Текст книги "Принцесса параллели (СИ)"

Автор книги: Елена Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

   Он не раз видел, как отец отнимает жизнь и магическую силу у людей и всегда относился к данному спокойно, прекрасно зная, что это увеличивает силу темных магов и только так можно стать по настоящему могущественным и всесильным. Всегда относился равнодушно и холодно, но не теперь. Он видел как Джеймс, поднимая руку, что-то тихо произносит, как поздно спохватывается брат принцессы и посылает энергетический поток на недоброжелателя, а потом отлетает на добрую десятку метров под ответным выпадом темного мага, как отчаянно пытается защитить молодая женщина своего мужа и сына, но безуспешно. Сапфировые глаза медленно закрываются и она опускается на траву, взволнованный и непонимающий что происходит супруг с испугом смотрит на неё, а Николас впервые видит близко его лицо со светло-русыми густыми волосами так необычно сочетающимися с изумрудно-зелеными глазами. Но вот и они закрываются. Две золотые жемчужины тают в ладони темного мага. Джеймс медленно поворачивается к лежащему на земле юноше, брату принцессы и в задумчивости смотрит на него, потом на его лице появляется надменная зловещая улыбка. Молодой маг впервые испытал острое желание защитить этих людей, и не просто заступиться, а оградить их от собственного отца... Николас видит отчаянное и шокированное лицо юноши и наконец осознаёт, почему тот так похож на Латияна. Перед графом Олизоном на поляне сидит беспомощный Таларион Виссельго, будущий король Верховной страны и сквозь слезы наблюдает, как исчезают в пространстве два столь дорогих и близких человека – его сестра и её муж. Темный маг тем временем подходит к крохотному ребенку и словно не замечая безнадежных попыток юноши подняться с земли и защитить племянника, наклоняется к ребенку. Потом колдун резко разворачивается и быстро уходит, а ребенок лежащий на траве исчезает. И снова Николас видит искаженное болью и безысходностью лицо Талариона. Ответной стрелой в сердце приходит догадка к молодому Олизону – он сам является представителем рода Виссельго, тем самым малышом в шелках, который какими-то минутами раннее был так счастлив купаясь в любви и заботе своих прекрасных родителей.

   Больше ничего не может осознать Николас в эти минуты, разум постепенно стирает увиденные картины и маг погружается в неспокойный болезненный сон. И словно в насмешку приходят ответы на задаваемые прежде вопросы о прошлых жизнях, о нем самом и о его взглядах на весь мир со своими людьми и судьбами...

   Сон не продолжительный, но значимый. В нем участвует лишь часть сознания Николаса, непомнящая действительность, но отлично знающая всё остальное. Николас не мог вспомнить свои прошлые жизни не в силу слабости собственных знаний, а лишь потому что их не было. Он впервые оказывается на земле именно в этом воплощении. Его дух не так молод, он давно существует во внеземном небесном мире и принадлежит к старинному сильному и светлому роду – Виссельго. Место занимаемое Николасом в небесной семье называлось Хранителем общего духа, духа семьи Виссельго. Он ни разу не спускался на землю в обличии человека, был лишь ангелом, который помогал в трудные минуты своим братьям и сестрам, проходящим сложное и поистине волшебно-прекрасное испытание, испытание под названием Человеческая жизнь. Дух Николаса встречал свою семью после каждого жизненного пути как добрый любящий родитель своих детей вернувшихся после учебы в другом городе. Он поддерживал каждого, помогал подобно ангелу хранителю. По уровню занимаемому он был выше всех остальных из Виссельго, несмотря на то что все представители находились на верхних ступенях развития, разве что не последних. И всё же дух Николаса был превыше их. Он, вечно молодой и по обыкновению весело-озорной в хорошем понимании слова, словно играючи критиковал своих родных, которые удостаивались приходить на землю. Он указывал на их ошибки и промахи, помогая в следующих жизнях исправлять их. Его должность была важной и очень ответственной, но дух с ней превосходно справлялся. Духу Николаса всегда казалось, что если бы ему предложили пройти хотя бы один земной путь, он бы сделал это с невероятной грацией и точностью. Он очень много знал о земной жизни и практика в помощи своим родственникам проходить её позволяла так считать. И когда однажды некий верховный совет предложил ему попробовать свои силы на земле, Николас не размышляя, согласился. Он нисколько не сомневался в идеальном исходе задуманного пути. Как обычно собравшись в излюбленный светящийся кружок души Виссельго обсуждали своё дальнейшее воплощение. На этот раз на землю спускались лучшие представители. И среди них был эввил, именно так назывался пост духа Николаса. Эввил или Хранитель общего духа. Собрание получилось очень теплым и веселым. Николас не мог нарадоваться предвкушая красивую безупречно пройденную жизнь. Он намеревался показать высший пример для всей своей семьи, то – как нужно вести себя на прекрасной голубой планете.

   – Смотри, не позабудь себя! – смеясь, предостерегали его родные. И они оказались совершенно правы. Николас не задумывался о том, что так мешало всем его членам семьи безукоризненно достойно проживать жизнь. Память. Она не всегда сопутствовала при испытаниях. Почему тогда он не задумывался, что подобно другим оказавшись на земле, помнить и знать будет далеко не все. Точнее, практически ничего. Все правила одинаковы для всех. И эввил не исключение, прошлые заслуги не в счет, мало ли кем ты был в неземном мире, сейчас-то ты на Земле и должен показать себя с этой стороны таким каким получится. От высшего положения среди небесных жителей ничего не зависит, так как земное положение с каждой новой жизнью начиналось заново.

   И вот чудо свершилось, и Дух Николаса оказался на земле в качестве человека. Земную жизнь должны были помочь пройти двое родных, которые с пониманием и добротой вызвались стать его родителями и наставниками. Неважно, что раньше эввил сам был наставником и учителем. На земле он был лишь обыкновенным человеком, к тому и новичком. Дух Николаса одинаково любяще относился ко всем своим родным и рад был, что на земле рядом с ним будут идти его такие дорогие брат и сестра, они же и земные родители. Жизнь была уготовлена долгой и счастливой, естественно не без приключений и сложных ребусов. Только случилось изменение и дальнейшее пошло по другому направлению. Вернуть на предназначенную тропу судьбу было некому. Эввил, чьей обязанностью было этим заниматься, находился в это время на земле...

   Николас проснулся на прохладной земле, от былой жары не осталось и следа. В лесу царила глубокая ночь. Тяжелым камнем висело на душе вспоминание себя прошлого и недавно виденные картины. Молодой граф какое-то время не мог понять, где находится и почему шумит вода. Ручей в ночной тиши пел как горная речушка. В темноте природа выглядела пустой и безжизненной. Так же ощущал себя и Николас Олизон, изо всех сил стараясь не думать ни о чем, тем более ни о тех, кого он так любил на протяжении вечности и кого теперь никогда не увидит. Своих нынешних родителей, чьи души погубил какой-то ненормальный колдун. Молодой человек мучительно вздохнул и опять опустился на землю. Жизнь стала страшной пропастью для него. Если бы он не задумал испытать силы и собственную уверенность в себе, Николай и Каролина были бы живы. Дух рода никогда не позволил бы свершиться такому, по крайней мере, дух достигший уровня Николаса. Если бы не его приход на землю, Виссельго не потеряли бы двух своих любимых родных.

   Ни о чем не думая граф Олизон – младший переместился в свои комнаты и повалившись на кровать крепко заснул.

   Солнце не показалось на горизонте, а молодой маг уже вышел из парадных дверей особняка и, пройдя несколько метров, сел под могучий раскидистый дуб. Сил не было даже на ходьбу. Мысли смешались в один сплошной сумасшедший вихрь, и справиться с ним было невозможно. Николас просидел в саду под деревом около четырех часов, но так и не пришел в себя. Всё вокруг выглядело чужим, ужасным и неприятным. Он никогда не ощущал себя слабым и потерянным, даже в детские годы. Воспитанный на гордости и стремлении к могуществу Николас ни разу не поддавался мрачным настроениям. Подавленность, депрессия и равнодушие были лишь словами, ничем более.

   Николас видел, как из дома вышел этот страшный темный чужой человек. Джеймс, граф Олизон, главный темный колдун верховной страны.

   Джеймс шел улыбаясь солнцу и своему сыну. Подойдя к дубу он сел рядом с ним на траву.

   – Доброе утро, – кивнул он и подмигнул, – чего такой мрачный?

   Настроение у графа было превосходным, как и всё последнее время.

   – Да вот вспоминал прошлые жизни, – не своим голосом тихо ответил молодой человек.

   – Да?! – граф продолжал улыбаться, и в глазах зажглось доброе любопытство. – И что ты узнал, сынок?

   Для самого Джеймса прошлое приемного сына всегда оставалось тайным, какие бы запретные приемы он не использовал, чтобы разгадать, всё впустую. Приходилось мириться с загадочным и непонятным.

   – Не смейте меня так называть! – у Николаса даже не было сил повысить голос. Может непрошенная слабость была спасителем души? Наверное так оно и было. Иначе молодой маг просто бы убил своего приемного отца. Подобного небесный хранитель себе и представить не мог. Зато человек Николас вполне собирался позволить такой вариант будущего.

   – Николас, что случилось? – обеспокоился отец и получил в ответ страшно ненавидящий взгляд, взгляд ни давно и хорошо знакомого сына, а совершенно чужого человека. – Что с тобой? – не на шутку разволновался маг, – что ты вспомнил о прошлой жизни?

   – Ровным счетом ничего, – голос также был чужим и холодным как зимний лед. – Зато узнал настоящее. Что ж темный маг Красстраны, вы проявили большое могущество в тот солнечный день. Я отлично знаю насколько сильны были их души, вы их забрали словно каких то потерянных людей из обедневших селений. А они действительно были могущественны в своем свете. Однако ваша тьма не знает, по-видимому, границ.

   – Николас, о ком ты, я не понимаю, – Олизон боялся заглянуть в глаза, теплое летнее утро обернулось арктическим заполярьем, а родной сын превратился в страшного врага.

   – Я говорю о своих родителях, – Николас нашел в себе силы встать и даже немного повысил голос. – Зачем?! Зачем вы, Джеймс Олизон, сделали это?! Они были добрыми светлыми людьми, ничем вам не мешали! Вы уничтожили моих родителей, но оставили меня. Ради чего?! Чтобы потом посмеяться над моей перевернутой жизнью?!

   Николас больше не сдерживал себя и кричал на мага что было сил.

   Старый слуга смотрел на них с веранды второго этажа и сжимался при каждом слове молодого графа, точно его били кнутом. Мик давно ждал, когда их воспитанник узнает всю правду, ждал и боялся.

   Джеймс понял наконец о чем обвинения и речь. Несмотря на боль пронизывающую душу, он по обыкновению надменно вскинул голову и жестко посмотрел на сына.

   – Не понимаю, как ты узнал, я закрыл тайну семью самыми сильными заклятиями. Даже Таларион считает тебя погибшим. Даже Илл не может найти истину. Разве ты настолько силен чтобы перейти мои запреты, – Олизон медленно рассуждал вслух, его не волновало каким образом Николас узнал правду, невзирая на столь сильные запреты в информации. Маг лишь хотел не показать свою слабость и отчаяние. Его сын, его Николас... больше не его. – Не надо мне говорить, как ты сожалеешь о гибели своей семьи, – леденяще проговорил он. – Ты их не помнишь и не можешь жалеть. Они для тебя никто! А я вырастил тебя, я воспитал! Разве не я был для тебя целым миром, разве не мне ты говорил, что будешь на моей стороне чтобы не случилось, всегда поддерживая и никогда не отворачиваясь!

   Джеймс не выдержал и на последних словах голос предательски сорвался, только сам Николас этого не заметил.

   – Я не знал твоей темной сущности! – металлически бросил молодой человек.

   – Разве, – нервно рассмеялся граф. – Насколько я помню ты всегда знал, кем я являюсь и что творю. Тебя раньше это не огорчало, ты же во всём мне подражал, разве что не научился отнимать силу как я, но это лишь твоя слабость...

   – Замолчи, – перебил Николас, сжимая ладони в кулаки. – Видеть тебя не могу и ...

   – Маленький мальчик плачет по своим любимым родителям, – издевательски начал Джеймс и запнулся, взгляд сына был таким странным и необычным, что Олизон сразу и не понял, что именно тот выражал.

   А выражал он слишком много чувств одновременно – обиду, боль, отчаяние, утрату, несправедливость, потерю, злость, ненависть, страх и неподдельный ужас...

   Можно было перечислять до бесконечности, граф вдруг понял, что никогда не сможет забыть этот взгляд. Голова шла кругом, слова закончились и наступила пропасть, пропасть между старыми друзьями, между отцом и сыном. Теперь она была между чужими людьми, людьми находящимися по разные стороны от бесконечной трещины. От напряжения двух магов в небе разыгралась настоящая гроза. Полыхали молнии и доносились раскаты грома. Сделалось темно, мрачно и опустилась серой мглой безысходность. Они оба молчали пристально смотря друг на друга. Картина была красива своим темным могуществом. Ценители инструментальной музыки назвали бы её «Omega Finale».

   Джеймс отлично сознавал, что это и есть конец, конец его жизни. Сын был его смыслом, смыслом который исчезал с каждым новым немым взглядом, с каждым невысказанным обвинением, с каждой новой угрозой, затаенной в ненавидящих глазах.

   Наверное так и выражают свою жгучую ненависть по-настоящему сильные личности – молча. Ни криков, не упреков, никакого шума. Тишина и взгляды. В глаза можно было не смотреть, но маги хорошо чувствовали эмоции друг друга. Полный спектр чувств.

   Джеймсом постепенно завладело встречное чувство обиды. Ведь он любил приемного сына сильно и искренне. Делал для него все, что было возможно. Воспитывал по всем правилам высшего света, научил могуществу, которое тот никогда не достиг бы, если остался жить в королевском дворце. Николас никогда бы не стал тем, кем он является сейчас. А он еще клялся в вечной взаимопомощи отцу. Выходит сын вырос неблагодарным. Джеймс сделал все, что было в его силах и молодой маг мог бы быть признательным хотя бы за это. За доброту и тепло, недостаток которых молодой граф никогда не знал.

   Проглатывая внезапно вспыхнувшие обиды и раздражение, Олизон выдавил из себя:

   – Прости меня. Сейчас я желаю тебе только добра.

   – Добра? – злая усмешка проскользила по лицу Николаса. – Ты не можешь мне желать добра... Да оно мне и ненужно. Твоё счастье если я смогу жить дальше забыв о тебе, но думаю такому невозможно быть. Ты убил моих родителей... – вновь прошептал он и сокрушено тяжело вздохнул.

   – Да что ты заладил родителей, родителей! Я для тебя кто? – вскипел Джеймс. – Они для тебя совсем чужие, совсем! Понимаешь! Воспитал тебя я! – напомнил он.

   – И я об этом очень жалею, – тихо произнес молодой человек и, опустив голову, пошел по зеленой мокрой от дождя траве.

   – Жалеет, он, – злость мешала дышать и граф продолжал без конца прерывающимся голосом. – Ты что же думаешь твой уважаемый дядя воспитал бы тебя лучше, да как бы не так!

   – Как ты ловко заставил меня ненавидеть всю мою семью, – с усталостью и печалью шептал Николас, – я желал смерти всем моим родным, только потому что сам оказался не с ними. Как все-таки выходит я слаб.

   – Вот Талариона жалеть не надо! – огрызнулся Джеймс следуя в лес за сыном. – Едва ли когда они признают тебя своим.

   Николас молчал. Граф Олизон чувствовал, что злость и обида кончаются и остается боль. Боль от собственных ошибок. Из последних порывов отчаяния темный маг схватил руку приемного сына и они исчезли в пространстве.

   Ранним утром Таларион беседовал с Иллом, обговаривая свои королевские дела, как зеленоватая дымка заколыхалась и ни с того ни с сего сменила тему разговора.

   – Надо же, – в пустых глазах духа просквозило изумление.

   – Что такое, Илл? – нахмурился король верховной страны.

   – Открылась доселе недосягаемая ветвь информации, я давно пытаюсь раскодировать её, но заклятие очень сложное. Однако кто-то всё же справился. Не желаете взглянуть, ваше величество?

   Талариону тяжело далось видение смерти его сестры, но теперь он знал, что его племянник жив и что... им является сын графа Олизона.

   Король счел необходимым поведать известие своей семье, собрав их в летней комнате, он воспроизвел увиденные образы. Дарисса даже не знала радоваться данному или расстраиваться. Дети повели себя более решительно. Данна заявила, что такой брат ей не нужен, Тиян горячо поддержал сестру, разделяя её категоричное мнение. Родители постарались объяснить, что так нельзя, но дети оставались непреклонны и в этот момент разногласия прямо перед ними из воздуха, точнее из пространства, возникли темный маг Красстраны Джеймс и человек считающийся его сыном.

   – Вот полюбуйся, твоя семья, – с вызовом произнес граф Олизон. – Только взгляни, они не особо рады тебя видеть!

   И действительно, вид обитателей дворца выражал крайнюю растерянность и изумление. Королева слегка неуверенно улыбнулась. Таларион мрачно смотрел на мага, перед ним вновь проплывал тот солнечный день на поляне и лица Каролины, Николая, малыша. Принцесса Раданна съежилась под ледяным колким взглядом темного колдуна и Латиян, загородив её собой, сердито смотрел то на графа, то на только что обретенного двоюродного брата.

   – Зачем вы сюда явились? – строго спросил принц, – представителям тьмы запрещено без приглашения переступать порог королевской резиденции.

   – Мы сейчас уйдет, – отозвался надменно Джеймс и обернулся к Николасу, – мы в бело-золотом дворце Красстраны, это твоя семья и твой дом. Только подумай, после того сколько зла ты сделал для них, ты им не нужен. Ты нужен только мне и деваться тебе некуда. Спроси их, смелее. Нужен ли им такой родственничек?

   – Пошли отсюда прочь, – сурово потребовал Латиян.

   Таларион не мог справиться с собственными эмоциями и продолжал созерцать картины прошлого. Дарисса лишь неодобрительно взглянула на сына, но тоже промолчала. Рада вообще не была в состоянии что-либо говорить.

   Олизон снова ухватил холодную руку, и непрошеные гости исчезли, словно и не появлялись.

   Только вместо белого особняка они оказались посреди дремучего леса. Николас изменил направление перемещения.

   – Я не собираюсь возвращаться к вам, – отчужденно пояснил он и вырвал свою руку. – Прощайте. Мы больше не встретимся.

   – Николас, – ни надменности, ни злости, тихий нерешительный голос графа утонул в шуме густого непроходимого леса. – Не уходи. Я не переживу. Прости.

   Слова были просты, но Олизон знал что ждет его в этом холодном одиночестве. Снова один, снова пустота в сердце. И снова виноват он.

   – Не могу, – в глазах молодого человека искрились слезы. – Даже слышать вас не могу, не то что простить.

   – Я виноват перед тобой, знаю, – темный маг впервые за свою жизнь просил прощения. Просить просил, но знал что не получит. – И давно ты мне не доверяешь?

   – Не понимаю, – Николас хотел уйти, но остановился. – О чем ты?

   – Давно ты разгадываешь тайну своего рождения, сколько месяцев? Лет?

   Молодой маг отрицательно покачал головой.

   – Я узнал вчера, и то ненамеренно.

   – Ты не мог разгадать эту тайну за один вечер, я наложил очень серьезный запрет на информацию, ты не мог его снять так быстро, тем более случайно, – не верил темный маг.

   – Ничего я не снимал, всего лишь задался вопросом о собственной жизни, вот и всё.

   – Такого быть не могло, Николас...

   – Прекратите, – прервал тот графа, – если произошло, значит могло. И сокрушаюсь я ни столько из-за гибели родителей, вас ведь это злит? Вы погубили две светлые души. Для меня они были словно дети. Вы твердите мне о своей привязанности и заботе. О них я заботился намного дольше и искреннее.

   – Не понимаю, – удивился в свою очередь Олизон.

   – Тебя интересовало кем я был в прошлом, – через силу глядя на мага, словно тот был ярким неприятным светом, спросил Николас. – Напоследок могу удовлетворить твоё любопытство. Я эввил. Хранитель. В прошлом. Теперь человек. Прощай.

   Молодой маг растворился. Старший маг остался стоять и отрешенно глядеть в пустоту.

   Действительно, этого он не знал. А если бы знал, остановило его это обстоятельство тогда, двадцать пять лет назад? Ответа на этот вопрос Джеймс тоже не знал. Не знал он и как будет жить дальше. В своём холодном невыносимом одиночестве. Минувшая жизнь вспоминалась как волшебная сказка, прекрасный сон, где они с Николасом были лучшими друзьями, читали одни книги, вместе катались верхом, обсуждали новости и создавали новые заклятия.

   Николас сидел на берегу глубокого широкого озера. Идти ему было некуда. Ни дома, ни родных. Такой привычный белый особняк графства сейчас казался зловещим и чужим. Та семья, что жила в бело-золотом дворце хоть и была настоящей, но совершенно не нуждающейся в нем. Да и кто он такой для них. Молодой маг спрашивал себя: «нужен ли он своей семье» и получал быстрый отрицательный ответ, подтверждением которого выступали лица Талариона и Дариссы, Раданны и Латияна. Он для них враг и больше никто. И никогда не сможет исправить случившееся положение, потому что сам является причиною такой справедливой ненависти и недоверия.

   – И как вы намерены жить дальше?

   Николас вздрогнул и поднял глаза на стоящего перед ним человека, чей голос прервал тягостные размышления. Одетый в просторные светло-серые одежды незнакомец спокойно смотрел в глаза мага и ожидал ответа на поставленный вопрос.

   – Кто вы? – воскликнул Николас, поднимаясь на ноги.

   – Имя моё Риэлд, только зачем оно вам, принц. Разговор наш будет долгим, и я верю, что смогу помочь вам, ваше высочество.

   – Вы ошибаетесь, – грустно усмехнулся маг, – я не принц. Вы спутали меня должно быть с кем-то другим.

   Человек с сочувственной улыбкой покачал головой.

   – Я не умею ошибаться, – мягко произнес он. – И я знаю, к кому обращаюсь.

   – Вы не человек, – догадался Николас, – выходит вы хранитель судеб?

   – Хранитель, – согласился Риэлд, – но не судеб. Я хранитель рода, Рода Виссельго. Мы с вами коллеги. Были когда-то. У нашего с вами рода есть три ветви. За первую отвечали вы, за вторую я, третья отделена от нас. Сейчас я подменяю вас, точнее частицу вашего духа, которая является эввилом. И вам, принц, нужна моя помощь, так?

   Молодой человек неуверенно кивнул. Хранитель тихо продолжал:

   – Если вы чувствуете вину перед королевской семьёй, это не значит, что вы можете лишить себя предназначенного родителями титула. Отрицая своё положение, вы отрицаете и свое происхождение. Время сейчас тяжелое, однако нужно продолжать жить. Именно за этим вы здесь. У меня нет возможности знать, что вы чувствуете, зато есть возможность предполагать. Жизнь на земле кажется невыносимой и очень хочется вернуться в привычное пространство. Но нельзя. Вы человек, ваше высочество, помните об этом. И помните что жизнь вам уготовлена длинная и непростая. Однако всё зависит от вас. – Николас хотел возразить, но Риэлд не позволил: – Я не буду спорить, ваше мнение для меня ценно, каким бы оно не было. Взглянуть на мир новыми глазами – спасительный для вас шаг. Только для этого придется забыть прошлое. Не выход, верно? Прошлое, которое вы только что обрели в полном цвете должно оставаться с вами. И если новыми глазами посмотреть на старый мир не получается, может стоит попробовать старыми глазами посмотреть на новый мир?

   – Не понимаю вас, – растерялся Николас, внимательно глядя в светлые глаза хранителя.

   – Вы, жители Девяти миров, даже не догадываетесь как часто происходит перемещение людей по измерениям, параллелям, меридианам... – Риэлд в задумчивости соединил кисти рук и посмотрел перед собой, – насколько часто жители миров меняют привычную для себя среду на нечто совсем другое. Не всегда всё проходит благополучно, и все же такое случается ежегодно. И правило о вышестоящих и нижестоящих мирах только для тех, кто хочет по собственной воле «переехать», без позволения на то Хозяйки-судьбы. Вы меня понимаете, принц?

   – Да. Получается моей судьбе угодно забросить меня в неведомый мир. Мне всё равно.

   – Безразличие к жизни страшный грех, – напомнил Риэлд. – Вы желаете с кем-нибудь проститься или мы можем начать подготовку к дальнему путешествию?

   – Меня ничего не держит и прощаться мне не с кем.

   – Воля ваша, – вздохнул хранитель духа.

   – Куда вы меня хотите забросить?

   – Зачем так некрасиво, – нахмурился собеседник. – Для вас открыт прекрасный мир, мир в котором когда-то родился и жил ваш отец. Вас это не радует?

   Николас промолчал. Новость на самом деле пришлась приятной. Полной уверенности в положительности замысла не было, но он вызывал почти погасший интерес к жизни. Что само собой уже было хорошо. Принцу предстояло какое-то время провести в незнакомом измерении и решить, где он будет жить в дальнейшем. Николас согласился на условие и началась долгая подготовка к перемещению в другой мир. Риэлд посещал молодого мага каждый день и помогал решать вопросы, связанные с познанием неизвестного. Чтобы грамотно влиться в жизнь новой параллели приходилось учиться не только говорить и поступать как местные обитатели, но и думать как они. И всё же когда «переезд» состоялся, Николас пребывал в долгом ужасе и шоке от окружающего мира. Ему были чужды и неприятны мысли людей, их образ быта, представление о мире и взгляде на обустройство собственной жизни. Если люди не вызывали никакой симпатии у гостя, то сама земля, страна и города очень понравились принцу. Первым местом, где он пожелал оказаться был родной город Николая Ростова, его отца. Город Владимир. Отец Николаса учился на архитектора и, не закончив последнего курса, исчез безвозвратно. Исчез, чтобы появиться в другом мире, мире где жила его любимая. Старый город по-своему был красив. Принц узнал, что изо всех немногочисленных родственников отца никого в живых не осталось. Он оставался один. Один в чужом мире. После недели жизни во Владимире и начальном освоении в чужом мире Николас задумал попутешествовать по стране. Деньги для мага проблемой не были, однако ему захотелось попробовать пожить по той системе, по которой жил весь свет, вся третья параллель. Для задуманного требовалась работа, постоянное жилье и практически полное отречение от магии. Последнее обстоятельство его радовало особенно. Он собирался стать самым простым человеком третьего мира. Жителем России. пебовалась работа постоянное жилье и практически полное отричение т магии. свет, вся третья паралель.е Николас задумл попутишес

   Пока длилось знакомство с разными городами, молодой человек спрашивал людей, где бы те хотели жить. Почти все называли столицу. Николас там был и совершенно не мог понять мнение остальных. Город бесспорно восхитительный по своей красоте, архитектуре, величию, но он совсем не подходил для жизни. Однако раз принц решил научиться думать, как думают местные жители, приходилось с ними соглашаться и останавливаться в самом популярном городе.

   Стремился Николас забыть о магии, да не тут-то было. В первые дни в мегаполисе маг столкнулся с такой несправедливостью, что пришлось вмешаться, чтобы не корить себя за равнодушие к чужим бедам. На его глазах чуть не убили вполне светлого и доброго человека. Принц как раз пришел устраиваться на работу. Мириться с потоками посторонних мыслей маг потихоньку начинал, больше не удивлялся открытости людей и их доверчивости. В восьмой параллели все кто мог, старались скрывать свои мысли и энергии, здесь люди наоборот словно соревновались, кто больше расскажет о себе окружающим. Николас не сразу осознал, что помимо него ни так и много людей, которым подвластно то, что видит и чувствует принц. И когда он пришел в указанное многолюдное место, среди прочего хоровода человеческих помыслов и эмоций просквозила черной тучей тяжелая энергия одного человека и эта темнота была целенаправленна на другого. Николас не задумывался, во что могло вылиться данное обстоятельство, только огородил собой светлого человека. К миру оружия третьего измерения он еще не привык и не сразу понял, что в спасенного им человека, как оказалось, только что стреляли. Так Николас и познакомился с приятным и добродушным бизнесменом, своим будущим начальником, Лесовским Родионом Петровичем. Предложенная работа показалась вполне подходящей и семья у бизнесмена предстала доброй и светлой, принявшей его точно родного. Николас сразу проникся к ним симпатией и начал работать водителем. Тут и началась веселая жизнь. Принц постоянно вынужден был связываться с космическими базами информации, чтобы получать необходимые знания. Дорожные правила, устройство транспортных средств, законы РФ, так называемую «школьную программу» маг выучил в считанные минуты, но жизнь всё равно не становилась легкой, постоянно приходилось спрашивать у вечных неиссякаемых источников «что такое это» и «зачем нужно то». В трудностях были свои большие положительные моменты, они не оставляли времени на тяжкие размышления и оценку прожитых лет. Прошлое принца висело на нем таким грузом, что он никак не мог спокойно вздохнуть и начать жить как полагается. В дневное время всегда находились дела и люди, занимающие мысли Николаса, но когда он вечером оставался один на один с собой, страдания обрушивались с такой силой, будто отыгрываясь за весь прошедший без воспоминаний день. Так и жил принц Красстраны в третьем измерении – днем как нормальный человек, а вечером как глубоко несчастный маг с поломанной и тяжелой судьбой, с переживаниями и душевными терзаниями; избавиться от которых у Николаса просто не было сил.

9.

Три недели назад.

   День стоял жаркий. Воздух разогрелся до плюс тридцати пяти градусов. Ни дуновения ветерка, ни шороха застывших тополей. На набережной Тараса Шевченко было малолюдно. Рабочий день был в самом разгаре.

   Анжелика оставила машину на обочине и решила прогуляться. Подойдя к самой воде, она облокотилась на перила и посмотрела вниз. Вода слабыми волнами ударялась о каменные плиты, перекрашивая их из светло-серого в мрачные мокрые тона. Москва-река стелилась внизу темной непроглядной гладью. По другую сторону воды параллельной линией тянулась Краснопресненская набережная, за ней виднелся одноименный зеленый, манящий прохладой, парк. Среди больших раскидистых деревьев у строгих очерченных прямоугольников каналов, возможно, было свежее. Тенистые насаждения практически не пропускали знойные лучи.