Текст книги "Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир (СИ)"

Автор книги: Елена Шихматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

Да, была такая идея, в свое время разногласия во взглядах на этот вопрос: был ли Алин смертным? – породили два направления в учении храма, однако та часть, что утверждала: Алин был и есть бессмертен, а среди людей он жил только для того, чтобы привнести свет своей мудрости в порочный мир, победила. Лидеров движения несогласных с этим казнили, менее ярым сторонникам назначили исправительное служение в монастырях, это наглядно показало всем: если кто-то хочет задуматься над решенным вопросом, то знайте, что вас ждет при неправильном ответе. Примененная здесь тактика запугивания сработала безотказно, Дир клялся Каллине в своей верности учению Алина. Предположение о то, что Алин избрал Ингоева, потомка Демьяна Собинова, для передачи некой важной информации для человечества было абсолютно неприемлемо еще и по той причине, что он, мягко сказать, не был идеалом, одна его реакция на предложение Улепа уже говорила о многом. Вместо того, чтобы принять мудрое покровительство со стороны храма, вместо нормального желания прийти покаяться, он бросил вызов, ввергнув весь город в противостояние с символом благости на земле – храмом. То, как он, да и все в этой мэрии одевались, всегда выводило Каллину из себя. В храме неслучайно все было в серых тонах, включая одежды служителей: тем самым соблюдался постулат поклонения Алину, подтверждение его слов об испорченности и схожести всех людей, а тот наряд, в котором Каллина видела его вчера вечером говорил о желании молодого человека показать себя, выделиться, заявить о своей исключительности. Нет! Чтобы Алин выбрал такого человека?! Сейчас Каллина больше склонялась к своей первоначальной, озвученной ею ранее идее: это Алина одарила его подобными знаками, чтобы обмануть верующих, запутать, рассорить. И последнее уже свершилось. Несколько священнослужителей во главе с Диром в это время приводили свой план в действие, потратив минимальное время на его обсуждение – всего несколько минут, что говорило об их единогласии и общности взглядов. Дир во главе трех людей уверенно шел по коридору, в то время как его сторонники убирали с постов охрану. Не имело смысла обсуждать что-либо с охранниками, хотя, возможно, некоторые из них согласились бы добровольно помочь, но на это просто не было времени. Их быстро и безболезненно убирали горящими палочками сонника, потом оттаскивая с дороги.

Когда Дир вошел в больничную палату, все еще находящаяся там лекарь, Аглая, обернулась (она стояла у окна) и, ни о чем не подозревая, спросила.

– Что-то случилось?

– Каллина с нами случилась, – коротко ответил ей Дир, подойдя к женщине ближе, он поставил ее в известность со своими дальнейшими действиями. – Я знаю, что не могу обсуждать решения настоятеля города, так как от него или от нее не могут исходить ложные указания, и все-таки, в такой сложной неоднозначной ситуации, нужно решение самых высоких представителей Алина, а именно совета светлейших во Всевладограде.

– И это значит, что вы намерены?..

– Мы намерены отвезти этого юношу во Всевладоград, не нам решать, что это: послание Алина или Алины. И в том, и в другом случае это требует детального рассмотрения на самом высоком уровне.

Женщина кивнула.

– Хорошо, но вам придется нести его.

Дир улыбнулся краешком губ, с явным облегчением встретив ее согласие.

– Ничего, у Претича уже есть этот опыт. И, так как твоя работа, насколько я понял, не закончена, может, ты поедешь с нами?

– Хорошо, я соберу необходимое.

Дир немного испугался, что она может уйти под предлогом взять нужные вещи и донести на них Каллине, но Аглая осталась в комнате, она достала из шкафа походный сундучок с набором самых необходимых предметов и лекарств и сказала.

– Я готова.

Дир оценивающе посмотрел на нее и утвердительно кивнул головой.

– Идемте.

Подойдя к неподвижно лежащему молодому человеку, Претич с опаской посмотрел на него, осторожно коснулся его плеча – тот никак не отреагировал, только после этого он откинул одеяло и поднял Дана на руки.

– Я возьму одеяло, – предложила Аглая. – Захватить его вещи?

– А что у него есть?

– Пожалуй, – медленно ответила Аглая, – только обувь, рубашку надо стирать.

– Тогда возьми, если тебе не трудно, – сказал Дир и, обойдя Претича, с двумя стражниками прошел вперед, третий замыкал ход.

Они беспрепятственно прошло по всем пяти коридорам и вышли на улицу, где их уже ждала крытая повозка. Если бы только Каллина могла увидеть их в окно! И все-таки один такой человек нашелся – это была уже пожилая служительница храма. Решив, что это необычно: кого-то вынесли на руках, несколько человек сели в повозку и куда-то собрались на ночь глядя. Кто именно был там на улице, Мирта разглядеть не смогла, во-первых, освещение на улице было слабое, да и видеть она с годами стала хуже. Пока она одевалась, Лиан и Юлиан подошли к храму Истории, они видели, как за ворота выехала повозка, Юлиан быстро спрятался за ближайшей нежилой постройкой – это был один из ларьков для продажи освещенных товаров для дома. Выждав, когда повозка скроется за поворотом, Лиан прошел вперед и удивленно обнаружил, что ворота никто не охраняет. Пройдя за ворота, он увидел лежащих на земле охранников, осторожно подойдя к ним, на всякий случай стараясь не издать ни звука, Лиан с нескрываемым удивлением отметил, что те спят.

– Юлиан! – негромко позвал он товарища.

Здесь было довольно тихо, хотя звуки с городской площади доносились и досюда.

– Вся охрана спит, – сказал Лиан, когда Юлиан на цыпочках подошел к нему, – похоже, они не на посту заснули, их кто-то усыпил.

– Это странно, – согласился тот. – Похоже, те, кто уехал на той повозке, к этому причастны. Вопрос только в том, кто это поехал, куда и зачем.

– Я узнал только Дира, помощника Каллины.

– Что ж, раз они нам так любезно расчистили проход, я иду с тобой дальше.

– Ладно, сними жилет и меч с кого-нибудь, чтобы из здания было видно, что идет стражник.

Юлиан кивнул и бесцеремонно снял жилет и меч с ножнами с мирно спящего стражника. Стоило отметить, что стражники лежали за будкой шлагбаума, поэтому их не могли увидеть из храма, значит, тот, кто усыпил их, планировал еще и замести следы. Юлиан перекинул ремень, к которому крепились ножны, через плечо.

– Готово, идем.

К удивлению обоих, вход в храм также никто не охранял, даже спящих стражников там не было.

– Что это такое? – шепотом спросил Юлиан. – Похоже, они тут всю стражу убрали!

– Или стража уехала вместе с Диром, но, я согласен, это очень странно.

– Думаешь, они что-то меж собой не поделили?

– Не знаю, однако между ними точно есть какие-то разногласие, потому что если Дир уехал куда-то по поручению Каллины, то он не стал бы убирать стражу, тем более таким странным способом.

– Способ не странный, если хочешь убрать своих, не навредив им.

Когда Юлиан и Лиан вошли в храм, Мирта дошла до кабинета Каллины. Негромко постучав, Мирта прислушалась – за дверью ни звука. Может, госпожа настоятельница ушла к себе? Постучав еще раз, Мирта уже собиралась идти к себе в келью, как дверь открылась, и хозяйка кабинета мрачным голосом осведомилась.

– В чем дело?

Мирта поклонилась.

– Госпожа настоятельница, я видела в окно, как кого-то увозили из храма.

Каллина сразу насторожилась. Уступив проход, она впустила ночную посетительницу в кабинет.

– Что именно ты видела?

– Я видела, как кого-то вынесли на руках, еще четверо шли рядом, возможно, я ошибаюсь, но по-моему, среди них была Аглая.

– Что?! – воскликнула Каллина и, не дожидаясь ответа, выскочила в коридор.

Мирта засеменила следом, однако за Каллиной ей было не угнаться. Та быстро, как девочка за несколько минут добежала до больничной палаты, едва не сшибив идущего к ней Лиана, Юлиан успел спрятаться за поворотом. Резко открыв дверь, Каллина увидела пустую комнату, приспешника Алины и Аглаи там не было.

– Проклятье! – выругалась Каллина и направилась прямиком в патрульную комнату.

Она вошла туда без стука и застала начальника патруля мирно спящим.

– Вставай! – рявкнула Каллина.

Мужчина вздрогнул и испуганно открыл глаза, увидев госпожу настоятельницу, он вскочил. Единственное, что он сейчас мог, это оправдываться.

– Я, это случайно! Не…

– Заткнись! – сразу оборвала она его жалкие оправдания. – Собери людей, живо! Отправляй всех к конюшне, у них три минуты на сборы. Пусть скачут во весь опор по северо-западному тракту, догонят повозку, вернут Дира, Аглаю и его сообщников. Привези их назад любой ценой, но живыми.

– Хорошо, а что случилось?

– Собирай людей, я тебе сказала! – рявкнула на него Каллина, вслед ему возмущенно прокомментировав его вопрос. – Спрашивает еще!

Каллина развернулась и направилась к конюшне, все это время Лиан шел следом за ней, Юлиан, как мог, прятался, стараясь не приближаться на опасное расстояние, однако даже из последнего своего укрытия – а он укрылся в конце коридора за портьерой, он слышал, как кричала Каллина и, судя по ее недовольному голосу, она явно застала дежурного тоже спящим. Не храм, а сонное царство какое-то! Когда Каллина уже проходила мимо Юлиана, подошла Мирта, мужчина едва не выругался вслух – он уже понадеялся, что та отстала и пошла к себе. Но ждать дольше было нельзя. Юлиан с мечом в руке резко выскочил из-за портьеры и буквально накинулся на Каллину, та не ожидала такого, потому отреагировала не сразу. Прежде, чем она успела вспомнить хоть что-то из навыков по обороне в рукопашном бою, Юлиан прижал ее к стене и приставил меч к горлу женщины.

Мирта, видя все это, закричала, но не успела издать ни звука – Лиан обхватил ее за плечи и зажал ей рот рукой. Женщина ощущала это, но ничего не видела, не видела руки, не дающей ей позвать на помощь, от страха и ужаса она потеряла сознание. Почувствовав, что женщина в его руках обмякла, Лиан оттащил ее в так и оставленную открытой патрульную комнату, потом закрыл дверь.

– Освободи мою жену! – требовательно сказал Юлиан. – Или я убью тебя.

– О, Астеев! Как ты прошел сюда?

– У тебя на ваших воротах спящие мальчики, так что я без труда прошел через никем не охраняемые ворота. Тех стражников, что не спят, ты отправила на северо-западный тракт, так что помогать тебе некому. А теперь повторяю: освободи мою жену!

– Она в камере внизу, на цокольном этаже. Только ты уверен, что сможешь пройти вот так, держа меч у моего горла?

– Уверен. Ингоев там же, в камерах?

– Ингоев на пути во Всевладоград, если ты не слышал, Дир и еще несколько человек повезли его. Думают, что он – посланник Алина!

– Отдай ее мне, – произнес Лиан, для Каллины это произнес голос Лиана, – а сам скачи за отрядом.

– Ну уж нет!

– Юлиан! Ни одна лошадь меня не подпустит, а медлить нельзя!

Тот молчал всего несколько секунд.

– Ладно, действуй! Удачи!

– Тебе тоже удачи!

Отстранив меч, Юлиан ударил Каллину рукояткой в спину, чтобы та не успела оправиться и сбежать. Женщина упала, Лиан взял меч и прежде, чем та пришла в себя, опять приставил меч к ее горлу. Лиан с ужасом понимал, что делает нечто непоправимое, что назад пути нет и отступать сейчас, как никогда, нельзя.

– Меч в моей руке, хоть он и невидим, но ты должна чувствовать его, так что давай без глупостей.

– Госпожа, – послышался позади испуганный голос Мирты.

– Иди к себе! – строго ответила ей Каллина.

– Но… что это было?

– Иди к себе, – повторила Каллина вместо каких-либо объяснений, на всякий случай Лиан шепнул ей пару слов, которые ей пришлось повторить, – и никому не слова! Поняла?

– Да, но, – начала было та, но встретив недовольный взгляд Каллины, заторопилась и, как могла быстро, направилась к себе. А Каллина повела Лиана вниз, на цокольный этаж.

– Зачем и куда повезли Дана?

– Дир думает, что Ингоев – посланник Алина. На его руках появились изображения мудрых помощников Алина, да и внешне он изменился, совсем как на старых изображениях Алина.

– Хм! Говорят, что последний властитель магии не был определен, – ответил ей Лиан, – но если есть такие изображения Алина, то похоже, историю здорово отредактировали, и Алин был последним властителем магии.

– Опять несешь этот бред с магией? Да еще смеешь клеветать на самого Алина! – прорычала Каллина.

– Да, да, мне ужасно жаль свою грешную душу! – сыронизировал Лиан, Каллина не ответила.

Так, они спустились на цокольный этаж. Стоящие на дверях стражники дремали, облокотясь о стены, один в одной стороне, другой – в противоположной. Каллина скрипнула зубами и побледнела от ярости при одной только мысли, что Нисторин видит это, видит, как денно и нощно охраняют стражники храма вверенные им участки. Каллина громко откашлялась, на звук оба стражника отреагировали мгновенно, увидев госпожу настоятельницу, они встали по стойке смирно как на параде.

– Госпожа? – удивленно с явным испугом в голосе спросил один из них и, отступив шаг назад, уперся в решетку, его напарник вжался в угол, его трясло как от сильного мороза или лихорадки, он мог только затравленно смотреть на госпожу настоятельницу и молчать.

– Удивлен, что я здесь делаю в такой час? Открывай давай!

– Да, госпожа!

– Идем до седьмого коридора.

Стражник не спрашивал зачем, он покорно достал ключ и пропустил госпожу настоятельницу внутрь, открыв ей дверь и на всякий случай отвесив поклон. Лиан покрепче сжал плечо Каллины и беззвучно прошел следом за ней в узкий дверной проем, стараясь ничего не задеть. Лиан с удовольствием бы освободил всех, кто остался здесь в камерах, но понимал, что это может вызвать вопросы, а так Ирину настоятельница могла вызвать на допрос. Стражник пошел вперед Каллины, передавая коридорным стражникам, куда направляется Каллина, он сам открывал перед ней двери, пропуская внутрь, а потом обгонял, чтобы открыть следующую дверь.

– В какой камере Астеева? – спросила Каллина у коридорного стражника.

– В этой, – ткнула пальцем девица, даже не заглядывая в журнал учета. Она мгновенно достала связку ключей, выбрала нужный ключ и открыла дверь в камеру.

– Астеева на выход! – командным голосом отчеканила девушка.

Через минуту в дверях показалась заспанная Ирина. Лиан не видел ее где-то месяц, а сейчас увидев, ужаснулся, за этот месяц она постарела лет на пять! Не смотря на то, что она была ровесницей Дана, если сейчас их бы поставить рядом, то выглядело бы так, что муж гораздо моложе жены.

Да, вся жгучая красота Ирины Астеевой облетела как осенняя листва в один порыв ветра. Многие за глаза говорили, что причина всему – бездетность Ирины. Да, это безусловно тяготило ее. Дан даже не смотрел на нее, один раз только поцеловав на свадьбе и то в щечку, а Юлиан был уже не в том возрасте, чтобы иметь детей. Но не это было главным. Когда-то Ирина надеялась, что мужчина, который почти на тридцать лет старше нее самой, сделает ее счастливой, но чем дальше, тем больше чувствовала она себя несчастной. Почему? Потому что ей хотелось чего-то необычного, громкого, яркого. Она добилась развода через светский суд, осталась на службе при храме, вышла замуж за статного взрослого мужчину. Она думала: как здорово будет, если он повезет ее на ужин при царском дворе в Тойме, тогда ее заметят, и она уже не будет одной из провинциальных девочек, одной из многих. И Юлиан возил ее на прием, но большинство даже не поинтересовалось ею, решив, что она приехала с отцом. Когда же она стала обнимать его и целовать при всех, то ничего, кроме осуждающих взглядов и оговоров в свой адрес не услышала. Наивный Юлиан успокаивал ее, а у нее в душе все кипело. Ее, действительно обсуждали, но не восхищались тем, что она разбила двадцатипятилетний брак, а наоборот осуждали. Осуждали за то, что Юлиан бросил жену, перестал общаться с сыном, который не признал выбор отца. А Ирина, чем дальше, тем больше чувствовала некое раздражение к Юлиану. Она старалась быть милой, но это получалось не всегда, в свою очередь Юлиан считал это капризами, не более и вновь старался угодить жене. А пару недель назад она была в мэрии по служебной необходимости и встретила там Дана, который беседовал с кем-то из младших служащих мэрии. И внезапно Ирине стало ужасно жаль, что она бросила его, не смогла заинтересовать его и влюбить в себя, она, честно говоря, и не пыталась никогда этого добиться, о чем теперь стала жалеть. Она знала от Юлиана, что он очень изменился после болезни, но не думала, что настолько. Он стал очень симпатичным, а в дорогой одежде смотрелся вообще эффектно. Ирина долго не могла найти себе места и, наконец, записалась к нему на прием под предлогом какой-то ерунды, но, когда очередь дошла до нее, пришла эта женщина, Амалия Розина, и он бросил все и ушел с ней. А как он смотрел на нее! Как на богиню! Такая ревность обуяла Ирину, что она весь вечер не могла успокоиться, а Юлиан уговаривал ее рассказать: в чем дело. Он узнал, что Ирина ходила на прием в мэрию и уже собирался устроить разнос Дану. Он буквально набросился на молодого человека, тот, порядком удивленный, сказал, что даже не говорил с Ириной, подошедшая к ним Амалия подтвердила это. Юлиан пребывал в полном недоумении и, более ни сказав ни слова, ушел из мэрии. Он недоумевал: что могло так возмутить Ирину. Ужели только отказ принять ее по глупому вопросу о передаче клумбы в городском саду имени Купавы Добросердечной из городского ведения в ведение администрации настоятеля города? Этот вопрос можно было решить в комитете по благоустройству города через простого сотрудника, а не с помощью фактического руководителя комитета, который мог, конечно, рассматривать и решать сложные вопросы, но не такую ерунду.

Сейчас, увидев Каллину, Ирина почти безразлично посмотрела на нее и ни о чем не спросила.

– Иди следом! – скомандовала Каллина. – И без глупостей, а то я приставлю к тебе стражника.

Каллина и Лиан направились обратно, стражник по-прежнему открывал двери перед Каллиной, Ирина молча шла следом. Однако рвение стражника Каллина не оценила должным образом и сухим голосом уточнила, что завтра найдет время, чтобы детально рассмотреть поведение обоих мужчин на посту. Оба покорно склонили головы и одновременно, как по команде, отчеканили.

– Да, госпожа настоятельница!

Как сожалела Каллина, что впопыхах она не взяла свою дубинку, тогда бы она указала на место и Нисторину, и этим двоим! Лиан предполагал нечто подобное. Он наклонился к самому уху Каллины и еле слышно продиктовал ей дальнейшие действия.

– Иди к выходу, потом скажешь Ирине идти домой.

– Хорошо, – ответила Каллина ему и заодно стражникам.

Ей ничего не оставалось, как выполнить указание Лиана, она дошла до выхода и уже на улице сказала.

– Ты свободна, можешь идти домой.

Молодая женщина непонимающе уставилась на Каллину, не понимая, почему та говорит такое, с чего вообще вдруг она решила отпустить ее?

– Но…

– Иди, пока я не передумала! Скажи спасибо своему мужу и передай ему от меня мое пожелание о скорой с ним встрече.

Ирине совсем не хотелось выяснять: с чем связана доброта Каллины, понятно, что приходил Юлиан. Интересно, чего такого он наговорил и наобещал Каллине, что та согласилась отпустить ее? Откинув и эту мысль, Ирина быстро направилась к воротам.

– Что еще ты собираешься делать? – сухо осведомилась Каллина у Лиана.

– Я намерен уйти отсюда. И, чем скорее, тем лучше.

Лиан выждал, когда Ирина зайдет за ворота, потом оттолкнул Каллину и отскочил в сторону. Каллина на всякий случай отступила к зданию, выставив кулаки вперед, хотя по логике вещей понимала, что Лиан не станет вновь нападать на нее, если бы ему было что-то еще нужно, он бы озвучил свои требования.

– Нисторин! Надеюсь, ты понимаешь, что подписал себе приговор и не один раз?

Он не ответил ей, дабы не выдавать своего местоположения по голосу, на цыпочках он пошел прочь от храма, а Каллина продолжала отсылать угрозы в его адрес.

– Нисторин! Я достану тебя, где бы ты ни был! Завтра здесь будет войско храма, они выбьют из твоей головы всю ересь и арестуют тебя и всех, кто тебя поддерживает! Ждите массовых казней, но знай, что ты будешь первым. Завтра день гнева, запомни это!

Взглядом, полным негодования, Каллина посмотрела на пустые ворота. Увидев, как из-за будки шлагбаума вылезают два стражника, она разозлилась еще больше. Ждать, когда эти сони придут в себя, у нее не было времени, женщина развернулась и направилась к конюшне. Там осталось две лошади, одна из которых – Каллина знала наверняка – со сломанной подковой, а вторая лошадь была старовата для поездок, но выбора не было. Уже в седле Каллина сняла со стены дубинку, меч с ножнами, закрепленными на ремне, который она перекинула через плечо, и пришпорила лошадь.

Каллина ехала очень быстро, несколько раз она едва не сшибла неспящих в большинстве своем в эту беспокойную ночь людей. Ей кричали вслед, грозя кулаками, обычно она за такое покарала бы, отправив назад парочку сопровождавших ее стражников, но сейчас она была одна и времени на задетое самолюбие не осталось. Резко затормозив у самых ворот, она застала спор двух стражников храма с тремя городскими стражниками, первые объясняли вторым, что это и их пост тоже, но те упорно настаивали на том, что сейчас охрана города лежит только на их плечах, потому что город сделал свой выбор, а в Истмирре стражники храма могли охранять только свои храмы и монастыри.

– Прочь с дороги! – рявкнула Каллина, твердо намереваясь перемахнуть через всех пятерых, если они не отойдут в сторону.

Ее люди сразу узнали ее и отскочили, а не отошли в сторону.

– Госпожа настоятельница, – склонились они перед ней, что еще больше возмутило городских стражников.

– Ну, знаете! – возмутился один из городских стражей. – То, что вы настоятельница, не дает вам права сломя голову нестись по улице, это первое, и выезжать ночью из города без регистрации, это второе.

Больше Каллина его не слушала, пришпорив лошадь, она помчалась прямо на них, все трое стражей едва успели отскочить в сторону.

– Эй ты, а ну остановись!

– Да как вы смеете! Это же госпожа настоятельница города, если ей надо быстро и незамедлительно покинуть город, значит, так надо!

– Да она нас чуть не убила!

– Вам предложили уступить дорогу.

– Это не предложение, а бесцеремонно непозволительное поведение. Раз она настоятельница, то, как никто, должна знать и уважать правила.

– Да как вы смете решать за госпожу настоятельницу!

Трудно было сказать, кто выхватил меч первым, но клинки схлестнулись так быстро, замелькали в танце сражения. Все приказы и настоятельные просьбы руководства не нагнетать обстановку еще больше утонули в перелитой через край ненависти друг к другу. Сторонников светской власти возмущало самоуправство представителей власти религиозной, точно также последние называли поведение первых, иначе отказ мэрии от мудрого наставничества, это всеобщее голосование служители храма назвать не могли.

Каллина направилась прямиком по северо-западному тракту, от которого отходили многочисленные проселочные дороги, на одну из них вполне мог свернуть Дир, прекрасно понимая, что отряд настоятельницы поедет за ними по прямой. Чувствуя, что лошадь под ней тяжело дышит, женщина была вынуждена сбавить темп. Вместе с этим она и сама стала приходить в себя, осознав, что произошло. Она недоумевала, как Нисторин провернул все это? Проще всего было дать ответ: ему помогла Алина, это она наделила его невидимостью. Хорошо, но что же получалось? Алина яростно и повсеместно ворвалась в земную жизнь, но как же все их молитвы, миллионы раз произнесенные, миллионы раз они воспевали имя Алина, прося его защитить их от лукавой Алины. Так неужели они не достаточно хорошо молились? Не достаточно хорошо следовали заветам Алина? А что если это его гнев, и не зря он отправил им посланника, чтобы сказать об этом, достучаться до них: вы делаете многое не так, и это надо исправить. Что может быть не так? Если, например, она, Каллина, всю жизнь следовала заветам Алина, прописанным в книгах, она ведь ничего сама не придумывала, только следовала указаниям. Так, погруженная в свои мысли, она не заметила, как нагнала отряд. Женщина нахмурилась: неужели старая лошадь, которая не так уж и быстро ехала нагнала мчащийся во весь опор отряд? Или, скорее, этот отряд, никуда не мчался. Они тоже заметили ее и остановились.

– Госпожа! – они поклонились ей.

– Не вижу рвения с исполнении порученного вам задания.

– Госпожа, дело в том, что мы в раздумье.

– И что же заставило вас раздумывать над вполне понятным указанием? Преследовать Дира и его помощников.

– Ну, – неуверенно протянул начальник ночного патруля, – он ведь мог свернуть. Столько дорог отходит от тракта! А ночь темная. К тому же, к нам должна ехать комиссия из Всевладограда, после того случая на дороге, вы ведь отправляли гонца с просьбой прибыть представителей Всевладограда. Так, может, пусть они разбираются с Диром, а мы вернемся в город? Войско царя Изяслава на подходе. Но и войско со стороны Гриальша тоже очень близко, может, нам стоит оборонять город до прибытия воинов из храма Милости? Нам нужны все силы, потому что у нас их не так много. И вы нужны в городе, нужны, чтобы руководить нами.

Он говорил очень осторожно, тщательно подбирая слова, Каллина долго и мрачно смотрела на него, но наконец согласилась.

– Хорошо, мы возвращаемся в город.

Среди всей этой тьмы он увидел выход: полоску света, маленькую, но удивительно яркую. Вот она, дверь! Он потянулся к свету и, чем больше он приближался, тем больше пространства занимал свет. Подняв руку, властитель магии коснулся света и собрал его в кулак. Словно мозаика, небо стало рассыпаться на фрагменты, освобождая путь в пограничный мир.

– Ее больше нет! – с трепетом произнес ронвельд.

– Да, вы свободны, но прежде, чем вы выйдете отсюда, я хочу знать. Зачем Алин сделал это?

– Он сошел с ума, – мрачно ответил Лукаш, глава ронвельдов, – и ты не хуже меня знаешь, к чему бы все это привело, не пробуди та девочка Драгомира Дэ Шора.

– Я знаю, просто мне непонятно, зачем Алин сделал такое? Неужели он не думал о последствиях?

Лукаш покачал головой.

– Думаю, ты не найдешь ответа на этот вопрос, потому что иначе как помешательством это назвать нельзя. Но ты можешь узнать наверняка, с помощью памяти прошлого, тебе доступно сознание Алина, история его жизни.

– Ты знаешь, я не зря спросил. Его мысли мне недоступны, они как бы заблокированы.

– Это странно, – согласился Лукаш. – И если ты найдешь этому объяснение, то, будь добр, расскажи мне.

– Хорошо. Ну не буду вас больше томить. Вы свободны! – произнес он, сорвав последнюю границу одним движением руки, или, скорее, мысли: здесь ведь было только его сознание.

Отовсюду послышались радостные крики и возгласы, слова благодарности и восхваления освободителю. Дан знал, что они не единственные магические существа, запертые в сторонних мирах, и впереди у него еще много работы, но Лукаш, словно читая его мысли, возразил.

– Если ты сделаешь это сейчас, то не скоро сможешь вернуться в реальный мир.

– Вряд ли я вообще вернусь. Думаю, Каллина уже швырнула меня в камеру и вот-вот казнит. Не думаю, что нужно терять время.

– Ничего эта Каллина тебе не сделает: любое враждебное действие, направленное на властителя магии, оборачивается против того, кто его направляет. Если Каллина решит повесить тебя, то сама задохнется от удушья, при этом не причинив тебе никакого вреда.

– Я, кажется, понимаю, о чем ты говоришь, и уже из своего прошлого. Когда Юлиан хотел ударить меня, то отлетел так, будто его ударили.

– Все верно. Но вообще ты можешь вернуться в свое тело и посмотреть, что с тобой происходит.

– Как?!

– Ты должен просто пожелать этого. Ты лишь наполовину человек, а наполовину магическое существо, здесь и сейчас ты магическое существо, ты пришел сюда интуитивно, не отдавая отчет своим действиям, значит, сейчас надо сосредоточиться и ощутить свою связь с реальным миром.

– Это звучит как-то жутковато! А ты уверен, что я…

– На все сто процентов.

– Ладно, я постараюсь.

Дан сел и, скрестив ноги, сложил руки как при молитве. Он сидел так довольно долго, пока, наконец, смог успокоиться и погрузиться в себя, он не мог описать это словами, разве что прибегнуть к схематичному объяснению Лукаша, но все было так, как он говорил. Нащупав связь, он соединил две составляющие. Сначала он увидел себя со стороны, и порядком ужаснулся.

– Что с моими волосами?

– Таковы внешние отличительные признаки властителя магии. Серебристые прямые волосы, серые глаза, и выжженные рисунки на ладонях, ничего, ты к себе привыкнешь.

– Да уж, к такому надо привыкнуть.

Он огляделся. Судя по размеренному покачиванию и ударам колес, его куда-то везли. Подле него сидела женщина, она дремала, напротив нее мужчина, крупный, сильный, он пристроился в углу, но не спал.

– Как я смогу вновь обратиться к тебе?

– Сейчас ты находишься между мирами, между пограничным миром и миром реальным благодаря тому, что ты наполовину магическое существо, а наполовину человек, это доступно только тебе. Поэтому, желая поговорить со мной, обратись к этой связи. Но ты, помимо этого, еще и волшебник, вспомни свою связь с полем силы и ты сможешь призвать своего ронвельда.

– Но ты ведь глава ронвельдов.

– А ты повелитель всех магических существ. Удачи, Данислав, для меня честь служить тебе!

Лукаш поклонился, но Дан в ответ тоже поклонился ему.

– И для меня, спасибо за все, Лукаш!

Открыв глаза, он почувствовал сильную боль в руках, в тех местах, где были выжжены изображения ронвельдов, он даже ахнул. Голова раскалывалась, а все тело знобило, несмотря на то, что его укутали одеялом.

Мужчина в углу сразу встрепенулся. Он встал на колени и, вытянув руку, потряс женщину за ногу.

– Аглая!

– А? Что?

Претич кивнул в сторону Дана.

– Кто вы? Что вам от меня нужно? – слегка запинаясь, спросил молодой человек.

Женщина молча посмотрела на него и, присев подле него на колени, коснулась его лба рукой, ледяной рукой, Дан невольно дернулся в сторону.

– Успокойся, мы не причиним тебе вреда! – вполголоса ответила Аглая и, взяв в руки полотенце, хотела собрать пот с его лба, Дан вновь невольно подался в сторону.

Но он был слишком слаб, чтобы остановить руку Аглаи, сделав неудачную попытку, он не смог даже достать руку из-под одеяла.

– Успокойся! Я же не бью тебя.

Не убью тебя! Так говорила его мачеха, когда хватала полотенце или любую тряпку, попавшуюся ей под руку и била его по губам и по лицу, синяков от этого не оставалось, так что пожаловаться он не мог, да и кому? Отец, однажды увидев это, просто промолчал и ушел. После того случая Дан стал ненавидеть его, если до этого, он мечтал о том, что отец заступится за него, то потом просто знал: он один.