Текст книги "Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир (СИ)"

Автор книги: Елена Шихматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

Модест пожал плечами.

– Не знаю.

Они слышали разговор Драгомира с Анной, но так как девушка уже была невидима, видеть ее они не могли.

– Ладно, идем, – сказала Гедовин. – Знаешь, мне все больше не дает покоя предположение Анны, что Каллина заинтересуется ключом и картой.

– И что ты думаешь? Караулить?

– Можно, но из какой двери они выйдут?

– Закроем все двери. Если кто-то начнет ломиться, мы это услышим.

– Давай!

Меж тем Анна, счастливая и немного смущенная одновременно, уверенно шла вперед. На улицах сейчас почти никого не было, только иногда попадались стражники, в основном из мэрии. Девушка шла почти беззвучно, она никогда не носила обувь на высоком каблуке и сейчас удобные туфельки на небольшой платформе были весьма кстати. Ближе к храму Истории ей стало больше попадаться стражников храма, в какой-то момент двое из них вышли из переулка, ведя под руки чуть живого мужчину. Еще две стражницы волокли, цепко ухватив за одежду, молодого человека, который обещал им скорую расправу от войска Истмирры. Анна быстро смекнула. Это шанс, пойти следом за арестованными. Анна дошла с ними до храма, вошла внутрь, но стражницы и идущие впереди два стражника, подопечный которых уже пришел в себя, пошли прямо, не спускаясь на цокольный этаж. Значит, сначала допрос. Анну даже передернуло, но делать было нечего, самой ей через запертые двери, ведущие на цокольный этаж, не пройти. Обоих мужчин привели в кабинет Каллины. Едва увидев ее, Анна сразу подметила и ее усталость, и ее недовольство, четко прописанное на лице. Окинув беглым взглядом арестованных, Каллина обратилась к стражникам.

– Что на этот раз?

Первыми ответили стражницы.

– Мы патрулировали город, увидели бесцельно шляющегося типа, спросили, кто он и куда направляется, а он в ответ стал поносить храм.

– Что?! – возмутился молодой человек. Я только сказал, что…

– Все ясно! – отрезала Каллина, но парень все равно, даже на фоне ее слов докончил фразу.

– Я не на территории монастыря и могу гулять, где хочу.

Каллина не ответила, только дала знак стражникам у входа, сразу наказавшим его за дерзость двумя ударами дубинок. Второй арестованный судорожно сглотнул и не стал возражать, когда два стражника нагло врали, что он якобы налетел на них с кулаками, а те, бедняги, только защищались. Хотя на самом деле мужчина, раздобыв-таки лошадь, грузил имущество на старую раздолбанную телегу, в какой-то момент он выронил из рук тяжелый ящик. Как назло мимо шли двое стражников и одному из них на ногу попал молоток.

Не задавая никаких вопросов, Каллина сразу вынесла приговор.

– За неуважение к храму вы оба признаны клеветниками на имя Алина, за что вас забросают камнями! Уведите их!

Анна невольно ужаснулась: что же тогда ждет Вителлия и Лиана?!

– За что? Вы не имеете права! – завопил молодой человек, это было все, что он успел произнести прежде, чем стражники повалили его на пол и начали бить дубинками.

Чем дальше, тем больше понимала Анна, что она никогда не станет ярым поклонником веры, увиденное и услышанное сейчас вызвало в ней только отвращение и неприязнь. С трудом девушка сдержалась, чтобы не выдать себя, а ей так хотелось воскликнуть: «Прекратите! Это полное безобразие!» Разве великий и всеблагой Алин одобрил бы это? Наконец, удары прекратились, молодого человека подняли на ноги, он не мог стоять, и его поволокли, взяв под руки. Две стражницы со своим арестованным и Анна пошли следом. Она знала, что казнь не могут применить сразу после вынесения приговора, так как грешнику сначала давалось время и шанс покаяться, попросить у Алина прощения в течение минимум одного дня, сколько в итоге давать на это время, решал обвинитель. Значит, Лиан и Вителлий точно еще живы.

Стражники и следом за ними Анна спустились на цокольный этаж, им открыли двери стоящие по бокам стражники. Идя сюда, Анна надеялась, что сможет хотя бы попытаться освободить дядю и господина Нисторина, однако за первой дверью буквально через пятнадцать – двадцать метров оказалась еще одна дверь. Анну почувствовала неподдельный страх: что если она не сможет отсюда выбраться? Да и как, где она найдет нужную ей камеру? Все камерные двери были сплошными, с открывающимися окошками. Получится ли у нее незаметно открывать их? Но силой воли Анна отогнала все эти вопросы и постаралась подумать о чем-то хорошем. Пройдя несколько таких разделенных коридоров, стражники, наконец, остановились, охрана этого участка открыла им камеру. Заглянув внутрь, Анна увидела свободное помещение. Вителлия и Лиана Нисторина там не было.

Гедовин и Модест закрыли все двери, ведущие в жилые комнаты, к тому времени Драгомир вышел в общий зал и, сев за стол, попросил.

– Расскажите мне, где находится тюрьма в храме, что она из себя представляет.

– Ну, тюрьма как тюрьма, – ответил ему Модест. – Находится на уровне подвала, но как именно там все устроено я не знаю.

– Я тоже, – пожала плечами Гедовин. – Ты думаешь, она не сможет пройти?

– Я боюсь, что она не сможет выйти. Не нужно было ее отпускать, это плохая идея!

– Драгомир, – очень серьезным тоном сказала Гедовин, – ты должен научиться доверять ей, верить в нее и помогать ей уже одной своей верой в нее.

– Ты права, извините меня.

– Тебе не нужно извиняться за свои чувства, – возразила ему Гедовин.

– Что так заметно?

– Честно? Да.

Модест утвердительно кивнул головой, на что Драгомир немного обиделся и надулся, но потом, глубоко вздохнув, сказал.

– Не знаю, что именно я чувствую к Анне, мне пока сложно судить об этом. Она… очень дорога мне, и все-таки вы должны понимать, что она сейчас, действительно, в сложном и опасном положении. Если мы друзья, то вы тоже должны понимать это!

– Драгомир, мы этого не отрицаем, – с некоторой грустью ответил ему Модест. – Как не отрицаем и того, что одним нам не освободить ни моего отца, ни господина Вителлия, но просто сидеть, сложа руки, зная, что карта и ключ могли попасть к Каллине, нельзя. Анна должна выяснить это, может быть отец передал их кому-то до ареста.

– Я понимаю.

Тем временем Анна пошла обратно к выходу вслед за стражниками. Вряд ли Лиана Нисторина посадили в дальние камеры, так как его арестовали много раньше, значит, его камера где-то вначале. Прикинув, что в вечер его ареста эти аресты собственно и начались, Анна предположила, что он либо в конце первого коридора, либо в начале второго. Анне предстояло выбрать, где остаться, понадеясь на удачу, она осталась во втором от входа коридоре. Обреченно проследила она, как стражники закрывают двери, потом взяла себя в руки и беззвучно, на цыпочках подошла к первой камере, прислушалась – тихо. Подождав минуты две, девушка подошла к следующей камере, из этой доносился шум, похоже, там разместили нескольких женщин. Анна переместилась к следующей камере, в этой разговаривало несколько мужчин, сколько их, Анна не могла сказать и с содроганием подумала об очередном препятствии, отделяющем ее от цели: мэр вполне мог быть одним из обитателей этой камеры, но он мог не разговаривать, а молчать. Анна оставалось только уповать на то, что мэр – все-таки необычный заключенный, чтобы ему дали отмалчиваться где-то в углу. Анна стала вслушиваться в голоса, перемещаясь от одной камеры к другой. Так она миновала еще две двери, когда в коридор вошли два стражника с новым заключенным, точнее заключенной, девушкой немногим старше нее самой. Девушка с раскрасневшимся от возмущения и обиды лицом огрызалась стражникам.

– Какие вы бедные и несчастные! Соблазняют вас, как же!

– Молчи уже! – пригрозил ей крепкий детина, подтолкнув ее дубинкой в спину.

– Не буду я молчать! Вы сами стреляете на нас глазами, а потом жалуетесь, что вас соблазняют.

– По законам, дарованным нам великим и всеблагим Алином, – снисходительным тоном ответил второй стражник, мужчина лет сорока пяти, – незамужняя девушка не должна ходить одна, тем более вечером, чтобы не быть подвергнутой соблазну.

– Это дурацкий закон давным-давно оспорен светскими законами! – вновь огрызнулась девушка.

– Вон она светская власть, – ехидно ответил ей первый стражник, – как раз за этой дверью.

И он ткнул пальцем в последнюю дверь с правой от него стороны. Анна воспряла духом. Там вполне мог быть мэр города, хотя мог быть и кто-то из городской стражи. Стражники прошли в следующий коридор, по пути продолжая внушать девушке обоснованность ее ареста, а Анна на цыпочках направилась в конец коридора. Подойдя к двери вплотную, она прислушалась, за дверью говорили двое, голос одного из них она сразу узнала.

– Дядя! – произнесла она беззвучно одними губами.

Посмотрев направо, она увидела, что стражник в соседнем коридоре, прекрасно видимом отсюда через разделяющие два коридора решетки, находится далеко от нее и не смотрит в эту сторону, Анна открыла окошко и тихонько позвала.

– Дядюшка!

Заглянув внутрь, Анна увидела Вителлия и Лиана Нисторина обоих в небольшой камере, слабо освещенной одной свечкой. Но даже этого скудного освещения хватило на то, чтобы увидеть синяки мэра и распухшую разбитую губу дяди. Вителлий сидел на скамье, облокотясь о стену, едва он услышал знакомый голос, как сразу посмотрел в сторону окошка, оно открылось, но там никого не было. Если только…

– Анна?

Лиан до того лежал на соседней скамье, привстав, он удивленно посмотрел в пустоту открывшегося проема.

– Я здесь, меня не видно.

Холодный пот прошиб Вителлия, он не на шутку испугался. Уж лучше бы ему померещился голос Анны, чем она и вправду оказалась здесь, подвергая себя огромной опасности. Он встал и подошел к окошку.

– Анна! Как ты сюда попала? О чем ты думала? Ты хоть понимаешь, насколько это опасно?

– Я знаю, дядя, но я, мы должны были знать, где ключ и схема, которые мы дали господину Нисторину.

Лиан к тому времени тоже подошел к окошку и шепотом сказал.

– Я отдал их городскому стражнику прежде, чем идти сюда, а тот уже должен был передать их Юлиану Астееву.

– Мы просто подумали, что они могли оказаться у Каллины, а та могла заинтересоваться ими.

– Все правильно, – согласился Лиан. – Ты одна?

– Да, – Анна знала, что у нее мало времени и потому сообщила только самое важное. – Мы выступили на площади перед мэрией и продемонстрировали всем, что такое магия. Утром приходили представили храма, но мэрия не подчинилась Каллине. Здание и всю прилегающую к нему площадь оцепила кольцом городская стража.

– Что?! Кто до этого додумался, зачем?

– Ваши заместители, они собираются провести завтрашнее голосование. И еще, господин Ингоев сказал, что сможет освободить вас, если не законным путем, то с помощью магии.

– Он уже пробовал колдовать? – встревоженно уточнил Вителлий.

– В смысле? – переспросила Анна, но тут же сообразила. – Это он! Он властитель магии, верно?

– Какой еще властитель магии? – не понял Лиан.

– Да, но, Анна, все не так просто…

– Мне пора! – Анна быстро закрыла дверцу окошка, услышав шаги вдалеке, и едва не разрушила всю свою конспирацию.

Она не осмотрелась на этот раз, меж тем стражник в конце коридора видел, как дверца окошка просто закрылась. Возможно, мужчина даже не заметил бы, что та открыта, но это! Первое, что пришло ему на ум, это – привидение. Он замер и неотрывно смотрел в ту сторону, но больше ничего не происходило, никакого движения. Боясь создать хоть какой-то шум, Анна замерла на месте, неотрывно смотря в испуганные глаза мужчины. Тот тоже стоял неподвижно и, только когда показались возвращающихся из дальних камер стражники, зашевелился и достал ключи, решив, что ему это просто почудилось. Не говоря ни слова, стражник открыл замок, пропустив стражников и Анну.

Когда девушка покинула, наконец, цокольный этаж, она испытала огромное облегчение, жадно глотнув воздуха свободы. Он показался ей чистым и свежим, хотя запах из камер доходил и до входной части храма. Проходя мимо бокового коридора, Анна встретилась с Каллиной, та шла к Горацию Фану.

За два часа до этого Юлиан Астеев, еще раз внимательно рассмотрев переданную ему на хранение схему, понял, что на ней отображено. В-основном, все объекты, отмеченные на карте-схеме ни о чем не говорили ему, однако два значка очень походили на библиотеку и амфитеатр, а расчерченные улицы соответствовали улицам города. Решив проверить свою версию, Юлиан отправил небольшой отряд для проверки одной из точек, обозначенных крестиком, где соприкасались линии улиц и линии, обозначенные красным цветом. Как раз к тому моменту, когда Анна подошла к ближайшему месту входа, к тому же месту, как к ближайшему от храма Истории – эта схема могла быть свидетельством некой готовящейся провокации со стороны храма – подошли и городские стражники. Начальник отряда, которому Юлиан передал ключ, распорядился отодвинуть крышку люка и, взяв с собой свечной фонарь, спрыгнул вниз, в старую канализационную систему города, которая использовалась несколько сотен лет назад.

– Ну что там?

– Ничего! Просто пустой заброшенный тоннель. Запашок тут, правда, такой, будто его забросили совсем недавно.

Сейчас эти тоннели использовались как ливневка, так как в последние дни не было дождей, здесь было сухо. С какими намерениями они сюда пришли, Анна не знала и не хотела знать. Воспользовавшись тем, что стражник отошел от люка, Анна ловко спрыгнула вниз и командным голосом потребовала.

– Брось ключ немедленно!

Стражник испугался и отшатнулся спиной к стене, так как он держал ключ в руке, то он не уперся в каменную кладку, а провалился сквозь нее. В ужасе вскрикнув, он вышвырнул ключ, раздался характерный звон от удара ключа о каменный пол. Не схвати вовремя этот ключ Анна, и стражнику пришлось бы попрощаться с жизнью. Вниз спрыгнули еще два стражника, один из них сразу наткнулся на Анну, вскрикнув, он подался назад, сбив с ног товарища. А начальник отряда в ужасе смотрел на стену, которая скрыла от него вторую часть тела, при этом он не чувствовал боли, зато ощущал, что кто-то держит его за ногу. Лежал он спиной вниз и, приподнявшись на локтях, он стал ползти от стены.

– Все цело! – потрясенный, прошептал он, когда увидел свои ноги.

Он почувствовал, что его отпустили, осторожно ткнув носком в стену, он убедился: стена прочная, нога сквозь нее не проходит. Тем временем Анна, едва мужчина отполз от стены, отпустила его и быстро прошлп сквозь стену. Стражники, которые упали перед этим, уже поднялись на ноги, оба они подошли к стене и стали звать своего начальника, тот слышал их голоса, но не мог пройти обратно. Громко вздохнув, Анна с сожалением посмотрела на его тщетные попытки сломать каменную кладку. Услышав этот вздох, мужчина замер. Не смотря на то, что в коридоре, в котором он очутился, было светло как днем, он никого не видел, но слышал ведь, определенно слышал.

– Кто здесь? Что вам нужно?

– Что бы вы ушли отсюда. Но сначала отдайте схему.

Мужчина беспрекословно достал план-схему из-за пазухи и трясущейся рукой протянул ее в сторону, откуда шел голос, и резко отдернул руку обратно, едва Анна взяла бумагу, сделав ее невидимой.

– Хорошо, теперь отойдите влево шагов пять. Когда я скажу, вы сможете пройти сквозь стену. Прошу вас передать господину Астееву, что мэр города, передавая ему схему и ключ, имел ввиду сохранить эти предметы, а не разведывать здесь все.

– Хорошо, – одними губами произнес стражник и послушно отступил на пять шагов влево.

Анна тоже подошла к стене и прислушалась, как только она поняла, что стражники с той стороны перестали молотить кулаками стену, она шагнула в толщу стены, скомандовав.

– Давайте!

Мужчина быстро шагнул в стену, ожидая, что больно ударится лбом о камень, на деле он буквально пролетел сквозь нее, оказавшись на пару шагов от стены, Анна тоже не мешкала и сразу же вернулась обратно. Вздохнув, она чуть встряхнула головой, стараясь прийти в себя, несмотря на то, что действовала она четко и слаженно, она все равно испугалась и теперь чувствовала, что ее немного потряхивает. Постояв с минуту, она пошла к комнатам. Дойдя до центральной комнаты, она дернула дверь на себя, но та оказалась заперта. Девушка немного испугалась и негромко спросила.

– Ребята, вы там?

К счастью, Драгомир сразу же открыл ей дверь, крепко обняв ее.

– Как хорошо, что ты вернулась!

Увидев ее, Гедовин ушла на кухню и поставила на плитку – та работала на магическом механизме, нагреваясь буквально за несколько секунд – чайник с водой. Модест сидел за столом, увидев девушку, он улыбнулся.

– Ну что там? – спросил он.

– Все нормально, господин Нисторин передал схему господину Астееву, тот отправил своих людей проверить ближайший к храму Истории вход, так что теперь к нам вернулись и ключ, и схема, – девушка прошла к столу и сев, мрачно сказала. – Дядю и твоего отца, Модест, похоже, били, выглядят они не очень, радует только то, что они живы. Мы должны освободить их, во что бы то ни стало!

– Дан обещал, что попробует подойти с юридической точки зрения, – напомнил Модест.

– Мне все равно, с какой стороны он подойдет к решению проблемы, – твердо произнесла Анна, – но он сможет это сделать, потому что я кое-что узнала. Дядя не говорил напрямую, но, в общем, он властитель магии.

– Вителлий?! – не поверила своим ушам Гедовин.

– Да, нет же! Данислав Ингоев – властитель магии.

Некоторые время все молчали, первой заговорила Гедовин.

– Даже не знаю, как он отреагирует на это, по-моему, он крайне скептически отнесся к самому факту существования магии, убедить его в том, чтобы он способен колдовать, может быть непросто. А ты уверена в этом? И откуда это известно Вителлию?

– Я не знаю, но не думаю, что это только его предположение. По-видимому, существует какой-то способ это определить.

– Да, но последнего властителя магии так и не определили, – напомнила Гедовин.

– Это еще надо доказать, ты прекрасно знаешь, что историю пишут победители, а что там на самом деле было тысячу лет назад, нам остается только гадать.

Все почему-то перевели взгляд на Драгомира, тот даже подался назад.

– Я, я уже говорил вам, я ничего не помню, но тот молодой человек, похоже, действительно, властитель магии, когда я первый раз встретил его в доме госпожи Руяны, то ощутил странное волнение, как будто испугался его.

– И я! – вспомнила Гедовин. – Мне показалось это странным, раньше я ничего такого не ощущала.

– Отлично, осталось только убедить его самого в этом и еще в том, чтобы помочь освободить дядю и господина Нисторина, иначе эта ненормальная Каллина казнит их!

Тем временем вода в чайнике закипела, Гедовин увидела идущий из носика пар и, встав ушла на кухню. Модест решил помочь ей и пошел достать чашки. Через некоторое время все четверо молча пили приготовленный из трав чай с остатками печенья с последней ходки Гедовин в библиотечную кухню.

– Вот если бы Лера смогла создать еще одну такую волну! – со вздохом сказал Гедовин и тут же, отодвинув чашку, она выскочила из-за стола и убежала в свою комнату.

Ребята проводили ее несколько недоуменными взглядами. Через полминуты девочка вернулась с большим тяжелым фолиантом в руках. Буквально уронив книгу на стол, она стала искать нужное место.

– Вот! – наконец, сказала девочка. – Локальная волна! Это примерно то же самое по действию, только я ничего не поняла здесь, хотя тут есть поэтапное описание.

– Дай мне посмотреть, – попросил Драгомир и, отодвинув чашку в сторону, пододвинул к себе книгу.

Мальчик довольно долго внимательно вчитывался в текст, наконец, он улыбнулся и сказал.

– Я смогу! Только тут написано, что волна будет действовать всего пятнадцать минут.

– Успеем, – твердо сказала Анна.

– Сделать это лучше вечером, чтобы не сорвать голосование, – вслух рассуждала Гедовин.

– Тогда уж ночью, – поправил ее Модест. – осталось только дождаться четырех часов дня, когда за нами придет городская стража и еще убедить Дана в том, что он властитель магии, еще надо будет попросить у него отряд стражников, чтобы дойди до храма Истории, а, если учесть, что нас туда не подпустят, то надо будет вступить в сражение…

– Давай не будем драматизировать, – возразила ему Анна, – уверена, господин Ингоев придумает, как незаметно подойди к храму Истории.

День шестой

– Драгомир!

Услышав строгий голос, мальчик вздрогнул и невольно съежился от одной мысли, что сейчас он увидит сводного брата. Дверь открылась и в богато обставленную детскую вошел статный юноша лет семнадцати. Его строгие черты лица вкупе с недовольным взглядом пугали уже сами по себе.

– Почему ты не пришел на занятие? Или тебе нужно особое приглашение?

Юноша был совсем не похож на Драгомира, у него были светлые волосы и серо-голубые глаза, а фигура даже сейчас, когда юноша, еще не став мужчиной, не был до конца сформирован, выдавала будущего воина. Драгомир был не такой, изнеженный, хорошенький, он больше походил на девочку. Смерив недовольным взглядом младшего брата, Войслав обежал глазами комнату. С виду все было в порядке, никаких следов пожара и упражнений с управлением потоков ветра.

– Опять колдуешь?

– Нет.

– А что ты тогда делаешь?

– Ничего, – чуть слышно ответил мальчик. – Простите, что не пришел, я… забыл.

– Ну конечно! Где же тебе помнить об уроках владения оружием, когда ты сам оружие!

Он сказал это с особой злостью, и не пытаясь скрыть своей неприязни к своему младшему сводному брату.

– Я скажу об этом Устину! – с ехидной ухмылкой на лице произнес юноша.

Драгомир вздрогнул: Устин – их с братом воспитатель, безжалостный, требовательный, нетерпящий никакого нытья и возражений, он держал обоих мальчиков в кулаке, неповиновение, невыполнение обязательных упражнений и заданий он строго пресекал. Драгомир жил во дворце всего несколько месяцев и уже не раз смог убедиться в строгости своего воспитателя.

– Нет, прошу вас, не надо!

Но юноша только вновь ухмыльнулся и пошел обратно. Зная, что его очень скоро ждет, Драгомир вжался в угол у окна, где он сидел и, подобрав под себя колени, опустил голову на руки. Его не радовали ни вся эта богатая обстановка, ни эта дорогая одежда, ничего из того, что у него теперь было, потому что это не могло возместить его главной утраты, после которой кончилась прежняя жизнь и началось то странное существование, которое мальчик воспринимал как бы стороны. Вспомнив маму, ее прекрасные голубые глаза и вьющие каштановые волосы, ее приятный ласковый голос, мальчик горько заплакал, и его не волновало то, что за это Устин высечет его, а потом он проваляется несколько дней в кровати, старательно приводимый в чувство лекарями. Какая теперь разница?

– Драгомир! Драгомир, проснись!

Сквозь туман и неприступную стену пробились до него слова Анны, ее взволнованный голос. С трудом открыв глаза, мальчик увидел над собой встревоженное лицо Анны. Увидев ее, он почувствовал себя лучше и даже постарался улыбнуться.

– Ты кричал во сне.

– Кричал? – удивленно переспросил мальчик, приподымаясь на локтях.

– Странно, мне снилось… Я видел во сне своего сводного брата. Войслав, я вспомнил его. А еще вспомнил, как выглядела мама, – на глаза мальчика навернулись слезы.

Тем временем в комнату заглянула Клея, она тоже слышала крик.

– Что случилось? – спросила она.

– Все хорошо, – ответил ей мальчик на современном языке, – плохой сон, – и уточнил на древнем у Анны, – который час?

– Уже полдень, Гедовин и Модест еще спят.

– Приготовить вам поесть? – спросила тем временем Клея.

– Да, спасибо, – поблагодарила ее Анна, и, обратилась к Драгомиру. – Одевайся и приходи.

– Хорошо, сейчас.

Едва она закрыла за собой дверь, как Драгомир, упав на подушки, закрыл глаза. Ему так хотелось еще раз увидеть маму, он постарался вспомнить тот образ, что видел во сне. Это причинило ему головную боль, видимо поэтому он закричал, но зато он вспомнил. Проглотив слезы, мальчик заставил себя встать.

Тем временем на поверхности во всю шло голосование. Оно началось рано утром, почти весь город к тому времени был уже на ногах. К семи утра Дан пришел в мэрию, он всецело был занят голосованием, когда в общественный зал, где проходило голосование, вошел Юлиан Астеев. Пройдя мимо первых людей, пришедших высказать свое решение, он подошел к молодому человеку и, не здороваясь, сказал.

– Можно тебя на минутку.

– Я слушаю, – сказал Дан, не отвлекаясь от бумаг со списками горожан.

– Твоя Амалия не очень сговорчива, можешь подняться в кабинет Лиана?

Дан сразу отложил бумаги на стол и недовольно взглянув на Астеева, спросил.

– Грубишь с утра пораньше?

– Вот лично тебе я вообще еще ничего сказал.

– Почему ты так уверен, что я окажусь более сговорчив?

Юлиан, уже начиная терять терпение, снисходительно произнес.

– Да потому что я прав! И сейчас мне важно донести до вашего сведения, вас обоих, что ты со своей Амалией хотите угробить нас всех!

– Мне не нравится твой тон, – холодно ответил Дан, – ты что разговаривал с Амалией в таком же тоне?

– Не я влюблен в нее, а ты, так что иди и заступись за даму сердца.

Молодой человек вскочил.

– Да что ты себе позволяешь?!

Меж тем все стали оборачиваться на них, все слышали их разговор, что невольно заставило Данислава покраснеть.

– Пошли! – резко ответил он и, передав бумаги мужчине, сидящему рядом, вышел из-за стола.

Всю дорогу они молчали, когда же они вошли в кабинет Лиана, Амалия закатила глаза к потолку.

– Юлиан! Я уже все тебе сказала, зачем ты отвлекаешь нас от работы?!

Тот закрыл за собой дверь и сурово произнес.

– Потому что не хочу тонуть вместе с вами.

– Так кто тебя держит? Ворота города открыты, можешь ехать, куда хочешь!

Юлиан обернулся, посмотрев на Данислава, который злорадно усмехнулся, целиком и полностью поддерживая слова Амалии. Юлиан сжал кулаки.

– Знаешь, я обещал Лиану, что не трону тебя, но сейчас его нет, так что…

– Так что ты хотел сказать? – оборвал его Данислав, усаживаясь в кресло напротив Амалии.

Юлиан вздохнул и тоже сел.

– Нельзя принимать одну сторону, потому что дураку понятно, что Гриальш так просто Рувир не отдаст, чтобы там не показало это ваше голосование. А значит, ваши дифирамбы светской власти и отважное следование данной присяге, ни к чему хорошему не приведет. Я предлагаю послать гонца на встречу войску Гриальша. Так как Каллина объявила себя настоятелем города незаконно, откровенно не признавая избранного согласно всем правилам настоятеля города, мы имели право не согласиться с ней. Да, да, именно поэтому я согласился вчера дать вам людей, именно поэтому я не стал сдавать ей полномочия. Из этого вовсе не следует, что я не поддерживаю светскую власть, но надо же быть реалистами. Конечно, если царь Изяслав возьмет верх, он отметит нашу помощь, и я считаю, что к нему тоже надо отправить гонца, сообщить о том, что мы проводим голосование, и что в целом мы не против его власти. Только, дорогие мои, не надо забывать, что одобрение наших действий со стороны Гриальша, это куда более прочная подушка безопасности, чем возможная похвала царя Изяслава. А что касается этого противостояния с храмом, это надо как-то смягчить, потому что Всевладоград точно не изменит своих взглядов, и под чутким руководством настоятеля храма нам жить всю оставшуюся жизнь. В связи с этим, мы должны согласиться с ответом Каллины в отношении Лиана, мне тоже очень хочется, чтобы его отпустили, но вы оба должны понимать, что сейчас это невозможно.

– Ты все сказал? – холодно спросил Дан.

– Нет, не все, я считаю, что нужно собрать совещание управителей города и выбрать временно исполняющего обязанности мэра, того человека, который не станет подписывать всем приговор, разжигая очередную войну на религиозной почве.

– А мы, по твоему, этого добиваемся? – уточнил Дан.

– А разве нет?

– Нет, Юлиан, мы действуем так, как должны, потому что мы – представители светской власти, представителем которой ты, кстати, тоже являешься. И если ты с чем-то конкретно не согласен, то, как и сказала Амалия, можешь, сдать полномочия и бежать вглубь страны, поджав хвост.

– Ну все, ты меня достал! – воскликнул Юлиан и, прежде, чем Амалия, вскочив, успела добежать до него, занес руку, чтобы нанести удар.

Однако в ту же секунду его рука словно наткнулась на невидимую стену, от неожиданного сильного удара Юлиан вскрикнул и упал так, как будто его толкнули. Дан демонстративно поднял руки вверх и сказал.

– Я к нему не прикасался.

Тем не менее молодой человек встал и протянул Юлиану руку, чтобы помочь тому подняться, но мужчина оттолкнул его руку и поднялся сам. Вместо того, чтобы сесть и успокоиться, он вновь попытался ударить Дана, вновь, на этот раз с большей силой, отлетев в сторону. Молодой человек и сам не понимал, почему это происходило, он недоуменно посмотрел на свои руки.

– Я ничего не делал, клянусь! – сказал он, посмотрев на Амалию.

Та, вместо того, чтобы помочь Юлиану, подошла к Даниславу и участливо спросила.

– Как ты? – она осторожно коснулась его пальцев, ничего не произошло, Юлиан видел это.

– Ты один из них! – с ужасом сказал он, вставая и отходя к двери.

– Стой! – приказала ему Амалия. – Юлиан, чтобы это не значило, ты должен сейчас успокоиться и вспомнить о своих обязанностях. Давай ты сейчас побудешь здесь, один, а в десять у нас собрание управителей города, на котором мы обсудим наши дальнейшие действия, думаю, вопрос идеологической войны, который ты поставил, очень важен, поэтому я согласна, это надо рассмотреть. Так, как, ты побудешь здесь?

Юлиан молча посмотрел на нее и кивнул.

– Вот и отлично! Я сейчас распоряжусь, чтобы тебе принесли что-нибудь поесть.

Взяв Дана за руку, Амалия потянула его за собой. Когда он проходил мимо, Юлиан на всякий случай, сделал шаг в сторону. В приемной тем временем оба секретаря во все глаза посмотрели на вышедших из кабинета Дана и Амалию: они слышали крик, слышали глухие удары, как будто что-то большое отлетело к стене.

– Все в порядке, распорядитесь, чтобы Юлиану привезли чай и что-нибудь перекусить, – как ни в чем не бывало произнесла Амалия, сама она вышла в коридор и направилась к своему кабинету.

Только когда она очутилась в своем кабинете, она отпустила Дана и сама буквально повалилась на диван.

– Кошмар! Что будет дальше?

– Амалия, я не знаю, как это получилось, я не хотел!

– Но спровоцировал Астеева. Слушай, я тоже его терпеть не могу, но пообещай мне, что в следующий раз ты будешь более дипломатичным, пожалуйста.

– Хорошо, – Дан пожал плечами, – мне жаль, что так вышло, извини.

Он сел рядом нее на диван и откинул голову назад.

– Это было так странно, и… жутковато. Неужели, все это правда, я до последнего надеялся, что это все удачные фокусы!

– Ты говорил Гедовин, что видел до этого нечто необычное.

– Да, когда вернулся в город, я увидел мужчину на дороге, он был полупрозрачным, в буквальном смысле этого слова, сквозь него была видна улица. Когда я приблизился к нему, он коснулся меня, там, где сердце, я вспомнил ту боль, когда последний раз болел. Потом тот человек поклонился мне и исчез. Вот, как-то так, сама понимаешь, с таким не каждый день сталкиваешься.