Текст книги "Камень королей. Часть 3(СИ)"

Автор книги: Елена Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

Блестели глаза и у советника, причем на сей раз не из-за бодрящей настойки. Несмотря на долгие и занудные споры с Рагодьетом, который в действительности хотел намного больше, чем то, "чтобы заслуга храма Небес и Бездны не была забыта", Тьер был невероятно доволен их исходом.

Но если бы главный советник просто наслаждался, это был бы не главный советник.

– Моя королева, – строго произнес он. – Вне зависимости от того, чем закончится пробуждение када-ри, я хочу получить от вас одно обещание.

– Какое? – спросила Невеньен. Тон Тьера ее насторожил.

– Заберите у настоятеля зашифрованный фолиант, спрячьте его в сокровищнице и убедитесь, что он уничтожил все записи об этом. Также затребуйте из кинамских библиотек все похожие на фолиант книги и заприте их тоже. А в будущем старайтесь не прибегать к ним без особой нужды.

– Но почему?

Гораздо лучше иметь на своей стороне двух светлых духов, чем одного. Это значительно повышало их шансы на успех против Детей Ночи. Не говоря уже обо всем остальном.

– Знаете, что мне не дает покоя с того самого момента, как мы вошли во внутреннее святилище? – задумчиво сказал советник. – Если существует книга о том, как вырастить пресветлого када-ри, где-то может существовать книга и о том, как вызвать Детей Ночи. Лучше никого не наталкивать на ту же мысль, что зародилась у меня. Пятьсот лет назад чудовища появились на Севере неспроста, и неспроста в тот же момент в Кольведе погиб весь орден магов-жрецов и сгорели библиотеки. Понимаете, о чем я?

Невеньен медленно кивнула. Паньерд сегодня упомянул, что Песнь Жизни становится особенной, лишь когда ее поют специально подготовленные маги. Вероятно, если точно так же спеть Песнь Смерти, исполняемую на похоронах, могут пробудиться уже темные духи. Что если древние маги сами их вызвали и поплатились за это собственными жизнями? А кто-то выживший решил, что потомкам не стоит повторять их ошибки, и уничтожил все сведения, какие мог.

– Понимаю. Обещаю, что сделаю, как вы скажете.

– Прекрасно, – с облегчением ответил Тьер. – Тогда можем перейти к другим делам, менее зловещим. Надеюсь, вы не думаете расслабляться после сегодняшнего успеха? Если жрец Паньерд прав по поводу того, что с должным питанием Цветок скоро созреет, то нужно подстегнуть поиски сильных магов и сборы армии, а также исследования по способам защиты от када-ра.

Невеньен с тоской представила ежедневные собрания университетских учителей – в основном древних стариков с трясущимися руками, которые еле-еле стояли на ногах и с трудом озвучивали свои замечания, но были готовы подраться из-за двух разных слов в определении одного и того же предмета. Иньит всегда посмеивался над "ясными умами", которые погрязли в мелочах, и говорил, что нет ничего удивительного в увядании научных школ, наполненных немощными стариками.

– Зачем? – спросила она. – На нашей стороне ведь будет Дитя Цветка.

Тьер оглядел комнату. От старых владельцев здесь осталось несколько гобеленов, которые Невеньен решила не убирать из-за хорошего качества ткани и того, что они удачно вписывались в интерьер. На одном из них были изображены пресветлые када-ри с белыми ликами, передающие послания богов королю Бэйледу Великому. Могущество этих волшебных существ близилось к божественному: они могли в мгновение ока преодолевать огромные пространства, исцелять людей, прокладывать проходы в неприступных горах и еще много чего. Так утверждали легенды.

– Мы не знаем, правда ли все то, что жрецы рассказывают о светлых духах, – медленно произнес советник. – В саге о Маресе Черном Глазе сказано, что Бутон спустился с Небес на глазах у множества людей и затем раскрылся, явив Дочь Цветка, но сегодня мы выяснили, что это ложь. Никто из ныне живущих не видел пресветлых када-ри. Нам не известно, что они умеют в действительности и согласится ли вообще Дитя Цветка настоятеля Рагодьета сражаться вместе с нами против Пожирателей Душ. К тому же оно всего одно, а Детей Ночи, если верить беженцам, тысячи. Оно может погибнуть в первом же бою с ними. Нам следует подготовиться к каждому из этих вариантов.

Он, безусловно, был прав. Но Невеньен понурилась, уставившись в чашку и болтая травинками на дне, которые просочились через ситечко. Снова это отношение к божественным созданиям, как будто они просто новые и не слишком надежные союзники вроде лукавого Аварьета, который с легкостью отрекся от Гередьеса и переметнулся к недавним мятежникам.

– Кажется, вас задевает то, как я говорю о Бутоне? – внимательно посмотрев на королеву, сказал Тьер.

Она поерзала, понимая, что ее слова будут звучать наивно.

– Да, – призналась Невеньен. – Вы говорите о нем, словно о статуэтке для игры в оттайрин. Но Дитя Цветка – это же высшее существо! Это ответ на молитвы кинамцев о ниспослании им спасителя!

В порыве она подалась вперед, однако реакция Тьера охладила ее пыл.

– Может быть, – хотя он кивнул, в его голосе не чувствовалось уверенности. – Мне понятна ваша горячность и ваше преклонение перед богами, но... – советник вздохнул. – Я прожил долгую жизнь, и в определенный момент мне стало ясно, что люди для богов, как вы и сказали, всего лишь фигурки на огромной доске, которая не ограничивается Кинамой. Вряд ли мы многое значим для Небес, и нельзя надеяться только на то, что Они не позволят своему ребенку, вышедшему из Бутона, проиграть в сражении када-ра. Как это и было всегда, мы должны сражаться за себя сами. Дитя Цветка действительно только один из наших союзников, причем очень опасный, потому что мы не знаем, как он себя поведет. Вы можете посчитать это циничным, но я не вижу ничего плохого в том, чтобы рассматривать его как...

– Ресурс, – тихо вставила Невеньен.

– Да, как ресурс для достижения наших целей, – согласился Тьер.

Чай с наливкой, который совсем недавно казался поразительно ароматным, полностью потерял вкус. Гередьес называл северян огородной морковкой, которую нужно проредить, а Тьер относится к высшим силам, как к ресурсу вроде того же огорода, с которого нужно получить как можно больше урожая.

Советник сделал небольшой глоток.

– Теперь вы выглядите расстроенной.

– Вы говорите почти как Гередьес, – нехотя сказала она.

Тьер склонил голову, подняв брови.

– Что бы я о нем ни думал, он был разумным человеком. Нет ничего удивительного в том, что наши мнения по некоторым вопросам могут сходиться.

– Но ведь получается, что убивать его было неправильно! – воскликнула Невеньен.

Неправильно было так жестоко относиться к людям, как Гередьес. Но она что, поступила лучше, согласившись на убийство человека, который на самом деле не наплевал на подданных?

– Возможно, – сказал Тьер, и на сей раз его согласие испугало Невеньен. – Но правитель далеко не всегда может и имеет право поступать правильно. То, что простому человеку покажется ошибкой и ужасным поступком, может быть единственным способом сохранить мир в государстве и спасти жизни сотен людей. К тому же бессмысленно мучить себя вопросом, правильно это или нет, когда дело уже сделано. Вы полагаете, что Гередьес был бы хорошим королем? Тогда вы обязаны постоянно напоминать себе о нем, чтобы не стать менее достойным правителем, чем мог бы он.

Невеньен провела пальцем по поверхности ствиллового столика. В замке осталось много вещей из этой древесины, и она обставила ими свои покои: из-за успокаивающего воздействия их запаха и из-за того, что они создавали у гостей впечатление королевского величия, которого Невеньен не хватало. Поэтому забыть о предыдущем владельце было невозможно, даже если бы она очень хотела, – ее окружали предметы, которыми пользовался Гередьес.

И конечно, она никогда не сможет забыть человека, который перевернул всю ее жизнь. Если бы Акельен остался жив...

– Раз уж зашел разговор о правильном и неправильном, – бодро сказал советник, – может быть, обсудим кандидатов в ваши женихи?

Невеньен окончательно скисла.

– Умеете вы испортить праздник, лорд Тьер.

Старый наставник даже не подумал оскорбиться.

– Почему же испортить? Если вы уже сделали выбор, мы можем это отметить, и праздник будет двойным!

Невеньен отвела взгляд. Она старательно оттягивала этот момент уже полмесяца, и хитрый Тьер решил "вспомнить" неприятную для нее тему именно тогда, когда отвертеться не получалось.

Свадьба королевы для него была удачным вложением денег, то есть таким же ресурсом, как и Дитя Цветка. Разоренной казны не хватало для того, чтобы одновременно защищаться от када-ра, воевать с мятежниками вроде Таннеса и отстраивать страну после смуты. Поэтому Невеньен должна была выйти замуж либо за денежный мешок, либо за того, кто обеспечит ее помощью из-за границы. Причем сделать это нужно было как можно скорее, чтобы получить средства для решения насущных проблем – пока они не поглотили новое правительство Кинамы с головой.

Первым кандидатом в женихи, который вызвал у Невеньен истерический смех, оказался Ливьин. Тьер считал его превосходным вариантом – он богат, молод, давно находится среди мятежников и, главное, достаточно глуп, чтобы вертеть им, как захочется. По мнению Невеньен, это как раз было его основным недостатком. Еще в очереди к невесте стоял, например, один из многочисленных арджасских принцев, который не мог наследовать трон Арджаса, а значит, был не опасен для независимости Кинамы. Этого кандидата советник тоже воспринял с воодушевлением, поскольку он давал надежду на поддержку более сильного соседа Кинамы. Невеньен же, увидев "жениха" на картине, которую ей показал арджасский посол, пришла в ужас, а молва рисовала его, как пьяницу, бабника и буяна. Не лучше были и остальные кандидаты. То, что Тьер называл достоинствами, Невеньен представлялось пороками.

Однако дело было даже не в этом. Мудрый советник не понимал, что выбор Невеньен сделала уже давно, и он никак не согласовался с тем, что предлагал Тьер.

– Почему вы молчите? – спросил он, улыбаясь. – Обычно аристократы выдают дочерей замуж без их спроса, как с вами уже один раз и случилось. Теперь вы можете сами выбрать себе спутника. Разве у девушки в вашем возрасте не бежит быстрее кровь при мысли о таком числе женихов?

Ее кровь стыла в жилах при мысли о том, что она может выйти замуж за нелюбимого.

– Лорд Тьер, это не выбор, – сказала Невеньен, изучая складки на платье, которое она сминала в ладонях.

– Не выбор – это то, на чем настаиваете вы, – поправил советник.

Иньита он отмел сразу же, стоило Невеньен о нем заикнуться. Состояние лорда-разбойника было приличным, но существовало много аристократов богаче него. Кроме того, Иньит до сих пор сильно зависел от сети преступников, его доходы были сомнительными и непостоянными, а про репутацию вообще не стоило вспоминать. Иньита могли бояться, но уважение аристократии, на которой до сих пор покоилась королевская власть, он ничем не заслужил. Для родовитых семейств он оставался выскочкой, авантюристом, который может только грабить и убивать. Его смелый и благородный поступок – спасение возлюбленной из Гайдеварда – ситуацию не исправил, а только ухудшил. Любые сплетни о новой королеве в Эстале обсуждали с удовольствием, но если ее поездку к генералу Стьиду и шествие к столице сразу после освобождения из плена чаще именовали как достойную правителя мужественность, то Иньит выступал как безумец, который не знал цены риску. Оставалось лишь гадать, откуда берутся эти слухи, однако их результат был очевиден – знать с трудом терпела присутствие Иньита в Малом совете. О троне даже речи не шло. Всюду поддерживалось мнение, что если Иньит станет королем, то будет принимать сплошь импульсивные, необдуманные решения, и страна следом за ним шагнет в пропасть.

Тьер говорил об этом Невеньен много раз, но она отказывалась верить. Знать ошибалась – Иньит был совсем не таким, каким он представал в рассказах злопыхателей. Он был умным, проницательным и отважным. Он никогда не принимал поспешных решений, что бы там о нем ни болтали в кулуарах аристократии.

К тому же Невеньен не могла представить рядом с собой кого-то другого.

– Лорд Тьер, – она заставила себя разжать пальцы, по-детски мнущие платье, и положить руки перед собой. – Разве не важно, чтобы королевскую черту скрепляла любовь?

– Любовь длится недолго, и она ничем не поможет вашему народу, – возразил Тьер. – От союза с лордом Иньитом вы ничего не выиграете, а только проиграете. Моя королева, вы должны выйти замуж за человека, который будет заботиться о вашем народе, или, по крайней мере, за того, кто обеспечит вам возможность заниматься этим самой.

– Как Ливьин, – скептически заметила Невеньен.

Советник абсолютно серьезно кивнул.

– Если вы правильно поведете себя с ним, этот юноша будет еще и трепетно вас любить. Он не пожалеет ради вас ничего.

– Лорд Иньит тоже меня любит. И он заботится о народе!

– Как?

Невеньен осеклась.

– Он... Он часто поддерживает на собраниях разные предложения. Например, отослать денежную помощь Аримину. И он занимается всем, что связано с када-ра и генералом Таннесом.

– То есть укреплением власти, – подытожил Тьер. – Он говорит вам, что заботится о народе, но волнует его не народ, а власть. Вы слишком доверяете его словам.

Невеньен вспыхнула.

– Он меня еще никогда не обманывал!

– Вы так уверены? Что если у вас не было повода убедиться в его лжи?

– Он честен со мной, – категорическим тоном произнесла Невеньен. Она не позволит говорить так об Иньите! – Он всегда поддерживал меня, как никто, и единственный прислушивался ко мне.

В то время как остальные советники помыкали неопытной королевой и принуждали ее к принятию тех решений, которые были нужны им. Так поступал и Тьер. Иньит – никогда.

Тьер печально покачал головой. По его постаревшему лицу промелькнула тень, но Невеньен не поняла, обиделся он или его разочаровало то, как ученица отзывается об Иньите.

– Моя королева, боюсь, вы ослеплены этим человеком. Вот почему для правителей так вредна любовь – они перестают замечать очевидные вещи. Если вы попытаетесь посмотреть на него трезво, то обязательно поймете, что Иньит не годится вам в мужья, а его присутствие рядом с вами скорее вредит вам, чем приносит пользу. Взываю к вам последний раз: не воспринимайте на веру все, что он говорит. Попробуйте отнестись к нему критично, увидеть настоящие цели, которые им руководят. И подумайте еще над женихами из списка, который я для вас составил. Благо для Кинамы важнее, чем чьи-то чувства.

Она и так знала, что будет благом. Иньит – человек, который остался с мятежниками, когда большинство союзников бросило их. Человек, который справлялся с разными задачами лучше других советников – вспомнить хотя бы то, как его следопыты нашли следы "шестого мага". Человек, которого никак нельзя упрекнуть в отсутствии храбрости, – он отправился в самое гнездо врага, чтобы спасти возлюбленную и свою королеву. И, в конце концов, человек, который умел сдерживать свой нрав и прислушиваться к другим, – встречи с университетскими учителями не вызывали у него энтузиазма, и тем не менее он не пропустил еще ни одну, хотя мог заняться более интересными для себя делами.

Невеньен не была ослеплена.

– Хорошо, – она приняла покорный вид. – Я постараюсь выполнить вашу просьбу.

Тьер удовлетворенно кивнул. Кажется, он поверил в ее искренность.

– Я рад, что вы готовы работать над собой. Вы рассудительнее, чем большинство девушек вашего возраста, и это прекрасное качество для королевы.

Ей стало стыдно. Чтобы скрыть это, она притворилась, будто пьет чай.

Чашка оказалась пустой.

– Лорд Тьер, вы будете еще чай? – Невеньен повернулась к двери, собираясь позвать Шен.

– Нет, спасибо. Час уже поздний, думаю, мне пора идти.

– Если вы так пожелаете...

Не показать облегчение было сложнее, чем несколько мгновений назад спрятать на дне чашки виноватый взгляд.

Держась за поясницу, советник поднялся, пожелал королеве хорошего отдыха и ушел в свои покои. Невеньен откинулась на спинку кресла и вытянула ноги. День, невзирая на радостные события, был утомительным, а только-только повысившееся настроение снова упало из-за потрясающего умения Тьера делать так, чтобы люди не забывали о своих обязанностях даже во время празднования.

Невеньен тяжело вздохнула.

– Шен, – позвала она. – Подай-ка бумаги, которые остались на вечер.

Документов была целая стопка, и первым, как назло, попался тот самый список женихов. Невеньен пробежалась глазами по строкам. Лорд Боссьер? Тьер издевается? Это же мерзкий толстый старик! И от него она должна будет зачать детей?!

Повернув голову, она посмотрела на лежавшую на бархатной подушке корону. Невеньен никогда не задумывалась о том, что будет, если она станет королевой. Сначала она была поглощена завоеванием любви Акельена, затем свержением Гередьеса, а после этого, как ей казалось, она будет заниматься только борьбой с Детьми Ночи. Но чудовища оказались лишь частью проблем. И похоже, Тьер считал, что справиться с ними всеми можно, только став прагматичной и жестокой и видя во всем исключительно источники выгоды.

Нет, Невеньен такой не будет. Она никогда не сможет видеть в любви ресурс. Продать ее, как когда-то отец, никому больше не удастся – она точно знала на собственном опыте, что счастья это не принесет.

Невеньен дотянулась до чернильницы и вывела на чистом листе несколько слов.

– Шен, – позвала она служанку.

– А? – сехенка, увлеченная складыванием блюдечек на поднос, рассеянно оглянулась.

– Не "А", а "Да, моя королева", – раздраженно поправила Невеньен. Уж за месяц можно было запомнить, как нужно обращаться. – Отнеси записку лорду Иньиту, и постарайся сделать это незаметно. А потом можешь быть свободна.

Глаза сехенки, взявшей сложенную бумагу, засверкали.

– Спасибо, моя королева!

Девушка низко поклонилась. Куда она отправится, было ясно – к своему другу-гвардейцу из отряда лейтенанта Калена. Невеньен в глубине души ей завидовала. У простолюдинов с любовными делами все так легко...

– Я буду не против, если ты поторопишься, – добавила она, и девушки, не удержавшись, заговорщицки заулыбались друг другу.

Любовь – это не ресурс и не источник выгод. Это единственное, что способно сделать человека счастливым.

* * *

Настойчивые и жесткие губы Иньита надолго приникли к губам Невеньен. Наконец оторвавшись от него, она судорожно вдохнула, но уже в следующее мгновение Иньит снова притянул ее к себе, утопив ладонь в распущенных волосах и нежно поглаживая по голове. Вторая его рука ласкала ей то спину, то грудь, спускаясь все ниже и ниже.

Пламя стыдливой свечи бросило отсвет на два тела, тесно сжавшихся в страстном порыве. Иньит всегда обнимал Невеньен так, словно сходил от нее с ума, словно целыми днями, пока они находились врозь, страдал от невозможности к ней прикоснуться. Сомневаться в его горячей любви было кощунственно.

Обхватив Невеньен, он сделал шаг в сторону и уложил ее на широкую кровать. Невеньен заскользила по прохладным шелковым простыням, подтягиваясь до подушки, к которой ее сразу же прижал Иньит. Он навалился сверху, покрывая лицо возлюбленной жаркими поцелуями. Он все сильнее давил на нее, как будто не в состоянии напиться сладости ее губ, и Невеньен чуть не стонала от переполнявших ее чувств, а ее подол задирался все выше, и пальцы Иньита уже щекотали ее обнаженные бедра...

– Нет!

Она уклонилась от очередного поцелуя, и лорд-разбойник, не ожидавший этого, уткнулся лбом в подушку. Он попытался развернуть ее к себе, но Невеньен опять отстранилась. Иньит крепко прижимался к ней, и она ощущала кипящее у него внутри желание, однако он разочарованно вздохнул и тяжело упал на постель.

– Почему?

В его голосе слышалась досада. Эта история повторялась уже третий раз за месяц.

– Это неправильно, – Невеньен облизнула зудящие от щетины Иньита губы. – Мы должны сначала пожениться.

– Ты же сама прекрасно знаешь, что сейчас не время.

Теперь расстроенно вздыхать была готова уже она. Если главный советник твердил ей, что выйти замуж нужно буквально прямо сейчас, то Иньит, наоборот, откладывал этот счастливый момент на неопределенный срок, хотя как раз он должен был мечтать о том же, о чем и Невеньен – как можно скорее сделать их отношения из тайных явными, официально разрешенными. Но, увы, она действительно знала, что Иньит прав. В первые несколько месяцев после коронации Невеньен жениться им не следовало. Аристократия, которой пока было мало что известно о новых правителях, кроме слухов, могла решить, что трон попал в руки разбойничьей вольницы, и предпочесть сместить опасных королей. Им следовало выжидать удачный момент, а до тех пор прятаться по углам и воровато красться по коридорам замка, чтобы их не заметили слуги.

Хуже всего было то, что за ними следили, и это были не безумные фантазии воспаленного разума. Стоило Невеньен пробыть с Иньитом наедине чуть больше положенного приличиями времени или встретиться с ним в слишком поздний час, то на пороге комнаты, где они находились, сразу появлялись люди, заглянувшие сюда якобы случайно или, наоборот, специально – со "срочным" донесением для королевы. Иньит, грязно ругаясь, называл это происками Тьера. Невеньен не знала, правда ли виноват главный советник, но это однозначно было неприятно. Теперь она понимала жалобы Акельена на то, что Тьер лезет даже в его личную жизнь. В итоге Иньит все же нашел способ незаметно пробираться к Невеньен, подкупив слуг, а она, в свою очередь, убедила телохранителей "не видеть" лорда-разбойника.

Все это было несправедливо. Почему Шен спокойно зажимается по углам со своим Сехом, и никто их не осуждает? Почему Эмьир может прилюдно миловаться с Дьердом, а Невеньен с Иньитом – нет? Эмьир, конечно, обвиняли в непристойном поведении, и в первую очередь собственные родственники. Благовоспитанного Ливьина выводил из себя сам факт такого непотребства, а их старший брат Горьин был недоволен скромным состоянием жениха и тем упрямством, с которым сестра объявила, что лучше спрыгнет с башни, чем выйдет за кого-то другого. От королевы подобное заявление выглядело бы по меньшей мере странно, но иногда ей хотелось сделать то же самое.

Иньит повернулся на бок, упершись головой в согнутую руку, и провел пальцами по щеке Невеньен. Она поймала его ладонь и поцеловала в самую середку. В спальне горела всего одна свеча, ее свет скрадывался полупрозрачными занавесями балдахина, и Невеньен видела лишь очертания любимого. Его губы, совсем недавно полураскрытые от страсти, были плотно сжаты.

– Милая, мы не совершаем никакого преступления. Ни один из нас не связан узами брака с кем-то другим, мы любим друг друга и собираемся пожениться.

Он говорил об этом не первый раз и приводил множество разных аргументов, укоряя ее в беспочвенных страхах. Но что бы Невеньен ни отвечала ему, Иньит не мог понять, почему она просит подождать до свадьбы. Дело было не в том, что она не желала его или боялась забеременеть от любовника, который ее бросит. Иньит так не поступит. Но одно замужество у нее уже не удалось. Правильным должно было быть хотя бы второе: заключить брак с человеком, которого любишь, родить ребенка от законного мужа. Все должно было случиться как положено, по порядку.

Начинать старый спор Невеньен не хотела. Изобретать новые возражения – тоже. Поэтому она пододвинулась к нему и устроилась у его груди, вдыхая его резковатый приятный запах.

– Ты обещал, что все будет, как я скажу, – напомнила Невеньен.

Иньит тяжело вздохнул и обнял ее свободной рукой. Кажется, он уже сто раз пожалел о тех словах.

– Ладно.

Невеньен с благодарностью чмокнула его в щеку. В отличие от многих мужчин, он не пытался во что бы то ни стало настоять на своем и был готов ради нее смирить свои желания. Разве можно было его не любить? А подозревать Иньита в грязных замыслах, как Тьер, было и вовсе смешно.

– Зачем ездила сегодня в храм? – без особого любопытства спросил он. – Обычно тебе хватает медитаций в молитвенной комнате.

– Там я видела одного из пресветлых када-ри, – таинственным шепотом сообщила Невеньен ему на ухо.

Он не поверил.

– Это они передали тебе повеление свыше ждать свадьбы? – едко поинтересовался Иньит.

– Иногда мне кажется, что ты часто общаешься с Бьелен, – обиделась она.

– Перестань, – он легонько щелкнул ее по кончику носа. – Чтобы язвить напропалую, совсем не обязательно с ней общаться. К тому же вы вроде как подружились.

– Да...

После тех поминок по Эсти и Лиме в лагере они действительно стали сближаться. Но Невеньен собиралась говорить не об этом.

– Слушай, я правда видела када-ри, – повторила она серьезным тоном. Иньит устремил на нее свой любимый скептический взгляд, и Невеньен была вынуждена продолжить: – Пока еще не самого светлого духа, а только Бутон, из которого он родится.

– Ты видела Дитя Цветка?

В его голосе все еще звучало сомнение, но взгляд уже начал меняться.

– Да, только говорю же, не Дитя, а Бутон. Его хранят в главном храме Небес и Бездны. Но об этом нельзя никому говорить...

– Откуда он у них? – перебил Иньит. – Это не обман? Настоятель был ярым сторонником Тэрьина и Гередьеса. Он мог пойти на хитрость, чтобы отомстить тебе за убийство наследника трона.

– Нет, все честно. Настоятель показал нам его. Он поразителен. Он похож на камень, но теплый, и в нем бьется жизнь. Он живой, – прошептала она, с восторгом вспоминая, как в такт мелодии пульсировала жидкость в прожилках бутона. – Мы с Тьером и настоятелем Рагодьетом заключили договор, в котором расписаны все наши обязательства по поводу... выращивания Бутона, – эти низкие слова давались ей с трудом, но она все же заставила себя их выговорить. – Слышишь, Иньит? Только представь себе: против Пожирателей Душ нам поможет сражаться пресветлый када-ри, такой же, как у Мареса Черного Глаза!

В первое мгновение ей показалось, что Иньит никак не отреагирует, но в следующий миг он распластался на кровати, раскинув руки, и тихо засмеялся. Невеньен счастливо улыбнулась – хоть кто-то радуется этому так же, как она!

– Вырастить... Это надо же... – пробормотал Иньит. – Я всегда подозревал, что с этими проклятыми историями о Маресе что-то не так, да и учитель Кольин постоянно об этом тарахтит. Но если существование Цветка – это правда, то это все меняет.

– Именно, – поддакнула Невеньен. – Будет сохранено столько жизней!

Он кивнул.

– И появится столько возможностей. Если Дитя Цветка не погибнет в битве с када-ра, можно будет попытаться договориться с ним, чтобы оно служило нам и дальше. Ни одна армия не пойдет против короля, который управляет пресветлыми када-ри. Пусть даже финт с Дитятей Цветка не выйдет, на волне успеха мы можем напасть, например, на Шинойен и отвоевать у них приграничные территории.

Улыбка Невеньен поблекла. Она рассчитывала на немного другой ответ.

– Иньит, мы еще не победили када-ра и Таннеса. А ты уже планируешь новую войну...

Он снова лег на бок и, крепко поцеловав Невеньен, прижал ее к себе. Даже в темноте было заметно, как у него горят глаза.

– Милая, как политик ты недальновидна, – укорил он. – Учись заглядывать дальше, чем ближайшие два дня. Если мы разделаемся с порождениями Шасета, то разделаемся и с Таннесом. Когда это произойдет, трон под тобой перестанет шататься, а у тебя будет самый преданный народ под Небесами, потому что ты привела на помощь Дитя Цветка и спасла всех от чудовищ. И еще, – он перебирал ее волосы в руке, смотря куда-то сквозь занавеси балдахина, – если нам повезет, у нас останется целая, не потрепанная в боях армия. Нельзя проворонить этот шанс. Нужно использовать его для захвата новых земель.

– Зачем? – опешила Невеньен.

В стране и так разруха, а Север пустеет из-за када-ра. Куда им еще земли? И зачем устраивать ради этого новое кровопролитие, когда не зажили старые раны?

– Детка, война – это богатство и власть, а новые земли – это неизведанные возможности, – в голосе Иньита появилась мечтательность. – Если ты дашь это своим людям, они станут боготворить тебя.

– Разве мы не ослабим Кинаму, начав военные действия против соседей? Зачем нам портить с ними отношения?

Он пожал плечами.

– Во-первых, нужно все хорошо продумать. Во-вторых, они бы сами на нас давно атаковали, если бы могли. Шинойен слишком слаб, чтобы покуситься даже на обескровленную Кинаму, Арджас уже ведет долгую войну, и ему не до нас, а каснарцы тоже грызутся из-за трона, иначе бы давно наложили лапу на Север, как они пытаются это сделать сотни лет. Так что, моя милая Невеньен, Дитя Цветка – это прекрасный шанс развернуть ситуацию в свою пользу. Просто прекрасный, – зачарованно повторил Иньит.

Он так увлекся мысленным составлением планов, что не заметил, как Невеньен осторожно отодвинулась от него и спрятала лицо в подушку. Внутри зрело гадкое ощущение катастрофической неправильности происходящего.

Иньит тоже видел в када-ри всего лишь ресурс. Так может быть, он, Гередьес и Тьер были все время правы, а она – ошибается?

* * *

В Королевском зале стояла напряженная тишина. Изредка нарушал ее лишь Аварьет – узколицый лорд, заменивший Вьита на должности эльтина центральных земель и оказавшийся настолько же многословным. Все остальные советники молча сидели в креслах вокруг большого стола, на котором были разложены карты Севера и маленькие статуэтки с обозначением городов, крепостей и войск.

Золоченый трон королевы был убран с возвышения в передней части зала и сдвинут к столу, но высота его сиденья была такой, что Невеньен, самой низкой из присутствующих, почти ни на кого не приходилось поднимать взгляд. И хорошо, потому что если бы она постоянно задирала голову, то неустойчивая корона обязательно свалилась бы назад.

Покусывая ноготь на большом пальце, Невеньен разглядывала цветные плитки на полу и стенах. Она оценила мысль одного из своих предшественников, который потребовал сделать таким Королевский зал – его убранство выглядело претенциозным и богатым, но не чрезмерным благодаря использованию украшений не из золота, а из гораздо более дешевой глазури. Невеньен это нравилось, и не только потому, что экономило казну, – оттенки желтого и оранжевого цветов были веселыми и не вызывали ощущение тяжести, которой обладало золото. А мастера росписи, работая над залом, превзошли сами себя. Каждая плитка была похожа на язычок пламени, который убегал от тебя, стоило на него наступить. В этом зале Невеньен всегда хотелось танцевать – даже сейчас, когда она не ходила по нему, а восседала на троне.

Может быть, она и станцует, если хоть одна из новостей Ламана окажется хорошей.

Сегодняшний совет был особенным, поэтому его собрали в главном зале замка. Участвовали в нем учитель Кольин и генералы Стьид и Ламан, который передал должность эльтина чопорному северянину по имени Нэрдэннес – своей полной противоположности. Не было лишь Пельтьеса, генерала Юга, который отправился в Могаред приводить в порядок войска. В глубине души Невеньен радовалась его отсутствию. При общении с мнительным Пельтьесом следовало тщательно подбирать слова и обязательно восхвалять его военный опыт. Лавирование в беседах, чтобы угодить ему и при этом не задеть других лордов, всегда стоило Невеньен немало хлопот, а сегодня все и так будто сговорились вывести ее из себя.