Текст книги "Камень королей. Часть 3(СИ)"

Автор книги: Елена Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Середа Елена
Камень королей. Часть 3

Ресурс

Невеньен медленно перелистывала желтые страницы Книги Небес, стоявшей на деревянной подставке. Пергамент был настолько тяжелым, что ветер, бьющий в окно комнаты на вершине башни, был не в силах их поднять и вместо этого разбрасывал волосы королевы с вплетенными в них алыми лентами. Шен шуршала позади полотенцем, вытирая пролившуюся из чайника воду, и тихо напевала себе под нос сехенскую народную песенку.

Начинался последний и самый лютый месяц зимы, но погода два минувших дня стояла необычно солнечная. На окно прыгнул надутый снегирь, задорно чирикнул, вызвав у Невеньен улыбку, и улетел стремительной тенью на поиски корма. Шен затихла, подвешивая чайник над огнем в камине, и замурлыкала вновь. Отвлекшись ненадолго от книги, Невеньен стала рассматривать в окне восточную часть Эстала. Не всем посетителям королевы нравилось, что она выбрала кабинет на самой вершине башни. Сюда было долго и сложно подниматься, но открывающийся вид стоил всех усилий.

Заснеженная столица в лучах солнца блестела, словно усыпанный алмазами Энэвьелад, где каждый день отдыхают от нелегких трудов Каэдьир Сын Света и его жена Альенна. Эстал выглядел спокойным и радостным. Его присыпанная снегом веселая красная черепица ярко выделялась на фоне серых и коричневых стен домов, а на улицах, мешая прохожим, играли в снежки дети. В морозные дни пекари пользовались особым спросом на горячие, источающие пар пирожки, и Невеньен почти чувствовала запах прихваченной морозом рыбы, которую рыбаки выловили в прорубях и продавали на берегу Вельтейи.

Эта идиллическая картинка была категорически не похожа на королевство, которое досталось Невеньен после коронации. Тут, например, не было северян, которые наводняли Эстал, убегая от када-ра, и ломали четко установленную жизнь города, и без того держащуюся после смуты на честном слове. Притекали сюда и сехены, для которых Невеньен обещала открыть школу. Столица, потрепанная долгими междоусобицами, не могла обеспечить хорошую жизнь большому количеству приезжих. Гордые северяне все жестче и жестче огрызались на сехенов, которые требовали за свой труд меньше денег и были готовы набиваться в одну жилую комнату по десять человек. На всех работы не хватало, и на наполнявшихся нищими улицах понемногу зрело недовольство, которого опасался еще Гередьес.

Сильнее всего волновались бедные, "деревянные" кварталы, но не только они. Подозрительные шепотки гуляли и в каменных домах, выстроенных вокруг замка богатыми эстальцами. Бухтели купцы, терпящие убытки из-за нарушившейся торговли с Севером, а знать с удовольствием перемалывала кости девице, у которой прав на трон было ровно столько же, сколько и у них – нисколько. И одинаково громко аристократы вместе с простолюдинами жаловались на неизбежно увеличившиеся налоги – Невеньен нужно было на что-то поднимать разоренное королевство и кормить собираемое войско магов.

Иногда она гадала: если бы все претенденты на кинамский трон знали, сколько с ним связано проблем, они рвались бы на него по-прежнему? Скажи ей кто-нибудь год назад, что она переживет после свадьбы с Акельеном, то она изо всех сил постаралась бы предстать перед лордом Тьером невообразимой дурочкой. Глядишь, советник, а тогда еще гость Острых Пик, выбрал бы для королевского бастарда другую невесту.

Она перевела взгляд на знаменитую корону из майгин-таров, которая лежала рядом на бархатной подушке. Серебряный обруч скреплял четырнадцать – по семь с каждой стороны – ограненных кристаллов небесного цвета. Их размер симметрично удлинялся от затылка ко лбу, заставляя носящего корону человека казаться выше, чем он есть. По некоторым камням шла сеть трещин – их склеивали после того, как Эрьес Отступник решил уничтожить символ государевой власти, разбив его об пол в Королевском зале. Один из двух самых длинных майгин-таров был полностью заменен на новый еще первым из недолгих правителей времени десятилетней смуты. Там должен был находиться камень королей, который, по официальным сведениям, до сих пор считался ненайденным.

Символ власти оказался Невеньен великоват, и теперь по утрам к королеве приходила специальная служанка сооружать громоздкие прически. Увы, уменьшить ширину обруча было нельзя – как и вес четырнадцати майгин-таров. После первого дня в роли кинамской королевы у Невеньен так разболелась шея, что каждый поворот головы сопровождался невольным стоном. Никакое приспособление спасти от этого не могло, и Невеньен снимала корону каждый раз, когда оставалась в одиночестве или наедине с самыми близкими людьми. Постепенно у нее зарождалось подозрение, что корону сделали неподъемной нарочно – чтобы правитель никогда не забывал о грузе ответственности, который на себе несет.

Вздохнув, Невеньен перевернула очередную страницу Книги Небес.

Яркие солнечные лучи отразились от золотой краски на иллюстрации и на мгновение вспыхнули в глазах пламенными звездами. Моргнув, Невеньен увидела на рисунке юношу, который в другом таком же фолианте, оставшемся в Серебряных Прудах, был похож на Акельена. В этом варианте Книги кудри у юноши были светлыми, а черты лица выдавали в нем коренного северянина, но название над изображением все так же сообщало: "Внутренняя сила".

Корону и армию Невеньен получила – вместе с Эсталом и всей Кинамой, однако мистическая внутренняя сила, которая должна отличать лидера и притягивать к нему людей, так и осталась для нее недостижимой. Она все еще побаивалась лордов, которые толпились к ней на прием, и все еще не знала, что ответить на их бесконечные и подчас безумные просьбы. Мысль о том, чтобы взять все в свои руки, а не оставить на совести Тьера, до сих пор приводила ее в легкий ужас, несмотря на то что сейчас Невеньен разбиралась в управлении куда лучше, чем даже три месяца назад. Она стала тверже, но настоящей силы в ней еще не было. Более того, иногда Невеньен казалось, что она куда уязвимее, чем раньше.

Если кто-то из ее свиты полагал, что после гибели Гередьеса все станет просто и понятно, а Кинама окажется практически в кармане у мятежников, то он сильно ошибался. Правление Тэрьина и выбор им Гередьеса в качества наследника понравились не всем – но при этом далеко не все были готовы к тому, что на троне вместо него окажется вдова бастарда свергнутой династии. Якобы бастарда, потому что его в происхождении многие сомневались.

Невеньен закрыла глаза, вспоминая торопливую коронацию на следующий день после входа войск в Эстал. Градоначальник принял очень рискованное решение – открыть ворота мятежникам, – но его можно было понять. Их армия увеличивалась день ото дня, на их стороне был прославленный генерал Стьид, командующий войсками центральных земель, и, главное, было неизвестно, не станет ли хуже для города, если в сражении с ними победит Таннес. Генерал Севера обладал слишком плохой репутацией, и шпионы Тьера в Эстале всячески старались напомнить об этом горожанам. Тогда на каждом углу рассказывалось о последствиях его кровавых побед, когда он приказывал вырезать целые поселения или повесить на деревьях всех пленных, изуродовав их тела. Поэтому градоначальник, поняв, что законной власти в стране снова нет, поспешил снять хотя бы одну угрозу для Эстала. Возможно, в этом сыграл роль визит к нему верных Тьеру людей, а возможно, он по зрелом размышлении и сам бы пришел к мысли впустить мятежников. Факт был в том, что уже через сутки после убийства Гередьеса по крепостной стене Эстала с арбалетами расхаживали солдаты Стьида, люди Невеньен расселились по казармам, а сама она, преклонив колени, принимала корону из подрагивающих рук хранителя дворцовых регалий и благословение на царствование от криво улыбающегося замкового жреца. Гостей на церемонии насчитывалось достаточно, но повода для облегчения в этом не было. Некоторые из предыдущих правителей устраивали чистки среди знати после пришествия к власти, и большинство лордов, опасаясь этой участи, сразу же заявили о лояльности к новой правительнице. Дескать, они устали от войны, и им все равно, у кого на лбу корона, лишь бы в Кинаме были покой и порядок. Вспоминая события тех сумасшедших дней, Невеньен только качала головой. Хорошо, если бы все аристократы действительно так думали.

И было бы просто прекрасно, если бы проблема состояла только в настрое аристократии. Не считая када-ра, правлению Невеньен угрожал и живой человек – Таннес, который не сложил оружие и не присягнул новой королеве. Осознав, что в центральных землях, где преобладают войска Стьида, победа обойдется непозволительно высокой ценой, Волк объявил Невеньен узурпатором и с отрядами оставшихся ему верными людей скрылся в лесах, по сообщениям разведчиков, направившись на Север, в горы. Туда ему и дорога, радостно подумала бы она, если бы не ворчание родовитых семейств о том, что Таннес не так уж неправ, и не то, что за десять лет у кинамцев уже вошло в привычку менять не нравящихся им королей. К нему присоединились уже по меньшей мере двое союзников из бывшего окружения Тэрьина и Гередьеса. Они догадывались, что после воцарения Невеньен их ждет расправа – если не яд и не нож в спину, как случилось с некоторыми лордами во время праздника Ночи, то пожизненная тюрьма. Двое изменников – и это только те, кто переметнулся открыто.

Спасти нахождение Невеньен на троне не могли ни Тьер, о котором все старые кинамские лорды вдруг вспомнили, что он надежный и замечательнейший человек, ни Стьид, который чрезвычайно приободрился таким легким возведением на престол дочери, но не забывал проводить тщательное инспектирование войск. Укрепить положение по-настоящему могла лишь борьба с када-ра, которая в случае победы поставит юную королеву в один ряд с великими правителями древности. А в случае проигрыша... Невеньен поджала губы.

– Чего у вас вид такой кислый? – хитро спросила Шен. – Не очень ждете своего учителя?

Невеньен, глубоко погрузившаяся в мысли, честно ответила:

– Жду с нетерпением.

Служанка захихикала. Этот смех вернул Невеньен на землю.

– Шен! – строго произнесла она.

Ох уж эта сехенка, ей лишь бы смеяться! Она вбила себе в голову, будто Таймен, который обнаружил у королевы пробелы в знаниях по экономике и стал заниматься с ней в свободное время, как-то по-особенному на нее смотрит. Но ничего такого, о чем думала Шен, быть никак не могло. Тем более со стороны Невеньен. Она просто хотела изучить тонкости этой науки – чтобы избежать такого обмана, какой подстроил Вьит, разбираться нужно во всем самой.

К тому же Таймен был категорически не похож на влюбленного. Будь это так, он бы спешил на встречи изо всех сил, а он, наоборот, вечно опаздывал. Это вписывалось в его импульсивную натуру, но раздражало Невеньен, которая уважала в людях аккуратность в обращении со временем. Особенно тогда, когда у нее самой была груда дел – едва ли не больше, чем у казначея. Оставалось лишь удивляться, каким образом его порывистость соседствовала со стремлением к точности во всем, что касалось доходов и расходов. По мнению Невеньен, это были взаимоисключающие черты, однако в Таймене они каким-то поразительным образом уживались.

– Так скоро вся вода выкипит, – скептически заметила Шен, проверив уровень воды в булькающем чайнике.

– Значит, добавишь новой, – сказала Невеньен и, помолчав, добавила: – Шен, ты теперь королевская служанка. Не нужно беспокоить меня такими вещами, как выкипевший чайник.

Живое лицо сехенки окаменело.

– Простите, моя королева, – она быстро и неглубоко поклонилась. – Я забылась.

Если ты прислуживаешь девушке одного с тобой возраста, с которой вы вместе прошли через плен и грезили о побеге, забыться немудрено, поэтому Невеньен и приходилось постоянно напоминать о своем высоком статусе. Причем в первую очередь себе. Шен на самом деле справлялась не так плохо для сехенки, никогда не работавшей на настоящих аристократов. Хотя ее манеры требовали серьезного вмешательства, она схватывала все с потрясающей скоростью. Сказать то же самое про себя Невеньен не могла.

В отличие от Шен, она не забывалась перед лордами и не принималась вести себя неподобающим образом. Проблема была в другом – влиятельные аристократы, видя перед собой всего лишь хрупкую юную девушку, думали, что у нее нет собственной воли, и пытались на нее надавить. Сопротивляться им было не так-то просто. Опытные политиканы, они загоняли ее в ловушки из слов, откуда не получалось найти выход, а если они были не столь искусны в красноречии, то прибегали к более грязным методам. Сколько раз за месяц Невеньен выслушала и прочитала обращений, подобных тем, что получила сегодня утром, было не счесть. Если вы-де не примете наши условия, как это сделал Тэрьин, писали купцы из Наргеса, настаивающие на исключительном праве беспошлинной торговли, то злаки с наших полей осенью не пойдут к вам столицу, и вообще в южных землях вас поддерживают немногие... Один раз Невеньен им уже отказала, но они прислали требования повторно, теперь снабдив их недвусмысленными угрозами. Что с этим делать, она не придумала и передала послание зарвавшихся торгашей Тьеру. Он с привычной безыэмоциональностью сообщил, что после определенного "внушения" купцы вспомнят о том, как следует обращаться к правителю. Когда похожую фразу произнес Иньит, попросивший перечислить ей имена наглецов, Невеньен даже испугалась. Не потому, что теперь торговцев вместо беспошлинной торговли, грабительской для обескровленного смутой королевства, и обогащения ждало нападение на караваны разбойников и визиты подозрительных личностей. А потому, что она с удовольствием назвала всех, кто подписался под документом, втайне надеясь, что хотя бы страх заставит подданных уважать ее решения...

Шен все-таки долила в чайник воды из кувшина, неодобрительно поглядывая на дверь, из-за которой до сих пор так и не показался Таймен. Невеньен поморщилась. Похоже, казначей думает, что ей нечем больше заняться, кроме как ждать его.

Захлопнув Книгу Небес, она переместилась из-за деревянной подставки за стол. Откровения Глашатаев Небес должны были находиться в молитвенной комнате, но для экономии времени, чтобы не бегать по этажам огромного Эстальского замка, Невеньен перенесла фолиант в свой кабинет – ей все чаще хотелось искать успокоения в древних словах мудрости, а не у Иньита или советников. С людьми все было слишком сложно. Но, увы, и Книга Небес не была способна дать ответы на мучавшие ее вопросы.

Под руки Невеньен попался лист, исписанный ее собственным красивым ровным почерком, а не убористыми строчками Окарьета. У этого письма было множество предшественников, отправившихся в камин, да и чистовик вышел не с первого раза, потому что несколько раз предательские слезы все же капали на чернила. Невеньен просила у семей Жевьера и Эсти соединить их прах, словно они успели пожениться перед смертью. Телохранитель, скончавшийся в Остеварде от полученных в сражении с Анэмьитом ран, о гибели возлюбленной не узнал. Он так старался спасти Эсти, а она все равно погибла... Злость на Жевьера, который бросил в беде свою госпожу, давно прошла, и осталось лишь чувство вины. Невеньен подвела обоих слуг. Если бы не она, не ее желание свергнуть Гередьеса, то они бы поженились, и все у них было прекрасно. Теперь она должна была сделать для них хоть что-то.

Советники убеждали королеву посмертно покарать не выполнившего свой долг телохранителя, лишить его благородного имени и перевести в разряд простолюдинов, чтобы никто из гвардейцев больше не посмел отступить перед врагом. Тьер, узнав о прошении к семьям Жевьера и Эсти, сурово отчитал ученицу и запретил его отсылать – документ означал ее снисходительное отношение к поступку мага и фактически разрешал предательство короля. Может, слова главного советника и были правильными. Но чувство вины никуда не делось, и Невеньен металась, не зная, отправлять ей прошение или нет.

Это было лишь одно дело, которое заставляло ее сердце болеть. А таких были сотни.

Дверь кабинета открылась.

– К вам лорд Таймен, моя королева, – чинно объявил Окарьет.

Ну наконец-то!

– Пусть скорее заходит, – сказала Невеньен.

Через мгновение в проеме появился Таймен – взъерошенный, с покрасневшим от гнева лицом, наполовину распустившейся косицей в длинных волосах и пачкой бумаг в руках.

– Моя королева! – хмурый северянин поклонился, не переставая говорить. – Извините за опоздание. Вы действительно подписали лорду Иньиту распоряжение о снабжении его людей?

Теперь стало ясно, почему он задержался так надолго – опять ругался из-за казны. Таймен, в отличие от других придворных, которые старались угодить фавориту королевы, лорда-разбойника страстно невзлюбил. Виной были траты, которые Иньит, по мнению казначея, не всегда мог разумно обосновать (а Невеньен подозревала, что он просто ленился), и его буйные подчиненные, которые беспокоили крестьян. Часть разбойников перешла на службу королевы, соблазнившись предлагаемой амнистией и хорошей платой, но еще часть продолжала гулять по округе Эстала. За их действия Иньит тоже не всегда мог ответить. Это было гораздо хуже, потому что уже пришли новости о двух деревнях, жители которых так или иначе пострадали из-за разбойничьей вольницы. Поэтому Иньит и просил назначить им довольствие, как наемникам, а потом обязать сражаться против Таннеса. Вчерашним вечером, когда он доказывал ей необходимость этого шага, он был невероятно убедителен, и Невеньен с ним полностью согласилась. Но Таймен, видимо, нашел, где придраться к его доводам. И было бы странно, если бы не нашел. Другие советники за глаза нелестно именовали его занозой в заднице, многие считали, что он не слишком хорошо справляется с обязанностями, и тем не менее Невеньен была довольна своим выбором. Таймен бывал бесцеремонен, однако въедливость и внимание к мелочам полностью искупали все его недостатки. К тому же впервые кошель недавних мятежников начал толстеть, а не только худеть.

– Лорд Таймен, присаживайтесь, – Невеньен вздохнула, предвкушая очередную бурю эмоций от казначея. – Не хотите ли отведать чая?

Смышленая Шен сразу же подхватила чайник с крючка в камине и наклонила носик над чашками, разливая по ним кипяток. Лицо северянина разгладилось. Невеньен потихоньку училась управлять людьми, и выяснить слабость Таймена не составило труда. Его сбивала с толку подчеркнутая вежливость, а еще он любил крепкий чай с капелькой вишневой наливки и никогда от него не отказывался. Если Невеньен требовалось отвлечь упрямого лорда от неудобных ей мыслей, она без всякого стеснения пользовалась этим способом – он действовал безотказно.

– Благодарю, моя королева, – смущенно пробормотал Таймен, садясь напротив нее и осторожно беря тонкую фарфоровую чашку большими сильными руками, которые гораздо лучше подходили воину, чем казначею. В следующее мгновение его тон изменился. – Так вы правда подписали ему бумаги?

– Правда, – сухо ответила она. Как будто Иньит стал бы красть королевскую печать и ставить ее на документы без ведома Невеньен. – Что-то случилось?

Зря она спросила.

– Конечно! – Таймен так бухнул чашку обратно на блюдце, что из нее выплеснулась жидкость. – Наверное, он не показывал вам список того, что нужно предоставить разбойникам. Эти бандиты до сих пор не сделали для нас ничего особенного. Почему мы должны снабжать их, будто они элитные части регулярной армии?

Невеньен не стала напоминать о разбойниках, пытавшихся задержать Таннеса на подходе к Эсталу и погибших из-за этого. Причем они выполнили свою задачу – мятежники вошли в город раньше, чем к ним успел подобраться бывший генерал Севера.

– Лучше мы будем снабжать их, чем они под моими флагами будут грабить деревни, – сказала Невеньен. – Тем более мы можем позже их использовать в борьбе против Таннеса.

Ясные глаза Таймена уставились на нее.

– А вам не кажется, что у нас под боком образовывается маленькое войско, чья верность вам под большими сомнениями, но мы его почему-то прикармливаем?

Невеньен взволнованно заерзала в кресле. На что это он намекает?

– Давайте решим этот вопрос позже, – предложила она.

И, пожалуй, стоит заняться этим вместе с Тьером. Подозрения Таймена – просто глупость, возникшая из-за неприязни к Иньиту, но будет лучше, если двух бешеных лордов разведет старый и умный советник, а не Невеньен...

Таймен открыл рот – наверное, чтобы возразить, и она поспешила заговорить первой, пресекая поток его слов.

– Лорд Таймен, мы ведь собрались для другой цели, – напомнила она.

– Да. Конечно. Простите, моя королева.

Он тряхнул густыми волосами, силой заставляя себя отвлечься от снабжения разбойников.

– Сегодня я хотел подробнее рассказать вам об обмере земель. Вы знаете, в чем его смысл?

Она кивнула. Таймен, отставив пустую чашку и уже совершенно настроившись на рабочий лад, положил перед ней бумаги, которые до сих пор держал в руках. По желтоватым листам бежали столбики из чисел и имен.

– Я достал для вас сведения по прошлому обмеру. Сам я их еще изучить не успел, но я проводил обмер собственных и арендованных у меня земель, и могу уверить вас, что это очень действенная мера, которая выявляет огромное количество нечестных приращений земельных владений. В ваше правление обмер обязательно нужно будет провести. Итак...

Невеньен наклонилась, готовясь с интересом слушать. Ей уже было известно о том, какую пользу приносит обмер земли и, главное, как это пополняет королевскую мошну, а учитывая ее пострадавшее из-за долгой смуты состояние, следовало хвататься за любой способ это исправить. Особенно важно было внимательно выслушать Таймена, потому что он приобрел собственный опыт проведения обмера и мог рассказать о неизбежных сложностях.

Однако стоило Таймену начать, как дверь снова отворилась, и Окарьет объявил о приходе Лэмьета. Пожилой жрец дождался позволения войти, зашаркал ногами по каменным плитам и низко поклонился, подметя длинным черно-белым одеянием пол кабинета.

– Прошу прощения, что прервал ваши занятия, моя королева, – произнес дребезжащим голосом Лэмьет. – Но у меня к вам дело государственной важности.

Эти слова заставили Невеньен удивленно вскинуть брови.

– Я слушаю вас.

– Еще раз прошу прощения, моя королева. Это срочное дело, которое я бы предпочел обсуждать только с вами.

Жрец бросил красноречивый взгляд на Таймена, который молчаливо замер за столом, перебирая в руках реестры земель. Невеньен нахмурилась. Что за секреты, да еще от казначея?

Ей хотелось отказать Лэмьету, однако он был не тем человеком, который стал бы тревожить ее попусту. Она вздохнула.

– Лорд Таймен, надеюсь, мы сможем найти время для изучения обмера земель позже.

Северянин поднялся с сиденья, стараясь не подать вида, что он разочарован. Просвещение королевы в вопросах экономики лорд считал своим святым долгом, хотя и не видел ничего страшного в том, чтобы опаздывать на его исполнение.

– Королевские обязанности, я все понимаю. Знайте, что я всегда к вашим услугам.

Когда Таймен вышел, Невеньен гостеприимно указала Лэмьету на кресло.

– Прошу вас, наставник. Не желаете ли отведать чаю?

Старик снова поклонился.

– Благодарю вас за предложение. Но будет лучше, если мы вместо чая отправимся в главный храм Небес и Бездны.

– Зачем? – недоуменно спросила Невеньен.

– Там находится, возможно, единственный способ остановить када-ра, – тихо ответил Лэмьет.

* * *

Под гулкими сводами храма Небес и Бездны раздавались шепотки людей. Из высоких стрельчатых окон наступала зимняя тьма, и на половине Небес, в полукруглом зале из белого камня, зажигались созвездия светильников, призванных ее отогнать. Их было огромное множество – в стараниях не допустить мрак в обитель светлых духов жрецы спускали на освещение суммы, сравнимые с теми, что тратил королевский замок. Однако это того стоило. Благодаря сверканию огоньков и блеску золотых статуй на алтарях в храме создавался особый умиротворяющий настрой, которого Невеньен так не хватало в последние месяцы, а лица прихожан, заходящих сделать подношение богам, сразу разглаживались, лишаясь налета повседневных забот.

Был обычный день, но у алтарей стояли очереди, как будто в праздник. В основном среди нарядов мелькали неяркие одежды северян, молившихся за оставшихся на Севере родных и избавлении от када-ра. Хотя боги на мольбы кинамцев не отвечали, прихожан в храмах не становилось меньше, и жрецы процветали благодаря многочисленным подношениям. Впрочем, те же самые люди, которые утром приносили к алтарю жертвы, вечером собирались на улицах и говорили о том, что молитвы и жертвоприношения остаются без внимания высших сил. "Может быть, Небеса забыли о нас?" – спрашивали они.

Если молчат Небеса, значит, в чем-то виноваты их ставленники – правители, которые сидят сложа руки. Невеньен докладывали о том, что болтают на улицах, и эти доклады всегда выводили ее из себя. Тэрьин и Гередьес плюнули на беды северян, но она-то сделала для них уже немало! Хотя королева была не обязана так поступать, на поднятие Аримина из пепла были отправлены значительные суммы, усилился контроль над торговцами, которые драли с беженцев цены втридорога, и еще многое, многое, многое. Тьер успокаивал ее, напоминая, что народ всегда обвиняет в своих горестях правителей, но Невеньен это не утешало.

Хуже всего было то, что никто не знал, как победить када-ра. Заняв трон, Невеньен на следующий же день разослала по всей Кинаме гонцов. Одни призывали в королевскую армию магов, даже самых слабых, которые будут сражаться с Детьми Ночи, а вторые приглашали в Эстал всех, у кого были идеи, как защитить жителей Севера от чудовищ. И люди шли – толпами, хотя большинство из них надеялось просто привлечь внимание к себе. Кого Невеньен с Тьером только не выслушали за месяц: жрецов, которые якобы выискали в древних текстах намеки на способ вымолить у Альенны ниспослание новой Дочери Цветка; ученых, которые надеялись испробовать на чудовищах новые достижения алхимии, лишь бы только в пасть к Детям Ночи лез кто-нибудь другой; лекарей, которые собирались возвращать к жизни жертв када-ра с помощью дыма и эссенции из лягушек, но все без исключения эксперименты проваливались; чиновников, которые с абсолютно серьезными лицами советовали пожертвовать целыми тысячами людей, чтобы заманить Пожирателей Душ в Каснар или Шинойен, а тамошние власти пусть делают, что хотят; и, наконец, просто шутов, которые несли откровеннейший бред вроде того, чтобы пугать порождений Тьмы звуком колотушек. Все эти предложения, если в них и присутствовало зерно разума, были по разным причинам неосуществимы. Кольин Гарент, ученый из университета Эстала, ответственный за поиски способа уничтожить чудовищ, взял несколько на заметку, но в Малом совете они горячей поддержки не встретили. Кто же будет сооружать вокруг крупного поселения деревянную стену, облитую специальной смесью, чтобы поджечь ее во время нападения када-ра? Насколько это их задержит и задержит ли вообще? И кто будет следить за тем, насколько эта защита действенна? А если она все-таки окажется действенна, откуда взять столько деревьев в горах, где крайне мало лесов? Каждый вопрос тянул за собой все новые и новые вопросы...

Недостаток сведений был еще одной проблемой, с которой пришлось столкнуться совету. В хрониках говорилось, что када-ра можно противостоять с помощью магии, но не упоминалось, как именно, а в северных поселениях, атакованных порождениями Бездны, не выжил ни один маг, который мог бы рассказать о том, удалось ли ему уничтожить или хотя бы ранить их. Что если армия магов, которую потихоньку собирала Невеньен, на самом деле тоже не способна остановить Детей Ночи?

Поиски способа не прекращались, но спустя месяц она уже начинала думать, что его нет. А по ночам ей снилось, будто она идет в Каснар во главе колонны из иссушенных, похожих на мертвецов, но еще живых детей...

Оставалось лишь молиться богам, что они откроют, как победить их порождений. И Невеньен изо всех сил молилась Тельет о восстановлении порядка и справедливости. Но, как и все, не получала ответа.

Статуя богини стояла на одном из маленьких алтарей в центре зала, и Невеньен могла бы подойти к ней, но не двигалась с места. Поправив платье, смявшееся из-за сидения на бархатном кресле, она оглянулась на прихожан. Почти все они косили любопытные взгляды на нее и ее свиту. Всем хотелось рассмотреть новую королеву, но уставиться на нее было бы неприлично, поэтому мимо отделенного от зала колоннами алькова, в котором она расположилась, под разными предлогами то и дело ходили посетители. И не только они – возле Невеньен нарочито медленно прошествовала маленькая фигурка в белой одежде служки Небесной половины храма. Мальчик возраста Тибьена, восторженно разглядывающий свою повелительницу, по-детски неуклюже, но старательно ей поклонился, чуть не выронив охапку свечей, и попросил сопровождающих ее гвардейцев отодвинуться. Они загораживали позолоченный подсвечник перед фреской с изображением Великой Четы – взявшихся за руки Каэдьира и Альенны с солнечными коронами на челах. По мере того как мальчик зажигал новые свечи, картина светлела, и на ней открывалось все больше деталей: лики других богов, склонившихся перед повелителями, затем када-ри и, в самом низу, простершиеся ниц люди. Подходящий сюжет для алькова, который предназначался для ожидания или молитв королевских особ.

Нервно шагающий между роскошными сиденьями Тьер не проявил к фреске ни малейшего интереса. Гораздо больше его занимал вопрос, куда пропал приведший их сюда Лэмьет. Жрец даже не намекнул, что за таинственный способ победить Детей Ночи нашли в храме Небес и Бездны, а Тьер желал разобраться во всем сейчас же. К тому же настоятель храма проявил удивительную невежливость по отношению к высокопоставленным гостям. Он не пригласил их к себе в покои, сразу отложив другие дела, словно что-то могло быть важнее, чем два первейших человека в королевстве. В храмах власть жрецов считалась лишь чуть менее могущественной, чем королевская, и Невеньен много слышала об их высокомерии, но это был уже перебор. Они с Тьером все еще находились здесь только из-за авторитета Лэмьета, который убеждал их в необходимости встретиться с настоятелем Рагодьетом.

– Лиг, – советник обернулся к рыжему слуге, моментально изогнувшемся в позе ожидания приказа. Шен пристально наблюдала за его движениями – она переняла от Тени немало полезного. – Сбегай в покои настоятеля храма, узнай, почему нас до сих пор держат здесь. Возмутительно, – проворчал Тьер, когда сехен скрылся за рядом колонн. – У нас назначена встреча с арджасским послом, а мы бессмысленно торчим тут, рискуя опоздать и испортить отношения с соседним королевством.