Текст книги "Камень королей. Часть 3(СИ)"

Автор книги: Елена Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

Кален кивнул.

– Так и сделаем. Ниланэль?

Она недоверчиво посмотрела сперва на одного, потом на другого мага, но, наконец, смирилась.

– Наверное, вы правы. Я неплохо знаю семью Лидди. Он наслушался историй о мастере Майтене и... – она махнула рукой. – Не знаю, откуда взялся этот Гирдин, но, думаю, это он его за собой увлек.

– Постойте! – нервно произнес Сех. Он смутился, когда все обернулись к нему, но плотно стиснутые челюсти и обрисованные тенями желваки на скулах свидетельствовали о том, что он намерен договорить до конца. – Мы ведь пришли в Квенидир для того, чтобы защитить его жителей, причем от мародеров и разбойников тоже. Мы не можем отпустить этих преступников!

– Можем, и я уже объяснил, почему мы это сделаем, – сухо ответил Кален.

– Но Кален, мы же потворствуем разбойникам! – попытался спорить Сех. Он шагнул вперед, а его брови сложились над переносицей "домиком", придавая сехену отчаявшийся вид.

– Нет, мы пытаемся не допустить бессмысленной гибели нескольких сбитых с толку подростков.

– Это... Это неправильно! – почти прокричал Сех. – Они же могли кого-нибудь убить!

– Могли, – согласился Кален. – Но пока не убили.

Мальчишка смотрел на него огромными наивными глазами, не понимая, почему он принял такое решение. В том мире, в котором жил Сех, преступник обязательно должен был расплатиться за содеянное. Но в действительности все было совсем не так просто.

– Эй, слушай, – Сони сжал его локоть. – Тебе что, так хочется, чтобы они все завтра ворон кормили? Погляди на них, из них же почти все твои ровесники.

– Они преступники, – как заклинание, повторил Сех.

– Я тоже был преступником, – напомнил Сони. – Я срезал кошельки, таскал вещи с прилавков и обманывал богачей. А теперь я тут, рядом с тобой, пришел, чтобы помочь квенидирцам. Если бы Кален когда-то не дал мне второй шанс, то я бы давно гнил в земле, и не нашлось бы никого, кто сложил для меня погребальный костер.

Кажется, его слова произвели совсем не тот эффект, на который он рассчитывал, потому что Сех уставился на него, как на прокаженного. Задумывался ли вообще когда-нибудь мальчишка о том, что он служит в гвардии вместе с вором? Сони пришла в голову неприятная мысль, что теперь их хорошим отношениям конец – Сех будет избегать его так же, как и Калена, после того как он рассказал о жене и брате.

Сехен тряхнул волосами, словно сбрасывая с себя ужасное наваждение.

– Мы должны взять в деревню хотя бы Хида и Рифа, – твердо сказал он.

Густые брови Виньеса взлетели вверх. Сони показалось, что он ослышался, но плотно сжатые челюсти и хмурое лицо мальчишки не оставляли сомнений в том, что он ничего не перепутал. К своему народу Сех относился так трепетно, что от него следовало бы ожидать большей терпимости к поступку собратьев, особенно если они не солгали по поводу того, как с ними обращался хозяин. Будь они обычными слугами и попадись им неподкупный судья, то самое серьезное наказание, которое им бы назначили, это лишение руки до локтя. За разбой и нападение на путников полагалась совсем иная кара, но после того, что сказал Кален, Сех мог просто промолчать – и его сородичи получили бы шанс выжить. В деревне же ни за что не отпустят сехенов, которые посмели нападать на северян. Суд в селах не такой, как в городах, – у крестьян, занятых круглыми сутками тяжелой работой, нет времени на жалость. С теми, кто может угрожать их спокойствию и благосостоянию, они расправляются быстро и жестоко.

– Ты уверен? – уточнил Кален, внимательно изучая Сеха.

Он сглотнул.

– Да. Хида точно. Ему даровали амнистию взамен на то, что он присоединится к добровольцам, но он сбежал. Его предупреждали, что за это полагается смертная казнь. Мы должны защищать квенидирцев, а я уверен, что Хид будет и дальше грабить.

– Ладно. Это действительно было бы правильно.

Услышав подтверждение своему решению, Сех, вместо того чтобы взбодриться, сгорбился и низко опустил голову. Хид будет уже вторым сехеном, который мог спастись, но погибнет по его вине.

Кален снова встал перед шайкой разбойников. Те, не умолкавшие все это время, притихли, ожидая нового – возможно, еще более страшного, чем предыдущее, объявления.

– Ты, – командир ткнул пальцем в парня, одежда на котором висела лохмотьями, а колени предательски тряслись. – Я отпущу тебя, если ты знаешь, где сейчас солдаты, которых привел в Квенидир генерал Ламан.

На лице разбойника отразился ужас.

– Я... Я... Они, наверное...

– Он не знает, – прервал Гирдин. – Зато знаю я.

Кален дернул плечом.

– Ты соврешь.

– Нет, если вы меня отпустите.

– Провались ты в пузо Огрошу Обжоре, Гирдин! – завопил Хид. – Это я тебе сказал, где они! Это я выходил с ними из города!

Главарь изрыгнул проклятие – уловка не удалась.

– Тогда отпустите нас обоих, – потребовал он у Калена.

Тот только хмыкнул, встав перед "быком".

– Говори, где солдаты.

Хид исподлобья глянул на него.

– Я скажу вам, а вы отпустите меня и Рифа. Обещаете?

– Конечно, – с легкостью согласился Кален.

– Они вышли из северных ворот, но потом пошли на юг, по Кольведскому тракту.

– Почему туда, а не в Беллесвард?

Хид сложил толстые коровьи губы в улыбку.

– Волчий генерал вас опередил. Когда мы уже вышли из города, прискакал гонец, который во всю глотку орал, что крепость заняли мятежники.

– Первозданный Хаос... – пробормотал Виньес.

Беллесвард располагался всего в нескольких часах от Квенидира. Наверняка окрестности так и кишели волками Таннеса, а отряд мало того что зря потратил целый день, так они еще и шли в прямо противоположном направлении от Ламана.

– Что будем делать? – тихо спросил Сони.

Командир скрипнул зубами.

– Нам все равно нужно дойти до деревни впереди, чтобы не ночевать под открытым небом.

Он взмахнул рукой, распуская часть невидимых нитей, которые связывали разбойников. Виньес последовал его примеру, оставив лишь Хида и Гирдина. Некоторые из парней, не удержавшись на ногах, повалились на дорогу.

– Чтобы я вас больше ни разу в жизни не видел! – проревел Кален. – А узнаю, что кто-то из вас опять занимался грабежами – найду и отправлю в Бездну!

Разбойники, не ожидавшие такого легкого освобождения, растерянно переглянулись, однако уже в следующее мгновение бросились врассыпную. Убегал со всех ног и Риф, который все это время прятался за спиной своего более сильного товарища, а теперь забыл о нем, словно его никогда и не было. Через три удара сердца бандиты растворились в темноте леса, только издалека раздавались треск сломанных сучьев и ругательства, когда кто-то из беглецов падал. Гирдин и Хид с остервенением забились в магических узах.

– Урод, ты пообещал, что отпустишь меня! – зарычал "бык".

Кален, зашедшийся затяжным грудным кашлем, перевел дух.

– Я соврал, – хриплым голосом сообщил он. – Сех, свяжи им руки ремнями. До деревни поведешь их ты. Если откажутся идти, подгоняй магией, не стесняйся.

Несколько мгновений низину оглашали такие ядреные выражения, что поморщился даже Сони. К счастью, это продолжалось недолго. Головы двух разбойников, не позволяя разомкнуться их челюстям, обвили новые золотистые нити. На сей раз они исходили от Ниланэль, которая, не выдержав, воспользовалась магией Сони.

– Сех, и заткни им чем-нибудь рот, пожалуйста, – попросила стражница.

* * *

Сони, прихрамывая, ковылял по северной дороге из Квенидира. На Великое Око Бездны наползали тучи, а Малое заслоняла вершина холма, и все погружалось в кромешный мрак уже на расстоянии вытянутой руки. Впрочем, возможно, в этом были виноваты слипающиеся глаза. Временами Сони сам не знал, открыты они у него или нет.

Щеки и нос так онемели от холода, что он их не чувствовал. Голова гудела от усталости и из-за сволочи Хида, который постоянно мычал, несмотря на запихнутые ему в рот куски его собственного заплечного мешка. Он делал это назло гвардейцам, и заткнуть его не помогали никакие способы. В конце концов все просто смирились – терпеть поганого сехенам оставалось примерно полчаса, пока впереди не загорятся огни деревни. Сони не мог дождаться момента, когда это произойдет. Пусть даже их пустят не в дом, а на сеновал, можно будет лечь и поесть, причем второго хотелось чуть ли не больше, чем первого. Наспех нарезанного сыра с хлебом, после того как разбежалась банда Гирдина, насытиться не хватило.

Маги, Ирьяс и Ниланэль тоже едва двигались. Гирдин и Хид, которых изредка подгонял Сех, волочили ноги впереди отряда. Ленился и конь, который тащил задремавших старуху и ребенка. Временами Виллета вздрагивала, просыпаясь, и тогда от нее раздавались тихие молитвы пречистым Небесам и Богине-Матери. За этот день Сони так к ним привык, что уже не представлял, как до сих пор жил без монотонно звучавших над ухом просьб к Альенне защитить их. Ему казалось, что они теперь будут сопровождать его всю оставшуюся жизнь.

Почти все звуки окружающего леса для Сони перестали существовать, остались только шаркающие шаги спутников, молитвы Виллеты да мычание сехена-разбойника. После рассказа о захваченном Беллесварде он еще пытался прислушиваться к странным и пугающим ночным шумам, но быстро устал. Да и зачем это нужно было, если с ними шел Ирьяс? Судья усиленно пялил глаза во мрак, подскакивал от каждой ветки, потревоженной совами или другими птицами, а несколько раз повторившееся "ку-ку" треть часа назад чуть не вызвало у него истерику. Он клялся собственной матерью, что настоящие кукушки поют совсем иначе, а это – сигналы врагов. Кален приказал всем приготовиться, они постояли какое-то время, но ничего так и не произошло. Отряд медленно двинулся дальше.

– Эй, вы слышали это? – опять встрепенулся Ирьяс, крутя головой. – Там что-то зашумело.

– Лиса или росомаха, – предположил Виньес тоном, намекающим, что его все достало.

Сони зевнул. Если бы Ирьяс не дергал их каждые несколько мгновений, то они ощущали бы себя гораздо менее вялыми. Судья умудрился заколебать даже такого зануду, как Виньес, а это говорило о многом.

– Скрип какой-то... Как будто ветка сломалась, – прошептал он. – Лейтенант Кален, вы слышите?

– Слышу, – сквозь зубы ответил командир.

– Может, кто-то к нам подбирается?

– Может.

Ирьяс выдержал паузу.

– Может быть, это те разбойники, которые на нас недавно напали? Хотят отомстить за причиненный им позор и отбить своих друзей...

– Да если бы, – злобно прошипел Гирдин.

Он поклялся, что будет вести себя тихо, и затыкать ему рот, как Хиду, не стали. Обещание парень сдержал. Сони подозревал, что Гирдин все-таки сквернословит – в уме. Сам бы он так костерил бывших подельников, чтобы темные боги наверняка услышали его проклятия и утащили тварей в Бездну. Желательно живьем.

– Если это те бандиты, то не страшно, – рассуждал Ирьяс, пропустив замечание Гирдина мимо ушей. – Вы ведь с легкостью защитите нас от них, правда, лейтенант Кален?

– Правда... – тоскливо протянул тот. – Ирьяс, я вас прошу, помолчите, пожалуйста. Из-за вашего голоса... Я не услышу, как к нам подбираются враги.

– Да? – встревожился судья. – Хорошо, хорошо, я буду нем, как рыба...

Какое-то время отряд шел молча. Затих даже Хид, у которого, видимо, от собственного гудения разболелась голова. Затем возле дороги снова треснула ветка.

Все случившееся после этого уложилось в доли мгновения. Кален внезапно поднял руки, начиная воздвигать вокруг отряда щит. Воздух со свистом рассекли несколько стрел, разрезавших мрак белым оперением. Одна из них отскочила от магической преграды прямо перед Сони – не будь щита, она бы вонзилась ему в живот. Вторая вошла в Хида – он погиб сразу, безмолвно рухнув в снег. Третья пролетела мимо. А четвертая воткнулась Калену в грудь, отбросив командира назад. Себя он собирался оградить щитом в последнюю очередь – и не успел.

Ирьяс и Гирдин истошно заорали. Запаниковавший конь заржал, взбрыкнув копытами. Ниланэль вскрикнула, пытаясь удержать его, чтобы животное не скинуло с себя седоков и не ускакало. Сех и Виньес ощерились магическими дротиками, но метать их было не в кого. Фигуры напавших терялись в ночном мраке, и гвардейцы не видели никого из врагов – только темень, сосны и ели.

– Кален! – крикнул Сони, бросаясь к нему.

Командир, перекосившийся на правый бок, прижимал руку к торчащему из груди древку. Поток, исходящий от спрятанного под одеждой Сердца Сокровищницы, преобразовался во множество тонких струек. Сверкая живым золотом, они с бешеной скоростью потекли в разные стороны от отряда, теряясь между стволами деревьев. Тотчас раздались звуки падающих тел.

– Магия! – крикнул кто-то поразительно близко – как показалось Сони, шагах в пяти от него. – Ухо...

Что-то покатилось по склону. Вероятно, это был труп последнего из врагов. Кален, с шипением выпустив воздух сквозь зубы, опустился на колени. Его лицо испугало Сони – бледное, искаженное, с глазами, которые в ночи были черными, как Бездна.

– Все живы? – прошептал он.

– Хид мертв, – быстро ответил Сони, подхватывая его под руки. – Остальные целы.

Командир неожиданно тяжело лег в объятия, и если бы не Виньес, то завалился бы прямо на древко, воткнув его еще глубже в плоть.

– Кален, – взволнованно позвал Виньес. – Ты как?

Но он уже потерял сознание.

Горькая правда

Невеньен стремительно шла по Эстальскому замку, развевая красно-синие юбки. Позади вприпрыжку, изредка вспоминая, что первая служанка королевы должна вести себя изящнее, бежала низкорослая Шен. Опережая ее, гордо вышагивали два высоких и, как на подбор, длинноногих мага-телохранителя – Ваньет и Парди.

Встреченным в коридорах лордам Невеньен вежливо улыбалась, но шаг не замедляла. Она не остановилась, даже когда к ней подскочил Мелорьес со своей женой и двумя дочерьми – он надеялся, что чем чаще его девочки будут оказываться рядом с королевой, тем быстрее для них найдется выгодная партия. Невеньен с трудом представляла, как это взаимосвязано, и тем более ее не волновало замужество отпрысков эльтина южных земель. Сейчас у нее были проблемы поважнее – с Севера пришли новости о Ламане и Квенидире.

Писем оттуда не было уже достаточно долго, хотя раньше отчеты исправно ложились на стол королевы каждое утро. Последнее, что ей сообщили, это что када-ра напали на Квенидир. Ни потери, ни результаты применения университетских изобретений пока известны не были, и Невеньен немного боялась того, что она может прочитать в кабинете. Особенно после того, каким удачным для нового правительства был миновавший месяц. Не зря же в Кинаме говаривали: "Два хороших дня, посланных Небесами, воздаются четырьмя плохими от Бездны".

Конечно, до счастливой и безмятежной жизни было как до Небес, и все же дела, кажется, налаживались. Например, удалось получить помощь от каснарского короля Миегора, перепуганного, что када-ра могут перекинуться с Кинамы на его земли. Кое-кто из советников опасался, что высокомерные каснарцы махнут рукой на старых врагов, но Каснар еще не забыл тот ужас и разрушения, которые ему причинили триста лет назад Дети Ночи. Так что теперь в составе кинамской армии появились отряды каснарских магов, призванные воевать против када-ра.

Воодушевляли Невеньен и сехены – впервые за сто лет они стали сами приходить в войска. Пока подобных случаев было не так много, но Невеньен утешала себя тем, что это только начало. Особенно ценными оказались маги, пополнившие ряды новобранцев и готовящиеся выступить на Север.

Вообще армия давала больше поводов для радости, чем что-либо другое. Невеньен прекрасно понимала, что с момента ее коронации прошло всего два с половиной месяца и впечатляющих результатов ждать пока рано. Оттого она вдвойне ликовала, когда Стьид и Пельтьес делали обнадеживающие доклады о прекрасной подготовке войск, а в армию магов прибывали новые солдаты. Кто только к ней ни присоединялся! Даже немощные старики, которые просили их довезти на телегах до поля боя. Всего магов на службе королевы теперь насчитывалось около двух тысяч. Маги впервые собирались в таком количестве со времен Мареса Черного Глаза, и пусть Стьид тихо называл их сбродом – в основном они были необученными или вообще неспособными по-настоящему сражаться, но даже он признавал, что их боевой дух необычайно высок. Солдаты армии магов рвались в бой с чудовищами, которые разоряли их земли, и когда Невеньен приходила на изрытую тренировочную площадку, от их приветственных криков у нее трепетало сердце.

Во всем остальном дела обстояли не так радужно. Непросто оказалось договориться с купеческими гильдиями о поставках продовольствия, все еще волновались знать и простолюдины, становилось все больше заброшенных земель, а некоторые города, наоборот, трещали по швам от притока населения... Но Невеньен была уверена, что со временем ей удастся с этим справиться. А часть проблем поможет решить Дитя Цветка, зревшее в храме Небес и Бездны под надзором Рагодьета.

С легкостью взбежав по лестнице, Невеньен промчалась через приемную с секретарями – Окарьету, еле успевшему вскочить для поклона, взяли помощника. В кабинете сидел Тьер, задумчиво наблюдающий за пламенем в жарко растопленном камине. Грудь старика тяжело вздымалась – он не успел отдышаться после подъема по крутым ступенькам. На столе, на самом видном месте, лежало письмо, заклеенное красной сургучной печатью с изображением расправившего крылья орла, – то самое, ради которого сюда спешили и Невеньен, и Тьер.

– Оставьте нас с советником наедине, – приказала она всем, кто зашел следом за ней.

Как только дверь закрылась, Невеньен быстрым шагом подошла к письму, сломала печать и пробежала глазами убористые строчки. А затем тяжело рухнула на свое сиденье, хлопнув ладонью с бумагой по столу. Тьер поднял брови.

– Квенидир взят Таннесом, – ответила она на его невысказанный вопрос.

– Неужели он осмелился?..

Невеньен протянула ему бумагу, чтобы он мог убедиться в этом сам. Разведчики упомянули, что на сторону Волка перекинулся давний союзник истинного короля – лорд Марнет. Если бы он не привел бывшему генералу неожиданно большую подмогу, возможно, Таннес не решился бы занять целый город, который было гораздо сложнее контролировать, чем крепость. Но все же это произошло.

Невеньен покачала головой, укоряя саму себя в наивности. Она полагала, что Кинама объединится перед угрозой уничтожения Детьми Ночи, но, видимо, подобное могло произойти только в сказке. На первом месте у людей все равно оставались личные счеты. Марнет, человек, который не сбежал к Гередьесу даже после гибели Акельена, не нашел иного времени совершить предательство, кроме как когда Невеньен наконец-то захватила власть. Он ратовал за традиции, поэтому отвернулся от королевы, узнав, что она пообещала расширить права сехенов. Какая печальная ирония – Кинама, не успевшая собраться воедино, опять раскалывалась из-за союза своих же народов.

Тьер, дочитав, вернул письмо на стол.

– Таннес все прекрасно рассчитал, – советник потер переносицу. Под глазами у него темнели синие круги. Справиться с усталостью трудолюбивому лорду не помогала даже бодрящая настойка. – Он знал, что мы не отправим в Квенидир крупные отряды войск, чтобы не превратить их в пищу для када-ра. Захват города следовало ожидать.

Поэтому Невеньен и не удивилась этой новости. Она в принципе уже начала привыкать к подобным известиям. Но провалиться ей в Бездну, если она позволит всему этому взять над ней верх.

Она встала и подошла к окну, за толстым, мутным стеклом которого виднелись очертания эстальских домов и Университета. Столица была неспокойна: множились беженцы, хорошие вести с Севера не появлялись, а на улицах раздавалось все больше возмущенных выкриков, очень похожих на изменнические. Чтобы костер не вспыхнул, гвардия и стража прикладывали огромные усилия, но если мятежники заметят в новой правительнице малейшую слабость, то пожар будет не остановить.

– Мы должны срочно вернуть Квенидир, – сказала Невеньен. – Если народ поймет, что мятежники так запросто могут отбирать у нас города, то мы будем лишаться по селению каждый день.

– С одной стороны, вы правы, – Тьер поднял вверх указательный палец. – С другой – нет. Мы не можем воевать на два фронта, с када-ра и Таннесом. Сначала мы должны расправиться с Детьми Ночи, иначе мятежникам будет отходить каждый опустошенный ими город. А если мы потеряем Кольвед, то можно забыть про весь Север.

Кольвед, главный город северных земель, был следующей предполагаемой целью када-ра. Именно туда отступил Ламан с остатками отправленного в Квенидир отряда. Ученые рассчитали, что порождения Бездны нападут на Кольвед примерно через два месяца, и уже через десять дней армия магов должна была покинуть Эстал, чтобы успеть в срок и выполнить приготовления к бою. Все было вроде бы четко продумано, но теперь, после захвата Квенидира, Невеньен вдруг показалось, что план идет наперекосяк.

Она быстро, нервно прошлась вдоль окна, мимо Книги Небес на подставке и шкафа с документами.

– Может быть, мне отправиться вместе с армией магов? – спросила Невеньен.

Длинные ногти Тьера по очереди – раз, два, три, четыре – стукнули по подлокотнику.

– Мы с вами обсуждали это много раз. Выгоды, которые мы от этого получим, не стоят риска вашей гибели. Возможно, был бы смысл выступить против Таннеса, но от када-ра защититься намного сложнее, чем от человека, пусть даже среди его солдат воины Шасета.

Звук каблуков потонул в мягком ковре – Невеньен сделала еще несколько шагов по кабинету. Она знала, что ее присутствие в армии действительно ничем не поможет. У нее не было полководческого опыта, а ее способности в управлении до сих пор оставляли желать лучшего. Но когда она находилась настолько далеко от происходящего, сердце у нее было не на месте.

– Моя королева, я понимаю, вы переживаете из-за Севера, – мягко произнес Тьер. – Ваша смелость похвальна, но обычно правителей спасает осторожность. К тому же ваше присутствие важно и в столице. Не забывайте о том, что у нас множество нерешенных дел.

Невеньен со вздохом села обратно за рабочий стол. Еще Эсти говорила ей, что она изменилась. А сейчас, похоже, она стала совсем безрассудной, раз ее тянет в Кольвед, сражаться сначала с када-ра, а потом с Таннесом.

Заметив, что подопечная успокоилась, советник подался вперед. Его черный с серебром камзол блеснул в проникающих через окно солнечных лучах.

– Когда я уйду, позовите Окарьета и подумайте с ним, как сделать объявление о захвате Квенидира, чтобы это выглядело не как победа Таннеса, а как его очередной подлый поступок.

Она кивнула. С этим проблем не возникнет. "Волки" бывшего генерала нападали на беженцев и продовольственные обозы, убивая беззащитных людей и отбирая у квенидирцев последние средства к существованию. Куда уж подлее? Невеньен стиснула зубы. И для предателя Марнета у нее найдется пара "добрых" слов...

Она мысленно принялась сочинять гневное послание, полное справедливого возмущения, однако Тьер продолжал сидеть перед ней.

– Есть еще срочные вопросы? – уточнила Невеньен.

– Да. Дитя Цветка, – коротко ответил он.

Пояснять не потребовалось. В городе возник дурацкий слух, будто королева – пособница Тьмы, которая вошла в сговор со жрецами и прячет пресветлого када-ри, спасителя Кинамы. Это подогрело и без того накаленные страсти народа, который откуда-то узнал, что Бутон держат в главном храме Небес и Бездны. Теперь почти каждый день возле него собирались подозрительные личности, которые обвиняли жрецов в жадности, неискренних молитвах и вообще чуть ли не во всех грехах. Пока дело ограничивалось несколькими разбитыми стеклами, но все грозило стать намного хуже.

Разобраться с этим можно было одним простым способом – пробудить Дитя Цветка. Тем не менее Рагодьет медлил с ритуалом, объясняя это тем, что Бутон еще не готов. После встреч с ним и очередного беспомощного разведения рук Невеньен начинала впадать в панику. Она уже истратила столько майгин-таров, а результата все не было! И было не обвинить настоятеля в том, что он подстроил все это специально. Рагодьет тоже страдал от слухов – били-то стекла в его храме и косо поглядывали, пряча в полах одежды дубинки, на его жрецов. Кое-кто упрекал настоятеля в том, что он изменил собственным убеждениям и продался королеве. Их постоянные свидания не остались незамеченными, и Рагодьет терял поддержку некоторых других высокопоставленных жрецов. А подари он Кинаме новое Дитя Цветка – и его будут славить во веки веков.

– Настоятель Рагодьет опять перенес ритуал? – спросила Невеньен.

– И прислал мне просьбу доставить ему новую порцию волшебных кристаллов, – Тьер недовольно взмахнул рукой. – Армия выдвигается через десять дней, а Цветок до сих пор не раскрылся. Мы рискуем, отправляя солдат без него. Мы не можем больше ждать, когда хранитель Бутона сочтет его готовым! Я всегда уважал осторожных людей, но излишняя осторожность тоже вредна.

– Нужно съездить в храм сегодня же и узнать, в чем причина отмены ритуала, – твердо произнесла Невеньен.

– И убедить настоятеля Рагодьета наконец его провести, – добавил Тьер.

– Если у него в самом деле весомые причины откладывать церемонию, что мы будем делать?

– Вы.

– Что? – растерялась Невеньен.

Лицо советника оставалось серьезным, но глаза улыбались.

– Вы поедете в храм без меня, поговорите с ним и решите, что вы будете делать, если настоятель не проводит ритуал только из-за опасений и если возникшие у него затруднения невозможно устранить в течение нескольких дней.

– Но... – Невеньен, сама не понимая, зачем, поменяла местами чернильницу и подставку для писчих перьев. Ей все еще казалось, что она ослышалась. – Разве вы не поедете со мной?

Он не мог не поехать. Он сопровождал ее на каждой встрече с Рагодьетом, направляя ход беседы и умело обуздывая неуемные желания служителя богов. Не будь Тьера, он давно бы вытянул из Невеньен половину сокровищницы с майгин-тарами. В этом было стыдно признаваться, но это было так. В отличие от главного советника, ей бы в голову не пришло назначить людей, которые следили за тем, что жрецы отдают кристаллы Цветку, а не присваивают.

– Пришла пора вам самой заняться этим делом, – ответил Тьер. – Я думаю, вы усвоили достаточно уроков из... нашего общения с настоятелем.

Правильнее было бы назвать это торгами, но советник предпочитал менее резкие выражения.

– Вы должны вызвать уважение у настоятеля Рагодьета, – продолжал он. – До сих пор все переговоры с ним вел я. Нельзя допустить, чтобы он считал вас наивной девушкой, ни на что не способна сама. Покажите ему свою крепкую волю. Возможно, если он увидит в вас сильную правительницу, вы завоюете его симпатии так же, как некогда Гередьес. Нам нужны такие сильные союзники, как настоятель.

– А если я провалю ваше задание? – в отчаянии спросила Невеньен.

Тьер пристально посмотрел на нее.

– В ваших интересах сделать так, чтобы этого не случилось.

От волнения у нее вспотели ладони. А ведь она еще не вышла из замка! Невеньен думала, что давно перестала трястись от страха перед общением с аристократами. Даже если оставалась какая-то робость, за последнее время она окончательно выветрилась – когда ты круглыми сутками находишься на глазах у лордов, которые оценивают каждое твое движение, то скоро перестаешь об этом тревожиться. Но на сей раз на кону будет стоять слишком много, а Невеньен сомневалась в своих способностях. Она и не подозревала, что простое присутствие старого наставника придает ей столько уверенности.

– И все же, лорд Тьер, – Невеньен подняла на него взгляд, тщетно пытаясь отыскать следы того, что он может переменить мнение. – Почему вы не можете поехать вместе со мной?

– Потому что я не вечен, – ровно произнес советник.

Для нее эти слова прозвучали, как звон разбившегося стекла в абсолютной тишине.

– Как вы можете так говорить, – она попыталась улыбнуться, но получилось плохо. – Без ваших мудрых советов я не справлюсь.

– Справитесь, особенно если получите достаточно опыта для того, чтобы разбираться во всем самой, без чужих подсказок. По-моему, предстоящий визит прекрасно подходит для того, чтобы начать его приобретать.

Невеньен повела плечом, не зная, что сказать. Пальцы сплетались между собой в узлы.

– Ну-ну, – в голосе Тьера послышались ласковые ноты. – Не расстраивайтесь так, никто еще не умер. А пока вот вам очередной мудрый совет, без которого вы никак не обойдетесь, – он улыбнулся, намекая, что все это не более чем шутка. – В разговоре с Рагодьетом жестко настаивайте на своем и не позволяйте ему увлечь вас обсуждением многочисленных требований. Да помогут вам Небеса на встрече с ним.

– Спасибо, лорд Тьер.

Он, поморщившись из-за боли в пояснице, встал и поклонился, а затем вышел из кабинета. Когда серебристо-черный камзол скрылся за дверью, Невеньен печально подперла рукой подбородок. Тьер не вечен... Да скорее это ее убьют другие претенденты на трон, чем что-то случится с проницательным и осмотрительным советником!

Убедив себя в этом, она наконец собралась с духом и позвала Окарьета. Через мгновение в проеме появилось круглое краснощекое лицо секретаря.

– Чем могу служить, моя королева?

– Я хочу съездить в храм Небес и Бездны. Сделай соответствующие распоряжения, а потом возвращайся, нам нужно обдумать одно объявление.

– Конечно, моя королева.

Оставшись одна, Невеньен повертела в руках письмо разведчиков. В ушах до сих пор звучали слова Тьера: "Я не вечен... Получите достаточно опыта..." Если не удастся пробудить Дитя Цветка и защитить Кольвед, изгнав када-ра в Бездну, то об опыте и преклонном возрасте говорить не будет смысла. А значит, провалить сегодняшние переговоры с Рагодьетом Невеньен не имела права.

* * *

На широкой галерее дул ветер. Он ворвался в стрельчатые окна, лихо, по-разбойничьи просвистел под потолком и закинул королеве на плечо пряди волос. Локоны щекотали открытую шею, и Невеньен небрежным жестом отбросила их обратно на спину.

На третьем этаже Эстальского замка можно было дать себе короткую передышку и не изображать из себя манерную даму. Волнующиеся о здоровье аристократы старались не баловать своим присутствием эту галерею, одну из немногих незастекленных в замке. Слуги тоже посещали ее редко – из важных помещений тут находилась лишь королевская молитвенная комната, откуда и вышла только что Невеньен.

Ей в галерее нравилось, поэтому она часто гуляла по просторному коридору. Постоянные сквозняки ее не беспокоили. Зато здесь всегда был свежий воздух, который в протопленных помещениях замка быстро становился душным и спертым. Здесь как будто бы чувствовалась свобода, которая сразу исчезала, как только Невеньен заходила в кабинет или зал для советов.

Ей очень хотелось остановиться, насладиться потрясающим видом Эстала, который отсюда было видно вплоть до крепостных стен и еще дальше, до покрытого зимней белесой дымкой леса. Подставить лицо порывам ветра, вдохнуть обжигающий морозный воздух... После молитвы богам перед ответственным заданием Невеньен ощущала умиротворение, которое мгновенно растает, стоит ей оказаться на многолюдных этажах замка, однако она с сожалением прошла мимо окон. Ее ждала поездка к Рагодьету – дело более важное, чем настроение королевы.