Текст книги "Камень королей. Часть 3(СИ)"

Автор книги: Елена Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

– Чего вы хотите?

– Всего лишь поговорить с вами, – безмятежно заявил он, как будто не замечая ее раздражения. – Надеюсь, помочь. Не бойтесь, я не буду на вас нападать, и, пожалуйста, попросите телохранителя, чтобы не тратил зря силы. Я не маг, но я рос вместе с человеком, ежедневно подолгу тренировавшимся в обращении с магией, и чувствую, когда кто-то нацеливает на меня всю свою мощь.

Поколебавшись, она повернулась к Парди.

– Дай нам с настоятелем побеседовать, но далеко не отходи.

Это значило: отойди так, чтобы создавалась видимость уединения, но воздвигни между нами магическую стену и будь начеку. Поклонившись, телохранитель так и поступил.

– Присядем? – спросила Невеньен у Миррана.

Она старалась выглядеть такой же бесстрастной, как он, однако жрец в этом состязании явно выигрывал. Во всяком случае, ей не получилось притвориться, будто она в самом деле хочет присесть и мирно пообщаться с Мирраном о тайне, которая могла стоить ей нового мятежа и вообще всего правления.

Настоятель вздохнул.

– Моя королева, я чувствую и ваше напряжение. Кажется, вы неправильно истолковали мои намерения.

– И какие же они у вас? Наверное, самые благие?

– Не могу одобрить ваш сарказм, – сухо ответил он, усаживаясь на оббитую бархатом скамью. – Я не выпытывал из жреца Паньерда его исповедь. Он пришел ко мне сам, поздней ночью, мучимый виной, потому что видел во мне человека, который способен избавить его от страданий и сомнений.

– И как, у вас получилось?

– Судить будут боги, – скромно произнес Мирран. – Из его слов я понял, что могу помочь и вам, моя королева...

Чтобы не съязвить, Невеньен впилась ногтями в предплечья, спрятав это под широкими рукавами тонкосуконного платья. Интересно, как настоятель мог ей помочь? Вынудить исповедоваться и тем самым выдать оставшиеся секреты? Пробудить муки совести, которых нет и которых не может быть, потому что Невеньен в тот раз поступила единственно правильным способом? Или Мирран хочет "помочь", подкупив глашатаев, чтобы они вопили о королеве-еретичке и погибшей Дочери Цветка на каждом углу?

С каждой подобной мыслью ногти вонзались все глубже, пока Невеньен чуть не застонала от боли. В этот момент она осознала, что боится. Не за свою жизнь, не за трон, а за то, что Мирран откажется молчать. Он не был плохим человеком, но, чтобы не дать толчок новой череде кровавых убийств, которые неизбежны во время восстания, ей придется убрать и его, и всех, кому он мог рассказать о Дочери Цветка. Необходимо будет разобраться и с Паньердом, если не может держать язык за зубами. Невеньен стиснула зубы. Столько крови на ее руках... Святой Порядок, лишь бы ей удалось убедить Миррана оставить все это между ними! Но чтобы добиться этого, нельзя было демонстрировать характер и поддаваться гневу. Ей надо было стать похожей на Тьера, который сбивал собеседников с толку своей неэмоциональностью.

Удивительно, но мысль о старом советнике, в отличие от того, что случилось полчаса назад во дворе, придала ей сил.

– Единственный способ, которым вы можете помочь, настоятель Мирран, это сделать вид, как будто исповеди наставника Паньерда никогда не было, – сказала она. – Могу представить, в какой шок привела вас новость о не слишком возвышенном происхождении Дочери Цветка, но вы должны видеть, к чему приведет обнародование этого факта. Прольется кровь, настоятель. Много крови. Подумайте об этом.

– Обнародование? Шок? – Мирран неожиданно улыбнулся. – Теперь мне ясно, каков ход ваших мыслей и чего вы опасаетесь. Как говорил Глашатай воли Небес Ксайтен из Мираны, читайте знаки богов сами, а не слушайте, что о них кричат безумцы... В суждениях обо мне вы предпочли опираться не на собственные наблюдения, а на предвзятое мнение некоторых ваших приближенных. Если я уговаривал прихожан в Квенидире не покидать храм, то это значит, что я оголтелый фанатик, который слепо верит во всесилие защищающих нас богов.

Да, пожалуй, на оголтелого фанатика он похож не был. На рассудительного – но все равно фанатика. Эту мысль Невеньен придержала при себе.

– Простите, настоятель, правда о пресветлых када-ри производит неоднозначное впечатление даже на... скептически настроенных людей, – нашлась она, чтобы не употреблять чуть не выскочившее слово "здравомыслящих". – К сожалению, у меня была возможность в этом убедиться.

Как и в том, что в определенных вещах нельзя полагаться даже на телохранителей.

– В таком случае позвольте объяснить свое восприятие тайны, которую мне поведал жрец Паньерд, чтобы развеять ваши страхи, – мягко произнес Мирран. – Не скрою, она настолько поразила меня, что я так и не смог заснуть в эту ночь. Но говорить о срочном обнародовании или шоке... – он покачал головой. – Я согласен со жрецом Паньердом, появление пресветлых када-ри из обыкновенных цветков – это не богохульство, а чудо, свидетельствующее о всемогуществе и великодушии небесных богов, которые позволяют ничтожным людям прикоснуться к таинству рождения волшебных духов. Но я признаю, что так могут думать не все. Я не стал бы настоятелем, если бы не понимал, что не все прихожане способны без тщательной теософской подготовки воспринять некоторые постулаты веры, и тем более мне понятна секретность, с которой вы с настоятелем Рагодьетом обставили пробуждение Дочери Цветка. Также я понимаю, насколько легко обвинить в ее гибели чье-то неверие или злой умысел вместо того, чтобы поискать этому другие причины, – он ненадолго затих, дотронувшись гладкими жреческими пальцами до затасканного браслета на запястье. – Гибель Дочери Цветка, особенно после всех приложенных к ее пробуждению усилий, это ужасная трагедия, но я вижу в ней провидение богов.

– Что? – вырвалось у Невеньен.

Провидение богов – в том, что они обречены и оставлены один на один с Детьми Ночи?!

– Вы удивлены, – сказал Мирран так, будто точно знал, что она воскликнет, охнет или всплеснет руками. – Я слышал, что из всех доктрин вы предпочитаете учение богини Тельет, то есть придерживаетесь теории о мировом порядке. Как известно, ее адепты стараются искать во всем проявления высшей справедливости и закономерности.

Помедлив, Невеньен кивнула. В такие философские дебри она не забиралась, но учение Тельет действительно было ей ближе других с самого детства.

– Если так, то неужели вы не видите, – вдохновенно продолжал Мирран, – что попытка пробудить Дитя Цветка в Эстале была заранее обречена на провал? От када-ра страдает Север, а сердце Севера находится в Кольведе. Кроме того, в обряде участвовали посторонние люди, связанные с первопричиной лишь косвенно, и далеко не у всех из них были чистые помыслы. Это был неправильный момент для явления ребенка богов.

– Какая разница? – раздраженно заметила Невеньен. Одной фразой Мирран перечеркнул все старания по выращиванию Бутона, все потраченные на это ресурсы... Ему со стороны легко судить! – У нас нет достоверных сведений об обряде, поэтому даже если мы выберем самый правильнейший момент, у нас ничего не получится. Простите, настоятель, но я не вижу смысла рассуждать об этом. Если только у вас нет точного описания обряда, который гарантировал бы полноценное развитие Бутона и пробуждение када-ри, а не то, что случилось в Эстале.

Последние слова она добавила с насмешкой, зная, что Миррану неоткуда взять нечто подобное. Рагодьет и Паньерд и так заказали из кинамских библиотек все книги, где упоминалось о Детях Цветка, и собрали все возможные сведения. Теперь они хранились в сокровищнице Эстальского замка, чтобы никто не мог без ведома королевы раскрыть непозволительные знания.

– В том-то и дело, – со странной интонацией произнес настоятель. В голубых, цвета чистой родниковой воды, глазах Миррана горел неизъяснимый огонь. – Я понял, какую ошибку в подготовке обряда допустил жрец Паньерд.

* * *

В глазах сверкнул луч, отраженный от доспеха. Сразу после этого в широкий, сужающийся книзу деревянный щит глухо ударил меч. Сони отскочил, прикрываясь, и тут же сделал выпад, чтобы уколоть противника. Ему это почти удалось. Почти – мгновением раньше в живот Сони болезненно, несмотря на толстый стеганый доспех, уткнулось острие тренировочного клинка.

– Я снова выиграл, – сообщил ухмыляющийся Дьерд. Его мокрые от пота волосы торчали из-под шлема, но парню это не мешало. – Ты так открываешься, что жаль не ударить. А если бы ты не дрыгал настолько глупо щитом, то я бы тебя не победил. Он же тебя не укусит. Руку не отводи, ближе к себе держи.

Сони попытался подвигать левой рукой и понял, что от онемения она отказывается слушаться. Все же он сделал пробный замах.

– Вот, опять открываешься, – Дьерд легонько стукнул мечом по железной оковке его щита.

– Да чтоб его Шасет подрал! – выругался Сони, в сердцах швырнув тяжелый щит оземь.

Естественно, он открывается! Его-то, как Дьерда, никто с детства не готовил в гвардейцы! А парень этому только радовался – он так сиял, что от него впору было свечки зажигать. Еще бы – ни он сам, ни капитан Дазьен не были удовлетворены его результатами после ранения. Хромота – кстати, сильно уменьшившаяся за последние месяцы, – не позволяла ему выполнять многие упражнения на прежнем уровне, хотя Дьерд до сих пор по умениям обгонял многих солдат. А тут у него появился соперник, настолько неуклюжий, что не нужно даже прилагать усилия, чтобы разделать его в пух и прах. Отличный повод потешить самолюбие...

Если бы не вчерашний выговор от капитана Оллета, Сони лучше бы в Бездну пешком прогулялся, чем отправился в полдень, не успев выспаться после ночной смены, на тренировочную площадку. Но приказ временного командира был четким: не хочешь чистить котлы на кухне – я должен видеть тебя в дополнительные часы занятий с мечом в руках. Будь здесь Кален или хотя бы Дазьен, они бы объяснили Оллету, что Сони в гвардии занимается вовсе не тем, для чего нужно идеальное владение оружием. В бою на ножах, беге и всем, что касается ловкости, он был способен переплюнуть хоть кого, а уж про вскрытие замков и обчистку карманов и упоминать не стоит. Но мечи и щиты... Бездна с этим мечом, с ним одним Сони как-нибудь управился бы. И даже к доспехам, в которых он чувствовал себя так, будто его обвязали десятком одеял, можно было привыкнуть. Однако при необходимости бегать в них, одновременно следить за своим щитом и оружием противника Сони как будто паралич разбивал. Оно и не удивительно, и доспехи, и щит в его тренировки добавились только в Кольведе и сразу превратились в какую-то напасть.

– Вот бы Кален скорее выздоровел, – тоскливо протянул он.

Эту тему Дьерд отчего-то поддержать не захотел. Его улыбающееся лицо, покрытое созревшими на весеннем солнце веснушками, вдруг посерьезнело.

– Отдохнул? Давай еще одну сходку сделаем.

Сони покачал головой.

– Я устал. Да и ты еле дышишь.

– Ложь! – не моргнув соврал он. – Я готов биться хоть до вечера!

При этом его грудь тяжело вздымалась, с висков градом лился пот, а припадать на хромую ногу он стал сильнее, чем час назад. К тому же курносый маг тоже не выспался – он до первых лучей солнца дежурил у спальни королевы.

– Не хорохорься, – утихомирил его Сони. – Нам обоим пора отдохнуть.

Помешкав, парень кивнул. В конце концов, первым сдался Сони, и гордость Дьерда никак не ущемлялась.

Они сбросили с себя перчатки и шлемы, умылись водой из бочек и сели в теньке на краю площадки, чтобы не мешать разминающимся солдатам. Было жарко. Дьерд развязал поддоспешник, с кряхтением выпрямил больную ногу и уставился на крепостную стену, думая о чем-то своем. Сони скользнул взглядом по его раскрасневшемуся лицу.

– Ты молодец, что приехал, – неожиданно для себя произнес Сони.

– Ага, – кивнул Дьерд. – Кое-кто, правда, считает иначе.

Он скривился, намекая на Калена. Командир мог бы радостнее встретить ввалившегося в лазарет месяц назад подчиненного, но только хмурился и бурчал, что всяким женихам тут нечего делать. Частично Сони был с ним согласен. Но частично...

Он и сам не догадывался, как скучал по Дьерду, пока не заметил его рыжую шевелюру за спиной у въезжающей в Кольвед королевы. Сони как будто увидел младшего брата, надолго уезжавшего на заработки в другой город. Жаль, что они теперь не состояли в одном отряде. Они даже почти не встречались в коридорах замка, хотя их дежурства примерно совпадали по времени. То, что они случайно столкнулись на рассвете по дороге в казармы, было благословением богов, и Сони поспешил этим воспользоваться, чтобы попросить Дьерда стать сегодня его учителем фехтования. Парни, которые обычно становились Сони в пару, сами владели мечом так себе, да и не горели желанием кого-то обучать, особенно по приказу Оллета. В итоге тренировки состояли из того, что Сони брал в руки меч, без объяснений получал синяков и, сжав челюсти, уходил на смену или в казарму, а на следующий день все повторялось, но уже с кем-нибудь другим. Дьерд был не таким. Как маг, он не отличался совершенными навыками фехтования, но был готов возиться с Сони просто потому, что они друзья, пускай он устал и у него ныло бедро.

Тем временем Дьерд, уже немного отдышавшийся, переместил свое внимание на тренировочную площадку для магов – а точнее, целое поле, по размеру не уступавшее эстальскому плацу.

– Что-то шумят там... – обеспокоенно произнес он, пристально вглядываясь вглубь. – А ну-ка давай поближе подойдем, послушаем.

Дьерд поднялся, оберегая больную ногу, сделал несколько шагов к упражняющимся солдатам и оперся на крепостную стену с таким видом, как будто это лучшее место для отдыха во всей Кинаме.

– Ты идешь? – обернулся он к замешкавшемуся другу.

Сони кивнул, но, прежде чем встать, оглядел поле. Там, выбивая из земли пыль, занимались небольшие группы магов. Над мужчинами и женщинами взвивались ввысь золотые ленты, которые превращались в сети, предназначенные для захвата када-ра, или, изредка, "крылатые клинки" – так назвали изобретенный Каленом в Квенидире способ убийства Детей Ночи. Магов было много, глаза слепило от испускаемого ими сияния, и Сони не сразу догадался, о чем говорит Дьерд. А когда заметил, то понял, почему тот хочется оказаться поближе и разобраться в причине ссоры.

На тренировочном поле в Кольведе всегда присутствовало несколько магов-гвардейцев, которые охраняли мешочки с майгин-тарами. Без них победить када-ра было трудно: и сети, и тем более "крылатые клинки", создание которых было доступно лишь избранным, требовали огромных затрат энергии. Чтобы быстро обучить группы магов и добиться от них слаженных действий, солдатам выдавали майгин-тары, за которыми велось строгое наблюдение. Поговаривали, что в Кольведе есть шпионы Таннеса, да и без них пропажа одного-единственного, пускай и самого мелкого камешка могла обернуться крайне неприятными последствиями. Тем не менее тренирующихся магов снабжали щедро – приходя сюда в прошлые разы, Сони удивлялся тому, как часто кто-то подходит к гвардейцам за сменой кристалла.

Однако со вчерашнего дня что-то поменялось. Раньше мешочков на поле было по меньшей мере три, а сегодня только один. И уж очень худенький. Сони не обратил на это внимания, решив, что командование побоялось кражи. Но чтобы в число доверенных людей не попал сам главный королевский маг, которому недавно оказали высокую честь и пожаловали генеральское звание...

Кряжистый, с виду неказистый Вьюрин вместе с несколькими учениками стоял возле гвардейцев. Белая голова пожилого волшебника, которого можно было отличить от простых солдат по количеству полосок на мундире и крупной нашивке со сверкающим силуэтом, тряслась от возмущения. Гвардеец перед ним испытывал явное неудобство – вся площадка внимательно прислушивалась к каждому звучащему здесь слову.

– Что значит закончились?! Закончились – принесите еще!

– Никак невозможно, – ответил гвардеец. Он практически не разгибался, застыв в поклоне. Стоило ему пытаться выпрямиться, как маг выдавал что-нибудь такое, после чего гвардеец был вынужден опять изображать вежливое извинение. – Королева буквально час назад распорядилась забрать оставшиеся кристаллы.

– И как я, по-вашему, должен обучить две тысячи людей всего с парой десятков майгин-таров? Это уму непостижимо – препятствовать нашим тренировкам незадолго до нападения проклятых када-ра. Как будто владению магией можно научить на пальцах!

– Простите, господин, но приказ королевы...

– Да что я с вами вообще разговариваю! – маг сердито махнул рукой. – Хм! Ждите здесь, – он указал ученикам на край площадки. – Сейчас я схожу к королеве и сам выясню, кому понадобилось выдумывать эти нелепые препоны.

Сони проводил взглядом Вьюрина, который направился в замок, сердито ворча себе под нос. В самом деле, творилось нечто странное. Невеньен, наверное, помутилась разумом, если запретила армии пользоваться кристаллами, к тому же не поставив в известность об этом главного королевского мага. Чья верность, вообще-то, нужна была ей позарез, поскольку он управлял главной силой во всей Кинаме.

Когда Вьюрин ушел, на площадке снова поднялся привычный гомон. Дьерд, все это время разглядывающий траву под ногами и делающий вид, будто он совершенно не интересуется происходящим, оттолкнулся от каменной кладки.

– А ты знаешь, в чем дело? – спросил Сони.

Тот легкомысленно пожал плечами.

– Понятия не имею.

Конечно же, парень снова врал, однако сейчас он имел на это полное право. Дьерд – телохранитель королевы и далеко не дурак. Если Невеньен не объявила причину изъятия майгин-таров во всеуслышание, значит, у нее на то был резон, и Дьерд, даже если о чем-то слышал или догадывался, рассказать об этом все равно не мог, а выпытывать у него правду Сони не собирался.

Впрочем, это не мешало ему ощутить шевельнувшуюся внутри досаду. Осознание, что в таком же положении находится не он один, а вся расквартированная в Кольведе армия, облегчение не приносило. У них-то не было приближенных к королеве друзей, которые могли шепнуть на ухо пару слов о загадочном приказе.

Подавив любопытство, Сони поднял с земли щит. Рано или поздно все станет известно, тогда и надо будет волноваться. А пока...

– Ну что, еще разок сшибемся? – криво улыбнулся он Дьерду.

* * *

Сони, прищурившись, глянул на солнце. Казалось, с каждым вдохом оно жарило все сильнее. Даже не верилось, что это Север, – погода стояла, как в Могареде в то же самое время.

– Может, пойдем в казармы? – обмахивая лицо, спросил Дьерд.

Про гордость он уже забыл. С них обоих пот лился ручьями, с нижней рубахи можно было выжать, наверное, ведро жидкости, а поддоспешник, судя по ощущениям, превратился в чугунную броню. Давала о себе знать и усталость: в глазах помутнело, руки ныли. Хуже всего было с ногой Дьерда – за последнюю четверть часа она подкашивалась без всяких видимых причин, и хотя парень делал вид, что все в порядке, Сони это начинало тревожить.

– С радостью, – ответил он, наконец-то освобождая предплечье от кожаных ремешков ненавистного щита. – Польешь на меня?

Они стащили с себя доспехи и освежились водой из бочек, причем тянуться деревянными черпаками пришлось до самого дна. Взгромоздив себе на плечо стеганку и кольчугу, а заодно и защиту Дьерда, чтобы он не перегружал ногу, Сони поплелся к оружейной, которая размещалась в соседней башне. Сдать тренировочные комплекты получилось не сразу – пришлось ждать, пока помощник управляющего, записывающий за солдатами количество взятого инвентаря, прибежит откуда-то с миской похлебки и торчащим из нее размоченным куском ржаного хлеба. Поворчав на нерадивого слугу, больше из-за того, что в пустом желудке мгновенно заурчало от голода, Сони отчитался за оружие и вышел из башни. Внизу, на ступенях, развалился Дьерд, жуя тут же сорванную травинку, и рассматривал Вьюрина, показывающего вдалеке солдатам какое-то упражнение.

Кайди сегодня не улыбалась главному королевскому магу. Что бы он ни хотел высказать Невеньен, ему это не удалось – девушка надолго уехала в город, так что Вьюрину пришлось и в самом деле обучать солдат на пальцах. Сони, по крайней мере, не заметил возле него ни капли энергии.

– По долгу службы за ним следишь или из любопытства? – лениво спросил Сони у Дьерда, зная, что он все равно не скажет правду.

Тот пожал плечом.

– По обеим причинам. Ну что, в казарму?

Здание, где жили прибывшие с Невеньен гвардейцы, Дьерд по привычке называл казармой, хотя оно предназначалось для богатых гостей, которым не хватило места в крыльях замка. Когда Сони увидел комнаты, куда их расселяют, то обрадовался, что впервые будет ночевать в купеческих хоромах. Конечно, их обстановка отличалась северными скупостью и строгостью, но это были не бараки в Серебряных Прудах и уж точно не те дыры, в которых Сони ютился в Могареде. При мысли о мягкой кровати – чистой, без клопов! – он невольно заулыбался. Туда бы еще женщину...

Ему вдруг вспомнилось, как Ниланэль расчесывала пшеничные косы, переплетая их в пути из Квенидира до Кольведа. А ведь рубашка, которую она предлагала зашить, так и осталась лежать непочиненной...

– Чего задумался? – Дьерд хлопнул его по спине. – Идем, надо переодеться и пойти перекусить.

Сони кивнул.

Казарма находилась с другой стороны замка, довольно далеко от тренировочной площадки. Для гостевого дома это было удобно – благородные уши лордов не "пачкались" руганью упражняющихся солдат, и возле окон не раздавался лязг оружия, – однако гвардейцам после тренировок приходилось пересекать почти всю территорию замка, чтобы попасть к себе в комнаты и переодеться. Сони, впрочем, это доставляло удовольствие. Когда еще обычный вор, грязная могаредская вошь, мог запросто щеголять перед королевой Кинамы, лордом Гарасом, чья семья несколько веков управляла Кольведом, и такими посетителями, как наместник Севера? Сони прекрасно осознавал, что лукавил, думая о себе, как об обычном воре, зато с такими мыслями каждая прогулка через двор превращалась в целое приключение.

Что-то происходило там и сейчас. Они вышли из-за угла крепости в тот момент, когда стража салютовала алебардами карете Невеньен. Экипаж только заезжал под надвратную башню, но Сони и Дьерд заранее изогнулись в поклоне, как того требовал этикет. Отсчитав с десяток ударов сердца после того, как грохот колес по мощеному двору прекратился, Сони поднял голову. В последнее время королева передвигалась чуть ли не бегом, заставляя торопиться и свиту, поэтому он рассчитывал увидеть Невеньен по меньшей мере в середине двора, если уже не в замке. Однако он ошибся.

Королева стояла рядом с экипажем. Ее длинные каштановые локоны были заплетены в сложную прическу, которая поддерживала массивную корону из голубых майгин-таров, оставляя точеную шею открытой. Невеньен не могла похвастаться такой же шикарной фигурой, как сестра, по которой бредила половина солдат, но от глубины ее выреза все же пересыхало в горле. Хотя в казармах болтали, что Иньит получил от ворот поворот, королева продолжала носить облегающие шелковые платья, которые составили ее гардероб после переезда из Серебряных Прудов. Сегодняшнее, синее с красными вставками, придерживала услужливая Шен.

Несмотря на некоторую фривольность в наряде, сама Невеньен легкомысленной не выглядела. Она исхудала и побледнела так, что ее медовые глаза казались темными провалами под дугами вечно сдвинутых бровей, а губы давно забыли, как улыбаться. Тем не менее беспросветный настрой девушки как будто бы дал слабину. В наклоне ее головы, напряжении мышц чувствовался живой порыв, словно ей не терпелось сорваться с места и заняться тайным, крайне важным делом.

Ее сопровождающим Сони ожидал увидеть казначея – плечистого и толкового северянина Таймена, которому больше подходило ремесло воина, чем писаря. Но из кареты степенно, придерживая полы черно-белой рясы, вылез лысый Мирран. Он тоже немного высох после Квенидира, но по сравнению с королевой все равно выглядел неприлично цветущим. А за ним...

Сони вытаращился на экипаж, наплевав на правила приличия. Что здесь делал Кален? Да еще в компании с ненавидящим его братом? От тряски в экипаже командир весь позеленел, обесцвеченные губы были плотно сжаты, чтобы не кривиться от боли. Он сутулился. Синий мундир, некогда подчеркивающий его прямую осанку и стройное телосложение, болтался на нем, как простыня на пугале в пшеничном поле. С приступки кареты Кален спустился только благодаря тому, что использовал магию как опору, а иначе бы рухнул на мостовую. Сони взволнованно шагнул вперед. Они там свихнулись все? Ему же нельзя покидать больницу!

От необдуманного поступка его спас пораженный шепот Дьерда.

– Черные Небеса... – пробормотал маг.

Сони резко повернулся к нему и успел заметить отблеск понимания, промелькнувший в его карих глазах. Дьерд знал, зачем сюда привели Калена, – или догадался об этом прямо сейчас. И причина ему определенно не нравилась.

– Если знаешь хоть что-нибудь о том, зачем сюда приволокли Калена, признавайся, – нервно сказал Сони.

Дьерд уклончиво мотнул головой.

– Сони, я...

– Это Мирран козни строит? – перебил он. – Жрец не сел бы с Каленом в одну карету даже за все прелести небесного Города богов. Как-то мне не верится, что королева решила их помирить – не настолько они важные фигуры. Зато Мирран в последние дни только и делает, что крутится в замке. Он мог воспользоваться расположением королевы, чтобы отомстить Калену. Дьерд, если ты скрываешь то, от чего нашему командиру может быть плохо...

– Не сходи с ума! – прошипел парень. Его пальцы с силой сомкнулись на плече Сони. – Твой командир сейчас – это Оллет, королева сама подписала приказ о временном переподчинении.

– Ты прекрасно знаешь, кто наш настоящий командир.

– Он для нас больше, чем командир! И именно поэтому наше заступничество ему не требуется. Какое бы решение он не принял... это его решение.

Он изъяснялся слишком мутно и подозрительно. Сони прищурился.

– Тебе уже известно, что это за решение и какой Бездны он сюда притащился, хотя ему запрещено вставать с постели, так?

– Я присутствую не при всех переговорах королевы, так что у меня есть лишь догадки, – Дьерд отвел глаза. – Пойми, Сони, я не могу поделиться с тобой ими, даже если я не прав. Тем более если я не прав. Это государственная тайна. Хоть режь меня, я не имею права тебе ничего говорить. И Кален тебе тоже ничего не скажет.

Дело попахивало чем-то очень дурным. Воровская интуиция Сони, которая почти никогда его не подводила, не то что подсказывала – вопила об этом прямо в ухо.

Он глубоко вдохнул, стараясь восстановить самообладание.

– Я не спорю и понимаю. Просто ответь: это козни проклятого жреца?

– Не знаю. Нет.

Уверенности его в голосе не было. Да и было бы странно, если бы он пытался отрицать связь квенидирского настоятеля с неким "решением" Калена – они же стояли рядом, рука об руку. А судя по прошлым выходкам Миррана, он бы скорее удавился, чем позволил такому случиться.

– Я разберусь в этом, – твердо произнес Сони.

– Не придумывай себе чепухи, – неохотно сказал Дьерд. – Лучше дождись, пока Кален сам все объяснит.

– А если он не объяснит? Мы же с Виньесом рассказывали тебе про Квенидир и жену Калена. Он все еще винит себя в ее смерти! Ты правда думаешь, что он в чем-то нам признается, если считает, что Мирран имеет полное право его ненавидеть?

Парень постучал каблуком сапога по треснувшему булыжнику.

– Слушай, не лезь туда. Это их с Мирраном проблема. Кален все равно не даст тебе вмешаться.

Не даст? Как будто кто-то станет спрашивать разрешение! Сони сжал кулаки, наблюдая за тем, как Кален и Мирран следом за Невеньен поднимаются по каменным ступеням.

Он только недавно начал понимать, насколько важен для него командир. Ведь это Кален дал ему второй шанс, все время за ним приглядывал, скрыл правду о када-ра и устроил так, что Невеньен оставила его в живых, несмотря на связь с камнем королей.

И если Мирран каким-то образом надеется испортить Калену жизнь, то для этого ему придется перешагнуть через труп Сони.

* * *

Сони был готов кусать себе локти. Невеньен, Мирран и Кален уже битый час совещались в закрытом кабинете королевы, и не было ни единой возможности их подслушать.

Подступы к двери охранялись хмурыми телохранителями, которые косились на Сони так, будто он цыпленок, разгуливающий прямо под носом у матерых лис. Соседние помещения оказались заняты, и в них было не пробраться, чтобы приложить ухо к стене. Сони уже начал подумывать о том, чтобы спуститься на этаж ниже или, наоборот, подняться выше и подлезть к окну кабинета снаружи, с внешней стороны стены, но он и сам понимал, что это чистейшее безумие – если он и не сорвется, то средь бела дня его все равно заметят. А раз так, оставалось лишь торчать в коридоре, нервно шагать туда-сюда, раздражая стражников, и ждать, когда Кален выйдет и расскажет все сам.

Когда дверь кабинета королевы наконец открылась, Сони казалось, что прошли целые сутки. Во всяком случае, он так не выматывался даже после патрулей, которые длились всю ночь и были заполнены скандалами с кольведцами, не соблюдавшими комендантский час. Первым вышел Мирран, следом за ним командир.

– Лейтенант Кален! – сразу же окликнул его Сони, решив придерживаться официальности при чужаках. – Разрешите к вам обратиться?

Настоятель, увидев его, скривил губы. Вспомнил, наверное, ту сцену в квенидирском храме. Ну и ладно, Сони все равно было на него плевать. Однако слова, которые Мирран после этого адресовал брату, его удивили.

– Береги себя, – проговорил жрец таким тоном, будто его кто-то заставлял это произнести.

Кален промолчал, наблюдая за тем, как он разворачивается и уходит. Понять по его лицу, что командир думает о внезапной перемене в отношении брата, который много лет его на дух не выносил, было невозможно. Сони, однако, успокоился. Брать Калена под стражу никто не спешил, злым или огорченным он тоже не выглядел. Так, может быть, вся эта паника была зря?

– Кален, – тихо сказал он, подходя к нему ближе. – Нам нужно поговорить.

– Конечно. Давай только не здесь.

– Хорошо, где? Ты возвращаешься в лечебницу?

Ответить Кален не успел. Из-за поворота выскочил запыхавшийся слуга, который поклонился ему и, не обращая внимания на Сони, затараторил:

– Господин, ваши покои подготовлены, за вашими вещами уже послали в лечебницу. Вас провести в ваши комнаты?

– За моими вещами? – он озадаченно моргнул – после Квенидира у них осталась только одежда, в которой они бежали из города, – и затем усмехнулся. – А, наверное, за лекарствами. Много же вам придется тащить... Да, проведи нас.

Слуга медленно, подстраиваясь под темп больного, пошел впереди. Хотя он полз чуть ли не утиным шагом, Кален постоянно норовил отстать и пошатывался, упираясь в пол и стены магией. Он старался делать это незаметно, а о его страданиях свидетельствовали только плотно сжатые губы, бледность и выступившие капли пота на висках, но кого он пытался этим обмануть, Сони не представлял. На командира страшно было взглянуть.