Текст книги "Ловушка для ангела"

Автор книги: Елена Гладышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

23

Больше стараясь больше огородить Ларису от общения со следователем, нежели действительно беспокоясь о состоянии своей пациентки, Людмила Григорьевна привезла её к себе домой.

В просторной, шикарно обставленной квартире Лаврищевых было неуютно пусто. Ни Яны, ни Алины дома не было, прислуга тоже уже ушла. И Станислав Кузьмич где – то припозднился. Лишь диковинные рыбки, сновавшие в огромном аквариуме, поддерживали иллюзию жизни.

– Вот шустрые какие! Упорхнули уже, – притворно посетовала Людмила Григорьевна на дочерей. – Ну, ничего, мы и без них можем чаю попить. Я как раз коробочку пирожных на пробу купила. На вид они довольно аппетитные.

Она сняла шубку и любовно оглядела себя в зеркале.

– Правда мой диетолог обнаружил у меня пару лишних килограммов и поставил меня на жёсткую диету: шесть устриц в день и без хлеба, – щебетала Лаврищева. – А, по-моему, регулярный и качественный секс гораздо эффективнее!

Людмила Григорьевна заговорщически глянула на Ларису. Но та промолчала, не желая обсуждать с Лаврищевой такую интимную тему.

Прихватив пирожные, Людмила Григорьевна поспешила на кухню, оставив неразговорчивую гостью молчать вместе с рыбками.

После сырого дня с низкими нахмуренными облаками, чередовавшими дождь со снегом, выпить горячего чая было очень свежей мыслью и Лариса пошла следом.

Она вошла на кухню в том момент, когда Людмила Григорьевна на барной стойке, разделявшей кухню со столовой, разливала по чашкам чай.

– Ты знаешь, что учудила наша Яна? – Спросила Лаврищева у Ларисы и, не дождавшись ответа, продолжала: – Выложила в интернет свои фотки в стиле «ню». У неё, видите ли, было настроение! Конечно, фигура у неё хорошая, к ней претензий нет. А вот голова? Похоже совсем без мозгов! Она нас так расстроила! И парень, которого мы уже считали её женихом, сразу порвал с ней отношения. Сейчас правда у неё другой бой – френд. Но там ещё всё очень мутно, – Людмила Григорьевна по – родственному делилась с Ларисой своими переживаниями.

Но Лариса её не слышала. Её взгляд упёрся в руку Людмилы Григорьевны, державшей наклонённый к чашке электрический чайник.

Маленькие золотые звёздочки и полумесяц, свисавшие с массивного золотого браслета Лаврищевой, не синхронно покачивались, поблёскивали и позвякивали над золотой изящной чашкой из чайного сервиза, который Дмитрий Антонович когда – то подарил Ларисе.

Тогда у неё был день рождения, который она нарочно замолчала. Ей никого не хотелось ни видеть, ни слышать. Вадим привычно не ночевал дома несколько дней. Лариса сходила с ума. Она тогда решила, что больше не простит мужа. Но легче ей от этого не стало. Где – то к обеду позвонила Юлька, поздравила Ларису, но, будучи в курсе событий, на празднование напрашиваться не стала.

Нервы расходились всё больше и больше и Лариса всё чаще поглядывала на входную дверь, с тревогой вслушиваясь во все шумы. И, когда, наконец, раздался звонок в дверь, она почти рывком распахнула её.

На пороге стоял молодой человек с профессионально поставленной вежливой улыбкой на лице и с большой коробкой в руках. Это был посыльный из магазина.

– Вы, пожалуйста, проверьте: не разбилось ли что? И распишитесь в квитанции, – поставил он коробку на стол.

Вадима в коробке естественно не могло быть и настроение у Ларисы упало в пол.

Вялой рукой она сдвинула с коробки упаковочную ленту с бантом и обнаружила внутри золотой сервиз и открытку с надписью «Любимой дочке Ларисе от Темниковых». Еле сдерживая слёзы, она всё же вытащила и осмотрела чайные чашки, блюдца, конфетницу и заварной чайник. Сервиз был золотой, красивый и изящный. Но надпись – лепку на чайнике «Люби вопреки!» она сочла издевательской!

Она ли не любит Вадима? Это он смеётся над ней!

Еле сдерживая слёзы, Лариса быстро запихнула сервиз обратно в коробку, надвинула на неё теперь уже бесившую её ленту с бантиком и подсунула под неё открытку. А сверху положила пять тысяч рублей и сунула всё это ошарашенному посыльному в руки и, назвав ему адрес фирмы своего свёкора, выставила его за дверь.

– Кому отдать – то? – успел спросить посыльный.

– Секретарю! – истерично выкрикнула Лариса, захлопывая за посыльным дверь.

– Когда – нибудь Ниночка нальёт Дмитрию Антоновичу в эту чашку чай, – злорадствовала в душе Лариса, – и, надеюсь, что он тогда испытает не меньшее удовольствие, чем я сейчас!

Она вымученно засмеялась.

Но Ниночка как – никак была секретарём с шестилетним стажем. Прочтя открытку, она всё поняла и поставила сервиз в стеклянный шкаф с сувенирами и подарками, презентованными Темникову партнёрами фирмы и другими дарителями и никогда им не пользовалась.

Всё эти воспоминания полугодовой давности вихрем пронеслись в голове Ларисы. Она снова взглянула на руку Людмилы Григорьевны. Качающие звёздочки и полумесяц исчезли с её округлого золотого браслета. А обе чашки оказались с рисунком из крупных розовых цветов, хотя и с широкой золотой окантовкой.

– Откуда взялось её видение? – в испуге Лариса тряхнула головой. Она уже давно не видела даже вещих снов, а тут такая явь!

Людмила Григорьевна тоже заметила испуг в глазах Ларисы, но, не поняв причины, просто постаралась отвлечь её свежими светскими сплетнями и действительно вкусными пирожными.

Лариса почувствовала, что всё же приехала к Лаврищевой не зря. Сладкое ей было необходимо для восстановления силы, которую из неё нещадно тянул Вадим. А одна бы она есть не стала.

24

Ниночку уволили с фирмы, как раз в канун Нового года. Да ещё так подло! Любовных романов у неё по жизни, конечно, было много. О некоторых из них даже муж не знал. А ведь Нина, всегда занимая нейтральную позицию, столько раз, выгораживала Дмитрия Антоновича, щадя чувства больной Тамары Кузьминичны, когда та звонила на фирму в неудобный момент. И вот получила чёрную благодарность за всё!

Это было ужасно несправедливо! И тут была явная подстава. Нина понимала, что убрав её, рабочее место освободили под конкретного человека. Возможно для какой – то престарелой модели или одноразовой «Мисс чего – то», а возможно и для кого – то посерьёзнее.

Констатации данного малоприятного факта ей оказалось достаточно, что бы осознать всю несправедливость бытия.

Свербело сильно. И Нина пошла. Ей необходимо было на это посмотреть!

Она словно на крыльях летела, подгоняемая любопытством и холодным порывистым ветром.

Кивнув сто лет знакомому охраннику, с улыбкой миновав «Reception», она беспрепятственно поднялась на восьмой этаж.

Рассчитывая на то, что вряд ли новая секретутка уже знает всех сотрудников в лицо, Нина застряла возле стеклянной двери приёмной Темникова. Она беспечно щебетала со своей давней приятельницей, уже собравшейся было идти домой.

Самый первый рабочий день в году, был раскачкой после бурных зимних каникул. Поэтому в семнадцать часов самые жизнерадостные сотрудники фирмы уже галдели возле лифтов, в надежде побыстрее смыться. Смешавшись с толпой и повернувшись в пол оборота, Нина пыталась разглядеть ту, на кого её так спешно променяли.

Темников по видимому намеревался задержаться на работе и Валентина собиралась налить боссу традиционную чашку чая.

Взглядом профессионала Нина быстро определила, что эта глянцевая супер – дама была вовсе не секретарём – референтом. А кем же тогда? Это так и осталось вопросом для Нины.

Особенно её поразило, как Валентина, достав из сувенирного шкафа золотую чашку блюдцем, лишь взглянула в неё, изобразив на лице движение мысли «надо бы протереть, ну да ладно, потом», бросила в неё чайный пакетик, который залила кипятком.

Нина опешила. За шесть лет своего секретарства на фирме она ни разу ничего не налила и не положила Дмитрию Антоновичу в не ополоснутую посуду.

Потом Валентина бросила в чашку что – то белое, похожее на сахар и отнесла её Темникову. Она не предполагала, что за ней наблюдают. Поэтому не закрылась. Хотя вполне могла бы создать вокруг себя зону невнимания.

Несмотря на то, что взгляд у Валентины оставался спокойным, Нина заподозрила неладное. Она знала, что Дмитрий Антонович чай пьёт без сахара, иногда с конфеткой. И правил своих он не менял никогда, как в чаепитии, так и в работе.

Нина больше не могла оставаться в офисе ни минуты. Её давил какой – то неосознанный страх, который возможно испытывает лань, случайно ступившая во владенья тигра: пока вроде ничего не случилось, но страх уже пришёл. А потом Нина узнала, что в этот день Дмитрий Антонович погиб. И эта странная секретарша никак не выходила у неё из головы. Для Нины было ясно что, она появилась на фирме совсем не случайно.

Сначала Нина хотела поговорить со следователем. Но, что она ему скажет? Про чашку из немытого сервиза? А если он сочтёт это за бред? Или про то, как её подло подставили и уволили?

Но ведь и своей вины в случившемся инциденте Нина с себя не снимала. Да и следователь мог её расценить рассказ, как подлый наговор из мести? И насколько вообще её показания могли быть существенными?

Некоторое время Нина пыталась забыть про фирму, как про жуткое наваждение. Но в очередной раз, провалив собеседование при устройстве на новую работу, она всё же решила устроить себе праздник души и именины сердца. Нина созвонилась и договорилась встретиться с Ларисой, как не с последним заинтересованным лицом семьи Темниковых.

Они шли по зимнему заснеженному скверу, слегка подсиненному ранними сумерками. Синие, полосатые тени деревьев разлиновали дорожку под ногами. Прямо как жизнь – полоса светлая, полоса тёмная, через которую хотелось поскорее переступить. Но тёмных полос явно было больше. А ещё больше было различный и странных пересечений!

Нина рассказала Ларисе о своих опасениях, стараясь говорить последовательно и убедительно. За скрипом снега под ногами, Лариса как бы не слышала её. Лишь когда речь зашла о чашке из золотого сервиза, по лицу Ларисы прошла лёгкая тень.

Она вдруг резко остановилась и взглянула Нине в глаза. Что это благородный или сентиментальный жест, или та просто жаждет мести? Ведь её на фирме кинули достаточно жёстко, хотя и примитивно! Убедившись, что всё сказанное Ниной соответствует действительности, Лариса посмотрела на свои часы и молча быстро пошла вперёд по аллее.

Оправившись от пронизывающего, пробиравшего до нутра взгляда Ларисы, Нина тоже посмотрела на свои часы. Они показывали шестнадцать часов двадцать минут. И Нина не окликнула Ларису, сразу поняв, куда та спешит.

– Как раз успею, – рассчитывала Лариса, ускоряя шаг. Она не могла позволить, что бы её подарком так фамильярно пользовались посторонние ей люди. Это не просто подарок, теперь – это память, или памятник её прошлой жизни!

Станислав Кузьмич унаследовал не только фирму Темникова, но и некоторые его привычки. И Валентина, намереваясь приготовить Лаврищеву чай, опять достала золотую чашку. Внезапно она почувствовала смутное беспокойство, но, не поняв его причины, постаралась быстро овладеть собой. Но, наклонив вскипевший электрический чайник к чашке, она с ужасом увидела, что кипяток лить просто некуда: она не помнила, как ухитрилась неосознанно набить чашку стольким количеством чайных пакетиков.

Валентина заморгала, пытаясь сбросить с себя оцепенение и оглянулась. Ужас охватил её с головы до ног: в приёмной она увидела Ларису. Та словно сматериализовалась из воздуха.

А Лариса, округлив глаза, не мигая, смотрела на руку Валентины, которой та держала чайник. Маленькие золотистые звёздочки и полумесяц, свисавшие с золотого браслета Валентины, не синхронно покачиваясь, поблёскивали и позванивали, касаясь края золотой чашки. Дежавю не проходило!

– Вот оно, моё видение…

Лариса тряхнула головой. Видение не пропадало.

Дальше дополнить картину случившегося Ларисе не составило большого труда.

Лариса пригвоздила Валентину таким взглядом, что у той похолодели внутренности. У Валентины одеревенела рука и чай тёк уже из чашки на блюдце, из блюдца на стол, со стола на пол. Лишь когда Лариса резко вышла из приёмной, Валентина смогла опустить руку с чайником. Ей стало страшно. Создалась критическая ситуация. Лариса запросто могла вычислить всех и всё!

Запаниковав, Валентина быстро набрала номер Пейква.

– Артём, здесь Лариса. Мне не нравится происходящее! – прошептала она мобильнику.

Пейков уже завёл свою машину и собрался отъезжать. Но, перекинувшись словом с Валентиной, заглушил мотор. Он вылез из машины и тут же спиной ощутил лёгкий ожёг от прикосновения чьего – то сильного сканирующего взгляда.

Как любой человек, имевший экстрасенсорные способности, Артём был способен закрыться от любого магического воздействия. Он мысленно выстроил вокруг себя глухую стену, уходящую много выше его головы и только тогда позволил себе оглянуться.

Он увидел Ларису, которая вышла из офиса и, поискав глазами с кем бы ей уехать, упёрлась взглядом в него.

Вдруг Лариса остро почувствовала чужую силу и её связь со своими страданьями. Но в следующую минуту её озарение померкло и рассеялось, как дым. На неё смотрел обычный человек, сотрудник фирмы, которого она раньше видела в кафе у Алины.

Но по ищущему взгляду Ларисы Артём понял, что её, вставшая в оборонительную стойку, злость не пропала и ищет цель.

– Откуда сила? – недоумевал Пейков. – Ведь она нарушает все законы обмена энергии!

Злость заметила его и проворно скользнула к нему. Быстро оценив ситуацию, Артём отвёл Ларисе глаза на проходившую мимо, постороннюю женщину, а сам инстинктивно пригнулся, чтобы не получить ментальный удар.

Пейков видел, как возле головы несчастной женщины вспыхнул и тут же погас неяркий свет. Зажав висок рукой, она тихонько вскрикнула, потом повела мутным взглядом по сторонам, словно не понимая, как она сюда попала. Будто моментально переместилась в пространстве. Но она всё же неуверенно пошла вперёд.

Жалобно взвизгнула собака, прижавшись к ногам, выгуливавшего её, хозяина. Того прошил смутный страх.

А на лице Ларисы не отразилось ни капли смущения.

Он бы так не смог, отметил про себя Пейков, понимая, что потерявшая рассудок женщина вряд ли дойдёт до своего дома. И не мог не из жалости, конечно, а по режиму экономии энергии.

Артём сел за руль своей машины и повернул ключ зажигания.

Образовавшийся на месте воздействия мощной силы, катаклизм тут же вызвал, неизвестно откуда взявшуюся, сильную метель. Снежная крупа быстро забила лобовое стекло внедорожника, сделав его совершенно не просматриваемым. Артём устало закрыл глаза и доверился своему собственному внутреннему навигатору. Недавно прогретый мотор ещё не остыл и чёрный «Lexus» плавно подкатил к Ларисе.

Через некоторое время Пейков открыл глаза и несколько секунд молча смотрел на Ларису. Словно мим он ощупал невидимую простому человеческому глазу ауру Ларисы. И она послушна села в его машину, даже не назвав места, куда собиралась ехать. Пейков покосился на неё. Всё было под контролем. Лучшего расклада и пожелать было нельзя.

Он профессионально быстро вернул сидящую рядом с ним Ларису в прострацию, в которой та находилась в последнее время. Сильное беспокойство в её глазах опять сменилось полной апатией.

А Валентина не на шутку испугалась. Она ещё никогда не была так близка к провалу. Чтобы панически не метаться по приёмной, притягивая чужие недоумённые взгляды, она влипла в кресло и открыла компьютер.

Через некоторое время, немного успокоившись, она выпила чашку двойного экспрессо и опять позвонила Пейкову: – Ты на меня не воздействуешь?

– Нет.

– Тогда всё хорошо. Я ухожу домой.

25

Выходя из супермаркета, Лариса внезапно почувствовала сильный прострел в спину. В глазах у неё потемнело. Полупустая сумка в, моментально похолодевшей, руке сделалась неподъёмной.

– Что это? Организм мстит за пережитые стрессы? И совсем нет сил! Но она же не дряхлая старуха, а молодая женщина!

Лариса отошла от дверей, чтобы никому не мешать. Ставшие пудовыми ноги, дрожали и она с трудом сдерживала желание сесть прямо на покрытый заледенелой грязью тротуар.

Москва жила своей жизнью. В ярком свете витрин, мимо проходили люди, много людей. И никто не обратил внимания на молодую, вдруг сгорбившуюся женщину. Прохожим эта незнакомка, принявшая на себя обратную ментальную атаку от Пейкова, была абсолютно безразлична.

– На сколько людское безразличие становится явным, когда нам самим нужна помощь! – подумала Лариса.

Она недоумевала. Ведь раньше ей без особого труда удавалось зацепить чьё – либо внимание. Похоже, что сейчас она случайно выпала из этого измерения!

Когда к ней вернулись слух и зрение, Лариса с радостью заметила недалеко от себя машину Александра.

– Господи! Ты всё – таки есть! – просияла в душе Лариса, пытаясь поднять свою, завалившуюся в снег, сумку.

Не получилось! Спину вновь прострелило!

Оклемавшись, Лариса увидела Юлькиного мужа, бережно усаживавшего в свою машину какую – то расфуфыренную девчонку. Нежно чмокнув её в нос, он обошёл машину, чтобы сесть за руль и тут мельком глянул на Ларису, но не узнал её. И уехал.

Лариса сконцентрировалась, пытаясь взять чужую силу, но не смогла. Видимо глюкоза в крови упала настолько, что она чуть было не впала в кому.

Как она добралась до дома, Лариса не помнила. Выйдя из лифта на своём этаже, она как пьяная, бессильно опустилась на пол возле своей двери. Сумку она где – то потеряла, но ключи от квартиры, к счастью, нашлись в кармане пальто. Кто – то из соседей помог открыть ей дверь и лечь на диван.

Только очнувшись ночью, она смогла встать и снять себя пальто, сапоги, накапала себе побольше валерьянки и проснулась лишь к вечеру, совершенно разбитая.

Спасибо Юльке! Она, прислала Александра с горячими котлетами и главным для Ларисы – с булочкой со сладким джемом.

– Ты, извини, Лариса, – Александр смущённо поставил на стол тарелку, докладывая соседке о своих чувствительных мотивах. – Я с Надей был. Ты не думай, она чудесная девушка! Но ей очень не нравится, когда я от неё отвлекаю свое внимание.

Докапываться до истины не пришлось, но и от исповеди Александра радушия на лице Ларисы не прибавилось. Она резко отвернула голову к стене. Слёзы потекли рекой, подбородок её задрожал.

– Конечно, кто я ему? Всего лишь надоедливая соседка!

Лариса чувствовала, как тёмный туман окутывает её голову. И пришёл страх. Нет, дело вовсе не в том, что Александр не помог ей. Казалось, что вместе с Юлькиным счастьем рухнула земная ось. А расшатала её сама Лариса, тогда в ночном клубе с «огненным шоу», когда пожелала, что бы Александр ударил Юльку. И зеркало ванной треснуло не случайно. А точка, от которой в разные стороны пошли трещины, пришедшая на уровне третьего глаза Ларисы и стала точкой обратного отсчёта!

– Наверно я способна приносить только горе? – злилась на себя Лариса, ощущая наметившуюся тенденцию на потенциальное зло. – Ведьма в третьем колене! Как бы я не старалась дозировать, прущее из меня говно. Права была бабушка – это наше семейное проклятье!

– Ты Юлю – то хоть любишь? – повернула голову Лариса.

– Конечно! – быстро согласился Александр, обрадовавшись тому, что с ним вообще разговаривают. – Мне и самому нелегко: Юлька – чудесный человечек! Она с первых дней смотрит мне в рот, а не в карман. Да и дети, а я без них не могу!

И без Нади не могу! Ведь только с ней я себя чувствую самим собой: мне не нужно притворяться перед ней. Я её и так во всём полностью устраиваю!

Краска стыда залила лицо брутального самца.

– Все мужики сволочи, а ваши отношения – даже не химия, а голая физика! – прошептала Лариса. – Юльку жалко!

– Что ты говоришь? – не расслышал Александр.

– Я говорю, что хотя мы не вольны в нашей любви, но управлять своими поступками в нашей власти. Ведь мы люди, а не скоты! Хотя человек отличается от животного больше всего тем, что животное не способно на предательство.

26

Свой двадцать пятый день рождения Алина отмечала более, чем скромно. Гостей было немного. Присутствовали в основном те, кого нельзя было не пригласить.

Для большего расслабона верхний свет в ночном клубе был убран. Модный ди – джей старательно оправдывал свой заоблачный гонорар. Пульсирующая светомузыка лишь на мгновения выхватывала из темноты кусочки жизни вокруг и немного глушила. Столики в VIP– зоне почти пустовали. Уже изрядно весёлая молодёжь толклась на танц – поле.

Алина стояла возле стойки бара. Худенькая, стройная в тёмно зелёном платье намного ниже колен, с глубоким декольте спереди и сзади и на высоченных каблуках, она напоминала молодую ёлочку. Ниточка изумрудов сверкала на тонкой девичьей шее. В полутёмном кафе она выглядела потрясающе. Её высокая причёска из густых каштановых волос, сотворённая мастером, прекрасно дополняла изысканный образ. Было очевидно, что сегодня Алина решила кого – то покорить.

Станислав Кузьмич невольно залюбовался дочерью. Чувство отцовской гордости сухим комком подступило к горлу и щипануло глаза.

Лаврищев пошёл к бару с желанием поздравить дочь. Его, сверкающий лаком и стразами, четырёхколёсный подарок, перевязанный огромным бантом, уже стоял на автомобильной стоянке возле дверей кафе.

А вообще он приехал сюда исключительно для того, что бы хорошо оттянуться. Сегодня он не отличался бодростью и особой любовью к жизни. Ведь на работе у него выдался на редкость бестолковый и нервный день. С утра насела налоговая, только отбился, как у них на глазах пришёл транш на семьсот миллионов. Да ещё и Пейков куда – то запропастился!

Алина улыбнулась отцу. Она была не одна. Рядом с ней на высоком крутящемся стуле неестественно прямо сидел молодой человек худой, очень бледный, с непослушной прядью чёрных, кудрявых волос на лбу.

Лаврищев кожей почувствовал неприятный холодок. Где – то он видел этого паря и это обстоятельство его ничуть не радовало. Но Станислав Кузьмич всё же сделал шаг вперёд и чмокнул дочь в лоб.

– Папа, – немного смутилась Алина. – У меня для тебя сюрприз!

Познакомься – это Олег, – представила она молодого человека.

Олег, немного дёрнувшись вперёд, поднялся навстречу Станиславу Кузьмичу и первым протянул ему руку. Его сосредоточенное, словно неживое лицо пугало.

Лаврищев без удовольствия пожал его холодноватую руку. По – лучше присмотревшись, он понял, что парень стоит на протезах, которые обозначались намного выше колен. Тема раздражения и досады прошла по его лицу.

Олег поймал неприязненный взгляд Лаврищева, устремлённый на его ноги, но ничуть не смутился.

– Какая – то чепуха!

Такой знакомый его дочери оказался для Лаврищева действительно полнейшим сюрпризом. А слова Алины «Папа, Олег – мой жених. Я люблю его, а он любит меня!», произнесённые нетерпящим возражения голосом, добили Станислава Кузьмича.

– Алина, – Лаврищев повернулся к дочери и оборвал её монолог. – Какой жених? Что это за спектакль?

Вдруг побагровевший Станислав Кузьмич еле сдерживал себя от распиравшей его злости. Его взгляд был полон глубокого презрения и он этого не скрывал.

– Я в первый раз вижу этого человека, а тут такие утверждения! Девочка моя, так дела не делаются!

– Папа, так нельзя! Это мой выбор! – попробовала защититься Алина. Её голос обиженно дрожал и прерывался.

События очень быстро начали принимать серьёзный оборот от плохого к худшему. Олег вдруг резко развернулся и, опираясь на трость, сильно хромая на обе ноги, пошёл к выходу. Он проклинал себя за то, что согласился ради Алины на этот визит вежливости.

Ему в спину смотрели отчаянные глаза Алины. А совершенно сопревший Станислав Кузьмич глянул в след удалявшемуся Олегу с чувством лёгкого облегчения.

– Алина, послушай! Я не хочу, что бы моя дочь путалась со всякими…, – Лаврищев пыхтел и нервничал и не мог сдерживать, захлестнувших его эмоций. – Со всякими сомнительными личностями! Ты меня слышишь?

Станислав Кузьмич схватил Алину в охапку и немного тряхнул её за плечи, стараясь вытрясти из неё всю дурь, надеясь, что на дочь нашло мимолётное увлечение и продлиться оно не долго!

И тут Алина поняла, что её замечательное наваждение, так похожее на взаимную любовь, рассеялось и она только что потеряла дорогого её сердцу человека. И она с размаху ударила, ставшего вдруг ненавистным, отца по лицу. Как любой обиженный человек, она стремилась выплеснуть свой гнев.

Глаза Станислава Кузьмича сначала расширились в немом удивлении. Он посмотрел на дочь, как на сумасшедшую, а потом заскрежетал зубами, давя в себе ответное действие. Ведь кругом них были чужие люди и они смотрели на эту безобразную семейную сцену, испытывая настоящий шок.

– Олег! – стуча высокими каблучками, Алина бросилась вслед за вышедшим из кафе своим хромым другом.

Её глаза наполнились слезами.

– Папа, так нельзя! – крикнула она отцу, резко развернулась и выскочила на улицу, понимая, что самое страшное уже случилось – Олег по – настоящему обиделся!

Станислав Кузьмич молча посмотрел дочери в след. Его рассудок помутился от гнева и отчаяния. Его кровинка только что уронила его в грязь. А он наивно полагал, что его отношения с дочерями благополучно преодолели все тяготы давно закончившегося, переходного возраста.

Небольшое замешательство, вызванное этой сценой, вскоре рассосалось и плавно перешло в весёлую дискотеку.

– Бред какой – то, – бурчал себе под нос Лаврищев, тужась понять, вдруг вышедшее из – под контроля, происходящее. – А вдруг Алина и правда, влюблена в это убожество? А ведь она такая твердолобая!

Настроение у него было испорчено начисто. Озноб, так похожий на гриппозный, скрутил его тело, заставляя зубами выбивать чечётку.

Лишь хорошая порция марочного коньяка и, хотя и с опозданием, но всё же появившаяся в кафе неотразимая Людмила Григорьевна его несколько успокоили.