Текст книги "Анастасия, боярыня Воеводина (СИ)"

Автор книги: Елена Милютина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 32

Все это Настя уже слышала, и она разочарованно вздохнула. Ей хотелось подробнее расспросить, видел ли Фред своего деда, Якова Английского, что еще, кроме Чехии упустил его отец, из-за чего он так на него обижен. Хотя, если вспомнить рассказ о гувернере, видимо, было за что. Но мальчишки переключились на разговоры об оружии, приемам боя, рассматривали шпагу Фреда, за которой он послал в свою комнату. Фред кидал на Настю покаянные взгляды, но отделаться от болтунов не мог. От этих взглядов у нее потеплело в груди, поняла, что общение с братцами ему тоже не в радость, но соблюдает приличия, терпит. Она тихо подошла к шкафу с книгами, достала толстый фолиант о магии, на латинском языке, уселась в уголочке, и стала перелистовать. Потом подошла к окну. И, о счастье! Дождь закончился, и на коней собирались садиться двое закадычных приятеля братьев – сыновья боярина Шереметьева.

То ли кататься, то ли уезжают. Она обратилась к старшему, Михаилу.

– Извини, Миша, Шереметьевы сегодня, что ли уехать собрались? Вроде неприлично это, уезжать вперед царя!

– Куда собрались? А, нет, это они кататься! Дождь-то закончился! Федя! Хватит, замучил человека, потом, в тренировочном зале Фред тебе покажет! Шереметьевы кататься поехали! Фред, поедем кататься!

Фред деликатно отказался, сославшись на слабость после пробуждения магии. Настя вздохнула с облегчением. Братцы, получив от Фреда уверения, что он не обидится, умчались догонять приятелей. Фред повернулся к Насте.

– Я тебе говорила, что мои братья редкостные болваны. Так что зря отец пытается из Федьки дипломата сделать. Могли бы с тобой русским позаниматься!

– Так и вы можете!

– Почему на вы? С братьями на ты был

– Но вы же девушка!

– Знаешь, а я обижусь!

– Я-то с радостью, а вот что князь скажет. Сочтет фамильярностью!

– Ладно, как хочешь. Можем наедине на ты, а на людях на вы!

– Согласен. Давай с русским подождем, а ты мне про магию, как обещала расскажешь!

– Хорошо, с чего начать? Чего ты больше хочешь узнать?

– Не знаю Я настолько в этом не разбираюсь, что даже не знаю о чем спрашивать.

– Хорошо, попробую начать сначала. Чародейство, или магия, это способность некоторых людей делать то, что другим недоступно. О причинах появления таких способностей никто пока ничего не узнал. Пытались, не смогли. Вот, например, я сильная чародейка. Отец говорит, что даже сильней его. И у меня спящий дар ведьмы. Белой. Сейчас мы о разнице между черной и белой силой говорить не будем. Возвращаюсь к тому, с чего начали. Оба брата – более, чем средние чародеи. Младший, Костик, будет сильным. Почему так, никто не понимает. Родители те же, способности разные. Кто-то называет это даром Божьим, кто-то дьявола. Одно ясно, и срабатывает почти всегда. Сильные чародеи рождаются чаще всего под знаками рака, близнецов, скорпиона и рыб. У всех или воздух, или вода. Кстати ты кто?

– Скорпион.

– А я близнецы. Но, говорят, что важно не рождение, а зачатие, потому что дар проявляется еще в утробе матери, а это просчитать очень сложно. Так вот, оставим причину появления одаренных. Появляются они и у таких же одаренных, и у вполне нормальных людей. Но чаще все же в аристократических семьях. Объясняют это тем, что именно благодаря своим способностям аристократы и выделились из общей массы и заняли свое место, выше, чем простые люди. Одаренного характеризует сила дара, объем резерва, и направленность. Иногда один дар, иногда множественный. Например, у моего отца огонь, вода, воздух. Довольно редкое сочетание. Как я понимаю, у тебя огонь, вода и земля. Но, кроме стихийных, есть еще способность влиять на человека – лечение, эмпатия, или способность считывать эмоции людей, и самый опасный – менталистика. Это способность не только проникать в мозг и считывать мысли, но и брать людей под контроль. Под полный контроль. Превращать их в послушных кукол. У меня слабые способности, я могу только прочесть мысли, но для этого нужно большое усилие. Отец более слабый эмпат, но очень сильный менталист. Вершиной его достижений было взятие под полный контроль глав Польской делегации на переговорам по обмену пленными. Он просто заставил их немедленно отпустить Филарета, которого они уже решили в этот день отравить медленным ядом во время обеда. Он их просчитал, и взял под полное управление. Потом еле в себя пришел, так выложиться пришлось! Больше он зарекся такими чарами пользоваться. Но тебя, он, скорее всего, прочел. Не пугайся, ничего плохого не нашел, иначе бы так хорошо не относился. Это уже я его эмоции прочла. Ну, есть еще предвидение, то, что мы называем интуиция, иллюзия, и еще многое, по мелочи.

– Послушай, хочу спросить, вот, перед дракой с этим, Прозв, нет, Позорским,

– Прозоровским.

– Да, с ним, я вдруг как бы услышал в голове голос, рассуждающий, что он со мной справится, но убивать меня нельзя, князь разгневается, надо только опозорить, что бы тебе понравиться! Это что было?

– Ха, это как раз менталистика! Ты прочел его мысли! Слушай, а та фраза о дурмане и свадьбе без согласия, ты ее точно слышал в разговоре?

– Не знаю. Я еще обиделся на мать, что она даже не возмутилась, а может эта фраза у отца только в голове была?

– Я думаю, ты его тайные мысли прочел. Какая мать допустит такое!

– Хоть легче стало, что мать этого не знала, потому и не возражала.

– Хорошо, разобрались, обрадую, ты еще и менталист. Значит, сила дара, его направленность, и объем резерва. Сила – означает, с какой силой ты можешь применить дар. У одного огонь может только дрова в печи поджечь, а ты вон, чуть печь не развалил. Ее перекладывать будут. Не выдержала силы твоего огня! Направленность ты понял, причем сила может быть разная по разным направлениям. Вот у отца слабая сила воды. Он однажды чуть не погиб из-за этого. Теперь, резерв. Это как бы сказать, объем магии. Один может только свечу поджечь и потом два дня восстанавливается, а другой сможет тоже только свечу поджечь, но не одну, а целых сто, по очереди. Понял?

– Да, а как этим всем управлять?

– А вот с этим, к отцу. Тут я не помогу. Не представляю, как взрослого этому учить Нас с детства учат. Ну, вот, рассыпал ты землю, или разлил воду, тебе так спокойно говорят, не переживай, прикажи водичке собраться в шарик, слепи шарик из нее, и отправь в цветочек, видишь, вянет! И земельку тоже, в шарик, и в цветок, а то он умрет! Вот, раз, два, сделаешь, а потом учат из ладошек не выпускать, не тянуться за тобой. Так, постепенно, от простого к сложному. Научат контролю, потом учат вызывать специально. А потом уже все на интуиции, отработанно происходит. Так что с этим к отцу.

– Настя, а может попробуем?

– Можно, но не в доме У отца есть такой барак, защищенный, там можно. Но уже поздно, темнеет, а со светильниками с тобой лучше не заниматься. Бог знает, что ты с их огнем сотворишь!

И еще, ты сказала, что ты как-то огонь из печи смогла мне обратно на руки вернуть, и он впитался. Как это?

– Видишь ли, своя, вызванная магом стихия никогда хозяину не навредит. Вот ты, вчера полыхал огнем, а ожогов никаких! А вот под тобой простыня тлеть начала, вот от этого ты мог пострадать. От магического огня нет, от обычного, зажженного магией вполне. Я твой огонь пыталась загасить, не выходило, тогда я твои руки в свои взяла, и через них приказала огню обратно вернуться. И он вернулся. И заполнил часть твоего резерва. И ты не выгорел. Понял?

– А что такое «выгорел»?

– Потратить полный резерв. Тогда магия может не вернуться. И маг окажется пустым.

– Так это же хорошо! Нет магии, не страшно в Европу вернуться.

– Хорошего мало. Маги без магии долго не живут. Умер бы ты через два-три года. Это закон. Хочешь умереть, выгори, и финал обеспечен.

– Умирать не хочу. Значит, выхода нет, учиться придется.

– А зачем тебе возвращаться? Вроде как ты там умер! Или кто-то есть, кто тебя ждет, кроме двоюродной тетки? – Девушка отвернулась к окну, произнеся слова нарочито равнодушно.

– «Господи, только бы у него никого не было! Он мне действительно нравиться, сильно нравиться, и дар сильный. Неужели у него там любовь осталась! И из-за этого он так отцу противился»! – вдруг прозвучало у него прямо в голове. – Это что, я опять чужие мысли считал? Я – нравлюсь? Она такая красавица, умница, любого выбрать может, а ей нравлюсь я? Бродяга, считающийся утонувшим, без кола, без двора, не знающий своего будущего! Соберись, Фред, она ответ ждет, а ты молчишь, как рыба, дурак!

– Нет, никто не ждет, кроме матери. Просто я как-то давно план наметил, заработать, окончить университет, и как-то жизнь свою устроить. Я же о магии ничего не знал. А с ней даже, если бы принял условия отца, домой не вернуться. Я всю семью под удар поставлю. Всех, братьев, сестер, начнут на магию проверять! А это смерть!

– Слышала, – повеселевшим тоном ответила девушка, – Так оставайся, овладеешь огнем, отец подучит, и сможешь устроиться, могут даже воеводой назначить, в крепость, или острог. Ой, зря я это сказала. Что бы на службу царскую, не наемником пойти надо православие принимать. Филарет, это патриарх наш, хоть и принимает на службу иностранцев, но полностью им не доверяет. Особенно католикам.

– Нет, я кальвинист. Это разновидность протестантства. Но, знаешь, может в этом и стыдно признаваться, но была у меня мысль католиком стать, что бы Пфальц вернуть. Знаешь, какая у меня самая любимая фраза была? Та, что французский король Генрих сказал – Париж стоит мессы! Так что я не фанатик. И думаю, что Господу глубоко все равно, как ему молятся! Главное, что бы вера была!

И тут, словно в ответ на его откровение, в голове прозвучала фраза – «А я, я стою православия»?

– Стоишь, Настя, стоишь, только зря все это. Никто тебя за меня не отдаст. Именно потому, что я бродяга без роду без племени. Надо было просто уехать, хоть имя бы сохранил! Если бы знать! – Он сам не заметил, как произнес это вслух.

Он понял это слишком поздно. Идиот. Сказал все вслух. Сейчас тебя окатят презрением, и больше никаких откровенных разговоров не будет. Ты еще больший идиот, чем твой папаша! А еще его ругал!

– А почему твой папаша идиот? – вдруг раздался вопрос.

–??? Я тоже это вслух сказал? – спросил он тихо.

– Нет, но ты забыл, что я тоже менталист? И в отличие от тебя я умею ставить блок на себя, что бы никто меня прочесть не смог. Только с тобой все блоки трещат, и мысли прорываются. Хочешь, полностью раскроюсь? Сможешь прочесть все, что я думаю. Хотя, я лучше скажу все вслух. Я свободна в своем выборе, Фред. Я сама себе хозяйка. У меня свои земли, наследие матушкиного рода. И Государь, дал мне возможность самой выбирать свою судьбу. Условие одно – муж входит в мой род и берет фамилию Воеводиных. И еще. Венчаться придется по православному обряду, иначе никак. Отсюда и мое сомнение – стою ли я принятия православия одним кальвинистом. И устроят ли его такие условия. Может, это я недостаточно родовита для внука умершего английского короля и племянника нынешнего?

– Откуда ты знаешь? Тоже в мыслях прочла? Я вроде о деде не думал!

– Нет, я хорошо историю Европы учила. И, когда отец упомянул, что твой отец схватил корону Чехии, а удержать не сумел, сразу просчитала, кто ты такой. Так что будем разговаривать в открытую.

– То есть тебя волнует только вера? Ни полное отсутствие какого-то владения, ни то, что я просто воскресший утопленник, даже без имени. А только решусь ли я сменить веру?

– Я же сказала, ты мне нравишься. И я хотела бы продолжить общение, посмотреть, может, это любовь? Мне нужно любить будущего мужа, Фред, иначе есть риск стать черной ведьмой, а я этого не хочу! Давай не будем делать из нашей встречи вашу Шекспировскую трагедию, выясняя, кто кому больше подходит. Тебе все равно русский выучить надо, магии подучиться, так что время у нас есть, что бы в чувствах разобраться.

– Я понял. Обидно, конечно, что ты так рационально мыслишь, я-то в себе разобрался, думаю, Если разрешишь, я попробую тебе доказать, что это любовь.

– Я не рационально мыслю. Просто так нас воспитывают. Строго. Объясняться до свадьбы – ни-ни, говорить наедине – тоже. Вон, отец с матерью. По-французски друг другу в любви признавались, прямо при бабушке. Иначе никак. Мы и то себе больше позволяем, чем положено. Но хочешь, поговорим завтра с отцом и мамой. Тогда все и обговорим. Только у тебя дороги обратной не будет!

Глава 33

– Только у тебя дороги обратно не будет.

– ' И не надо' – подумал Фред, и, спохватившись, повторил вслух – Не надо мне другой дороги. Мне Россия нравится, особенно потому, что ты здесь живешь, так что с удовольствием останусь. А Пфальц пусть брат возвращает, Карл. Я его перед уходом из дома это попросил. Он согласился, пообещал.

– Значит, решаешься? Хорошо, пошли к дяде Мише. Он спит и видит, как меня замуж выдать. Я ему колени вылечить обещала. Чародейством только боль могу снять, а лечить – для этого лучше ведьмовская сила подходит. И отец у него болеет, он тоже на меня надежды возлагает.

– Подожди, к какому дяде? Почему к дяде? Твоего отца же Михаилом зовут! Это его брат, что ли?

– Забыла, что ты у нас недавно. Брат, да, названный. Побратим. Знаешь, что это такое?

– Читал, очень старый обычай, у нас он еще со времен крестоносцев. Сейчас почти не проводят. Церковь против. Но все-таки, к кому пойдем?

– К Михаилу Федоровичу. Он мне его так называть разрешает. Еще с детства. Я ему, наверное, с двух лет помогала! И, как мама говорит, вперед всех распознала, что его первая невеста ему не подходит. Только еще говорить не умела, так, детскими словами объяснить пыталась. Мама и старица Марфа поняли, расследование провели, и оказалась, девица происхождения неизвестного, темного, выдавали ее за якобы найденную дочь одной боярыни. В общем, целый заговор раскрыли. Потом как-то расскажу. Пошли, попросим его сватом быть перед папенькой. Обычай соблюдем, хоть частично.

Фред слегка оторопел. Идти к царю, у которого в России власти больше, чем у дяди в Англии, и зачем, просить, что бы он сватом каким-то был? Сумасшедшее решение! Разве можно?

Но для этой девицы, кажется, преград не было. Страха перед абсолютным монархом тоже. Фред представил, как кто-то влетает к одному из Габсбургов и просит сосватать ему понравившуюся девицу, хотя, наоборот! Девица влетает к императору и просит сосватать ей понравившегося кавалера! Невозможно! Но для Анастасии, казалось, невозможного не было. Подойдя к двери царской спальни, спросила стоящих на карауле отроков, всех в белом, с топориками на плечах:

– Что, государь, еще почивает?

– Нет, встать изволил, бумаги приказал подать, читает!

– Доложите обо мне?

– Как прикажете.

Один из парней скрылся в дверях. Фред вспомнил, что они зовутся рынды, и в них берут отроков самых знатных фамилий, вроде, как у них в пажи.

Через минуту рында вышел, поклонился Насте и сказал:

– Проходите, княжна, приглашает.

– Фред, подожди, сейчас я переговорю, и тебя пригласят, а то неудобно выйдет!

Наклонилась и прошептала: – Только не сбеги со страха!

– Не дождешься, – так же шепотом ответил Фред.

Настя скрылась за дверью. Послышался негромкий разговор. Фред чувствовал, что у него начинают противно подрагивать ноги. Никогда не боялся, а сейчас вдруг стало страшно. Замахнулся на одну из самых знатных, богатых и желанных невест России. Это в его-то положении! Вдруг дверь распахнулась, и Настя впустила его в комнату государя. Это была небольшая комнатка перед спальней, где было удобно почитать перед сном, посидеть, подумать, поговорить с другом Мишей. Фред растерялся, кланяться в русском костюме на европейский манер было смешно, поэтому он просто поклонился в пояс, как он часто видел, кланялись царю другие.

– Ого, совсем наш парень, и уже не приседает, как скоморох, научился! Так, расскажи мне, что решил дальше делать? Пока ясно, язык учишь и княжеских сыновей своим языками владеть обучаешь. А дальше что? Ты имей в виду. Настя мне как родная, так что увезти я ее в вашу Европу не дам. И обижать не позволю. Рассказывай.

– Мы как-то с князем говорили, он сам предложил мне в посольском приказе толмачом поработать, пока ко мне приглядываются.

– Не обижаешься? Толмач должность маленькая.

– Так там, на больших постах, наверняка проверенные люди, которых вы многие годы знаете, а я пару месяцев всего, как в России.

Разговор шел через Настю.

– А если, например, предложат тебе в Англии место короля?

– Так это же невозможно, Ваше Величество, я же утонул. Если предложат, то брату, Карлу-Людвигу. И, потом, отец так все испортил, что о нашем семействе если и вспомнят, то только что бы поплеваться.

– Так, садись, и давай об этом поподробнее! Интересно.

– Дед весь 24 год сильно болел, и летом вызвал мать со старшими сыновьями в Лондон. Мне уже было почти 11 лет, кое-что соображал. Он уже почти не выходил из своих комнат, так что встречал нашу семью Бэкингем. Он очень учтиво встретил мать, но отец держался надменно, что явно ему не понравилось. Мать сразу прошла к отцу, взяла только меня. Он поговорил с ней, потом со мной, расспрашивал, что я учу, что-то спросил по истории Англии, вроде остался доволен, потом меня отослали и он долго беседовал с матерью. А меня перехватил Бэкингем. Я уже был предупрежден о роли этого человека, и мы с ним спокойно поговорили. Кстати, разговор шел о роли Первого министра, о моей привязанности к отцу. Как я понял, после того, как я не выказал большой привязанности, на меня стали смотреть с большим интересом. Говорили и о вере. Потом подошел отец и буквально уволок меня в наши комнаты, выругал, что я внук короля, и мне не следует якшаться с разными темными личностями. По-видимому, об этом его выговоре донесли кому следует. Потому, что отношения отца с Бэкингемом совсем испортились. Они не могли ни минуты находиться в одной комнате, что бы не наговорить друг другу гадостей. Потом был большой прием, на котором нас представили двору, и моему брату Руперту дед дал титул герцога Камберленда, который давался родственникам короля, не имеющим прямых прав на престол. Я тихо тогда, перед концом приема спросил у деда, почему он дал титул Руперту, но ни мне, ни Карлу. Он тогда потрепал меня по плечу, и сказал, что, если мать примет правильное решение, то у него для меня есть более важный титул, чем Камберленд. Потом мы уехали в Гаагу. Тогда у отца с матерью сильно ухудшились отношения, и они часто запирались и спорили. И однажды, после тренировки по верховой езде, я сильно устал, замерз, и прилег на диванчик в гостиной, перед камином. Он стоял спинкой к основному помещению. Я уже начал дремать в тепле, как вошли отец и мать. Они продолжали спор, начатый уже давно. Оказывается, дед сделал предложение матери: он объявляет наследницей ее, меня принцем Уэльским, оказывается, я ему понравился, но с условием, что отец не будет именоваться королем-консорт, а останется частным лицом. Мужем королевы, без какого-то влияния на управление страной. Отец резко возражал, возмущался, заявлял, что потребует развод, заберет детей, в общем, была безобразная сцена. Развод для матери означал конец всех возмржностей. Она раз за разом пыталась убедить отца, что своим поведением он перечеркивает все будущее детей, которые и так лишены положенного им по рождению положения. И не мешать им получить прекрасное будущее, которое открывается перед ними – их родительский долг. Всего-то ему нужно чуть умерить свою гордыню. И если бы он с самого начала не стал оскорблять Бэкингема, а попробовал бы войти тому в доверие, то ей не поставили бы таких условий. Отец стал оскорблять мать, говоря, что ее привлекает не корона Англии, а первый министр, и что он не будет удивлен, что ребенок, которого она носит, не от него. В итоге, мать дала ему пощечину, и он выскочил из гостиной, ругаясь. А она пошла к камину, и тут обнаружила меня. На мое удивление, ругаться не стала, спросила, все ли я слышал и понял. Я только спросил, правда ли, что я мог стать принцем Уэльским, а она королевой? Она подтвердила. И сказала, что все дело в отце. Который вначале нахамил Первому министру деда, а потом закусил удила и стал требовать титул короля-консорта. Она и я Бэкингема вполне устраивали, а вот отец, нет. Он вообще хотел запретить ему въезжать в Англию, но потом опомнился, понимая, что отсутствие мужа плохо скажется на положении матери. Сторонники Карла мигом станут искать на нее компромат, что бы разрушить ее репутацию. Только присутствие мужа сделает ее защищенной. Кончилось тем, что мы с ней сидели в обнимку и вместе рыдали, чувствуя, как ускользает от нас радужное будущее. Поэтому я и взвился, когда отец стал пытаться навязать мне этот брак, мотивируя это тем, что надо дать матери достойное положение, соответствующее ее происхождению. Я напомнил ему, что он мог помочь ей получить титул королевы, не какой-то зачуханной Чехии, а одной из самых сильных держав Европы. А теперь он что-то требует от меня, лишив меня титула наследника трона Англии, из-за дурной гордости!

Дядя Карл, наверное, ежедневно благодарит Бога за то, что наградил Матушку таким дураком в качестве мужа. Более идиотским поступок отца выглядит, сейчас, когда мы знаем, что Бэкингема через три года убили. И его положение при матери могли пересмотреть! Поэтому я и не решился искать убежища в Англии. Вряд ли Карл питает добрые чувства к члену семьи, чуть не лишившей его трона!

– Надо же, оказывается твой отец, прости, еще больший дурак, чем его считает Миша. Иметь такую возможность и не воспользоваться только из-за собственной гордыни! Не попытаться устроить будущее детей! Хорошо, мы отвлеклись от основной темы. Есть еще один вопрос, который полностью отрежет тебе возможность вернуться. Тебе останется только одно – стать моим подданным. Понял о чем я?

– Наверное, о вере.

– О ней. Мужем Насти может стать только венчанный с ней супруг. Это не обсуждается. Отец не разрешит брак с не православным. Твое решение.

– Я не против, я уже говорил Насте, что готов был сменить веру на католическую, что бы попытаться вернуть Пфальц. Принять православие проще. У наших религий много общего в обрядах. И вообще, главное, верить. А спорить из-за формы, как выражать свою веру, просто глупо. Но мне нужно время. Я хочу хорошо узнать православие. Что бы идти на такой шаг с открытыми глазами.

– Молодец. Я уже испугался, что подойдешь к этому важному вопросу формально. Я не буду хвалить нашу веру, это задача священников. Кстати, Настя, надо предложить отцу пригласить к Фридриху того священника из Лебедяни, что своим благочестием сумел вызывать знамение божие!

Настя улыбнулась и серьезно кивнула.

– Значит так, Настя, позови одного из отроков у двери. Хорошо. Лексей, пригласи ко мне прямо сейчас боярина Шереметьева и бывшего сотника, управителя княжеского, Николая Егорова. И достань мне рушник вышитый, длинный, новый. А князя и княгиню предупреди, что я через час хочу их видеть в малой трапезной. А ты, стрекоза, беги, предупреди Гашку, что бы все, что положено приготовила, и с девками наготове была. Беги, беги, не съем я твоего милого! Посидит здесь тихо, подождет, а я пока переоденусь, негоже идти в домашнем!

Михаил кликнул доверенного слугу, ждавшего в спальне, и велел приготовить кафтан парадный.

Через час все было закончено. Прошло сватовство по принятому в России обряду, с разговорами о товаре, купце, сговоре, показа жениха и вызове невесты. Отличало только то, что главным сватом был царь. Фреду обряд был необычен, но понравился. Оставалось договориться о деталях. Этим занялись за подаными по обычаю, что бы скрепить «сделку» блюдами и напитками. Был вопрос о вере, Фред выразил готовность ее сменить, только просил время на изучения православия. Что все присутствующие одобрили. Но в ответ на предложение царя сделать наставником отца Серафима, доказавшего свое благочестие, Шереметьев, Николай, да и сам князь неуместно рассмеялись. Михаил с обидой и недоумением спросил, почему такое веселие в момент серьезного разговора о будущем православного подданного. И Шереметьев, получив одобрительный кивок князя, поведал Михаилу о «божественном знамении», когда в роли руки божьей выступил его друг Миша. Впрочем, это никому, кроме узкого круга неизвестно, а к месту чуда уже приезжают паломники, так что тайна охраняется. Михаил головой покачал – такую веру в чудо у него разрушили! Князь тут же покаялся, что признался в этом грехе Филарету еще при первой встрече, и тот ему этот грех отпустил. Фреду на ухо Настя пообещала рассказать всю историю потом, когда сватовство закончится.

Князь против Серафима возражал – тому сейчас не до учеников, он и собор каменный в Лебедяни возводит. И за монастырем во имя Святой Троицы, в день празднования которой чудо Господне явлено было, заложенным по благословлению патриарха Филарета в яблоневом лесу, в версте от Лебедяни, присматривает. Овдовел недавно, подумывает уйти в тот монастырь настоятелем, только дочь младшую женит на своем преемнике. А в наставники князь предложил отца Андрона, бывшего с ним в Михайлове, во время осады его Сагайдачным. Грамотен, к тому же, чародей. Огонь слабый, а земля посильнее, чем у него, Михаила. Сам видел, ход тайный за ночь так укрепил, что конный отряд прошел и не одна песчинка со сводов не просыпалась. И рубака знатный. От большой любви в священники пошел, что бы от корыстолюбивого отца спастись, жениться тот его насильно заставлял. Так что у них с Фредом судьба в чем-то общая. Не будет попрекать долгом сыновьем. Заодно и русскому обучит. Михаил одобрил.