Текст книги "Анастасия, боярыня Воеводина (СИ)"

Автор книги: Елена Милютина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 21

Поездка по Северной Двине произвела на Михаила впечатление. Впервые он столкнулся с такими расстояниями от деревни к деревне. В Европе городки и деревни встречались по три на одно лье. Здесь, особенно ближе к устью, после городка Холмогоры, деревень было совсем мало. Или стояли две-три избы и громко именовались деревней. От русла реки отходили многочисленные протоки, образуя острова, так что впереди каравана на первой ладье – так здесь называли крупные лодки типа бота, плыл лоцман и еще один человек в темном одеянии. Фреду объяснили, что это чародей. Его обязанностью было следить за погодой и оберегать караван от ушкуйников – речных пиратов. Джон пояснил, что еще один чародей плывет в середине каравана, и один на последней ладье. Интересно! Чародеи, то есть маги в Европе преследуются. Их считали продавшимися дьяволу и сжигали вместе с ведьмами. А в России состоят на государственной службе! Караваны сопровождают. Джон пояснил, что один чародей способен заменить отряд вооруженных дружинников, и избежать сечи. В первые дни ночевали на островах, в деревни заходить опасались, боясь, что они в сговоре с разбойниками. Джон опять же пояснил, что это наследие смутных годов. Царь старается навести порядок, но пока сил на все не хватает. В центральной части страны уже можно безбоязненно проехать из одного города в другой, а до Севера у разбойного приказа еще не дошли руки. Шли по реке медленно, на веслах. Постепенно берега реки становились более обитаемыми, деревни попадались чаще, иногда за деревьями можно было разглядеть маковки церквей. Берега реки были распаханы. Мужики и бабы что-то убирали с полей. Стали останавливаться и в деревнях. Купцы средней руки тут же брали заказы на товары, которые жители просили привезти весной, или даже зимой. Джон пояснил, что зимой замерзшая река превращается в удобную, гладкую дорогу. И купцы могут, сбившись в караван привезти товары прямо по льду. Только это опаснее, из-за волков, которые, сбившись в стаю могут напасть на одинокого путника. Около поселка Березняки караван разделился, малая часть, свернула на реку Вага, а большая поплыла по Двине, до Котласа, а потом по ее притоку Сухоне до Великого Устюга. Оставшиеся обсуждали ушедших, рассуждая, что они прогадали. Лето было жаркое, вода низкая, а Вага гораздо извилистее Сухоны, с перекатами, шиверами и порогами, так что они прибудут в крупный город Вологду раньше них. В большом городе Котласе останавливаться не стали, В Великом Устюге следовало перевалить товар на более мелкие лодки, так как Сухона мельче Двины. Ладья пойдут обратно в Архангельск, гребцы отдохнут, так как будут сплавляться по течению. А они поплывут по притоку Двины до Тотьмы, где пересядут на ожидающие их телеги и возок – местный аналог кареты. И дальше реки будут только пересекать. В великом Устюге у Московской компании был свой двор, на нем и провели целый день, вечером была обязательная баня. После холодной реки Фред ее оценил. После нее, по настоянию Джона переоделся в русское платье. Наступал октябрь, в европейском он стал бы мерзнуть. В северных широтах на Покров – середину октября, или листопада по местному, иногда выпадал снег. Фред поразился тому, что драгоценный мех соболя и куницы здесь не выставляли наружу, как в Европе, а использовали вместо подкладки. Снаружи была ткань. Но какая! Не только очень тонкое сукно, но и парча, и бархат, и восточный шелк! Мех был только на воротнике и обшлагах. Штаны тоже подбивали мехом, и тоже дорогим, как и сапоги из мягкого сафьяна, и, что интересно, на каблучках! К наряду полагалась утепленная шапка с меховым околышем. Джон пояснил, что это обязательный атрибут дворянина. Как шпага в Европе. Кстати, шпагу Фред к поясу прицепил, хотя большинство молодых дворян здесь ходили с саблями, или длинными ножами. Плыть по Сухоне было не так удобно, как по Двине, несколько раз приходилось огибать пороги по суше, лодки перетаскивали по коротким круглым обрубкам древесных стволов, это называлось «волок». В городке Тотьма лодки оставили, поклажу перенесли на телеги. Почва была подмерзшая, так что катились они легко. Как выпадет снег, их заменят санями. Для Джона был приготовлен возок, типа кареты, только пониже, и окошки меньше. Видимо, ради тепла. Оставшись наедине с Фредом, Джон решил немного просветить его насчет семьи, в которую он ехал. На лодке, из-за большого количества народа вокруг обсуждать княжескую семью было неудобно.

– Фред, Михаил, к которому ты едешь, он настоящий русский аристократ очень высокого происхождения. Он сын князя и сам князь. Княжеский титул и его владения ему пожаловал его тезка, Михаил, государь всея Руси. Они дружны еще с того времени, как Михаил был просто Романовым, сыном опального боярина. Вместе попали в неприятную историю, пришлось сражаться. Потом будущий царь вытащил друга с поля боя, а затем уже Михаил Муромский дотащил царя из лесу до жилья. Род Муромские ведут от легендарного Рюрика, первого правителя Руси, по младшей линии. Прячась от врагов, встретили и полюбили одну девушку, Но она выбрала князя, а не царя, и Михаил Романов, к удивлению всех, это принял. Князь очень сильный чародей. И образован. В свое время проехался по Европе, изображая шотландца. Смог подобраться к полякам. И пробраться в окружение короля шведов. Заодно, предупредил своих о походе шведов на Псков, с его легкой руки подстрелили фельдмаршала Горна, лишив шведов надежды на взятие города. Сумел предупредить своих о тайном плане атаки шведов на одну из башен, а в довершение всего, устроил знаменитый пожар в шведском лагере. После чего шведы отступили. Так что молодость у него была бурная. Я с ним встретился на переговорах о мире со шведами. Он там очень помог. И в довершение всего, пользуясь ментальной магией заставил поляков обменять отца царя, Филарета, которого они отдавать не хотели, планируя уморить ядом. Так что, сам понимаешь, он персона, приближенная с царю, и ссориться с ним мне нельзя. Так что не подведи. Жена его, сильная ведьма, именно ведьма, не чародейка. Лечит всю царскую семью. Дочь, Анастасия. Имеет двойной дар, чародейки и ведьмы, но ведьмовской дар спит, его нужно инициировать, то есть стать женщиной. Так что эту силу она получит только после свадьбы. И еще. В награду своей первой любви царь Михаил даровал право ее семье передавать фамилию и наследство по женской линии, то есть первой дочери. И не она входит в семью мужа, но муж в ее семью, и берет фамилию жены. Владений у девицы много, все на севере, управляет управляющий, так как князь не может долго жить на севере. Твой Пфальц в ее землях пять раз поместится! Имей это ввиду. Пусть тебя не вводит в заблуждение ее простое поведение и обращение. Она боярыня. Это на Руси высокий титул! Оба ее брата – крестники царской фамилии. Старшего крестил сам царь, младшего – его мать. Тоже не простые ребята. В общем, картину ты знаешь, Говоря по-европейски, отец – фаворит царя, мать – несостоявшаяся жена. Дети на особом счету. Учитывай в своем поведении, тем более, Генрих-Фридрих утонул с твоей помощью. Документы я тебе сделал, теперь ты Фред Рейнский. Точнее, Фридрих Рейнский, сын опального графа, поехавший искать удачу и заработать на обучение в университете. И еще вот, для подстраховки, заверенные копии рассказа твоей матери и Вильгельма-Фредерика. Могут пригодиться. Но не раскрывай раньше времени Лучше совсем не раскрывай!

Джон передал Фреду бумаги в тубусе.

– Понял! – ответил Фред. Что-то перспектива стать учителем в этой семье перестала его привлекать. Он знал, как относятся в таких родовитых семьях к служащим. Будь то слуги, или учителя. Вспомнить хоть свою семью. Опальные, изгнанные, бездомные, а гонору!

– «Ничего, посмотрю, как дело пойдет, всегда смогу уйти, если станет непереносимо»!

После Вологды дороги стали оживленные и накатанные Здесь было южнее, и, если в районе Тотьмы уже подмораживало, то здесь царила осень. Еще не все деревья облетели, многие красовались золотым убором, а дальше на юг, так и зеленые листья встречались. Но во Владимире их встретил курьер. Джону пришлось срочно ехать в Москву. Там, у служащих его конторы драка случилась. Надо было ехать разбираться. Так что он отправил Фреда одного, правда, слава Богу, не в телеге, а верхом. Отдал курьерского коня, а курьера взял в свой возок. И письмо князю Михаилу написал. О Фреде. Так что отрезок от Владимира до Рязани Фред проехал в одиночестве. Даже спросить про те городки и деревни, что проезжали, не у кого было.

В Рязани Фред, по совету Джона переоделся в привычный европейский наряд, что бы за русского не приняли. Здесь уже было совсем тепло. После ночевки в Рязани, большом городе, быстро доехали до городка Михайлов, переночевали, и тут путники разделились. Михаил с тремя дружинниками поехали в имение князя, Бобрики, а телеги – в село Бурчалки, южнее городка Епифань, где и собирались строить маслозавод. Охрана здесь особо не нужна была, на землях князя был порядок. В Бобрики приехали довольно рано, но застали князя, садящегося в седло. Псари держали рвущихся с поводков собак. Князь собирался на охоту. Михаил прочел письмо, позвал какого-то парня, приказал позвать жену. Извинился перед Фредом, сказал, что поговорят позже, а то его ждет государь. У них сейчас облавная охота на семейство волков, которые много неприятностей селянам причиняют. Жена его устроит, а поговорят они уже по возвращению. Говорил на Английском, довольно прилично. Фред, расхрабрившись, попросил взять его на охоту. На вопрос, не устал ли, ответил, что сам нет, а вот конь притомился. Князь кивнул, приказал отнести вещи учителя к нему в комнату, и одному из егерей отдать своего коня. Нет времени ждать, пока заседлают, Там Михаил в нетерпении. Крикнул: – Ермолай, догоняй, как заседлают! И поскакал в поля. Ермолай только успел передать поводья и шепнуть, что коня зовут Ёршик, и он слабоуздый, как Ёршик сорвался с места и устремился за всей толпой. Скакали всем скопом, собаки неслись следом. Фред старался не отставать, впрочем, Ершик свое дело знал, несмотря на неказистый вид.

Вскоре они догнали толпу всадников, гарцевавших на небольшом холме. Князь подъехал, поклонился невысокому, чуть полноватому человеку на гнедом коне дивной красоты.

– Спишь долго, Мишка! – воскликнул, как Фред догадался, царь.

– Орлик Второй захромал, пришлось переседлывать. Вот, сел на Батыра, башкирца. Да и лучше они для такой скачки.

– А кого с собой привез?

– Джон учителя нашел, да там на Москве какое-то происшествие, расследовать поехал.

Царь смерил Фреда взглядом. Тот вежливо склонил голову.

– Этому учителю еще за партой сидеть, а не других учить. Ладно, на коне сидит крепко, Значит не помешает. Потом разберешься.

Михаил жестом подозвал главного егеря.

– Ну что, Олексич, все готово?

– Так точно, батюшка-государь, обложили всех в сухом логу. Матерые – кобель с самкой, прибылые, двухлетки, четыре штуки и сеголетки, трое. Загонщики ждут рожка.

– Большая стая! Давай, расставляй всех по номерам!

– Княже Михаил, ты возьми отрока с собой, он нашу охоту с собаками не видывал, Государь возьмет Бутона и Розу, они в паре самые до зверя злые, Вы, княже – Заливая и Затейку, брата и сестру. Княжичам дам Брудастого и Стешку, а княжне с ухажером – как всегда Шутника и Забаву! Княгинюшка не поехала?

Князь как-то смутился и сказал: – Нет, нельзя ей верхом!

– Михаил – воскликнул государь – зажал новость, поздравляю! Кого хочешь? Мужика, или девку?

– Кого бог пошлёт. Только бы Анна здоровой была.

– Да ей еще и тридцати пяти нет! Баба в самом соку, родит и не заметит! Давай, Олексич, ставь на номера!

– Прошу, государь!

Старый егерь развел всех по местам. Они стояли в кустах, перед ними было поле, за полем снова кусты. Михаил заметил, что ни у кого не было ружей. Только какие-то короткие кнуты и ножи.

– Простите, князь – спросил он удивленно – а как зверя брать? Оружия-то нет?

– Так этим наша псовая охота от вашей загонной и отличается. Не стреляют здесь. Только боковые егеря имеют ружья, что бы не дать зверю в бок уйти. Зверя собаки берут. Это у вас там, загонщики зверя гонят, а охотники стреляют беззащитное зверье. Наше дело собак спустить, как только зверя уводим, ну и гнаться за собаками, что бы помочь если что! Тихо, рожок! Загон пошел, сейчас побегут! Фред рассматривал собак. Тонконогие, со слегка изогнутой спиной, длинными челюстями, богато и ярко одетые, они не производили грозного впечатления. Шотландские Дирхаунды и Ирландские волкодавы выглядели куда солиднее. В этот момент, Заливай насторожился. Затейка поскуливала в предвкушении.

– Вон они! – Азартно вскрикнул князь, и бросил один конец пропущенного через кольца в ошейниках тонкого кожаного шнурка на землю.

– Ату его! – Заливай подпрыгнул, тявкнул и рванулся вперед, сестра вслед…

– Вперед, за ними! – азартно крикнул князь и понесся за собаками… Фред за ним.

Только теперь он рассмотрел стелющиеся по полю серые тени. Заливай высмотрел одну, и бросился за ней. Затейка следом.

Скорость, с которой неслись собаки была удивительна. Расстояние между ними и волком неуклонно сокращалось.

– Матерый! Матерого гоним! – выкрикнул князь, – утру нос сегодня Михаилу за вчерашнего секача!

Собаки неуклонно сближались с громадным серым волком. Заливай подскочил первым, и щелкнул зубами у самого бока. Волк притормозил, и попытался достать пса зубами. Но тут подоспела сестра. Затейка так же щелкнула зубами у ляжки зверя. Тот, атакованный с двух сторон, завертелся, и тут на помощь собакам подскакали всадники. Князь гаркнул: – Отрыщь! – Умные псы отскочили, и Михаил нанес удар тем самым коротким кнутом, точно по темечку зверя. Тот коротко взрыкнул и ткнулся носом в землю. Оба пса в этот момент вдруг кинулись со всех ног куда-то в сторону. Князь соскочил с седла, и, навалившись на зверя ухватил его за уши.

– В подсумке веревка, достань, пока не очухался, и палку найди покрепче!

Фред соскочил, достал веревку, нашел в кустах здоровую, толстую ветку.

– Нож возьми, обруби, мне где-то с локоть нужно. Так, хорошо, всунь ему в пасть, как будто он ее закусил. Правильно. Теперь вяжи челюсти, вокруг, и захватывай петлей палку. Фред не понял, но потом сообразил, и стал вязать правильно. Хорошо, теперь придержи его, я подправлю и лапы скручу! Фред навалился на волка, уже подававшего признаки жизни. Князь скрутил ему лапы той же веревкой, Теперь добыча была беспомощна.

– С полем, учитель – улыбаясь сказал князь, поднимаясь с земли, – хорошо вышло! А где эти гуляки? Братец с сестрой?

Он отцепил с пояса небольшой рог и протрубил какой-то сигнал. Потом еще. И тут зашевелились кусты, и показался хвост Заливая, за ним – Затейки. Они что-то тащили. Оказалось – задушенного прибылого волка.

– Ай, молодцы, сами взяли! Идите сюда, умницы!

Князь обнимал собак, гладил, и скармливал им кусочки мяса из сумки на поясе. Борзые вертелись и норовили лизнуть его в нос. Хвосты гордо реяли над их спинами.

Фред пользуясь моментом осмотрел валяющийся на земле хлыст. В его кончик был умело вплетен кусок свинца. Простой с виду хлыст был грозным оружием. Князь снова протрубил сигнал. Наконец, подбежали мужики, продели в связанные лапы волка толстую палку, труп прибылого перекинули через нее же и потащили к месту сбора. Заливая и Затейку взяди на поводок и всадники поехали вслед за ними.

Глава 23

В уютном кабинете князя Михаила отдыхали после удачной охоты два старых друга. Как ни странно, но с годами общаться они стали даже чаще, чем сразу после принятия царского венца Михаилом. Сейчас, помывшись после скачки наперегонки с собаками, они потягивали напитки. Царь – испанскую мальвазию, князь – просто квас. Спиртного он так и продолжал избегать.

– Давай расспросим этого мальчишку, которого Джон тебе прислал. Додумался! Учителя нашел! Его самого еще за парту сажать впору.

– И посажу. Русский учить. Микки хорошо его освоил, после того, как я ему в свадьбе отказал, пока русский не выучит и не креститься. Отец его поплевался, поплевался и согласие дал. Он такие деньги от меня получает, что лорд Твистоун на соседнее имение нацелился, в пэры метит! А Мишка, как прижился, женился, обрусел, жену взял из бедных дворянок, я ему деревеньку пожаловал, Михайловкой назвали. Я ему фамилию Каменский дал, стоун с английского камень переводится. Заодно моих Европейскому этикету учит и аглицкому. Поэтому у них аглицкий лучше всех других языков. Домой и не думает собираться. Да и неспокойно в Англии. Сейчас отроку с баней поможет, с одеждой, и приведет.

Фред уже не удивился, что его пригласили после охоты в баню. Русские мылись так часто, как могли. И после диких скачек и помощи собакам, конечно, пошли в баню. Первым – царь с хозяином. Потом Михаил, к которому приставили важного камердинера князя, как оказалось, англичанина, который был при нем уже почти 15 лет. Проехал пол-Европы, и решил остаться в России, которую полюбил всем сердцем. Так что поговорить Фреду было с кем. Микки, оставивший себе эту кличку, что бы отличаться от тезки-хозяина, выручил Фреда с одеждой, испачкавшейся после охоты и вонявшей мокрой псиной от волка. Поняв, что багаж молодого господина едет с телегами в Знаменское и прибудет нескоро, а с собой у него только рубашка и исподнее, позвал холопов, как в России называли слуг, приказал кафтан и камзол вычистить, и освежить восточными духами, мужскими. Рубашку отдал девкам выгладить, а старую, с запачканными землей манжетами, постирать и накрахмалить. Баня, на удивление, была натоплена не жарко. И еще топилась для любителей париться. Фред уже заканчивал одеваться, когда в предбанник ввалилась толпа молодых дворян, принимавших участие в царской забаве.

На Фреда никто внимания не обратил. Все слушали сына какого-то боярина Прозоровского, который чем-то возмущался. Микки тихо ему перевел, что он недоволен тем, что отец отправил его в Бобрики, что бы поухаживать за дочерью князя. Их вотчина находилась как раз на границе его владения, и у его крестьян шел постоянный спор из-за клочка земли на самой границе, Отец надеялся, что князь даст за дочерью спорные земли, и еще деревеньку на границе. Над Прозоровским смеялись, что его отец рот раскрыл на кусок, который ему в него не влезет. Княжна, не княжна, а боярыня, сама себе хозяйка. Царским указом земли Воеводиных за ее фамилией закреплены навечно, а муж боярыни должен взять ее фамилию. Прозоровский крякнул, и довольно сказал, что, наверное, отец тогда эту мысль из головы выкинет, брать в жены девушку, которая скачет на коне, как мужик, в татарском костюме, ударом хлыста волка с ног сбивает, а потом живьем скручивает, себе дороже. Жена должна быть кроткой, послушной и с пяльцами, а не с плеткой! Под смешки приятелей, что с такой женой и девку дворовую не зажмешь в углу, если плетки отведать не захочешь, Фред с Микки покинули баню. В сторону Фреда косились, но острословов останавливала пристегнутая к поясу шпага. Значит, дворянин. Гость князя. Еще неизвестно, насколько родовит, так что пусть идет себе с богом!

На выходе их ждал очередной холоп, пригласивший Фреда на беседу с князем. Он что-то шепнул слегка побледневшему Микки.

– Вы там поосторожнее, князь вместе с Государем Михаилом Федоровичем отдыхают. И беседовать, видно вместе будут!

Фред не смутился. Этикет придворный он знал, как кланяться царствующим особам тоже, так что, к удивлению Микки не смутился, и спокойно шагнул в кабинет. Отвесил полагающийся по этикету правящим особам поклон, и стал ждать вопросов.

– Это что за кривляния? – спросил Михаил.

– Большой придворный поклон, – ответил князь, – так полагается в Европе приветствовать царствующих особ. Так что отрок этикет знает.

– И то ладно. Пусть представиться, да о себе расскажет!

– Ну что, учитель, давай знакомиться поближе. Государя Михаила не стесняйся, ему тоже интересно, кто его крестника учить будет. И учти, врать царю – государственное преступление. Итак, кто такой будешь, и зачем потребовалось на Руси работу искать? Дворянин же, и не из последних.

– Фидрих Рейнский, сын графа, отец в опалу у императора попал, тот владения отобрал, пришлось у родни ютиться. На продолжение учебы денег не было, решил заработать. Для наемника, как сказал лорд Джон, слишком молод и образован, для офицера, наоборот, образования никакого. Вот он и посоветовал учителем. Я согласился.

– Значит сын графа Рейнского?

– Да.

– Я же говорил, врать нельзя!

– Я и не вру.

– Не врешь, но и недоговариваешь. А это авантюризмом попахивает. С Джоном как познакомился, и почему он такое участие в тебе принял, что даже в Россию сам привез? Кого попало, он с собой бы не взял. Денег дал бы в долг, и добирайся за свой счет. Я Джона давно знаю!

– Ему письмо мой друг, Вильгельм-Фредерик написал, просил помочь.

– Вильгельм-Фредерик, сын Эрнста Казимира I Нассау-Дицского? Племянник Вильгельма Оранского?

– Да.

Беседа шла с небольшими перерывами, так как князь переводил государю.

– Высокие знакомства у вас, юноша. Тогда договаривайте. Отец в опале не граф, А Пфальц – граф, курфюрст Пфальц-Рейнский.

Фред промолчал.

– Только одна неувязка. Старший сын Курфюрста, зовется Карл-Людвиг, и он младше вас на три года. А старший сын Фридриха, Генрих-Фридрих, утонул этой весной при непонятных обстоятельствах. Знаете, мы в России сыты самозванцами по горло.

– Я не самозванец!

– Тогда кто? Воскресший утопленник? Не ожидал, что мы в России следим за событиями в Европе, особенно за теми, что связаны с правящим домом Англии!

Фред действительно не ожидал, но вовремя вспомнил, что у него вместе с документом, сделанным Джоном, хранятся письма.

– У меня есть письма. И Вильгельма-Фредерика и Елизаветы Стюарт. Могу принести.

– Нет уж, принесут. Где хранишь?

– В моих вещах, кожаный тубус для бумаг.

Князь послал холопа принести.

– А пока расскажи нам сказку, как выжил!

Фред повторил рассказ о том, как они с Вилли устроили инсценировку утопления, кстати, подсказанную отцом, который пообещал выгнать его из семьи и объявить утонувшим, за отказ жениться на уродливой девке, внучке Оранского, за которой давали замок с клочком земли. Но матери он написал правду, и попросил брата передать ей письмо, когда его тело начнут искать.

Он закончил, князь стал что-то объяснять царю, тот засмеялся, и спросил:

– Слушай, откуда ты все это знаешь?

– А на кого ты, Михаил, повесил посольский приказ, когда выяснилось, что в шпионы я больше не гожусь? – «В шпионы Мишке нельзя, так пусть сам шпионами и дипломатами управляет! Там ему самое место»! Чьи слова? Вот, стараюсь знать, что в Европе происходит. И не только в Европе!

– Молодец. О, вот и бумаги принесли. Тут на иностранном, прочтешь?

– Так, принцесса Елизавета, она же экс курфюрстина, пишет на английском, а Вильгельм на голландском. На голландском не прочту, толмач нужен.

– Ты на аглицком читай, может после письма ясно станет, кого вызывать, Толмача, или палача! – «пошутил» государь.

– Ну что, шутник, скажи спасибо, что мать догадался успокоить. Она подтверждает, что получила через сына Карла письмо, что бы ее успокоить, что был скандал с отцом, тот додумался пригрозить напоить дурманом и оттащить в церковь насильно, боялся, что из-за прихоти внучки Оранского их из Голландии выгонят. Забыл, что ли, что сам его внук? Хорошо, поверили. И что с тобой, утопленником делать?

Он повернулся к царю.

– Михаил, что делать будем? Вот, перед нами настоящий европейский принц, сбежавший из дома. Кстати, если бы не отец, то вполне мог сейчас быть принцем Уэльским. Наследником престола, а не изображать из себя утопленника. Много отец его напортачил. Такие возможности упустил! Во-первых, женился рано. Подождал бы немного, и, возможно, королевой Англии стала бы именно Елизавета, мать нашего учителя. ЕЕ поэтому так и назвали. В Англии женщина может править. Подождал бы немного, и стал бы консортом при ней. После того, как наследник Якова, принц Генрих умер, ходили слухи о том, что королевой может стать Елизавета. Ей помешал Пороховой заговор, его участники прочили престол именно ей. Поэтому ее и выдали срочно замуж за стойкого протестанта. Но Фридрих сразу уволок ее в свой Пфальц, и о ней как бы забыли. Посидел бы в Англии подольше, глядишь и стал бы при Елизавете консортом. Надо было с Бэкингемом поладить, тот бы ее продвинул. Потом эта авантюра с королевством Богемия и чешским престолом. Схватил, и не удержал, сбежал. Глупость одна. Я его сына понимаю. Понял, что перспектив под крылом у отца нет, и решил сбежать. Что делать будем?

– А что? Он вроде бы как покойник, деваться ему некуда. Пусть твоих учит. И еще, ты же можешь его мысли проверить? Что действительно у него на уме!

– А это мысль!

Князь в упор посмотрел на Фреда. Парень стоял спокойно. Волнение выдавали только пальцы, нервно мнущие поля шляпы. Удивительно, но поймать мысли не получалось, словно кто-то поставил блок. Это было подозрительно. Михаил усилил нажим. И получил отпор. Его словно выкинуло из чужой головы!

– «А парень-то, кажется одаренный»! – промелькнула дикая мысль. Вслух сказал:

– Ну что, считай, что подтвердил свою личность. Почти принц. Не слишком мелко учителем идти? Гордость не помешает?

– Гордость отцу всю жизнь мешает. Принцем я себя считать перестал, когда мы в Гааге очутились. Отцу надо было в Англию бежать, напомнить, что пострадал за веру. И наследники у него с мамой уже есть. У Карла жена – католичка, неизвестно, кого бы еще предпочли, мать, или дядю! Но отец всегда шел по пути наименьшего сопротивления! Сел в болото и сидел. А обезопасить себя хотел за счет меня. Вот и получил покойника. Мне в университете обучиться надо, и я попробовал бы Пфальц вернуть. Даже веру бы для этого сменил. Так что мне деньги нужны. Без них учиться не выйдет!

– Хорошо, тогда по рукам! Платить буду, раз за троих работать будешь, втройне. Деньги я уже отложил. Только вместо английского, там почти работы нет, только убрать некоторые просторечные выражения, выучишь русский и начнешь моего младшего учить. Языкам прямо сейчас, старшие помогут переводить, а после – чтению и письму уже по-русски. Договорились?

Князь протянул ему руку. Фред – свою. Как объяснял Джон, заключенная таким образом у русских сделка считалась практически нерушимой. Князь сильно сжал его руку в своей, кажущейся довольно изящной руке, и подержал чуть дольше положенного.

– «Огонь, вода, земля, Ого! Ментал, эмпатия, и лекарские навыки. Одарен и сильно. Знает ли об этом? Скорее, нет. В Европе реформаторы преследуют одаренных даже сильнее, чем католики. Только не сжигают, а вешают. Или топят! Проще и быстрее. И католики для таких детей хоть выход дают – иди в священники и преследовать не будут! А у этих ханжей только смерть. Так что родители или сами не знали, или скрывали. Надо будет заняться»!

– Хорошо, сейчас у нас пир в честь охоты, потом отдохнешь, ученикам завтра представлю, старшим. И еще, среди них моя старшая дочь. Понял намек?

– Да, конечно! – Фред откланялся и вышел из кабинета Князь за ним. Холоп, принесший бумаги ждал у дверей.

– Проводи в трапезную – приказал князь.

Фред, выйдя из комнаты вздохнул с облегчением. Поверили. Видимо, князь следит за положением в Европе. Интересно, для себя, или по долгу службы? И Джон, знает об этом, или нет? Его не предупредил. Может и не знать. Ладно, его взяли на работу, рассказывать направо и налево о работодателе неприлично. Насчет предупреждения князя о дочке про себя посмеялся. Представил себе этакую богатыршу, одним ударом выбивающую дух из волка, а потом связывающая его, живого. Нет уж, девицами пока сыты по горло. И потом, среди служанок он уже присмотрел несколько фигуристых и симпатичных. Он не был девственником в полном понимании этого слова, женщину уже познал, Вилли был старше на год, он и затащил приятеля к здоровой и услужливой вдове. Но особой тяги к женскому полу у него не проснулось. Может быть, наследство отца, который считался одним из первых красавцев Европы, и всю жизнь был верен матери.