Текст книги "Светлая полоска Тьмы (СИ)"
Автор книги: Елена Миллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)
Глава 73. Поединок двойников
Зигмунд.
1885 год.
Кристоф ожидал меня на одной из скамей храма. После мессы прошло пару часов – прихожан было мало.
– Зачем пожаловал? – я занял место за его спиной.
– Пан зовет тебя в Краков, – холодно ответил он. – Ты должен явиться незамедлительно.
– Я больше не его раб, чтобы прибегать по первому требованию.
– Это в твоих интересах, Зигмунд, – он обернулся ко мне.
– Что-то я сильно сомневаюсь. Если твой господин жаждет моей головы – пусть сам явится туда, куда я ему укажу, и когда мне будет угодно.
– Говори, где и когда?
– В Новом свете, в Калифорнии, есть Долина смерти. Там и встретимся ровно через полгода, 13-го апреля, – мне нужно было время, чтобы отвести парней на болото, а затем добраться до Америки. Место я тоже выбрал неслучайно.
Мне уже доводилось бывать в Долине смерти во времена американской войны за независимость, которая, кстати, была лишь прикрытием территориальных разборок даркосов. Конфликт возник между тремя потомками Квинта: Ольгером, которого я когда-то качал в колыбели; Каем, у которого увел своего "первенца" Хайнера; и Готфридом, еще одним сыном Тарквина. К тому времени Кай уже присоединил к своим владениям курфюршество Ганновер, но ему было мало. Он стремился получить долю в колониях, потому выступил на стороне дядюшки Готфри против Ольгера.
Для меня же их марионеточная война стала отличной возможностью завербовать новых адептов. Тогда я сманил сразу двоих: Мориса и Акселя. Первый служил Ольгеру, а до того грабил ковбоев и переселенцев, якшался с индейцами, в общем, был "романтиком" дикого Запада. Второй – потомственный военный, прусский офицер, ведущий свой род от рыцарей Карла Великого. Аксель-Густав фон Айзенберг был фамильяром Кая, занявшим место Хайнера.
Даркосы обвинили друг друга в потере слуг, что ускорило развязку войны. Поединок Кая с Ольгером закончился победой последнего. Готфрид разумно ретировался.
Перед тем, как отплыть в Европу с новыми адептами и парой выживших фамильяров Кая, я решил посетить одно интересное место, о котором мне рассказывал Морис. Сам он там не бывал, но встречал индейца из племени Тимбиша, что обитало в тех краях. По его словам, камни там медленно перемещались, оставляя за собой борозды в пустынной пыли. Оставив Акселя в Бостоне, присматривать за его невменяемыми бывшими "коллегами", мы с Морисом отправились в Калифорнию. Наше путешествие заняло почти три месяца, но оно того стоило.
Тогда Долина смерти на языке индейцев называлась "Каменная краска". Тимбиша означало тоже самое. Их племя уже почти тысячу лет добывало там красную охру. Прибыв туда, я ощутил Темную эманацию, хоть и не такую сильную, как на Велиаловом болоте. Что-то очень нехорошее произошло здесь в незапамятные времена, настолько давно, что даже местные могли лишь придумывать байки об этом. Суть их сводилась к тому, что кого-то из великих богов или духов принесли в жертву в этой самой долине, дабы задобрить очень злое и могущественное существо. По их поверьям, охра – высохшая кровь убиенного, а камни двигает его последнее дыхание. Пока это происходит, злое божество не потребует новой жертвы. Красивая сказка, и только. Камни двигала магия Земли. Две ее жилы сходились прямо под поверхностью, образуя некое поле, которое и заставляло валуны медленно ползли по его силовым линиям.
– Нет, встреча состоится через месяц, 13-го ноября, – холодный голос Кристофа, оторвал меня от воспоминаний. В нем явно прослеживались интонации Квинта, будто это он говорил со мной через слугу. – Место подойдет. Не опоздай.
Кристоф поднялся и покинул базилику. Я выдохнул. Еще повезло, что удалось отсрочить свою казнь на месяц. Придется парням идти на болото без меня.
На следующий день моя маленькая команда покинула цитадель, только теперь их вел Зиновий. Я сел на корабль до Бостона – они на поезд до Берлина.
Квинт был точен в определении сроков, в Долину смерти я добрался к вечеру 12-го ноября. На рассвете 13-го он появился черной точкой на светлеющем горизонте. Было прохладно, на камнях поблескивала роса. После засушливого лета здесь не осталось ничего, кроме растрескавшейся почвы. Приземлился он также эффектно, как и в нашу последнюю встречу. Только теперь он трансформировался в точную копию меня, даже одежду скопировал. Довольно качественная иллюзия, такую не каждый маг и распознать сможет, я вот не смог. Было странно смотреть на него, как на свое отражение в зеркале. Он даже двигался, как я, и ухмылялся также.
– Здравствуй, Зиги, – он остановился в десятке шагов от меня.
– К чему этот маскарад, Квинт?
– Говорят, себя не победить, – он нацепив на лицо одну из самых мерзких моих ухмылок. – Решил проверить.
– Ты – не я!
– Нет, но так мы ближе к пониманию друг друга, что немаловажно в поединке.
– Поединке? Я думал, ты на казнь меня позвал, благородно позволив выбрать место.
– Хочу дать тебе шанс, а заодно и посмотреть, каким магом ты стал.
Драка, так драка. Черная плеть Силы вырвалась из моей руки. Квинт в точности скопировал мое заклятие. Наши плети встретились у невидной преграды и отскочили, словно от зеркальной грани. Они казались отражением друг друга, как и мы. Несколько накопительных амулетов, которыми я был увешан как рождественская елка, были полностью опустошены. Я потянулся к Земляной жиле – ее магия хлынула в меня. Подвластные моей воле камни поползли быстрее, все ускоряясь и ускоряясь. Они уже почти летели, едва касаясь земли. Со стороны Квинта тоже летели камни, прямёхонько навстречу моим. Как и плети, они врезались в грань и разбились. Воздушный щит прикрыл меня от их осколков. Еще одна попытка. Я призвал Воздух, смешав его с Тьмой долины. В этот раз я создавал смерч с другой стороны невидимой грани, за спиной Квинта. Пыль поднималась клубами, подобно гигантскому облаку. Небо стремительно затягивалось тучами, на горизонте уже мелькали молнии. Я и сам был поражен той буре, которую смог сотворить. Вот только за мой спиной рос смерч не меньшей силы. Квинт ухмыльнулся – ну и рожа, так и нарывается на мордобой. Мой смерч понесся к нему – его ко мне. Пришлось уносить ноги со всей мочи. Ни один щит из моего арсенала не способен был выдержать эту стихию. Я петлял как заправский заяц – смерч не отставал. Дракон же просто ждал. Мой смерч накрыл его с головой и опал, будто сдулся. Время боевого транса подходило к концу. Накопители были пусты. Я активировал амулет Отвода глаз. Отстав от основного потока времени, я решил пробраться к Квинту со спины. Грань оттолкнула меня, вышвырнув назад в свое время, прямехонько в объятья драконьего смерча. Меня подхватило, словно тряпичную куклу, завращало и понесло. Глаза и нос забило пылью. Беспощадный воздух сек лезвиями кожу, выворачивал суставы, ломал кости, бил камнями, словно неверную жену у позорного столба. От смерти меня сберегла лишь защитная татуировка – мой последний Щит.
Внезапно все кончилось – смерч распался. Меня крепко приложило о землю, доломав то, что еще не было сломано, но сознания я не лишился. Так и лежал, "млея" от адской боли, но молча. Не мог я орать, когда мой враг рассматривал меня, как раздавленную букашку. Уж лучше скрежетать зубами, чем стонать.
Глядя в его такие же, как у меня, глаза, я осознал свою ошибку. Он не случайно принял мой облик – это намек, который я посчитал насмешкой. Мы были все еще связаны, не знаю, как, но были. Эта связь заранее подсказывала ему все мои действия. Только он обладал Силой дракона, а я всего лишь некроманта. На душе стало муторно. Все без толку. Сколько не дергайся – с крючка не спрыгнуть, пока он жив. Отчаянье сменилось злобой – я прохрипел, сжав кулаки, они еще сжимались:
– Ну же, добей, иначе… – мои угрозы потонули в раскате грома. Два смерча породили бурю.
– Нет. Из тебя вышел перспективный враг, а это большая редкость. Живи, – он разозлил меня еще больше.
Я сплюнул пыль, набившуюся в рот:
– Пощадишь сейчас – рано или поздно я найду способ тебя достать, – меня уже несло. Злость – глупость. Она заставляет срываться, терять контроль. Потом всегда жалеешь о сделанном или сказанном в порыве гнева. Воин должен быт холоден и безразличен, а мои эмоции фонтанировали, прямо как у сварливой бабы.
– Буду ждать с нетерпением. Талантливый враг – отличное средство от скуки. У тебя дар Давида, мой мальчик.
Точно подмечено, мальчишка и есть, но я не мог остановиться:
– Давид убил Голиафа. Не страшно?
– Страх смерти – неплохой стимул для воина. Я очень осторожный Голиаф. От дурной привычки недооценивать противника меня излечили тысячи лет назад.
– В следующий раз фортуна будет на моей стороне.
– Посмотрим, – он пожал плечами точно, как я. – Учти, у тебя только одна попытка – будь осторожен и береги себя.
Небеса разверзлись ливнем. Он повернулся и пошел прочь. Мне же оставалось лишь смотреть ему в след, пока он не скрылся за пеленой дождя. В бессильно злобе я все еще скрежетал зубами, придумывал планы мести, грезил о реванше. Это позволяло отвлечься от боли, терзавшей мое тело и душу.
Регенерация заняла сутки. Повезло, что здесь было Темное место. На следующее утро я все-таки смог подняться. Едва переставляя ноги, я поплелся туда, где оставил лошадь. Деревце, к которому она была привязана, вырвало с корнем и унесло ураганом, наверное, вместе с моей бедной кобылой. Путь до ближайшего городка бывших старателей занял еще день. К тому моменту я уже достаточно оправился, чтобы идти прямо, а не шататься как пьяный матрос.
Спустя месяц я вернулся в Европу, где меня ожидали скорбные вести. Отправленная мной на болото пятерка была мертва. Их головы положили на алтарь базилики через неделю после моего поединка с Квинтом. Я не знал, успели ли они добраться до болота и присягнуть Тьме, с дорогами в Росси всегда была проблема, особенно в осеннюю распутицу. Тогда-то я и понял, почему дракон пощадил меня. Одиночество – худшая кара из всех возможных. Мы, люди, животные стадные – без общества себе подобных обойтись не можем, не даркосы.
↑
Глава 74. Приманка
Алиса.
– Твои каратели вернулись? – я подавила зевок. Старенький механический будильник показывал полночь. Наши посиделки затянулись, исповедь Зига оказалась долгой.
– Будь это так, меня бы здесь не было.
– А на болоте ты был, искал их?
– Дважды. Один раз в начале двадцатого века, второй – в пятидесятых. Безрезультатно.
– Я соболезную твоей утрате. Почему ты считаешь, что это дело рук Квинта? Ты ведь не можешь знать этого наверняка.
– Да, за руку я его не ловил. Только будь это кто-то другой, меня в живых не оставили бы.
– Так ты мстишь за смерть своих людей?
– Не только. Видишь ли, я все еще его сателлит. Вращаюсь как планета вокруг звезды по имени Квинт, пусть и на дальней орбите, но с нее мне не сойти, пока он жив. Притяжение слишком велико.
– А что станет с планетой по имени Зигмунд, когда ее звезда погаснет? Превратишься в блуждающую комету? Ты сам сказал, что одиночество – кара.
– Найду новые цели, другие орбиты.
– Уверен?
– Я разорвал пятнадцать Кровных связей, но окончательно освобожденными можно было считать лишь тех, чьи хозяева потом погибли. Поначалу им было больно, но потом они испытывали лишь облегчение. Они избавились от соблазна вернуться к господину.
– Вот почему ты хочешь его смерти, чтобы не мечтать снова стать его фамильяром. Прости, но это глупо, – я вскочила с табурета и села на лежак рядом с ним. – Ты ведешь себя как подросток, обиженный на отца. Хватит дуться. Помирись с ним наконец. Он дважды пощадил тебя. Разве это не знак, что он хочет твоего возвращения.
– Какой глубокий психоанализ. Ты вроде программист, а не психолог.
– Я женщина, у которой не сносит крышу от тестостерона! Все эти войны, вражда, месть. Не надоело еще играть мускулами?
– Пару часов назад ты была очень даже удовлетворена моим тестостероном, – он притянул меня к себе и поцеловал. – Напомнить?
– Тебе не заткнуть мне рот, – я отстранилась от его губ.
– Правда, моя юная, мудрая ведьмочка? Хочешь и дальше учить меня, старого некроманта-маразматика, жизни? – он покрывал мою шею поцелуями в перерывах между словами. – Давай лучше попрактикуемся в удовольствиях по Фрейду. Старина Зиги в этом большой дока.
Его руки уже вовсю шарили под моей футболкой. Мои соски затвердели под его пальцами, предатели. Умелые губы втянули мочку уха. Еще более умелый язык задел сережку, разок, другой.
– Что ты творишь со мной, Зиг? – я едва сдержала стон.
– Обладаю, – точно подмечено: обладает, покоряет, соблазняет, присваивает, словно Приворот наводит. Ага, вали все на магию. Так проще. Не нужно признавать, что ты от него без ума.
Футболку уже бесцеремонно задрали. Коварные губы добрались до соска, пальцы перекочевали кое-куда пониже, заставив меня охать и ахать. Надо было срочно что-то предпринять, пока этот тезка Фрейда не приступил к моему психо-сексуальному развитию вплотную.
– Прекрати! – я отпихнула его дерзкую руку. – Наш разговор еще не окончен.
– Ладно, госпожа доктор, продолжайте. Я вас внимательно слушаю, даже на кушетку прилег и расслабился, – его голос сочился сарказмом.
– Я могла бы стать вашим посредником. Позволь мне встретиться с Квинтом и поговорить. Он простит тебя и отпустит навсегда, или снова приблизит. Только определись, чего ты хочешь.
– Ты прямо-таки потенциальная самоубийца, – от шутливого тона не осталось и следа. – Что, не терпится на тот свет?
– Ошибаешься, одного раза хватило с лихвой! – я сверкнула глазами.
– Тогда не лезь дракону в пасть. Ты – еда, Алиса, изысканное, приправленное даром Странника, блюдо.
– Черт возьми! Сколько можно говорить, нет у меня этого долбанного дара!
– Думаю, есть. Твой топографический талант – его предтеча. Ни у одной из твоих сестер такого не было.
– Откуда ты знаешь? – во мне вспыхнуло любопытство.
– Яга частенько перемывала косточки родне – мне многое о них известно, – ему не удалось отвлечь меня сексом, так он решил перевести разговор на дочерей Энтаниеля. Знает, чем меня заинтересовать, хитрец.
– Очень хорошо, что ты так осведомлен о моих сестрах, только об этом можно и потом поболтать, – мне было необходимо убедить его бросить безумную идею бодаться с драконом, а не слушать древние сплетни Дафны-Яги. – Допустим, у меня есть магия Пути, но я не верю, что Квинт станет убивать меня ради нее.
– А во что веришь? В мир, альтруизм и любовь до гроба? – он уже злился.
– Я просто хочу помирить вас. Спасти. Как ты этого не понимаешь!?
– Не нужно никого спасать. Лучше о себе подумай. Но спасибо, я тронут твоей заботой.
– Тогда зачем ты все это мне рассказал, если не ради помощи или хотя бы совета?
– Я просто облегчил душу. С шестнадцати лет никому не исповедовался. Странно это, я и себе-то толком не доверяю, а вот тебе доверился.
– Тогда позволь помочь. Квинт ведь тебя убьет. Сказал же, что в следующий раз пощады не будет.
– Посмотрим, – он недобро прищурил глаза.
– Послушай, – взмолилась я. – Здесь тебе не отсидеться, он скоро явится сюда. Ты сам рассказывал, что это место ему знакомо. Прошу, откажись от мести пока не поздно.
– Алиса, я три века шел к этому – пора поставить точку. К тому же я здесь не беззащитен. Эта долина – оружие.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Встань, подойди к окну, – он поднялся с лежака. Я последовала за ним. Он поставил меня перед собой, удерживая за плечи. – Что ты видишь?
– Непроглядную темень, – я вглядывалась в черноту ночи за стеклом.
– Расфокусируй зрение. Постарайся посмотреть не глазами.
– Это как, третьим глазом, что ли? – хмыкнула я. – У меня его нет.
– Есть. Не тушуйся, это просто. Войди в транс. Призови Силу. Закрой глаза, так будет легче.
Сквозь сомкнутые веки я увидела призрачную реку где-то внизу. Она переливалась всеми оттенками синего и голубого. От нее, вопреки всем законам физики, вверх по склонам бежали ручьи. Когда я открыла глаза, картинка не исчезла. Голубые прожилки все также скользили по невидимым в темноте склонам долины, придавая им форму чаши, покрытой сетью трещинок, словно старый фарфор.
– Что это? – я была потрясена и очарована.
– Сеть, сплетенная из жилы Земли.
– Это от нее у меня была эйфория?
– Да. Так она выглядит в магическом зрении.
– А почему голубая? Разве она не должна быть, к примеру, коричневой?
– Понятия не имею, почему Сила имеет тот или иной цвет.
– А какие цвета у других стихий?
– Огонь – оранжевый. Вода – бирюза. Воздух – бесцветен, похож на марево над раскаленной землей, иногда белесый. Магия Жизни – зеленая. Тьма – черная. Свет, как свет. Закон – белоснежный. Хаос – бурый.
– Почему бурый? Разве он не должен быть пестрым?
– А ты смешай все краски, что получится?
– Бурая жижа.
– Вот тебе и ответ. Пестрая аура только у людей. Ее расцветка меняется в зависимости от здоровья и настроения.
Я обернулась к Зигмунду, чтобы посмотреть на него магическим зрением. Зрелище оказалось не для слабонервных. За его спиной клубилась густая тень, заметная даже в темноте комнаты. На бледном лице глаза казались черными дырами, из которых на меня смотрел первозданный мрак. Я поспешно опустила глаза, и только тогда обратила внимание на свои руки. Они сияли, будто под кожей была стоваттная лампочка.
– Что со мной? – потрясенно прошептала я.
– Сияешь, светлячок, – усмехнулся некромант. Мне показалось, или у него во рту мелькнули длинные клыки. Я поспешно переключилась на нормальное зрение. Он с горечью спросил: – Что, так страшен?
– Нет. Просто с этим сиянием я похожа на какую-то фею Динь-динь, только крылышек не хватает.
– Ты и есть фея, моя прекрасная феичка, – он коснулся губами моей шеи. Я вздрогнула, вспомнив о клыках. Он отпустил и отстранился: – Все-таки напугал.
– Неправда, – я притянула его к себе…
Спустя полчаса, разомлевшая после соития, я спросила:
– Ты назвал сеть в долине оружием, почему?
– Потому, что это ловушка для дракона, – он накручивал мой локон на палец.
Внезапная догадка обожгла. Я знала, что он похитил и привез меня сюда далеко не с благовидной целью, но возникшая между нами близость и доверие, дарили надежду, что это изменилось. Как же глупо! Опять я доверилась плохому парню, да еще и втюрилась в него по самые уши, идиотка.
– Так вот какова моя роль! – я подскочила с его груди – мой локон на его пальце больно дернул кожу головы, плевать, душе было стократ больнее. – Я сыр в твоей мега-мышеловке, не так ли?
– Верно. Я потратил на эту западню уйму лет, но заманить сюда Квинта не смог. Теперь же, как ты сама заметила, он непременно явится за тобой, точнее за твоим даром.
– Так я для тебя всего лишь приманка, с которой можно позабавиться в ожидании дичи!? – слезы готовы были хлынуть из глаз, но ведьмы не плачут.
– Не только.
– Мне не нужны твои одолжения, Зигмунд. Ты развлекся – я развлеклась. Мы квиты.
– Алиса, я не играл с тобой, – он опрокинул меня на спину. – Просто я не могу сейчас тебе ничего обещать. Не имею права. По крайней мере до тех пор, пока не убью дракона.
↑
Глава 75. Дрязги
Квинт.
В восемь я вышел из восстановительного транса, нужно было накопить Силы перед обращением Полякова. Приняв душ и переодевшись, я отправился в малую столовую. Вера Серова и Игорь уже сидели за столом. Войцех перенял обязанности Кристофа. Надо бы найти ему замену, эта роль явно тяготила его.
– Доброе утро, – поприветствовал я всех.
Войцех кивнул, подавая мне чашку кофе.
– Здравствуйте, лорд Тарквин, – Вера подскочила со стула, чуть не опрокинув его на пол. Выглядела она лет на тридцать пять, а ведь ей уже пятьдесят. Гены видящей, даже неинициированной, налицо.
– Доброе утро, дядя Станислав, – Игорь тоже поднялся, став на вытяжку как кадет. Похоже, отец муштровал его с пеленок.
– Чувствуйте себя как дома, – я обошел стол и занял привычное место. – Вера, как ты устроилась? Надеюсь, всем довольна?
– Да, – она затравленно посмотрела на меня, ее пальцы комкали салфетку. – Благодарю за гостеприимство.
– Я рад, что тебе удобно. Ты здесь надолго.
Она вздрогнула, опустив глаза. Салфетка превращалась в клочья.
– Зачем я вам, лорд Тарквин? Я обычный человек – ничего плохого не сделала.
– Я хочу предложить тебе работу по специальности. Ты ведь у нас педагог – сможешь быть нянькой моему будущему сыну. А пока он не родился, скрасишь своим обществом беременность моей наложнице. Ты с ней прекрасно знакома.
– Но я не знаю, подойду ли? – она смутилась еще больше. – Это так неожиданно.
– Не советую отказываться. На это место у меня есть и другие кандидатки, пусть и не такие квалифицированные. Ты еще не в курсе, но заговор Мирославы раскрыт. Всех, кто принимал в нем участие, будут преследовать. Поверь, только эти стены защитят тебя от взыскателей Морганы.
– Значит, у меня нет выбора? – в ее глазах плескался страх.
– Почему же, выбор есть всегда. Я не хочу, чтобы ты нянчила моего сына по принуждению. Просто предупреждаю о рисках в случае отказа. Думаю, ты будешь рада принять это предложение, когда встретишься с моей избранницей. Кстати, где же она? Войцех, поторопи госпожу.
Волк отправился выполнять мое поручение. Игорь уплетал свой завтрак за обе щеки. До первой смены облика нам необходима человеческая пища. Это потом, когда мы обретаем магию, в ней отпадает необходимость. Вера продолжала прихлебывать кофе, но к омлету потеряла всякий интерес. Она нервничала, будто ей предстояло выйти на сцену перед толпой зрителей. Краем уха я слышал, как Алла орет на Войцеха, чтобы он оставил ее в покое. Остальные наслаждались блаженной тишиной. Эта комната, как и другие, была защищена изолирующими заклятиями. Только я мог слышать сквозь них, еще Войцех, как страж дома. Минут через десять, он все-таки уговорил Полонскую присоединиться к нам.
Алла выглядела подавленной. На ней были все те же пайта и джинсы.
– Мама! – Вера снова вскочила. – Как!?
Ее губы задрожали, она хотела было броситься к Алле, но та остановила ее холодным взглядом:
– Сядь и прекрати реветь, на похоронах будешь выть. Я пока жива. Себя лучше пожалей. Давно говорила тебе, уезжай из города. Так нет же, приклеилась к сестре.
– Похоже, ты не выспалась, Алла, – я обратил внимание на ее покрасневши глаза. Она не только не спала, но еще и плакала.
Алла промолчала. Войцех отодвинул для нее стул. Игорь отвел взгляд, чтобы не смотреть на нее. Вера безвольно опустилась на свое место, слезы катились по ее щекам. Она быстро вытерла их комками порванной салфетки.
– Ах да, Вера, позволь представить тебе Игоря, моего внучатого племянника.
– Спасибо, лорд Тарквин, мы уже познакомились.
На мой смартфон пришла СМС. Прочтя ее, я поднялся:
– Порошу простить, дела.
В кабинете я включил компьютер и вызвал Магнуса через видеочат "Мира драконов".
– Привет, старик, – голубоглазый мулат смотрел на меня с монитора. Он развалился в аляповатом кресле, напоминающем трон, держа в руке банку пива. На голове дреды. На подбородке стильная эспаньолка. Сатиновая рубашка цвета туркиз расстегнута. Под ней футболка с надписью: "Ненавижу футболки". На шее толстая золотая цепь с большим медальоном, усыпанным стразами.
Магнус был умен и образован, но предпочитал вести себя как вожак уличной банды. Мой внук стоял у истоков интернета, немало сделал для его развития и продвижения. Сейчас он тайно владел почти всей интернет индустрией. Он разыскивал и брал под свое крыло талантливых компьютерщиков по всему миру. Ему нравилось стравливать агентов спецслужб с подконтрольными хакерами. Его сетевой ник – "Черный паук". Боевая трансформация тоже напоминала огромного паука. Официально же Магнус владел тремя ночными клубами на восточном побережье и был довольно популярным диджеем. Но это было лишь хобби, дань наследию его матери. В шестидесятые Магнолия пела джаз в Гарлеме, покорив своим блюзом сердце Ольгера.
– Здравствуй, Магнус.
– Слыхал, ты бабульку замочил, – он отхлебнул пиво из банки. – Мой старик совсем с катушек слетел, узнав об этом. Мечется как бабуин в клетке. А по мне так, раз ты ее прищучил – сама нарвалась.
– Это не моя заслуга. Мирославу казнили по приказу Морганы. Странно, что это так сильно расстроило Ольгера.
– Так она зачастила к нам в последнее время. Семейные узы, бла, бла, бла и прочая лабуда. Мне то что, я на эту фигню не куплюсь, а вот мой старик…
– Спасибо, что рассказал, – я был удивлен. Ольгер должен был сообщить мне о визитах Мирославы, но не сделал этого. – Ты меня для этого вызвал?
– Не-а, – он сделал очередной глоток пива. – У меня к тебе дельце посерьезней.
– Говори.
– Короче, – он вздохнул. – Неделю назад хакнули базу "Мира драконов". Игроков не тронули, скопировали только то, что касается нас.
– И ты молчал?
– Сам хотел найти умника. Он, можно сказать, мне в душу плюнул. К тому же наш язык челам не расшифровать. По крайней мере я так думал…
– Значит, ошибся, раз решил поставить меня в известность?
– Ты прав, дед, я облажался, – он скорчил скорбную мину. – Умника-то я нашел, но он успел себе пулю в лоб пустить. Правда, при нем была одна дурь.
– Наркотик?
– И да, и нет. Зелье на основе опия. Разгоняет челам мозги до предела, где-то на сутки. Я его проверил на одном конченном торчке, который уже все мозги герычем проел. Так вот, он не только подвиг умника совершил, но и прочесть смог то, что достал. Непросто расшифровал – язык выучил. Только когда сутки прошли нарик постарел лет на десять. Ломки не было, только он готов был свой зад кому угодно подставить за новую дозу этой дури.
– Она у тебя еще осталась?
– Пара "колес".
– Сможешь определить, кто автор?
– Думаешь, я не пробовал? – он почесал бородку. – Глухо. С дилерами та же фигня, никто ничего не знает. Лично я считаю, что это Грифоны.
– Обоснуй.
– Хакнули не только нас. Просто я раньше на этом не заморачивался. Такая фигня творится с 2007-го. Помнишь ипотечный обвал?
– Да.
– Тогда один голландский чувак хакнул банковский сервак, причем банк выбрал правильный. Это как одну доминошку толкнуть – все обвалится.
– Продолжай.
– Так вот, после подобных атак находили трупы старичков-наркоманов, но с хаками не связывали.
– Почему ты решил, что это именно Грифоны?
– Атаки были из Европы. Ипотечный обвал – первая проба, а вот львиная доля последовавших потом подчистила счета благотворительного женского фонда "Древо". Сечешь? Зачем ведьмам самих себя обкрадывать?
– Это может быть связано с заговором Мирославы. Она чуть не расколола Древо.
– Так ее за это кокнули?
– Не только, у нее и других грехов хватало. Возможно, ты прав насчет Грифонов, но нужно знать наверняка.
– Ладно, покопаю еще. Кстати, базу я нашел, тот умник не успел ее слить.
– Значит, будут еще попытки. Следи за этим и постарайся выйти на производителя зелья. Кто б это ни был, он нарушает закон Покрова – его надо остановить.
– Слушаюсь и повинуюсь, старик, – отсалютовал он мне банкой пива.
– И еще, передай отцу мои соболезнования.
– Э нет, это ты сам. Я даже из "Большого Яблока" сдернул, чтоб ему на глаза не попадаться.
– Тогда до встречи, и держи меня в курсе.
– Само собой, дед. Бывай.
Нужно поговорить с сыном. Нельзя допустить, чтобы его недовольство вылилось в конфликт. Кликнув по иконке с его символом, я стал ожидать ответа. В Нью-Йорке сейчас была ночь, но я чувствовал, что он не в трансе.
– Отец? – Ольгер возник на экране.
Он был растрепан. Пиджак отсутствовал. Винзорский узел галстука болтался почти на груди. Было непривычно видеть его таким. Обычно внешний вид моего младшего сына всегда был безупречен, в этом он пошел в Ольгу. Претенциозен и педантичен в одежде, как впрочем и во всем остальном. В отличии от разгильдяя Магнуса, Ольгер предпочитал дорогие костюмы, шитые на заказ, галстуки и рубашки, чья цена исчислялась минимум тремя нулями.
– Мне стало известно, что ты опечален смертью Мирославы. Прими мои соболезнования.
– Может, хватит! – он был раздражен – еще одно отклонение от нормы. Со мной Ольгер всегда был предельно вежлив. – Хоть раз перестань лицемерить, отец. Сначала убил, а теперь выражаешь свои соболезнования. Признай, что тебе совсем не жаль.
– Я не убивал Мирославу, – холодно ответил я, – Но она это заслужила.
– Мне плевать на ее вину! Она – моя семья, мать Ольги. Как ты мог допустить это?
– Я повторяю, Мирослава получила по заслугам. Не стану перечислять ее прегрешения, скажу только, что она собиралась начать войну с нами. Ее родственные чувства, внезапно возникшие к тебе, фикция. Твоя, столь горячо любимая бабушка, которая даже видеть тебя не желала раньше, хотела истребить нас всех, без исключения. Она подставила твоего кузена Тэтсуя, натравив его на меня. Стремилась столкнуть нас с Лонгом лбами. Наверняка, и тебе была уготована подобная участь. Не зря же она зачастила к тебе в последнее время, о чем ты даже не пожелал известить меня. Не так ли, дорогой сын?
– Она просила не говорить, – теперь он был растерян. – Сказала, что вы в ссоре, что ты воспримешь наше общение превратно.
– Этим она нарушила Покров.
– Я знаю, но мне было плевать. Мы родственники.
– Что она еще сказала?
– Ничего существенного. О тебе мы больше не говорили, о политике тоже. Просто вспоминали Ольгу, только и всего.
– Что ж, теперь это уже не имеет значения, – мой тон смягчился. – Я не хочу, чтобы это встало между нами.
– Прости, отец. Я забылся.
– Тебя ослепила боль утраты – я понимаю.
– Это меня не оправдывает. Ты сам учил, что контроль нельзя терять никогда, особенно с теми, кто обладает над тобой властью.
Что это? Начало мятежа или бессильная сыновья злоба? Это я уже проходил с Константином, когда не позволил ему убить Зигмунда. Он тоже бунтовал, перебив всех людей моего бывшего фамильяра. Правда, на этом он и успокоился, не посмев нарушить мою волю.
– Я рад, что наши противоречия улажены. Мне бы не хотелось карать тебя за неповиновение. Ты пока еще мой младший сын – я чувствую за тебя особую ответственность, – слово "особую" я выделил интонацией.
– Что ты, отец. Раве я посмею перечить или оспаривать твои решения. Если ты посчитал, что она заслужила смерть, значит, так оно и есть, – он склонил голову, пряча взгляд.
Жаль, что на него больше нельзя положиться. Может, он о и не пойдет против меня открыто, но палки в колеса ставить будет однозначно.
– Прошу прощения, пан, – заглянул в кабинет Войцех. – Прибыл Фокин, и не один. Вы не спустились – я решил вас позвать.
– Все в порядке, Войцех. Ступай, я сейчас приду.
Распрощавшись с так и не простившим меня сыном, я спустился в холл. Фокин потягивал коньяк в одном из кресел. Диван был занят тремя молодыми женщинами: две блондинки безучастно смотрели в одну точку, рыжеволосая пребывала без сознания.
– Шеф, вот привез "улов", – генерал подскочил, заметив меня.
