Текст книги "Светлая полоска Тьмы (СИ)"
Автор книги: Елена Миллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)
Глава 66. Сатисфакция
Квинт.
Покинув пределы Шанхая, я ментально позвал Ольгера. Мой сын жил в Нью-Йорке. Фактически все Соединенные Штаты считались его территорией. Я попросил его связаться со своими людьми из спецслужб, чтобы установить точное местоположение тримарана. Довольно скоро он начал мысленно транслировать мне картинку с мониторов спутникового наблюдения. Вид судна был размыт из-за магических щитов. Всякие сомнения, что Яхта принадлежит Тэтсуя, отпали.
Я летел на предельной скорости для передвижения вблизи планеты. Через час преследования я догнал тримаран. Когда "Чертополох" появился на горизонте, я камнем ринулся вниз, пока меня не заметили с судна. Под водой я трансформировал крылья в плавники, на лапах появились перепонки, тело вытянулось. Я поплыл, извиваясь как мурена. Такая форма позволяла развить большую скорость и увеличивала маневренность.
Мое появление не осталось незамеченным. Вынырнув в ста метрах от цели, я увидел Тэтсуя. Он стоял на корме в своем изначальном облике, более не скрываясь, и высматривал меня среди волн. Вероятно, их сонар засек меня в момент ныряния. Я был занят поглощением силы удара, потому не успел перенастроить щиты на подавление эхолокационного сигнала. Капитан Ван-Шэнли набрал команду профессионалов. Не удивлюсь, если тримаран оборудован приборами обнаружения не хуже эсминца.
Когда наши с Тэтсуя взгляды встретились, он стал неторопливо раздеваться. На его месте, я бы тоже не спешил дракону в пасть. Аккуратно сложив одежду, мой враг прыгнул в воду. Я поплыл ему навстречу, чем быстрее покончим с этим, тем лучше. Я застал конец его трансформации. Медлительность при смене облика говорила, что эта форма ему в новинку. Огромный ящер чем-то напоминал Годзиллу. Тэтсуя страдал гигантоманией, что неудивительно в его возрасте, дорвался-таки до умения наращивать массу.
Похоже, сын не пошел в отца. Лонг всегда предпочитал компактную форму, зато был невероятно быстр и увертлив. Я бы не стал вступать в ближний бой с его змеевидным драконом. Обовьется вокруг тела и будет давить как удав, не вырвешься. Слава Хаосу, мой младший братец был слишком осторожен – не допускал даже возможности поединка между нами. Истинный конфуцианец, как и его родня по матери, он предпочитал ждать на берегу, когда мимо проплывет труп врага, то есть загребал жар чужими руками. Вот и сейчас, он знал о проступке Тэтсуя, его сговоре с Мирославой, но молчал, выжидал, когда вмешаюсь я и решу это проблему вместо него. Так и вышло: я здесь, чтобы надрать задницу его непокорному сыну, а он беззаботно кувыркается со своей новой наложницей, которую у меня же и выторговал, за мои же старания. Хвала Конфуцию!
Несмотря на габариты, Тэтсуя двигался быстрее, чем я предполагал. Когда его огромная лапа пронеслась прямо передо мной, я едва успел уклониться. Краем глаза я заметил на его груди крохотное белое пятнышко. Мне стало любопытно – я подпустил его поближе. Он снова атаковал. Уходя от удара, я успел рассмотреть белый изъян на его груди. Это был артефакт Защиты, похожий на тот, что дала мне Целестина накануне Последней битвы. Теперь понятно, как Тэтсуя игнорировал зов Лонга. Только откуда у Мирославы такая вещица? Целестине понадобилась Сила полного Круга четвертого поколения, чтобы изготовить подобный ментальный щит для меня. К тому же их поделка выстояла против Рема всего минуту. Лонг, конечно, сейчас младше отца, но тем не менее, чтобы блокировать его связь с сыном в течении суток, нужна огромная мощь. Вот и еще один вопрос к советнице. Похоже, наш разговор будет долгим, когда я до нее доберусь.
Тэтсуя продолжал атаковал, его лапы вращались как мельничные крылья на ветру. Я лишь уклонялся, выбрасывая силовые щупальца в поисках слабых мест в его броне, но их не было. Он неплохо подготовился, но один изъян все же был, подарочек Мирославы. Чужеродный артефакт защищал разум, но создавал брешь в теле. Прямо мишень, в которую я и ударил, не пожалев Силы. Не прогадал. Годзилла взревел, задергался и начал погружаться на дно. Он рвал лапами грудь, пытаясь остановить заклятие Разложения, которым я его наградил вместе с ударом. Бесполезно, порча уже глубоко проникла в его тело. Она расползалась по его нутру как лесной пожар, высвобождая жизненную Силу. Он терял – я поглощал.
Апофеозом его агонии стал низкочастотный гул. Сонар "Чертополоха" сойдет с ума от такого финала. Удар о дно агонизирующего монстра был колоссален, прямо мини-землетрясение. Волна, вызванная этим, могла накрыть тримаран, даже потопить его. Годзилла еще дергался, порождая волны на поверхности. Я ускорил свое заклятие. Потопление "Чертополоха" не входило в мои планы, на борту был слишком ценный для меня груз.
↑
Глава 67. Каратели
Зигмунд.
1720 – 1885 годы.
Ягу я убил, уговор есть уговор. Свернул шею, когда она варила очередное зелье. Связал заговоренными веревками, рот залил расплавленным воском, чтоб не прокляла, если очнется. Тело сунул в печь, поддав магического жару. Задвинул заслонку, запер на засов и стал наблюдать через отверстие за процессом. Не сразу, но Яга очнулась, чего я и опасался. Ее тело корчилось в пламени, но она не сдавалась, билась о заслонку, пытаясь вырваться наружу. Засов дрожал, угрожая сорваться с петель. Я укрепил его магией, пока не снесло к чертовой бабушке. Сколько ни бушевала Яга, огонь все же победил.
Я выскреб печь дочиста. Весь прах вместе с золой сгреб в горшок, закрыл крышкой, запечатал остатками воска, наложил заклятие, чтоб не разбился невзначай. У старухи только пудовый котел из чугуна был, в котором она зелья да кашу варила. Такой с собой не потащишь, а я собирался унести ее прах отсюда и спрятать там, куда ни людям, ни влаге не добраться. Неизвестно что произойдет, если содержимое горшка попадет в воду. Все реки текут – рано или поздно прах может добраться до болота. Я не собирался создавать себе проблемы в будущем из-за банальной небрежности. Пока болото дышит Тьмой, буду держать горшок подальше от воды.
С собой я взял амулеты собственного изготовления, кой-какие зелья, артефакты, оружие. Гримуар Яги оставил. Благодаря тренировкам памяти с Сюй-Майем, он и так был в моей голове. Избу я сжег дотла. Остались лишь обуглившиеся "куриные лапы" да рухнувшая печь между ними.
Я топал через трясину, опираясь на посох почившей наставницы. Болото затихло. Не бурлил, не скрежетал водяной. Не цеплялись к одежде деревья-прилипалы. На ветвях не сидело одержимое воронье. Ни мавок, ни навья не видать. Только на кочках валялись неподвижные куклы кикимор. Заклятия Яги больше не действовали – демоны ушли восвояси. Хороший знак – работа сделана на совесть.
Достигнув обжитых мест, я сменил облик с помощью амулета. Вид плешивого старикашки с вороньим взглядом и гноящимися язвами не способствовал общению, тем более доверию. Благообразный старец с окладистой бородой – другое дело. Народ в деревнях привечал меня, уважение к сединам делало свое дело. Люди благоволили старцу куда больше, чем опасному мужчине в расцвете лет, каким я был раньше.
У Яги я провел без малого восемь лет. Пора было возвращаться в Орден, но являться в Риме без новообращенного адепта не хотелось. Дело не только в неудовольствии Оригена, ни один Грифон более не страшил меня. Просто я и сам горел желанием испробовать на практике полученные знания.
Старшие даркосы, которые уже успели обзавестись потомками, были слишком опасны. Я решил заняться фамильярами молодых. Согласно списку Эйнара в качестве кандидатов мне подходили слуги Кая, правнука Тарквина. Сейчас этому даркосу исполнилось всего 73, но он оставил кров отца еще до моего ухода на болото, хотя совершеннолетним пока признан не был. Кай жил в Кенигсберге и держал при себе аж семерых фамильяров. Дакосская молодежь была не так разборчива в Кровных связях, как старшие, что тоже облегчало мою задачу.
Я направил свои стопы в Кенигсберг. Моей целью стал Хайнер, такой же головорез и наемник, как и я в прошлом. Высоченный немец с бритой головой и холодными глазами убийцы десять лет ходил в слугах Кая. Я поселился в корчме, куда он частенько заглядывал. Каждый вечер я спускался в зал, поджидая его. Сперва просто присматривался, затем подсел. Слово за слово – дело пошло. Мы стали приятелями, нашлось немало общих тем. Раньше он был ландскнехтом – я наемником, рыбак рыбака, как говорится.
Минуло полгода, Хайнер уже записал меня в друзья, но я не спешил. Ключнику понадобилось пять лет, чтобы уломать меня, а ведь я тогда был изгнан Квинтом. Хайнер же служил, не тужил, и был предан своему господину, но я все-таки отыскал зацепку. Десять дет назад ландскнехта собирались казнить. Он прирезал какого-то бедолагу в пьяной драке, причем на глазах у свидетелей. Перед казнью его посетил Кай и предложил альтернативу Кровной связи – он согласился. Вот только Хайнер не был благодарен господину за спасение от петли, наоборот, он чувствовал себя должником. С годами это стало тяготить его. Как-то за кружкой пива, уже изрядно захмелев, он признался, что мечтает о вольной жизни, о дороге без конца. Тогда-то я и предложил ему эту самую свободу. Он сделал вид, что не понял меня, но после того разговора пропал. Я дал ему время, дело-то серьезное. Спустя два месяца, когда я уже решил было искать нового кандидата, Хайнер возник на пороге моей убогой комнатенки.
– Освободи меня, Зигмунд, – он протиснулся мимо меня в дверь и занял единственный табурет. – Хозяин скоро уезжает. Меня с собой не берет.
– Когда? – я опустился на тюфяк напротив него.
– По весне, как дороги подсохнут.
– Надолго?
– Может, до осени, он и сам пока не знает.
– Значит, времени терять не стоит. Ты случаем не знаешь парня с тебя статью? – мне нужно было тело на подмену. Габариты бывшего ландскнехта впечатляли. Он был на полголовы выше меня, а в плечах на локоть шире.
– Был у меня брат, младший, такой же, да погиб еще молодым.
– Придется поискать.
Только пойди сыщи такую "гору". В городе не нашлось. Я обошел окрестные села, но и там не свезло: один широк в плечах, да ростом не вышел, другой высок, но худ как жердь.
Между тем весна вступила в свои права – Кай уехал. Пора было действовать, но без тела все летело к чертям. В середине лета в городе проходила ярмарка. На нее приехал бродячий балаган. Их силач нам подошел. Я заманил его в рощицу за городом и убил, остановив сердце Силой, чтоб не мучился. Кровь Хайнера была у меня с собой, трасформация прошла как надо. Ландскнехт явился в сумерках. К тому моменту тело было уже готово. Перед ритуалом, я спрятал большую часть своих воспоминаний по методу Сюй-Мая. Хайнеру незачем было знать не о Яге, не о Ключнике, не о Квинте. "Вместилище души" я применять не стал, пусть лучше забудет Кая навсегда, десять лет жизни – не так уж и много. Ритуал прошел гладко, легче чем у меня с Ключником. Теперь нужно было уходить, не медля. Как и любой даркос, Кай владел быстрым перемещением – мог нагрянуть в любую минуту. Тащить на себе дезориентированного Хайнера, да еще и ментальный след заметать – задачка не из легких, но я справился. Через пару дней я вернулся в город, проверить, не разыскивают ли Хайнера. Кай скорбел. Он лично предал тело циркача огню, как предписывал Покров в отношении фамильяров.
В Риме я представил нового адепта Оригену. Глава Ордена был удовлетворен и вопросов лишних не задавал. Поинтересовался только, почему я решил выглядеть стариком. Личину-то он заметил, а вот что под ней – нет. Я ответил почти честно:
– К сединам больше уважения, доверия тоже.
Ориген это принял.
После Хайнера появился Ричард, за ним Ленард, потом Логан. Мое воинство росло. Я перебросил на них обязанности палача, за что их в Ордене прозвали карателями. Сам же я полностью отдался вербовке новичков. Мне везло, за полтора века я сколотил команду из тринадцати головорезов. Меня уважали в Совете, даже Али. Некоторые боялись, особенно Мордред. У нас с ведьмаком с первого взгляда возникла взаимная неприязнь, но после моего возвращения с болота она возросла многократно. Он чуял во мне Тьму, меня же коробил его безжалостный Свет.
Увы, все хорошее когда-нибудь заканчивается. Я слишком увлекся, заигрался, поверив в свою удачу, за что и поплатился.
↑
Глава 68. Нет худа без добра
Зигмунд.
1885 год.
Сараево, начало лета. Я уже больше года околачивался в этой дыре вместе с пятью своими адептами. Цель – Вацлав, фамильяр Арслана. Этот даркос был четвертым сыном Константина, красного дракона, и внуком Квинта. Ему исполнилось 212 лет, первый гон еще не наступил, но совершеннолетним уже признан. Протекторат Арслана распространялся на все Балканы, прыткий юнец. Константин благоволил ему, насколько это вообще возможно у даркосов.
Бывший вояка Вацлав был исключительно предан своему господину. Он уже полвека служил его правой рукой. Когда-то Арслан спас ему жизнь, вытащив с поля боя. С тех пор они были неразлучны. Тем не менее в каждом из нас есть слабина. Ключник отыскал мою – я нашел Вацлава. Только не учел того факта, что Арслан был привязан к своему слуге, как Квинт ко мне когда-то. Странное изменение в настроении и поведении Вацлава не укрылось от даркоса. Он стал следить за фамильяром, а я это упустил.
Ритуал был сложным, несмотря на мой опыт. Без "Вместилища души" не обошлось. Я уже почти закончил, когда Ленард вырвал меня из транса единения.
– Какого черта! – взревел я. – Еще пара "нитей".
– Зиг, Арслан здесь, – Ленард беспокойно озирался. – Он уже разобрался с Логаном и Морисом. Нам с Ричи его не сдержать. Надо уходить.
Я сплюнул, стараясь сдержать ярость. Эта тварь прикончила моих людей.
– Что с Карлом? – спросил я о пятом члене нашей команды, которому велел наблюдать за домом даркоса. – Почему он не предупредил нас?
– Может, он тоже мер… – Лен не закончил фразы, ворвавшийся в развалины вихрь снес ему голову.
Я вошел в боевой транс – время ускорилось, звуки растянулись, стали ниже. Теперь даркос двигался не так быстро. Обезглавленное тело моего солдата и друга медленно, как в воде, оседало на пол. Боль обожгла, с каждым из них я прошел единение – знал как самого себя. Захлестнувшие эмоции грозили вырвать меня из транса – я подавил их.
Уклонившись от головы Ленарда, которой в меня запустил даркос, я отвел ему глаза по методу Яги. Он не посчитал меня достойным противником – не принял боевую трансформацию. Зря, броня могла бы защитить его. Я без помех всадил ему в спину заговоренный нож. Изготовленный из осколка Велиаловой башни, он был пропитан Тьмой под завязку. В свое время я наложил на него самую сильную порчу из гримуара Яги. Заклятие "Быстрая смерть" не подвело, мой враг замедлился, пошатнулся и рухнул на пол. Лезвие застряло в ране, обломившись у рукояти. Яд порчи начал действовать – даркос корчился, истекая кровью. Ее пряный запах манил, пробуждая во мне непреодолимую жажду. Устоять я не смог – приник к ране. Я пил до тех пор, пока труп Арслана не стал разлагаться. Даркосские тела буквально растекались после смерти, превращаясь в бурую быстроиспаряющуюся жижу.
Я сидел на полу рядом с истаивающей лужей останков Арслана, и чувствовал, что меняюсь. Язвы заживали. Плешивая башка чесалась, из нее лезли волосы. Кожа светлела, исчезали морщины и старческие пятна. Ко мне возвращалась молодость. Яга утверждала, что это невозможно. Наше уродство и старость – побочные эффекты Темного искусства. Мы жили в мире, где Тьма – синоним зла, разрушения и тлена. Если бы наша вселенная находилась ближе к Темному Пределу – мы выглядели бы красавцами почище дроу, по крайней мере она так считала. Оказалось, что крови Хаоса под силу исправить досадный дефект некромантии. Видимо, я бессознательно использовал эту возможность, поскольку не переставал считать себя тридцатишестилетним. Не исключено, что у меня теперь и способность к трансформации появилась, все-таки я выпил Силу метаморфа. Сорвав уже ненужный амулет личины, я попробовал изменить свою кисть, отрастить на ней когти. Не вышло, эффект был одноразовым.
– Зиг, ты как? – Ричард смотрел на меня с тревогой и страхом. – Зачем ты пил его кровь?
– Хотел выяснить, можно ли так получить Силу даркоса, – я почти не соврал.
– И как?
– Никак, – я поднял осколок обсидианового ножа. Он был чист и пуст, ни Тьмы, ни порчи. Я сунул его за пазуху вместе с рукояткой, оставлять улики ни к чему.
– А личину чего снял? Я тебя таким и не помню.
– Какой я, к чертям, старец, если повел себя как безусый юнец? Просчитался с Арсланом – своих не сберег.
– Зря ты так, Зиг. Все-таки ты его уделал. Без тебя он бы меня убил, как Лена и остальных.
– Без меня вас бы здесь не было, – я поднялся с пола. – У этого еще будут последствия. Между собой даркосы могут цапаться сколько угодно, но стоит кому-то другому убить одного из них – они не успокоятся, пока не устранят угрозу.
Стон Вацлава заставил нас обернуться. Он заворочался, приходя в себя.
– Как ты? – я присел рядом с ним на корточки.
– Он мертв? – прохрипел Вацлав еле слышно, его глаза были полны слез.
– Да. Мне жаль, – я положил ему руку на плечо.
– Ты убил его – убей и меня, – он смахнул мою руку.
– Нет, Вацлав, ты нам нужен. Сегодня мы уже потеряли как минимум троих.
– Никому я более не нужен, – он стал раскачиваться, обхватив себя руками.
– Нужен. Мы семья, твои братья, равные между собой. Ты ведь именно этого и хотел, равенства. Так перестань цепляться за хозяев. Ты свободен, но не одинок. Соберись, вставай и пойдем. Оплачешь Арслана потом.
Вацлав поднял на меня глаза, утер их рукавом:
– Тут ты прав, раскисать не время.
Мы с Ричем помогли ему встать. Нужно было спешить.
– Негоже его так оставлять, – Ричард кивнул на тело Ленарда.
– Выводи Вацлава. Я об этом позабочусь. Чем меньше следов найдут здесь даркосские родственнички, тем лучше. Ступайте в дом Арслана, найдите Карла, проверьте других фамильяров. Может, кто выжил. Они нужны Ордену.
Когда они вышли, я приставил голову Лена к телу, достал из сумки фиал с "Мертвой водой" и полил ею шею трупа. Голова приросла почти мгновенно. Ценное зелье почерпнул я из гримуара Яги. Помимо восстановления мертвой плоти, у него была масса других полезных свойств. "Мертвая вода" помогала некроманту наведаться в Чистилище за душой покойника. Для смертных она была смертельным ядом, даже для тех, кто имел магическую защиту от отравления. Бессмертных же отправляла в кому на долгий срок, пока их души не находили обратный путь из Чистилища в тело. Еще она делала трупы нетленными. Если создавать добротного нава или зомби-слугу, без нее не обойтись.
После "Мертвой" настал черед "Живой воды" – еще одно зелье Яги. Моя наставница его никогда не варила, но рецептиком владела. После отдыха в трясине она перешла в категорию нежити, а нежить наложить заклятие Жизни, или не совсем жизни, не может. По-настоящему "Живая вода" не воскрешала. Она только возвращала некое подобие жизни, причем временно. Я влил зелье в рот Ленарда. Душа его еще не успела уйти далеко – может, обойдется без транса, для похода в Чистилище времени не было. Надежда оправдалась, Лен восстал.
– Что это было? – он моргал, пытаясь сфокусировать на мне взгляд.
– Ты мертв.
– Что!? – он подскочил с кучи мусора, на которой лежал. – А ты кто!?
– Зигмунд. Не признал? – я оскалился.
– Теперь признал. Что значит мертв? – он сжал и разжал кулаки. – Чувствую себя вполне живым.
– Пить хочешь, или есть, или бабу?
Он помолчал, прислушиваясь к себе, ответил:
– Нет.
– То-то же. Тебя Арслан убил, голову снес.
– Если я мертв, то почему говорю с тобой, стою, двигаюсь? Я призрак? – он коснулся рукой шеи.
– Ты нежить.
– Как нежить!? – он снова сел на пол, обхватив голову руками, словно боялся, что она сейчас слетит с плеч. Потом поднял на меня глаза: – Что теперь?
– Это ненадолго, через сорок дней душа твоя уйдет в Бездну. Воскрешать из мертвых я не умею, не бог. Единственный способ остаться в этом мире – принять Тьму. Только так можно Смерть обмануть.
– Что я должен сделать?
– Ступай в Велиалово болото, на севере России оно. Места там гиблые, дурная слава о них идет – не промахнешься. Там Силой своей Тьме присягнешь. Главное, успей дойти. Как сорок дней выйдет, тело твое замертво упадет. Чтоб воскреснуть, ты должен в том болоте упокоиться.
– А что потом? Кем я стану?
– Нежитью с неограниченным сроком существования. Если захочешь, некромантом, как я.
– А если я против такой жизни или нежизни?
– Могу вернуть тебя в Чистилище прямо сейчас. Решай, Лен. Времени ни у тебя, ни у меня нет.
– Я пойду в болото, – он раздумывал ровно один вздох.
– Когда воскреснешь, возвращайся, обучу всему, что знаю. Терять я тебя не хочу. Мы с тобой уже век вместе, прикипели.
– Этот век ты мне лгал, Зиг. Даже в момент единения скрыл правду, – его голос был полон горечи.
– Когда вернешься, потолкуем о причинах и следствиях. Теперь давай глянем, что с Морисом и Логаном. Может, на болото тебе в их компании топать придется, – я повернулся и вышел из полуразвалившейся хибары, где проходил ритуал Разрыва.
Лен встал и поплелся за мной.
Оставшиеся в развалинах следы должно было подчистить заклятие "Пустой след", моя разработка. После Хайнера, я потратил немало времени и сил, чтобы создать его. Не зря старался, оно пока не подводило.
Снаружи мы нашли обезглавленные трупы Логана и Мориса. Прямо фанат гильотины, этот Арслан, точнее был таковым. Я проделал с останками моих парней тот же трюк, что и с Ленардом. Он помогал, не задавая лишних вопросов. Когда оба временно воскресших зашевелились, я сказал ему:
– Объяснять им, что к чему, придется тебе. Я пойду к дому Арслана. Может, Карл к вам тоже присоединится. Ты с парнями последуешь за мной, но позже. Рич с Вацлавом вас видеть не должны.
– Сделаю, – кивнул Лен, наблюдая за оживающими товарищами.
Карла постигла та же участь: обезглавлен. Я воскресил его и передал Ленарду. Логан к ним присоединился. Мориса пришлось отправить в Чистилище, тело сжечь. Он не пожелал вечно жизнь нежитью. Значит, трое могли еще вернуться. Неизвестно еще, найдут ли они болото, дойдут ли до него вовремя.
Только это было лишь началом моих бед и потерь. Я понимал, заметай следы, не заметай, даркосы докопаются до истины и придут за мной, за всеми нами.
↑
