Текст книги "Без Предела (СИ)"

Автор книги: Елена Лобанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

Амалирос полагал, что он всё делает правильно. Маг с Архипелага уверял, что при наличии достойной фигуры, любую деву можно довести до состояния изнеможения демонстрацией своих достоинств. Фигура была. Главное было ничего не напутать. Совет не садиться в скрюченной позе и не слишком наклоняться к обуви он уже с блеском применил. Правда, этот маг советовал поставить ногу на возвышение, но ставить на песчаном берегу было не на что, и Амалирос просто представил себе большой валун. Элермэ уже прерывисто дышала, а маг-обладатель сорока наложниц описывал это как самый верный признак успеха. Следующий этап – рубашка, был не менее важным. Следовало повернуться чуть боком, выгодно показав корпус и обязательно втянуть живот. Насчет живота маг особенно настаивал и утверждал, что женщины терпеть не могут именно эту часть мужского тела. Повелитель Темных сразу по прочтении отнес "казус живота" к загадкам женской натуры. Снимать рубашку, в случае с жителями Архипелага – халат, надо было начиная с одного плеча. Но не рвать же её напополам. Разрывание на себе одежды входило в список советов по демонстрации дикой страсти. Способ снятия через голову предполагал дополнительное преимущество. Сквозь тонкую ткань можно было посмотреть на реакцию девы. Опираться следовало на одну ногу, слегка согнув другую в колене. Амалирос потянул рубашку вверх и посмотрел сквозь ткань. Реакция была. Элермэ уже не прикидывалась спящей, а смотрела на него во все глаза с некоторым испугом, как будто он сейчас улетит и не вернется. Амалирос и сам считал себя редким сокровищем, поэтому такой эффект не стал для неожиданностью. Налюбовавшись на осознающую его неповторимость супругу он продолжил.

Элермэ никогда не думала, что живот можно вот так втянуть. Если бы не мышцы, то наверняка стал бы виден позвоночник. Такая поза могла бы соблазнить любого повара и сподвигнуть его на приготовление обеда из сотни блюд. Воплощенный голод, трогательно поджавший ногу, вызывал уже не смех, а сострадание и некоторый испуг за дальнейшее развитие событий. События не заставили себя ждать. Амалирос повернулся спиной, рубашка поползла выше и, наконец, отправилась в общую кучу. Далее последовало нечто отдаленно напоминающее танец линяющей змеи. Наверное, снятие штанов было бы самым удачным с точки зрения зрелищности, если бы под ними не имелось вторых – нижних. Оставшись в исподнем, Амалирос тряхнул многочисленными косами и, легко разбежавшись, нырнул в озеро. Элермэ не удержалась и ахнула. Наверняка он забыл со всеми этими выкрутасами, что лето еще не наступило. Сын проснулся и впервые в жизни увидел голову отца над поверхностью воды.

Амалирос заставил себя сделать вдох. Тело обжигало сотнями иголок – вода оказалась просто ледяной. С берега донесся голос Элермэ и плач сына. Дочь не заставила себя долго ждать. Визг "папа" заставил его повернуть к берегу и плыть быстрее. Дальнейшее произошло стремительно и одновременно – он попытался радостно улыбнуться детям, берег дети и Элермэ скрылись в густом тумане, а сам он камнем рухнул на дно, как и плыл – плашмя. Глубина в этом месте была небольшая, поэтому извернуться и приземлиться удачно не удалось. Как был с поднятой для очередного гребка рукой, так и рухнул, пребольно рассадив подбородок об донную гальку. Не дожидаясь еще какого-нибудь чуда, Амалирос рванул к берегу бегом. Элермэ кричала "Лирмо, где ты?", дочь требовала папу, сын просто кричал на одной ноте. Голоса были уже совсем рядом, когда туман вдруг разом осел хлопьями мокрого снега. Дети увидели отца и замолчали. Амалирос оглядел изменившийся пейзаж и побрел дальше. Идти по колено в мокром снегу было холодно, неудобно, а так высоко задирать ноги маг с Архипелага не советовал.

Элермэ отряхивала снег с детей, с себя и не знала – то ли радоваться, то ли переживать, то ли за детей, то ли за Амалироса, чьи вещи оказались погребены где-то рядом под толщей снега.

Повелитель Темных подхватил сына на руки и отправился вперед, протаптывая дорогу Элермэ с дочерью.

Ар Намэль ждал Повелителя в зале, чтобы доложить о приготовлениях к поединку. Выползень был загнан к воротам, подданные извещены о вечернем развлечении. Внезапно от внешних арок вполз густой туман, который так же неожиданно обрушился снегопадом на зацветавшие миэли. Ар Намэль помянул нехорошим словом происки Черного Властелина и стал мысленно взывать к Единому Создателю на предмет спасения их всех от этого чудовища. Повелитель явился как ответ на его молитвы. Но явился со всей семьей, синий от холода, со следами битвы на лице и в нижних штанах. Ар Намэль немедленно возблагодарил Создателя за то, что его не постигла участь присутствовать при явлении Супруги Повелителя в том же виде – Черный Властелин не успел и её обобрать до исподнего.

Отпустив дрожащего Ар Намэля, Амалирос закутался в плащ, усадил сына на колени и задумался. Расспрашивать двухлетнего ребенка, как он превратил столько воды в туман, минуя кипячение, было бесполезно.

– Элермэ, как читающая по воде, ты можешь объяснить, как из воды получить туман без нагрева, а потом осыпать его снегом? Как он это сделал?

– Лирмо, я так рада, что ты не… сварился! – Она тоже понятия не имела, как и что сделал сын. – Испугался и убрал воду. Как мог. А дочь перестала тебя видеть и тоже испугалась. Я была ближе и знаю: снег – это её заслуга. Какие у нас талантливые дети! – Наконец-то у неё как у матери появился повод для гордости. А то она уже начинала ощущать вину за то, что дети Повелителя не имеют никаких выдающихся способностей. – Через месяц будет праздник поименования. Теперь придется выбирать имена с учетом их способностей.

Амалирос пристально посмотрел на детей. Когда рождался универсальный по Силе Повелитель, с ним было всё ясно. Старший Повелитель сам определял направление Силы и проблем с именем никогда не возникало. Отец назвал его Арк Каэль, что на древнем Темном наречии означало "всепобеждающий". Определить направленность сына Амалирос не мог, но догадаться – вполне.

– Тиалас был не прав, когда сказал, что у нашего мальчика присутствует производная стихий – огонь. Нефралевая нить была расплавлена, но волосы-то у меня не загорелись. Вода стала туманом, но он её не нагревал. По-моему, наш замечательный сын просто меняет состояние вещества. Других предположений у меня нет. А дочь… что-то вроде того же самого, но ближе к созидательной фазе.

– Ты хочешь сказать, что наш сын – разрушитель? – Элермэ вознамерилась спорить. Её мальчик просто не мог получить такое незаслуженное имя, как наказание. – Да он же просто пока не осознает, что делает!

Амалирос примирительно кивнул.

– Пока не осознает. Только я не представляю, как при таких способностях вообще возможно созидать. Остается только надеяться, что имя Арк Латэль – всесозидающий, заставит его соответствовать. Налиарос Ар Ниэль Арк Латэль – неплохое сочетание, да? – Повелитель посмотрел на притихших детей. – А вот ронять отца и заваливать его снегом больше не надо!

– Да! – Подержала воспитательную тему Элермэ. – Ронять авторитет отца на дно не следует. Лирмо, да они же ничего пока не понимают!

На этот счет Амалирос очень сомневался. Иногда ему казалось, что оба отпрыска просто сговорились и притворяются гораздо более несмышлеными, чем они есть на самом деле. Ну, или хотя бы один из них – хитрый рыжий мальчишка, который так и не расстался со своей тарелкой и окаменевшим в ней обедом, несмотря ни на какой испуг.

Глава 6

Барз сидел за столом и сосредоточенно рассматривал самый крупный белый тарл – ничего крупнее он в жизни не видел. Второй, гораздо меньший, тот, что был отложен на черный день, лежал рядом. Бывший боцман то пододвигал его к большому, то отодвигал. С камнем надо было что-то делать. Рыбацкая флотилия уже была, торговые корабли имелись, приличное питейное заведение – тоже. Производство настоек предполагалось само собой и не имело к этому камню никакого отношения. Плата за деликатность и сохранение тайны призывно поблескивала и хорошо, что ещё не подмигивала. Очередное приобретение не хотело придумываться ни в какую. Появление эльфов Барз сравнивал с ураганом, после которого либо проливается золотой дождь, либо случается град. Очередная крупная градина лежала на столе и настойчиво намекала на дальнейшее развитие событий. Развитие тоже имело обыкновение походить на последствия урагана. В пираты его записывали, во вражеские лазутчики тоже, в колдуны уже произвели, но пока только шепотом. Если приобрести нечто значительное, то об этом громко объявят и хорошо бы не на главной площади.

Насти собиралась к Оплодотворительницам и металась по дому как юнга перед первым штормом. В её отъезде Барз видел сразу два положительных момента. Во-первых, не исключено, что при помощи чудодейственных настоек Сестер им удастся завести ребенка, во-вторых, у него будет никак не меньше трех дней, чтобы спокойно посетить портовые кабачки или порыбачить с удочкой в свое удовольствие. Семейная жизнь – дело хорошее, но иногда и отдыхать надо.

Золото, чтобы оплатить услуги Сестер уже собрали, а что еще собирала Насти, было ведомо только ей. Жена намеревалась уезжать на три дня, но создавалось впечатление, что её не будет дома целый год. Для начала Барз выслушал наставления по ведению дел – как должны быть накрыты столы, кто будет готовить знаменитую запеканку, где находятся все продукты, сколько их в день требуется, где что закупить и прочие тонкости кулинарной жизни. Потом он слушал, что ему следует делать, а чего делать не следует. По всему выходило, что не следует ни минуты сидеть без дела, а только метаться между пристанью и таверной. Самым страшным оказался перечень под названием "где что лежит и куда что класть". В доме оказались специальные места для всего. Часть этих мест, таких как погреб и кухня он и так знал, но Насти всё равно рассказала, что она приготовила на время своего отсутствия и куда положила и поставила. Можно было смело приглашать еще десяток едоков, чтобы за столь короткое время всё это съесть. Свой отъезд жена воспринимала как отправку Барза на необитаемый остров с последующей голодной смертью. На перечислении выстиранных штанов, рубах, исподнего белья, Барз благополучно отвлекся на собственные размышления и только кивал. Запоминать для чего какой сундук, где какие салфетки и в какой ларь класть ношеное или пачканное, бывший боцман не собрался, как не собирался всё это сносить и перемазать за отпущенный срок. Зато он точно знал, что после отъезда Насти в доме можно будет держать оборону, отъедаясь назло врагам и переодеваясь к утреннему, обеденному и вечернему штурму. Единственное, что смущало в этой заботе, было настойчивое пожелание жены, чтобы "всё было к возвращению, как я оставила". Оставить же она намеревалась всё в таком прибранном виде, что по дому надо будет передвигаться ползком, заодно вытирая пыль. Барз похоронил надежду на отъезд жены утром и уже не рассчитывал, что она управится со сборами к обеду. Уборка второго этажа была в самом разгаре. Насти сообщила с лестницы, что занавесочки она все-таки поменяла. Барз одобрительно угукнул и снова уставился на тарлы.

Идея, как пристроить вновь приросшее состояние вдруг появилась и напугала своей дикостью. А не купить ли ему ноферат? Способов попасть в благородное сословие всегда было немного, но они были. Отличиться в какой-нибудь военной компании и явить личное мужество Барзу не грозило как ввиду отсутствия войн, так и по возрасту. Последняя крупная заварушка, когда некоторые ноферы восточной части Империи вдруг решили объединиться и установить свою власть над этой самой частью, отгремела двадцать три года назад. Ноферов разгромили, щедро пообещав в награду нофераты бунтовщиков. Многие замки сменили своих владельцев, и вместо благородных, но зарвавшихся жильцов в них вселились свежеиспеченные господа. У этих господ пока еще не было многочисленных поколений благородных предков, зато было чем заняться – латать стены, пострадавшие при их же штурмах. Ближайшую смуту никак нельзя было ожидать раньше, чем через пятьдесят лет, а столько Барз прожить не наделся. Вторым честным способом приобщиться к благородному обществу было прошение на имя Императора. В прошении следовало указать свои заслуги перед Империей и ожидать решения. У бывшего боцмана не было многолетней службы в войсках и за ним не числился ни один спасенный из Императорской семьи. На этом честные способы заканчивались и начинались полу честные и совсем нечестные. К полу честным относились рядовые заслуги, которые были у многих жителей Империи, но подкрепленные золотом. Иногда было только золото без заслуг, а в прошении указывались вымышленные подвиги или вчера придуманные благородные предки. Барз небезосновательно подозревал, что таких облагородившихся было большинство. Нофераты за долгую честную службу направо и налево не раздавали, Император с семьей не собирался погибать и не нуждался в спасении, а ноферы в мирное время все-таки появлялись.

Барз еще раз сдвинул вместе оба тарла, представил себе замок где-то в глубине суши и скривился. Он не хотел покидать Торм. Это был его порт, здесь он родился, и где бы его не носило, он привык возвращаться сюда. Город был ему дорог несмотря на все недоразумения с местными жителями. По молодости недоразумения заключались в кабацких драках, а по старости в дурацких слухах. Дожидаться, пока повториться нечто похожее на события двухлетней давности Барз не хотел, но и покидать это место тоже не желал. Порой на него накатывало пораженческое настроение, но быстро проходило. Бегство вглубь Империи представлялось ему чем-то вроде сдачи корабля без боя. То, что он до сих пор держит оборону, бывший боцман не сомневался. Человеческая глупость, жадность и особенно зависть могли сделать невыносимой чью угодно жизнь. То, что сын простого рыбака дослужился от юнги до боцмана, само по себе было не частым явлением. А вот то, что этот боцман не закончил жизнь на задворках дешевой таверны, вызывало зависть еще тогда, когда он купил захудалый кабак на окраинах. С эльфами ему, конечно, просто повезло, но везение надо было использовать с толком, и он очень старался. Крепко встать на якорь в бухте Торма и не волноваться за завтрашний день можно было только оградив себя от завистливых горожан. Такую возможность и давал переход в благородное сословие.

Барз опять раздвинул тарлы – большой и маленький. Ни тот ни другой не хотелось отдавать жуликам и проходимцам за помощь в деле обретения мнимых заслуг и придуманных предков. Его отец и мать были честными людьми и не одобрили бы такого поступка сына. Отец мечтал, что сын когда-нибудь станет капитаном. В детстве маленький Барз и сам об этом мечтал. А вот стать нофером – никогда.

Насти, несмотря на свою дородную комплекцию, пушинкой слетела вниз по лестнице.

– Опять ты на них любуешься? На, вот, съешь, чтобы не пропало, а то эту кастрюлю помыть надо!

Боцман заглянул внутрь. Пол кастрюли тушеного мяса с картошкой надо было запихнуть в себя только потому, что эту емкость тоже надо помыть, как и всё прочие, как и весь дом. Немытыми уже оставались только потолки. Барз передвинул тарлы, так чтобы их было видно, и взялся за ложку. Заодно он попытался представить Насти как благородную фар-какую-нибудь, которая сообщает ему не менее благородному, что что-нибудь опять надо доесть, чтобы не пропадало. Получалось неблагородно. И вообще получалось, что польза в ноферском звании была такая же нелепая – от злопыхателей отгородиться. Мелко и недостойно. Барз жевал и поглядывал в кастрюлю с надеждой, что она покажет дно. Но разварившаяся картошка перемешалась с подливкой как ледяная шуга на воде, а в центре высился кусок мяса на кости, напоминая очертаниями Серый остров и естественно – несостоявшуюся пока рыбалку. Барз посмотрел на мясо, на тарлы, опять на мясо и чуть не подавился. Оказалось, что в постоянном стремлении Насти скормить ему всё, что "осталось" была кое-какая польза, кроме изрядно располневшего живота. Грандиозный план родился в кастрюле и назывался "морской ноферат".

Когда Насти закончила почти все дела – все дела закончить было невозможно – тарлов на столе в гостиной уже не было. Но её достойный муж, уважаемый судовладелец, занимался очень странным делом. Он как-то говорил ей, что очередное появление эльфов может быть чревато помутнением сознания. Однако, достойная владелица заведения "У Барза" не предполагала, что однажды сама увидит, как это происходит. А происходило это как при старческом слабоумии. Сначала Насти решила, что муж что-то ищет в кастрюле. Может, муха попала? Но подойдя поближе и глянув, испугалась. Барз, вместо того, чтобы доесть тушеное мясо, увлеченно вычерпывал остатки не разварившейся картошки, громоздил их на кусок мяса и приминал. Наконец, он заметил, что за ним наблюдают, и расцвел улыбкой счастливого младенца:

– Знаешь, что это? – Барз указал ложкой на своё творение. – Это морской ноферат.

Насти от ужаса прикрыла рот руками. Кричать на сумасшедших нельзя. Мало ли что? С ними наоборот надо вести себя как с детьми. Справившись с руками, она вцепилась в передник и прошептала:

– А может, ты поспишь немножко, и всё пройдёт?

Барз посмотрел на побледневшую жену и всё понял.

– Думаешь, я обезумел? Нет. Это твоё мясо навело меня на замечательную мысль. У нас есть тарлы, и мы можем купить ноферат. Лучше, конечно, его получить. Ты представь, вот если у нас будут дети, что это будет за жизнь? Меня и так уже колдуном за глаза называют, так и тебя в колдуньи запишут и детям житья не дадут. Да мало ли что еще придумают? Но я из этого города отчаливать не собираюсь! Не дождутся! – Барз погрозил ложкой предполагаемым врагам, и Насти бессильно осела на стул. – Ты не пугайся! Я вот что подумал: заслуг перед Империей у меня никаких нет. Отдавать целое состояние каким-то дармоедам за фальшивые бумаги я не стану. Но я могу купить Серый остров. Вот, посмотри, похоже? А? – Боцман пододвинул кастрюлю поближе к жене. – Вот только думаю – сначала купить, а потом написать прошение с предложением послужить Империи морским форпостом, или сначала написать, а потом купить? Нет, надо сначала купить, а то кто-нибудь шустрый присвоит идею, а других островов рядом нет. Думаешь, это картошка? Это – план. Бухта какая-никакая имеется. Но её можно сделать больше и лучше, насыпав земли. Остров тоже можно сделать выше, чтобы штормами зимой не накрывало, и выстроить на нём крепость. Рыбакам пережидать шторма во время лова места хватит. Дадут ноферское звание или нет, а дело полезное. Не мне, так детям дадут. Ну, как?

– У нас будет остров? – Насти с интересом заглянула в кастрюлю. – А тебе его продадут?

– Если оговорить условие насчет стоянки для рыбаков задаром, то отчего же не продать? Городу прибыль, а так – никакой. Спросят, конечно, зачем он мне? А знаешь что? Шепни-ка соседке, что я на старости лет совсем свихнулся. К вечеру этот слух обойдет порт два раза. А завтра я пойду к главе города с заявлением о покупке. Вернешься от Сестер, глядишь, уже и остров будет. Заодно и тот слух о нападении Темных пригодится для прошения на имя Императора. Мол, для спокойствия жителей я выстрою крепость на свои средства. Чтобы не было повторения паники и этих… нежелательных свар с Темными. То есть, с государственной пользой. И Империи это не будет стоить ни одного медного. Так что ноферат нам дадут. Может и не загодя, а с условием сначала построиться, но дадут. Если в столице не дураки, конечно. Вот тогда я прочно встану на якорь! – Барз уже представлял себе крепость, о стены которой бьются волны, а флаги Империи и командора развиваются на ветру. И сам он стоит на высокой башне, озирая морской простор, спиной к Торму, чтобы глаза не мозолил. Командор – это повыше капитана будет.

– Может и дадут ноферство. – Насти передвинула кастрюлю с "планом" обратно. – Это же так… так умно придумано! Я всегда знала, что ты у меня умнее всех! Умнее самого Императора! Ну, а теперь, милый, доешь мясо, а то мне уже ехать надо, и только одна эта кастрюля немытая осталась!

Барз укоризненно посмотрел на жену, подцепил ложкой вершину картофельной крепости и подумал, что еще одну свою идею жене сообщать не стоит. Пока что эта идея и его самого пугала. Кое-что в молах и бунах он смыслил, в обустройстве фарватеров кое-как разбирался, но в хороших постройках из камня лучше всех разбирались Темные. И если они сами пришли к нему в трактир, так почему бы не сходить к ним за советом? Тот Гарнис, с которым они в замке обсуждали и сам замок и запеканку Насти, был почти "своим парнем". В любом случае, имея знакомых Темных эльфов просто неприлично обращаться за советом к гномам. Барз был уверен – эту причину Тёмные сочтут достойной. Главное ничего им случайно не продать и не оказать какую-нибудь ценную услугу. А то опять появятся тарлы, и одного острова станет мало, чтобы их дельно "закопать".

Светлые целый день ехали вдоль подножия Высоких гор, а теперь, повернув направо, двигались по направлению к Дрешту. Получался крюк, но не такой уж и большой. Правда, теперь путь к Запретному лесу пролегал не по знакомой дороге, а по неизвестным селениям и почти пустынным местам, но дело того стоило. Появление жилища Оплодотворительниц ожидали с самого утра. К сожалению, конечный пункт путешествия знающая женщина описала Насти весьма туманно: «А там тебе подскажут». Но наезженных дорог в сторону подсказывающих пока не наблюдалось. Сестры чаще путешествовали в сторону Малерны и западной части Империи, а вот из Торма гости к ним являлись редко. Нэрнис правильно предполагал, что они сами станут очень редкими гостями в этих местах.

Лошади первыми почуяли близкое жильё и пошли быстрее. Лэриас вернулся из страны размышлений к действительности и подобрался в седле. Он уже заставил Аль Арвиля пообещать, что при встрече с учеными женщинами, его, сына Озерного Владыки, не будут выдавать за жертву нетипичной болезни. Нэрнис пообещал и успокоил его, сказав, что в этом больше нет надобности. Но кто мог знать, какая ещё надобность возникнет в голове у того, кто два года к ряду изображал из себя сущее зло и очень тесно общался с Темными?

Отряд Светлых представлял из себя колоритное зрелище – на семерых всадников приходился десяток груженых заводных лошадей. Всякий сторонний наблюдатель решил бы, что Светлые собрались переселяться в леса поближе к Темным владениям и отправили в путь первых поселенцев. Нэрнис и намеревался выдать свои поиски Ордена за поиски "места". А уж что за место они ищут, это пусть Сестры сами предполагают.

Небольшая буковая роща закончилась как по команде – крайние деревья стояли в ряд, хоть веревку натягивай и проверяй. Аль Арвиль вспомнил рассказ Даэроса об исполинских деревьях, высаженных рядами, сравнил, но особенного сходства не нашел. Эту рощу не вырастили, а подравняли путем примитивной вырубки. Между квадратных полей пролегали совершенно ровные прямые дороги. А вдалеке виднелись такие же строгие ряды домов, не иначе – квадратной формы. Аль Арвиль поймал себя на мысли, что дорогу хочется скривить для естественности, а лучше еще и сделать на ней пару ям, завалить два-три забора и свершить страшную месть, устроив посреди этих рядов и линий неправильной формы клумбу.

Селение только поначалу выглядело не жилым. Проехав почти половину поселка, Нэрнис первым увидел дом, такой же квадратный как и все остальные, но раза в два больше. Этот дом стоял в центре, окруженный другими домами, как забором. Похоже, их нежданный визит случился во время какого-то общего собрания Сестер. Дверь открылось, и Аль Арвиль успел разглядеть нескольких женщин, столпившихся у дверного проема. Вперед вышла Оплодотворительница, наверное, старшая, и решительно двинулась навстречу. Дверь она закрыла так быстро, как будто оставшимся в доме грозило увидеть нечто неприличное.

Нэрнис вполне снисходительно относился к теориям Вайолы, которые она излагала по поводу и без. Но теперь они приобрели несколько иное значение. Попытка Оплодотворительницы оградить Сестер от созерцания их компании, прозрачно намекала, что он, Аль Арвиль, был неприличен самим фактом своего существования. Лэриас, впрочем, тоже, а так же остальные "самцы", которые пожаловали к месту обитания затворниц. Жаль, что они приехали на кобылах, а из заводных лошадей только четверо были относительно мужского пола – мерины. Пегаш оказался бы как нельзя кстати. Самцы на жеребцах смотрелись бы лучше. Аль Арвиль принял надменный вид в ответ на хмурый взгляд женщины.

– Доброго дня, селянка! Покажи нам место, где мы можем напоить лошадей.

Женщина опешила от такой наглости и даже не поздоровалась.

– Вам здесь нечего делать!

– Как это нечего? – Нэрнис постарался сделать такой удивленный взгляд, чтобы его круглые глаза могли соперничать с квадратными формами унылого поселка. – Я же ясно сказал: нам надо напоить лошадей.

– Хорошо, поите и уезжайте! Мужчинам здесь не место. Вы на территории Ордена.

– Какого? – В конце концов, уточнение никогда не помешает.

– Сестер Оплодотворительниц. – Женщина снисходительно посмотрела на наивного эльфа.

Нэрнис ответил ей тем же, да еще и окинул презрительным взглядом с ног до головы.

– И какое же отношение имеют эльфы к мужчинам вашей… породы? И не надейтесь!

Оплодотворительницу еще никогда так не оскорбляли. Она в недоумении уставилась на Аль Арвиля. Лэриас последовал его примеру, покинул седло и повел коня в поводу, направляясь к длинной поилке у крайнего забора. Воины направились следом.

– Что вам здесь надо? – Наконец-то задала главный вопрос Сестра.

– Место ищем. – Спокойно ответил Нэрнис.

– Какое? – Ответ явно не удовлетворил женщину.

– А вот это уже не ваше дело, любезная. – Аль Арвиль так произнес последнее слово, чтобы Оплодотворительница не усомнилась: её считают кем угодно, но только не любезной.

Женщина шла следом за Нэрнисом, пытаясь сгладить неприятное впечатление от встречи и вызнать цель приезда нежданных гостей.

– Эльфы сюда никогда не приезжали. Вы отвлекаете Сестер от научной работы.

– Выводите новый сорт квадратной картошки? – Не удержался от вопроса Аль Арвиль.

– Квадратной? – Немедленно заинтересовалась Сестра. – Оригинально.

– Практично. – Нэрнис шествовал походкой Властелина, вальяжно подволакивая ноги, как учил Полутемный брат. – В хранении удобно.

Оплодотворительница задумалась и замолкла. Поилка оказалась пуста. Аль Арвиль уставился в неё так, как будто увидел чудо или ту самую квадратную картошку. Женщина поняла намек и отправилась к дому. Эти остроухие, сразу видно – не последнего рода, не намеревались лично таскать воду из колодца. Пока она ходила отбирать самых стойких к мужчинам Сестер, Лэриас решил высказаться.

– Нэрнис, квадратная картошка сгниет при хранении. Отсутствие циркуляции воздуха создаст прекрасную среду для плесени!

– Да? – Аль Арвиль представил себе гниющие квадратные овощи всех сортов. – Даэрос так и говорил: если я придумаю что-нибудь на первый взгляд хорошее, то дело может кончиться плохо. У меня к таким идеям талант!

Сестра вернулась вместе с четырьмя женщинами, одетыми в такие же как у неё серые балахоны, отдаленно напоминающие платья. За время своих хождений туда-обратно Оплодотворительница всё-таки нашлась с достойным ответом на оскорбительный намек Нэрниса.

– Сестры, посмотрите внимательно и запомните: это не мужчины, это – эльфы.

Возможно, эти четыре Сестры никогда не видели эльфов. Или не поверили насчет "не мужчин". Старшая могла бы и не просить смотреть внимательно. Внимания досталось всем. Тамрис Аль Сарэль считался красавцем даже в Озерном Краю, так что ему перепало больше, чем остальным. Сестры рассматривали его особенно тщательно. Бедняга почувствовал себя почти голым. Женщины окончательно засмущали Тамриса откровенными взглядами, и он стоял около поилки, пытаясь ненавязчиво спрятаться за своей кобылой и отчаянно краснея.

– Наносите в поилку воды. – Приказала женщина своим подопечным. – Сейчас наши гости напоят лошадей и уедут.

Это была самая медленная переноска воды, какую только видел Нэрнис. Сестры даже ведра не опрокидывали. Они выливали воду так, как будто целились не в широкое корыто, а в узкое горло кувшина. От колодца девицы возвращались, едва переставляя ноги, чётко следуя полученному указанию смотреть и запоминать. Старшая видела это безобразие и злилась. В ближайшие дни ученые женщины точно не будут размышлять о квадратной картошке. Нэрнис исподволь рассматривал устройство поселения. Тот самый дом, где собрались Сестры, порадовал его новыми зрителями: у каждого окна толпились, толкались и чуть ли не прилипали к стеклу носами девицы различных возрастов.

– Странные у вас все-таки порядки… – Задумчиво изрек Аль Арвиль и поразил старшую прямым вопросом. – А не подскажете ли, какую территорию занимает весь ваш Орден?

Таких расспросов Сестра не ожидала и подозрительно прищурилась.

– А зачем вам это знать, Светлые господа?

– Ну, как же! – Нэрнис показательно удивился еще раз. – В наши намерения совершенно не входит беспокоить здешних жительниц своим не квадратным видом. Нам хотелось бы знать, в какую сторону не следует ехать. Скажем… вот в той стороне, – Аль Арвиль указал на юг, – мы найдем незаселенные места и леса естественной природной формы?

Оплодотворительница даже оборачиваться не стала в указанном направлении.

– Нет, туда вам ехать не следует.

– А может, у вас есть карта, чтобы мы не перебирали все места, куда заезжать не следует, а покинули ваши владения к нашему взаимному удовольствию? Или вы не умеете рисовать карты?

Судя по тому, что женщина обернулась в сторону дома, карта у них имелась. Девицы немедленно шарахнулись от окон, но было поздно. Старшая их заметила. Она решительно отправилась наводить порядок, и вскоре из дома показалась вереница Сестер, выстроенных по росту и идущих парами, уперев глаза в землю. Похоже, этим Сестрам Оплодотворительница не велела рассматривать и запоминать. Насмотрелись уже. Когда колонна скрылась за домом, да там и осталась, женщина приглашающе махнула рукой. На такую удачу, как рассмотреть дом Сестер изнутри Аль Арвиль даже не рассчитывал. Но смотреть, как оказалось, было особенно не на что.

Дальше порога, его, самца, пускать никто не думал, да и нужды не было. На стене напротив входа размещалась прибитая к доскам кожа с нарисованной картой. Старшая подошла к шедевру местной живописи, который отражал строгие порядки Сестер своей квадратной сутью.

– Вы сейчас здесь. – Оплодотворительница указала на нижний левый угол карты. На самом деле это был план Ордена, поэтому женщина, указывая на окрестности, выходила за пределы куска кожи. – Отсюда идет дорога, по которой можно выехать к Вальтрасу. – Предполагаемая дорога должна была протянуться от верхнего правого угла плана по стене и дальше к окну. – Там – Высокие горы. – Владения Амалироса располагались где-то в районе потолка. – Вы приехали от Торма. – Судя по жесту, Нэрнис приехал от скамьи в углу. – Объедете наши владения и можете искать себе место… Сначала будет несколько крупных селений. – Рука Оплодотворительницы задержалась на полпути к полу. – А дальше поселки будут встречаться реже. Почти незаселенные земли, если Вы не повернете в сторону Дрешта. – Исходя из масштаба, славный город Дрешт расположился за плинтусом.