Текст книги "Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Елена Кисель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 41 страниц)

Дел и мыслей было слишком много – что-то не так насчёт этого товара, и со словами Арделл куча непонятного, и чего-то словно бы недостаёт мне самому, но главное – надо бы донести до Эрли, что лучше бежать, я найду его, потом, сейчас надо вернуться в питомник. Найду и как-нибудь да восполню потерянное – вот же черти водные, вечно я несчастья приношу, лучше б нам было не встречаться в Корабельный день.

Кованая дверь, ведущая в Кошачьи Норы, была нараспашку. Посвёркивали зелёными кошачьими глазами камешки в запирающем артефакте. Тощий помощничек – лопоухий Рахи – как раз примерялся взять со стола один из фонарей. Малость перекосившись при этом на левую сторону – из-за солидной кожаной сумки на боку.

Своему начальству Рахи не обрадовался. Цыкнул озадаченно и почти мгновенно вскинул ладонь с Печатью Огня.

– Эрли, берегись!

Прикрывающий щит я выполнил единым толчком – пламя ударилось в холодовую завесу, а в следующий миг Эрли выхватил из кармана какой-то артефакт, взмахнул – и пламя пропало.

Рахи стоял, покачиваясь, слепо нащупывая что-то ладонью, грудь словно вспорота ударом лапы огромной кошки – только вот борозды слишком ровные. Удар прорезал и сумку тоже, и из неё, радуясь свободе, хлынули золотые рыбёшки. Косяком поплыли на пол, к ближайшему водоёму – озерцу крови. Озерцо становилось всё больше – особенно когда Рахи уже упал.

– Спасибо, что прикрыл, – буркнул Эрли, шагнул к двери в коридор, захлопнул и запер. – Т-тварь сучья, воровать вздумал, мразь. Так. Надо выбираться из этого дерьма.

Он подкидывал на ладони артефакт – что-то вроде кошачьей лапы с когтями и вмурованными камешками. А ведь ещё есть «Касание боли» – кузен надевал его в комнате, и огненный в другом кармане, на поясе – кинжал… отменная экипировка, братишка.

– Легче не бывает. Набиваешь карманы, – я покосился на золотых рыбешек, которые резвились в крови. – И в тоннель, из тоннеля можно в Трестейю, там есть лодки, да и в Айлор можно проводников найти. Или к виру. Дверь я за тобой задраю, Арделл и её работничков задержу. Ты сбежал, я тебя не видел, всё будет чисто-гладко, Эрли.

Проникновенность на моей физиономии оставила кузена равнодушным.

– Чисто? Гладко? Ты в своём уме, вообще? Потерял товар, потерял команду – да меня в порошок за такое сотрут. Решат, что я всех сдал законникам. А ребята, с которыми я работаю, знаешь ли, не любят «крыс».

Что у меня с детства отменно получалось – так это состроить рожу простака и в упор не замечать намёков.

– А что, у тебя есть другие планы? Эрли, вир побери, да ты сам в это влез! Какого черта меня не слушал? Отпустил бы в питомник, я выполнил бы Гильдейское задание, потом к тебе сюда… нет, ты полез угрожать Арделл – хотя я же тебя предупреждал… И она предупреждала.

Всё снова складывалось до омерзения неправильно: Эрли не торопился кидаться подбирать золотишко из крови. И вовсе не поглядывал на соблазнительный тоннель за приоткрытой дверкой. Ходил, прищёлкивал пальцами, мотал головой, будто в детстве, когда продумывал очередную проказу. Вот-вот откинет волосы со лба, ухмыльнётся, скажет: «Ну что, Лайли, в прошлый раз по твоей вине засыпались, а? Вот ты теперь пойдёшь и отвлечёшь деда Джорта от яблок…»

Он откинул волосы. Вздохнул, ухмыльнулся.

– Выходит, что ты кое-что должен мне, Лайли. Раз уж эта тварь пришла сюда из-за тебя. И раз уж это ты не дал мне её убрать сразу. Так что тебе придётся исправить кое-что, а, братишка? Она же тебе доверяет, да? И я думаю, тебя-то её зверь не тронет. И кто там ещё – устранитель? Тут тоже придётся как-то решить – так что ты уж пошевели мозгами, что у него там за Дар, как прихлопнуть…

– Э-э-эрли…

– Знаю, что ты не по этому делу, но уж что тут сделаешь, а? Клинок Мечника, не хочу я бежать, Лайли. Товар, проход… ребята мои. Так что сам видишь – единственный выход.

Когда так говорил Эрли – все остальные выходы начинали казаться жуткой глупостью. Оставался один: убрать чёртову варгиню, отравить её кошку или спустить на неё сторожевых, с этим устранителем потом тоже что-нибудь придумаем…

– Артефакты у меня тут есть – неплохой тайничок, пара-тройка и на алапардов сгодится, так что…

Я опёрся ладонью о косяк, зажмурился: нужно было подобрать слова, пояснить, что не выйдет, что безопаснее и проще – уйти, что я помогу ему потом: выкрутиться, договориться с кем угодно или скрыться от кого угодно, только бы сейчас…

И тут он добавил – невинным тоном, каким иногда отвечал на упрёки и нотации дядьки Текра:

– Я, кстати, не говорил тебе насчёт твоей дочки?

Ладонь дрогнула – и на дереве распустились морозные узоры.

– Моей дочки?

– Ага, у меня-то как-то не сложилось – детишек завести. Малышка Дебби. Ты же по-прежнему считаешь её своей дочкой? Только ты же к ним не наведывался, а я, когда тебя искал – приглядывал за ними, всё думал – ты объявишься. А я не говорил, да?

Я помотал головой – не говорил. Развернулся от двери вполоборота – непременно нужно было посмотреть ему в глаза, просто удивительно – сколько времени я этого не делал как следует… Что у тебя там в глазах, Эрли? Там есть что-то от того самого мальчишки, которого я столько раз вспоминал сегодня? От парня, который защищал меня в учебке? Законника, который всегда был «за своих»?

– …выросла – просто не узнаешь. Красотка, я бы сказал – огонь-девчонка. В самом расцвете. Ты же понимаешь – если вдруг до меня доберутся из-за срыва этой сделки… и с ней может всякое случиться. Выйдут на мои родственные связи… племянница всё-таки… что такое, Лайли? Взгрустнул?

– Нет, – шепотом сказал я. – Не-а, мне… вполне себе весело.

Смех царапает меня изнутри. Выходит колючками из груди, поднимается к горлу. Оборачиваясь истошным, неистовым крысиным визгом – раздирающим и безумным, который я должен был слышать давно, да вот – оглох, наверное.

– Ты… прав, Эрли, – имя осело блевотной дрянью на губах, пришлось подсластить улыбочкой. – Хорошо, что ты напомнил. Как это я забыл про Дебби. Ты прав. К чёрту Арделл, в расход её. Вместе с кошаком… а этого устранителя я сам грохнуть хочу, уже с полгода. Ничего нет важнее, чем родная кровь, а?

Он кивал, впившись в меня глазами – а я улыбался и давал расклад как в старые времена: нужно непременно поглядеть артефакты. Где тайник? Что там есть? Алапарда можно попробовать взять снотворным, у меня с собой, но маловато, и нужен узкий коридор, заманить туда алапарда; с Нэйшем сложнее, там Дар Щита, так что пока просто запереть, потом прикончить, берусь заманить, ты знаешь, у меня получится, особенно если ты меня прикроешь…

Эрли так нравилось это. В прежние времена. Задавать направление, ставить задачу. Бросать в меня исходными и наблюдать – как я протягиваю ниточки от «Дано» к «Решено». Им всем это нравилось – всем, кто знал, как легко у меня сгибается хребет перед сильными, и они все этим пользовались с радостью…

– …в общем, с Нэйшем точно нужна будет твоя помощь…

Наверное, я после задуманного не смогу спать. Хорошо, что у меня ещё остались ночные дежурства. А наша прелестница-нойя варит на изумление хорошее снотворное.

– Лук Стрелка, надо же, Лайли…

Эрлин смеялся – не раскатисто, как обычно, а бесшумно, обнажая зубы в оскале. Соединил пару раз ладони в аплодисментах.

– Расписал это всё… Задумал меня сдать, да? Что там – по затылку стукнуть или просто подсунуть вашим работничкам? Только вот я же тебя знаю как облупленного.

Грызун внутри зашёлся в визгливом хохоте, отмахиваясь лапкой. Мол, ой, уморил – кого ты знаешь? Ты был на Рифах? Бежал с них? Был где-то неподалёку, когда вечный страх гнал меня – от одной помойки к другой?

– Это же ты нас сдал, – вдруг сказал кузен почти ласково, и жирная тварь внутри охнула и присела на окорочка. – Ладно тебе, братишка… я никогда в этом и не сомневался. Ты же всегда прогибался перед сильными. Спасибо, что не назвал меня – но ты что же, решил это исправить вот сейчас, а? Закинуть меня на Рифы, чтобы я там сгнил и не мешал тебе преспокойно обтяпывать дела в питомничке?

– Тебе не нужно было угрожать моей дочери.

Я отвратительный отец. Худший из отцов. Не видел дочь тринадцать лет – с того момента, как она мелькнула в Водной Чаше за девятницу до суда…

– О как, – подменыш, который нацепил облик кузена, покачал головой. – Из-за паршивого намёка вот так, сдать на Рифы… кто ты там в Гильдии, Лайли? Ты же так и не ответил, когда я спросил? А я вот думаю – ты не «делец», я так думаю, там совсем другое… «крыса», верно?

Грызун с пообтрепавшейся шкуркой, который лихорадочно выискивает: что же делать.

– Хотя мог бы и догадаться – у тебя ж так хорошо это всегда получалось. Подставлять, уползать в тени… выплывать, а? Ну, так давай малость сыгранём, Лайли. В старую такую игру, помнишь, в деревне-то ещё… крыс загоняли.

«Айда в ”загони крысу “! – звенит голос рыжего мальчишки в памяти. – Гляньте, жирная такая!»

Да уж, жирновата, старовата, прыть не та… куда деться крысе, когда её всеми силами загоняют в угол?

Не палками. Усмешкой и колким шепотом:

– Вот и посмотрим, как ты справишься, братишка. Давай я тебе обрисую, что будет, если ты таки сдашь меня этой своей варгине. Угадай, что она услышит о твоей работе на Гильдию? И о твоём задании с закладом? Ну как, стены сдвигаются, Лайли?

Стены сдвигаются. И всюду закрытые двери, я мечусь, уворачиваясь от ударов, и несусь вдоль стен, обдираю кожу с носа в поисках укрытия, и уже знаю, что впереди…

Тупик. Угол, к которому гонит меня палка-шёпот.

– Так погоди-ка и послушай меня ещё. Ты думаешь, где я окажусь? На Рифах, конечно, а до того – под судом. Уж будь спокоен, у ребят, на которых я работаю, везде найдутся свои люди. Вытащить – не вытащат, но перемолвиться словом мы успеем. Сколько ты проживёшь после этого, а? А твоя дочурка? Ты б хоть её пожалел, Лайли, девчонке ж ещё восемнадцати нет. Так что, понимаешь ли, в твоих интересах, чтобы на Рифы я не попал. Ну, что скажешь, Лайли? Я не разучился играть?

Жалкая серая тварь корчилась в углу. Рыжий мальчишка с палкой стоял над ней, торжествующий. Держал грызунью жизнь в руках: сейчас ударить? Или погодить?

Мальчишка наивно полагал, что играет так же, как в детстве. В той же комнате, с той же палкой…

С той же крысой.

– Знаешь, что делают крысы, когда их загоняют в угол?

Что-то прозвучало в моём тоне, а может, изменилось в лице, потому что он перестал усмехаться. Сузил глаза в прищуре:

– Подыхают, надо думать. Брось, Лайли… ты не по этой части, а и был бы по этой – что ты со своей снежинкой на ладошке сделаешь? Ты по боёвке чуть проходные набирал.

И небрежный взмах очередным амулетом; серебристый щит посвёркивает с правой ладони. Мол, не трепыхайся, кузен, у меня, конечно, Дар Воды, но уж этим артемагическим щитом я заслонюсь от твоего среднего Дара Холода с лёгкостью. А пока ты будешь пытаться щит пробить – воспользуюсь вторым артефактом, видал его действие на моём помощничке? Вот у меня этот артефакт, в левой руке.

Только вот ты ошибся во второй раз, чужак с лицом кузена. Крысы не владеют холодовой магией.

Крысы перегрызают глотки.

Глаза у него остановились и расширились – никак, стукнуло в виски другое воспоминание о юности. Дружеская попойка будущих законников, кто-то лениво метает ножички в нарисованную мишень, «Лайли, не хочешь подключиться и показать класс?» – и я подключаюсь, и всегда…

– Л-лайли… – поздно, левая кисть, в которую давно сполз верный друг из воровского кармашка в рукаве, повернулась, нагретое лезвие скользнуло по пальцам, со свистом прошило воздух.

Я всегда метаю с левой.

Выпустив нож, я нырнул вниз – на случай, если он успеет активировать артефакт на левой руке.

Но он успел только закрыться артемагическим щитом – едва заметной серебристой плёнкой. Бесполезной – потому что абсолютное большинство таких вот щитов-амулетов предохраняют от магии или действия артефактов.

Не от обычных ударов или ножей.

Чужак, смутно похожий на моего кузена, рухнул на колени, глядя на меня как-то обиженно. Недоуменно взялся за лезвие, торчащее у него в горле, и уже потом повалился набок с прощальным хрипом.

– Да, Эрли, – сказал я, поднимаясь. – Ты не разучился играть.

Чистая победа, припёр меня к стенке как следует. Только вот мы с тобой оба слегка ошиблись друг в друге. Я, например, думал, что как следует тебя знаю.

Ты думал, что знаешь меня. Наверное, из нас двоих ты просто ошибся сильнее.

Голохвостый инстинкт повизгивал внутри: напоминал, что у нас маловато времени. Скоро тут будут законники, а может, Мел или Арделл – так что всё должно быть убедительно. И вообще, мы же сошлись на том, что эта обманка уж никак не твой кузен. Уж настоящий Эрлин Троади не забыл бы такую деталь, как твоя склонность метать ножичек с левой руки. Так что быстро – открой глаза и приведи тут всё в порядок, чтобы шнырок нос не подкопался. Ты же помнишь, что в законнические годы у тебя к этому делу был нехилый такой талант?

Грызун был прав, как всегда. Но я всё же выкроил минуту – постоять с закрытыми глазами. Окунуться напоследок в кружащийся всё медленнее вир памяти.

В пьяный запах перепревших яблок, в звон комарья, в пирожковые дымки родной деревни. Взглянуть напоследок в глаза загорелому мальчишке, который небрежно откидывает волосы, поглядывая на неровные камыши:

– Э-э-эй, Лайли! А если я в этот вир старый сигану – за мной прыгнешь?

– Да, дружище, – шепнул я тому, из прошлого. – Нырну с головой если потребуется. Вот только…

Прости, пожалуйста, но вир поглотит только тебя.

Крысы выплывают при любом раскладе.

КОРАБЛИ ПЛЫВУТ. Ч. 6

МЕЛОНИ ДРАККАНТ

– Уймись, – говорю. – Герой-любовник.

Морковка бубнит что-то насчёт того, что и его тревога вообще-то естественна. И вовсе он это не из-за Гриз Арделл. Просто там же ещё Пухлик!

– Ты ещё Мясника вспомни, ага.

Обижается, умолкает до замка Шеу. Куда нас выдернула Грызи через «сквозник». В своей обычной манере: «О, привет, тут окопалась шайка разбойников, человек тридцать, Лайл у них, я вызвала Нэйша, собираюсь пойти и поговорить с их главным».

От таких новостей Морковка чуть крылья себе не отрастил. Его бы воля – он бы в воду нырнул и толкал гиппокампов сзади.

– Да она страховку взяла, – говорю, чтобы он перестал нервно сигать туда-сюда в «поплавке». Морковка косится подозрительно – видать, решил, что я про Живодёра.

Когда я пришла в питомник – Морвил там был уже больше года. Грызи приволокла его с Псовых Боёв, где знатные подонки зверей между собой стравливают. Сначала один магнат организовал у себя в угодьях поединки керберов и болотных сторожевых, потом подтянулись другие породы псовых и куча знати и магнатов, дальше пошли в ход вообще все звери в Кайетте, набежали торговцы… в последние годы вот и охотнички свою удаль показывают против зверей – кто кому первый отворит кровь. Захватывающее зрелище для полудурков.

Чуть ли не самое мерзкое, что там есть – кровавые бега алапардов. Выпихивают их на огороженную беговую полосу после трёх дней голода – по шесть штук сразу. Впереди свешивают окровавленный шмат мяса – голодные звери рвутся к нему со всей своей скорости. Их ещё и тренируют особым способом: кто подшибёт по пути всех противников – тот победил.

Морвил был алапардом молодым и неопытным, потому его подшибли очень серьёзно – ещё и клыками от собратьев досталось. Хозяин – недоумок из Ирмелея, – понятия не имел, что делать с раненым зверем. Он в первый раз решил показать себя на Псовых боях – влиться в интересное общество.

Алапарда недоумок сдал Грызи бесплатно, как только она пригрозила сообщить в ирмелейскую Службу Закона.

– …в общем, недоумок вернулся к себе в поместье напуганным, а Грызи привезла Морвила в питомник. Подлечила. А он так к ней привязался, что отдать или продать был совсем не вариант – затосковал бы. Отпустить – тем более никак, он рождён в неволе, не умеет ни охотиться ни территорию защищать. Повезло ему, что Грызи каждый год на Псовые бои мотается.

И вечно оттуда притаскивает кого-нибудь – правда, не всегда такого милого, как Морвил. Пару лет назад притащила чёртова Мясника Нэйша – лучше б полдюжины гарпий пополам с драккайнами.

Морковка, посапывая, глядит в воду за окном «поплавка». Я рассказываю о тренировках Морвила. И о том, как они с Грызи иногда отправляются на выезды – у них это наработанное дело, хоть и нечасто поразмяться приходится. Волноваться можно разве что за разбойников, которые окопались на Триграничье.

Когда прибываем на место, Морковка сигает из «поплавка» первым. Несёмся к замку втроём: он, я, и ещё Пиратка – потому что она знает дорогу и потому что «Замок штурмом брать без меня, оболтусы?! Да вы там, как слепые кутята, угробитесь! Сколько у вас абордажных схваток за плечами, а?!»

Понятно, не успеваем к самому интересному. Когда подходим – за стеной слышны сплошные стоны.

Ворота закрыты, Фреза подкидывает нас через стену магией воздуха. Потом перебирается сама и фыркает в ответ на обалдевшие глазки Яниста:

– Небось, сколько парусов надула за годы!

Во дворе куча клеток с бестиями. Игольчатники и керберы на цепи. Славные ребята, только слишком уж костлявые и в шрамах. Грызи им сумела кой-что растолковать, потому нам машут хвостами, приветственно погавкивают и подвывают. Гарпии возбуждённо подскакивают в клетках, заводят вопросительное: «Уррра-оу?» Голодные.

Мысленно обещаю им сразу же и вернуться и всех-всех с собой забрать.

Стоны слышатся из-за угла, а перед входом раскинулись три тела. Разной степени покоцанности после встречи с боевым алапардом. Поломанные конечности и отшибленные внутренности. Один пытается трепыхаться и влепить по нам огнём, но Пиратка его тут же и припечатывает ударом воздуха.

– Тьфу ты, и не размяться! Во со своим кошаком наворотила!

В холле валяются двое скрюченные от боли. Тут прошёлся Мясник. Потом они с Грызи разошлись на зачистку здания: она с Морвилом – туда, где коридоры пошире, Нэйш – туда, где алапарду сложнее развернуться.

Судя по воплям и грохоту наверху – дело как раз заканчивается. Где-то на втором этаже.

Шепчу Дару – веди, давай, и иду по следам Грызи и Морвила. Кое-где попадаются тела. В основном разлеглись после парализации кнутом. Алапарду в помещении не разогнаться, так что Грызи не рисковала: пользовалась чутьём зверя, смотрела его глазами. Отслеживала противников, ныряла под магические удары и лупила кнутом. Если противников было двое – вступал Морвил.

– Кто ж так бьёт, – брюзжит Пиратка. – Милосердие, так через косяк! Да они ж через полчаса глазами лупать будут, а-а-а-а, чтоб её… Идите вперёд уже!

И принимается вязать тех, кто только парализован. Их же ремнями.

Рыцарь Морковка прямо рвётся вперёд. Но коридоры тёмные, узкие. Могут быть засады, которые Грызи не «сняла». Тут бывшая военная крепость, пропасть тайников. Наверняка ещё и кто-то из уродов решил по комнатам отсидеться, чтобы при случае сбежать. Дар ведёт хорошо, и парочку местных мы таки находим – по пыхтению. Усыпляю их «Бирюзовым сном» – как раз хватит на человека, если подкинуть поближе к тайникам, где они схоронились.

Морвил соскальзывает к нам навстречу, когда начинаем подниматься по лестнице. Усы у него подпалены, по морде прошла царапина, будто с сородичем дрался. Но вид гордый невообразимо. Бодает моё бедро золотистой башкой.

– Мряк!

– Ага, молодец. Как ты их всех тут, а? Давай, показывай дорогу.

Сверху слышны голоса – Грызи с Мясником привычно выясняют отношения.

– …думала, у тебя это в правилах – приводить всех с выездов живыми.

– Чисто теоретически, Лайл сейчас не на моём выезде – он же вызвался поехать в Трестейю один?

– Это причина, по которой ты наплевал на мою просьбу?

– Ну, мне показалось, тебе здесь не помешает помощь. Лайл Гроски не пропадёт, будь уверена. Скорее всего, он в какой-нибудь уютной норке.

Отвратный смешок сквозь зубы. Даю отбой Дару, только мы же и так уже близко, слышу, как Мясник договаривает:

– Если, конечно, он ещё здесь, а не на пути к виру.

– Прекрати. И затяни потуже.

Обнаруживаем парочку в зале средней запущенности. Столы, ковры, карты, кружки. То ли местная столовая, то ли место досуга. Три тела за перевёрнутыми столами. Грызи присела на стол, который ещё не перевёрнут, и Нэйш бинтует ей предплечье.

– О, Единый, госпожа Арделл, вы ранены?!

Увидев нас, Грызи с чего-то заливается краской:

– Чепуха. Вылетел балбес с огненным амулетом, а Морвилу как раз слишком быстрый Стрелок попался. Благо, первую дюжину мы ещё во дворе вырубили, дальше уже проще было…

– Едва ли их здесь больше сорока, – Нэйш бинтовать перестал, но так и торчит рядом с Грызи и вызывает этим у Морковки тихий тик. – И после тревоги многие спустились на первый этаж. Кажется, растерялись без чёткого руководства. В любом случае, где-то здесь могут быть затаившиеся крысы – присоединишься к охоте, Мелони?

На самом Мяснике ни царапинки – клятый Дар Щита, когда уже этот урод огребет за всё хорошее… Открываю рот, чтобы услать Палача так далеко, как могу.

– Тише.

Грызи, поморшившись, поднимается со стола. У неё здоровенный синяк на щеке, и ещё она прихрамывает.

– Нужно найти Лайла, зафиксировать всех, кого мы повязали, и поискать сбежавших, особенно главаря. Скорее всего, в подвале подземный ход. Мел, они живым грузом торговали – нужно поискать, где держали… товар. Вызвать сюда законников. Но главное – найти Лайла.

Рассказывать, каким боком Пухлик ко всей этой круговерти, Грызи явно не собирается. Мясник выскальзывает через другую дверь – шариться по подвалам. А нам остаётся искать Пухлика, так что идём обратно: я и Морвил, Грызи и Морковка, который нарезает вокруг неё круги («Вы точно не ранены? Может, вам лучше опереться…»).

– Мешаешь, – цыкаю на него.

Опять взываю к Дару – разрастаются, приближаются стоны, завывания ветра в трубах, ругательства и топот где-то в правой башне – там точно кто-то засел.

Пухлика искать уже не надо: он на первом этаже. За компанию с Пираткой пакует молодчиков, которых вырубили Грызи и Морвил. И вовсю разливается о чём-то, чему был свидетелем: «А потом, чесслово, не вру – она достаёт кнут… эти олухи её не обыскали… и преспокойно выходит себе в окно!»

– В порядке, Лайл? – спрашивает Гриз, когда спускаемся.

– Лучше не бывает – разве что мне теперь годик придётся успокоительного попить. Боженьки – что это было вообще? И часто ты возишь с собой эту вот котеньку?

– Ым-м-мрым, – веско вставляет Морвил и облизывает царапину на морде.

– …потому что это выглядело так, будто ты собралась устроить тут день памяти Энкера и вырезать весь замок и немножко меня тоже.

– Извини, что так резко, – мягко отзывается Грызи. – Но я говорила – не люблю, когда запирают живых существ… и кто знает – успела бы я вызвать законников или нет. Пришлось прибегать к страховке. Ты не пострадал?

Видок у Гроски малость встрёпанный и перепуганный будто. Но мотает головой он вполне себе энергично.

– Когда Эрлин рванул распоряжаться своими ребятами – я благоразумно отошёл в стороночку. Откуда, кстати, взялся Нэйш? Ты, значит, разведала территорию, вызвала подмогу, а уже потом дала себя повязать?

Грызи кивает: верно, сначала добралась до замка, обошла стену, под маск-плащом перелезла. Дальше посмотрела внутренний двор, опросила животных в клетках. Пришлось вернуться, вызвать подмогу, дождаться Нэйша, дать указания ему, Фрезе, Морвилу.

– Ты был внутри, но я же не знала – что с тобой. Вот и позволила себя повязать– риск, конечно, но…

Морковка вздыхает прерывисто – наверное, прикидывает, как Грызи рисковала (он просто не видел питомник Гэтланда с бешеными зверушками). Машу рукой: примолкнуть всем! Дар наконец поймал направление: из глубины замка и будто бы из-под земли.

– Так и знал, что в местные подвалы не один спуск, – бормочет Пухлик, когда возле кухни находим дверь, а за дверью лестницу. Спускаемся, обнаруживаем тёмные проходы с дверями, проходы тянутся не пойми-куда. Но звуки, которые я слышала – неслись из-за ближней двери. Дёргаю ручку – заперто.

Из-за двери уже явно несутся испуганные вскрики и перешёптывания.

– А ну, посвети, – просит Пухлик Морковку. – Сейчас поглядим, как с этой дверкой договориться…

Что-то делает возле замочной скважины – дверь поддаётся мягко, даже без скрипа.

Я уже знаю – что будет за дверью.

Только всё равно мерзко.

ЛАЙЛ ГРОСКИ

Всё складывалось даже слишком гладко. В подвале я обустроил всё так, будто местный главарь и его помощничек сошлись в поединке и оба проиграли. Поменял положение тела кузена. Посильнее разрядил его защитный артефакт на случай, если будут шерстить. Прозрачная картина: первый удар наносит Рахи – с Печати, огнём, Эрли отражает удар артефактом, после этого активирует второй артефакт, а Рахи с левой метает нож.

Нож вот только пришлось оставить в ране. Но я не занимался тайным ножеметанием перед членами ковчежного «тела», а Следопыт едва ли унюхает след моей ладони там, где всё забито запахами крови и несёт серой из тоннелей.

Я ухитрился даже не перемазаться в кровь, поднялся из подвала, пробежался по лестницам и ещё успел перебаламутить пару-тройку парней Эрли, которые не успели попасть под раздачу: «А-а-а-а!!! Это алапард! Скорее, нужно забраться повыше! Приказ Эрлина!»

Заботливо препроводил парнишек в башню и уже там запер покрепче. Потом отправился на поиски своих и отыскал Фрезу за связыванием пленников.

Фреза отнеслась к моей версии событий благодушно. Арделл тоже. Ей я описал в общих чертах – мол, Эрли рванулся вон из комнаты командовать, а я остался на втором этаже, как мог, спутал местным обитателям карты, а некоторые так даже запер. И она коротко кивнула на ходу, осведомилась только:

– Думаешь, Эрлин Троади попытается сбежать?

– Пожалуй. Он упоминал, что тут есть подземный выход. Правда, не показывал, где.

Больше она не стала ничего спрашивать – то ли и так понимала слишком хорошо, то ли её занимало другое. Покосилась только с тревогой – мол, ты как, Лайл?

Ничего, – отмахнулся я устало. Видишь, цел… вполне в своём уме. Потом поблагодарю тебя за то, что пришла. Не бойся, хуже не будет.

Хуже всё-таки стало – в подвале, перед дверью, из-за которой слышались всхлипывания. Во-первых, я засветил один из отпирающих артефактов, которые отыскались в кармане у Эрли – но ладно, мало ли где и у кого я мог его свистнуть, вряд ли такая штука была одна на замок.

Во-вторых…

Они почти не обрадовались нам. Те, о которых мне так не хотелось догадываться во время нашего с Эрли разговора.

Девушки и парни. Рассованные по четырём широким камерам. Лет от четырнадцати до двадцати, наверное, а есть парнишки около двенадцати или младше.

Живой товар, предназначенный на продажу в Тавентатуме.

Оковы, блокирующие Дар, – на тех, у кого есть Дар. Много «пустых элементов». Худые лица, перепуганные взгляды. Грубые тюфяки на полу. Вёдра с гнусным содержимым. Синяки и стёртые следы на запястьях.

Рифы в миниатюре. На полсотни человек.

И слабые, неверящие всхлипывания в ответ на заверения Гриз Арделл в том, что всё, уже всё, всё будет в порядке…

Мел ругалась. Сплетая ругательства из Велейсы Пиратской во что-то воистину аристократическое. Олкест свою суженую не одёргивал и только поминал Единого поминутно. Алапард рвался знакомиться, Арделл его отпихивала от камер.

– Оковы сейчас попытаемся снять… вы голодные? А вода у вас есть? Фреза, нужно припасов тут поискать, потом ещё бы укрепляющих зелий… Янист, вызовите законников, без них опасно выводить людей, вдруг кто ещё здесь ошивается. Спокойно, спокойно, не бойтесь, всё сейчас решим…

Я стоял в коридоре на подхвате. Готовый засуетиться и понестись, куда прикажут – лишь бы не видеть их глаз. Крыса внутри шипела что-то зловредное – что-то насчёт того, что Арделл-то была права, когда говорила про истинное лицо моего кузена. Так что, вроде как, я и не должен жалеть.

Появление устранителя из темноты я проморгал: обернулся на голос Гриз, а когда повернул голову обратно, вынырнувший из тоннелей Нэйш уже стоял в двух шагах. Глядя на меня с неподдельным интересом.

– Ну надо же, Лайл. Надо же... Кто бы мог подумать.

Как это я не сообразил, что один из присутствующих всё-таки может опознать нож. Просто потому, что я этот самый нож ему как-то раз в карман сунул. Он же его ещё потом мне на ладони протягивал, говорил– отличная балансировка…

А теперь посмеивается так, будто того и гляди аплодировать начнёт. Умница, хороший мальчик, Лайл. Превышаешь ожидания.

– Кровь на руках – да, но это… Кажется, я тебя недооценивал, а? Так что… может, мне стоит об этом помнить?

Откуда он узнал про Эрли – настолько тщательно копался в моём деле? Или расколол по старой памяти кого-нибудь из здешних ребят, прежде чем вырубить? А, какая разница. Устал. Я поманил «клыка» поближе, и он слегка наклонился.

Тогда я прихватил за лацкан сюртук из таллеи и дёрнул так, чтобы холодные глаза убийцы оказались прямо напротив моих. Прошипел в лицо:

– Так помни – и не поворачивайся ко мне спиной!

– Или? – поверх запястья легли цепкие пальцы, «клык» наотмашь полоснул улыбочкой, и я знал, что ещё секунда – и придёт боль, и я пожалею о сказанном, только было глубоко наплевать.

– Что происходит? – осведомилась Арделл, которая как раз вынырнула из камеры. – Лайл, нужно с оковами разобраться, поищешь кристаллы, которые их отмыкают. Нэйш, встречай законников, и для тебя будет потом ещё одно поручение – надо съездить кое-куда.

Пальцы с запястья убрались. Я тоже перестал сжимать таллею в горсти. Арделл окинула нас рассеянным взглядом, качнула головой – мол, нашли когда… Потрепала за ухо Морвила, который приветственно ткнулся ей в бедро.

И выдала в пространство:

– Надеюсь, сюда хотя бы явится не Тербенно. И без него тысяча, тысяча дел.

ЯНИСТ ОЛКЕСТ

– Эй! Чего квёлые, как трёхдневная сельдь на рынке? Тудыть-растудыть, про церемонию Корабельную забыли?

Я всё жду, пока сосед по комнате скажет что-нибудь выразительное, однако со стороны Лайла Гроски летит только выразительное молчание. Тогда говорю:

– Она же это пошутила, да?

Какие могут быть церемонии после такого дня.

Наплывает, накатывает волнами: рычащие калеки в клетках, стонущие тела в коридорах, сдавленные рыдания, и полудетские ладошки тянутся – чистые, без Печати… И всюду расхаживают законники, сквозь зубы сетуют: «Корабельный день, да какого ж!» – осматривают комнаты, сковывают преступников, выводят или допрашивают на месте. И посреди всего этого – разумеется, Тербенно в сером плаще, швыряет распоряжения: «Отчитайтесь мне по состоянию раненых!» «Осмотрите дальние комнаты!» «Организуйте поиски главаря!». Законник ухитрялся быть сразу всюду – по большей части, создавая хаос и неразбериху, и непонятно – что было бы с несчастными пленниками, если бы не мы… не Гриз Арделл.