Текст книги "Жертвы времени (СИ)"

Автор книги: Елена Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

Я не хочу защищать человечество, которое пригрело вокруг себя ленивую пустоту.

Выдержат ли нападение маги? Смогут ли спасти хотя бы себя? Я видел Мастера после схватки со временем. У фантома была страшная сила, с которой не смог поспорить даже человек Ночного дракона. Один из сильнейших. Фантомы не всегда будут показываться прежде, чем напасть, а это означает, что неизбежны потери. И потери эти будут огромны.

А драконам вообще не место в этом мире. Те, кто едят людей не вправе существовать… не вправе существовать по человеческой морали, по моей морали!

Интересно, – думал я. – Если дракон убьет кого-то из нас, как он будет выбирать? Вряд ли кто-то может ответить на этот вопрос кроме самого ящера. А что, если дракон убьет не того, кто ему не понравился, а наоборот? Чтобы забрать силу и знания человека, чтобы было с чего начинать жизненный путь? Тогда, скорее всего, умру я. Я старше и знаю больше, это точно. Пусть, только допустим, я и могу оказаться слабее ее, ведь хватило же у нее духу пытаться меня убить, но знаний больше у меня. А может, погибнув от зубов дракона, человек не умирает, а сам становится драконом, тем сознанием, что поселяется в нем? Тогда я останусь в живых, но буду другим. Это возможно? Это важно? Я хотел бы этого? Хотел бы я жить в теле дракона?

Сумасшествие.

Все мои догадки, в которые я хотел и не хотел зачастую верить, были неподкрепленными ничем предположениями. Порой, я начинал улыбаться тому, о какой глупости думаю.

Шел то ли одиннадцатый, то ли двенадцатый день нашего пути. Я давно уже сбился со счета. Это был тихий полдень, морозный и ясный, снег хрустел, потрескивал вокруг; блики солнца искрились на снегу, отраженные тысячами кристаллов льда. Горы высились громадами, здесь они были такими большими, что, глядя на их вершины, приходилось задирать голову и опрокидываться в седле. Они протыкали синеву небесного склона своим острыми головами.

Еще с утра мы вышли на некое подобие дороги, свободной от скалистых стен, которая вилась между нескончаемыми хребтами. Здесь постоянно попадались деревья, все горные склоны заросли темными соснами.

Северный остановился. Заснеженная дорога привела нас к черному пустому провалу. Здесь она и кончалась. Перед нами зиял проход, словно открытые челюсти огромного зверя, и внутри, уже в нескольких метрах от входа царила полная темнота. Я, было, решил, что это очередной привал, но маги и не думали спешиваться. В молчании Мастер объехал группу, и без колебаний вошел в темноту. Северный пропустил нас вперед, придержав серую лошадь Карин, и поехал в хвосте. Теперь я следовал за Мастером, вернее мой конь шел сам, потому что я ровным счетом ничего не видел. Мастер вел нас в кромешной тьме.

Сколько времени прошло, сказать не берусь. В темноте исчезает все. Мысли, чувства, остается лишь обоняние, слух и страх. О размерах пещер, по которым мы двигались, я узнавал по слуху. Эхо четко определяло границы. Я чувствовал запахи: то сухой холодный чуть затхлый ветер вырывался из боковых проходов, то вдруг начинало тянуть сыростью и плесенью, то запах сменялся на едва уловимый аромат сухой каменной крошки. Коридоры и пещеры постоянно шли под углом. Я чувствовал это по посадке в седле. Мы неуклонно поднимались в самом сердце горы. Поднимались вверх. Поднимались к лежбищам, а это значило, что наш путь закончен. Это значило, что вражда осталась там, на дороге. Это значило, что наше время почти закончилось.

В боковые проходы все чаще втекали теплые потоки воздуха, стылый холод отступал. Впереди проступило мягкое сияние, я вглядывался в него и оно внезапно наполнило пространства вокруг нас, открывая для взгляда потрясающие картины того, о чем я лишь читал.

Мы были в подземном городе, вырубленном в скале. Пол был идеально ровным, он перетекал в стены, вырезанные в виде арок и колон. То тут, то там на стенах проступали фрески, поблекшие от времени краски были едва заметны. Между картинами красовалась тончайшая искусная резьба по камню, делавшая его подобным беседкам или балкам. Из-под потолка смотрели на нас изваяния зверей и птиц, вились по камню растения и врезались мощными, позолоченными кронами в потолки вековые деревья. Они были так объемны, что мне чудилось, что это не вырезанные в стенах изображения, но деревья, которые когда-то росли здесь и окаменели.

Потолок же был исчерчен тонкими линиями узоров, или, быть может, древней, незнакомой мне письменности. Эти линии были напитаны, будто влагой, мягким, чарующим желтоватым сиянием. Это он открывал для глаза переходы и галереи, которые поражали своей высотой и точностью линий; лестницы и балконы с аметистовыми и нефритовыми перилами; захватывающие, отполированные до блеска выходы неизвестных мне пород.

–Древний город, – поравнявшись со мной, сказал Северный. – Ныне пустующая червоточина в глубине гор. Здесь нет ни призраков, ни духов, но никто по сей день не смеет прикоснуться к богатствам и ценностям, что здесь сокрыты. Залы и залы, поддерживаемые колоннами, трапезные и места пиршеств, и главная ападана, где стоит каменный трон. Она так огромна, что с десятиметровой высоты низвергается за троном водопад света, и каменные деревья, которым не нужно прикосновение солнечных лучей, не могут достать до его потолка.

–Это легенда? – спросил я.

–Я бывал там, – возразил Мастер, обернувшись. – Стоя там, у подножия деревьев, чья кора подобна стали, невольно думаешь, как много человеческого труда было истрачено, чтобы проложить город в этих скалах. Это была целая цивилизация, Демиан, но она принадлежит другой эпохе и другому бытию.

–Я видел город полным, – сказал, помолчав, Северный. – Таким даже ты похвастаться не можешь.

–И я этому рад, потому что сравнивая былое и настоящее невольно ужасаешься тому, что случилось. Время, Демиан, наш самый страшный враг. И не важно, что мы подразумеваем, прикосновение ли его, или плавное течение. Я вижу, как оно точит гранит, потому что не могу умереть.

–Не ной, Мастер, – добродушно поддел мага Северный. – Ты еще мал, чтобы так ныть. За эти поворотом тоннель заканчивается.

Я и без подсказки видел, что впереди становится все светлее, это уже другой, немагический свет проникал внутрь коридора. Мы вывернули из-за изгиба туннеля, и остановились. Мастер соскользнул с седла и принялся расседлывать жеребца.

День еще не закончился. Солнце садилось за ослепительно белые пики гор, и мы оказались на огромной высоте. Здесь часть стены отсутствовала и холодный воздух, сталкиваясь с теплым потоком, что шел из туннеля, из самого центра горы, плыл разводами, словно дождь стекал по стеклу. Мы стали свидетелями потрясающего зрелища. Часть солнца была закрыта горой, но другая отбрасывала на пики с противоположной стороны розовые блики, от чего казалось, что горы присыпаны розовато-голубоватой пудрой. Отразившись от облаков, которые плыли над горами, свет пронизал атмосферу и сам воздух пропитался негой, замерев нежно-красным маревом. Я как зачарованный смотрел на эту картину, не в силах оторвать взгляд.

Северный спрыгнул на каменный пол, его сапоги гулко стукнули по камню окованной подошвой. Карин тоже слезла. После произошедшего она была совсем тихой, не смела поднять глаз, не делала лишних движений и повиновалась каждому слову магов, вздрагивая, когда они начинали говорить.

–Мы подождем, – тихо сказал Мастер, проходя мимо и огладив замершего Алрена по шее. –Нет нужды торопиться, путь окончен.

И я смотрел на эту потрясающую картину, плывя в мареве между гор, погрузившись в красноватое сияние, на встречу заходящему солнцу. Я был с ним, я любил его, любил за то, что оно уходит, за то, что оставляет мне

такое

.

–Достаточно, – Мастер потянул меня вниз, схватив за еще не успевший окончательно зажить бок. – Не стоит опускать стены, я боюсь последствий.

Боль отрезвила, я соскочил с лошади и расседлал коня, снял уздечку и сложил ее к остальной амуниции. Теперь все лошади покорно стояли у каменной стены. Мимо прошла Карин, она как неотрывно глядела вглубь пещеры туда, откуда тянуло ощутимым жаром. Я сощурился, вглядываясь во мрак, и различил ровную гладь воды – озерцо, теряющееся в темноте. Края озера были обложены мраморными, серыми плитами, на которых проступили белые и розовые разводы. Я посмотрел под ноги и уверился, что это верно были древние купальни, основанные на месте горячих источников. Плитки на полу создавали поблекшие узоры, сплетшиеся из красных, синих, белых, желтых, и голубых цветов. Стены пещеры оказались совершенно ровными, расписанными фресками, изображавшими озера и леса. Кое-где рисунки проступали отчетливее, где-то вовсе были уничтожены.

–Оно здесь, – прошептала Карин и указала на край озерца. Там, под самым берегом лежал огромный серый валун, овальной формы. Слишком правильной, он сразу привлек мое внимание. Это было яйцо.

Я хотел спросить магов о том, что мы теперь будем делать, но не решился. Мастер и Северный отошли в сторону, встали по краям пролома в скале, в которую, наверное, с легкостью пролез бы Дневной. Они отвернулись от озера, и оба смотрели на закат.

Мы с Карин сидели и ждали. Ждали рождения, которого оба боялись. Я снова думал о том, чего не знал, заставляя себя вновь оправдывать сидящего на краю озера ребенка.

Девочку.

Где вы нашли ее, Мастер с Северным? – думал я. – Вы выбрали ее также как и меня? Случайная встреча, предназначенная выбором дракона? Также как и меня, вы тащили ее силой через горы? Она ведь не могла вырасти у вас в замке, такая неумелая в верховой езде, такая жаждущая власти, такая мечтающая о драконе…

Я встал, чтобы размять усталые ноги. Закат уже погас, в пещере было совсем темно. Я прошелся, неуверенно ступая в полной темноте. Ну, маги, кто-нибудь, зажгите свет!

–Зачем? – прозвучал холодным ветром голос Северного.

–Темно, – ответил я. – Не видно ничего.

Как ни странно, этот довод Северного удовлетворил. С молчаливого согласия Мастера, маг впустил в ночь голубоватое холодное свечение. Оно было постоянным и нерушимым, ветер не мог поколебать его. У него не было источника, просто воздух пропитался этим свечением, тихим и неподвижным.

Я снова сел на пол у самого края озерца. Сидеть было скучно и страшно, ожидание будило нездоровые фантазии, и отвлекся…

Быстрый и тяжелый скок жеребца, разогретые, блестящие от пота мышцы…

Я окунулся в приятные воспоминания о прошедшем лете.

Шелест леса. Я шел по нему, босые ноги утопали в мягкой траве, влажной и прохладной от выпавшей утренней росы. Стрекочущие на десятки голосов цикады остались позади на самой границе леса, но все еще отзвуком тишины звенели у меня в ушах.

Узкие глаза зеленого дракона, которые стали столь привычны, видели все мои страхи и успокаивали мысли…

И вот я уже мчусь на спине Ночного, сраженный безумием скорости, отсутствием прошлого и будущего…

Жесткий, не знающий пощады удар, бросил меня на пол. Ударившись боком о камень, я гибко вскочил и оказался лицом к лицу с Мастером.

–Если ты еще раз провернешь нечто подобное, я возьму у Северного бич и всыплю тебе вдвое больше, чем он!

Голос мага был тих, но напоен чудовищной угрозой, от которой дрожь пробрала меня до самых костей. И я вспыхнул подобно сухому мху, взорвался, выбрасывая из себя все напряжение, скопившееся за последние дни пути. Без размаха я ответил Мастеру, целя в лицо, выкрикнув одно единственное слово.

–Давай!

Я знал, что он давно мечтал проучить меня, и дал ему этот повод. Мы сцепились. Я тоже всегда мечтал это сделать! Я даже представить себе не мог, насколько сильно этого желал.

Мастер ушел от удара, но и я не стоял на месте, а схватил его за шею, подсек ноги, и мы вместе упали на каменный пол пещеры. Маг просунул руку между моим телом и своим, как уже было однажды, коснулся солнечного сплетения, и я закричал от невозможной, лишающей разума боли, но рук не разжал, лишь сдавливал все сильнее, выкрикивая:

–Ну давай, давай же…

Мне показалось, что Мастер что-то сделал, но тут же понял, что он тут ни при чем. В самом сердце гор родился зловещий, клокочущий гул. Скала под нами вздрогнула, словно проснулась и пошевелилась. Я услышал страшный грохот, казалось, он накатывал на нас со всех сторон. Мастер быстро выскользнул из моих слабеющих рук и встал. Повернув голову, я наблюдал, как осыпаются на то место, где он недавно стоял, огромные куски стены. Отскакивая от чуть наклонного пола, они скатывались в пропасть, возвращаясь к нам звуками падения. Я поймал себя на том, что руку держу на рукояти ножа, и, поспешно убрав ее, встал рядом с Мастером, как завороженный глядя на это зрелище. Похоже, Мастер тоже не мог отвернуться. Ведь это была его верная гибель. Один из этих камней, рухнувший на голову, и его жизнь бы непременно оборвалась. Даже Северный посторонился, опасливо отойдя в сторону, и пристально глядя на Карин, которая сидела у края озера и смотрела на яйцо.

–И кого будем наказывать на этот раз? – спросил смотрящий Дневного дракона, перекрикивая гул падающих камней.

Мастер не отреагировал, мне тоже было не до смеха.

Если бы ни я, Мастер, ты бы опять погиб, в который раз уже погиб. Я думаю, теперь ты бы не успел. Это раньше, до страшных ран, твое тело было сильным и практически неуязвимым, подобное телу горной пумы, всегда готовой к прыжку. Но не теперь. Мастер, я твой хранитель, а ты хотел меня наказать за свое спасение. Кто ходил за тобой по той тропе, Мастер? Дон? Или может быть Северный?

–Валяй… – тихо прошептал я.

Скала опять дрогнула. Мастер отступил в сторону.

–Раздевайтесь, оба.

В его голосе не было угрозы, но это был приказ.

Я обернулся посмотреть на Карин. Девочка послушно снимала одежду и укладывала ее аккуратно в стороне от озера. Одного взгляда на Северного мне хватило, чтобы понять, что происходит. Этот обвал – не дело рук Карин. Рождался дракон и он рождался ночью…

Я стал раздеваться, медленно, с остервенелой аккуратностью складывая одежду, которую снимал. Как мы и договорились, Мастер забрал у меня кольцо, после чего я неловко сел у вещей, подобрав ноги, чтобы скрыть наготу. Прохладный порыв ветра ворвался в пещеру, тронул мои голые плечи, но тут же был сметен теплым потоком воздуха, трепещущим между стен.

Скала вновь дрогнула. С потолка посыпались мелкие камешки и пыль. Я повернулся посмотреть на Мастера, но тут раздался треск, заплескалась вода.

Один рывок и черный дракон, расправив крылья, высвободился из скорлупы. Потрясающе! Первое, что я заметил, были его глаза: белые, словно сияние луны. Дракон, я и в мыслях не смог бы назвать

это

дракончиком, расправил крылья и стал размером с крупную лошадь. Два взгляда, подаренных мне и девочке и… бросок…

Драконов невозможно рассматривать как животных. Их способность двигаться не описать законами физики или уравнениями математики. Чтобы понять, что такое бросок дракона, надо это видеть. Всего лишь одно движение, которое не растягивается даже на секунду, и дракон уже там, где хотел быть.

Я закричал, вскакивая, бросился к ящеру, навалившемуся на девчонку. Брызнула кровь, зверь был голоден, и это ужасное, чуждое человеку чувство голода повисло в воздухе, завладев всеми, кто находился в пещере.

Над горами прокатился гул. Казалось, горы вокруг зашевелились, словно решив сойти с места. Мир стремительно рушился, и мы были в центре этого безумия.

Я бежал спасти ее,

хранитель

, босой, с голыми руками против семисот килограмм зубов и когтей. Не хранитель, просто жалкий дурак.

Время замерло. Мне казалось, что я не бегу, а ползу. Ноги скользнули по залитому кровью полу. Я вцепился в дракона руками и рванул на себя, стараясь сдернуть его с девочки. В ответ получил небрежный толчок лапой в грудь, выбивший из легких весь воздух. И такая ненависть зажглась во мне, что дракон оторвался от пиршества, повернул ко мне голову и хищно приоткрыл пасть, показывая ровные зубы, покрытые красными потеками крови. Я схватил его за короткий рог и крутанул, но он оказался неожиданно сильным и я на секунду оторвался от пола. Потом по лицу скользнуло крыло, располосовывая кожу. Кровь моментально залила глаза, я ничего не видел. А потом меня бросило на пол. И я разбился. Прорвавшись через гору, я, разорванный на части, падал, одновременно двигаясь во все стороны, и каждый мой осколок ощущал касание с каждой частицей того, через что я двигался. Мысль, которая застряла в каждом из моих осколков, была такой: боль от ран и бич Северного – лишь покой. Даже такого покоя я не испытывал.

А потом меня бросило о камни, выбросив из реки движения, и разбило на еще большее количество кусков, утративших сознание.

Осталась лишь боль.

Дракон собрал меня заново, собрал таким же, но по-другому. Внутри меня теперь была удручающая пустота, к которой я не имел доступа. Эта пустота была наполнена темным ничем.

Первое, что я испытал, это страх, при столкновении с этим провалом. Потом, радость, потому что боль кончилась.

Я лежал на полу пещеры и не желал шевелиться. Это было так хорошо, лежать целым и не испытывать

той

боли.

Я слышал, словно отголоски, словно морские волны лижут прибой, молчаливые голоса Мастера, Северного и дракона. Они о чем-то разговаривали, но я не хотел вслушиваться. Я просто наслаждался тем, что все еще жив. Потом в нос мне ударил резкий запах, и я понял, почему Мастер велел раздеться. Этого я вынести не мог и заставил себя встать и войти в холодную, просто ледяную воду озерца. Она остыла вопреки всем законам природы, а может, яйцо дракона делало ее такой горячей.

В воде я смыл то, что доселе содержалось в моем кишечнике и мочевом пузыре, потом умылся, смывая корку запекшейся крови. На лбу я обнаружил широкую косую рану, но кровь из нее больше не текла. Не беда, не первая и, боюсь, не последняя, со временем заживет.

Выйдя на берег, я стал медленно одеваться, раздражено стряхивая холодные капли. Руки плохо слушались, тело было какое-то чужое, на удивление легкое и гибкое.

Я старался не смотреть на разговаривающих и на то место, где по полу была разбрызгана кровь. Я знал, что меня начнет поташнивать.

Потом я побрел прочь. В пещере было светло, а вот за границей пещеры…

Во мне родилось старое желание. Я подошел к краю, но не сделал решающего шага. Я видел в темноте настолько отчетливо, что потрясенно замер и стоял так на огромной высоте, созерцая каждый камешек на дне ущелья, каждую трещину в скале. Секунды бежали. Это не было сомненьем, но лишь интересом. Я получил новое уменье и испытывал его. Я слышал колебания воздуха, шуршание сухих, мертвых трав. Горы говорили, и я почти понимал их хриплые голоса. Меня дернуло назад, и я упал на пол у ног Мастера.

–Не дури, Демиан, – сказал маг глухо. Он не понимал.

–Этот человек мне не нравится, – сказал вслух дракон.

Он сидел, подобравшись, также как зеленый, но его, в отличие от зеленого, я ненавидел. Я вскочил и широким шагом подошел к дракону.

–Ты думаешь, ты мне нравишься?! – спросил я зло, и такая ярость полыхала во мне, что ящер попятился. – Ты убил девочку, убил просто так и говоришь, что я тебе не нравлюсь?!

Дракон помедлил, потом пододвинулся ближе, приподнялся. Его тяжелая лапа легла мне на плечо. Я не испугался. Для меня не осталось ничего физического, чего бы я боялся.

–Она была тебе другом? – спросил дракон.

Друг? Что ты знаешь, черная ящерица, о смысле этого человеческого слова? Что мы сами знаем о нем? Была ли она мне другом? Нет, она была врагом. Я был ее врагом и она зачислила меня в эту категорию не зря. Она не знала, но чувствовала, что все получится именно так.

Я отрицательно покачал головой, но дракон ждал ответа, и я выдавил:

–Я ни разу с ней не разговаривал…

Дракон немного подумал, потом его лапа сжалась на моем плече, когти проткнули грубый шерстяной свитер, который я успел надеть, но не поранили кожу.

–Тогда, – сказал он, – почему?

–Нельзя убивать.

–Да-а-а, – протянул дракон, сжав лапу сильнее, и я почувствовал, как его еще тонкие когти вошли мне под кожу, словно четыре ножа. Я даже не поморщился. – Тогда, – повторил дракон, – я могу ее оживить.

–Оживить?

Мастер и Северный за моей спиной дружно вздохнули и этот вздох сказал мне куда больше, чем я думал. Теперь мне чудился подвох в этих одноцветных глазах, в которых светилось неугасающие сияние полной луны.

–Ты убил и съел ее…

–Я могу вернуть ей жизнь.

–А тело?

–И тело, – легко согласился дракон.

Я замер. Когти давили все сильнее, врезаясь в плечо, но причина была не в этом. Что-то было не так. С драконами нельзя играть, ты никогда не увидишь того, что всегда видят они. И я задал единственно верный вопрос:

–А ее сознание, каким будет оно? Карин вспомнит все это?

Мне показалось, что дракон немного обиделся и ответил с легкостью, будто это был сущий пустяк:

–Иное невозможно.

–Это сведет ее с ума. Она не сможет так жить и помутится рассудком. У нее не будет жизни, она будет умирать, каждый раз возвращаясь к тому, что здесь произошло. К страху, к боли. Нет, не надо такого.

Того, не желая, я рассудил судьбу за погибшую девочку, которую совсем не знал, но которая очень хороша знала и ненавидела меня. И я искренне верил, что так ей будет лучше. Однажды умерев, да не воскреснет…

Пусть это останется на моей совести.

–Вы слабы, – заключил дракон.

–Да, – согласился я. – Люди слабы, оттого им нужна помощь. Ваша помощь и других.

–Кого – других? – удивился дракон.

– Других, – туманно отозвался я, думая о Шиве.

Я отвернулся от дракона и он, повинуясь моему движению, разжал когти, освободив плечо.

Мастер и Северный стояли рядом, слегка растерянные, но с явным облегчением на лицах. Раньше мне стало бы смешно при взгляде на такие лица, теперь же странный сарказм вызвало у меня созерцание их откровенного облегчения. Неужели вы думали, что я способен на слепые игры с

ненавистным

драконом? Я не доверяю ему! Как я могу принять от него хоть какой либо дар?!

–Надо убираться отсюда и поскорее, – сказал я, ни к кому особо не обращаясь, и направился к лошадям, которые сгрудились в дальнем конце пещеры.

–Полетели, – сказал дракон у меня за спиной. – Я умею летать.

Я проигнорировал его слова и продолжил двигаться. Быстрым шагом меня догнал Мастер. Взял за плечи, мягко повернул к себе.

–Послушай, Демиан, так нельзя…

Я холодно смотрел на него несколько секунд, потом пожал плечами.

–Улетайте, а мы пока обойдемся без полетов. Мой дракон еще слишком глуп, наедине я многое ему объясню.

Я брезгливо взглянул на крылатую ящерицу, без опаски встретив его горящий взгляд:

–И, кроме того, я еще не придумал ему кличку.

Мастер вздрогнул, словно его ударили, и отступил на несколько шагов, лицо Северного исказила гримаса гнева, смешанного со страхом. Он развернулся и послал зов. Это не были слова, но волна призыва покатилась прочь, и Дневной не замедлил появиться, словно ждал на соседней горе. Взмахнув крыльями, послав порыв ветра, ворвавшегося в пещеру, Дневной на секунду завис на уровне пола, и Северный без опаски прыгнул ему на спину. В следующее мгновение они растворились, канув в темноту. Мастер еще стоял некоторое время, глядя на меня холодно и оценивающе. Между нами сидел, неуверенно переминаясь с лапы на лапу, черный дракон и сверлил меня гневным взглядом.

–Не заблудись в себе, – сказал, наконец, Мастер. – Не лезь в бутылку, горлышко узкое, можешь и не вылезти… И возвращайся живым.

Он повернулся и шагнул в темноту, не удосужившись позвать дракона. А, может статься, ночью чтобы взлететь ему не нужны были чужие…

Глава 18. Обретенное равновесие

–Теперь мы остались одни, – ящер подобрался, мягко шагнул вперед, огибая место, где я стоял. Его покрытый шипами хвост качнулся в опасной близости от меня, глаза, полные лунного света, глядели внимательно, будто пытались загипнотизировать. – И ты – мой человек, я волен поступить с тобой так, как считаю нужным.

–Да? – легко усмехнулся я.

–Ты будешь любить меня и бояться, – пообещал дракон и я ощутил натиск изнутри своего тела. Его прикосновения были подобны ударам молота, и я с легкостью отсек их, воздвигнув уже привычные стены собственного сознания.

Дракон шумно выдохнул и описал вокруг меня круг, словно приглядываясь или выбирая, с какой стороны лучше куснуть.

Его давление ослабло, теперь оно казалась мне легким прикосновением, тонкими щупальцами обвивающим пустоту в моем разуме. Он копошился там, ища лазейку, чтобы прорваться и завладеть мною и, я уверен, если бы это ему удалось, мои муки были бы нечеловеческими. Но независимо от этого, я бы все равно всей душой любил эти глаза, которые смотрели вглубь меня.

Тогда, понимая, что он все равно получит свое, я шагнул внутрь него также, как он рвался в меня. Невольные уроки Мастера не прошли для меня даром, я слишком хорошо усвоил, что цепь всегда имеет два конца, если она натянута. Но дракон этого не знал, и ужас его был неописуем, когда он, занятый мною, вдруг обнаружил дерзкое вторжение.

Но я держал крепко.

Ты никогда больше не будешь испытывать меня

, – зло процедил я. –

Ты никогда больше не прикоснешься к тому, что тебе не принадлежит. Ты будешь моим драконом в той же степени, в которой я буду твоим человеком, и не более. Насколько многим ты готов пожертвовать? Решай сам.

Ты, –

зашипел он в ответ

, – принадлежишь мне. Я не позволю тебе перечить.

Дракон, ты верно совсем глуп, если даже не пытаешься понять: все, что ты делаешь возвращается к тебе. Не пересекай черту, иначе я сотру тебя в пыль.

Я вырасту и стану сильнее. И тогда ты пожалеешь,

– казалось, дракон в отчаянии. Мой дракон. Он признавал, что не в состоянии противиться мне.

Я отвечу тебе той же яростью

, – возразил я. –

Уймись, остановись

.

Откуда она, твоя ярость, что делает тебя таким сильным

? – он был озадачен.

–Не ты причина моей ненависти, – признался я самому себе, начав говорить вслух. Я сам не заметил, как отпустил дракона, но он точно не мог вырваться, потому что перестал сопротивляться.

–Быть может, в этом и есть наш секрет? – внезапно спросил ящер.

Понимая, что эхо моих мыслей затронуло и его, я тихо вздохнул:

–Идти по пути наименьшего сопротивления?

–Да, – ящер отстранился, он словно первым отступил, давая слабину, но это было не так. Я чувствовал его замешательство и непонимание. Сейчас заключалась самая важная сделка моей жизни. Я это знал. Дракон это знал.

–Это подойдет нам, – согласился я, подходя к лошадям. Ящер внимательно смотрел на меня и его взгляд заставлял мое сердце биться неровно. Я чувствовал этот взгляд всем телом, но он не причинял мне боли.

Поймав морду Анраде, я притянул огромную голову коня Мастера к себе и шепнул ему на ухо приказ.

Домой

.

Он посмотрел на меня блестящим, черным глазом, и, не мешкая, пошел в темноту. Другие лошади потянулись за ним, но порыв Алрена я остановил, преградив тому путь.

–Куда это ты собрался, дружок? – спросил я его участливо. – Решил отправиться без меня?

Конь тихо фыркнул, но за дни пути через горы он будто бы успокоился и снова привык ко мне.

–Это она убила твоего коня, – подсказал дракон. Я вздрогнул, поняв, о чем говорит ящер. –Я знаю о ней все.

–Прекрати, Мрак, – велел я.

Дракон наклонил голову, словно оценивая то имя, которое я ему дал, потом развернулся и боком упал в пропасть темноты.

Я не возражал, пусть себе летит, ощущая собственную свободу от меня и давая мне время немного свыкнуться с тем, что произошло.

Заставив Алрена взять в рот грызло и затянув непослушными пальцами пряжки, я проверил все седла и собрал в одну сумку оставшиеся запасы.

–Придется потаскать все это с собой, – седлая жеребца, сообщил я. Конь раздраженно ударил копытом в пол. Он был явно не в восторге от моих манипуляций. Подхватив повод, я потянул его за собой, но Алрен уперся и мне пришлось грубо дернуть его на себя, прежде чем удалось сдвинуть застывшее животное с места.

Я прошел тем же путем, каким мы ехали, до анфилады залов, расцвеченных желтыми узорами, и там повернул. Теперь мы с конем шли туда, где еще не бывали, но я не чувствовал страха перед царившим здесь одиночеством. Я ощущал себя по-новому в другом, непривычном, но сильном теле, и это было для меня внове. Это чувство веселило, давало посыл двигаться и действовать, хотя я толком не знал, куда иду и чего на самом деле хочу.

Я шел, вслушиваясь в громкое эхо, отраженное стенами, которое рождали удары подков по камням, и за всем этим разбирал далекий монотонный гул. И чем дальше я шел, тем богаче становились выбитые на стенах и потолке узоры, и тем громче становился звук падения воды.

Свет начал меркнуть и угас, погрузив коридор впереди в кромешную темноту. Я видел стены и пол, тьма больше не была для меня преградой, но пришло время испытать себя в деле. Я поднял голову, вглядываясь в сияние на стенах, я видел будто в другом слое частицы энергий, испускаемые рисунками, я тянулся к ним, готовый осязать и направлять, но не ощущал отклика.

–Твоя защита, – ехидно сказал голос дракона из-за спины, – не выпустит тебя наружу, и не впустит ничего.

Внутри меня мягко толкнулось его сознание.

–Пока ты не раскроешься, не сможешь ощутить потоки мира. Глупо быть слепцом, имея зрение.

Я молча глядел, как ящер проходит мимо и видел, как свет охотно потек за ним следом, собираясь и концентрируясь вокруг мускулистого тела. Так, в сиянии света он шествовал впереди меня, пока стены не расступились. Тогда дракон припал на передние лапы и, взмахнув крыльями, оторвался от пола, поднимаясь все выше между деревьями великанами – каменными колоннами, чьи толстые ветки, подобные балкам, подпирали широкий свод.

Северный не лгал. Главный тронный зал был огромен и богат, позолоченные нити свисали с кварцевых полупрозрачных ветвей, украшая их наподобие гирлянд. На полу, присыпанные пылью, расходились едва различимые рисунки и я, поддавшись внезапному порыву, стремительно прошел вперед и прикоснулся ладонью к камню, раскрывая свое сознание.

И с тем, как проникали в мой разум видения, я ощущал тяжелую поступь приближающегося дракона. Он волен был делать со мной, что пожелает.

Из-под потолка обрушились полотнища знамен, яркий свет наполнил залу, и я увидел величественное падение воды в водопаде за оплетенным причудливыми композициями из цветов, троном. Вода низвергалась с высоты, дробилась, рождая радугу.

Везде были цветы и каменные колонны деревьев казались живыми, переливаясь кристаллами распустившихся на ветвях цветов. Шелк и шкуры придавали убранству великолепия, стоящие везде жаровни испускали в воздух живительное тепло. Длинные столы вдоль стен были покрыты атласными скатертями и заставлены яствами, а с краю, над широким, вырубленным в полу очагом, медленно вращалась на вертеле, источая умопомрачительный аромат, огромная воловья туша…

Назад к карточке книги "Жертвы времени (СИ)"