Текст книги "Жертвы времени (СИ)"

Автор книги: Елена Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

–Я думал, мне помогло пюре, – снова пошутил я.

–Оно пошло тебе на польщу. Если получится, мы найдем с тобой нужный нам вид трифоля, это будет очень кстати.

–Он мне еще нужен? – поинтересовался я, придерживая коня, который медленно закипал – видно, сильно застоялся в стойле и теперь, не насытившись нашей скачкой, вновь хотел бежать быстрее.

–Нет, но пусть будет у меня в запасах, не люблю я неожиданностей, знаешь ли. Давай побыстрее, день закончится слишком быстро.

В середине дня равнина преобразилась. Все больше жизни было в ней, а на горизонте появились леса и тонкая полоска далекой воды. Озеро Вердли, наверняка его назвали именем кого-то из магов.

Дон спешился и я, последовав его примеру, тоже шел пешком. Возможно, это было сделано для того, чтобы я побольше двигался.

Дорогу устилала приятная пыль и я, так и не забравший от сапожника новую обувку, которую шили по снятой с моей ноги мерке, разулся, перекинув ботинки через седло.

Лес разрастался, озеро уже не казалось черточкой на горизонте, его стальная гладь раскинулась перед нами во всем своем великолепии. Берега поросли тростником и рогозом, сочной травой и цветами.

–Отсюда возят дрова? – спросил я, глядя на укатанную дорогу.

–Нет, эти леса нельзя вырубать, – Дон явно был не прочь поговорить. – Это большое хозяйство и, уж извини, оно принадлежит не нам. Оттого я и приезжаю сюда, чтобы собирать травы. Ни один дурачок не решится купаться в Вердли, здесь всегда пустынно, травы не вытоптаны, животные не распуганы. Теперь в здешних местах даже не охотятся, это может быть не безопасно.

–Почему?

–Ну так, у каждой жизни есть свои законы, – как-то очень уж непонятно ответил Дон, явно не желая мне что-то рассказывать. –Это – закон. Воды Вердли холодны как лед, оно полно глубокими омутами, а рыба в нем – с зубами, – маг осклабился и пощелкал челюстями для наглядности. –Что, не веришь? Сунь туда ногу, тебе ее мигом обглодают, а если сдернут в воду, то вообще…

–Мастер уже рассказывал мне про ваш старый сад, в котором призраки, – насмешливо отмахнулся я. –Думаешь, поверю, что какие-то твари могут вылезти из воды и меня съесть?

Посмотри потом на поведение коней, – возразил Дон. – Будешь удивлен. И животных увидишь, обращай внимание, как они пьют. Водопои только там, где мелко, так, что ни одна живая гадина близко не подберется незамеченной.

–Наверное водопой там, где мелко, потому что так удобнее, – не поддался я.

–Ну-ну, – Дон покосился на моего жеребца, высоко вскидывающего ноги и дергающего за повод. – Ему опять скучно, посмотрите на этого негодника.

Мне на шею сел слепень и я, отпустив повод, смачно шлепнул себя по коже. Алрен, вскинувшись, побежал прочь. Его грива и хвост распушились на ветру, бегущая без седока лошадь была потрясающим зрелищем. Если бы ни одно "но":

–Отдай мои ботинки! – закричал я и бросился следом. Дон дико захохотал, потешаясь над сложившейся ситуацией, но не думая вмешиваться, хотя он остался единственным обладателем быстрых конских ног. Чем быстрее я бежал, тем скорее улепетывал Алрен, потом он свернул с дороги и, когда я остановился, натужно хрипя и упираясь ладонями в колени, принялся игриво гарцевать вокруг меня.

–Смотри ты, ты ему нравишься, – поделился своими наблюдениями Дон. –Хорошая лошадка, характер игривый.

–В гробу я видел таки игры, – разозлился я и, отвернувшись, быстро пошел дальше по дороге, слушая, как посмеивается рыжий. Через несколько минут что-то подтолкнуло меня под зад. Я раздраженно отмахнулся и тогда влажная от слюны конская морда ткнулась мне в затылок и осторожные губы принялись теребить ухо.

–Ну откуси его еще,– проворчал я, подхватывая повод. –Попался!

–Не все лошади такие вежливые, – предостерег меня Дон. –Моя бы тебе ухо точно откусила, правда, Дель?..

Вскоре мы вышли к озеру там, где берег казался повыше и не был заболочен. Дон ослабил подпруги лошадей и вынул трензели у них изо рта, после чего пустил свободно пастись.

–Не убегут?

–Не должны, – раскинув руки, Рыжий гигант рухнул в траву. –Ах, люблю эти места!

Не став мешать Дону, я подобрался к краю и уселся, опустив ноги в воду, будто доказывая, что меня обманули. Впрочем, после рассказов мага было немного жутко вот так сидеть, но я упорно болтал в прохладной воде ногами, ощущая, как уходит из них тяжесть, появившаяся во время ходьбы. Слева прямо под склон подступали густые заросли кустарника, а с другой стороны глинистый мыс вдавался глубоко в воду, образуя небольшую заводь с торчащими вверх обломанными стволами деревьев. Видимо, вода подалась вперед, затопив часть берега.

А дальше, за мысом лес подступал вплотную. Тонкие стволы с бежевой корой и высокие кроны перемежались одинокими кедрами и лиственницами.

Вскоре Дон поднялся и, велев обуться, позвал меня за собой, провел между зарослями, объясняя, что это звериные тропы, указывая на следы и называя их. Лисьи, заячьи, оленьи. Тут же, почти сразу, не дал мне наступить на затаившуюся в траве змею – серую с черной полосой вдоль спины.

–Это могло быть неприятным знакомством, большинство здешних ползучих ядовито. Когда раздвигаешь траву руками, сперва будь уверен, что тебя никто не укусит, – он отмахнулся от налетевшего гнуса.

–Как их много, – пожаловался я, почесывая место недавнего укуса.

–От них легко избавиться, если знать как. Можно обмазать непокрытые участки кожи грязью, а можно снова обратиться к травам. Травянистая бузина, донник белый или полынь, размятые в кашицу, дают обильный светло-зеленый сок, который не нравится насекомым.

–Зная о травах, можно жить припеваючи, – проворчал я, думая о том, что не представляю, как выглядят перечисленные магом растения.

–Сейчас найдем донник, бузины здесь нет, а другие растения остались в полях, – Дон вывел меня на опушку и указал на высокую траву с белыми метелками цветов. – Это донник, он бывает желтым и белым, чувствуешь запах?

–Ничего пахнет, – растирая стебель в руках, согласился я.

–Ну и вот, – подавая пример, маг натер шею и руки размочаленными веточками. –Пойдем теперь, дергать водные корешки дело муторное и, главное, будет шанс испробовать второй способ избавиться от гнуса – ну то есть мы конечно с тобой перепачкаемся с ног до головы…

Грязными руками Дон счистил с тонкого корня болотную жижу и сунул его в мешок.

–Ну, устал?

–Есть такое, согласился я, отмахиваясь от насекомых. Они сводили меня с ума и, несмотря на все ухищрения, умудрились здорово искусать.

–Голодный? – осведомился маг.

–И это тоже.

–Тогда пойдем, я знаю тут одну тропку отличную…

Кряхтя, он выбрался из воды и потопал ногами, вытряхивая набившийся под штанины гниющий в болотной воде мусор.

–Чувствуй себя здесь как дома, вот секрет. Мне нравится ходить тут одному, отличный лес, светлый, приветливый, любит людей. Ну, с пониманием конечно, – снова начал свое Дон. – Тут спокойно, можно подумать. Жалко, что нечасто удается так вот выбраться. Обычно травы для Недгара собирают подмастерья, но иногда мне становится совсем невтерпеж. Нравится мне тут, да, нравится, – он вывел меня на поляну и указал на земляной вал, поросший колючими зарослями. – Куманика и малина, можно полакомиться.

И вправду все кусты были усыпаны красными и черными ягодами, но Дон меня предупредил сразу: цепкие плети куманики требуют особенно бережного обращения, иначе можно серьезно пораниться. Пару раз уколовшись, я убедился в его правоте, но ягод было столько, что нужды лезть в заросли не было никакой. Мы с Доном горстями глотали сладкие, ароматные ягоды, а вокруг гудели медоносные пчелы, опыляющие свежие цветы.

–У куманики много нектара, – поделился со мной очередными знаниями рыжий, – дикие пчелы ее любят. Они бывают агрессивными, но если от них не отмахиваться, то все обходится вполне мирно, как сейчас.

Я наелся и, слушая мага, присел на бугристый корень, опершись ладонью на шероховатый ствол…

Лес гудел, но не так, как во время сильного ветра. Это был утробный гул, такой звук рвется из трубы камина, когда тяга становится слишком сильной.

Я оборачиваюсь и чувствую запах дыма. Приятного, мягкого дыма от костра. Всматриваюсь в темноту, в которой мне чудятся оранжевые сполохи. Стремительно накатывает жаркий шквал. Голубоватые языки беспрепятственно взбегают по стволам деревьев к самым кронам, мгновенно выжигая из вековых гигантов жизнь. Рои жалящих, ярких искры сыплются мне на голову безумным водопадом. Трещат деревья, с хрустом обваливаются сгоревшие ветви. Дерево, у которого я стою, вспыхивает, пламя обжигает мне ладони и я бегу прочь, охваченный нечеловеческим ужасом перед бушующей стихией…

–Демиан? Эй?

–Нормально, – с трудом выбираясь из видения, как из липкого, болезненного кошмара, пробормотал я. – Задремал, наверное, я еще не в порядке.

–Нам надо уходить. А ну-ка вставай! – Дон суетливо поставил меня на ноги. Я не понимал его спешки и не сразу заметил разительную перемену. По кронам, срывая листу и обламывая мелкие ветви, гулял ветер. Воздух загустел и наполнился тревогой, стало серо, будто день подошел к концу или небо вдруг затянуло тучами. Неприятно, тревожно скрипели, раскачиваясь в нестройном танце, стволы. Казалось, деревья вот-вот начнут падать, пытаясь раздавить нас.

Угроза была стол ощутимой, что Дону уже не было нужды тащить меня за собой – я сам почти бежал следом за магом.

–Успокой его, – внезапно вырвалось у меня.

–А что ты сделал?! – рыжий повернулся, глядя на меня неприятным, колким взглядом. Взметнулись в воздух палые листья, закружились вокруг дикой, пугающей круговертью. Маг грозно наступал на меня, и я пятился, затравленно оглядываясь, но листья встали ровной стеной, будто отрезая меня от путей бегства.

–Дон! – крикнул я, пытаясь докричаться до мага. – Я ничего не делал.

–Грязный колдун, – выплюнул маг и отвернулся. –Лучше бы ты сдох от яда.

Листья с тихим шорохом опали. Лучи солнца, будто стрелы, пронзили кроны. Лес замер в полной, потрясающей тишине. Не звенел гнус, не чирикали птицы, ни единого шороха не издавали деревья и травы.

Единственное, что сказал мне маг, когда мы вышли на опушку и увидели своих лошадей:

–Дорогу ты знаешь, не заблудишься.

Приладив свой мешок, Дон вскочил в седло и послал коня в галоп, словно хотел оказаться подальше от меня и как можно скорее.

Что это? – спросил я сам себя. – Что я вижу? что делаю? Неужели, это так отвратительно, неужели Дон все увидел и все понял. Он будто презирал меня, брезговал мною. Неужели я чумной и все это призвано лишь нарушать равновесие?

Я упал в траву, глядя в прозрачное небо, дивясь странной, не похожей ни на что уверенности в том, что будет преступным отвернуться от знаний, которые сами вливаются в мое тело. Я ведь не специально все это делаю, ведь так. Я все время трогаю что-то руками, но лишь некоторые предметы внезапно врываются в меня, будто оживая. Да, не я проникаю в них, а они в меня!

Алрен ткнулся мне в лицо мордой и я встал. Подтянул ремни, наладил узду и, охватив его шею, вскочил в седло, даже не коснувшись стремян. Я не указывал коню и не перечил, распустив повод, позволил самому выбирать дорогу. Высоко подняв голову, жеребец устремился к городу. Седло тихо поскрипывало, звенели поводья, шуршал вереск, потревоженный копытами коня. Посреди вересковой пустоши мы спугнули небольшую стайку птиц. Она поднялась в воздух из-под самых копыт и, недовольно перекрикиваясь, улетела к озеру; цикады, заслышав наше приближение, испуганно замолкали.

Уши Алрена, набитые мягкой длинной шерстью, смотрели вперед. Он нес меня на спине, словно говоря: "Смотри! Смотри вокруг. Ты видишь? Ты слышишь? Забудь на мгновение о себе, о том, что ты управляешь мной. Я бегу быстрее, еще быстрее, наравне с ветром. Беги со мной. Слушай со мной. Вспоминай со мной".

Еще до того, как сгустилась ночь, я легко соскочил с седла, подхватывая повод, у самых ворот конюшни. Ронд вышел мне на встречу, неся неполное ведро воды.

–Ты все таки взмылил коня, – придирчиво осмотрев животное, проворчал конюх и оттолкнул морду, полезшую в ведро. – Ну, так, поводи-ка ты его по двору, пока не начнет дышать легко и не остынет. Потом ты мог бы помочь мне с лошадьми, а уж за своим и сам присмотришь. И в следующий раз думай за двоих.

–Хорошо, – согласился я, подхватывая повод.

–Когда успокоится, тщательно оботри его охапкой сена, чтобы конь не простыл ночью после такой гонки. В деннике дам тебе попону – накроешь его. Воды пока не давай.

Послушно, я кивал, запоминая каждое слово.

В первый же день знакомства я убедился, что лошадиный род благоговел перед Рондом. Не знаю, чем этот человек вызывал их уважение и трепет. Может быть, его любовь делала всех лошадей покладистыми и приветливыми.

Я аккуратно выполнял все указания конюха, и вскоре совершенно сухой белый конь стоял в своем загоне под серой попоной с красной оторочкой и недовольно косился на сено в кормушке.

Оглядев конюшню, я заметил, как вдоль денников метнулся сероватой стрелой некрупный зверек. Крыса, наверное, – подумал я. – Сегодня уже пару раз видел такую в лесу, а уж тут есть чем поживиться, кони роняют много зерна.

Я помог конюху натаскать другим лошадям воды, ощутив в себе прилив сил. Алрен всем своим видом показывал, что попить он очень даже не против, но, сообразив, что воды я ему не дам, пришел в явное бешенство. Я проходил мимо стойла, неся наполненное до краев ведро кобыле в дальнем конце конюшни, когда тот вытянул шею и ловко укусил меня за плечо. Вскрикнув от неожиданности, я уронил ведро, выплеснув его на камни пола, а хитрый жеребец опустил голову и стал быстро поедать пропитанную водой травяную подстилку у себя под ногами.

–Ну, так, леший! – ругнулся рядом со мной Ронд. –Плечо-то не откусил?!

Я оттянул ворот рубахи и посмотрел на небольшую ссадину с покрасневшими краями.

–Э-э, ничего, – махнул рукой конюх, осмотрев повреждение, – этот мог и кусок мяса с легкостью выдрать. Будь поосторожнее, – Ронд погрозил коню костлявым кулаком.

После вчерашней тренировки с Оружейником на моем теле синяков было не счесть, я лишь неопределенно пожал плечами. Одним больше, одним меньше…

–Ты поосторожнее, они такие. Меня тоже кусают иногда, раньше – чаще. Вот был я помоложе… Кобылица здесь была пегая, вот она кусалась! Жеребенка родила черного, так вовсе с ума сошла. Жизни мне с ней не было, как собака цепная прямо! Пришлось отпустить ее в табун. А жеребенок рос как мать, никому в руки не давался, уже трехлеткой носился без устали, что там и говорить, хороший конь, но дикий совершенно. Теперь Мастер на нем ездит, нашлась и на головореза твердая рука. Ну а за кобылу мне тогда досталось от учителя. Он сказал: надо было лучше стараться, а не отпускать… Ну, так.

Я распрощался с конюхом в полной темноте и поспешил на кухню. Во всем теле я ощущал подъем, более – душевный, но заставляющий тело радоваться, вливающий в него энергию и силу для движения.

Глава 10. Совет

Вечером опять пришел Мастер. Когда он заходил, я заметил серую суетливую тень, мелькнувшую за дверью.

–Крыс у вас развелось, – проворчал я.

–Развелось, но это была не крыса, – маг даже не оглянулся, – это хорек Нурей, выкормыш Дона. Хороший охотник и шпион. Его глазами Дон приглядывает за тобой.

–Вот как, – сказал я неопределенно.

–Что произошло? – спросил маг, занявшись моей спиной.

–В лесу? – не стал отнекиваться я. – Поднялся сильный ветер и раскачал деревья, мне было как-то не по себе.

–Что произошло между вами? Дон в весьма сдержанной форме высказал мне, что больше никогда не возьмет тебя с собой.

–Он считает, что ураган поднял я. Думает, что я колдун и хотел что-то сделать?

–А ты?

–Мастер, я задремал! К демонам все, я просто уснул, у меня не было никаких сил! А когда проснулся, Дон чуть меня не убил!

–Ну-ну, – пробормотал маг, будто пытаясь что-то вспомнить. –Ладно, отдыхай.

Дверь в моей комнате была восстановлена, стена замазана и раствор казался вполне окрепшим, вовсе не свежим. Я запер ее за уходящим магом и лег на кровать.

Этой ночью вновь выла собака и я, проснувшись от спеленавшей меня дремы, долго не мог снова заснуть, ощущая умственную и физическую усталость. Вскоре мне надоело ворочаться с боку набок и кряхтеть, когда придавливаешь оказавшийся в неожиданном месте кровоподтек, и я поднялся, подсел в кресло, слегка отодвинув его от опасного, все еще испачканного отравленным вином и порошком стола. Закурил.

Я прекрасно понимал, что нуждаюсь в учителе. Мне нужен был человек, который помог бы, разъяснил то, что со мной происходит. Человек, которому я бы осмелился рассказать про видения. Мастер не был тем, кому хотелось доверять, что уж говорить о других? И не имело значения, что Мастер уже не единожды спасал мне жизнь. Что-то заставляло меня опасаться его, и идти против своих чувств не хотелось.

Шум за окном привлек мое внимание. Я вскочил, подбежал к окну и распахнул створки, впуская в комнату прохладную ночь. Под моими окнами промчались трое всадников на серых высоких лошадях, укутанные в глухие черные плащи. В руке того, что скакал первым, рвался на тысячи искр, факел, оставляя в воздухе над его головой призрачный оранжевый след. Не сбавляя ходу, всадники скользнули тенями вдоль спящих домов и свернули за угол. Конские копыта хаотично стучали по камням, смешавшись в ровный звон, который быстро затих, стоило лошадям скрыться из вида.

Не раздумывая, я бросился к двери. Запоздало вспомнил, что на мне одеты лишь штаны, но одеться полностью у меня не было времени. Казалось, я и так уже потерял всадников.

Ругаясь, я несколько секунд возился с замком, потом победил его и выскочил из комнаты. Сигарета была забыта и брошена на каменные ступеньки лестницы. Ссыпавшись по ней, я что было сил помчался по холодным камням мостовой в сторону, где скрылись всадники.

Город все еще казался незнакомым. Ночью он изменялся до неузнаваемости, и я с трудом ориентировался в его узких извилистых улочках. Из темных переулков тянуло холодной сыростью, ощущения были куда острее тех, которые я испытывал, бродя по зловонным переходам Нижнего города. Казалось, из темноты тянутся ко мне щупальца страха, а воздух пропитан опасностью, от чего каждый звук заставляет сердце рваться из грудной клетки. Я бежал, чтобы не чувствовать, не слышать, не бояться.

Ни одного человека не встретилось на пути, ни собаки, ни даже крысы, которые, казалось, слыша мое хриплое дыхание издалека, разбегались раньше, чем я приближался. А, может, их просто уже распугали пронесшиеся бешенным скоком всадники.

Чудилось, город мертв. На секунду я полностью уверился в этом ужасающем чувстве, и ноги мои сами замедлили бег, а кровь остыла в жилах. Уже через мгновение я выскочил из-за угла и остановился, смещаясь в сторону, пытаясь укрыться в тени домов. Всадник резко повернулся, глядя на меня, но темнота была хорошим другом. Несколько секунд в воздухе висело подозрение, и по спине моей за это время скатилась не одна струйка пота. Но тут всадник решил, что движение ему померещилось и, облегченно, как мне показалось, вздохнув, увесисто постучал кулаком в дверь. В свою очередь я перевел дыхание и огляделся. Я выскочил на улочку, где располагалась лавка гончара, и именно в ее дверь стучал сейчас спешившийся человек. От громкого звука конь занервничал, прядая ушами. Всадник отступил на шаг, вслушиваясь в тишину дома.

Я не слышал, как подошел гончар. Судя по секундному удивлению всадника, он тоже. Тихо скрипнув, отварилась дверь. Звук показался зловещим в ночной тишине. Он застрял комом у меня в горле, и я вновь затаил дыхание, пытаясь не пропустить ни слова из того, что будет сказано. Я вполне мог надеяться услышать весь разговор.

В дверном проеме возникла худая фигура старика в туго подвязанном поясом длинном халате. Гончар зачем-то сжимал в руке горящую неровно свечу, прикрывая ее пламя ладонью. А я думал, что он вовсе слеп. Зачем же ему свеча? Или он еще что-то видит?

–Мы принесли плохие вести, – тихо проговорил всадник, как только дверь открылась. – Мои друзья поехали собирать скорый совет. Просим Вас, Калороне, прийти тоже.

–Где? – скрипуче и с легким недовольством спросил гончар.

–У Оружейника, Калороне.

–Поезжайте за другими, – вздохнул старик, потирая суховатой рукой лицо.

–Что случилось? – послышался из глубины дома взволнованный женский голос. Притворяя дверь, гончар бросил:

–Иди спать, Маралли, мне придется отлучиться.

–Опять эти дела! – в сердцах бросила девушка. – Когда же они уже оставят тебя в покое, отец?! Разве ты этого не заслужил?! Разве ты недостаточно сделал для них, чтобы спокойно спать ночами?!

Не знаю, что ответил ей гончар, но слышал, как девушка рассерженно простучала босыми ногами по деревянной лестнице и громко хлопнула дверью.

Всадник, не дослушав ссоры, поднялся в седло и ударил коня пятками в бока. Я тоже не стал ждать, пока гончар выйдет из дома, попятился и оказался на параллельной улице.

Оружейная, да? Это значит, что подслушать будет сложновато. Но почему-то мне обязательно надо узнать, что произошло. Казалось, это может дать мне ответы на вопросы, которые нескончаемым списком записаны на листах моей памяти.

Оттого что меня не приглашали, становилось совсем невмоготу. Я бросился бежать, желая обследовать все до того, как соберутся маги. Мне не запрещали присутствовать на совете, меня просто не позвали, а это совсем другое дело, неправда ли?

Где в оружейной могут собраться люди? Все зависит от того, сколько соберется магов. Просторная комната внизу вряд ли вместит в себя многих. Зато наверху, в гостиной, где за большим столом решалась моя судьба… Это второй этаж, как мне проникнуть туда?

Раздумывая о возможных вариантах, я забыл об осторожности и лишь по счастливой случайности не столкнулся с Северным. Он быстрым шагом поднимался по улице, и я чудом успел заметить его первым и спрятаться, прижавшись взмокшей спиной к стене дома. На мгновение мне показалось, что дом специально навис надо мной своей тенью, скрыв от взгляда светловолосого, который прошел в нескольких шагах и свернул в конце улицы. Не заметил, потрясающе, не почувствовал! Мимо меня прошел маг и я остался ненайденным! Я с опаской посмотрел на дом, но здание ни чем не отличалось от любого другого.

И все-таки главный вопрос оставался нерешенным. Как обмануть магов? Как поприсутствовать на их сборе, да так, чтобы они не узнали? Как, в конце концов, подслушать разговоры, которые прозвучат этой ночью?

Я прокрался вдоль стены и поднял голову. Ну точно, надо мной есть балкон. Здесь довольно высоко, но, если подпрыгнуть, можно ухватиться за нижний край. Хватит у меня силы подтянуться, позволит ли спина?

В отдалении раздались голоса, времени совсем не оставалось. Я напружинил ноги, сжал зубы и подпрыгнул. Пальцы скользнули по краю, не найдя опоры. Я сморщился от боли в спине и досады, глубоко вздохнул и понял, что попыток больше не осталось – голоса звучали уже совсем рядом.

Высшие, – взмолился я, – вашей волей, помогите!

Прыжок, и я уцепился за поперечину, стал подтягиваться, превозмогая боль в спине, заставляя вялые, съеденные болезнью и ядом мышцы тянуть меня вверх. Перевалился через парапет и замер.

Внизу кто-то прошел, хлопнула дверь, раздались шаги. Я придвинулся к окну и в следующее мгновение Оружейник знакомым жестом распахнул створку. Дыхание сперло. Я отшатнулся, пропуская раму перед лицом.

–Да-а, – проворчал Оружейник, – вас набилось, как зерна в мешок и стало душно…

Он стоял в шаге от меня, не давая мне вдохнуть.

–Хорошая ночь, но дурные вести. Садитесь, Северный, Мастер, я постою.

В какой-то момент я испытал ужас: если Оружейник не отойдет, я задохнусь. Но хозяин дома отступил вглубь комнаты, – я слышал его тихие шаги.

–Итак, – проговорил чей-то звонкий голос. – Мы готовы слушать.

Заговорил один из всадников. Голос его выдавал долгий путь и сильную усталость. Говорил он размеренно и веско. Никто не прерывал его, давая возможность сказать все и даже когда он замолчал, в комнате еще долго висело тягостное молчание.

–Мы прибыли с Юго-Восточного поста по приказу командующего, – говорил гонец. – Нам велели рассказать обо всем, что произошло за последнее время. Страшные убийства в Восточном Орге не сразу насторожили нас, да и не сразу пришли вести. Прошу понять, мы прибыли, как стало возможным. Комендант просил передать: в городе мечется фантом. Мы послали людей на его поиски, вернулся только один и он уже не тот, кем был раньше. Полоумный постоянно кричит, что уже слишком поздно.

Нас послали просить помощи. Кем бы ни был убийца на самом деле, его надо найти, а, если это фантом, то только вы сможете расправиться с ним. Завтра мы должны будем покинуть Форт, унося ответ.

Я медленно и как можно бесшумнее сполз по стене на пол, поджал ноги, обхватив их руками, и слушал, боясь пропустить хоть слово. Ничего не понимал, но запоминал все.

Молчание в комнате, казалось, гремело громом. Я услышал скрежет отодвигаемого кресла – кто-то встал. Уже знакомый голос нарушил молчание:

–У вас нет доказательств тому, что это Фантом.

–Дори, но тела будто сожжены…

–Всего лишь убийства… В людях слишком много насилия. Всегда было, а теперь особенно. Мы не можем сломя голову броситься искать ваше нечто. Вопрос с городами в скором времени решится, обещаю вам. Мы сделаем все, чтобы люди вспомнили, зачем они рождаются.

Холодный и глубокий голос Мастера прервал говорившего:

–Северный, уймись, мы твою песню слышали и не раз. Ты забыл о принятом решении? Никто не бросится выполнять твою волю. Если в Орге происходит что-то странное, мы не имеем права оставаться в стороне.

–Ты так и не обдумал мои слова? – с укором произнес Северный. –Тебе нужно было только все взвесить и выслушать сердце. Ты тоже понимаешь, что это – единственный выход, но отказываешься…

–Мы не будем сейчас обсуждать это, понял! – маг повысил голос. – Если в Орге появился фантом, ты прекрасно понимаешь, к чему все это может привести.

–Бред, ну бред, ты сам себя слушаешь? – они все больше повышали голос. – Я был у границы, она цела. Никаких фантомов нет.

–Откуда они появлялись всегда, Северный? Граница цела века и века, но где-то есть лазейки, через которые рано или поздно приходят они! Хочешь, чтобы наш гость продолжал убивать, хочешь, чтобы он набирал силу? Сейчас он один и еще слаб, а что будет потом?

–Вы, – резко вклинился в диалог Оружейник, быстро пройдя по комнате, он остановился у окна, заставив меня вновь перестать дышать, – уже слишком поздно и мы все устали. Прекратите ссориться.

–Мы не ссоримся, – мягко возразил Северный, – просто наш добрый Мастер склонен верить людям на слово. К этому его приучил найденыш и он теперь носится с тем как наседка с яйцом. Позор, Мастер, в твои то годы быть таким наивным.

–А я считаю, – тихо проскрипел гончар, – что ты, Северный, готов отказаться от необходимого в пользу желаемого. Если один фантом нашел лазейку, через нее вскоре придут другие.

–Это не совсем так, – голос Мастера был задумчивым. – Такие проходы не бывают постоянными, фантом прошел, но за ним уже ничего нет. Так что один гость вовсе не означит, что мир может наводниться через нее обрывками времени.

–А возможно, пока он беспрепятственно бродит по городу, эта щель неумолимо увеличивается, – закончил за мага гончар.

–Калороне, ну хоть ты не драматизируй, – попросил Северный с показной усталостью.

–А ты не увиливай! – зло проговорил вдруг гончар. –Я помню, я все помню, помню, знаешь ли, больше, чем другие. Хочешь, расскажу?

–Уймись, – в голосе мага ночи прозвучало предупреждение. – Вы обсудите это с глазу на глаз.

–О, Мастер. Спасибо, что заступаешься, но не стоит. Наш мудрый Калороне считает меня виноватым в событиях древности, но это не так.

–Я считаю, что ты так ничему и не научился! – не унимался слепец.

–Могу проверить, что твориться в Орге, – внезапно предложил Дон. – Если кто-то хочет, может последовать за мной. Если это человек, ну что же, я буду разочарован, но если фантом, поездка будет оправданной. Я знаю меньше многих, но у меня есть свои соображения на этот счет. Пока фантом жив, брешь сохранится. И ее надо закрыть.

– Прости, как ты собрался это делать? – насмешливо уточнил Северный.

–Это делали раньше, – рыжий вовсе не растерялся. –Тебе виднее, хотя нет, постой, я забыл, что ты совсем не преуспел в этом!

–Каков наглец, – фыркнул Северный. – Ты просто не знаешь, о чем говоришь…

–Зато мы с тобой отлично знаем, – вмешался Мастер.

–Ты предлагаешь начать рушить миры или хочешь закрыть брешь собственной жизнью? – уточнил маг дня. Меня потрясала отдающая душком глупости непринужденность, с которой он противопоставлял себя всем в зале.

–Не время до склок, – вновь напомнил Оружейники, но Мастер не промолчал:

–Ты прекрасно знаешь, что мне не позволено отдать свою жизнь.

–Отличный аргумент, чтобы прикрыть трусость, знаешь ли. Ах, мне не позволит дракон. Ладно, это пустое, хоть кто-то тут готов что-то делать. Дон, ты справишься один?

–Я поеду тоже, – пророкотал Горан. Оказывается, он тоже был там. – Давно, знаешь ли, не встречался с этими тварями, уже забыл, как они выглядят. Вы все тут забыли.

–Отлично сказано, – похвалил Оружейник. – Решено, но надеюсь, все обойдется и тревога ложная. А теперь давайте все спать.

Они расходились, что-то обсуждая. Я тоже поспешил покинуть свое опасное место и, спустившись с балкона, побежал мелкой трусцой прочь, то и дело спотыкаясь в темноте о булыжники. Через полчаса я уже сидел у камина и, морщась, стирал кровь с разбитой о камень подошвы.

Внезапно тихий шелест привлек мое внимание, я поднял голову и…

Из темного угла комнаты на меня смотрели два круглых желтых пятна. Я успел крикнуть лишь раз, но страх испытать успел в полной мере. Через секунду я перестал что-либо ощущать, и только приближающиеся глаза холодной стрелой врезались в мое сознание.

Зловещими теперь казались темные переулки, город остыл, вобрав в себя тягостное волнение.

–Когда приходят такие вести, мне становится не по себе, – Мастер устало провел рукой по лицу. – Я боюсь их, Дон, всякий раз боюсь, что граница истерлась.

–Ну, на моей памяти такое случалось лишь дважды, так что привыкать особенно и не нужно.

–Я слишком часто сталкивался с ними, чтобы начать по-настоящему опасаться. Время, Дон, никого не щадит. Ты должен быть крайне осторожен, понимаешь?

–Жаль, что ты не можешь отправиться со мной, если бы не этот мальчишка…

–Ну скажи это, – предложил Мастер.

–Ничего не понимаю, – выпалил рыжий. –Точно знаю, что все это он, но не понимаю! Он ничего не делает, но все портит!

–Нет, Дон, он делает и делает это специально, – Мастер вздохнул и, смеясь, тихо закончил: – Но я тоже не понимаю, что. Не чувствую, не вижу. Он для меня еще большая загадка, чем время. Мы можем злиться или ненавидеть, но когда родится дракон, он сам примет решение.