Текст книги "Жертвы времени (СИ)"

Автор книги: Елена Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

Уже предчувствуя беду, я обернулся и чуть не закричал. Упав на бок, я отполз прочь, но это вряд ли могло меня спасти. Прямо за моей спиной из глубины кустов на меня смотрели два косых светящихся зеленых глаза.

Я зажмурился, то ли готовясь к смерти, то ли пытаясь успокоиться. В любом случае, ничего не произошло и мне пришлось вновь вглядеться в темноту. Узкие зеленые щелочки с черным вертикальным тонким зрачком по-прежнему внимательно наблюдали за мной, ловя каждое движение.

Я никогда еще не был так близко к дракону. Даже там, на площадке в горах, когда Дон призвал своего ящера, мы были достаточно далеко, чтобы я чувствовал себя в относительной безопасности. Кроме того, там были маги. Здесь же нас с драконом не разделяло и метра, а рядом со мной не было никого, способного защитить.

Неужели я привык, чтобы меня постоянно защищали?

–Здравствуй, дракон, – прошептал я тихо, подбадривая себя и подивился тому, насколько нелепо звучат мои слова. Голос мой дрожал, все тело сотрясала мелкая дрожь и причиной этому был уже не холод.

Из едва угадывающихся в полумраке щелочек ноздрей вылетели две тонкие струйки белесого дыма. Дракон приоткрыл пасть, и я услышал ответ, от которого кровь застыла у меня в жилах:

–Зачем ты пришел сюда, человек?

Голос у ящера был мягкий, шипящий, словно у змеи, слова давались ему с видимым трудом. Этот голос пробирался вглубь тела, отзывался болью в каждом суставе, в каждом органе.

Леденящая душу тишина окутала нас, потому что я не мог ответить на его простой вопрос, и не только потому, что не знал ответа. Я боялся вновь услышать его голос, хотя и понимал, что боль в теле порождается безотчетным страхом. Тем не менее было необходимо что-то сказать, промедление могло привести к тому, что дракон на меня нападет. Это же надо было выбрать именно этот куст!

Но дракон, похоже, не хотел меня убивать, во всяком случае пока, и терпеливо ждал ответа, который я искал с заметным на моем лице усердием. Никогда бы не мог подумать, что среди деревьев может жить дракон! Все крылатые ящеры, которых я видел, были так велики, что вряд ли могли оказаться в лесу, при этом не выкорчевав половину деревьев. Этот же был совсем невелик, наверняка даже поменьше моего коня.

В лихорадке мыслей я вспомнил, что чужой дракон даже разговаривать со мной не станет. Но ведь этот дракон со мной заговорил!

–Не знаю, – с трудом выдавил я.

–Тебя разве не предупреждали, человек, что у леса другие хозяева? – прошептал дракон. От чего-то заныло сердце.

–Говорили, – согласился я. – Но… я не по своей воле пришел сюда.

–И кто же тебя заставил?

–Призраки Форта, – не веря тому, что сказал это, пробормотал я. – Не знаю, куда ушло время и как я очутился здесь. И где это "здесь", – это больше походило на жалобу.

–Ты не помнишь, как приходил сюда? – неожиданно мягко и даже заботливо спросил дракон.

–Я не помню, – тихо согласился я.

–Но ты приходил сюда до этого, – шепот дракона вновь окрасился в зловещие краски. – Ты давно тут бродил, тебя было хорошо слышно. Ты растревожил мои деревья своим жутким предчувствием! Я мог убить тебя множество раз.

Высшие! Я все же в лесу за озером Вердли. Где-то в северо-западной его части, достаточно далеко от равнины, чтобы никогда не забредать туда. Но что же мне остается теперь? Что говорить дракону? Правду? Если не знаешь правды, а врать нельзя, то как быть?

–Я благодарен тебе за то, что ты этого не сделал.

Это была правда.

–Ты чужак, – гнев вихрем ворвался в слова дракона. – Ты, чужак осмелился войти в мои леса!

Страх внезапно прошел. Так бывает, когда ужас становиться необъятным, но ты не отступаешь. Тогда он перехлестывает через тебя, а ты остаешься. От дракона веяло теплом и такой силой, что не было смысла сопротивляться, бежать, пытаться переубедить его. Это его лес и я оказался подавленным его силой, охвачен ею, словно загипнотизированная дичь. Единственное, что у меня осталось – это разум, который работал удивительно ясно и четко.

–Я готов отдать свою жизнь во власть хозяина леса, – проговорил я, глядя в завораживающе зеленые глаза дракона.

Странная правильность слов, вырвавшихся из моего рта, поразила меня. Фраза напоминала какую-то древнюю формулу, некую официальную фразу.

От резкого движения сломалась ветка. Голова дракона молниеносным броском приблизилась к моему лицу и зависла перед ним, плавно покачиваясь. Он и вправду оказался невелик, но длинное тело по-прежнему скрывалось в зарослях. Древний был так близко, что я почувствовал жар его дыхания. Чешуя на гибком плече казалось черной, но вспышка молнии, которая закралась под куст, блеснула зеленым на его шкуре. Дракон смотрел на меня в упор, и для меня остались только его глаза. Они затягивали в глубину темных омутов, скручивали, изгибали, ломали, словно тонкий прутик.

В какую-то секунду мне показалось, что сейчас у меня начнут ломаться кости. Эта мысль отрезвила и я, приложив огромное усилие, отвел взгляд, переведя его на свои безвольно лежащие на коленях руки.

Сверкнула еще одна молния. По небу покатился раскат грома.

В ушах у меня зашумела кровь, я судорожно вздохнул. Меня тошнило.

Не знаю, сколько времени я приходил в себя, я так и сидел, сжавшись в маленький комок, подтянув ноги к груди и подрагивая от холода. Дождь уже кончился, грохот воды по листьям превратился в редкие звуки падения капель, тучи по-прежнему висели над лесом.

–Это я привел тебя именно сюда, – вдруг сказал дракон и отвернулся. Теперь только один его глаз смотрел на меня.

Я молчал. Мне нечего было сказать.

–Что у тебя со спиной? – спросил дракон.

–Мне надо в город, – спохватившись, я встал на четвереньки.

–Сядь, – мягко прошипел дракон. – Тебе не выбраться из леса без моей помощи.

–Мне надо быть до полуночи в городе иначе смерть, – взмолился я.

Дракон помедлил, разглядывая меня одним глазом, потом проговорил:

–О, вижу. Касание мага особенно отчетливо. Черный принял тебя всерьез.

Дракон замолчал.

–Черный?… – переспросил я, но ящер молча смотрел мимо меня.

–Ты не вернешься сегодня в замок, – вдруг сказал он. – Сегодня ночью ты принадлежишь мне.

Я подумал, что провести последнюю в своей жизни ночь с драконом не так уж и плохо, но Древний пресек мои размышления:

–И ты не умрешь. Неужели ты думаешь, что я не справлюсь с тем, с чем легко справляется Черный?

Я подышал на ладони. От дракона шло приятное тепло, но оно не могло меня согреть.

–Человеку так много всего нужно, – презрительно прошелестел Древний. –Еда, вода, тепло. Придвинься ко мне, – он изогнулся, будто гигантская змея и я, перебарывая трепет, прислонился спиной к большому кольцу его чешуйчатого тело. Мягкое, приятное тепло прокатилось волной по моей коже, заставив тело дрожать от удовольствия. Невероятно, – я поднял голову, глядя на дракона. В нем было столько силы и жизни!

–Что ты намерен делать со мной? – немного погодя спросил я.

Дракон долго молчал. Его большая голова слегка покачивалась. Я прислушался. Тихий стук падающих капель, шорох листьев и тишина, полная покоя и величия.

–Лес – это великая стихия, целый мир, полностью обособленный, содержащий в себе такое количество тайн, что тебе и приснится не может. Вот ты – человек. Ты прожил всю жизнь среди людей. Каждый человек, это тоже столь же полный мир, со своими тайнами и законами. Я хочу, чтобы ты вспомнил все, что помнишь и знаешь о своей жизни. Призови свое умение говорить. От полноты твоего рассказа будет зависит, дам ли я тебе свободу или нет. Это моя цена за твою жизнь, плати ее.

–Рассказать? – растерялся я. Все происходящее мне внезапно показалось неуместным.

–Ты сейчас не можешь судить, кто из окружающих людей был важен, а кто нет. Позже, ты научишься отличать, – непонятно пояснил дракон. –Хочешь жить – говори.

Это было странным требованием. Дракон хотел, чтобы я посвятил его в мир людей. Что ж, может быть когда-нибудь он расскажет мне все, что знает о драконах, хотя я, попавший в лес не понятно по чьей воле, и мечтать о таком не мог. Вряд ли я сам когда-нибудь смогу назначить дракону такую цену.

И тем не менее мое смятение не мешало удовлетворить просьбу дракона. Я руководствовался вовсе не страхом. Просто этой ночью я если и не был приятелем дракона, то во всяком случае был его собеседником, а это значило, что говорить надо.

Той ночью я рассказывал о том, что сам жаждал забыть, и не пытался казаться лучше или умнее, чем был на самом деле, отчетливо понимая, что древнего ящера мне не одурачить.

–Я родился в большом городе и помню своих родителей еще совсем молодыми. Тогда в маме горел огонь, что-то такое, что заставляло меня, глядя на нее, непременно улыбаться, а остальных – тянуться к ней. И я видел, как она погасла, сгорела, словно свеча, и в ней осталась только усталость. Мой отец…

Я говорил и говорил, пытаясь вспомнить все, рассказывал дракону о том, как рос, как плакал по ночам от странной тяжести, что наваливалась на меня, словно непомерный груз вдруг ложился мне на плечи, прижимая к кровати. Как прятался от ненужных и непонятных видений, которые теперь не мог вспомнить. О неразделенной любви и отчаянии, о смерти родителей и жалости к себе, о всепоглощающем горе.

Я поведал дракону о тех, кого знал и кого никогда не мог понять.

Потом бесконечно говорил о Мастере.

Я не смотрел на дракона, а он не смотрел на меня. Его глаза были прикрыты, и Древний ни разу не шевельнулся с тех пор, как я начал рассказ. Порой мне начинало казаться, что это всего лишь статуя, что я разговариваю с камнем.

Забрезжил рассвет, а я все говорил. Голос мой стал сиплым, в горле першило, когда я наконец замолчал, полностью исчерпав себя. Дракон двинул головой и часть потолка провалилась, открывая чистое небо над нашими головами.

–Это было именно то, чего я ждал, – глядя, как я осторожно глажу его шкуру, но не пресекая моего поведения, прошелестел он. – Неправда ли, быть честным с самим собой очень важно?

Я вздрогнул и взглянул на дракона, но его глаза были все так же полузакрыты.

–Теперь тебе пора.

–И куда же идти?

Дракон покачал рогатой головой, словно разминая шею.

–Друзей я вывожу сам. И встречаю сам.

Он потянул голову на себя, лишая меня опоры и скрылся в кусту так же тихо, как прошедшим вечером выглянул оттуда. Сам я с трудом вывалился из ночного убежища – затекшие ноги очень плохо слушались.

Дракон уже стоял передо мной. Он оказался значительно длиннее, чем мне казалось все это время. Его чешуя имела темно-зеленый цвет, отливающий перламутром; по шее, спине и хвосту тянулся ряд тонких сероватых шипов. И у него не было крыльев!

Весь он казался тонким, но не хрупким, а, скорее, изящный. Под его блестящий шкурой переваливались мощные мускулы. Дракон не волочил хвост, а держал его чуть над землей.

–Следуй за мной, – сказал ящер и я сморгнул, потому что он исчез. Казалось, его подхватил ветер, но никакого ветра сегодня не было. Повернувшись, я уставился на стоящего между деревьями дракона. Сейчас он казался мне бесплотным, легким, колышущимся, будто горячий воздух, силуэтом. Когда я подошел, растерянный и потрясенный, он сказал, насмешливо приоткрыв пасть:

–Мне нет нужды придавливать траву, но тот след я оставил специально для тебя…

Он повернулся и снова исчез, оставив в воздухе едва заметный, зеленоватый след, который быстро развеялся. Я последовал за ним и вскоре уже стоял на опушке леса.

–Передай Черному мое приветствие и пожелание здравствовать, –велел дракон. – Скажи ему, что в ближайшее время он может не беспокоиться о твоей спине. Ну а потом… он все сам понимает.

–Ты хорошо знаешь Мастера? – спросил я с плохо скрываемым интересом.

–Во всяком случае, достаточно долго даже по нашим меркам.

–А Северного?

–Он сильный маг и Мастер верно не втягивает тебя в знакомство с ним. Это лишнее. Маг дня еще более порывист и независим.

–Он твой друг, так же как Мастер?

–Черный мне может… и друг, а вот Белый…

–Тогда… он твой враг?..

Дракон с щелчком прикрыл пасть.

–Нет прямых противоположностей, Демиан, нет крайних положений. Любое движение отстранено от точки начала. Я не настолько глуп, чтобы враждовать с кем бы то ни было. Но если Черный открыт мне и честен со мной, то в самом нутре Белого есть что-то ненастоящее, фальшивое. Я это остро чувствую. Когда это проявляется, творятся беды, а он не всегда может это в себе удержать. Не терзайся любопытством, не торопи то, что неизбежно.

Я вздрогнул. Где-то я уже слышал эти слова.

–Иди и не испытывай опустошения. Не думай, что ты потерял нечто важное, мы еще не раз увидимся. А Черному скажи, пусть заглядывает.

Я кивнул и, не оглядываясь, пошел к Вердли. Впереди меня ждал долгий пеший переход, но сперва я хотел напиться и присел на корточки у края озера, там, где расступались камыши, давая простор чистой воде. Это место не было водопоем, животные не приходили пить с этого берега – он был неудобен для спуска, поднимаясь немного над водой. Нагнувшись, я тронул воду рукой, желая узнать, насколько она холодна…

Падение. Холод охватывает меня, сковывая движение, обжигает льдом. Воздуха в легких нет. В них вода. Вокруг темно. Я рвусь куда-то, но сил все меньше.

Грохот оглушает. Я лежу на земле. Вокруг темно, но небо объято заревом оранжевых огней. Звезды на черном куполе далеких небес кажутся красными, налитыми кровью глазами Вселенной. Земля подо мной влажная, если смотреть на нее, она кажется обгорелой. То тут, то там попадаются лужи, в которых отчаянно копошится умирающая, вздымающая в предсмертной агонии жабры, рыба. Сами лужи кажутся огненными, отражая сполохи пожаров. Вокруг полно рыбы, везде вокруг лежит погибшая и умирающая рыба. А еще там, в стороне, лежит огромное существо. Я не могу разглядеть наверняка, но его длинное серебристое тело, судорожно изгибаясь, отражает отблески далекого пламени.

Я задыхаюсь. Воздух кажется раскаленным, он жжет легкие и так хочется воды. Я понимаю, что умираю вместе с этим огромным существом.

Полу-крик полу-стон бьется над тем, что когда-то было озером Вердли и летит дальше, уносясь в вересковые пустоши, жестким ковром лежащие у подножий гор…

Когда мы вырывали корни из заводи под берегом Вердли, все было совершенно спокойно, я шарил руками в воде, нащупывая скользкие стебли, и оставался глух, но сейчас озеро ворвалось в мой разум, затопило меня своим отчаянным криком, лишая сил. Я упал в воду и окунулся с головой, меня потянуло вниз, ледяной омут сковал мышцы, глаза открылись шире. Казалось, я падаю в пустоту, полную движения. Я уже видел это в одном из первых своих видений или во сне – течение быстрого, гибкого тела и ледяной холод водной глубины. Огромное лицо внезапно оказалось прямо напротив, и меня швырнуло вверх. Отплевывая воду и кашляя, я вынырнул на поверхность и, едва шевелясь, выбрался из холодной воды, без сил повалившись на траву. Потом долго лежал, приходя в себя. Мне было холодно, и я подтянул колени к груди, уткнувшись в них лицом. В легких что-то жгло, тело била крупная дрожь, а сознанием по-прежнему владели видения. Теплое осеннее солнце ласково гладило мне спину и бок, но оно не могло разогнать того холода, что затаился у меня в душе. То, что я испытал, потрясло меня гораздо больше всех виденных мною разрушений.

Солнце затянули облака. Как-то в одно мгновение его свет истерся, а живительное тепло отступило. Я заставил себя пошевелиться, а потом и встать. Дышать было тяжело, с одежды уже больше не текла вода, но она была абсолютно мокрая. Брюки липли к телу, как и рубашка. Надо было спешить. Оставив дорогу в стороне, я, спотыкаясь, побрел напрямик, потом заставил себя перейти на бег в надежде, что удастся согреться.

К вечеру, я должен быть в городе к вечеру, – решил я для себя, и продолжал бежать даже тогда, когда в боку отчаянно закололо. Чтобы снять спазм, я вовсе перестал дышать, выжигая из своего тела последние силы, и внезапно ощутил, что становится легче.

Когда доплелся до города, солнце, бросив в меня прощальным блеклым лучом, скрылось за высоким пиком горы. То, что я добрался от Вердли до Форта столь быстро, было объяснимо: конные дороги вели в обход и были длиннее, к тому же почти все это время я бежал, избрав легкий темп – десять шагов бегом, десять шагом. Так было гораздо проще.

С гор медленно наползал туман. В прохладном воздухе над Фортом плыла слоистая дымка: с приходом осени, камины и печи замка стали топиться, чтобы сохранить в ночном холоде тепло. Сумерки только объявили о своем присутствии, когда я, совершенно измученный, прошел в ворота. Жизнь текла здесь по обычному руслу. По мосту, не знаю уж куда на ночь глядя выехала большая повозка, громыхая пустыми бочками; несколько лошадей топтались у кузни в ожидании, когда кузнец их подкует.

Мимо быстро прошел незнакомый мне конюшенный мальчик, который тащил ведра, полные воды. Я хотел было окликнуть его, спросить, что с моим конем, но тот уже скрылся за дверьми конюшни. Я обессилено вздохнул.

По улицам плыл приятный в вечернем воздухе запах дыма, тонкий запах еды маняще растекался от кухонь.

Мысли постепенно успокаивались. Я зачерпнул горсть воды из бассейна и проглотил ее обжигающий холод. Под ребрами вновь зашевелилась, заворчала боль. Было похоже на то, что я простыл. Потерев ладонями лицо, я присел на край бассейна, чтобы немного передохнуть, хотя и понимал, что мне стоит быстрее попасть в тепло и сменить влажную одежду на сухую.

Внезапный окрик заставил меня повернуться. Холодное предчувствие коснулось сердца, издалека налетел зловещим гулом раскат грома. Сумерки неотвратимо густели.

Ко мне стремительно шел Северный. Он был одет в легкую, будто воздушную светло-серую рубаху, черные холщевые брюки и высокие, безупречно блестящие кожей сапоги. Драконьи кости, что за очередная напасть?

Маг остановился, уперев руки в бока.

–Ублюдок вернулся?! – ледяной голос был напоен до краев угрозой. Холодное лицо ничего не выражало, кроме пренебрежения, которое он ко мне испытывал. – Побег, как я вижу, не особенно удался?

Как объяснить Северному произошедшее, если маг был не готов слушать? Я внимательно смотрел на него, пытаясь понять, что мне в его позе не нравится. И, наконец, понял: руки он держал за спиной. Что он там прячет?

Я грузно встал и подошел к нему, чтобы не кричать через двор.

–Я не пытался бежать, – стараясь говорить как можно спокойнее и убедительнее, произнес я. – Там в библиотеке…

–Ты пропадал больше трех недель, – не слушая, прорычал маг. –Тебя искали, но не нашли! Хороша та дичь, которая умеет прятаться, но где ты был все это время?! Как смог спрятаться от драконов, кружащих над долиной?!

Алчный интерес метался в глазах Северного. Магов интересует только магия.

–Как ты выжил, ублюдок?!

Что сказать ему, если я не помню, где был все это время? Как уверить, что во всем виноват не я, а призраки библиотеки, швырнувшие меня через время и бросившие вдали от города?

–Я был в лесу, – наконец сказал я, понимая, что терпение Северного не бесконечно и он, в отличие от Мастера, не будет ждать, пока я придумаю ответ.

–Тебе разве разрешали туда ходить без спросу, щенок?! Разве не велено тебе было возвращаться в свою комнату утром и вечером?!

–Было, – отозвался я.

Северный вывел руку вперед и, разжав пальцы, уронил на каменные плиты двора длинный хвост бича. Он был длиннее, чем у Рынцы, но без окованного, способного проломить череп конца.

–Ты, ублюдок, скрываешь правду, но я выбью ее из тебя, – маг шагнул ко мне и ткнул рукоятью бича в грудь. – Ты пытался бежать, ты – жалкий человечек, не усвоивший свое истинное место. Я заставлю тебя запомнить навсегда, что ты здесь – никто!

Он впился в меня глазами, ожидая, что я что-нибудь скажу, что буду просить его не делать этого, попытаюсь объясниться, испугавшись наказания. Я лишь с интересом приподнял брови, коротко взглянув на бич, касающийся моей груди.

Северный искривил рот в зловещей усмешке, слегка повернул голову, окликнув двух стоящих у конюшни мужчин, одним из которых был Ронд:

–Привяжите-ка эту падаль к столбу.

Ронд непонимающе посмотрел на меня, нахмурил мохнатые брови. Я прикинул, выхода не было.

–Не стоит, – я остановил направившегося ко мне второго мужчину жестом. – Все в порядке, – это я бросил скорее Ронду и, слегка наклонив голову, взглянул на Северного.

–Если так нужно, я приму наказание, хотя вины моей в произошедшем нет.

–Обращайся ко мне с уважением, щенок! – он наотмашь ударил меня по лицу, заставив на мгновение отвернуться.

–Дори, – щека горела, но я, распрямившись, снова смотрел на него. – Я не пытался бежать и никак не смог бы скрыться от драконов, если именно это вас интересует.

–Именно это, – хмыкнул Северный, нахмурившись. –Ты расскажешь мне все, даже то, чего не знаешь! Сейчас.

–Ну-ну, – проворчал я себе под нос.

Я освободился от рубашки, ежась от стылых прикосновений вечера, и обернулся, глядя на толстый столб, о котором говорил Северный. Такие столбы часто попадались под внешней стеной, рассчитанные для публичных наказаний. Я с легким содроганием взглянул на широкие кожаные ремни, свисавшие из железного кольца и, пройдя мимо ненавистного сооружения, намотал рубашку на руки и оперся ладонями о стену. Кладка стены казалась безупречной, камни были подогнаны идеально один к другому, раствора между ними заметно не было, но эти глыбы вряд ли легко мог разрушить даже самый большой дракон.

–Сколько ударов ты положишь ему за побег? – вдруг прозвучал голос, который был мне прекрасно знаком. Я резко обернулся, удивленный тем, что хоть кто-то заступился за меня… ну, хоть так. У стены конюшни стоял Оружейник, но выражение его лица не обнадеживало. Когда-то именно это он хотел получить от меня взамен кражи меча.

–Двадцать пять ударов, – сухо отозвался Северный, выдержав паузу. Я почувствовал легкое недовольство в его голосе, ведь Оружейник помешал ему позабавиться. Впрочем, по взгляду Северного я понял сразу: учитель боя может многое требовать от магов. В том числе и повиновения. Возможно, заступись он за меня, и Северный бы отступил.

Ну что же, двадцать пять ударов, я сам буду считать! – ожесточенно подумал я.

–Слышал, ты поборол Оружейника, – прошипел над самым моим ухом неслышно подошедший Северный. Злоба в его голосе потрясла меня и заставила тело вздрогнуть.

–Нет, – тихо ответил я, подивившись тому, что о произошедшем кто-то заговорил вслух. Выходит, еще кто-то кроме нас троих стал свидетелем того поединка. Выходит, Мастер опять недоглядел.

–Я так и думал, – удовлетворенно кивнул маг за моей спиной, будя во мне противоречивую, едкую ярость. Не раз я убеждался, что лучше держать язык за зубами, и в который уже раз нарушал принятое ранее решение быть сдержанным.

–Я не хотел причинить ему вред и лишь слегка ранил, – закончил я, улыбаясь стене передо мной. Молчание между нами взорвалось бешенством, бальзамом пролившимся на мою гордость, но дальше наступил черед Северного. Маг бесшумно отступил и первый удар, скользнувший поперек спины от шеи через лопатку, застал меня врасплох. Я дернулся, но скорее от неожиданности – боль пришла секундой позже. Внутри меня все сжалось. Я прикусил губу, почувствовал во рту солоновато-тошнотворный вкус крови. В этот момент я поклялся, что распрощаюсь с Северным как ни в чем не бывало, если такое вообще возможно.

Удар ложился за ударом, конец бича захлестнул ребра, рассек кожу. Теплая струйка потекла по боку, скатываясь под ремень брюк. Неужели его ненависть так велика?

Ты сам виноват, – одернул я себя, – достаточно было отказаться, достаточно было подумать и попросту промолчать! Дурак, теперь никакой пощады не жди, ведь ты добился того, что недоступно Северному уже многие годы.

Двадцать четыре.

В глазах у меня начало темнеть. Удары уже не приносили столько боли, но отбирали силы. Пальцы рук, обмотанные рубашкой, впились в каменную кладку, ноги подрагивали. Еще чуть-чуть и я упаду.

Двадцать пять… двадцать шесть!

Похоже, Северный решил меня бить до потери сознания или до мольбы, но просить его я не буду.

Внутри все умерло, осталась лишь ярость и боль. Бич рванул меня по спине в двадцать восьмой раз, когда Оружейник, будто очнувшись и поняв в чем дело, громко сказал:

–Хватит, Северный, или ты разучился считать?

Его ледяной тон отрезвил и меня. Я почувствовал за собой лавину разочарования, и медленно повернулся на негнущихся ногах, предельно аккуратно опуская руки и сильнее закусывая губу.

–Мальчик расплатился с тобой, чего еще ты хочешь?

Оружейник наградил меня спокойным взглядом, в котором было сложно что-либо прочесть, повернулся и пошел прочь, исчезая в темноте подступившей ночи.

Я посмотрел на мага. Бич в его руке был занесен для удара. Северный поймал мой взгляд и, спохватившись, опустил его, перехватив хвост у основания так, что конец по-прежнему лежал на камнях мостовой.

Отчаянное предчувствие кольнуло сердце, Оружейник уходил и Северный тоже обернулся, удостоверившись, что тот скрылся из виду. Выдержав долгую паузу, он качнул бичом.

–Продолжим? – мило улыбнувшись, предложил маг. – Нам больше никто не будет мешать, мой дорогой, обещаю тебе.

Один шаг и он стоит передо мной.

–Так кто тебя прятал все это время?

–Никто, Северный, – рассердившись, я неотрывно смотрел в водянистые глаза мага. – Если ты мне не веришь, то можешь прочесть мои мысли…

… если конечно сможешь, – ехидно закончил я про себя.

Северный широко раздул ноздри. Я уже был готов улыбнуться, когда вдруг понял, что стою на четвереньках у его ног, а в висках пульсирует боль.

–Конечно, – медленно и раздельно проговорил Северный, – я могу. И я могу себе это позволить – не испытывать к тебе жалость, в отличи от нашего общего терпеливого друга. Мастер стал тебе другом, да? Невиданное дело так носиться с человеком.

Рукояткой бича Северный поднял мой подбородок, нагнувшись, заставил посмотреть на него. Улыбка на тонких губах сказал мне все.

–Тебе понравилось? Тебе всегда это нравилось?

–К демонам! – прохрипел я.

–Продолжим! – цинично заключил Северный, и за шею поднял меня, толкнув на стену. В следующую секунду он придавил меня к камням, не давая отстраниться. И дело было не в боли, которую я испытал, ударившись спиной. Речь шла о том, с чем сталкивались люди, попавшие в подземелья Форта. То, что жило в его стенах с радостью набросилось на меня, почувствовав усталость, кровь и боль. Оно впилось в меня, вцепилось, ворвалось вихрем в мысли.

–Правда, – задумчиво проговорил Северный, глядя в сторону, – удивительное создание здесь живет, внутри города? Чувствуешь его прикосновения? Понимаешь его силу?

–Северный, – как можно спокойнее проговорил я. –Думаю, ты и так знаешь все, что знаю я. Нет никаких секретов, ничего, что могло бы послужить тебе. Так зачем это?

Маг резко вернул на меня полный непонимания взгляд. Я, прищурившись, встретил его, хотя уже ничего не видел перед собой. Я созерцал мириады картин разом, лица, искаженные ужасом, видения разрушения города и то, что вовсе не был в состоянии осознать, но заставлял себя не забывать о том, кто я и где нахожусь.

–Как вышло, что город скрыл тебя?

–Я слишком многого не знаю о святилище, чтобы ответить на твои вопросы, Северный.

Мне удалось оттеснить видения. Они по прежнему мелькали перед внутренним взором, но теперь я видел непонимающее лицо мага перед собой. Глаза его превратились в узкие щелочки.

–Почему они не сводят тебя с ума?

Маг вдруг отступил, давая мне возможность отодвинуться от стены. Лицо его вновь незаметно изменилось в темноте, приобретя мертвенную бледность, оно закаменело.

–Помни свое место, ублюдок, – проговорил он, неторопливо сворачивая бич в кольцо. – Я запрещаю тебе выезжать куда-либо боле. Только с моего разрешения.

Он круто повернулся и ушел, покинув площадь, по той же улице, по которой пошел Оружейник.

Я, как во сне, подошел к бассейну и, склонившись над ним, плеснул в лицо немного воды.

Никто не остановился поглазеть на то, что произошло, даже конюхи предпочли уйти. Казалось, никому нет до этого дела. Выше по улице мать звала своих заигравшихся детей спать. Из конюшни донеслось приглушенное стенами ржание.

Мастер когда-то солгал, обещая публичное унижение. Он просто манипулировал моими поступками, заставляя делать то, что ему нужно. Он грозил мне поркой, уверив, что это постыдное наказание, но я не испытывал сейчас никакого стыда. Пожалуй, я жалел Северного, потому что тому была недоступна настоящая правда.

Ронд выглянул из конюшни, было темно и я узнал его лишь по худощавой фигуре. Конюх зажег факел у входа и подошел ко мне, хмуро проговорив:

–Ну так… это, иди к Мастеру что ли сходи…

–Как конь-то мой? – тяжело сглотнув, спросил я.

–Жив. Мастер сказал, ты можешь вернуться. Ты иди быстрей, дождь вот-вот будет.

Я поднял голову, вглядываясь в небо, но низкие тяжелые облака закрыли от глаз звезды. Зарница вспыхнула мертвенным сиянием, осветив грозовые облака, гром вновь накатил тяжелым раскатом. Гроза подошла совсем близко.

Я кивнул Ронду и побрел прочь, но не к Мастеру, а к себе. Я даже не подозревал, где могу найти мага и знал, что не скажу ему ни единого слова о произошедшем между мной и Северным. Я передам ему приветствие и приглашение дракона, а также то, что мою спину можно пока не трогать. И еще объясню ему, что не пытался бежать. Это казалось мне наиболее важным.

Я вошел в комнату, преодолев бесконечную череду ступеней, и прикрыл за собой дверь. Все здесь было таким же, как и раньше, ничего не изменилось, лишь у камина лежало больше чем обычно дров.

Тут силы оставили меня. Я прислонился к двери и вскрикнул от боли. Ноги подогнулись, и я сполз на пол, оставляя на дереве кровавый след.

–Где ты был? – Мастер спокойно прошел в комнату, оставив дверь открытой, и сел в кресло напротив зажженного камина. – Тебе холодно?

Я неопределенно мотнул головой.

Меня сильно лихорадило, и я не мог точно сказать, виной тому было купание в ледяных водах озера Вердли, или то, что сделал со мной Северный. Несмотря на жар в теле, я по-прежнему не считал нужным делиться с Мастером произошедшим, а просто завернулся в одеяло и устроился так, чтобы облокачиваться на плечо, не на спину. Изредка, правда, мне приходилось подбрасывать дрова в огонь, и тогда требовалось перебарывать тело, заставляя его двигаться…

Около часа после возвращения в комнату, я безвольно лежал на кровати, приходя в себя и ожидая, когда запечется кровь на спине. Потом нашел силы переодеться и зажечь камин. Было уже поздно, время коснулось полуночи, когда Мастер наконец пришел.

Маг молчал, и я почувствовал необходимость разъяснить ему кое-что:

–Я хотел бы объясниться… Сегодня ночью я был в лесу, ночевал там.