Текст книги "Странник"

Автор книги: Елена Грушковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

– Кажется, я догадываюсь, кто вы, – проговорил он. (Речь его струилась неторопливо и плавно, произношение отличалось изысканной правильностью.) – Вы Джим, младший сын моего друга Зелхо, не так ли?

– Совершенно верно, ваша светлость, – пролепетал Джим.

Он вложил свою руку в протянутую ладонь Печального Лорда, и в тот же миг лицо последнего преобразилось: неприступно-строгое выражение исчезло с него, и оно озарилось чарующей, лучистой улыбкой, сделавшей его почти красивым. Его глаза мягко светились добротой, и если остальные черты его лица не доставляли взгляду наблюдателя эстетического удовольствия от созерцания красоты и гармонии, то эти глаза компенсировали всё. В них был внутренний, душевный свет, мягкий и кроткий – он-то и был главным украшением лорда Дитмара, превосходившим любые проявления телесной красоты. От его улыбки и тепла его большой, но ухоженной и мягкой руки робость Джима вмиг улетучилась, сердце наполнилось светом и пьянящей лёгкостью. Ему было невдомёк, что они держатся за руки уже гораздо дольше, чем это необходимо для вежливого рукопожатия при первом знакомстве: он просто не мог отвести глаз от светлого и доброго лица лорда Дитмара, и на его собственном лице расцветала ответная улыбка.

– Мне чрезвычайно приятно познакомиться, – сказал лорд Дитмар.

В этот момент подошёл лорд Райвенн.

– А, вижу, вы уже познакомились? – сказал он, увидев держащихся за руки Джима и лорда Дитмара. – А я как раз намеревался представить вам моего сына Джима, друг мой. Что ж, тем лучше. Дети мои, – добавил он, обращаясь к Джиму и Раданайту, – почему бы вам не отведать мороженого? Его количество стремительно уменьшается с каждой минутой, и боюсь, если вы не поспешите, вам может уже не достаться. А мы с вами, друг мой, – лорд Райвенн дружески взял Печального Лорда под локоть, – пойдём и пропустим по рюмочке, не так ли?

– С удовольствием, – ответил тот.

Когда край длинного чёрного плаща Печального Лорда, скользя по полу, скрылся за дверью, Раданайт сказал:

– Он здесь со старшим сыном Дитриксом. Отец, кажется, приглашал обоих его сыновей, но младший, Даллен, почему-то не пришёл. Ну что, хочешь мороженого, малыш?

– Я бы не отказался, – сказал Джим.

В большом холодильнике, установленном прямо в главной гостиной, стояли вазочки с мороженым, украшенным ягодами и кусочками фруктов. Раданайт достал две порции, одну из которых вручил Джиму, а вторую взял себе. В этот момент к холодильнику подошёл высокий, коротко подстриженный альтерианец в красивом офицерском мундире с серебристыми шевронами, сверкающих сапогах и белых перчатках. Задержав на Джиме взгляд, он сказал с улыбкой:

– Прошу прощения… Я шёл сюда за мороженым, но вижу, что сначала должен познакомиться. Раданайт, вы меня не представите этому очаровательному созданию?

– С удовольствием, – ответил Раданайт. – Это очаровательное создание – мой младший брат Джим. Джим, это майор Дитмар, сын милорда Дитмара.

Коротко подстриженный офицер вдруг вытянулся по стойке «смирно», чеканно щёлкнув каблуками, как будто Джим был генералом. Джим сообразил, что это был присущий военным жест галантности, и ответил на него поклоном.

– Мне чрезвычайно приятно с вами познакомиться, майор Дитмар, – сказал он.

– Взаимно, – сказал майор Дитмар. – Можно просто Дитрикс.

У него были чёрные брови и нос с горбинкой, что придавало бы его лицу угрюмый вид, если бы не его улыбчивость и светлые глаза. Он взял себе порцию мороженого и предложил прогуляться во дворе. Джим не знал, о чём с ним говорить, и надеялся на Раданайта, но тот недолго с ними пробыл, сославшись на внезапно возникшую необходимость найти лорда Райвенна и кое о чём его спросить. Оказавшись вдвоём с незнакомым офицером, Джим совсем растерялся и замолк, налегая на мороженое. Дитрикс ошеломлял его своей выправкой и статью, красивым мундиром, ослепительной улыбкой и щегольскими сверкающими сапогами на стройных ногах.

– Я раньше вас не встречал в доме лорда Райвенна, милый Джим, – сказал Дитрикс. – Как такое может быть?

– Возможно, потому что я не всё время бывал дома, – сочинил Джим. Ему не очень хотелось признаваться в том, что он на Альтерии почти чужестранец, а сыном лорда Райвенна является меньше двух месяцев. – Я уезжал иногда. Вероятно, поэтому мы с вами и не встречались.

– Вполне возможно, – согласился Дитрикс. – Я всего несколько раз бывал у вашего отца: служба, понимаете ли.

– А где вы служите? – поинтересовался Джим, обрадовавшись, что проклюнулась тема для беседы.

– Я служу в альтерианской армии, разумеется, – ответил Дитрикс. – Космическая авиация.

– И на чём вы летаете? В смысле, на каких машинах? – спросил Джим.

– Вообще-то, я вхожу в состав эскадрильи истребителей, но сейчас, в мирное время, мы обеспечиваем порядок в ближнем заатмосферном пространстве Альтерии, – обстоятельно ответил Дитрикс. – Сейчас в нашей Галактике нет никаких заварушек, так что у нас в основном мирная работа.

– А вам доводилось участвовать в каких-нибудь… заварушках? – поинтересовался Джим. – Это страшно?

– Пару раз доводилось, но это было не слишком серьёзно, – ответил Дитрикс. – Мелкая возня в четвёртом секторе Галактики, близ системы Абадан.

– А это очень далеко отсюда? – спросил Джим.

– Не совсем у чёрта на куличках, но всё-таки не близко, – ответил Дитрикс, обаятельно сверкая улыбкой. – А вы? Чем вы занимаетесь?

– Пока учусь, – сказал Джим.

– Вы, кажется, сказали, что уезжали, – вспомнил Дитрикс. – Вы путешествовали?

– Можно сказать и так, – ответил Джим.

– И где же вы побывали, если не секрет?

Единственные места, которые Джим мог описать, были Земля и планета Флокар. Он рассказал о них, а потом зачем-то упомянул планету Эа. Оказалось, Дитрикс тоже там бывал по долгу службы.

– Там симпатичные жители, – сказал он. – Точнее, жительницы. У них принято гладко брить голову и рисовать на ней точечки.

– У них очень красивые глаза, – вспомнил Джим.

– Да, двухцветные, – кивнул Дитрикс. – А размножаются они, так сказать, самоопылением.

– Как это? – удивился Джим.

– Просто у них в организме рядом созревают два вида клеток, дающих начало новой жизни, – сказал Дитрикс. – В определённый момент они встречаются, сливаются – и пожалуйста, получается новая особь. Им для зачатия вообще не нужен партнёр. Мне кажется, это очень обедняет их жизнь.

– Почему вы так думаете? – спросил Джим.

Дитрикс улыбнулся.

– В принципе, мы тоже могли бы обходиться без партнёра, – сказал он. – Оплодотворять себя собственными клетками искусственно, производя на свет свои абсолютные копии, но думаю, до этого у нас не дойдёт. Ведь для чего-то нам даны эти органы? Если они у нас есть, значит, ими нужно пользоваться – тем более что это приятно.

Джим почувствовал, как к его лицу приливает жар. Дитрикс, заметив это, проговорил:

– Простите, я вас, кажется, смутил. Я не вижу ничего предосудительного и запретного в этой теме, но если она вас смущает, давайте поговорим о чём-нибудь другом. Как вас занесло на планету Флокар? Там, насколько мне известно, сплошные пустыни, и её населяют одни примитивные племена. Мало интересного.

– Там есть источник целебной воды, – сказал Джим. – Она обладает удивительными свойствами.

Он стал рассказывать Дитриксу о целебной воде, а тот с интересом слушал.

– А я и не знал об этом, – сказал он, когда Джим закончил. – Надо будет туда как-нибудь слетать и попробовать. Там есть какой-нибудь завод, который её добывает, или что-то вроде добывающей компании?

– До последнего времени источник принадлежал одному гнусному типу по имени Ахиббо, из племени азуков, – сказал Джим и тут же почувствовал ком в горле. Эти воспоминания всколыхнулись в нём совсем некстати и завладели им с такой силой, что у него прервался голос. Они были ещё слишком свежи, чтобы говорить о них спокойно. Он сам не ожидал от себя такой реакции.

– Я слышал о нём, – сказал Дитрикс. – Действительно на редкость мерзкий тип. Мошенник, скупщик краденого, работорговец и прихвостень пиратского главаря Зиддика – за ним столько грехов, что и не упомнить. Его, кажется, арестовал Межгалактический правовой комитет. Я слышал, что он в последнее время, кажется, держал в рабстве ребёнка, ещё и заставляя его заниматься… гм, гм, – Дитрикс прочистил горло и возмущённо сверкнул глазами, – проституцией. Это отвратительно.

Джим, чувствуя, что сейчас у него случится истерика, пробормотал сдавленно:

– Я прошу меня извинить… Мне нужно… В ванную.

Он бросился искать место, где бы его никто не увидел и не услышал. В главной гостиной он столкнулся с лордом Райвенном, который попытался задержать его, обеспокоенно расспрашивая:

– Милый, что случилось? На тебе лица нет! Детка, что с тобой?

Джим вырвался от него, убежал в другой конец дома и укрылся в библиотеке. Там, в тишине и полумраке он упал на диванчик и затрясся от раздиравшей его грудь боли. Флокарианское прошлое ещё язвило его душу, и язвило пока очень сильно: прошло ещё слишком мало времени, чтобы оно изгладилось и не причиняло боли, и несчастный затравленный зверёк ещё дрожал у него внутри. Если бы здесь был Фалкон! Вспомнив о нём, Джим затрясся ещё сильнее, задыхаясь. Если бы Фалкон знал…

Оказалось, что Джим в библиотеке был не один: послышались чьи-то шаги, и из-за стеллажей вышел лорд Дитмар с книгой в руке. Хотя Джим сначала увидел только его красивые, хорошо подогнанные по ноге сапоги и чёрный плащ с шёлковой подкладкой, скользивший нижним краем по полу, он сразу же понял, что это Печальный Лорд.

– Это вы, дитя моё! – проговорил он. – Снова пришли меня пугать?

Джим не отвечал. Он всхлипывал и сотрясался.

– Что с вами, друг мой? – снова услышал Джим его мягкий голос, полный искреннего участия и беспокойства. – Вам плохо?

Он склонился над Джимом, присел рядом и взял его за руки. Джим, содрогаясь в конвульсивных всхлипах, не мог ничего выговорить.

– Дитя моё, что случилось? – с настойчивым участием спрашивал лорд Дитмар. – Вас обидели?

Джим отрицательно мотнул головой и вновь содрогнулся.

– Ну, ну, – успокоительно проговорил лорд Дитмар, поглаживая его по плечам. – В чём же тогда дело, голубчик? Ну же, успокойтесь немного… Могу я вам как-нибудь помочь?

– Всё… всё уже… в порядке, – смог выговорить Джим сквозь судорожные всхлипы. – Сейчас… пройдёт. Спасибо… милорд.

– Однако кто же вас довёл до такого? – хмурясь, покачал головой лорд Дитмар.

– Никто… никто, – выдохнул Джим. – Это в прошлом… Я просто… вспомнил… и мне стало… страшно… Всё уже… в порядке.

– Вам следовало бы прилечь и принять что-нибудь успокоительное, – сказал лорд Дитмар. – Где ваша спальня? Давайте, я провожу вас с вашу комнату, Джим. Идёмте, обопритесь на мою руку.

Его манжеты и воротник сияли первозданной белизной, как нетронутый снег, и от него исходил какой-то удивительный свежий запах, тонкий, лёгкий и ненавязчивый. Его чёрные волосы отливали синевой, и часть их была собрана на затылке под гребень, часть струилась ему на спину блестящей волной, а две длинные завитые пряди спускались с висков на плечи. Джиму показалось, что ему было лет тридцать пять, не больше, хотя судя по тому, что у него был взрослый сын, он должен был быть ровесником лорда Райвенна. Джим не поспевал за его огромными шагами, и он старался замедлить свою поступь, соразмеряя её с шагами Джима. Да, его походка была в самом деле тяжеловата, и когда Джим на несколько мгновений закрыл глаза, ему показалось, будто рядом с ним двигается что-то огромное и могучее, как слон. Рядом с лордом Дитмаром он ощущал себя очень маленьким, но это было приятное ощущение.

Бережно поддерживая, лорд Дитмар проводил Джима в его спальню, заботливо помог ему снять плащ и повесил его на вешалку, потом тяжеловато опустился перед Джимом на колено и сам разул его, как будто был его слугой.

– Прилягте, голубчик, – сказал он мягко. – Принести вам что-нибудь? Воды, чаю?

– Спасибо… Ничего не нужно, милорд, – прошептал Джим. – Не беспокойтесь… Мне уже лучше.

– Если вы хотите побыть один, я не буду вам докучать, – сказал лорд Дитмар.

Джим вдруг ощутил такой неистовый прилив симпатии к нему, что ему захотелось его обнять, но он побоялся измять его безупречный, без единой морщинки, жёсткий, как скульптура из сахара, воротник.

– Может быть, позвать к вам вашего отца? – предложил лорд Дитмар.

Но лорда Райвенна не нужно было звать: он сам уже входил в комнату. На его лице было написано чрезвычайное беспокойство.

– Джим, дитя моё! Что случилось? Почему ты убежал? Что стряслось, радость моя?

Его Джим не стеснялся обнять и незамедлительно сделал это, едва лорд Райвенн склонился к нему. Он был необычайно красив сегодня в нарядном пурпурно-бело-золотом костюме и как никогда походил на сказочного доброго волшебника.

– Всё уже прошло, милорд, – сказал Джим, прижимаясь к нему.

– Я встретил его в библиотеке, – сказал лорд Дитмар. – Он прибежал туда сам не свой и очень сильно плакал. Я осмелился проводить его до постели и уложить.

– Я очень благодарен вам за заботу о нём, дорогой Áзаро, – сказал лорд Райвенн.

– Ему лучше сейчас принять успокоительное, – сказал лорд Дитмар. – И чтобы с ним побыл кто-то близкий.

– Увы, я не могу покинуть гостей, – вздохнул лорд Райвенн. – Я отправлю к тебе Раданайта, он побудет с тобой. Я люблю тебя, моя радость.

Поцеловав Джима и погладив его по голове, он вместе с лордом Дитмаром вышел, а Джим подумал: Печального Лорда звали Азаро. При более близком знакомстве он оказался не только печальным, но и добрым, внимательным и очень славным. Хоть он был и не так изящен и красив, как лорд Райвенн, одевался он с изысканным вкусом, у него были блестящие густые волосы, и от него исходил тонкий, проникновенный аромат какой-то необычайной лёгкой свежести.

– Какой он хороший, – вслух вздохнул Джим.

– Это ты о ком, малыш? – послышался голос Раданайта из дверей.

Он присел рядом с Джимом и заглянул ему в глаза.

– Отец сказал, ты плакал в библиотеке. Тебя кто-то обидел? Это Дитрикс? Это он? Мне не следовало оставлять тебя с ним! Я его в порошок сотру!

– Не надо никого стирать в порошок, – сказал Джим. – Мне просто стало немного нехорошо, а Дитрикс тут ни при чём.

– Точно? – с сомнением переспросил Раданайт, вглядываясь Джиму в глаза.

– Точно, – сказал Джим, обнимая его.

– Гм, прошу прощения, – послышалось со стороны лоджии.

Это был Дитрикс. Он снял свои белые перчатки и сжимал их в руке, и вид у него был смущённый и недоумевающий. Раданайт нахмурился, увидев его, но ничего не сказал.

– Я только хотел узнать, всё ли с вами в порядке, Джим, – сказал Дитрикс. – Вы так внезапно скрылись… Я беспокоился. Как вы себя чувствуете?

– Не волнуйтесь, всё в порядке, – сказал Джим. – Извините, что я так внезапно ушёл: мне стало немного нехорошо. Но сейчас уже всё нормально.

Во взгляде Дитрикса не было ничего подозрительного, и у Джима отлегло от сердца: тот, по-видимому, ни о чём не догадался. Чёрный призрак прошлого отступил, Джим чувствовал себя уже вполне оправившимся от внезапного приступа паники и стыда, охватившего его при воспоминаниях о планете Флокар, поэтому не стал оставаться в постели, а вышел на лоджию в компании Раданайта и Дитрикса. Вечер был ещё в самом разгаре: в главной гостиной были танцы. Дитрикс, щёлкнув каблуками, тут же пригласил Джима.

– Я не танцую, – стал Джим отказываться. – Я не умею.

– В этом нет ничего сложного, вот увидите, – уговаривал Дитрикс. – Я вас научу. Не отказывайте мне, умоляю вас!

Джим не смог ему отказать, хотя чувствовал себя неловко и боялся опозориться. Однако с самого начала у него вдруг начало получаться, как будто его ноги сами знали, как нужно двигаться, и вскоре Джим вошёл во вкус. Он протанцевал с Раданайтом, с лордом Райвенном, а потом, развеселившись, пригласил Криара. Тот сначала отказался:

– Что вы, господин Джим, как можно вам танцевать со мной!

Но Джим так его уговаривал, что он не посмел долго упрямиться и, почтительно приняв на свою обтянутую белой перчаткой руку маленькую ладошку Джима, протанцевал с ним пару минут, всё время беспокоясь, чтобы этого не увидел лорд Райвенн. Немного устав, Джим присел на диван с бокалом фруктового сока и пропустил следующий танец, а потом, выйдя на лоджию, увидел там знакомую сутуловатую фигуру в чёрном плаще до пола, со спускающимися на спину шелковисто блестящими волнами волос. Удивляясь собственной смелости, он подошёл и обратился:

– Милорд, вы не откажетесь со мной потанцевать?

Лорд Дитмар, кроткий великан, задумчиво взглянув на Джима с высоты своего роста, ответил с меланхоличной улыбкой:

– Я уже целую вечность не танцевал, дитя моё. Впрочем… Вам я не могу отказать. Извольте.

Перекинув свой длинный плащ через руку, чтобы он не путался под ногами, Печальный Лорд сжал ладонь Джима и спустился с ним в гостиную, где всё ещё танцевали. Вопреки уверению, что он не танцевал целую вечность и уже разучился, лорд Дитмар был превосходным танцором. Вся его кажущаяся медвежья тяжеловесность куда-то исчезла, он двигался с текучей и пластичной грацией огромной кошки, и в танце чувствовал себя, как корабль на волнах. Несмотря на большую разницу в росте, Джиму было удивительно легко с ним, и он не испытывал значительных неудобств. Он тонул в волнах свежести, веявших от Печального Лорда, любовался ажурным узором на его ослепительно белом воротнике и выписывал ногами кружево танца. Когда танец завершился, лорд Дитмар склонился и легонько коснулся губами пальцев Джима, проговорив в своей меланхолично-мягкой манере:

– Благодарю вас за танец, дитя моё. – И добавил: – Я рад, что ваши слёзы просохли. Гораздо приятнее видеть вашу улыбку.

– Наверно, это благодаря вам, – сказал Джим.

К ним подошёл Дитрикс и весело сказал:

– Отец, позволь похитить у тебя твоего партнёра.

– Я не стану препятствовать, – ответил лорд Дитмар.

Дитрикс закружил Джима в танце, и Джим потерял из виду лорда Дитмара, который опять куда-то исчез. Танец между тем был в весьма быстром темпе, и Джим не всегда успевал за Дитриксом, сам смеясь над своей неуклюжестью. Он ещё не знал всех движений, и временами у него получалась несуразица.

– Ничего страшного, – подбодрял его Дитрикс. – Не всегда и не у всех получается сразу. Но надо же когда-то учиться!

Впрочем, Джим всё быстро схватывал. Ему было весело с Дитриксом – почти как с Раданайтом. Когда тот обхватывал Джима сильной рукой и вертел им, как хотел, у Джима кружилась голова и захватывало дух, а пол часто уплывал из-под ног, и ему казалось, что он вот-вот упадёт и станет всеобщим посмешищем. Но его ловкий партнёр не позволял ему упасть: Джим всё время чувствовал его поддержку.

– Ну вот, у вас уже хорошо получается, – похвалил Дитрикс, когда Джиму удалось одно сложное и быстрое па.

– Уф, – только и смог ответить Джим.

В следующем па Дитрикс приблизил губы к его уху и прошептал:

– Вы просто прелесть.

Танец закончился, а лорда Дитмара по-прежнему нигде не было видно. Джим, чувствуя непреодолимое желание как-то развеселить Печального Лорда, отвлечь его от грустных мыслей и развеять его одиночество, отправился на его поиски, захватив с собой пару фруктовых коктейлей. Он нашёл его во дворе, на одном из диванчиков у стены под навесом лоджии: лорд Дитмар сидел, сложив на коленях руки в белых манжетах и был погружён в задумчивость.

– Ничего, что я снова нарушаю ваше уединение, милорд? – обратился к нему Джим, протягивая ему коктейль.

Лорд Дитмар ответил добродушной грустноватой улыбкой.

– Если мне нужно выбирать между уединением и вашим обществом, я выберу второе, – сказал он, принимая коктейль. – Но если вы снова хотите танцевать, дитя моё, вынужден вам отказать: я немного устал.

– Я и не настаиваю, – сказал Джим. – Можно мне просто посидеть с вами? Я тоже чувствую себя утомлённым.

– Прошу вас, – пригласил лорд Дитмар.

Джим сел на диванчик. Они немного помолчали, потягивая коктейли, а потом Джим спросил:

– Почему вы так стремитесь к одиночеству, милорд? Все веселятся, а вы держитесь в стороне.

– К одиночеству я никогда не стремился и не желал его, – ответил лорд Дитмар. – Но оно не считается с моими желаниями. Впрочем, я уже привык к нему. У меня есть всё для счастья: мои дети, мой труд и мои немногие, но дорогие мне друзья.

– А чем вы занимаетесь? – спросил Джим.

– Я читаю лекции в Кайанчитумской медицинской академии, работаю в НИИ нейропсихологии и время от времени публикую статьи, а в прошлом году я издал свою вторую монографию, – ответил лорд Дитмар. – Сейчас я собираю материал для третьей.

– Так вы учёный? – спросил Джим.

– В некотором роде, – улыбнулся лорд Дитмар. – В настоящее время я исследую природу порождения мыслей и способы воздействия на этот процесс и управления им.

– А для чего это нужно? – полюбопытствовал Джим.

– Это может найти применение в психиатрии, – ответил лорд Дитмар. – Например, для коррекции психических заболеваний.

Джим вспомнил рассказанную ему Раданайтом историю о помешательстве и самоубийстве второго спутника лорда Дитмара и подумал, что именно эта тяжёлая личная трагедия, возможно, и побудила лорда заняться этой проблемой. Взглянув в его ясные, проницательные глаза, он поразился, как этот добрый, светлый человек может жить и работать с такими незаживающими ранами в душе, посещать чьи-то юбилеи, танцевать и улыбаться. Встав и протянув ему руку, Джим предложил:

– Пройдёмся?

Лорд Дитмар подумал мгновение и встал, взяв руку Джима.

– Да, нужно разогнать кровь.

Они медленно пошли по двору. Лорд Дитмар шагал покачиваясь, как огромный корабль, голенища его чёрных сапог при каждом шаге поблёскивали, и от всей его фигуры веяло такой непомерной силой, что это могло бы производить страшноватое впечатление, если бы не выражение печального спокойствия и доброты на его лице. Джиму хотелось сказать Печальному Лорду что-нибудь хорошее, выразить ему свою симпатию и сочувствие, но не мог придумать правильных слов. Впрочем, лорда Дитмара, казалось, вовсе не тяготило молчание, он вполне довольствовался тем, что просто шёл за руку с Джимом, не говоря ни слова. Подумав, что всё же нужно что-нибудь сказать, Джим спросил:

– А почему вы пришли только с Дитриксом? Милорд Райвенн приглашал обоих ваших сыновей.

– Даллену сегодня нездоровится, – ответил лорд Дитмар.

– Очень жаль, – сказал Джим.

Вспомнив об их встрече в библиотеке, он слегка покраснел. Сочтя нужным принести извинения, он сказал:

– Я… Милорд, там, в библиотеке, я подумал, что это Раданайт. Простите, если я вас испугал.

Пальцы лорда Дитмара слегка переместились, поудобнее обхватив руку Джима.

– Полно, я уже забыл, – сказал он.

Некоторое время они снова шли в молчании. Джим пробормотал:

– Кажется, наша беседа получается не особенно содержательной… Простите, у меня все слова вылетели из головы.

Лорд Дитмар улыбнулся.

– Ничего, мне приятно с вами и молчать.

Его глаза мягко озарились задумчивой нежностью, и он сжал руку Джима крепче. От его серьёзного и ласкового взгляда Джим вдруг засмущался, и ему захотелось зачем-то пройтись по краю фонтана. Он взобрался на него и встал, шатко балансируя руками.

– Осторожно, не упадите в воду! – воскликнул лорд Дитмар.

– Вы не могли бы меня подержать? – попросил Джим.

Лорд Дитмар подал ему руку, и Джим, опираясь на неё, прошёл вокруг по краю фонтана. Он хотел спрыгнуть, но лорд Дитмар не позволил ему.

– Нет, ни в коем случае не прыгайте, если не хотите повредить ноги, – сказал он. – Здесь высоко, позвольте вам помочь.

Джим опёрся о его широкие плечи, и лорд Дитмар, сняв его с края фонтана, поставил на ноги. Джим сам был поражён тем, какой силы отклик вызвало в нём прикосновение рук Печального Лорда: мощная волна тепла окутала его, и Джим оказался как бы в уютном и безопасном коконе. Лорд Дитмар прижал его к себе крепко, но очень бережно, соразмеряя свою силу с хрупкостью Джима. Неизвестно, к чему бы привело ещё хотя бы одно мгновение в этих объятиях; они разомкнулись с приближением лорда Райвенна.

– Вот вы где! – воскликнул он, дружески беря лорда Дитмара за локоть. – Я вас совсем забросил сегодня, мой друг, простите меня. Гостей так много, и каждый из них требует моего внимания! – Лорд Райвенн засмеялся. – Я боялся, что вы заскучали, но, как видно, скучать вам не дают.

– Да, я нахожусь в очень приятном обществе, – улыбнулся лорд Дитмар, взглянув на Джима. – Ни о какой скуке не может быть и речи.

– Я рад, что Джим занимает вас, – сказал лорд Райвенн, одобрительно кивнув Джиму. – Но я искал вас, чтобы вы не пропустили фейерверк. Пожалуйте на крышу, оттуда будет лучше видно.

На крыше собрались уже все гости. Лорд Райвенн дал кому-то сигнал по рации, и в тёмном ночном небе с грохотом развернулись сверкающие узоры диковинной красоты и сложности. Залпов было много: сначала Джим считал их, а где-то после тридцатого сбился. Вероятно, вся эта красота обошлась лорду Райвенну недёшево, но по случаю юбилея он мог себе это позволить. Глазея на небо, Джим почувствовал, как кто-то тихонько взял его за руку: это был лорд Дитмар. Его прикосновение не смущало и не настораживало Джима, и он без всякой задней мысли сжал пальцы лорда Дитмара в ответ. Он чувствовал к нему инстинктивное доверие, как к лорду Райвенну, и ни на секунду не сомневался, что у этого прекрасного человека не могло быть никаких дурных намерений. Светлая задумчивая нежность в его глазах не пугала Джима, и он ответил ему доверчивой открытой улыбкой. Лицо Печального Лорда тоже осветилось улыбкой, которая необыкновенно украшала его.

– Как красиво, правда? – сказал Джим.

– Да, – ответил лорд Дитмар. – Хотя ваш отец мог бы и не тратиться на это зрелище, потому что для меня во сто крат приятнее смотреть на вас, Джим. Вы – самое лучшее украшение этого вечера.

Джим засмеялся. Из уст любого другого человека эти слова прозвучали бы как пошлые обольстительные речи, но только не из уст лорда Дитмара. Эти слова были сказаны им от чистого сердца, Джим чувствовал это, и они были ему приятны. Но, заметив в уголках губ стоявшего неподалёку лорда Райвенна улыбку, Джим смутился: уж не подумал ли тот, что Джим флиртует с лордом Дитмаром?

После фейерверка вечер стал подходить к концу. Уже перевалило за полночь, и гости один за другим стали разъезжаться. Но рассасывался праздник медленно, многие гости были в настроении ещё немного задержаться, а радушный хозяин никого не выгонял, даже просил остаться. Когда пошёл второй час ночи, разъехалась только половина гостей, но площадка перед домом всё-таки расчистилась и смогла принять тяжёлый звездолёт. Некоторые гости стали с беспокойством выглядывать в окна: они опасались, не задела ли эта махина их флаеры. Но пилот посадил аппарат безупречно, нисколько не задев ни один флаер. Сердце Джима сначала сжалось и замерло, а потом бешено заколотилось: это вернулся Фалкон, иначе и быть не могло. Но к радости примешивались смущение и тревога: вернулся ли Фалкон один или привёз сына? В сердце Джима шевельнулось враждебное чувство и ревность, и он с напряжением проводил взглядом лорда Райвенна, который бросился встречать Фалкона. Сам Джим навстречу ему не пошёл: ему вдруг захотелось спрятаться и не видеть ни Фалкона, ни того, кто с ним прилетел. Но он всё-таки не утерпел и прильнул к окну.

Лорд Райвенн поднялся на борт звездолёта. Пробыл он там около минуты, а вышел уже не один: следом за ним на площадку сошёл Фалкон. Издали Джим узнал его плащ и лётный костюм, но не узнал его самого: лицо Фалкона было словно покрыто серой краской, а засаленные волосы были небрежно замотаны в узел, из которого выбивалось много прядей. Больше никто из звездолёта не вышел, и лорд Райвенн с Фалконом пошли к дому. Лорд Райвенн обнимал Фалкона за плечи, а Фалкон ступал нетвёрдо, как будто был пьян или измотан до предела. Судя по тому, что больше никто из звездолёта не появился, Джим сделал вывод, что сына Фалкон не нашёл, но это его не обрадовало. Страшный, пустой и мёртвый взгляд Фалкона заставил его похолодеть, когда тот на пару мгновений задержался, проходя мимо Джима; он хотел что-то сказать Джиму, но так и не сказал, и лорд Райвенн увёл его наверх.

После этого лорд Райвенн стал заметно напряжённее, хотя и старался при гостях не подавать виду, что что-то случилось. Однако гости начали разъезжаться быстрее, и к двум часам ночи остались только лорд Дитмар с Дитриксом. С ними лорд Райвенн выпил ещё по бокалу вина, после чего и они стали прощаться. С Джимом они попрощались в доме, а потом лорд Райвенн пошёл провожать их до флаера, а Джим, снедаемый тревогой, холодея от страха, пошёл искать Фалкона. Он нашёл его в его комнате: Фалкон стоял у окна, уже без плаща, скрестив на груди руки. Услышав шаги, он медленно обернулся, и Джим снова увидел его мёртвый взгляд и серое лицо, которое было покрыто не краской, а какой-то пылью.

– Здравствуй, Фалкон, – пролепетал Джим.

Фалкон не ответил на приветствие. Он медленно приблизился к Джиму, протянул руку к медальону на его груди и открыл его. Увидев внутри портрет лорда Райвенна, он нахмурился.

– Это не тот, – проговорил он глухо. – Где тот медальон?

– Фалкон, прости, – пробормотал Джим. – Я сломал его.

Джиму показалось, что Фалкон сейчас ударит его, но Фалкон не тронул его и пальцем, просто смотрел на него страшным взглядом.

– Зачем ты его сломал? – спросил он.

Джиму было нечего сказать.

– Зачем ты его сломал? – повторил Фалкон, повысив голос. – Он не твой, как ты мог его сломать?!

Страшный ледяной блеск в его глазах поверг Джима в шок, и он убежал к себе в комнату. У него тряслись руки и пылало лицо, а по щекам катились слёзы. Он ожидал, что Фалкон спросит его о медальоне, но даже не думал, что при этом он будет так гневен и враждебен. Через несколько минут в дверь постучали, и Джим весь сжался, подумав, что это Фалкон, но из-за двери послышался мягкий голос лорда Райвенна:

– Джим, открой, пожалуйста. Это я.

Джим впустил его. Лорд Райвенн обнял его и вытер ему слёзы.

– Успокойся, дружок. Не обижайся на Фалкона, просто он сейчас не совсем в себе… Не принимай это на свой счёт. Он так расстроился из-за медальона, потому что хотел похоронить сына в нём.

– Похоронить? – пробормотал Джим потрясённо.

– Да, дорогой, – вздохнул лорд Райвенн. – Он всё-таки нашёл его… Увы, мёртвого. На его ручке был браслетик из альгунита2, и именно по нему и удалось обнаружить останки. Сухая песчаная почва, в которой лежало тельце, довольно хорошо его сохранила.

– Ребёнок был… маленький? – спросил Джим.

– Да, совсем крошка, – проговорил лорд Райвенн печально. – Очевидно, он умер сразу, а люди, нашедшие тебя, сняли с него медальон и надели его на тебя. Другого объяснения не приходит в голову. Фалкон привёз тельце с собой, чтобы похоронить его здесь. Его поиск завершился… Пусть таким печальным образом, но всё-таки завершился.