Текст книги "Странник"

Автор книги: Елена Грушковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

– Ты просто всесторонне талантлив, – признал Раданайт. – А что мы сидим дома? Давай-ка прошвырнёмся по городу, там есть отличный развлекательный центр!

Джиму представился случай надеть второй из четырёх костюмов – бежево-белый костюм для выхода в тёплую погоду. Он сел в ярко-красный флаер Раданайта, и в мгновение ока дом лорда Райвенна остался внизу и позади.

Вблизи город оказался ещё громаднее, чем на экране телевизора. У Джима захватило дух, когда они окунулись в пучину улиц, а городские здания просто подавляли своими колоссальными размерами. Джим обмирал на переднем сиденье всякий раз, когда они делали поворот: ему казалось, что они вот-вот врежутся в кого-нибудь в этом оживлённом потоке транспорта. Но Раданайт ловко лавировал в этом потоке, и казалось, что он почти не касался руками штурвала. Он перестраивался из яруса в ярус, и это было похоже на американские горки: они то взмывали вверх, то пикировали вниз. Хоть Джим и не был знаком с местными правилами уличного движения, но у него создавалось впечатление, что Раданайт не особенно их придерживался. Водил он лихо, и через полчаса лавирования в лабиринте исполинских зданий они очутились в развлекательном центре «Эбиатар», что по-альтериански означало «рай». Он представлял собой город в городе и занимал площадь целого квартала. Сверху центр был покрыт прозрачным сиреневатым куполом, под которым посетителей ждало море разноцветных огней и океан развлечений. Припарковать личный транспорт возле центра было делом проблематичным: все места для парковки были, как правило, забиты до отказа, но Раданайт нашёл выход: за дополнительную плату он уговорил парковщика разрешить ему поставить флаер на служебной парковке.

Если взяться сосчитать количество всех аттракционов и секций, которые были к услугам посетителей в центре «Эбиатар», можно было очень легко сбиться со счёта. Аттракционы были бесчисленны, и прокатиться на всех было немыслимо даже за целый день; на каждом шагу были кафе и закусочные, удобные скамеечки и диванчики, автоматы по продаже напитков и «быстрой» еды, а также разнообразных лакомств. Первым делом Раданайт потащил Джима в секцию виртуальных игр, где они, облачившись в специальную экипировку и шлемы, почти наяву пробивались сквозь заслон враждебных существ по имени клоги, чтобы спасти захваченного в плен короля, подданными которого они оба являлись по сюжету игры.

– Никто не может спасти короля, кроме вас, – прозвучал в их ушах гулкий голос, и битва началась.

После того как два супергероя спасли короля на пяти уровнях сложности, они отправились кататься на головокружительных гигантских каруселях, потом, надев гидрокостюмы и плавучие жилеты, выстреливались на катапульте в бассейн с водой. Этот аттракцион назывался «Большой плюх», и он действительно оправдывал своё название: «плюх» и правда получался впечатляющий.

Потом Джим и Раданайт посетили каток, где им выдали по паре коньков, но скользить на них нужно было не по льду, а в сантиметре над полом катка. Эти приспособления даже на коньки-то не были похожи: они представляли собой пару колодок, напоминавших лыжные крепления. Отталкиваться от пола можно было носками своих ног под углом в сорок пять градусов, а скольжение было ещё быстрее, чем по льду. Со стороны это казалось легко, но на деле оказалось не так просто. Когда Джим встал на левитационные коньки в первый раз, у него сразу же разъехались в стороны ноги, и если бы Раданайт не подхватил его, он шлёпнулся бы на пол. Поначалу он висел на Раданайте, боясь покатиться сам, но потом неожиданно у него получилось. Он вошёл во вкус и прокатался полтора часа, то есть три захода по полчаса, на которые выдавались коньки. А на третьем заходе у них с Раданайтом произошла неприятная встреча с высоким бритым парнем с татуировкой на голове в виде причудливого узора. На катке каталось трое таких парней, и все они были побриты наголо и татуированы, в коротких сапогах с декоративной шнуровкой спереди и в одежде несочетаемых кричащих цветов. На всех были куртки из материала, похожего на кожу, широкие ремни с большими пряжками и металлическими заклёпками и разноцветные шарфы. Джим с Раданайтом как раз сделали сложную фигуру и засмеялись от восторга, что у них получилось, когда один из этих парней подъехал к ним и взял Раданайта за плечо.

– Эй, что это за малолетка с тобой?

– А здороваться сначала тебя не учили, Эрдо? – отпарировал Раданайт.

– Я хочу знать, что это за сопляк, – потребовал парень с татуированной головой.

– Это мой младший братишка, – ответил Раданайт сухо. – И попрошу его не оскорблять.

– У тебя нет никакого младшего брата, – сказал бритоголовый парень. – Ты врёшь! У тебя с ним что-то есть, я вижу!

Раданайт, обняв рукой Джима за плечи, холодно нахмурился.

– Ты что, будешь устраивать тут сцены? У нас с тобой всё кончено, тебе придётся с этим смириться, Эрдо.

– Так вот на кого ты меня променял! – заорал Эрдо. – Да я его размажу!

Он схватил Джима за жакет на груди и так пихнул, что Джим кубарем покатился по полу. Кто-то споткнулся об него и упал, о того споткнулся кто-то ещё, и получилась куча мала. Джим от удара о пол не потерял сознание, а только ушибся, а вот челюсти Эрдо повезло меньше: кулак Раданайта, описав в воздухе короткую дугу, врезался в неё с жутковатым хрустом. Двое других парней с татуировками, увидев, что бьют их товарища, бросились на помощь, но Раданайт оказался не так прост. Невзирая на своё стройное и изящное, почти девичье телосложение, он оказался быстр, как молния, и силён, как тигр. На каждого парня пришлось только по одному удару, но этого оказалось достаточно. Джим увидел, что Раданайт не только умел делать красивые причёски и изысканный макияж, но и обладал ударом невиданной силы, который отбросил его противников на десяток шагов. Уложив парней с татуировками во главе с Эрдо, он сразу бросился к Джиму и склонился над ним.

– Малыш, как ты? Ушибся? Где больно, детка?

Джим хотел сказать, что он не столько ушибся, сколько просто испугался, но вместо слов из его горла вырвались рыдания. Раданайт подхватил его на руки и вынес с катка, усадил на скамеечку и снял с его ног коньки. Ощупывая его, нажимая тут и там, он спрашивал:

– Здесь больно, малыш? А здесь? У тебя ничего не сломано? Надо, чтобы тебя осмотрел врач!

Но врач был нужен не Джиму, а Эрдо: у него был перелом челюсти. Вместе с врачом прибыли трое альтерианцев в чёрной форме, похожих на тех, которые забрали Джима от Ахиббо.

– Свидетелей драки попрошу подойти ко мне, – сказал один из них – по-видимому, старший.

Двое других подошли к Раданайту.

– Вы задержаны по подозрению в хулиганских действиях в общественном месте и нанесении ущерба здоровью средней тяжести. Пожалуйста, заложите руки за спину.

Раданайт не сопротивлялся. Он спокойно заложил руки за спину, и один из людей в чёрной форме достал из кармана две серебристые полоски, которые, согнувшись, превратились в браслеты и обернулись вокруг запястий Раданайта. Джим вскочил.

– Пожалуйста, не арестовывайте его, он защищал меня! – со слезами умолял он суровых людей в чёрной форме.

– Не волнуйся, малыш, они во всём разберутся, – ласково сказал ему Раданайт. – Будь здесь, я скоро вернусь. Всё будет хорошо, не бойся.

Люди в чёрной форме куда-то увели его, а врач увёл с собой Эрдо, и Джим остался один на скамейке возле катка. От растерянности и бессилия он заплакал, но «умная» тушь не текла с его ресниц, сколько их ни омывали слёзы. Никто его ни о чём не спрашивал, никто даже не обращал на него внимания, как будто он был вообще ни при чём, хотя всё началось именно с него. На катке как ни в чём не бывало продолжали кататься люди, и никому не было дела до Джима. Прошло минут двадцать, прежде чем к Джиму подошёл сотрудник катка, выдававший коньки.

– Детка, почему ты сидишь здесь один и плачешь? Что случилось?

Джим не знал, как объяснить, с чего начать. Он сказал:

– Я жду Раданайта.

– Так, – сказал сотрудник катка. – И скоро он должен прийти?

– Я не знаю, – всхлипнул Джим. – Его, кажется, арестовали. Или задержали.

– А, это один из тех парней с татуировками? – спросил сотрудник катка.

– Нет, – сказал Джим.

– А, тот паренёк, который их раскидал?

Джим кивнул. Сотрудник катка озабоченно предположил:

– Детка, а тебя случайно не задело? Ты не ушибся? Может, на тебя кто-то налетел и сбил?

Джим покачал головой.

– А тогда почему у тебя кровь? – Сотрудник катка провёл пальцем под носом Джима.

Джим сам провёл пальцем по ноздрям и действительно увидел кровь.

– Надо вызвать врача, – сказал сотрудник катка.

– Не надо, – испугался Джим. – Он меня уведёт, а я должен дождаться Раданайта.

– Вряд ли его так скоро отпустят, дружок, – сказал сотрудник катка. Если его отвезли в участок, то ты можешь просидеть здесь до утра. Лучше свяжись с родителями, пусть за тобой приедут. Если не хочешь к врачу, тогда тебе лучше отправиться домой.

– Я не уйду, – сказал Джим упрямо. – Я дождусь Раданайта.

– Ты можешь его вообще не дождаться, – сказал сотрудник катка. – Лучше позвони папе.

– Я не могу ему позвонить, – всхлипнул Джим. – Его сейчас нет на Альтерии.

– Ну, с кем-то ведь можно связаться, – недоуменно сказал сотрудник катка.

– Можно связаться с лордом Райвенном, – вздохнул Джим. – Но я не знаю, как.

Брови сотрудника катка взметнулись вверх.

– С лордом Райвенном?! Детка, а кем ты ему приходишься?

– Трудно объяснить, – сказал Джим. – Я всё равно не знаю, как с ним связаться. Я буду ждать Раданайта, он сказал, что скоро вернётся.

– Погоди, может быть, тебе и можно помочь, – сказал сотрудник катка. – В справочной системе должен быть его номер. Я попробую туда позвонить. Как тебя зовут?

Джим назвал своё имя. Сотрудник катка куда-то ушёл, а через пять минут вернулся. Сев на скамейку рядом с Джимом, он сказал:

– Мне сказали, что лорда Райвенна нет дома. Я попросил ему передать, что ты здесь. Похоже, тебя там действительно знают. А знаешь, что? Пока ты ждёшь, может быть, пойдёшь в кафе и съешь что-нибудь?

– Мне нечем расплатиться, – сказал Джим.

– Тебе не обязательно расплачиваться прямо сейчас, – сказал сотрудник катка. – Можешь заказать всё, что захочешь, а счёт вышлют лорду Райвенну. Пойдём, я провожу тебя в ближайшее кафе. Там ты сможешь вполне прилично перекусить.

Ближайшее кафе называлось «Тилингдон». Помимо звонкого называния, в нём были красные кожаные диванчики и белоснежные скатерти, а после того как сотрудник катка что-то шепнул официанту за стойкой, тот подошёл к Джиму, подал меню и почтительно обратился:

– Что будете заказывать, сударь?

Джим не знал, что заказать: ни одно название блюд в меню не было ему знакомо. Чтобы не попасть впросак, он сказал:

– Какой-нибудь диетический салат, чай и любой десерт, не имеет значения, какой.

– Сию минуту, – ответил официант.

Сервис в кафе был отменный: заказ принесли через две минуты. На квадратной тарелке с загнутыми вверх краями лежала горстка салата с большим количеством зелени, заправленного, по всей видимости, растительным маслом; в квадратной чашке с квадратным блюдцем, расписанным красным геометрическим узором, дымился красноватый чай, а в квадратной стеклянной вазочке был десерт из неизвестных Джиму ингредиентов, но выглядел он весьма сладко и аппетитно.

– Счёт пришлите лорду Райвенну, – сказал Джим.

– Да, сударь.

Джим машинально сжевал салат, не ощутив вкуса, съел десерт, не разобрав, из чего он приготовлен, а потом маленькими глоточками стал тянуть чай. Подошёл официант.

– Что-нибудь ещё?

Подумав, Джим спросил:

– У вас есть мороженое?

– Разумеется, – ответили ему. – Есть просто сливочное, с фруктовым наполнителем, с ореховой крошкой.

– С фруктовым наполнителем, пожалуйста, – попросил Джим.

– Сию минуту.

В квадратной серебристой вазочке сладко таяло белое мороженое, выложенное квадратными кусочками фруктов. Джим медленно ел его квадратной ложечкой, глядя на квадратную дверь: не войдёт ли Раданайт? А может быть, он уже вернулся к катку, а Джима там не нашёл? А тот сотрудник ему не сказал, что Джим в кафе? Забеспокоившись, Джим быстро доел мороженое и вернулся к катку. Ни Раданайта, ни лорда Райвенна там не было. Джим вернулся в кафе и заказал ещё чашку чая.

Он выпил ещё два чая, один раз сходил в туалет и съел ещё один десерт, а потом не вытерпел и покинул кафе: что-то ему подсказывало, что сейчас нужно вернуться к катку. И предчувствие не обмануло его: он увидел там лорда Райвенна и Раданайта, которые разговаривали с сотрудником катка.

– Да вот он сам, – сказал тот, увидев Джима.

Лорд Райвенн и Раданайт обернулись. Увидев, что на Раданайте уже не было серебристых браслетов, Джим бросился к нему.

– Тебя отпустили? Больше не арестуют? Никуда не увезут?

Раданайт погладил его по щеке.

– Нет, малыш, всё хорошо. Нам даже не придётся выплачивать физический ущерб, потому что свидетели показали, что первым начал этот придурок Эрдо. Он сам виноват. Всё, что он может – это нападать на тех, кто слабее.

– Я очень за тебя беспокоился, – прошептал Джим, приподнимаясь на цыпочки и обнимая его за шею.

Крепко прижав Джима к себе, Раданайт тепло и щекотно прошептал ему на ухо:

– Всё хорошо, малыш. Поехали домой.

– Да уж, на сегодня хватит с вас приключений, – сказал лорд Райвенн.

Глава XII. Встреча

Этой ночью Джим спал беспокойно, часто просыпался. Ему снились странные сны: будто он был в развлекательном центре с Ахиббо, и тот гонялся за ним по всему катку. Проснувшись в холодном поту, Джим сообразил, что Ахиббо арестован и ждёт суда, и у него отлегло от сердца. Потом ему приснилось, будто бритоголовые парни с татуировками бьют и топчут его своими сапогами, а Эрдо, неестественно шевеля сломанной челюстью, шипит: «Размажу, малолетка». Проснувшись после этого сна, Джим ещё долго не мог избавиться от неприятного чувства несправедливости и обиды. А под утро ему приснилось, что в его спальню входит лорд Райвенн и говорит тихим скорбным голосом: «Печальные новости, дружок. Фалкон не прилетит. Он больше не вернётся… Его нет в живых». Проснулся Джим в слезах и долго не мог заснуть от тревоги. А если с его отцом что-то случится? Если на него нападут пираты? Джим долго ворочался с боку на бок, не выдержал и встал. Подышав воздухом на лоджии и вернувшись в постель, он ещё немного помучился, а потом неожиданно заснул.

Он заснул так крепко, что не слышал шума двигателей опустившегося на площадку перед домом звездолёта, не слышал и стремительной поступи пилота этого звездолёта, вошедшего в дом с рюкзаком за плечом, в сером плаще, чёрном облегающем лётном костюме с широким поясом на бёдрах и высоких серых сапогах с длинной шнуровкой. Он даже не вошёл, а вбежал, на ходу стягивая перчатки. Было раннее утро, лорд Райвенн только поднялся и собирался принимать душ, когда на лестнице послышались резвые шаги и прозвучал молодой взволнованный голос:

– Милорд! Я здесь, я дома! Где он?

Лорд Райвенн вышел навстречу обладателю стремительной походки и молодого голоса. Он придержал его за плечи, а потом сказал, приложив палец к губам:

– Ш-ш! Тише, друг мой. Ещё рано, он спит. Может, наберёшься терпения и чуть-чуть подождёшь, когда он проснётся?

– Я хочу увидеть его сейчас, немедленно, – нетерпеливо сказал молодой альтерианец в лётном костюме, сверкая глазами. – Хоть одним глазком посмотреть, как он спит!

– Учти, он гораздо старше, чем должен быть, – предупредил лорд Райвенн.

– Не имеет значения, – ответил молодой альтерианец. – Я узнаю его, будь он даже стариком.

Джим спал и не слышал, как дверь спальни открылась и вошли лорд Райвенн и молодой альтерианец. Его волосы разметались по подушке, он закинул руку за голову и слегка застонал во сне. Молодой альтерианец стоял и смотрел, как заворожённый, потом подошёл ближе и присел на край постели. Медальон, выскользнувший из-под пижамы, лежал у Джима на плече, и молодой альтерианец, осторожно взяв его, открыл и увидел свой портрет. Он поднял сияющий взгляд на лорда Райвенна, а тот улыбнулся и кивнул.

Почувствовав щекой осторожное прикосновение чьих-то губ, Джим сильно вздрогнул всем телом и проснулся. Тёплые сильные руки придержали его за плечи.

– Не бойся, – сказал молодой мягкий голос.

У этого голоса было и лицо. Над собой Джим увидел оживший портрет из медальона – молодого альтерианца с большими и блестящими голубыми глазами, опушёнными густыми ресницами, со смелым и добрым взглядом, прямым греческим носом и золотисто-русой копной волос, вьющихся в крупный локон. Чёрный лётный костюм облегал его стройное тело, как вторая кожа, а к широкому поясу была пристёгнута кобура с оружием, нож, фонарик и пара каких-то незнакомых Джиму инструментов в чехлах. Образ, с которым Джим засыпал и просыпался всю свою сознательную жизнь, от самой первой зари своих воспоминаний, наконец-то обрёл плоть. Это был он – живой, настоящий Фáлкон, к которому можно было прикоснуться, но Джим боялся до него дотронуться: а вдруг от прикосновения он растает, как колышущееся марево над песчаным горизонтом?

– Ну, вот вы и встретились, ребятки, – сказал лорд Райвенн, улыбаясь. – Джим, извини, что разбудили тебя так рано: кое-кому очень уж не терпелось с тобой увидеться.

Джим не закричал от радости, не бросился на шею молодому альтерианцу с портрета, не воскликнул: «Папа!» – а сидел и смотрел на него, и тот тоже смотрел на Джима своими светлыми глазами со смелыми искорками. Он тоже не спешил прижимать Джима к груди, рассматривая его так пристально, что Джиму стало не по себе от его изучающего взгляда. Слишком молодой – вот что вертелось у него в голове. Да, лорд Райвенн предупреждал… Но теперь, когда Джим видел Фалкона собственными глазами, он с недоумением обнаруживал, что с ролью отца его образ как-то плохо вязался. Вот лорд Райвенн – другое дело. А этот юноша? Старший брат? Или… Кто угодно, но только не отец. Глядя на портрет в медальоне, Джим полагал, что на нём изображён его отец в молодости, а теперь выясняется, что он и СЕЙЧАС такой… Да, это следовало предполагать, но… Джим запутался.

Ещё несколько секунд они недоверчиво присматривались друг другу, пока Фалкон наконец не протянул руку и не дотронулся до щеки Джима и его волос.

– Да, большой ты уже, – проговорил он. – Мне впору быть тебе старшим братом, а не отцом. Ну и шутку сыграло с нами Время! Даже не знаю, поладим ли мы с тобой.

Джим растерянно глянул на лорда Райвенна. Тот ободряюще улыбнулся.

– Конечно, поладите, – сказал он. – Возможно, потребуется время, но думаю, всё образуется.

Фалкона, по-видимому, тоже одолевали какие-то сомнения. Хмуря брови, он проговорил:

– Ты, наверно, думаешь, что я бросил тебя?

– Я всё рассказал ему, – снова вмешался лорд Райвенн. – Он знает всю эту историю. Он знает, что ты искал его, но сама Вселенная разлучила вас.

Джим с Фалконом ещё некоторое время изучали друг друга. Наконец Фалкон, неуверенно улыбнувшись, протянул к Джиму руки:

– Ну… иди сюда, что ли.

Джим осторожно обхватил его руками, не решаясь прильнуть, но Фалкон прижал его к себе. Эти неуверенные ласковые объятия не очень-то походили на родительские, и Джим чувствовал себя странно. Не такого он ожидал… Впрочем, он и сам теперь толком не мог понять, чего именно он ожидал от этой встречи.

– Как хоть тебя зовут? – спросил Фалкон.

– Джим…

Фалкон покачал головой.

– Эделин, – сказал он. – Это твоё настоящее имя.

– Вопрос с именем мы решим позже, – сказал лорд Райвенн с улыбкой. – А пока, чтобы развеять сомнения, я договорился о проведении генетической экспертизы. Но это чуть позже, а сейчас нужно привести себя в порядок и позавтракать.

– Я не голоден, благодарю вас, – сказал Фалкон.

– Но помыться с дороги тебе не помешало бы, – улыбнулся лорд Райвенн.

– Это, пожалуй, верно, – признал Фалкон.

Они увиделись уже летнем зале, за столом. Фалкон снял свой неказистый серый дорожный плащ и чёрный лётный костюм и переоделся в светло-коричневую пару – свободного покроя брюки и короткую приталенную куртку с бахромой на груди, спине и рукавах, а на его ногах были красивые блестящие сапоги с пряжками по бокам. Расстёгнутый белоснежный ворот рубашки открывал его длинную гладкую шею, а волосы были зачёсаны с боков и собраны под заколку, кроме двух тонких прядей, спускавшихся с висков на плечи. Он был так же изящен и строен, как Раданайт, только, пожалуй, был чуть шире в плечах. Джим вошёл в зал робко, охваченный странным смущением: он ещё сам не понял, что он чувствовал в присутствии Фалкона. Тот, увидев Джима, улыбнулся, и оба смутились. Впрочем, Фалкон справился с собой быстрее.

– Иди сюда, – позвал он, протягивая Джиму руку. Видя нерешительность Джима, он добавил с усмешкой: – Да не бойся ты так… Я не кусаюсь.

– Я и не боюсь, – сказал Джим. И не удержался, чтобы не добавить вполголоса: – После Флокара я уже мало чего боюсь.

От последних слов по лицу Фалкона пробежала тень, но он не нашёлся, что сказать. Поставив Джима перед собой и положив руки ему на плечи, Фалкон долго всматривался в него, а потом сказал:

– Нет, ты слишком большой для моего сына. Похоже, у меня будет не сын, а братишка-оболтус.

Джим, стрельнув в него взглядом, ответил тихо:

– Ты сам, наверно, тот ещё оболтус. Какой из тебя папа…

Фалкон, вопреки ожиданиям Джима, не рассердился, а рассмеялся. Его мягкий мелодичный смех неожиданно отдался в сердце Джима щемящим эхом. Он утонул в потеплевшем взгляде Фалкона, по телу побежали уютные мурашки… Тот, ласково потрепав Джима за уши, сказал:

– А вот увидим.

– Насчёт оболтуса я с Джимом согласен, – с улыбкой заметил лорд Райвенн. – Ну что ж, пожалуйте к столу, дети мои. Раданайт, как всегда, опаздывает, но мы его ждать не станем – много чести будет этому соне.

Он задавал чинный, спокойный тон завтраку, всем своим видом внушая окружающим мысль о надлежащем поведении, и Джим, поддаваясь его влиянию, невольно сидел прямо и не поднимал глаз от тарелки. Однако время от времени он ловил на себе любопытные взгляды Фалкона, а когда их глаза встретились, Фалкон ему озорно подмигнул. Джим никак не отреагировал, но потом не удержался и снова взглянул на него. Фалкон скорчил такую забавную рожу, что Джим прыснул.

– В чём дело? – спросил лорд Райвенн строго.

Фалкон моментально сделал постную физиономию, и это позабавило Джима ещё больше. Он с трудом подавил хихиканье. Лорд Райвенн неодобрительно шевельнул бровью и покачал головой.

– Дети…

Фалкон больше не корчил рож, но в его светлых глазах так и плясали озорные бесенята. Джим ловил себя на том, что его так и тянуло посмотреть на него. Но в следующий раз, когда он не удержался от этого соблазна, на лице у Фалкона было строгое выражение – точь-в-точь как у лорда Райвенна. Джим моментально сообразил, что тот его передразнивает. Получалось так похоже, что Джим еле подавил смешок. С опаской взглянув на лорда Райвенна, он увидел, что тот не сердится: в добрых глазах хозяина дома притаилась улыбка.

Раданайт вышел с некоторым опозданием. Увидев Фалкона, он сначала нахмурился, а потом с усмешкой поприветствовал:

– Отец и сын воссоединились? Привет, братец, давненько тебя не было. Видишь, как твой сын без тебя вырос?

– Ничего, ещё не поздно, – сказал Фалкон.

– Да боюсь, что поздновато, – усмехнулся Раданайт.

Особого дружелюбия друг к другу они не проявляли; Раданайт напустил на себя ироничный вид, а Фалкон не удостаивал его даже взглядом. Лорд Райвенн как будто слегка помрачнел и огорчился, и Джиму даже почудилось, что он чуть слышно вздохнул. Джим подошёл к Раданайту и обнял его.

– Доброе утро, – ласково поприветствовал он его.

Взгляд Раданайта смягчился, он одной рукой тоже слегка обнял Джима за плечи и поцеловал в висок.

– Доброе утро, малыш.

* * *

На мраморных плитках внутреннего двора лежал маленький круглый приборчик, по форме напоминающий плоский волчок, а над ним раскинулась голографическая звёздная карта. Надетым на палец указателем Фалкон передвигал галактики, укрупнял созвездия и вытаскивал планетные системы, рассказывая Джиму, где он побывал, пока искал его. На кончике указателя Джим путешествовал по необъятным просторам Вселенной, и у него дух захватывало от скорости, с которой он перемещался из одного уголка в другой. Фалкон ориентировался на этих гигантских пространствах с быстротой и лёгкостью бывалого путешественника, и Джиму даже казалось, будто эта карта была у него в голове. Указателем на правой руке он подцепил одну галактику, несколькими движениями пальцев укрупнил её и отыскал в ней систему с двумя планетами. Он показал систему Эллбек, в которую входила Альтерия и ещё одна планета, Фаркум, непригодная для жизни.

– А эта… дыра? Эта штука действительно существует? – спросил Джим.

– Сам я никогда с ней не сталкивался, но слышал о ней, – ответил Фалкон. – Вблизи неё начинает глючить приборы, случаются всякие неполадки и странности. Сейчас я припоминаю, что, когда я сбрасывал капсулу с детьми, странности были, но я не обратил внимания, потому что было не до того. Мы с напарником попали в серьёзный переплёт, нас захватили пираты. Напарник погиб… Я еле сумел вырваться. Но на Землю попали два ребёнка. Ты не знаешь, что стало со вторым?

Джим покачал головой.

– Я никогда не слышал о втором таком же, как я, – сказал он. И попросил тихо: – Покажи Солнечную систему.

– Это в другой галактике, – сказал Фалкон.

По мановению его пальца с указателем перед Джимом возникла знакомая картинка, от вида которой у него защемило сердце. Он поднёс палец к третьей планете, и она увеличилась в несколько раз. На шарике мерцали очертания материков: Евразии, Африки, Австралии, обеих Америк, приглушённо светились ледяные шапки на полюсах.

– Как тебе жилось там? – спросил Фалкон. – Земляне к тебе хорошо относились?

Джим вздохнул.

– Люди, с которыми я жил – мои приёмные родители, – были очень хорошие… Они очень любили меня, хотя я был не такой, как все. Но в остальном… Не могу сказать, что мне было там хорошо. Я всегда чувствовал себя там чужаком. Потом меня похитили, и стало ещё хуже. Я попал на Флокар, к Ахиббо, и провёл там около двух лет, пока меня не освободили и не привезли сюда.

Фалкон нашёл систему Блоог и крупно выделил Флокар. Голографическое изображение планеты вращалось над его раскрытой ладонью, и его красивые густые брови нахмурились, а пальцы сомкнулись вокруг изображения, как будто он хотел сжать планету в кулаке.

– Если бы этого ползучего гада уже не арестовали, я бы собственными руками оборвал ему все его лапы, – процедил он. Взмахом руки он отбросил куда-то Флокар и все планеты этой системы, повернулся к Джиму лицом, расправил нахмуренные брови, улыбнулся и сказал: – Теперь ты дома. Тебе нечего бояться, я с тобой.

Он взял Джима за руки, и они стояли так, глядя друг другу в глаза, а вокруг них летели звёзды и туманности. А может быть, это они сами куда-то мчались по Вселенной с огромной скоростью, чувствуя тепло рук друг друга; Джим весь растворился в глазах Фалкона и уже действительно находился в полёте, не ощущая ног под собой и превратившись в бестелесный дух.

* * *

В комнате у Фалкона было солнечно: золотой свет лился в окна. На светло-бежевом атласном покрывале кровати был небрежно раскинут лётный костюм и плащ, посреди коричневого с жёлтым узором ковра валялись сапоги с шнуровкой по бокам, в покрытом бордовым чехлом кресле лежал рюкзак и перчатки.

– Садись, – сказал Фалкон Джиму, освобождая кресло.

Джим плюхнулся в кресло, а Фалкон присел у его ног и устремил на него взгляд широко распахнутых, сияющих глаз. Джим смутился.

– Что ты так на меня смотришь? – спросил он.

– Сам не знаю, – ответил Фалкон задумчиво. – Малыш, ты не обижайся, но я… Ну никак не воспринимаю тебя как сына.

– Ты тоже не очень-то представляешься мне в качестве моего отца, – отпарировал Джим. – Ты… слишком молодой.

– А ты слишком старый, – засмеялся Фалкон.

Джим фыркнул.

– А рожи зачем мне за столом строил?

В глазах Фалкона проступила тень странной, незнакомой нежности.

– Мне нравится, когда ты улыбаешься, – ответил он.

На Джима накатила горячая волна смущения. Он почувствовал, что заливается краской. А Фалкон засиял улыбкой и тихонько взял Джима за руку.

– Но одно я знаю точно, – сказал он. – Ты чудо.

Джим от смущения был готов сквозь землю провалиться, но вместе с тем он ощущал нечто мучительно-сладкое в груди от прикосновения руки Фалкона. Тот ласково сжал его пальцы, а потом полез в дорожный рюкзак.

– Хочу показать тебе один сувенир.

Он достал из рюкзака маленькую золотую сандалию. Джим невольно вздрогнул, узнав её: в таких он когда-то ходил у Ахиббо.

– Откуда это у тебя? – пробормотал он.

Вместо ответа Фалкон снял с ноги Джима туфлю и бережно надел эту сандалию. Она села идеально.

– Как-то раз я останавливался у этого мерзавца на Флокаре, – сказал Фалкон. – Я нашёл её там, она лежала на полу. Ахиббо не дал мне с тобой увидеться, сказал, что ты болен, что это заразно, и он опасается, как бы я не подцепил эту болезнь. Старый каналья!

– Что ты говоришь! – воскликнул Джим. – Значит… Значит, мы могли встретиться гораздо раньше?!

– Могли, – сказал Фалкон. – Если бы этот подлый старый монстр не помешал. За одно это я готов его собственноручно удушить.

Джим потрясённо откинулся на спинку кресла. Проклятый Ахиббо, как Джим ненавидел его! Фалкон был так близко, и он не позволил им встретиться! Он знал, как много это для Джима значило, и умышленно помешал их встрече! А если бы не прилетела госпожа Аэни, благодаря которой стало возможным его освобождение? Возможно, Джим так и остался бы у паукообразного монстра в рабстве и никогда бы не увидел Фалкона. При этой мысли Джим содрогнулся. Рука Фалкона коснулась его щеки.

– Ничего, детка, нам суждено было встретиться, – сказал Фалкон. – Этому не смогло бы помешать ничто во Вселенной. Никакие силы и никакие обстоятельства.

Его кудри горели драгоценным золотым шёлком в солнечных лучах, а сандалия на ноге Джима поблёскивала дешёвенькой золотой краской. Джим вдруг прыснул: как это было похоже на сказку про Золушку! Только вместо хрустальной туфельки – эта вульгарная сандалия.

– Что ты смеёшься? Что? – На лице Фалкона в ответ на смех Джима моментально расцвела улыбка – лучистая, обаятельная и белозубая.

Джим не стал объяснять, что его так позабавило, просто обнял Фалкона за плечи и сказал:

– Я просто счастлив.

Они вошли в просторную белую комнату с окном во всю стену, из которого открывался вид на улицу, а из мебели здесь был только небольшой белый диван у стены и прозрачный пластиковый столик. Тепло руки Фалкона приободрило Джима, слегка оробевшего от стерильной белизны этого места. Он сжал пальцы Джима и улыбнулся, и Джим неуверенно улыбнулся ему в ответ. В комнате была ещё одна дверь, которая открылась вскоре после того, как лорд Райвенн, Фалкон и Джим вошли, и из неё им навстречу вышел очень молодой светлоглазый незнакомец в белой спецодежде и тонких белых перчатках. Причёска у него была такая же, как у старшего советника Изона, допрашивавшего Джима несколькими днями раньше: длинный хвост на темени, а виски и нижняя часть затылка были покрыты коротенькой щетиной.