Текст книги "Пасьянс в четыре руки"

Автор книги: Елена Граузс

Соавторы: Елена Демидова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

Илья плавно стек на пол, опрокидывая Киру на гладкую поверхность, подминая под себя. Боль и холод. И снова боль…

– Скажи мне это… – едва слышно приказал Илья. Прижался губами к голубой ниточке пульса. – Скажи Кира… Хуже будет.

Боль жадно лизнула тело, проникла внутрь, как торопливый любовник. О, Илья знал, что делает. И знал зачем. Может быть потом, когда-нибудь потом… Даже если ее любовь превратится в ненависть… значит это будет последним его даром ей.

А она захлебывалась слезами. Ослепшая от боли, судорожно цеплялась за рубашку на его плечах, Кира уже даже не пыталась вырваться из его рук. Только дышала со стонами…

– Скажи мне да, Кира… – Илья с нежностью погладил ее плечи. – И все закончится…

– Да… Да, да, ДА! – все, что угодно! Пусть только уйдет эта боль.

– Я, Король Пик, беру тебя, Кира, в ученики… – и замелькали под зажмуренными веками раскрашенные кусочки плотного картона. Они проносились мимо, едва выплыв из темноты, расцвеченной багровыми сполохами, пролетали с тихим шелестом и растворялись в той же темноте, пока не появилась перед глазами ОНА. Дама Пик. Медленно, с неотвратимостью приблизилась и вплавилась в тело, в душу, проникая все глубже, сливаясь воедино с самой сутью женщины. И боль отступила.

Кира всхлипнула последний раз и замерла, застыла, словно воссоединение парализовало ее. Снова. Она в ней снова! Хотелось кричать от ужаса, но все, что она могла – это лежать на полу беспомощной куклой, и рвано дышать, ожидая, когда вернется кошмар, о котором она, было, почти забыла.

Илья осторожно коснулся губами ее влажного лба. Кончиками пальцев погладил скулы и подрагивающие губы.

– Люблю тебя.

Ее смех был бы истерическим, если бы она могла смеяться.

– Зачем ты это сделал со мной? – глухо произнесла Кира, когда чуть-чуть расслабилась. Чужие голоса не заполняли голову, и она не видела, как светится Илья от своей силы.

Он вытянулся рядом на полу, глядя в ее бездонные глаза, полные горечи. Она была рядом. Снова рядом, но кажется – бесконечно далеко.

– Когда-то давно я уже отказался от тебя. Я… взял слово что тебя не инициируют как Пику. Но ты стала Червонной Королевой. Ты все равно стала «картой», моя любимая девочка. Я не мог защитить тебя от всего, я только мог быть рядом… но не вместе. Ты не смогла бы жить пустой. А я не смог бы жить без тебя. Теперь, даже если ты возненавидишь меня… я буду знать, что ты будешь жить. Хотя бы так.

– И ты решил, что Пиковая Масть сможет заменить мне мои иллюзии? Ты ошибся, – кажется, пустот внутри никуда не делась. – И что теперь? Что дальше, Илья? Кто я? Я стану, как и ты, питаться чужой болью и получать от этого удовольствие? Меня тошнит только от одной мысли.

– Минус на минус дает в результате плюс, – Илья рывком подмял ее под себя и замер, нависая над нею, так и не разорвав сцепления взглядов. – Ты и тысячной части боли не ощутила. И ты не знаешь и тысячной доли того, что может Пиковая Масть. Я не питаюсь болью, Кира, уж ты-то должна это знать. Боль как алкоголь, не более того. Прекращай ныть, Игнатова… Ты всегда знаешь что дальше. И всегда знаешь кто ты. Может, скажешь, наконец, КТО ТЫ?

– Вчера я была чудовищем. Утром – Пустой Картой. Я не знаю, кто я. И что мне делать дальше – тоже, – Кира говорила спокойно, даже буднично. Словно о погоде, а не о своей жизни. – Я рисовала картины, я создавала иллюзии. Я могла подарить людям радость, успокоить. А что я могу сейчас?

– Расхожая ошибка… – Илья мягко опустился на нее, локтями упираясь в пол по обе стороны. – Пики не мучают людей. К Червам приходят те, кому нужна иллюзия любви. К Бубнам те, кто грезит о прекрасном или недостижимом. К Пикам те, на чьих плечах слишком много ответственности. Мы лишаем их власти. Мы заставляем их опускаться перед нами на колени именно потому, что у тех, кто коленопреклонен – нет ничего. Нет власти, нет ответственности. От них ничего не зависит. Понимаешь? Они свободны от всего и прежде всего от самих себя… Мы не мучаем. Мы освобождаем, Кира. У нас своя нежность. Своя страсть. Своя любовь. Мы единственные, кто может по-своему исцелить от влияния Червонной Масти. Ты, как выдержанное вино, раскрываешься все сильнее. Потому что на самом деле ты не Черва и не Бубна… Ты Пика, моя прекрасная Дама. Ты – Пика.

– Я не хочу, Илюша, – Кира устало закрыл глаза. – Я не хочу быть Пикой. Прости, – улыбка была странной. Немного злой. – Я больше не Червонная Королева. И ты все еще любишь меня?

– Я всегда любил тебя. Люблю. И буду любить. Несмотря ни на что, – тихо ответил тот. – Да, ты больше не Червонная Королева. Ты Пиковая Дама. И лучше бы тебе это принять. Нас никто не спрашивает хотим мы того на самом деле или нет. И я не стану просить прощения за то, что сделал… Но ты единственная перед кем Король Пик Илья Селин опускался на колени.

– Я была Королевой, – Кира медленно поднял ресницы, и на Илью взглянули глаза с сильно потемневшей радужкой. Больше не серые. – Мы были равны. А сейчас я всего лишь твоя Дама. И ты – мой КОРОЛЬ. Я должна тебе подчиняться.

– Король Пик преклонял колени не перед Королевой, – выдохнул Илья в ее губы. – Перед женщиной. Самой красивой и самой желанной из всех. И если она прекратит жалеть себя и изволит бросить взгляд к своим ногам, то увидит там Короля Пик, мужчину, который всегда там был. И будет. Если этого пожелает девушка по имени Кира. Не знаешь такую часом?

– Нет. Та Кира, которую я знаю, себя не жалеет. Она просто потерялась и теперь не понимает, что делать ей дальше. Она боится узнать о том, что натворила. Боится выйти за порог квартиры и осознать, что ее прежней больше нет, а на ее месте – незнакомка. А еще она боится сделать что-то не так и между ней и тем, кого она так любила, вырастет стена.

– А что может быть не так? – осторожное прикосновение губ к губам, к шее, к нежной впадинке у основания. Дыхание щекочет кожу в расстегнутом вороте рубашки. Он опускается все ниже, щекой прижимается к подтянутому плоскому ее животику, замирает, глядя снизу вверх. – Не будет никакой стены, Кира. Просто верь себе. И мне. Я люблю тебя. Я просто тебя люблю.

– Я больше не та Кира, которую ты знал. Я изменилась, Илюша. И я так боюсь, что я, такая я… Я не знаю, не могу тебе сказать сейчас, но я уже не та Кира, которую ты знал.

– Тогда дай нам обоим шанс узнать, – он сел рядом на полу, протянул ей руку, точно предлагая все и сразу.

Она долго смотрела в его глаза, ища ответы, которых там не было. Он ей не поможет. Значит, придется справляться самой.

– Я не хочу тебя терять, – голос упал почти до шепота, но пальцы в его ладонь она вложила без колебаний.

– Не теряй, – Илья гибко поднялся на ноги и потянул ее за собой, принимая тоненькую фигуру в объятия. – И выходи за меня замуж.

Губы Киры задрожали.

– Из меня будет ужасная жена, Илюша. Ты же знаешь, какой я тиран и диктатор, – она улыбалась растерянно. Пытаясь понять, что за чувства клубятся у нее внутри.

– Зато все мои подчиненные на тебя молиться станут… – усмехнулся мужчина, нежно ее целуя. – Представляешь, звонишь ты мне, и я из грозного продюсера делаюсь милым, ласковым и ручным.

– Я не готова, Илюша. Не готова дать тебе ответ сейчас. Прости. Еще неделю назад я бы не раздумывала. Сейчас я хочу понять, кто я и кем стала. Просто дай мне время. Пожалуйста. А потом, кто знает, – ее улыбка была почти насмешливой, но в глубине скрывалась пустота. – Я сама тебя потащу под венец.

– Ловлю на слове, любимая, – Илья подхватил ее на руки и закружился, ловко избегая углов и мебели. Он кружился и кружился, лаская, обнимая ее своей силой, зная, что она почувствует, всей собой почувствует, каждой клеточкой тела.

– Поставь меня на пол, сумасшедший, – Кира уткнулась лицом в его плечо, судорожно обнимая за шею. А еще неделю назад она бы хохотала, визжала, как девчонка. – Илюша… Тебе лучше уйти сейчас. Пожалуйста, пойми меня. Мне нужно это. Я должна с этим справиться сама.

Король Пик водрузил ее на место как фарфоровую статуэтку. Поправил задравшуюся на талии рубашку, разгладил воротничок. И очень серьезно посмотрел в глаза.

– Ты снова «карта», Кира. Высшая. А это значит, что Влад все еще твой Туз. Если ты решишь… что тебе нужно побыть где-нибудь, где не будет меня, не забывай о нем.

– Учту. Но я никого не хочу сейчас видеть.

– Я… понимаю, – он сдержанно кивнул. – Только я не смогу защитить и его тоже.

Он легонько коснулся губами ее губ. Ни слова больше. Он не позволил себе больше даже взгляда на нее. Слишком много всего. Более слабый человек попросту бы сошел с ума. Но не она. Истинная Королева. Даже теперь. И, наверное, особенно теперь.

Он телом слышал ее дыхание, чувствовал биение ее сердца. В прихожей положил связку запасных ключей на столик. Ему они больше не понадобятся. Он рискнул и проиграл. Проиграл. Она никогда не будет ему принадлежать. Тем более после того, что он сегодня с нею сотворил. Надежду трудно убить. Но если она умирает – воскресить ее не может уже никто и ничто.

Он не стал дожидаться лифта. Спустился по лестнице, сбежал, маленьким домашним смерчем. Вышел из подъезда на улицу, глубоко вдохнув холодный утренний воздух. Пахло дождем. Дождь – это хорошо. Он смоет с улиц остатки воздействий, самую память о них. Как жаль, что дождь не способен так же омыть и его душу.

♠Эпилог♠

Электронный замок тихо мяукнул, разблокировав дверь, и Кира проскользнула в образовавшуюся щелку. Сняла прямо у порога свои туфли и дальше в комнату пошла на носочках, радуясь про себя, что обстановку квартиры Ильи знает наизусть, иначе уже давно бы налетела на какую-нибудь вазу в стиле хай-тек и устроила бардак, разбудив хозяина.

На ее счастье, дверь в спальню была приоткрыта, а света уличного фонаря ей хватило для того, чтобы бесшумно добраться до кровати. Илья спал, раскинувшись звездой, словно даже во сне старался занять как можно больше пространства. По губам Киры скользнула улыбка и исчезла. В это время суток Селин всегда спал крепко, значит, можно рискнуть и подойти поближе, не боясь быть застигнутой врасплох.

Пальцы осторожно коснулись жесткой белой пряди, и лицо Киры исказилось от мимолетной боли. Жизнь – законченная стерва. Любить человека и бежать от него…

– Я вернусь, – она склонилась к Илье, шепча на грани слышимости. – Я вернусь, если ты будешь меня ждать… – невесомо коснулась поцелуем уголка его бледных губ и осторожно выпрямилась. Отступила назад, оставила на прикроватной тумбочке маленькую коробочку и тенью выскользнула из квартиры.

Сбежала по ступенькам вниз, не вызывая лифт и, нырнув в салон такси, набрала номер Влада. Дождалась ответа и выдохнула:

– Владик, мне нужно с тобой поговорить. Ты сможешь подъехать сейчас в Домодедово?

Сонный голос Влада мгновенно стал напряженным. Слышно было, как он рывком сел на постели, а потом почти слетел с нее.

– Что-то случилось? Ты в порядке? – так и казалось, что он, как волк, нарезает круги по комнате, быстро собираясь. Ни единого лишнего движения. Круг – футболка, свитер, джинсы, носки. Круг – бумажник, ключи от машины, квартиры…

– Да, все нормально. Не волнуйся, но поторопись, пожалуйста. Я буду ждать тебя у стойки регистрации, – помолчала немного, кусая губы, а потом тихо произнесла: – Не звони Илье, он спит.

– Решила сбежать? – там, по его сторону реальности, тихо хлопнула дверь. Загудел лифт, мягко сомкнулись створки кабины.

– Да, – просто ответила Кира. – Димка и Севка знают. Теперь я хочу поговорить с тобой.

– Один только господин Селин не при делах. Он явно не будет рад… Хорошо, я скоро буду.

Он действительно скоро был. И спрашивать на каком бреющем полете его настолько быстро занесло в аэропорт – было бесполезно. Ему явно было трудно искать ее среди толпы. Как ищейка применительно к ней он бессилен. Как Туз в отношении своей Дамы – магнит. Он остановился рядом, балансируя двумя стаканчиками кофе, один из которых протянул девушке.

– Итак… улетаешь в теплые края, перелетная птица?

– Домой. На Дальний Восток, – она с благодарной и усталой улыбкой приняла стаканчик, сделала глоток и отставила. – Мне… нужно найти себя. А то я в вас всех потеряюсь, – в голосе зазвучала мягкая, привычная усмешка. – Я не знаю, когда вернусь, но всегда буду на связи. С Димкой и Севой я уже поговорила. Оставила им ключи от квартиры, потом сами решите, кто там будет жить, пока меня не будет. Проект я закончила, так что тут проблем не будет. А ты… Теперь у тебя с Илем одна масть. И ты сможешь отдавать энергию ему. При условии, конечно, что ее не будет много или отдавать будешь понемногу. В конце концов, он – мой Король, мой учитель и он со мной связан. Но если вдруг возникнут проблемы, немедленно звони.

Никогда и ничто не заставляло Влада Ястребова… краснеть. Эксклюзивное зрелище могли наблюдать пассажиры рейса. Вот только вряд ли кто-то, кроме Киры, знал, что это самое зрелище и впрямь достойно того, чтобы его отметить.

– Кира… как бы так сказать… понимаешь, мне нравилось то, как ты забираешь у меня силу. Что касается Ильи… Ну, да, головную боль он снимать мастер, но мне этот способ применительно к нему как-то не очень нравится, – Влад вздохнул, пряча… смущение, а потом осторожно приобнял девушку. – Это называется эгоизмом? Наверное, да. Тогда просто возвращайся, хорошо?

– Дурачок ты мой, – Кира нежно провела ладонью по его макушке. – Если силы немного, достаточно одного прикосновения. Или ты думаешь, что Марк у Артура энергию забирал так же, как я у тебя? – она мягко улыбнулась. – Просто это нравилось нам обоим и другого способа мы не знали. А я уверена, что он есть. Ты больше не пуст, Влад. Ты не «слепой» и не ищейка. У тебя есть эмоции и теперь тебе есть чем заняться – учиться узнавать их и различать. А я вернусь, хороший мой. Обязательно. Береги «мелких» и на подначки Ильи не поддавайся.

– Слушаюсь и повинуюсь, моя королева, – тихонько шепнул ей на ушко Влад и мимолетно коснулся щеки губами. – Наверное, я мог бы в тебя влюбиться, если бы не знал какое это нервное дело, – он улыбнулся и шагнул назад, отпуская девушку. – Но я знаю совершенно точно, что буду по тебе скучать.

– И это все? После всего, что было, я заслуживаю только целомудренный поцелуй в щечку? – в потемневших глазах бесились черти. Совсем, как раньше. – Не говори Илье, где я, ладно? Хотя он вряд ли спросит, – на дне черных зрачков затаилась грусть.

– Даже если пытать станет, не скажу, – Влад бросил свой пустой стаканчик в урну у стойки и, заключив ее лицо в ладони, прижался губами к губам. Страсть полыхнула внутри, растекаясь по венам огненным валом. Его тянуло к ней ничуть не меньше, чем раньше. – После всего, что было, ты заслуживаешь того, чтобы тебя на руках носили. Но героем твоего романа буду не я.

– Герой моего романа меня не поймет, – грусть Киры была физически ощутима. – И, кажется, он больше не хочет им быть. У всего есть предел. Даже у терпения Короля Пик. Я хотела бы взять тебя с собой, но это будет не правильно. Я сама должна со всем справиться.

– Он поймет, – убежденно сказал Влад. – Он любит тебя. Ты любишь его. Ты сейчас как герой «Унесенных ветром». Рэт Батлер уходит прочь, а Скарлетт остается. Она много думает о происходящем. Но все равно они в итоге вместе. Так что думаю, он тебя и на Дальнем Востоке найдет. Ну, или дождется. Может, я тебя тут сейчас заболтаю, твой самолет улетит, и Илья в лучших традициях романтических фильмов ворвется в зал, чтобы быть с тобою вечно?

– Это не кино, – Кира улыбнулась, прислушиваясь к тому, как объявляют регистрацию. – Мне пора. Присмотри за ним, ладно? И за младшими. Видишь, я оставляю тебя нянькой, – она тихо рассмеялась, легко и как-то осторожно коснулась его губ. – И звони, если что. Я не навсегда уезжаю и не в тайгу собираюсь.

– А можно звонить просто так? Мне будет не хватать твоего голоса, Кииирааа, – он протянул ее имя, наслаждаясь звуком. Отпускать ее не хотелось. Казалось – отойди на шаг и все. Конец. Она растает как русалочка на рассвете, превратится в морскую пену.

Если тебя не будет ждать Илья – тебя дождусь я.

Он не сказал этого. Просто улыбнулся и пожал ее руку.

И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на час.

– До встречи, – она улыбнулась, легко погладила костяшки его пальцев и исчезла в толпе. Сердце сжалось, завыло, но она велела ему заткн уться. Но расслабиться она смогла только когда позади остались досмотр, долгие минуты ожидания посадки, автобус и трап. Кира пристегнулась и отвернулась к иллюминатору. За огромными панорамными окнами аэровокзала кипела жизнь. Кто-то кого-то ждал, кто-то волновался перед полетом, кто-то злился из-за задержки рейса. Но она чувствовала, что где-то там, внутри этого монстра из стекла и бетона есть человек, который не уйдет, пока не взлетит ее самолет. Он будет стоять и смотреть на информационное табло, искренне желая ей удачи. Он непонятный, странный, но такой теплый. Нелюбимый.

– …в твоем возрасте это просто смешно. По статистике в автомобильных авариях гибнет в день больше сотни человек, – голос женщины, донесшийся откуда-то из-за спины, был усталым и раздраженным.

Кира вздохнула и закрыла глаза, прислушиваясь к себе, своим ощущениям. Комок страха и нервов… Тот, кто сидел в кресле позади нее действительно боялся летать. Хотя «боялся» – это слабо сказано. Его буквально трясло от ужаса. Жаль, что она больше не способна подарить радость от полета, безоблачного неба и чувства свободы. Боже, как же жаль…

Гул начавших работать двигателей самолета заглушил гомон устраивающихся пассажиров, рассказывающую о правилах безопасности стюардессу, и Кире показалось, что салон словно начало наполнять… нечто. Черное, уродливое. Паника. Липкий ужас. Вот он коснулся маленького ребенка, терпеливо стоящего у кресла и ждущего, пока мама устроится и возьмет его на руки, и тот захныкал. Большие глазенки заискрились от слез, тонкие пальчики вцепились в мамину юбку. Кира зарычала про себя и вдруг то, что она ощущала, видела, как черный сгусток негативной энергии отхлынул, словно окутал ее и… влился в нее. На короткий миг у нее перехватило дыхание от шока и невольного ожидания боли, но вместо этого по телу прокатилась волна легкой эйфории и исчезла. Пару мгновений Кира сидела неподвижно, пытаясь осознать то, что произошло и даже не почувствовала, как самолет выруливает на взлетную полосу и набирает скорость.

– Я не боюсь… – почти потрясенный шепот, донесшийся сзади, показался вдруг почему-то слишком громким и вырвал ее из забытья. – Я не боюсь! – ликование в голосе было таким искренним, что Кира тихо рассмеялась, облегченно выдыхая. Поймала недоуменный взгляд своей соседки, состроила наивную мордашку и отвернулась к иллюминатору. Тяжесть, лежавшая на сердце с того момента, как она почувствовала себя Пиковой «картой» стала чуть меньше. Пусть она больше не способна показывать детям сказки, больше не может помирить двух поссорившихся влюбленных. Зато теперь она может забирать страх, боль, ненависть. И снова видеть, как улыбаются с облегчением люди, как радуются тому, что в них больше нет этой темноты. Пики – это черные червы. Как она могла об этом забыть…

Световое табло погасло, и Кира откинула кресло, закрывая глаза и улыбаясь.

Я вернусь, Илюша. Вернусь. Только дождись меня, любимый.

Конец

© Copyright Граузс-Демидова ([email protected]), 30/06/2011