Текст книги "Пасьянс в четыре руки"

Автор книги: Елена Граузс

Соавторы: Елена Демидова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

– Поспи, – он включил музыку, чтобы играла успокаивающим фоном. – Я разбужу, когда приедем.

Кира откинула голову на сидение и закрыла глаза. Под веками плеснуло кромешной темнотой, и она резко вскинулась, пытаясь успокоить зашедшееся сердце. Минута, другая… Дыхание стало нормальным, веки налились свинцом. Но стоило только снова расслабиться и погрузиться в дрему, как мгновенно подступившая темнота жадно лизнула душу, исторгая из груди придушенный полустон-полувсхлип. Девушка сжалась в клубок, устремляя взгляд за окно. «Я не могу спать». Она бы кричала, если бы могла. Но только смотрела и смотрела на проплывающие мимо дома. «Я боюсь закрывать глаза…»

За окном таяли в бархатной темноте ночи улицы и проспекты, сменяя друг друга. И вдруг стало отчаянно страшно. Остаться одной. В этой темноте. Пустоте. Страшно настолько, что когда машина свернула в знакомую арку и остановилась у крыльца, Кира развернувшись, обняла непривычно тихого Влада. Спрятала лицо на его плече, и рыдания сотрясли усталое тело, перемежаясь с тяжелой нервной дрожью. И не остановиться никак. Не хватает воздуха. Но стоило только вздохнуть, как беззвучный плач превратился в отчаянный стон, полный горечи и боли.

Только не отталкивай…

– Кир… – Влад на миг опешил, а потом прижал ее к себе, поглаживая дрожащие плечи, губами касаясь виска. – Кира… Все хорошо, слышишь? Все уже хорошо… – потянул на себя, понимая, что до чертиков неудобно, что рычаг переключения передач, и этот дурацкий ручной тормоз мешают, что руль тоже, в общем-то, никуда не уберешь, но обнимать ее вот так – сильно, нежно – было хорошо. Просто хорошо.

А она судорожно всхлипывала и только цеплялась за его плечи. Ломало. Корежило. Лучше бы она убила их. Тех «марионеток». Просто убила быстро и милосердно. Теперь даже о прощении просить не у кого…

– Я не убила их, понимаешь… – слова срывались с языка сами. Невразумительные, шурша как осенние листья. – Не убила… Я забрала их души… Нельзя. Нельзя так.

Влад раскрылся ей на встречу, обнимая собой, всем своим теплом, как мог, пытаясь согреть. Каждой ноткой, каждым мягким сполохом. Все хорошо… Ерошил волосы, гладил дрожащие плечи. Так не хочется знать, слышать, чувствовать ее боль. Всепоглощающую вселенскую боль. Потому что она для него – целый мир.

Укачивать Киру в объятиях и чувствовать в себе бешеное биение ее измученного сердца. И сожалеть, что невозможно, не получится отогреть. Вырвать из паутины страха. Потому что в этой реальности на такой подвиг способен лишь один человек.

– Все хорошо, – только и мог повторять Влад. И душу затопила нежность. Бесконечная болезненная нежность к ней, такой сильной и такой хрупкой девушке. Королеве его сердца.

– Спасибо… – слезы прекратились, но воздух рвался из груди со всхлипами. И дрожь никак не хотела оставлять тело. Но его тепло убаюкивало, успокаивало. И уже мрак был не таким страшным.

– Идем? – тихо спросил Влад, кончиками пальцев вытирая со щеки слезинку. Ее слезинку. – Чуть-чуть совсем. Мы уже почти дома. Тебе нужно отдохнуть. И успокоиться. Бедная моя…

– Только не жалей меня, – Кира выдохнула, гигантским усилием воли взяв себя в руки и вытерла глаза. Хорошо хоть, что краску с себя смыла перед тем, как идти. – Я сама в этом виновата. Мне нужно было дождаться тебя. Или не идти туда совсем.

– А я жалею? – Влад улыбнулся одними уголками губ. – Не научился пока. Ты мне все расскажешь. Обязательно. Как только доберемся до дома. А пока что мы с тобой похожи на двух подростков, развлекающихся в папиной машине.

Ей больно. И эта боль эхом гуляет по его телу. Хоть больно ей совсем не физически. Как любят писать авторы сопливых дамских романов – ранена ее душа.

– Не сегодня. Пожалуйста, – Кира кинула на него почти умоляющий взгляд. – Не могу… Просто будь рядом. Я боюсь остаться одна, – признаваться в этом было почти стыдно.

– Не сегодня, – кивнул Ястребов, мягко тронул ее губы поцелуем. Открыл дверь, осторожно развернулся, придерживая ее, чтоб не ушиблась, не соскользнула с его колен. – А теперь, подъем. Аккуратней, не зацепись. Знаешь, ты сейчас на Димку очень похожа. Просто очень-очень. Он только покрепче физически. Ты, все-таки девушка… очень красивая девушка.

Влад нагнал ее возле подъезда. Открыл перед нею дверь, пропуская внутрь, в приглушенный свет небольшого холла. Вызвал лифт и подтолкнул в маленький портал кабинки. Мгновенный холодок внизу живота, как всегда, когда начинается плавный подъем, а потом такое же плавное торможение.

Ее губы были солеными от слез и чуть горчили. Плечи под великоватой для нее рубашкой казались острыми, а тонкая фигурка – угловатой и неловкой, как у девчонки-подростка. Пожалуй, именно сейчас, в этот миг на площадке перед лифтом Кира была отнюдь не Королевой. Она была самой обыкновенной девушкой испуганной и бесконечно усталой. Девушкой, которую хочется защищать и любить.

– Спасибо, – Кира переступила порог квартиры и выдохнула, расслабляясь. Как в тумане, включила везде свет, а потом скользнула в спальню и свернулась клубочком на кровати. Всхлипнула, сжалась, но закрыть глаза не смогла – страх темноты был слишком сильным.

В ярком свете следы чужых поцелуев на ее шее – как поблекшие лепестки подсолнечника. Почти сошли. Почти растворились в естественном золоте ее кожи. Влад видел их. Ощущал как свои. Чувствовал ее страх на кончиках пальцев. Он закрыл дверь и задернул шторы. Стащил футболку, опустившись рядом с Кирой на постель. Взял ее руки, положил себе на грудь, точно говоря: ты не одна. Я здесь. С тобой, я не отпущу тебя.

Улыбка засияла в ее глазах, но до губ так и не добралась.

– Я не очень-то похожа на Королеву, да? Знаешь, я всегда говорила Диме, что жизнь бесценна. Что нужно защищать свою, чего бы это не стоило. Он выбрался из того клуба. Через кровь, но вышел, выжил. А я… оказалась не настолько сильной, как считала.

Влад покачал головой и кончиком пальца коснулся ее губ, точно запрещая говорить, и поцеловал. Тепло, настойчиво, нежно. Стирая все так и не сказанные слова.

Она отозвалась сразу. Ответила, приникла. Словно ждала этого, именно этого. Почувствовать его рядом, закутаться в ощущение его присутствия и тепло.

И полетела прочь одежда. Ничто не должно мешать чувствовать, всем телом ощущать жар и желание другого такого же, сильного и слабого, такого хрупкого тела.

– Люби меня. Пожалуйста… – Кира почти задыхалась, всхлипывала, ероша его волосы, беспорядочно поглаживая спину и подаваясь навстречу его ласкам. Все ощущения обострились, стали ярче, сильнее. Каждое касание отдавалось в теле, каждый выдох, обжигающий губы…

И он любил. Любил так, как она хотела. Так, хотел он сам. Сильно, нежно, словно стирая темноту из ее мыслей и боль из ее глаз.

Глава 8

– Ястребов, подъем, за тобой пришли, – дюжий охранник открыл камеру и выпустил его в коридор. Потом легонько подтолкнул к выходу и с лязгом захлопнул решетку. Миленько. На проходной ему вернули пояс, ключи от квартиры Киры, ключи от машины, бумажник и телефон. Пересчитали и вернули все до копейки деньги. Влад мрачно ухмыльнулся и, расписавшись в журнале за вещи, побрел к выходу из участка. А как все мило начиналось…

Вчера ему позвонили и назначили встречу и собеседование. И он, как приличный, на собеседование поехал. И встрял по полной программе. Нарочно не придумаешь. Он хватил воздействия от какой-то шушеры, не выше Восьмерки. Иллюзия, хиленький отвод глаз, воришка просто стянул в торговом центре у какого-то «лаптя» бумажник, вот только бывшие коллеги оказались на удивление прыткими. И замели и незадачливую Восьмерку, и «лаптя», и его, оказавшегося рядом и глотнувшего остаточное воздействие.

И сейчас мутило. Просто мутило. И слегка дрожали руки. Не критично. Во всяком случае, организм о том, что собирается впадать в ступор-кому-беспамятство, пока не сигналил. А значит, есть время спокойно добраться до Киры. Хотя, судя по незнакомой подписи на его бумагах, выпустили его не бывшие коллеги. И явилась за ним совсем не Кира.

Илья был хмур. Очень. Таким Влад его не видел. В сущности, возникало полное ощущение, что ЭТОГО человека Ястребов не видел и не знает от слова «совсем».

– Ее нет, – без предисловий бросил Илья, кивком показав следовать за ним. – Домашний не отвечает, секретарь ничего внятного не говорит, вякнул только, что звонил какой-то адвокат. Мобильник тоже молчит. Уже сутки. Как понимаешь…

– Понимаю, – отрывисто кивнул Влад. – Я последний раз ее видел вчера утром. Потом уехал на собеседование. А вечером мы должны были съездить в ее офис и забрать чертежи и файлы, чтобы она работала дома.

Они вышли из участка, вместе добрались до стоянки. За руль Илья сел сам. Влад сел на переднее пассажирское сидение. Привык уже практически.

– Кто тебе позвонил? – на собеседника Влад не смотрел. И так понятно, что у Короля Пик собственные связи внутри Масти. И, вероятно, ничуть не менее крутые, чем у Киры.

– Не суть, – отрезал Илья, рванув со стоянки. – Главное, меня предупредили. Тебя собирались мариновать долго и настойчиво. Тот, кто отдал подобное распоряжение, имеет вес и немалый.

– Не думаю, что это кто-то из моих бывших коллег, – покачал головой Ястребов-старший.

– Значит, это либо заказчик Димы, либо некто, о ком мы ничего не знаем. Рискну предположить, что это тот, кто уже убрал Тему и Марка, – мрачно протянул Илья.

– Ты думаешь? – Влад не закончил. Нет. Нет. Кира жива. Он бы почувствовал, если бы с ней что-то случилось. И не только он, но и Севка и Димка, да и сам Илья бы знал.

– Нет, я так не думаю. Она жива. По крайней мере, пока что, – машинка вильнула, перестраиваясь из ряда в ряд. Илья бросил быстрый взгляд в зеркало заднего обзора и ударил по газам, обгоняя плетущийся троллейбус. – Знаешь, что мне в этой ситуации не нравится? Мы до сих пор не знаем, как связаны «искусственные карты» и «селекционеры», – Король Пик от дороги не отвлекался ни на миг, но излагал мысли так четко и последовательно, что способности его размышлять мог бы позавидовать любой аналитик. Исключая, верно, ныне покойного Бубнового Короля. – На первый взгляд они… скажем, движутся в одном направлении. Но «искусственные карты» – это результат здесь и сейчас. И результат весьма плачевный. Словно кому-то именно сейчас потребовалась собственная Колода, и ждать он не намерен. Отсюда – столько смертей и «выгоревших». Что касается «селекционеров», то здесь… это как генная инженерия, выводят именно то, что нужно, со всем тщанием и прилежанием. И один бог знает, что пытаются вывести и каких результатов добиться. Для того чтобы развлекаться евгеникой нужно быть вечным… Время это то, чего нам будет не хватать всегда.

– Ты хочешь сказать, что в довесок ко всему, мы совершенно не знаем, кому и зачем потребовалось выманивать Диму, чтобы в конечном итоге заполучить Киру? – Влад съехал пониже в пассажирском кресле и прикусил уголок вязанного воротника куртки. – «Селекционеры» или «химики»?

– Да, – Селин медленно кивнул.

– Кто бы это ни был, они забрали мою Королеву. Мне безразличны причины и мотивы их поступка. Вот что… Мне нужен ствол. Естественно, с боеприпасами. Я не собираюсь голой жопой ежей давить. Мне плевать, в общем-то, на все воздействия вместе взятые. Воздействовать в полном смысле этого слова на меня может только два человека. Мой брат и Кира, а поскольку от расстрела взглядом никто не умирал, предпочитаю устранять потенциальною угрозу традиционными способами, а не шаманскими плясками.

– Ну… Я много чего могу, – пожал плечами Илья. – Что конкретно тебе нужно?

Он вел ровно, внимательно наблюдая за дорогой, точно не вел одновременно беседы о том, как найти любовницу, завалить заказчика и достать ствол. Правда, несколько в другом порядке.

– «Скиф». Он легче и удобнее «Макарова».

– Серьезно воюешь, – показалось, или в голосе Селина проскочило… уважение?

– Без вариантов, – качнул головой Влад, и еще ниже сполз в кресле. – Я должен вернуть ее, в противном случае – я просто сгорю, – последний раз кольнуло под сердцем болью и затихло. Все. Эмоции закончились окончательно. – Кира говорила, что «армагеддец» устроить готова ради двоих людей. Димки и тебя. На тему себя не уверен. Но… ради нее «армагеддец» готов устроить я.

– Боишься умереть? – выгнул бровь Илья, бросив на него быстрый взгляд.

– Нет. Я не умею бояться.

– Лучше бы тебе этому научиться, и поскорее, – выдохнул тот, сворачивая к дому Димки.

Когда в дверь позвонили, Севка вздрогнул всем телом и, завернувшись в плед, побрел открывать. Побрел – громко сказано. Скорее пополз, хватаясь за стены, цепляясь за что можно. Его трясло в буквальном смысле этого слова. И трясло так, что шагу ступить без того, чтоб ноги подгибаться не начали – было невозможно. Когда это все началось, он едва не расколотил несколько чашек, устал удерживать сразу несколько иллюзий, прущих со всех сторон, и гасить их так, чтоб они, как Кентервильские привидения не разлетались из квартиры прочь. А ведь что характерно, еще вчера все было относительно в норме. Все это началось перед рассветом.

Звонок в дверь повторился, и младший Ястребов, выругавшись сквозь слезы бессилия, заорал:

– Сейчас, иду!

Димку трогать не хотелось. Тот выглядел каким-то… потерянным. Телефон Кира не брала. Вот и дергался. Владька на звонки не отвечал тоже, вот только… там, за дверью…

Сева повис на дверной ручке и, открыв замок, буквально сполз по стене на пол. В последний момент его успел поймать метнувшийся вперед брат. Захлопнул дверь, заперся на замок, подхватил младшего на руки и внес в уютную гостиную. Уложил на диване и совсем как раньше, присел рядом, щупая лоб.

– Немощь бледная, – до странного нежно улыбнулся Влад.

– На себя глянь, – Севка покусал губы, улыбнулся сквозь силу. – Морда красная… Ты же с температурой!

– Это не самое страшное, – ухмыльнулся старший. – Где Димка?

– Я здесь, – тот появился на пороге. Только из душа, лохматый, в одном полотенце, он слабо улыбнулся Илье и застыл на пороге комнаты, скрестив руки на груди. – Где Кира?

Илья подошел к Димке, пристально заглянул в глаза, словно там, во взгляде таится что-то важное:

– Она не звонила тебе вчера? Не говорила, куда собирается?

– Она пропала, – ровно сказал Влад.

– Как поленом об колено, – процедил Илья. – Никакого чувства такта…

– Что значит пропала? – Дима мгновенно побледнел. – Когда?! – он перевел потерянный, испуганный взгляд на Илью. – Нет, она… Мы просто поговорили вчера утром, она сказал, что нужно кое-куда съездить, что звонил Игорь и сказал о какой-то встрече, а телефон Влада не отвечает, – голос мгновенное сел. Сейчас Димка больше напоминал брошенного щенка.

– Не отвечает на звонки, по факту отсутствует дома и так далее, – тихо сказал Илья, обнимая Игнатова-младшего за плечи. – Только без паники, ладно? Она жива, и мы все это чувствуем. Другой вопрос – где она.

– Я думаю, нет, я уверен, что это дело рук того самого заказчика, – Влад с силой провел ладонями по лицу. – Если бы я настоял на том, чтоб Кира отвезла меня к тому ангару… Я не смогу ее по следу найти. Только если она меня позовет.

– В ангаре скорее всего уже ничего нет, – Дима даже не попытался отстраниться от Ильи. – А она ничего не говорила о заказчике. Но у нее в офисе должна быть какая-нибудь информация.

– Может и не осталось. Только остался бы след. Слепок. И я бы знал, кого я должен найти, чтобы этот кто-то привел меня к Кире.

Севка скорчился на диванчике, спрятав лицо в коленях брата. Тихо застонал от боли, и Влад крепко обнял его, прижимая к себе.

– Что с тобой, мелкий?

Илья на мгновение сжал плечи Димки и отпустил его, шагнув к Владу. Положил руку на лоб Севы, покрытый испариной, нахмурился, сосредоточенно вслушиваясь во что-то, слышное только ему.

– Высшая карта… Но Бубновые Дама и Валет целы и невредимы. Десятка тоже, тогда… Невозможно. Он не может быть Королем!

Дима тихо зарычал и буквально отшвырнул его в сторону. Склонился над Севой, вглядываясь в его глаза. Мутные, посеревшие. Облизнул пересохшие губы, а потом выдохнул:

– Король.

Илья только покачал головой.

– Бубновый Король выходит в Масть? – Влад страшно побледнел. Кира исчезла, Севка «летит», не упал бы… Сколько их было, выгоревших, так и не ставших Высшими? А ведь он только-только начал осваиваться!

Младший судорожно сжал его руку, а потом шепнул:

– Позови ее, Владь… позови…

– Позову, мелкий, держись, я люблю тебя… – он осторожно поднялся со своего места, позволив Димке быть рядом с близнецом. – Пожалуйста, побереги его, а я найду Киру. Без нее меня просто не будет.

♠♠♠♠♠♠♠♠

Игорек оказался парнем сообразительным. На редкость. К известию о том, что Кира пропала, отнесся стоически и с пониманием. Он поднял список звонков за два дня, включая день ее исчезновения, не задавая лишних вопросов и без дурацких проволочек. Влад улыбнулся. Да, ее помощник действительно «на десяточку».

И вроде бы не было ничего особенного. Звонок от заказчика, звонок от сметчиков, звонок из управления градостроения в горадминистрации. И к каждому звонку у Игоря был комментарий. Коротко и по сути. Заказчик предлагает госпоже Игнатовой поработать с его следующим объектом, поскольку более чем доволен ее работой; проектно-сметный отдел предоставил заверенные копии документов к одному из проектов; градостроители продлили лицензию и утверждают проект. К тому же, пришла пачка каких-то там свидетельств, которые Кира ожидала со дня на день.

Самым интересным оказался последний звонок, после которого, предположительно, Кира и исчезла. Вернее сказать, она записала номер телефона звонившего и просила перезвонить и отменить все намеченные на этот день встречи.

– Некий господин Кублицкий. Юрист. По поводу пакета документов, – сверившись с журналом звонков, Игорек поморщился. – Я пытался пробить по базам… Но среди адвокатов он не числится, не является и нотариусом. Так что кто он на самом деле такой я затрудняюсь ответить, – молодой человек поднял взгляд от компьютера и посмотрел на Влада, застывшего у окна. – Может обратиться в полицию?

Тот только покачал головой и, поблагодарив Игоря, вышел из офиса, вытаскивая телефон. Можно было позвонить Клейменову. И что? Что сказать? Моя любовница, женщина, которую ты так отчаянно хочешь, пропала. И никто не знает где она. Ты, часом, не в курсе, она ни в каком рейде не попалась? По определению бред еще и потому, что Илья уже был бы в курсе, попадись госпожа Игнатова представителям властных структур.

Заявление?.Нет. Его по срокам можно подать только к завтрашнему дню, да и… – подавать это заявление может только Димка. Который в засаде. Которому вообще людям показываться, мягко говоря, противопоказано.

Вот ведь какая штука… Не понятно в какую сторону смотреть, чтобы хотя бы тень, призрак тени найти. Он – «ищейка», хоть и бывшая, а след взять – никак. Даже если Кира воздействовала – ее след он не почует.

Одно радует: она жива. Ее смерть он почувствовал бы сразу.

Остается одно – навестить этого самого «адвоката».

Адрес показался знакомым не случайно. Вернее сказать, название улицы и номер дома именно что знакомыми не казались. Другой вопрос, что местонахождения свое Влад определил чисто визуально. Он здесь бывал. И бывал не раз. Но, как водится, некоторые мелочи просто не вспоминаются именно что в силу привычки, как если постоянно ходить в один и тот же магазин, парикмахерскую или кафешку. Человек не старается запомнить адрес. Зато память фиксирует мельчайшие детали: где повернуть, как лучше срезать путь, или… кто живет в этом доме.

А в этом доме жил Имеев. Артур Имеев. Бывший особист, приятель и напарник некоего господина Ястребова Владислава Андреевича. Правда, номер телефона был оформлен на некую Александру Лемешеву. Которая, совершенно случайно, была зарегистрирована по тому самому адресу, что и упомянутый господин Имеев. Какое очаровательное стечение обстоятельств.

Телефон Артура не отвечал.

Ни домашний, ни мобильный. В конце концов, когда вместо сообщения о доставке текстового сообщения пришло сообщение о том, что абонент недоступен – стало не до смеха.

Влад еще раз поправил ремни на спине под курткой. Непривычно. Не притерлись они. Чуть жмут, немного тянут, хоть и по размеру подобраны. И вроде в целом – ничего, норма, а что-то не так. Режет глаза и начинает болеть голова. А это значит, что время неумолимо близится к концу. Ему просто необходимо отдать энергию.

Илья звонил пару часов назад, сообщив, что у него Десятка на связь не выходит. Настоятельно просил не рыпаться и залечь. Дома. Во избежание. Хрен редьки не слаще. Господин Селин великолепно знал, что корчить из себя самого больного человека в мире и ждать момента, когда свершится чудо и друг спасет жизнь друга – Влад не станет. Одно плохо: снова попасть под удар воздействия. А ведь достаточно будет незамысловатой ерунды от любой «карты».

♦♦♦♦♦♦♦♦

Ночь. Спальный район. Светящиеся окна квартир в многоэтажках. Как в незабвенной «Иронии судьбы». Все дома похожи один на другой, дома и улицы, как зеркальные отражения друг друга. Что он, Влад, здесь делает?

Он здесь, потому что ОНО, беспокойство, чутье, привело его сюда.

Чутье. Пресловутая чуйка ищейки. Как мало нужно, чтобы сойти с ума от внутреннего беспокойства. Обычным людям этого не понять. ЭТО в какой-то момент просыпается и начинает дергать. ОНО ноет внутри, больно царапает, пока не становится единственно реальным в целом мире. Только ты и ОНО. Один на один. И до тех пор, пока не поддашься, не отпустишь себя, позволив ЕМУ вести тебя по темным переулкам, замирать над каждой лужей, вслушиваясь во внутреннюю истерику, ЭТО не угомонится. Оно ведет, тянет за собой, не пряником, так кнутом подгоняя того, кто попытался воспротивиться…

Влад зажмурился. Мысли, как заведенные носились по кругу, по замкнутому кольцу, силясь вырваться из протоптанной колеи. Почему… почему… почему…

Есть кто-то, кто сумел смахнуть его с шахматной доски. Пусть ненадолго, но этого было достаточно, чтобы добраться до Киры. А ведь он уже не «ищейка». Манипулировать должностными обязанностями и прижать к ногтю уже не выйдет. Этот «кто-то» достаточно долго удерживал его на расстоянии вытянутой руки, дескать, давай, размахивай кулаками, мальчик – быстрее выдохнешься. Кто-то, кто пытался добраться до Димы и Севы и, что характерно, добрался, втянул, стравил – сделал их с Кирой встречу неизбежной.

Конченный барон, помешанный на евгенике, неизвестный химик, заказчик, марионетки. Бе-зу-ми-е! Ни черта не ясно.

Всплеск он заметил сразу. Мгновение – и истерика уступила место ледяному спокойствию, а пустота радостно раскрыла свои объятия. Это было похоже на ненависть. Острую, страстную, яркую, как будто кто-то провоцировал на драку. Вспыхнуло и погасло, а спустя три минуты из подъезда вывалилась тонкая высокая фигура, шарахнулась от пятна света от фонаря, метнулась в густую тень домов, скрываясь, а вот следом… выскочил как ошпаренный Артур.

Догнал в следующей световой лужице, рывком развернул и получил мощное воздействие, чудовищный по своей силе разряд. А Артур… поглотил все. Застыл, выпуская из рук тут же рванувшуюся прочь девчонку. Зашатался, приложив руку к груди. Владу на миг захотелось выскочить из салона туда, в ночь, чтобы помочь. Вот только внезапный приступ человеколюбия Влад задавил на корню. И почти порадовался тому, что уступил уговорам Ильи и взял его машину.

Дрожащими руками Артур достал из кармана ключи. Мягко подмигнула габаритами его «Хонда». Догонять беглянку он не стал, просто неловко влез в салон и почти рванул с места.

Чертыхнувшись про себя, Ястребов дождался, пока он свернет к арке выезда, и поехал следом, попутно набирая номер Ильи. Селин ответил сразу.

– Я на Вернадского. Только что мой бывший напарник по самые уши нахлебался «пикового» воздействия. И я, кажется, тоже…

– Что ты там вообще забыл? – осведомился Илья. Было слышно, что он идет, почти бежит по коридору. И, судя по звуку, длинному и с невысоким потолком.

– Долгая история, – отмахнулся Влад. – Артур – чей-то Туз. И если я все понял верно, то сейчас он едет к своей ведущей «карте». Я не знаю, кого он пытался поймать, но «пиковый» смылся. Насколько я смог уловить, это уровень примерно Валета. Фигурант быстро ослабел, так что, скорее всего в пограничном состоянии. Я бы поставил на быстро растущую Десятку… И да, это девушка.

Там, на другом конце, Илья споткнулся и чуть не растянулся. Грязно выматерился, но шага не замедлил.

– Ты уверен?.. – он не проговорил, скорее выцедил.

– Абсолютно, – Влад вырулил на полупустой проспект и теперь ехал за «Хондой», пропустив вперед себя какой-то рыдван. – Я еду за ним по проспекту. С такими темпами мы скоро вообще из города выедем, так что надеюсь, ты успеешь, если что… Мне тут не улыбается самому отстреливаться.

– Думаешь, выведет на Киру? – тихое гудение. Кажется, Селин уже в лифте.

– Надеюсь, – Влад закусил губу.

– Держи меня в курсе своих передвижений, постараюсь быть как можно скорее, – двери лифта с шелестом разошлись и в следующий момент Илья сбросил вызов.

♥♥♥♥♥♥♥♥

…Серая хмарь перед глазами. Рябь, как помехи на экране телевизора. И слабость. Словно по венам течет вода, а не кровь. В голове туман. Только сполохи. Яркие, мгновенно исчезающие. Словно кто-то стирал из памяти картинки. Ей казалось, что прошел целый век. И поэтому просыпаться было страшно. Чужой, враждебный мир. Без любимых. Без друзей.

«У тебя нет любимых и нет друзей…» Мысль? Просто фон. Назойливый, как беспрестанно повторяющийся в памяти дурацкий мотивчик.

«Нет любимых. Нет друзей». Мгновенная картинка всколыхнула похожий на кисель туман в голове. Разорвала апатию. Улыбающееся лицо, смеющиеся глаза. Крохотный малыш, которого она держит за руку. Подвижный, как шарик ртути. И вот он же – уже взрослый, красивый юноша. Но глаза все такие же – смеющиеся, прозрачные. Она напрягла память и та сдалась, покорно выдав требуемое. Дима. Брат. Близнец. Одно с нею целое.

В голове словно взорвался громкий, неприятный хохот. И снова зашелестели мысли-фоны. «Брат защищает сестру, а не прячется за ее спиной». Кира застонала про себя и распахнула ресницы. Обвела мутным взглядом комнату, рискнула приподняться, но дрожащие руки, на которые она опиралась, подогнулись от слабости, и она снова рухнула на подушку.

Идеально белый потолок. Незнакомое место, скудное, нет, пожалуй даже скупое освещенное. Где она? Что с ней? Девушка попыталась хотя бы поднести руку к глазам. Дрожащие пальцы с размытыми кончиками.

– Любуешься? – знакомый голос донесся до сознания сквозь туман. А когда в поле зрения появилось мужское лицо, сердце слабо, но тревожно дернулось в груди.

– Ник… – выдох был едва слышным. И почему-то не было удивления. Все было, как во сне.

– Узнала? – он присел рядом с ней, закидывая ногу на ногу и жадно оглядывая, ощупывая взглядом. – Вот ты и попалась… любимая, – мужчина улыбнулся странно. Страшно. – Забавно, но мне приятно тебя видеть. Особенно сейчас. Слабая и никчемная. Ни на что не способная без своего ручного пса. Кстати, как он? Хочу сказать ему спасибо за то, что сделал меня Пустой Картой. Как думаешь, наш милый Король Пик примчится спасать свою «маленькую принцессу»?

– Где я? – чтобы голос не дрожал, Кире пришлось собрать все силы, которые еще оставались. Странно, она же должна бояться, так почему страха нет? Только Иль, Илюша…

– Пока – в гостях. Потом дома, – Ник не спускал с нее глаз. – Расслабься, тебя никто и пальцем не тронет. Кроме меня, – улыбка перечеркнула лицо Никиты, исказив его почти до неузнаваемости. Какого же цвета у него были глаза?.. Это вдруг показалось ей важным. Таким важным, будто в вопросе этом: какого цвета его глаза теперь, – крылась разгадка мироздания. Они были серебристо-серыми. Лучистыми. Теплыми, как летний дождь… Ник… мужчина, которого, как она думала, она любила… бывшая Червонная Дама. Ее бывший супруг. Что-то тонко зазвенело, а в следующую секунду Кира дернулась от мгновенного болезненного укола.

– Что это? – попытка отодвинуться только насмешила мучителя. Ник поднялся, держа в руках уже пустой шприц. В сознание снова начал заползать туман, и Кира отчаянно мотнула головой.

– То, что сделает тебя послушной… – она больше не видела Ника, зато очень хорошо слышала. – Оно блокирует твои силы. Так что ты теперь, как я – Пустая Карта, – губ коснулись прохладные губы. – Спи спокойно…

Глаза закрылись сами собой, и Кира закричала, выгибаясь, когда, как показалось, в мозг впились сотни, тысячи иголок. Безжалостно выдирая все, за что она отчаянно цеплялась. Димка, Сева, Влад, Илья. Они словно растворялись. Ей казалось, что она кричит, захлебывается воздухом от боли и страха потери. Она шептала, плакала, ругалась, но иголочки в ее голове ломали все выстроенные стены. Каждую секунду, каждый вздох… Их напор не ослабевал. Редкие сполохи превратились в ручеек, а потом и в широкий поток, которым память оставляла ее. И осталась только боль. Боль, боль и страх. И когда пришла тьма, она сдалась ей, почти улыбаясь. Покой…

♦♦♦♦♦♦♦♦

Звонок Ильи нагнал его на выезде из города. Почти как толчок в спину, сбивающий с ног.

– Остановись и дождись нас, – не просьба, приказ. Влад беззвучно рассмеялся. Забавно, те, кто писал об иммунитете «ищеек», должно быть никогда в жизни не имел дела с Высшими Картами. Им невозможно сопротивляться. Их приказам и их желаниям. – Не суйся никуда сам Пожалуйста…

Как объяснить Илье то, что он чувствовал последние минут сорок? Боль, впивающаяся в разум. Нечто, лишающее воли, раз за разом вгрызающееся в сокровенное: в память, разум, душу. Это не его боль. Это ЕЕ боль. Где-то там, дальше по дороге Кире причиняют боль. Кире, его Королеве. Он тянулся к ней, через темную шелестящую массу деревьев, ленту дороги, тянулся всем своим существом, всей плещущееся в теле чужой энергией, отравляющей его кровь. Он тянулся к ней, а она кричала, захлебывалась криком, где-то там… пока не замолкла. Пока крик не перешел в стон облегчения, а потом вовсе не стих.

Он резко свернул к обочине и ударил по тормозам, почти сожалея, что машина не пошла юзом и не слетела с дороги. Его трясло. Времени так мало…

– Быстрее, Илья, – может, ему показалось, что он это сказал? Может, это только бред его усталого сознания?

– Дыши, Влад, – и он не смел ослушаться приказа. Дышал. Глубоко, как можно медленнее, пытаясь успокоить обезумевшее сердце.

Стоило прикрыть глаза – как снова: мельтешение картинок. Быстро-быстро проносятся размытые полуоформившиеся образы. Дети, подростки, взрослые… Неуловимо знакомые лица, а потом вдруг еще одно, ни на кого не похожее, но вызвавшее острое отторжение, почти ненависть пополам с сожалением. Он чувствует все это. Он ЭТО чувствует. И ни единый оттенок эмоций не ускользает от него, он хлебнул этого сполна…