Текст книги "Пасьянс в четыре руки"

Автор книги: Елена Граузс

Соавторы: Елена Демидова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Кира!!

И далеким, едва слышным эхом ответ: «Здесь… здесь…»

Из бредового забытья его вырвали неожиданно и грубо. Тяжелая пощечина, голова мотнулась из стороны в сторону, во рту стало солоно. Голос доносился как сквозь толстый слой ваты:

– Влад… Влад… держись.

– Я не чувствую ее… – весь мир как будто за стеклом, мутным от дождя. И бледное лицо Короля Пик в обрамлении жестких высветленных прядей, и пластинка какого-то ароматизатора, болтающаяся на зеркальце заднего вида. Символ «пикей», только отчего-то красный. Все «Пики» – черные. Илье нравится быть блондином?.. Дурацкие мысли, он явно бредит.

– Где? – почему Илья трясет его как тряпичную игрушку? – Где?!

Чего от него хотят? Где что?.. Или кто? О, Кира, да, он искал Киру! Она где-то там, дальше. Стало горько от подкатившей к горлу желчи и Влад, слабо отпихнув Илью, вывалился из салона, прямо на бурую пыльную траву на обочине, согнувшись почти пополам. Выворачивало жестоко. И долго. Только прохладная ладонь Короля Пик удерживала его по эту сторону реальности, не позволяя провалиться в небытие.

– Жив? – мокрый платок еще раз прошелся по лицу и Влад моргнул. Кивать не решился. – Хорошо.

– Нам еще километров десять осилить надо, – выдохнул Ястребов. Только теперь он начал понимать, почему большинство людей не терпит рядом с собой в такие мгновения никого. Никому не хочется выглядеть жалким.

– А ты осилишь? – легкий прищур. Ни капли издевки, иронии или жалости. Почему так трудно понять, кто сейчас перед ним: Король или Илья?

– У меня нет выхода, – процедил Влад, рывком поднимаясь на ноги. Сколько же времени он просидел на бровке? И почему здесь до сих пор не остановилась ни одна живая душа? Да, ночь, да, дорога. Но если человеку плохо, должен был остановиться хоть кто-то, чтобы банально оказать первую помощь или вызвать скорую? – Ты один?

– Нет. – Уголки тонких губ дрогнули. Но улыбка так и не коснулась его глаз. – Я «карта», но я не безумец. К тому же, я же должен где-то молодняк натаскивать.

– Ты не боишься, что при малейшем признаке воздействия сюда нагрянут «мальчики по вызову»? – вернул улыбку Влад.

– Это не займет много времени, поверь.

– Но если Артур – Туз…

– Ты тоже Туз. Как только ты отыщешь Киру – передашь ей энергию и снова будешь пуст, мы ничего не сможем сделать против ведущей «карты» и Туза, но от всех остальных прикроем. Главное – вытащить Киру…

…Больно стало на подъезде к объекту – довольно большой по прикидкам территории, обнесенной бетонным забором. Вернее не больно. Мутно. Все было иначе. Не так, как раньше. Не было жара, не было беспамятства. Только странная муть, никак не позволявшая мыслить и действовать как нужно.

Ему хватило мозгов оставить машину так, чтобы ее не было видно со стороны строений. И пройти незамеченным тоже. А может, ему просто показалось? Примерещилось. И то, как он прячется за аккуратно подстриженными кустами, скользит между деревьями, подходит к корпусу загородного санатория? Четыре этажа, кирпичная кладка. Белый силикат почти сияет в свете луны и фонарей. Странно, что до сих пор не развалили и не построили какой-нибудь элитно-коттеджный поселок. Нет денег? Господи, что за бред лезет в голову…

Влад устало прислонился к холодной стене и судорожно вздохнул. Рвануть бы футболку на груди. Просто нечем дышать. ЭТО распирает изнутри. Закричать бы, но нельзя: обнаружат.

Руки дрожат, будто он напился в хлам. И ноги почти не держат. Хорошо хоть не больно. И нет сжигающего изнутри жара. Ну… почти нет. Будто отрава, которой он нахлебался, сильно отличалась от прежней.

Кира… Кир… где же ты?

Влад почти до крови прокусил губу, чувствуя, как в горле вспухает вой. А потом не выдержал. Закричал. Беззвучно, надрывно, до вскипевших под зажмуренными веками слез. Закричал, называя ее по имени.

КИРА!!!

«Я здесь», – тихим, таким же беззвучным эхом коснулось волос, словно обласкало скулы и исчезло тяжелым свинцовым туманом.

Ползком, когда нет сил встать. Пересиливая себя. За угол, еще раз, вдоль дорожки, дальше, не это строение… Не поднимая головы, отпустив себя, позволив чутью вести дальше. Как странно. Он непременно споткнулся бы, если бы шел сам, вот здесь, на шаткой плитке.

Вот это душное марево, здесь. У входа – охрана. Но если сильно постараться, то можно обойти и ее. Через цоколь с обратной стороны здания, там, у торцевой стены, почти у линии деревьев. Не заметят. Не возьмут.

Кира!

Обдирая пальцы, стесывая ладони. Чертовы стеклопакеты. Кто-то поставил на проветривание, и так трудно дотянуться и открыть… Шнурки короткие. И слишком дрожат руки.

Ему удалось зацепить ручку черт знает с какой попытки. Осторожно затянуть петлю, потянуть на себя, открывая половинку окна. Техническое помещение. Часть кухни. И, слава богу – никого. Сколько же сейчас времени? И почему молчит Илья? Пока не привлекает внимание? Дает ему шанс попытаться сделать все по-тихому?

Полутемные коридоры. Ему кажется, что даже биение сердца гулким эхом разносится вокруг, не то что шаги. Он неуклюже топает. Так неуклюже, что слон в посудной лавке в сравнении с ним – прима-балерина просто.

Где ты, Кира?.. Где ты?

Она точно здесь. Совершенно точно. Почему так легко идти, будто ему позволяют почти беспрепятственно шагать. Как по проспекту. И окно приоткрыто, и камер наблюдения вроде как нет, и охрана только та, что он видел снаружи. Ведут за руку, расчищая от мусора и неровностей дорожку впереди.

Их двое на вахте на этаже. Один дремлет, другой – листает журнал.

Одна из комнат. Одна из этих комнат…

«Я здесь…»

Не смотри… Не смотри в эту сторону! Нужно сделать всего пять шагов. Но каждый длинною в пол-вечности.

«Я здесь…»

Шаг. Шорох переворачиваемой страницы. Сонный вздох и звучное шмыганье носом. Еще один шаг. Тихий всхрап и не менее тихое фырканье. И еще один. Здесь не слиться со стеной, не спрятаться за кадку с пальмой. И взгляда не отвести. Он только Туз, он ничто без своего Короля. Шаг… такой долгий, что, кажется, можно поседеть за то время, пока он длится. Мягкий поворот ручки. Не щелкнуло. Не скрипнуло. Будто и не нужен здесь замок. Совсем не нужен. Кира!..

Бледная до синевы. Круги под глазами, сухие губы. Распущенный жгут на плече, несколько следов от инъекций над голубой веной.

Кира… Больше ничто не важно. Важно только касание губ и прошившее тело ощущение высвобождения. Он отдал ей все, что успел накопить. Всю энергию до капли.

– Ки…Ра…

Ее губы шевельнулись в ответ, словно пытаясь улыбнуться, а потом изогнулись, как у скорбной маски. Тишина, благословенная тишина снова взорвалась шепотом тысячи голосов, и девушка тихо, отчаянно застонала…

Влад рывком притянул ее к себе, сам чуть не падая сверху, целуя отчаянно, уже просто целуя. И бился между ними стон, болезненный, мучительный. Ни разорвать поцелуя, ни продолжить.

В бедро уперлась кобура.

Тихий смех за спиной и в воздухе буквально разлилась ненависть, ревность, щедро приправленная завистью. Черное. Не красное. Влад бросил короткий взгляд за спину и содрогнулся.

– Ну здравствуй, Туз. Явился сдохнуть с моей женушкой?.. – Пустые стеклянные глаза. Блеклые русые волосы. Наверное, некогда он был даже красивым. Его женушка? Кира? Влад закусил губу, вспомнив ее рассказ. Это ее муж. – Илюши с тобой нет? Неужто ручной пес послал тебя спасать свою хозяйку? Жааль. Ничего… – он распахнул дверь настежь и желчно улыбнулся. – Он еще проклянет тот день, когда со мной связался! Каждую минуту! И заплатит мне за все.

Влад, дернув на себя безвольной куклой болтающуюся в его руках девушку, перекатился на неширокой кровати, закрывая ее собой, и рванул пистолет из кобуры. Никита не успел сделать ни шагу. Слишком быстро. Иногда – пуля быстрее мысли. И прогремел выстрел. Мужчина рухнул на пол, перегородив вход в комнату. Влад, пошатываясь, поднялся на ноги, обхватил Киру за талию, заставив обнять себя за шею.

– Вставай, – не то простонал, не то прорычал он. – Вставай же, – и рванул ее изо всех сил. Потянул за собой. Чуть не растянулся у порога, замер, выжидая. Быстрые шаги. Кто-то передернул затвор там, в коридоре. Охрана. По-тихому не выйдет, Илюша. Лучше бы начать действовать, и прямо сейчас. Влад быстро выглянул в коридор и тут же нырнул назад. Их приказано взять живыми? Снова на миг выглянуть из-за двери и, не раздумывая, выстрелить. Дважды. Еще два трупа. Расстрельная статья, Ястребов. Их не учили долго размышлять на тему жизни и смерти. Если не выстрелить вовремя, те, кто не обладает твоей силой и иммунитетом, превратятся во врагов, ведь «карта» так же, как и «ищейка», не разменивается на мгновения. – Идем… держись за меня…

По коридору, в ту самую кухню, через которую он сюда попал. Слишком легко это все. Слишком быстро он добрался до Киры, слишком просто, как будто ждали. Нарочно вели. И Артур. Так удобно попался на пути, так вовремя сработало чутье. До отвращения гладко. Ждали! Точно ждали! И только дурацкое помрачение мозгов не позволило ему это понять сразу! Они в ловушке, которая захлопнется вот-вот. И Илья тоже влетит в нее.

Сколько раз ему доводилось стрелять при исполнении? Сколько раз он вообще вынимал из кобуры табельный пистолет? Он только что убил троих. Спокойно переступил через трупы и поволок на себе женщину, которую до недавних пор считал врагом.

Все эти люди, те, кого он убил… Они виноваты лишь в том, что оказались не в том месте и не в то время. И еще, пожалуй, в том, что встали между ним и той, которая стала залогом его существования. Связаны крепче, чем брачными клятвами.

За углом слышен топот. Ну вот, спохватились. Кто ж знал, что бывшая ищейка вооруженным припрется, да еще и почти при своей памяти. Что, умники, не просчитали? Или это тоже ловушка?

Влад мрачно ухмыльнулся и дернул дверь. Заперто. А было открыто еще четверть часа назад. Отрезают пути. Гонят куда-то, где смогут взять голыми руками? А хрена вам, господа! Заперто… заперто… снова заперто… голоса ближе. Они открывают каждую дверь, заглядывают в каждую комнату. Ну же!

Каморка. Швабры, флаконы с моющими средствами, тележка уборщицы, тряпки, метелки для пыли. Как мыши, как крысы! Главное, чтобы не нашли! Влад осторожно, стараясь не греметь, сдвинул тележку и усадил Киру на пол, прикрыв всяким хламом, а потом нырнул следом и закрыл дверь.

Кира вдохнула пыльный воздух, тихо чихнула. Распахнула глаза, обводя мутным взглядом кладовку, но света, проникающего под дверь, было слишком мало. Сердце испуганно дернулось, а потом накатило ощущение чьего – то присутствия. Кого-то мягкого. Большого. Кира облегченно выдохнула и, потянувшись в сторону тепла, уткнулась носом в чью-то руку. По нервам полоснуло узнаванием, и туман в голове на мгновение рассеялся. А потом сомкнулся снова. Во тьму перед глазами щедро плеснуло ярко-красным, отдалось болью в висках. Но голоса, звучавшие внутри черепной коробки, умолкли, словно насытившись яркой, чистой энергией, которая плескалась сейчас в ней.

– Тише… – шепнул Влад, с нежностью обнимая ее. – Я с тобой.

И тут же рядом хлопнула дверь, и зазвучали голоса. Холодная ярость и странный привкус интонаций. Этот некто был не просто в бешенстве.

– Они не могли уйти. Кира бес сознания и даже если ей передали энергию она не сразу придет в себя.

– С ней ее Туз, и это все решает, – Влад вздрогнул. Он слышал ЭТОТ голос тысячу раз. Только слышал его, когда обладатель этого голоса был его другом. Но, кажется, теперь они по разные стороны баррикады. – Ястребов не просто одна из лучших «ищеек». О чем ты думал, когда позволил ему упасть мне на хвост?

– Изменение начато. Она все равно сменит Масть, и получу своего Джокера. А подобрать нужную комбинацию элементов – это только вопрос времени.

– Которого может и не быть, Марк. Это было глупо и… – звук пощечины. Сухой смешок.

– Я просил не называть меня по имени. Они могут быть рядом. А знать о том, что я жив им вовсе не обязательно. Что здесь?

– Кладовка уборщиков. Сюда кроме тарантасов ни черта не влазит. Осторожнее, не то швабры посыплются.

Влад напрягся и зажмурился, следуя совсем детскому принципу: если не вижу я, то не увидишь и ты. Шаги медленно удалялись прочь.

– Все будет хорошо…

Дверь открылась, когда он меньше всего этого ожидал. Просто распахнулась, и на пороге кладовки появился парень. Уборщик, в простом синем комбинезоне, с пылесосом, который он намеревался поставить в каморку. Вот только в и без того крохотном помещениие сейчас было совсем тесно.

Видимо, почувствовав его напряжение, Кира недовольно зашевелилась. Какая-то тряпка, которую Влад на нее набросил, сползла, открывая изумленный взгляд парня. Парня, который словно тускло светился. Это было похоже… ни на что это было не похоже, потому что уборщик замер, вперившись взглядом в Киру, а Кира… даже не шелохнулась. Ни единый мускул в ее теле не вышел из состояния покоя, просто парень вдруг как-то потух. Еще мгновение назад в нем теплилось что-то неясное, какой-то мутный огонек, а потом просто погас, будто его слизнула чернота, поглотила, как и не было.

Он был «картой». Слабенькой Двойкой или Тройкой, не выше. А теперь в нем не было ничего. Совсем как… ныне покойный экс-супруг Червонной Королевы. Пустая Карта.

Пустой открыл, было, рот, чтобы закричать, но ни единого звука не сорвалось с его губ. Его точно толкнули в спину, и он безжизненным телом осел на пол. Влад скривился от разлившейся внутри горечи. Этот парень не виноват. Он ни в чем не был виноват. Просто так получилось, просто он их увидел…

Быстрые едва слышные шаги. Влад подобрался, готовый ударить прежде, чем таинственный некто их коснется. Подобрался, но так ничего сделать и не успел, потому что в тяжелом воздухе разлилось воздействие. Чудовищное по своей силе. Сметающее на своем пути все заслоны воли. Он буквально кожей чувствовал пульсирующее нечто.

– Тише… – Илья вынырнул из-за угла темной тенью. В его руке был пистолет. Тонкий цилиндр глушителя невольно приковал его взгляд. Илья криво усмехнулся. – Я убью ради нее. Ты не знал?..

Влад рывком поднялся на ноги, а потом…

– Уходи! – Кира шевельнулась в его руках. – Сейчас же, Илья…убирайся!..

– Что?..

Узкие ладони с неожиданной силой уперлись в грудь Влада, силясь оттолкнуть, чтобы повернуться к тяжело пульсирующей силе позади. Темный силуэт, горько-сладкий. Вцепиться, целовать, пить восхитительное нечто, и кричат-заходятся в вопле голоса в голове…

– Илья… – Влад ударил. Быстро, четко, снова подхватывая мгновенно обмякшее тело девушки.

– Ты что творишь?! – дуло уставилось ему точно промеж глаз, и Влад закусил губу. Поднял Киру на руки, стараясь игнорировать замершую напротив него смерть. Время стремительно таяло.

– Она выпила уборщика. Он был «картой», понимаешь, а она просто посмотрела на него, и он стал пустым… – Ястребов вздохнул. – Время, Илья. Я не хочу, чтобы она снова пришла в себя и тебя… так же, как его… Она не перенесет этого. Она любит тебя.

– Выпила?! – в голосе Ильи отчетливо плеснула паника пополам с растерянностью,

– Выпила, Илья, до донышка. – Кира не шевелилась, только мерно вздымалась и опадала грудь при дыхании, а на губах медленно таяла мягкая улыбка.

– Это Дама, – скрипнул зубами Илья, поудобнее перехватывая рукоять пистолета. Его сила, странный тусклый фон, нарастала снова, расползаясь вокруг них безобразным пятном. – Ничего, все будет нормально. Она же Джокер. Просто сменит Номинал и все. Это ведь Марк, да? Я его видел. Давно пора убить эту суку. Все, давай домой, Владька, утром все перетрем.

…Это накатило ровно в тот момент, когда им удалось наконец добраться до закрытого черного хода. Это. Мрак. Удушливая темная волна, подкатывающая к горлу отвратительной паникой и ненавистью. Накатило и схлынуло. Мягко обошло их стороной и потекло дальше, полностью накрыв всю площадь парка. Влад буквально чувствовал, как захлебываются люди, даже слабоимунная охрана. Они бьются в сетях этого чудовищного по своей интенсивности воздействия и не могут выбраться.

Влад тяжело привалился к стене, придерживая безвольное тело Киры.

– Сейчас по всей площади воздействие не касается только тебя, Киры, Марка и Артура. – Шепнул Селин. В два выстрела он разнес к чертям замок и пнул дверь. – Иначе все воздействие было бы поглощено Тузами. Бегом, Влад, бегом!..

Холодный ночной воздух отрезвлял и, как ни странно, придавал сил. Даже отупляющая усталость отступила.

Влад споткнулся, и чуть было кубарем не покатился по траве. Падение задержал Илья. Скрипнув зубами, вздернул его на ноги и молча забрал у него Киру. Прижал к себе каким-то трепетным жестом и нырнул во мрак, не сомневаясь, что Влад пойдет за ним. Оставалось только догадываться, как они сейчас выглядят. Грязные, как черти, в пыли и местами в крови. Но живые.

Позади – крики, полные мучительной боли. Боль липнет к коже, как плети хмеля. Струится вдоль позвоночника потоками ледяного дождя, жадно лижет шершавым, точно наждак, языком. Не хочется оборачиваться назад ни на секунду. Ни на миг. И слышать эти крики – не хочется. Странно, но кажется, что он никогда в жизни не забудет этих криков. Никогда…

– Ходу, Влад, ходу!.. – сквозь сцепленные зубы выдыхал бегущий рядом Илья.

Вдогонку – как удар в спину – ты опоздал, Туз. Теперь ей вообще никто не нужен. Теперь она враг всем, кто тебе дорог. Ты слышал, Туз?..

… Темно-синий джип взяли в аккуратную «коробочку», едва они успели отъехать от экс-санатория на пару километров. Два внедорожника по бокам, один позади, отсекая «Хонду», преследовавшую их. Представительского класса «Мерседес» вырулил вперед, возглавляя колонну, несущуюся на максимально дозволенной скорости.

Привычно уже загудел телефон и Влад, установив его в держатель на торпеде, включил громкую связь.

– Как она? – тихий напряженный голос Ильи в салоне разливался густой темной патокой.

– Без сознания, – устало вздохнул Ястребов, позволяя себе немного расслабиться. – Что вы сделали?

– Выбили «марионеток», которых Марк держал здесь. И выжгли слабоимунную охрану.

– Сколько вас было? – Влад бросил быстрый взгляд на Киру, и снова уставился на темную ленту дороги впереди.

– Я, две Восьмерки, и три Девятки. Мы все еще держим Зону Отчуждения, но отпустим через пару километров. Вряд ли там кроме Марка и его Туза кто-то вменяемым останется…

– Там был ее муж.

– Расскажешь, когда вернемся, – тут же оборвал его Илья. – Не сейчас. Главное, что она жива.

– Мне кажется, что она стала какой-то другой. Она… потемнела, Иль…

– Еще раз говорю, расскажешь, когда вернемся. И я посмотрю, – чуть мягче закончил Селин.

– Я не хочу, чтобы она и тебя выпила, поэтому – нет. Прости, но дальше порога я тебя не пущу.

– Все завтра, Влад, давай поговорим завтра?

– Хорошо, – кивнул Влад. Бесконечная ночь подходила к концу. На востоке, над самой линией деревьев, небо уже светлело. – С добрым утром, Илюха, и спасибо тебе.

Глава 9

Утро не принесло ни облегчения, ни радости. Усталость заполонила тело. Усталость, и еще страх. Липкий, холодный ужас, почти лишающий воли.

Влад открыл глаза и тут же вскочил, как ужаленный. Киры в постели не было. На ходу втискиваясь в джинсы, он выскочил в коридор и, налетев с разгону на стенку, замер. По квартире плыл одуряющий аромат крепчайшего кофе. Концентрированная смерть в чистом виде. Напейся он этого напитка, может и решил бы пару задач Тысячелетия. Правда, потом премию получать было бы некому.

Кира обнаружилась на кухне. Одетая в джинсы и футболку, совершенно не сочетающиеся друг с другом, босая, чуть растрепанная. Она сидела за столом и пила кофе маленькими глоточками, совершенно отсутствующим видом глядя в окно.

Влад, наплевав на правила приличия – да и когда эти правила между ними были? – подошел к ней, и, развернув к себе, опустился перед нею на колени. Крепко обнял, лицом уткнувшись в живот.

– Что они с тобой сделали?..

Почти минуту Кира отстраненно смотрела на его затылок, а потом запустила пальцы в его волосы и принялась перебирать пряди. В свете солнца они искрились, тускло сияли, и девушка зачарованно следила за этими переливами, улыбаясь беззащитно и невинно. Словно ребенок.

Тело Влада прошила почти физическая боль. Робкие нежные касания и ни звука. Ни единого отклика. Ни капли эмоций. Влад тихо застонал. Вскинул на нее взгляд.

– Кир… Кира, хорошая моя, – кончиками пальцев погладил точеную скулу, нежную щеку. – Скажи что-нибудь. Что с тобой?

Ресницы дрогнули, а потом опустились. Кира сжалась, застонала, сжимая виски ладонями:

– Их много… их так много… Они говорят, говорят… Шепчутся… Больно… Убери их, выгони! Не могу больше их слушать… Не могу!

Влад подхватил ее на руки, с силой прижимая к груди и, добравшись до гостиной, принялся ходить по комнате.

– Не слушай их, не слушай! Слушай меня! Слышишь? Сердце стучит? Его слушай. Оно стучит вместе с твоим. Слышишь?

Кира замерла на мгновение, точно прислушиваясь, а потом напряглась и ловко соскользнула на пол. Пару мгновений смотрела на него, а потом коснулась щеки.

– Ты красивый. И теплый. Но им ты не нравишься.

– А тебе? – он щекою потерся о ласкающую ладонь. – Тебе я нравлюсь?

– Мне – это кому? – в ее серых мутных глазах зажглась искра жадного интереса.

– Тебе, Кире Игнатовой, Королеве Червонной масти, Джокеру Колоды города Москва. Девушке, с которой интересно играть. Девушке, которая научила меня любить и позволила увидеть самый волшебный уголок мира. Ты показала мне, что значит чувствовать, – Влад на секунду прикрыл глаза и открылся, не надеясь в общем даже, что она это ощутит.

От чужих, непонятных эмоций захотелось спрятаться, закрыться. Гул возмущенных голосов в голове заставил зажмуриться. Больно.

Но что-то внутри все равно тянулось вперед. К этому яркому, светящемуся чувству, которого боялись они, те, кто жил теперь в ее голове. Сердце билось заполошно, рвалось из груди, заглушая своим стуком голоса. А они завыли в голове, закричали, словно пытаясь заглушить этот стук, такой слабый и такой упрямый. Кира сжалась комочком в объятиях Влада, резко выдохнула, точно изгоняя из себя его запах, его тепло, его до последней капельки.

– Нравишься, – сорвалось с губ. – Ты мне нужен.

– Нужна… – эхом откликнулся Влад, лишь сильнее обнимая ее за талию. – Как воздух нужна. На край света за тобой пойду, и дальше, если потребуется. – Почувствовала. Поняла. Смотри, Кира, это все, что дала мне ты. Я больше не слепая ищейка. Я твой Туз. Твой друг. Твой любовник.

Он открывался перед нею весь, целиком. До самых потаенных чувств, до мельчайших сомнений и страхов. Только теперь он знал. Чувствовал. Что необходим.

Кира выдохнула облегченно: голоса в голове чуть стихли. От обнимающих ее рук было тепло. Спокойно. Но когда тишину, воцарившуюся в квартире, разбил звук телефонного звонка, она содрогнулась, выгнулась, вырвалась из объятий. Зрачки дрогнули и расширились. Там, на той стороне, держит трубку кто-то…. Кто-то яркий. Шепот голосов перешел в ультразвук. Жадный, голодный. Есть, они хотели есть…

К телефону Ястребов успел первым, целиком и полностью оправдывая свою фамилию. Почти спикировал на вибрирующую трубку. Сбросил вызов, а потом от души швырнул аппарат в стену. Телефон жалобно пискнул и разлетелся на осколки. Что теперь?

Неужели даже вот так она может? Она или ОНИ? Легион…

Еще мгновение назад спокойная, немного потерянная, Кира превратилась в демона. И пустота внутри него запела. Вот она, твоя нежность, ищейка. Бестия, готовая пить души всех, до кого только может дотянуться. Она больше не Червонная Королева. Илья сказал, что она – Дама. Именно так, с большой буквы. Черная Дама. У Треф Дамы есть. Их нет только в Пиковой масти. А значит – Пиковая Дама, безумная «карта». «Карта»-угроза.

Влад метнулся к Кире, снова обнимая, крепко, изо всех сил, чтобы не позволить, ни выйти, ни добраться до телефона. Хотя – кому она позвонит? Кажется, она ни черта не помнит. Но лучше так. Господи…

– Кира!.. Кира… Прекрати! Прекрати, милая…

Но для нее его слова звучали в ушах лишь невнятным фоном, помехами на радиоволнах. Иголочки в голове… И колют, колют… Кричат голоса, требуют. Тянутся к теплому телу голубоглазого и откатываются назад, разочарованно шипя. Пустота… Нет ничего. Нечего есть.

Зрачки в ее глазах пульсировали, радужки чернели все больше… Тянуло внутри, ломало… Стена, за которой она прятала все, что от нее осталось, ее чувства, ее сознание, ее мысли – трескалась, ломалась, поддаваясь. Кира отчаянно застонала, а потом раскинула сеть, как паук. Тонкие прочные ниточки рванулись от нее прочь, во все стороны, оплетая улицу за улицей, дотягиваясь до всего, чего только могли дотянуться. Дом, соседний, еще один… И зажглись попавшие в нее огоньки, забились, силясь выбраться. Бесполезно… По невидимым, но прочным нитям утекал из них свет.

Он чувствовал ЭТО. Невозможно не ощутить чужое, холодное, мерзкое. ЭТО не Кира. Не его Кира. Нет!

Влад со стоном прижался губами к ее губам, целуя отчаянно, больно, а потом, оттолкнув от себя, ударил в основание шеи, как учили когда-то, и подхватил оседающее на пол безвольное тело.

– Чудовище мое… Что же нам теперь с тобой делать?

Он осторожно уложил девушку на диван в гостиной, укрыл пледом. Присел рядом, растеряно вертя в руках собственную трубку. Мягко отвел от ее спокойного лица прядку волос. Больше не Червонная Королева. Она не «красная» больше. Другая. Чужая. Только тлеет где-то глубоко внутри то самое, остатки памяти, чувств, всего, что было и пока что остается средоточием Киры Игнатовой.

– Все равно пойду за тобой. Куда бы ни пошла ты… в ад – значит в ад, – Влад упрямо поджал губы и набрал Селина.

Илья на вызов ответил сразу, будто ждал.

– Как она?

– Хреново, Илья. Это вообще не она, складывается впечатление, будто ей основательно искромсали память. И еще, она больше не Червонная Королева. Ты был прав.

– Я скоро буду.

– НЕТ! – рявкнул Влад в трубку, и испуганно покосился на Киру. Без сознания. Хорошо. Минут двадцать у него есть, чтобы все объяснить. Пусть вот так, но попытаться донести свою мысль. – Ни в коем случае. Она выпьет тебя. Кто-то звонил ей по сотовому, и она будто с цепи сорвалась. Взбесилась просто. Она как вампир, тянется ко всему, из чего может вытянуть хоть каплю энергии и сейчас это еще хуже, чем ночью. Тогда она сделала пустым уборщика, просто посмотрев ему в глаза. Пять минут назад я почувствовал… Илья, она выпивает всех, до кого может дотянуться. Боюсь, мне придется держать ее без сознания пока что. Я… не знаю что делать. Может быть, будет достаточно, если в меня будут кидать воздействия, а я буду питать ее, или нам придется уехать. Она уничтожит всех. Без разбору.

– Пиковая Дама, – тихо сказал Илья. – Единственная «карта», способная уничтожить Колоду. Единственная «карта», которая возникает спонтанно. У нее нет учителя и никогда не будет учеников. Я не брошу ее, Влад.

– Она убьет тебя, – выдохнул тот, до конца понимая, насколько на самом деле дорога Кира Илье. – А когда поймет что натворила, то и себя. Не приходи, Илья. Не надо. И присмотри за Димкой с Севой. Главное, чтоб они тоже не звонили. Я отключу городской телефон. Ее мобильник я уже угробил.

– Я приеду, Влад, – тихо, но настойчиво сказал Илья. – Это не обсуждается.

– Илья, она…

– Я скоро буду.

♥♥♥♥♥♥♥♥

Пару мгновений Дима слушал короткие гудки, а потом выругался и сбросил вызов. Какого черта?! На мгновение ему показалось, что его кто-то коснулся… Он повернулся к спящему на диване Севке. Бледное, осунувшееся лицо, круги под глазами. Хорошо. Пусть поспит, ему нужно. Дима накинул на него мягкий плед и вышел на кухню, плотно прикрыв за собой дверь гостиной. Вытащил сигарету из пачки и с жадностью затянулся.

…Илья позвонил почти под утро. Коротко сообщил, что они нашли Киру и везут домой и отключился. Вот только Дима сестру не чувствовал. Вообще не чувствовал. Никак. Словно ее не было никогда.

Он покусал губу и, решившись, набрал номер Ильи.

Селин ответил почти сразу. Вот только ни радости, ни спокойствия в голосе Короля не наблюдалось.

– Я подъезжаю к тебе, слушай меня внимательно, ни в коем случае не пытайся связываться с Кирой. И Ястребу не звони. И да, не высовывайтесь из дому, у нас очень серьезные неприятности.

– Вы достали меня своими приказами! – почти прорычал в трубку Дима. – Сколько еще «Андеграундов» я должен устроить, чтобы вы начали, наконец, принимать меня всерьез?!

– Еще не начинал даже, – весьма прохладно отозвался Илья. – Доставать. Мне кажется, или тебе не очень хочется знать, что происходит?

– Думаю, я узнаю все, что хочу, если просто навещу Киру, – не менее прохладно отозвался Дима, внезапно успокаиваясь. – Бубновый Король скоро придет в себя. И будет не вежливо не посетить с визитом свою… коллегу.

– И это будет первым и последним его визитом к коллеге. И твоим тоже, – устало вздохнул Илья. – И как коллеги и как «карты». Кира больше не Червонная Королева. Она – Пиковая Дама, и вы станете Пустыми прежде, чем подойдете к ее дому ближе, чем на пару кварталов. Она ничего не помнит, никого не воспринимает и не далее как пять минут назад выпила все «карты» в своем квартале.

Трубка просто выпала из разжавшихся пальцев. Пару долгих секунд Дима пытался понять, осмыслить то, что услышал, а потом квартиру сотряс долгий, отчаянный крик. Рухнув на колени, согнувшись пополам и сжав виски ладонями, Дима кричал и кричал, долго, беспрерывно, выплескивая страх и боль. Сила рванулась на свободу, всколыхнулась, раскрываясь. И накрыла огненной пеленой его боли и его ярости мир вокруг. Заплясало пламя, лизнуло землю…

…Сева продирался сквозь дебри тяжелого муторного сна. Огонь. Жарко. Какой-то вулкан и землетрясение. Впереди бежал Дима и никак не хотел остановиться. Он бежал и бежал, а потом оттолкнулся от земли и взлетел, рассылая в разные стороны огненные сполохи, и земля загорелась.

– Дима! – из последних сил он рванулся следом за Димкой, но упал, застонал от боли. А когда открыл глаза, вокруг творилось черт знает что. И было это во сто крат хуже чем то, что творилось во сне. Дом… раскалывался, пошел трещинами, и одна такая трещина пролегла прямо посреди комнаты. Вихрь рвал шторы на окнах, мебель и обои лизали языки огня. Это не может быть правдой! Не может быть правдой! Этого не может быть совсем! Не может приключиться в центре Москвы землетрясение, интенсивностью в двенадцать баллов. Это не горная Армения или Грузия. Это даже не Урал. Это иллюзия… поет бесконтрольна сила.

Димка! Где Димка?!

– Дима! – Севка скатился с дивана и, словно забыв, что можно подняться на ноги, пополз к двери, стирая собой, как ластиком иллюзорные трещины и пляшущий огонь. Открыл рывком и буквально вывалился в коридор через порог.