Текст книги "Пасьянс в четыре руки"

Автор книги: Елена Граузс

Соавторы: Елена Демидова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

С минуту Ястребов просто бездумно смотрел в окно, на убегающую прочь полузнакомую улицу, на прохожих. И ведь никто из них не знает, что в машине сидит та, кто способна уничтожить целый город…

– Давит… – озвучил он наконец непонятное ему самому ощущение. – Просто давит. Я думал это потому что… не важно. Чувствуешь?..

Кира, не ответив, подъехала к метро, остановилась и вдруг вскрикнула, почти застонала, когда чудовищная, липко-черная, удушающая ненависть ко всему живому накрыла ее с головой. Собственные эмоции смялись как под диким давлением, свернулись в клубок, подавленные. Перед глазами встали окровавленные лица, а внутри разливалась эйфория от почти божественной власти. Убить. Убить их всех! Этих никчемных и жалких людишек. Кира дернулась, откидываясь назад. Пытаясь вытолкнуть из себя эту мерзость. «Пики». Это «пики»… Нужно обезвредить… Кира с силой закусила губу, но даже не почувствовала боли. Мотнула головой, пытаясь воскресить в памяти смеющееся Димкино лицо. Но оно размывалось, искажалось, становилось безобразным. Чудовищное по своей силе воздействие словно проходило сквозь нее.

– Нет… – ей казалось, что она кричит. Но губы не издали ни звука. – НЕТ!!

Примерившийся, было, выйти Влад замер, а потом рванулся к Кире, отстегивая ремень безопасности, развернул ее к себе лицом, заглядывая в глаза. Никакого ответа. Реакции – ноль. Тряхнул пару раз, ощущая всем собой, как накатывает ужас, подкатывает к горлу тошнотой. Наверное, не будь он ищейкой – мучила бы совесть. Звонкая пощечина разорвала удушливую тишину салона. Это НЕ ее воздействие, не ее точно! Это чужое наваждение. Отвратительное, гадкое, совсем как болотная тина.

Пустота привычно раскрылась навстречу, поглощая, пожирая его, так же жадно как эмоции. Пустоте все равно. Это человек испытывает гадливость…

– Кира!.. Кира!.. – потемневший от напряжения взгляд в ответ. Она вообще соображает что-нибудь? Боже, как же противно ЭТОГО даже касаться…темное, липкое нечто, так не похожее на уже знакомое воздействие Червонной Королевы и ее брата. – Кира… все, я не выхожу, тебя оставлять одного нельзя…

Кира дернулась, резко выдохнула и отстранилась от него. Как в забытьи коснулась пылающей щеки и опустила руку. Подалась вперед, почти ложась на руль, глядя мгновенно покрасневшими глазами через лобовое стекло.

– Где… Ну где ты? – внутри все еще копошилось черное, страшное, но теперь она могла это игнорировать. Да где источник?!

Сбоку мелькнула чья-то тень, застыла, странно, ломано дернулась, и Кира стремительно обернулась. Девчушка лет двенадцати стояла рядом с машиной и стремительно пустеющими глазами смотрела прямо на нее. Попала под воздействие… Мгновение, и она с яростным, безумным воплем кинулась вперед, ударяя сжатыми в кулак пальцами в боковое стекло. Скорее инстинктивно, чем осознанно, Кира испугано отдернулась и бросила в нее нейтрализующее воздействие, и девочка, замерев на миг, как марионетка с обрезанными нитями, развернулась и, пошатываясь, побрела куда-то в сторону.

– Уезжай немедленно. Эту вспышку уже засекли, еще минута и все. Здесь же камер слежения как грязи! Вычислят в момент, – бросил Влад. Взгляд метался по растяжкам и баннерам возле метро, скользнул по крыльцу какого-то банка: эти точно снимут все. Господи, ну почему не грязь? Ну почему номера не заляпаны?

Кира потянулась к ручке дверцы.

– Садись на мое место и уезжай. Сейчас же, – воздействие не прекратилось. Отнюдь не прекратилось.

– Нет, Кира, лезь назад, твори что хочешь, а я… – ну, в конце концов, с мамой ЭТО провернуть удавалось. Можно попробовать и теперь. – Меня брательник твой и так не жалует. Не хочу, чтобы меня вселенским злом считали.

– Ты слишком много говоришь, – холодно, мертво произнесла Кира, поворачиваясь к нему. Нет, уже не Кира. Королева. – Еще секунда и оно накроет всю площадь и бойня в «Андеграунде» покажется детской шалостью. Нужно нейтрализовать и найти источник, пока не поздно, – она открыла дверцу и вышла из машины. Прикрыла глаза, абстрагируясь от воющей внутри ненависти, и замерла.

– Хорошо, – Влад выбрался из машины, яростно, с силой хлопнул дверкой со своей стороны, а потом, пнув ни в чем не повинное авто, подошел к девушке. – Делай свое черное дело, я тут покараулю…

На оживленном пятачке одной из центральных московских улиц стояли двое. Она – отвернувшись и спрятав лицо за длинными светлыми прядями волос, он – виновато уткнувшись лицом в ее шею. И казалось, что она – в холодной ярости, а он попросту не знает, как вымолить прощение. Ладонь на тонкой талии под пиджаком, сосредоточенность, которую со стороны и не заметишь. Плохо. Совсем плохо.

Кира выдохнула, позволив себе чуть расслабиться. Но только на секунду. А потом сосредоточилась и навстречу ненависти рванулась волна спокойствия, тепла, почти нежности. Максимум, наивысшая, почти чудовищная концентрация. Все, на что она способна. Только бы выжечь эту ярость и ненависть, накрывающие площадь, как цунами. Наверное, если бы это можно было увидеть, это было бы похоже на две волны, идущие друг на друга. Ближе и ближе… Столкнулись, застыли на миг… Кира почти вскрикнула, кусая побелевшие от напряжения губы. Слишком много, слишком сильно… Может, поэтому, когда вдруг исчезло «черное» воздействие, она слабо застонала и еле успела схватиться за Влада чтобы не свалиться на землю, потому что от слабости вдруг задрожали ноги.

– Все… Все хорошо, Кира… – Влад подхватил ее, обнял за талию, прижимая к себе, и погладил по волосам. Вот такое вот примирение. Прощен. Счастлив. А всем прочим… А пошли все прочие лесом и полем. Может здесь любовь? – Все, давай, садись, я поведу…

Он открыл заднюю дверь и замер, не размыкая объятий. Сколько же этой дряни он сожрал?.. Зато воздействие Киры – запредельное, мощное, со стороны покажется выбрыком шальной Десятки.

– Только скажи куда ехать…

– Нет, – тихо, уткнувшись ему в плечо, произнесла Кира. – Нужно проверить. Влад… пожалуйста… Я знаю, где он был. Там, за киоском с мороженным. Мне нужно туда.

– Пару шагов сама сделать можешь? Ну, вырваться, толкнуть меня хоть легонько?.. – он щекой потерся о ее волосы, будто в приступе неконтролируемой нежности.

– Разыгрываем «сладкую парочку»? – силы на смешок еще остались. Значит, и на все остальное хватит тоже. Кира выдохнула, собираясь, а потом оттолкнула Влада в сторону и ринулась в сторону, презрительно цокая каблучками. Прошла мимо ларька, свернула в арку въезда во двор и остановилась, роясь в сумочке и тяжело дыша. Не самая лучшая постановка, но времени на другую просто нет. Хорошо хоть, что камер поблизости не наблюдается.

Кира выдохнул, беря под контроль нервы и подрагивающие пальцы, и вышла из своего укрытия. Стараясь особо не шуметь, добралась до ларька и присела перед лежащим за ним человеком, матеря себя за слишком короткую юбку.

Влад чертыхнулся вполне натурально. Хлопнул дверью, выдрал из замка ключ, чирикнул сигнализацией уже на бегу. Сумасшедшая! Просто чокнутая! Все «червы» такие? Наверное, это у них семейное.

Еще злее он выругался, когда налетел на Киру за ларьком.

– Гениально… Труп?

– Да, – она поднялась, не глядя на него. – Выгорел. Но… Ладно, это потом. Как возвращаться будем, гениальный режиссер? – устало спросила Кира. Второе дыхание закончилось, и ей казалось, что она сейчас вот-вот свалится.

Влад подхватил ее под руку и утянул назад в арку. Нечего светиться рядом со свеженьким новопреставленным. Хватит с них подозрительных ситуаций. Особенно теперь.

– Я тебя догнал. Ты в порыве чувств съездила мне маникюром по фэйсу, ну или сумочкой, отпечаток логотипа «Прада» на моей божественной скуле будет смотреться не менее восхитительно, чем след от твоей помады, все в лучшем виде. Заметь, я тебе не предлагаю бурную сцену примирения. – Он поддерживал девушку, не позволяя ей прислоняться к грязной стене.

– Так же, как ты мне? – Кира прикрыла рукой все еще горящую скулу. Странно, и почему она стала чувствовать ее только сейчас. – Я просто убью тебя, если след останется. Ладно, к черту все… По морде я тебе здесь должна дать или у машины?

– Я даже не буду сопротивляться. – Влад обозначил улыбку одними уголками губ. – Готова сопротивляться и орать на меня, предателя и мерзавца?

– Ты за кого меня принимаешь? – Кира почти возмутилась. – Я не из тех, кто закатывает подобные сцены. Думаю, хватит один раз вмазать по твоей «божественной скуле», – кинула на него смеющийся, вызывающий взгляд, ловко вывернулась из его рук и также стремительно, как шла сюда, направилась к машине, поджав губы и покачивая бедрами. Подошла, дернула дверцу, еще раз. Сигнализация ожидаемо заверещала, и Кира, изобразив на лице досаду, стукнула кулачком по ни в чем не повинной жестяной крыше.

Влад смотрел, как она идет к машине, раздраженная, порывистая, кажется, эта злость прет во все стороны, задевая всех и вся. Из категории «не стой у меня на пути». Она совсем не похожа на Дашку. И все в ней слишком. Яркости. Силы. Проницательности. Самостоятельности. Понятно, почему к Высшим картам так тянутся. Почему их настолько сильно хотят, даже зная, что конец неминуем.

Он откровенно наслаждался ее походкой, ее уверенностью. Ею. Целиком. Да, с ней действительно интересно играть.

Он нагнал ее уже возле машины, сжал локоть, разворачивая к себе лицом.

– Чего ты психуешь?.. – и холодная ярость на лице. Ну, или то, что он считал холодной яростью.

Она ударила сразу. Не раздумывая и не жалея ничуть. Звонкий звук пощечины словно заметался между ними.

– Не трогай меня! – почти бросила Кира и попыталась освободиться из его захвата. – Просто оставь меня в покое и никогда больше мне на глаза не попадайся, – хотелось, почему-то хотелось закатить ему настоящую истерику. – Возвращайся к ней и с ней живи. А про меня забудь.

Идиома «искры посыпались из глаз» неожиданно оказалась вполне себе буквальной. Вряд ли эти искры заметил кто-нибудь кроме него. Когда перед глазами перестали плавать алые мошки, Влад обеими руками сжал ее плечи и, ломая сопротивление, впился поцелуем в ее губы, зло, почти больно, точно утверждая: никогда.

Кира дернулась, выгнулась, словно пытаясь отстраниться, вывернуться из его рук. Сумочка больно ударила с бок, и она тихо застонала. Сжала в ответ его плечи, впиваясь ногтями. А потом выдохнула, закрыла глаза и подалась вперед, обнимая, отвечая с почти яростью. Словно говоря: не отпущу. Мой.

Под зажмуренными веками Влада полыхнуло, а по телу растекся предательский жар. Опешивший на миг, он глухо застонал в поцелуй, и в следующий момент обнимал девушку, жадно лаская чувственные губы. «Карта»… Королева… Джокер… враг… безумная ситуация. Но как же хорошо!.. Как восхитительно!..

Она раскрылась сразу и внезапно даже для себя самой. Словно стерла из своей реальности этот город и эту площадь. Только он, Влад, был реален. И под его губами рухнули все ее запоры и замки, открывая ее, почти обнажая. Все эмоции, все страсти и слабости… Она позволила ему увидеть, почувствовать все.

А Влад… он просто провалился, ухнул в сумасшедшую круговерть ее чувств. Слишком непохожих на эмоции брата. Слишком непохожих на следы воздействий. Наполненных сотнями оттенков, полутонов и красок, спонтанные, яркие, сочные, полные. Неуловимо изменился привкус поцелуя, став горьковато-соленым, совсем как… слезы.

Губы Киры оторвались от его губ лишь на миллиметр. Скользнули по контуру и застыли на красном отпечатке на скуле. Сердце бешено стучало, дыхание срывалось, а тело… Дрожало и словно таяло. От чего? Она и сама не знал… Он – иммунный, он пуст. «Черная дыра», поглощающая все без остатка. Но она чувствовала, как быстро и сильно бьется его сердце.

Эмоции… это эмоции… его, Влада, собственные, колотятся в горле, прорываясь в мир судорожными вздохами. Он хотел бы закричать, но вместо этого шепнул дрожащим жалким голосом:

– Это просто какое-то безумие, да? – его губы касались уголка ее губ. – Но я не против повторить.

Она только рассмеялась. Неуверенно, почти испуганно.

– Я не целуюсь с парнями в первый день знакомства, – но вопреки собственным словам, снова коснулась его губ. Словно желая узнать, что будет. Вспыхнет ли он также снова…

– Я… как бы тоже не целуюсь… тем более с Червонными Королевами… обычно… – ЭТО уже не тлело, полыхало внутри, почти причиняя боль, до подавленного крика, до алых сполохов перед глазами.

Кира дернулась. Отстранилась медленно, пряча глаза.

– Нам пора уходить. Все, что можно, мы уже сделали. Спасибо… за помощь.

– Извини, – Влад осторожно отпустил ее. Шагнул назад, а потом, вынув из кармана ключи от машины, открыл перед нею дверь.

– Я… лучше на такси, – Киру трясло, но она изо всех сил пыталась совладать с собой. – Отгони машину, пожалуйста, а я завтра заберу.

– Значит, я тебя довезу. Садись, – он кивнул на место пассажира, а потом, подхватив ее на руки, сам обошел хищницу «Ауди-Спайдер» и осторожно поставил на землю. – Главное, скажи куда тебя довезти.

– Это было не обязательно, – Кира немного покраснела. Мужчины и до Влада носили ее на руках, но почему-то именно его, такой простой и одновременно сложный поступок смутил. И юбка эта еще, задравшаяся уже совсем до неприличия… – Но спасибо за предложение. Я живу недалеко от «Пассажа»

Она простым и одновременно четким жестом одернула свою мини, поправила пиджак и устроилась в салоне машины, чувствуя себя… странно.

Ястребов только усмехнулся. И усмешка его казалась удивительно естественной и… неожиданно эмоциональной.

– Может, мне просто приятно?.. – он обошел машину и сел за руль. Непривычная панель управления. От его старенькой «Тойоты» довольно сильно отличается. Неловкость хотелось как-то сгладить. – Видела бы ты, с какой завистью на меня смотрели… У тебя красивые ноги.

– Спасибо, – она прикрыла глаза и устало откинула голову. – Главное, чтобы нас ни в чем не заподозрили. Надеюсь, мы играли… естественно.

– Куда уж естественнее… играть, – двигатель под капотом взревел, и Влад довольно лихо сорвался с места, стараясь не особо светиться перед многочисленными камерами видеонаблюдения. Банк и салон элитных швейцарских часов, чтоб им. Наблюдай – не хочу.

– Потрепало?

– Слишком много силы. Воздействие было чудовищным. Настолько, что мне даже не сразу удалось с ним справиться. Но даже не это главное, – она с трудом подняла ресницы и повернулась к Владу, окидывая его внимательным взглядом. Не королевским. Женским. Оценивающим. – Тот труп был человеком. А воздействие – на уровне Высших «пикей». Он был обыкновенным человеком, понимаешь? Словно у него вдруг открылись способности, а он не смог с ними справиться. И выгорел.

– Но это даже чисто теоретически невозможно, – медленно проговорил Влад, не отвлекаясь от дороги. Он уверенно лавировал в потоке машин, стараясь как можно скорее и незаметнее выбраться к развязке. – Без инициации. И насколько мне известно, невозможна передача способностей и сил от «карты» к простому человеку.

– Ты думаешь, я этого не знаю? – Кира открыла сумочку, достала упаковку влажных салфеток. – Но я знаю, что видела. Этот тип был человеком. И именно он создал это воздействие, – девушка вытерла руки и раздраженно смяла использованную салфетку. – Я не понимаю, что произошло. Жаль, что мы не успели как следует осмотреть его. И жаль, что тебя отстранили. Этому… трупу должны сделать вскрытие. Мне хотелось бы узнать его результаты. Ладно… – она выдохнула, заставляя себя расслабиться. – Этим я сама займусь. Но это не разборки между «мастями». Если конечно, «черные» разом не сошли с ума. Мы не питаем друг к другу теплых чувств, но слишком хорошо понимаем, что нас слишком мало. И если мы начнем учинять разборки между собой… – Кира замерла от пришедшей в голову идеи. – Может… Может кому-то хочется как раз спровоцировать войну между нами. Но тогда… – она невольно вздрогнула, – на «черных» тоже должны напасть. Кто-нибудь типа нашего трупа, только теперь уже «красной» масти.

– Есть у меня один знакомый… если нашего мертвого друга уже нашли мои коллеги, его точно отправят в спец-анатомку, и я вечером могу к нему подъехать и по-дружески обсудить последние проблемы нашего доблестного департамента… – Влад вывернул на МКАД и бросил взгляд на собеседницу. – Хочешь пересечься с «черными»? Мне казалось что все «карты» держатся вместе.

– Мы слишком разные. Но я бы хотела встретиться с «Пиками». С Пиковым Королем, – странная, почти нежная улыбка скользнула по ее губам и исчезла. – Восстановлюсь только… И… я была бы тебе благодарна, если бы тебе удалось достать отчет. Мне почему-то кажется это важным.

Глубоко внутри неприятно царапнуло.

– Будет, Вам, миледи, отчет. Единственно – не уверен, что тебе захочется видеть меня часа в три ночи и не совсем… Ладно, не суть, – промчавшись несколько километров по кольцевой, он свернул и еще некоторое время плутал улочками, пробираясь к центру.

– Ты прав. В три часа ночи я обычно сплю. Так что, если ты не против, я бы предпочла ознакомиться с отчетом все-таки завтра. Будет о чем говорить с Ильей. Сверни вон там, пожалуйста.

Влад послушно свернул на повороте, заехал в уютный чистый двор, и припарковался у высотного одноподъездного дома. Заглушил двигатель и усмехнулся.

– А вы, ваше величество, буржуй… На кофе, так и быть, напрошусь как-нибудь потом.

– Я свои деньги честно зарабатываю, – Кира поджала губы, облив его холодным взглядом. – Спасибо, что довез, – потянулась к ручке дверцы.

– Извини, у меня чувство юмора отсутствует как таковое. Я только предполагаю, что может быть смешным, а что нет. – Влад вышел из машины и на секунду прикрыл глаза, глубоко вдыхая по-осеннему прохладный воздух. Что хорошо в среде себе подобных – не проходит с обычными эмоциональными людьми. Все-таки правы те, кто называет ищеек ущербными.

– Так это ты пытался пошутить? – Кира вышла следом, захлопнула дверь, включила сигнализацию. – Твоя шутка не удалась, – голос был все еще ледяным, но взгляд значительно потеплел. – Но ты не прав. У тебя есть чувство юмора. Иначе что тогда ты демонстрировал мне на площади?

– Без малейшего понятия, – Влад повел плечом и, сунув руки в карманы куртки, бросил на нее долгий взгляд. Не оценивающий, не полубезумный от странной бури чувств. Немного отрешенный взгляд. Почти безразличный. – Думаю, еще один поцелуй по определению будет лишним.

– Здесь не перед кем играть, – Кира пожала плечами, запрещая себе даже думать о том, почему ее тело отозвалось волной тепла на его слова. У нее просто давно никого не было, а чертовы «червы» дали о себе знать и как всегда не вовремя.

– Немного жаль, не находишь?.. – он улыбнулся одними уголками губ и направился к выходу из двора. – До завтра, утром привезу тебе отчет…

– Ты не способен испытывать сожаление, – почти бросила ему в спину Кира. Вспомнила что-то, почти зло рассмеялась… – И в какую квартиру ты собрался отчет нести?

Влад остановился, Будто наткнулся на невидимую стену. Медленно обернулся к ней и, глядя прямо в глаза, абсолютно спокойно ответил:

– А кто мне помешает обойти ВЕСЬ твой подъезд? Позвонить в каждую дверь и посветить «корочкой»? Пока не найду тебя? И мне будет совершенно все равно, каким утренним занятиям я помешаю. – Он не отводил взгляда от ее пасмурно-серых глаз. – Я не испытываю сожаления, это верно. Но я не говорил, что мне не было приятно то, что произошло. Мне понравилось целовать тебя, Кира.

Ее ответная улыбка была… чувственной. И немного злой.

– Правда до самого конца? – тряхнула волосами, рассыпая их по плечам. – Я не хочу, чтобы соседи потом устроили мне веселую жизнь, поэтому будь добр, не тревожь людей. Двадцатый этаж, дверь справа от лифта. Увидимся, – Кира улыбнулась почти вызывающе и, развернувшись, направилась к подъезду, плавно покачивая бедрами и спиной чувствуя его взгляд.

– Черт знает что! – только врожденная аккуратность спасли ее сумочку от участи быть закинутой в ближайший угол. И роскошные, любимые туфельки на каблуках встали на свое место как обычно. Но вот изящные золотые часики легли на туалетный столик уже с раздраженным стуком. А затейливая заколка была вообще брошена куда-то в ящик. Ничем не сдерживаемые волосы свободной волной легли на плечи, спустились до талии, и Кира с тихим стоном вплела в них пальцы, массируя голову. – Черт знает что… – выдохнула уже без раздражения, просто устало. День был слишком… длинным. Перед глазами встало лицо этой «ищейки», Влада, и раздражение мгновенно вернулось снова. Нет, так дело не пойдет. Нужно расслабиться.

…Ванна наполнилась быстро. Кира только улыбнулась, касаясь кончиками пальцев мягкой, воздушной шапки пены. Да, то, что нужно. Продолжая улыбаться, она разделась, отправив одежду в машинку, и погрузилась в горячую воду. Блаженно выдохнула и закрыла глаза, откинув голову на бортик. Какое-то время просто лежала, ни о чем не думая, но потом мысли потихоньку начали просачиваться в голову. И уже через пару минут она сама не заметила, как начала вспоминать прошедший день. Димка, Севка. Влад. Да, Влад… Тело снова отозвалось волной тепла, стоило только представить себе его голубые глаза. Странно… Он ведь по сути еще слишком молод, они с Севой близнецы. Но он кажется гораздо старше и серьезней. Это из-за того, что он – «ищейка»? Один только холодный рассудок и ни капли эмоций. Хотя… то, что произошло на площади, вряд ли можно было объяснить отсутствием эмоций. Они там были. И не только с ее стороны. Кира только досадливо вздохнула, когда в памяти словно всплыл их поцелуй. Слишком странный даже для нее.

О, да… Она себя не понимала. Влад – «ищейка», он пуст, «черная дыра», так почему она так реагирует на его слова, на одно его присутствие? Видимо, у нее действительно слишком давно никого не было. Внутри, словно соглашаясь, дрогнули ярко-красные нити. «Масть». Проклятые «червы». Большая половина женского населения планеты убила бы за то, чтобы поменяться с ней местами. Управлять чужими эмоциями, влюблять, кружить головы, заставлять себя хотеть, всегда быть объектом внимания и желания. Вот только она бы с удовольствием отдала все это за то, чтобы быть просто любимой, по-настоящему любимой. Чтобы любили ее, именно ее не потому, что она – Червонная Королева и «масть» притягивает к ней мужчин, а потому что она – это она. Она ведь не монстр, и не чудовище. Она всего лишь ранимая женщина, у которой хорошая, почти идеальная маска. Вот только сегодня она дала основательную трещину.

Внутри шевельнулось недовольство и тут же погасло: вода всегда действовала на нее, как хорошее успокоительное. Она чуть не потеряла над собой контроль. Но даже не это страшно. А то, что она на какую-то долгую секунду снова начала надеяться на настоящие чувства. И вот это было по-настоящему глупо. И потому теперь так больно…

Телефонный звонок вызвал у нее только досадливую улыбку. К черту всех… Позвонят и перестанут. Надо только потерпеть. Звонок смолк только через минуту. А спустя еще парочку раздался снова. В дверь. Кира только выругалась и осторожно, чтобы не поскользнуться, выбралась из ванны. Накинула на себя махровый банный халат и прошла к двери. Заглянула в глазок, нахмурилась, колеблясь, а потом все-таки открыла дверь.

– Ты мог предупредить о том, что приедешь.

– Я звонил, – Алексей Клейменов, полковник Особенного следственного отдела вошел в квартиру и закрыл за собой дверь.

– За пять минут до прихода? – Кира вскинула бровь. – Ты вытащил меня из ванны. И я не рада тебя видеть.

– Мне жаль, – окинув ее долгим взглядом, он облизнул пересохшие губы.

– Хоть не ври, – девушка вздохнула, чуть расслабляясь. – Что-нибудь выпьешь?

– Нет, – Алексей качнул головой. – Ты одна?

– А с кем мне быть?

– Не знаю, – он пожал плечами почти… безразлично. – Может, с тем типом, с которым ты на площади у метро целовалась?

Сохранить невозмутимость Кире удалось с трудом. Хотя она могла бы предположить, что рано или поздно Клейменов запись увидит. Но мысли были заняты другим. Значит, сама виновата.

– Это тебя не касается, – отрезала девушка, поворачиваясь к нему спиной. – Сцены ревности в твоем исполнении смотрятся смешно.

– О, нет, дорогая… – Алексей шагнул вслед за ней тягуче, плавно. Как большой и сильный хищник. Развернул к себе лицом, стиснул локти, заглядывая в глаза. – Ты во всем ошибаешься. Но ты права. Ревновать тебя – смешно, – улыбнулся почти страшно, а потом приник к губам. Кира дернулась, пытаясь высвободиться, но руки мужчины только соскользнули с его плеч и с силой сжали ее талию.

– Отпусти! – с яростью выдохнула она, как только он закончил поцелуй. Но Клейменов бархатно рассмеялся и зарылся лицом в ее шею, оставляя на коже болезненный след поцелуя. Кира вскрикнула и обмякла в его руках. Он слишком возбужден и слишком зол. Он ее просто не услышит. Сопротивляться – только спровоцировать его на еще большую грубость.

– Алеша… – последняя попытка. Голос – мягче, тело – покорней. – Пожалуйста, не сегодня. Я не хочу боли.

Клейменов замер, крепко обнимая ее. Выдохнул, вдохнул глубоко, обжигая дыханием плечо девушки.

– Я не могу тебя отпустить, – глухо произнес, принимаясь ласкать губами ее шею и ключицу. – Не могу, слышишь?

– Я прошу – не сегодня. Ты зол, ты ревнуешь, ты не держишь себя в руках.

– Я не знаю, что такое злость и ревность. Я – «ищейка».

Выдох Киры был почти обреченным. Она физически не справится со взрослым, сильным мужчиной. Ее воздействия здесь бессильны, да и не поймет он их. Кричать? Смешно. Но быть изнасилованной… Кира невольно содрогнулась и сделала еще одну попытку отвлечь полковника.

– Алеша, послушай меня. Все не так, как тебе кажется. Это была постановка от начала до самого конца. Там было воздействие, очень сильное, и ты это знаешь. Я его обезвредила, но если бы мы просто сели и уехали, ты бы сегодня сюда не трахать меня пришел, а с бригадой и наручниками. Мы разыграли сцену, чтобы отвести от себя подозрения. Он – такая же «ищейка», как и ты. Ты ведь знаешь это, знаешь, что он ничего не чувствует.

– Да, я тоже «ищейка». Когда-то был. Пока не встретил тебя. Я полон тобой. И я знаю, что пустота внутри тебя не остановит. А мне не нужны соперники.

– Алеша, нет! – воспользовавшись тем, что его объятия немного ослабли, Кира вывернулась из его рук и отошла. – Если ты дотронешься до меня, то, клянусь, эта встреча будет последней! Даже ты не можешь удерживать меня вечно!

– Хорошо, – после почти минутного молчания выдохнул Алексей. Кажется, на то, чтобы взять себя в руки ему понадобилось гигантское усилие воли. – Тогда я хочу знать, что там произошло. И сделай мне кофе.

Кира облегченно выдохнула, даже слабо улыбнулась. Кажется, угроза миновала. Но ему надо время остыть.

– Проходи на кухню, я сейчас, – проскользнула в ванную, приняла быстрый душ и к полковнику вернулась уже другой. Собранной, чуть прохладной. Правда, влажные волосы, которые она не стала закалывать, немного портили образ.

– Опять ты куришь эту гадость, – появившись на кухне, она помахала рукой, разгоняя тяжелый табачный дым, и принялась колдовать над туркой. – Тебе просто кофе или для работы?

– Ночь на дворе, – Алексей, последние десять минут сидевший за столом почти не моргая, усталым жестом помассировал переносицу. – Когда-нибудь меня посадят за пособничество «картам».

– Ты всегда можешь сказать, что был под влиянием.

– Думаешь, в это кто-нибудь поверит? – хмыкнул полковник, докуривая сигарету и отправляя ее в пепельницу.

– В сказки об «абсолютном иммунитете» в твоем департаменте верят только стажеры. И то – первые два месяца, – Кира кинула на него взгляд из-за плеча.

Смех Клейменова был хриплым и напряженным. Кира сводила его с ума своей близостью и недоступностью. О, он ненавидел ее всем сердцем. Вот только заставить себя отпустить ее, уничтожить – не мог. Она была его чувствами. Ущербными, неконтролируемыми, но чувствами. Единственными, что есть в его жизни.

– Твой кофе, – она поставил перед ним чашечку ароматным напитком, а сама устроилась напротив. – Что ты знаешь о том, что произошло на площади?

– Был зафиксирован сильный всплеск. Туда отправилась группа, но обнаружила только труп человека. Кира, я далек от мысли, что это вы убили его. Значит, попали в круг подозреваемых.

– Как и все, кто был тогда на площади. Но его не убили, – Кира покусала губы, раздумывая, стоит ли посвящать полковника в ее открытие и вообще во всю эту историю. Нет, пожалуй, это она пока оставит при себе.

– Как ты встретилась с Ястребовым?

– Его брат стал «картой», – она пожала плечами как можно безразличнее. – Так получилось.

– Я не смогу тебе помочь, если ты будешь молчать.

– А кто сказал, что мне нужна помощь?

– ОН тебе точно не поможет. Его брата разыскивают потому, что именно его следы пребывания обнаружены в «Андеграунде». Сам Влад отстранен от расследования из-за конфликта интересов. И как думаешь, кого я найду, если отправлю бригаду к твоему ненаглядному братцу?

Только железный самоконтроль позволил Кире остаться внешне невозмутимой. Но внутри словно разрывали страх за Димку и ярость.

– И… почему же ты все еще не сделал этого? – голос почти сорвался в конце, но ей чудом удалось совладать с ним.

– Дурак потому что, – усмешка Алексея была… горькой. – Все еще надеюсь, что ты думаешь обо мне не только тогда, когда у тебя начинаются неприятности или тебе что-то нужно.

Улыбка Киры была почти чарующей. Мягкой, беззащитной. А поцелуй, с которым она прижалась к его губам – благодарным, даже нежным.

– Я думаю о тебе, – ложь, но ЕМУ она нужна. – И я благодарна тебе.

– Лгунья, – еле слышно произнес он, обнимая ее и пряча лицо в волосах. Вдохнул чистый аромат ее кожи с легкой ноткой жасминового геля для душа и отстранился. – Когда-нибудь я просто убью тебя, моя королева, – губы скривила почти злая усмешка. – Не провожай меня, – поцеловал больно, зло и вышел из кухни, свернув по дороге полой пиджака стоящую на краю пустую чашечку. Ударившись о кафельный пол, та разлетелась в дребезги, а спустя несколько секунд в прихожей стукнула входная дверь, и квартира погрузилась в тишину.

♦♦♦♦♦♦♦♦

Что-то не так. Просто не так. Об этом кричало, нет, вопило все вокруг. Притихшие дворовые псы, игнорирующие почти целую булку хлеба, голуби, вороны и прочие воробьи. Отсутствующие в этот, еще не совсем поздний час бабки на скамейках у подъездов.

Все не так. Исключительно и абсолютно.

Это ощущение покалывало кончики пальцев, вздыбливало волоски на коже под одеждой, на затылке, разливалось изнутри желчной горечью, точно сигналя: опасность! Уходи! Беги!

Влад свернул в детский сад, к самому дальнему неприметному павильону под деревьями. В любой другой день он шуганул бы отсюда с полдюжины подростков, а то и парочку наркоманов. Но и здесь не было никого. Он присел на скамью, подумал и не стал доставать сигареты. Огонек привлечет ненужное внимание. Но до чего же хочется курить!