Текст книги "Пасьянс в четыре руки"

Автор книги: Елена Граузс

Соавторы: Елена Демидова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

– И это будет нарушением всех правил колоды, – хмыкнула Кира. – До сих пор такого никогда не было.

– Ну, вы оба априори нарушение правил колоды, Кира, – Влад остановился на светофоре и на миг прикрыл глаза. Чьим Тузом он становится при таком раскладе?

– Нет. Джокеры есть в настоящей колоде, – Кира покачала головой. – Хотя в одном ты прав. У Джокера нет своего номинала. Он просто Джокер.

– Красный и черный. А вас двое. Красных.

Влад снова тронулся с места. Кира тихо рассмеялась.

– Да уж… Где-то явно ошиблись.

– А может и не ошиблись. В сущности, что мы все знаем о «картах», «колодах» и «мастях»? – Влад перестроился на высокоскоростную полосу и рванул вперед. – О том, что Тузы существуют мы пару дней, как в курсе.

– Меня все больше интересует наличие других Тузов, – задумчиво произнесла Кира. – И по каким параметрам Тузы выбирают свою «карту». Почему я? И чтобы бы было, если бы мы с тобой никогда не встретились.

– Ну… Я могу сказать, что ты была мне интересна с самого начала. Я почувствовал тебя в кафе, я увидел тебя и понял кто ты. И еще, что играть с тобой интересно, в тебе чувствовалось, что ты не боишься, что тоже играешь… – Влад усмехнулся. – Так что меня к тебе потянуло с первого взгляда.

– Значит, тебе просто захотелось поиграть? – Кира еле заметно улыбнулась.

– С тобой – да, – кивнул Влад. – С другими такого желания не возникало априори.

– И я хочу понять почему. Я пытаюсь найти объяснение, систему, если хочешь. Почему я?

– Ты приняла вызов? – пожал плечами Влад. – Я имею в виду, что ты не сбежала из того кафе. Там ты приняла условия игры и играла со мной. Может быть, если бы ты ушла, все было бы иначе?

– Ты – брат человека, от которого зависит жизнь Димы. Я не могла уйти. У меня просто не было выбора.

– Ты – сестра человека, от которого зависит судьба Севки. Так что, можно сказать, нашей воли в этом попросту не было. Так сложились звезды. Или так эти самые звезды кто-то сложил. Еще варианты?

– Никаких, – Кира отвернулась к окну. – Я просто хочу, чтобы все это быстрее закончилось, и жизнь снова стала нормальной.

– Ты думаешь, что это реально? – чуть иронично выгнул бровь Влад.

– Почему бы и нет? – Кира только пожала плечами. – Сверни сейчас налево. Проедем дворами на проспект, а то попадем в пробку.

Рекордно быстро, так, что позавидовал бы и Шумахер, Влад перестроился и, подмигнув габаритами, свернул в указанный проезд.

– Не знаю, после такой встряски нормально – это очень растяжимое понятие.

– Думаю, я попробую, – Кира улыбнулась.

Дворы они проскочили быстро, бодро вырулили на проспект, так и не попав в пробку, и спустя пять минут Влад уже парковался на стоянке огромного бизнес-центра в котором арендовала помещение фирма Киры.

– Ты точно не будешь против, если я посижу у тебя? – Влад выбрался из машины и всем телом потянулся. – Обещаю не отсвечивать и от дел тебя не отвлекать. Только… мне, конечно, все равно, но ты же ведь пошутила на тему Игорька, да? Я хочу сказать, у нас предрассудков особо нет, «ищейкам» иногда глубоко параллельно с кем и при каких обстоятельствах: специфика психики. Просто… вдруг у меня тоже начнутся эти ваши заморочки «масти»?

– Нисколько не шутила, – Кира вышла следом и окинула взглядом здание центра. – Он идеален во всех отношениях. Исполнительный, инициативный, не таскается по парикмахерским в рабочее время, не висит на телефоне, не красит ногти и не спрашивает мое мнение по поводу нового цвета волос. За одно это я его нежно люблю. Какие заморочки ты имеешь ввиду?

– Если я Туз… мм… не потянет ли народ ко мне со страшной силой? Ну, в смысле, если твой секретарь вдруг внезапно воспылает… ко мне нежными чувствами? И это будут приколы масти?

Кира с удивлением посмотрела на него, а потом рассмеялась:

– Вот заодно и проверим. Пошли.

Влад галантно предложил ей руку.

– А между тем вопрос насущный.

– Кажется, у него уже есть любимый человек. Так что не думаю, что у тебя будут проблемы.

Они вместе вошли в холл, в лифте поднялись до нужного этажа, и только когда кабина остановилась, Влад нахмурился, старательно прислушиваясь к себе. Что-то было не так. Здесь, на этаже, была еще одна «карта». Притом, весьма высокого уровня.

– Кира, ты это чувствуешь?

– Да, – та вышла из лифта, но свернула в сторону, противоположную нужной. – Это Марк. И я не хочу, чтобы он тебя видел. Марк – это не Артем и не Илья. Его не обманешь фокусами, как Артема и он не пылает ко мне дружескими чувствами, как Илья.

– От Ильи совершенно другое ощущение, даже когда он фонит и в «модусе». Пики тяжелые, но это… – горько и как-то неприятно. Не мерзко, просто не так. – Мне не нравится «трефовый» привкус. Я понял. Предлагаешь поскучать в уголке и не отсвечивать, пока он не уйдет.

– Лучшим выходом было бы вообще уйти. Но он уже знает, что я здесь. Так что да, ты «скучаешь в уголке», пока я не закончу. Там, – она кивнула в сторону, – холл. Посиди, журналы полистай. Я узнаю, что ему нужно, а когда он уйдет – позову тебя.

– Ненавижу глянец, – поморщился Влад, но покорно шагнул в холл. – И все-таки, лучше бы я пошел с тобой.

Спорить он не стал, добрался до небольшого уютного холла, расположился в большом мягком кресле напротив огромного панорамного окна с видом на проспект, и прикрыл глаза. В голове шумело.

Марк сидел в приемной, грациозно закинув ногу за ногу, и вдумчиво изучал «КоммерсантЪ». Рядом на столике лежала внушительная стопочка изданий самого разного профиля, начиная от «Комсомолки» заканчивая передовицами «Times» и «Daily news». Идеально сидящий костюм, тускло сияющий циферблат дорогущих часов и начищенные до глянцевого блеска туфли. Делец до кончиков ногтей.

Он поднялся со своего места, едва только Кира вошла в приемную. Мягко, очень вкрадчиво, что при его росте и худобе было, в общем-то, достаточно удивительно. Обычно движения высоких худых людей кажутся ломкими и порывистыми, а сами люди – угловатыми. Марк не казался ни угловатым, ни ломким, ни неказистым. Марк был Марком. Аристократичным, холодным и отстраненным.

Он вышел из-за столика, откладывая газету и, взяв Киру за руку, легко тронул тонкие пальчики губами, обозначая поцелуй. Всего только жест вежливости. Утонченный мужчина приветствует даму. И не важно, что дама способна к своим ногам полгорода уложить.

– Марк, какой сюрприз, – улыбка Киры была роскошной и ледяной. Истинная Королева – королева всегда. Даже если на ней джинсы и майка. – Чем обязана твоему визиту? – она повернулась к замершему Игорю, слегка кивнула, словно говоря «меня ни для кого нет», и вошла в свой кабинет. Подняла опущенные на ночь жалюзи и присела в кресло перед панорамным окном. – Прошу. Выпьешь чего-нибудь?

– Нет, благодарю, – качнул головой Король Треф, устраиваясь в кресле напротив хозяйки. – Твой секретарь весьма вежливый и учтивый молодой человек. Что до моего визита, то, на мой взгляд, он вполне логичен в свете последних событий.

– Логичен, – Кира повернулась к окну, любуясь панорамой города. С Марком у нее всегда были… странные отношения. Чуть пафосные, полные официоза, никогда не пересекавшие черту пристойности и элементарной вежливости. Марк никогда не относился к ней с таким пренебрежением, как Артем, но что творилось в его голове, Кира никогда не могла предугадать. А еще, казалось, он начисто лишен эмоций. Безусловно, отличная защита, но она заставляла Киру немного нервничать. – И, судя по тому, что ты здесь, у тебя есть, что сказать по этому поводу. Я слушаю.

– Артем был у меня вчера, – Марк спокойно опустил руки на подлокотники кресла и нахмурился. – Мы просидели всю ночь над аналитикой и архивами, но так и не пришли к определенным выводам. Сбивает с толку очень многое. К примеру, финансирование селекции «карт». – Слово «селекция» он произнес с видимым усилием и отвращением. – Это длительный процесс и результат его невозможно пронаблюдать в «здесь и сейчас». Люди – не новый сорт помидоров. Не вяжется этот «селекционер» с «искусственными картами». Артем предположил, что это разные люди. Но его доводы показались мне не особо убедительными. Он уехал от меня в пять, и… и теперь я думаю, что он мог узнать за то время, пока ехал от меня куда-то, чтобы в десять быть застреленным возле бизнес-центра, в котором расположен твой офис.

Внутри пожарной сиреной завыло чувство опасности, и Кире пришлось приложить усилие, чтобы не выдать собственное волнение.

– «Селекционер»? Финансирование? О чем ты говоришь? – Кире пришлось напрячь память, но та упорно твердила, что Артему они с Владом об этом даже не заикались. Весь разговор велся только вокруг «искусственных карт».

Марк вздохнул так, будто его очень долго и очень настойчиво доставали и терпение его готово вот-вот лопнуть. Очень сдержанно и очень корректно он улыбнулся, а потом принялся объяснять:

– В отличие от покойного Темы я никогда тебя карикатурной блондинкой не считал. Тема говорил об «искусственных картах». Что касается меня, то я давно наблюдал за теми, кто ведет подпольные аукционы. Несколько раз мне даже удавалось вернуть «трефы». Но зачастую попросту не хватало денег и я начал отслеживать покупателей. В последние годы «карты» скупали несколько человек, одним из них был еще один новопреставленный… кстати, слабенький иллюзионист.

– Тогда и законченной дурой меня тоже не считай, – улыбка Киры была острой. Казалось, кровь закипает от адреналина. – Артем никогда бы не поехал к тебе обсуждать «аналитику и архивы». Он был одиночкой. И добрых чувств к тебе он тоже не питал. И да, я хотела бы знать… покупателей, – вопрос о том, с чего вдруг у Марка, не самого бедного человека, вдруг перестало хватать денег не выкуп «карт».

Марк прищурился. Руки его взметнулись, и кончики пальцев соприкоснулись.

– Хорошо, – наконец тонко улыбнулся он. – У меня была информация, которой не было у него и наоборот. К тому же, архив «треф» куда более детален чем любой другой. У меня пропала Дама, Кира. И это не шуточки. Рита не выходила на связь, не появлялась, никто ее не видел. Она не покидала страны и она все еще жива, в противном случае я бы почувствовал. Я просил Тему подключить его каналы. Взамен поделился интересовавшей его информацией.

– Не вижу связи, – Кира не стала юлить. – Архив, твоя Дама, информация… И все в один день? Я не верю в такие совпадения, Марк. Что тебе нужно от меня?

– Тема – иллюзионист, Кира. Я не верю в то, что он мертв. Я скорее поверю в то, что собственную смерть он инсценировал. Он задавал очень интересные вопросы. А потом уехал. Мне не нравится, когда из меня пытаются сделать идиота, – невозможно-аристократичные черты лица заострились. Теперь он больше походил на древнего Носферату, какими их обычно рисуют фильмы и книги. Тощий, бледный и отталкивающий. – Всего два слова, Кира. Туз и Джокер.

Только выработанная за всю жизнь выдержка помогла Кире сохранить лицо и даже вскинуть бровь в изумлении:

– Не думала, что ты веришь в сказки, Марк. Но если это попытка отвлечь меня, то она не удалась. Я все еще хочу знать, зачем ты здесь, – серые глаза девушки чуть сузились, а потом по комнате словно потекла нега, мягкое расслабляющее желание. Как мурлыкающая кошка, покружилось вокруг Короля Треф и накрыло теплой шалью. Ни грамма грубой силы. Так, всего лишь сквозняк…

– Ясно… – Марк тряхнул головой, отчего идеальная укладка разлетелась прядками. – На твое имя у своего адвоката я оставил пакет. Если со мной что-то случится, его передадут тебе. Я не верю в сказки. Но до некоторых пор считалось невозможным создание «искусственных карт». Я хочу жить, Кира. Очень хочу. Но Высшим стало опасно в городе.

– Решил сбежать? – Кира позволила себе улыбнуться по-настоящему – устало и немного тревожно. – Хорошая идея.

– Я не могу бросить Масть, – он поджал губы, а потом попросил. – Прекрати, пожалуйста, воздействовать. Ты меня как женщина не волнуешь, а испытывать на себе твои чары мне не хочется. Я вложу в пакет список покупателей. Не думаю, что он тебе понравится.

– К чему такие сложности? Если эти… покупатели так важны, то почему я должна узнать о них только после своей смерти? Тем более, если этот твой список мне не понравится, – Кира убрала воздействие, стараясь не обращать внимания на то, как царапнуло по женской гордости это его безразличное «не волнуешь». Но лучше иметь дело с человеком, который видит именно тебя, а не инструмент для удовлетворения своих желаний.

– Ни ты, ни я, ни даже если мы объединимся с Ильей, не сможем достать ни одного из них. Не хватит влияния. Это очень опасные знания, Кира. Считай, что я берегу твой покой и сон, пока жив, – Марк тяжело поднялся на ноги, всем показывая, что разговор окончен. – Данные на барона-немца я тебе пришлю. Но он работал на человека, который был несравнимо значимее его. И, думается, именно босс свою Двойку и прибрал.

– Спасибо, что заботишься обо мне, – в голосе Киры ясно звучал сарказм, но делать вид, что поверила Марку, она не собиралась. Жаль, что Артем мертв и проверить справедливость слов Короля Треф не представляется возможным. Но и виновником всех происшествий из-за своих подозрения делать его рано. Марк – «карта», Высшая «карта». А это значит слишком много… Они все в группе риска. Но Илья должен узнать об этом разговоре.

– Не скажу, что общение с тобой доставило мне удовольствие, но я ценю твое внимание, – Кира тряхнула головой и тоже встала, прощаясь. – Просить держать меня в курсе было бы глупым?

– Постараюсь дать тебе знать, если появится что-то новое, – сухо кивнул Марк, напрочь проигнорировав колкость в свой адрес. – И побереги себя. Не хотелось бы потерять столь… очаровательную Королеву.

Он еще раз кивнул и вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собою дверь.

Кира выдохнула сквозь зубы и, подождав пару минут, вышла следом за ним. Мотнула головой вставшему Игорю и переступила порог приемной. Огляделась и направилась в холл.

– Скучаешь? – казаться спокойной было… сложно. – Марк ушел.

Влад поднял на нее взгляд и со вздохом облегчения отложил прочь какой-то глянцевый «типамужской» журнал. Много рекламы, много фотографий, много сексизма и минимум информативности.

– Высокий темноволосый франт? – он встал с диванчика и потянулся всем телом, разминая затекшие мышцы. – Я видел. Странный. Ощущения от него не самые приятные, прямо скажем.

– Его нельзя недооценивать. «Трефы» – самая малочисленная и сама неизученная «масть». Их воздействие почти невозможно нейтрализовать, – Кира огляделась и потянула Влада за собой. – Пошли. Здесь разговаривать нельзя, – открыла дверь кабинета, очаровательно улыбнулась, кажется, уже разучившемуся улыбаться помощнику.

– Игорь, на сегодня можете быть свободны. Офис я закрою сама, – последние слова она говорила уже у себя в кабинете, закрывая за ними дверь.

Интуитивно Влад выбрал другое кресло, не то, в котором сидел Марк.

– Я никогда не сталкивался с «трефами». Сильно подозреваю, что те следы, что я «срисовывал» в Академии – цветочки в сравнении с тем, что реально могут отколоть «трефовые».

– Свести тебя с ума, например. Они могут заставить тебя поверить во что угодно. Тяжелая «масть». По мне – лучше Пики. Их эмоции хоть и со знаком «минус», но их достаточно легко нейтрализовать. Воздействия Треф… Практически неизлечимы, – Кира помолчала, со вздохом прощаясь с планами поработать сегодня над проектом. – Марк сказал, что Артем был у него до того, как его убили. А еще наш Король Треф в курсе не только насчет «искусственных» карт, но и проблем с аукционами. При этом я знаю, чувствую, что он лжет. Но не могу понять в чем.

– Джокерские фишки? – Влад сосредоточенно кусал кончик пальца. Никак не удавалось отделаться от странного ноющего ощущения глубоко внутри. – Кир, я тебя очень прошу, успокойся, – наконец озарило его. – Ты внутри жужжишь, мне даже думать трудно. Это тревогой называется, да?

Кира вскинула не него удивленный взгляд. Слова Влада казались нелепыми, но вот смеяться не хотелось. Раньше никто, кроме Димы и Ильи не мог прочитать ее настолько глубоко. Или это она слишком расслабилась?

– Да. Наверное, – ее улыбка вышла кривой, но мягкой. – Тревога. Беспокойство. Мне не нравится то, что происходит. Мне не нравится то, как вел себя Марк. Я не могу ему не верить, ведь он – «карта», но и поверить тоже не могу. Знаешь, о чем он спрашивал? О Тузе и Джокере.

Влад тихо присвистнул.

– Это он лихо. Одно из двух: либо знает и не говорит, либо вводит в заблуждение. Я бы поставил на первое, но второго тоже исключать нельзя. Вы умные ребята. По-хорошему, надо держаться бы от вас подальше, но… Кира, – Влад вздохнул. – Ты не в себе, ты во мне жужжишь. И меня сейчас тошнить от беспокойства начнет.

– Я не понимаю? Как я могу «жужжать» в тебе? – она выдохнула, беря эмоции под жесткий контроль.

– Не знаю, – Ястребов передернул плечами. – Я просто чувствую тебя в себе, ну или себя в тебе, как если бы мы… Извини, слов просто подобрать не могу.

Кира только потерла виски кончиками пальцев.

– Я перестала понимать, что происходит со мной. С нами, – она кинула почти отчаянный взгляд на рабочий стол. Может, все-таки попытаться? Работа всегда ее отвлекала и помогала собраться. – Я попробую поработать хоть немного. Не будешь скучать?

– Если я не отвлеку тебя своим сопением, то с твоего дозволения, я просто посижу тут, – Влад потер лицо ладонями и съехал в кресле пониже, зарываясь носом в воротник курточки. – Надеюсь, я не храплю и не разговариваю во сне.

– Это будет даже забавно – послушать, о чем ты говоришь, – Кира встала и подошла к своему столу, опускаясь в кресло. – Чайник и кофемашина – в приемной. Думаю, если поищешь в холодильнике, то даже найдешь пару бутербродов.

– Пойду-ка я закрою приемную. Нечего шататься всяким странным личностям, – он заставил себя снова выбраться из кресла, выйти в приемную и, не обнаружив в ней Игорька, закрыть дверь на замок изнутри. В кабинет к Кире он не вернулся. На минутку присел на диван и прикрыл глаза. И провалился в глубокий сон, полный мутных образов и странных бредовых предположений.

«Ты не нужен ей… ты им не нужен… ты обуза… меньше чем пустое место… тебя выпьют досуха и бросят… дурак…»

Он проснулся рывком, застонал, сжавшись на диване. Неожиданно больно, будто кто пытается прорваться внутрь, через плоть, через мышцы, вгрызаясь в тело глубже, глубже, оседая в нем занозами…

«Идиот… ты как все западешь на нее… это неизбежно…»

Дышать нечем. Воздействие. Болезненное. Острое. Мощное. Взрывающееся внутри ледяными осколками. Но… нет, невозможно… на него же невозможно воздействовать!..

– Кира… – стон был придушенным. Влад скатился с дивана и почти ползком рванулся к двери в ее кабинет. Пальцы бессильно царапали гладкую поверхность, пока не зацепились за ручку. Дверь открылась, и он рухнул на пороге, сдавленно охнув от удара.

– Влад?.. – девушка повернулась к нему, а потом вскочила, чуть не опрокинув кресло, и кинулась к нему, глядя на него полными страха и непонимания глазами. – Влад, что случилось?! – почти упала на колени рядом с ним, обняла за плечи, прижимая к себе. – Влад… – и замерла в неудобной позе, словно парализованная, застонала, ослепленная чудовищным выбросом энергии. Шепот тысячи голосов наполнил голову, казалось, что вокруг нее собирается тьма, а из нее смотрят сотни пар глаз. Горящих, уродливых. НЕТ! Воздействие… это только воздействие. Надо успокоиться… Но сердце упрямо рвалось из груди, заполошной птицей стучась о ребра.

– Чувствуешь? – просипел Влад, вцепившись в нее, точно в спасительный якорь. – Даже меня… цепляет… Это Марк?..

– Марк… – губы шевельнулись, но голоса просто не было. Страх. Внутри бешено пульсировал страх, от которого заходилось сердце. Сознание пыталось выпутаться из липкого удушающего тумана, но словно соскальзывало, раз за разом все глубже погружаясь в серую хмарь. А потом… все исчезло. Резко, мгновенно. И Кира почти рухнула на Влада, задыхаясь.

А дальше… Вспышка сознания – лифт и бледное лицо рядом, закушенные белые губы. Следующая вспышка – салон машины, маячащий рядом невнятным призраком охранник.

Влад аккуратно вел машину. Почти зеленый от напряжения. Кажется, он сам был готов вот-вот вырубиться, но он только сильнее закусывал губу, кровящую после ночного разговора с Ильей.

– Ты как?..

Кира сглотнула вязкую слюну и осторожно огляделась. Ее машина, Влад за рулем, мимо проплывают витрины. Она что, отключилась? С негромким стоном она сжала ладонями виски:

– Плохо. Но жить буду. Что это было?

– Очень сильное воздействие. Сильнее даже чем в «Андеграунде», – Влад прижался к бровке и припарковался, со стоном прикрыв глаза. – Кажется… Короля Треф у нас больше нет.

Эмоций не было никаких. Никакой жалости. Никакого сожаления. Ничего. Может, позже она что-то и почувствует, но сейчас только тревожным звоночком звенела внутри легкая тревога. Марк был «черным», и если уж даже ее накрыло настолько, что она отключилась, то что с его мастью? И… Илья!

Кира, мгновенно забыв про себя и собственное самочувствие, выпрямилась, судорожно ища телефон. Вытащила искомое из кармана и набрала номер Короля Пик.

– Ну давай, родной, давай… Где ты там…

Илья не брал трубку долго, так долго, что сердце и без того бешено бьющееся в груди, вдруг испуганно замерло, трепыхнулось, пропустило удар и судорожно сжалось. Только не Илья… Только не он! Когда в динамике едва слышным шелестом послышался голос Селина, стало ясно: он жив и совершенно точно зол. В бешенстве. В ярости. И эта ярость растекалась по салону автомобиля ядреной смесью пряностей, от которой сам себе начинаешь казаться огнедышащим драконом.

– Я чувствую, Кира… Хорошо что моих никого нет… Это так похоже на Марка.

– К черту Марка! С тобой все в порядке? – почти прорычала девушка.

– Да что со мной станется? – выдохнул Илья, справившись с собой. – Я в студии, с Сашкой песню писали, а тут как накроет, – за раздражением пряталась боль. Ему действительно было больно.

– Остались только мы с тобой, да? – Кира нервно всхлипнула, отворачиваясь к окну. – Почему мне не страшно?

– Просто я убью за тебя. И ты об этом знаешь, – теперь в голосе слышалась вымученная усталая улыбка.

– Саша рядом с тобой или мне приехать?

– Александра здесь, не дергайся. Думаю, что как минимум на пару суток мы здесь застрянем. Я планировал альбом свести наконец. Да и без телохранителей я теперь никуда. Дурость какая.

– Постарайся выжить хотя бы ради меня, ладно?

– Постараюсь, Кир… И ты не оплошай.

– Люблю тебя, – шепнула Кира и сбросила вызов. Откинула голову на подголовник сидения и закрыла глаза. – Илья, наверное, единственный, кого не трогает моя Масть. Хотя… мы стали с ним близки еще до того, как меня инициировали. И к тому моменту, когда я вошла в полную силу, между нами уже случилось все, что только могло. Нам нужно домой.

– Мы едем, – Влад не кивнул. Впрочем, и не сказал даже, скорее едва слышно шевельнулись губы. Этот всплеск отдавал чем-то неестественным. Совсем как если сравнивать свежие вишни и вишневую начинку в конфетах. Химия.

«Люблю тебя».

«Ты ей не нужен».

Наверное, их остановили бы где-нибудь только для того, чтобы проверить, не пьян ли водитель, не обкололся ли до полного одурения. Ну не ползают по городу машины с черепашьей скоростью. Только было страшно. Просто страшно. И к этому чувству Влад потихоньку начал привыкать.

Он слабо помнил, как добрался-таки до знакомой парковки у парадного дома Киры. Как заглушил двигатель. Как выбрался из машины. Он почти не помнил, как помогал выйти из салона Кире, как они вместе дошли до лифта, поднялись на этаж. Ощутимо тряхнуло его, когда он нашарил в кармане ключи и открыл дверь в квартиру.

«Ты ей не нужен».

Мысль засела в голове, навязчивая, глупая мысль. Но такая логичная. Не нужен. Это она ему нужна. Как воздух нужна. Без нее он – покойник. Пока что живой, дышащий, но заранее, заведомо покойник.

Мысль как грязь въелась под кожу, проникла в тело, грибницей разрастаясь внутри. Отчаянно хотелось содрать ее с себя, пусть даже вместе с кожей. Мерзко…

– Мне надо в душ, – он довел девушку до гостиной и усадил на диван. – Ты в норме?

– Да, – Кира слабо, но улыбнулась, уже действительно придя в себя. – Уже все хорошо. Марк был «черным», просто, похоже, это случилось слишком близко. Поэтому меня так и… срубило. Душ ты знаешь где. Чистое полотенце там тоже должно быть.

Дважды говорить не пришлось. Футболку Влад содрал с себя еще в прихожей, но джинсы вполне цивилизовано повесил в ванной на крючок. Правда, после того, как почти что «с мясом» выдрал пуговицу. Его тошнило, но не выворачивало только по той простой причине, что кроме кофе он с утра ничего не съел.

Эта грязь была всюду. И казалось, будто даже под кожей собираются тонкие потоки и текут вместо крови по венам.

Он отмывался яростно, точно пытался снять мочалкой кожу. Не раз и не два флакон геля выскальзывал из дрожащих рук и с грохотом падал на пол. Но ругаться сил не было. Он не чувствовал себя чистым даже тогда, когда к телу невозможно стало прикасаться, не вызвав легкой боли. Тогда он просто сжался в комок и сел на дно ванной, позволив упругим струям воды бить по плечам и покрасневшей спине.

Кончики пальцев сморщились. Перед глазами поплыл туман.

Из ванной он вышел в густых клубах пара, красный, как вареный рак. Без сил опустился на диван и прикрыл глаза.

– Влад?.. – Кира появилась на пороге бесшумно. Уже в домашней одежде, босиком, она дошла до него и провела ладонью по его щеке. – Ты как?

– Жив, наверное, – он вымученно улыбнулся и потянулся за мягким нежным касанием. – Главное, чтобы в порядке была ты, – он зажмурился, а потом шепнул. – Мне кажется, что я его слышал. Я знаю, что этого быть не может, что у меня почти максимальный иммунитет и… все равно мне кажется, что я его слышал.

– Марка слышал? – Кира нахмурилась и устроилась рядом с Владом, забравшись с ногами на диван и сжав его пальцы. Понятно, почему он так выглядит… – Максимального иммунитета не существует, а уж иммунитета от воздействия Треф – тем более. Что он говорил?

Влад открыл глаза и посмотрел на нее. Очертил взглядом лицо. Внимательно. До мельчайшей черточки, будто силился запомнить ее такой.

– Что я тебе не нужен. На самом деле – это я без тебя жить не буду.

Кира поджала губы, удерживая крепкое ругательство на кончике языка. Ну, Марк, ну сволочь… Значит, он все-таки знал. Знал, что Влад – ее Туз. Но откуда?

– И ты поверил в это?

– Если отбросить эмоции? Это логично. По сути, я создаю тебе проблемы. Не отрицай, это так. Тебе приходится думать о том, что я могу нахвататься энергии, что я могу сгореть, вместо того, чтобы думать о брате или проблеме с «искусственными картами». К тому же, я больше не могу помочь с расследованием, и выходов в Департаменте у меня осталось не так много. А если Клейменов истинную причину увольнения моего озвучил, то я стал персоной нон-грата у своих же, – он царапнул мягкую обивку дивана ногтем. Звук прошелся по позвоночнику неприятной волной. – Я могу в это поверить. Но не хочу. Очень не хочу.

Кира тихо рассмеялась. А потом чуть придвинулась и, мягко надавив на затылок, коснулась губ, раскрываясь. Позволяя Владу читать свои эмоции. Тревога, страх, уже забытая обида, легкая нежность, тепло, спокойствие. Все, что он вызывал в ней. Весь он.

Влад обнял ее, притягивая к себе за талию. Застонал от неимоверного облегчения.

– Почему ты не с ним?

Кира уткнулась лицом в его шею, обнимая, и зарыла глаза. Спрашивать о ком Влад говорит, было глупо.

– Он – мой друг. Мой самый преданный, самый важный и самый любимый мой друг. Я знаю его столько, сколько помню себя, с самого детства. Он старше, но всегда защищал меня, возился со мной, вместо того, чтобы играть с другими мальчишками. Димка был болезненным, пугливым ребенком, я всегда чувствовала себя старше, поддерживал его и защищала. Именно он сделал меня сильной. А Илюша… Я всегда была его маленькой принцессой, а он – моим рыцарем. В детстве это была наша самая любимая игра. Рядом с ним я не Королева, а просто девушка. Его принцесса. Он знает меня так, как не знает никто. Все мои слабости, все мои маски. Без него меня бы давно не было. А секс… Просто так вышло. Это случилось почти сразу после его инициации. Тогда это ему было нужно, а кроме меня он никого к себе не подпускал. Я вылечила его. А потом ему пришлось лечить меня. Когда после разрыва с мужем от одной мысли о близости меня мутило, Илья был рядом. Он и вытащил меня. Заставил снова почувствовать себя желанной. Вспомнить, что секс может приносить не только боль.

– Ты любишь его. А он любит тебя. Даже мне это понятно. Это чувство. Это не привычка, – было хорошо, просто сидеть рядом, вжавшись друг в друга, вдыхая знакомое уже тепло. – Как бы я хотел любить так же.

– Это… – Кира с силой зажмурилась, часто дыша. – Это больно. Да, ты прав – я люблю его. Всю жизнь его одного. Но вместе нам не быть: однажды он ясно дал понять, что у нас будущего нет и… что он не хочет. Просто не хочет. Ему лучше так, как есть. И, наверное, он прав. Встречи, беседы, ни к чему не обязывающий секс и ощущение каменной стены.

– У каждого свои причины, – Влад кончиками пальцев погладил ее собранные в косу волосы. – Я… не стану оправдывать его. Просто этот разговор с ним очень четко дал мне понять одно: он любит тебя. Так сильно, что готов отпустить, лишь бы только не потерять. Он готов защищать тебя от всего, как и ты сама. Может, тогда он не мог поступить иначе, а теперь вы просто решили, что иначе не срастется, – он немного помолчал, а потом неуверенно произнес: – Расскажи мне о нем. О своем муже. Пожалуйста.

Кира заметно напряглась, и Влад несильно сжал ее плечи.

– Может, это и глупо, но я хочу знать о тебе все.

Кира заставила себя расслабиться. Все уже закончилось. И давно закончилось. Даже если вспоминать об этом до сих пор больно.

– Я знала его давно. В старших классах учились вместе. Он пришел к нам в десятом и сразу стал звездой. Красивый, дерзкий, обаятельный… По нему все девчонки сохли. А я… Не знаю уже, не помню. Другие проблемы тогда были. Но когда он на одной из школьных дискотек зажал меня в уголке, я от души ему врезала. А потом еще и посмеялась. Он разозлился и пообещал, что еще меня достанет. И однажды вечером он подкараулил меня у подъезда. Вот только не рассчитал, что Илья будет со мной. В общем, он Нику тогда здорово физиономию подпортил, даже шрам остался. Никита от меня отстал, но за красоту свою подпорченную возненавидел.

Мы не виделись какое-то время, и я вообще о нем забыла. Тем более Илью инициировали, потом – меня, да и Димка начал с ума сходить… И встретились мы с Ником уже года через два. Случайно или нет – не знаю. Илье тогда пришлось уехать надолго по делам семьи, а Никита уже был Червонной Дамой, почти такого же уровня, как Димка сейчас. Ты сам видел, на что способна эта масть. У меня тогда даже шансов никаких не было: куда там вшивой Десятке до Дамы. В общем, я влюбилась, как мне тогда казалось. Совсем голову потеряла. Готова была хвостиком за ним ходить, смотрела щенячьими глазами, на все была готова. А он… Ему удовольствие доставляло надо мной издеваться. И не только морально. Нет, он не бил меня, просто… почти насиловал. Я помню боль. Каждый раз, когда я была с ним, он превращался в зверя. А мне нравилось тогда. Мне казалось, что это он из-за страсти ко мне так голову теряет. Дура, – Кира вздохнула судорожно, зажмурилась. Сердце опять начало колотиться в горле, словно она снова вернулась в те дни. – Я никого не видела, никто для меня не существовал, кроме него. И когда он предложил выйти за него замуж, мне казалось, что счастливее меня нет на свете человека. Я была просто счастлива. Мне так казалось. А Ник… Он просто мстил. Не мне. Илье. Но это я сейчас понимаю, а Селин об этом никогда не узнает.