Текст книги "Охотник И Его Горгулья (СИ)"

Автор книги: Елена Ларичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

– Возвратившийся, – подтвердила Нюка. – Когда он рассержен, может вести себя как расшалившаяся нечисть.

– Он и есть нечисть, подлец! Мы уже отъехали от места нападения, а он на прощение в воздухе написал "Убирайся из города!", – фыркнул Тирель. – Но досталось нам прилично. Берсай выгладит точно после кулачных боев с десятком противников.

– Давайте думать, кому выгодно происходящее, – не унималась горгулья.

– Я спрашивал Мастера. В Манеисе он впервые, – Тирель развел руками. – И до города его никто не преследовал. Конкуренты вряд ли свяжутся с возвратившимся.

– Не будет призрак чужим науськиваниям внимать. Тут что-то личное, – Нюка задумчиво переминалась с лапы на лапу.

– А мог возвратившийся обознаться? – спросил я горгулью.

– Нет. У них чутье удивительное, – твердо ответила она. – Воспитывавший меня книгочтей как раз такими тварями интересовался. Его долгое время преследовал погибший друг, требуя отмщения. И пока книгочтей не пошел и не отомстил, спать спокойно ему не давали.

– Кошмар! – вздохнул Тирель.

В незапертую дверь номера вошел Берсай. Вот красавчик! Глаз заплыл, разбитые губы распухли, под расстегнутой чистой рубахой белели неумело накрученные бинты, уже щедро пропитавшиеся кровью.

На миг я испытал удовольствие, что Мастер не знает лечебной магии, но тут же устыдился недостойных мыслей.

– Вы можете заставить его замолчать? – Мастер указал на окно. За переплетом рам в воздухе висла расплывчатая фигура светловолосого мужчины. Зеленые глаза мертвеца неотрывно следили за Берсаем. – Так и с ума сойти несложно.

– Для нас он молчит, – мстительно заметила Нюка.

– Опять требует уйти? – без тени сочувствия поинтересовался Изгоняющий.

– Да. Понятия не имею, чего он ко мне прицепился!

– Нра-а-авишься! – горгулья медленно обошла вокруг Берсая, оглядывая с головы до ног, затем повернулась к мертвецу. – Эй, красавчик, может, поговорим?

Возвратившийся не отозвался, истаял. Прямо как недавно навещавший меня бормотун. Но нечисть хотя бы можно изгнать, а с этим, по свидетельству Нюки, практически нереально сладить, не разобравшись с причиной его возникновения.

– Плохо дело, – не выдержала пары секунд тишины горгулья. – Эти твари могут быть куда опаснее красхов. Помнишь таких, Ванитар? – подмигнула она мне. – Только возвратившиеся поумнее их будут. Задавшись целью извести человека, они постепенно набираются у него опыта и изворотливости. Берсай, слышишь, скоро тебе придется сражаться с собственным отражением!

– Откуда он на мою зад… голову, – Мастер присел на край кровати. – То-то магией своей до него не дотягиваюсь! – он замер, задумавшись на несколько мгновений, затем спросил. – Сарендина нашлась?

– Нет, я сегодня кое-какие вещи из комнаты привез. Завтра вызовем мага пути или невидимку. Они попытаются след взять, – правдоподобно соврал я.

– Это хорошо.

Берсай тоскливо посмотрел на окно, затем на дверь. Было видно – одному ему оставаться ой как не хочется! Пожалуй, стоит перетащить кровать сюда и караулить чуткий сон сонного Мастера. Надо же, хорош призрак – нападать на Берсая на его собственной территории!

На все следующее утро, освободившись от обязанностей охранников Мастера, мы с Тирелем обосновались в просторном гостевом зале Вольницы. Вопреки ожиданиям, народу оказалось немного. Аркид, не особо ладивший с моим напарником, тут же убежал по неотложным делам, уведя с собой Сивара и Бьеза. Тарвис, утешая всхлипывающую смазливую клиентку, удалился распутывать очередное дело…

Остался Чанрис, наш землеройка, маг пути. Втиснув неохватную фигуру в самое просторное кресло, он задумчиво комкал шарф Сарендины. Предполагалось – маг ее ищет, потея от усердия.

Закинув ногу на ногу Тирель пил горячий травяной чай. После затяжной жары нынешнее утро как назло выдалось на удивление холодным. Газоны и клумбы украсились белым пушком инея, а последние листья сыпались с деревьев без отдыха, словно жалобы занудной соседки.

Абсолютно довольный жизнью, я был готов продремать на кресле весь день. Но разве позволят расслабиться всякие крылатые особы? Серебряным вихрем в комнату ворвалась Нюка:

– Когда ваш Берсай с комиссией должен вынести конечный приговор вертолетам?

– Если повезет, завтра или послезавтра, – не отреагировал на волнения горгульи Тирель.

– А когда вы собирались предъявить им Сарендину?

– Не ранее принятия решения.

Мой шеф поманил пальцем блестящий медный чайник. Тот послушно подлетел к креслу. Еле уловимый пас рукой, и пахнущая летом золотистая жидкость полилась в подставленную ярко-синюю чашку. Позабыв вернуть чайник на место, Тирель сделал пару глотков и продолжал:

– Сарендину следует прятать до последнего. Язык у нее без костей, характер – спасайся, кто может. Явим комиссии знаменитую изобретательницу в самом крайнем случае. И то предварительно выдрессируем – что и когда можно говорить. Не приведи Всевеликий, комиссия пронюхает о ее превращениях!

– Никакого крайнего случая! Ей нельзя встречаться с Берсаем! И ваш первоначальный план следует пересмотреть! – запротестовала горгулья.

– Почему – непонимающе уставился я на Нюку. Та взобралась на стол, и словно со сцены, принялась просвещать нас, неразумных.

– Я не ручаюсь за последствия. Знаете, кто наш мертвец? Стыдно, Ванитар, не вспомнить! – она на секунду выскочила в соседнюю комнату и тут же вернулась с портретом грустного молодого человека в рыжем берете. Погибший любовник Сарендины! Так вот он кто!

– И что? – не понял Тирель.

– Как что? Мертвец может убить Мастера! – Нюка почти шипела.

– Не убьет, если все сделать правильно, – мой начальник поставил чашку на стол прямо перед горгульей, отослал чайник на деревянную подставку на тумбочке, и повернулся к Чанрису. – Расскажи, что выяснил.

Тот сощурил свои и без того узкие глаза, отчего стал походить на задремавшего раскормленного кота, и неспешно произнес:

– Если дамочка перестанет лить слезы по своему мертвому дружку, мертвец погибнет, вернее, потеряет силу и отправится наконец-то на суд к Всевеликому.

– И каким образом нам вразумить Сарендину? – недоумевал я.

– Я понял, почему мертвец набросился на Берсая, – нехорошо улыбнулся Тирель, посматривая на меня. Дурным предчувствием вниз по позвоночнику побежали мурашки. – После гибели своего друга Сарендина посвятила себя вертолетам – их общей мечте. Теперь она боится запрета на полеты. А дохлый друг защищает изобретательницу.

– Ее надо отвлечь, – Нюка понимающе подмигнула Изгоняющему. Спелись, нахальные особы. – На роль кавалера у нас есть куда более подходящая кандидатура, – она повернулась ко мне. – Ты.

Если бы я стоял, я бы упал. А так лишь подался в кресле вперед, скользя удивленным взглядом по лицам коллег.

– Это что, шутка? Она же старуха! – вырвалось у меня.

– Брось. Сам знаешь, для сильного чародея изменить внешность – дело получаса, а то и меньше. И совсем она не старуха. Ей лет сорок на лицо, а так, может, пятьдесят будет. Для существа со сроком жизни в двести лет она юная. Нынешний внешний вид – защита от окружающего мира, мол, не приставайте.

– А Оридаль, а Фирад? – бросил я последний аргумент в свою защиту. Очень не хотелось тесного общения со взбалмошной неряхой. – Оридаль в нее влюблен!

– Не говори глупостей. Одини– сопляк, другой – зануда. Я женат. Чанрис не так красив. Остаешься ты, – Тирель неотрывно смотрел на меня. – Не обязательно тащить ее в постель. Просто отвлеки от Мастера как сумеешь.

Что– то тяжелое и колючее пригвоздило душу к земле, словно на меня разгрузили целый караван с ржавым железом.

– Ладно, попробую за ней поухаживать, – обреченно согласился я. – Привезу в город, повожу по трактирам, концертам… Тьфу, схожу с ней в вертолетный центр, повосхищаюсь вертолетами. Полетаю…

– Попробуй, попробуй! – Тирель встал и похлопал меня по плечу. – Она не рассматривает тебя как угрозу. Потому мертвеца можешь пока не опасаться. А вот за Берсаем контроль по-прежнему будет сильный. Погибающий возвратившийся, не желая вторично расставаться с жизнью, даже такой призрачной, становится особенно свиреп.

– Сменишь Фирада с Оридалем, – принялась командовать Нюка. – Потом привезешь Сарендину в Манеис. Сам-то справишься, или без моего мудрого совета никак?

– Мы вызовем тебя по слухарю, когда понадобишься, – добавил Чанрис, поправляя медальон на шее.

– Нет у меня слухаря, – буркнул я.

Перспектива охмурять склочную чародейку пугала все сильнее.

– Выдадим и слухарь, и экипаж. Водить умеешь? – скинув со своих хрупких плеч изобретательницу, мой начальник повеселел.

– Справлюсь, – я надел куртку и понуро вышел из Вольницы. Пора паковать вещи.

Наша подопечная приятно удивила. Побывав в ипостаси Дисы она стала гораздо более уравновешенной, хотя особой радости от общения со мной не испытывала.

Я был готов отвезти ее в Манеис в любой момент, но приказа не поступало, и я коротал дни за чтением и прогулками по лесу. Иногда ко мне присоединялась изобретательница – молчаливая, погруженная в себя.

Чья– то добрая душа, создававшая укрытие, позаботилась о нашем удобстве. Над заболоченной поляной протянулись деревянные мостики с перилами по одному краю, скрепленные долгосрочными заклинаниями. Ступая по усыпавшим их побуревшим листьям, сегодня мы пятый раз обходили вокруг деревянного домика. Пасмурный тихий день будил в душе какое-то сонное спокойствие. Черные оголившиеся стволы деревьев щедро делились тоской по умершему лету.

Сарендина, погруженная в раздумья, не замечала кружения последних листьев. Ее шерстяной зеленый плащ был единственным ярким украшением пейзажа, за исключением моих темно-малиновых волос…

Осень и оголившийся лес навивали размышления. Не ведаю, о чем размышляла Сарендина, я же прокручивал в памяти содержание недавно дочитанной книги об обычаях карликов. В чрезмерной любви к истории я замечен не был, но для себя сделал несколько интересных выводов.

Во– первых, в одиночку провернуть операцию по спасению Энафара мне не под силу. Во-вторых, для успешного исхода понадобятся вертолеты или другие летающие экипажи, ибо карлики, не смотря на малый рост, быстры и многочисленны. Потому я обязан выполнить задание Вольницы, а, вернее, магов-огнеметателей -отстоять творения изобретательницы. Решено, подожду с месяц, пока Люция разузнает про судьбу Ассельны, тогда начну действовать.

Внезапно Сарендина остановилась, упершись взглядом в одну точку. Ее лицо, ставшее бледнее белого осеннего неба, словно превратилось в маску тоски и муки. Впереди на мостике стоял мертвец. Один в один как на портрете, только без берета, в серо-зеленом костюме. Не замечая меня, он приблизился к Сарендине, коснулся ее волос и исчез. Мне подумалось: какой должна была быть любовь этих двоих, чтобы не разлучаться даже за гранью жизни?!

Чародейка обернулась ко мне и, поняв, что я все видел, бросилась в дом. Я помчался следом. Она, хлопнув дверью перед моим носом, проскользнула к себе, упала ничком на диван.

В ее комнате царил полумрак, пахло сыростью. Боясь наступить на разбросанные по полу мелкие детали, я замер на пороге и зажег светильник. Диван, столик, стопки чертежей и ящик со всякими невообразимыми железками – вот и все, что требовалось моей подопечной для счастья. Плюс ее незабытый любимый.

– Зачем ты его вызвала? – вырвалось у меня.

– Твое какое дело? – огрызнулась Сарендина. В ее голосе не слышалось слез. Только безысходность.

– Твой погибший друг изводит Мастера, – ляпнул я, не подумав.

– Глупости! – она повернулась на бок. Ее волосы растрепались, щеки горели, в глазах теплился болезненный блеск. – Врешь! Он невидим! Был невидим, – исправилась она чуть тише.

Переполненный внезапным сочувствием, я присел рядом и рассказал ей все, не скрывая. В конце концов, она имела право знать.

– Его звали Шенлиро. Шен. Я думала, он приходил только ко мне. Даже Маринара не догадывалась. Он тоже мечтал о небе. И о путешествиях…

… Он был улыбчив и весел. В детстве какой-то маг покатал его на тогда еще не запрещенных воздушных экипажах. Полет длился всего ничего – минут пять. Но девятилетнему пареньку этого хватило сполна. И с тех пор он страстно мечтал о небесных странствиях. С возрастом он пытался отыскать засекреченные чертежи, перечитал все законы, ища в них хоть какую-то лазейку… Но будь таковая, сами маги давно бы вырвали разрешение на полеты. А небо по-прежнему оставалось недосягаемым и манящим…

– Знаешь, Сарен, – говорил он своей возлюбленной. – Ведь и в других мирах должны изобрести воздушные экипажи. Было бы здорово проникнуть туда, разобраться в местной магии и раздобыть знания по их сооружению.

Сарендине понравилась идея. Любимый Шен высказал вслух то, о чем она мечтала с детства. Неимоверно хотелось чудес!

– Я не смогу переместить тебя туда целиком, как делают маги-ключники, – говорил он. – Но на несколько дней перенесу твое сознание. А потом ты вернешься с новыми знаниями. И мы построим свой воздушный экипаж…

Она села, поджав под себя ноги.

– Ты его вызывала специально? – полюбопытствовал я.

– Нет, он приходил, когда хотел. Иногда предупреждал об опасности. Но не всегда, – она слабо улыбнулась. – Когда ты явился изгонять из меня Катерину, он молчал. Возможно, знал, что мне не причинят вреда. Или потому, что я не верила в худшее.

– А почему сейчас он так действует?

– Может, Мастер опасен? Он явился сюда запретить вертолеты. Вдруг он желает моей гибели? Погибну я, некому будет придумывать летающие экипажи.

Она вздохнула и пригладила волосы. По ее круглому приятному лицу я прочел – она не верит в сказанное. Я задумался. Ведь Берсай не так прост, как кажется на самом деле. Недаром он Мастер. Возможно, Сарендина…

Мне захотелось обнять ее, утешить, словно маленького ребенка. Как долго она цепляется за увядшую любовь! И ради чего? Ведь она симпатична, умна. Будь у нее характер помягче, кто знает, может быть, я…

Внезапно мне заложило уши и слегка кольнуло в затылок. Кто-то жаждал со мной пообщаться. Едва я надел слухарь, перед внутренним взором предстал Тирель.

"Привет, Преследующий! Как охота?" – расцвел он в улыбке.

"Лучше некуда, Изгоняющий".

Я поспешил поделиться своими соображениями.

"Это мы проверим, – мой напарник почесал переносицу. – Знаешь, тут дела совсем встали, – пожаловался он. – Берсай уперся, считает – призрак – наших рук дело. Так сказать: " оказываем давление на комиссию ". Вот что, бери-ка ты свою даму и дуй к нам. Надо что-то делать. А то у нас " иссяк родник фантазии «, как ехидничает Тарвис».

"К вечеру будем", – заверил я его и снял слухарь.

Солнечные лучи не могли протиснуться сквозь тяжелые, лениво растянувшиеся по небу тучи. Дым костров разлегся над холмистой равниной. Видно, все окрестные фермеры ждали сегодняшнего дня, чтобы сжечь опавшую листву.

К четырем вечера мы подъехали к Манеису. Сарендина повеселела, шуршала своими записями и даже что-то напевала. А я почему-то взгрустнул, что не смог очаровать эту непостижимую женщину, отвлечь ее хоть ненадолго от изжившей себя привязанности. Права Нюка, в Сарендине есть нечто необычное…

Уже у городских ворот меня настиг вызов Тиреля.

"Ванитар, мертвец взбесился. Отвези даму куда-нибудь в частную гостиницу, подальше от Берсая. Кстати, Мастер заявил, что получил донос про то, что мы работаем на Огнеметателей".

"Какой проницательностью обладать надо, чтобы сочинить подобное! – не удержался я от злорадства. – И Берсай не оставил сие вопиющее безобразие без внимания?"

"Естественно… Сейчас собирается со своими совещаться. Отказался от охраны. Кричит на каждом углу, что мы на него нечисть наслали".

"На такого нечисти мало", – вздохнул я. Тирель со мной согласился…

– Ни в какую гостиницу не поеду! У меня в Манеисе квартира, – уперлась Сарендина. – Дай на место возницы сяду. Так быстрее получится.

Я решил не спорить, водил я по городу не лучшим образом. Но уже через минуту раскаялся в содеянном, ибо экипаж рванул по дороге, словно любовник от гнева ревнивого мужа.

Чуть не протаранив малые ворота, мы ворвались в город. Лихо просачиваясь сквозь поток экипажей, пугая прохожих, мы летели по очарованному осенью Манеису. Дома из розового камня словно вобрали в себя солнечный свет и теперь соперничали по сиянию с желтизной последней листвы. На миг я отвлекся от любования Манеисскими улицами и взглянул на Сарендину. И обомлел. Рядом с ней сидел мертвец и правил рычагами.

Я вскрикнул, но чародейка не услышала меня, загипнотизированная его присутствием. Тогда я выпустил целый пучок силовых заклинаний. Призрак вздрогнул, но не исчез. Я вновь ударил, но уже серьезней. Экипаж завилял, резко свернул за угол, отбросил в строну не успевшего увернуться пешехода, проехал еще несколько десятков шагов и замер как раз перед стеклянной витриной какой-то модной лавки.

Убедившись, что обожаемый Сарендиной мертвый Шенлиро исчез, а сама чародейка приходит в себя, я выскочил из экипажа и кинулся к сбитому нами бедняге… И, к своему немалому удивлению, увидел Берсая, распластавшегося без чувств на тротуаре. А к нам уже подтягивались зеваки.

Опасаясь ненужных пересудов, я окутал Мастера заклинанием легкости, поднял его и отнес в экипаж. Всевеликий, за что?! У изобретательницы началась смена личности. Обычный, сопровождающий переход, припадок, еще не набрал силу. И у меня был шанс успеть доехать до Вольницы.

За спиной стонал очнувшийся Берсай, и металась в кресле чародейка: на смену непредсказуемой Сарендине приходила кроткая Диса.

– Эй, Ванитар! – окликнул меня Мастер, держась за расшибленный бок. – Это она меня сбила?

– Знакомься, – неотрывно следя за дорогой, отозвался я, понимая – глупо в такой ситуации лгать. – Это и есть великая Сарендина Грит. Но сбила тебя не она, а твой старый знакомый – ее мертвый любовник. Кстати, он сам погиб в свое время так, как сейчас хотел убить тебя.

Я остановился у порога Вольницы и мигом переполошив всех, находившихся на дежурстве.

Сарендину, а точнее теперь Дису, держали трое. Она стонала и кричала прямо у белых ступеней. Маги перекрыли квартал, укутали нас пологом невидимости, спасаясь от любопытных взглядов сплетников… Зря. Тарвис здесь. Завтра весь город будет в курсе событий. Да что я говорю, наивный. К ночи!

Взлохмаченный и встревоженный Тирель переводил покрасневшие глаза с чародейки на Мастера. Того лечил сейчас сам Ньего Регар – Главный Охотник Манеиса, выскочивший на холод в тончайшей рубашке.

– Что такое?! – спикировала к моим ногам Нюка. – Ты учудил?

– Дорогая, ты наблюдаешь крах наших долгосрочных планов, – вздохнул я. Мне здесь больше нечего было делать. – Пошли домой, я устал.

Очень хотелось досмотреть, чем все закончится. Но одновременно было неприятно наблюдать смену ипостасей чародейки. Только что я восхищался изобретательницей, теперь ее присутствие раздражало меня.

Утром почтенная Сарендина Грит предстала перед комиссией магов, заседавших в небольшом уютном зальчике в здании городской библиотеки. Голубые стены украшали портреты знаменитых граждан города, среди которых были и Ньего Регар, и Сарендина Грит. Жидкие солнечные лучи падали через стеклянный потолок на стены, отбрасывая на них тени беззаботных голубей.

Развалившись в глубоких светло-коричневых креслах, маги выслушивали стоящую в центре чародейку. Та, находясь в добродушной ипостаси недалекой Дисы, самозабвенно несла какую-то чушь про проведение воздушных праздников, про хорошее настроение. Боги, меня от ее наивного бреда воротит, что говорить о комиссии.

Потолкавшись с другими Охотниками у входа, я собрался уходить, как меня поймал за рукав Тирель.

– Стой! Ожидают перемену погоды. Не приведи Всевеликий, вот-вот случится припадок! – зашептал он мне. – Ньего обеспокоен. Если вернется Сарендина, появится ее дружок.

Я остался, но не вслушивался в спор магов, настроеных категорически против вертолетов.

– Любому вору мы предоставим возможность перемахнуть через самую высокую стену! – донеслась до меня слишком громкая реплика одного из умников.

Ага, говори теперь! У каждого на физиономии написано только одно: не позволить огнеметателям заграбастать еще больше денег! Семь бедных Орденов против трех богатых. И их маги всячески пытаются помочь Мастеру принять "верное" решение…

А я смотрел на чародейку. Яркий солнечный луч проник в зал и позолотил ее собранные в высокую прическу и украшенные малахитовыми нитями волосы. Сейчас она была красива. Даже круглое лицо казалось одухотворенным, светящимся. И все же ей чего-то не хватало. Чего-то от настоящей Сарендины.

Она сидела напротив Берсая и не сводила с него глаз. Унизанных кольцами пальцы чародейки туго переплелись, губы побелели. Я понял: припадок близок. Осенняя погода непостоянна.

Потерпи, лапушка. Не стоит этим злыдням видеть, как ты мучаешься. Чуть-чуть осталось, дотяни до вечера, прошу тебя…

О, нет! Диса внезапно встала и нетвердым шагом направилась к выходу. Я бросился следом, как бы противно не было. И полчаса этажом ниже вместе с еще тремя охотниками вынужден был сдерживать беснующуюся женщину, вернее, двоих, сражавшихся за общее тело. Потом еще десять минут мы ждали, пока Сарендина поправит прическу, а сами залечивали царапины, оставленные ее длинными ногтями.

– Все, помогли, теперь свободны, – чародейка самоуверенно отмахнулась от нас, как от надоедливых насекомых и прошествовала обратно в зал. Мы обреченно поплелись следом.

Едва услышав слова изобретательницы, я схватился за голову.

– Если запретите вертолеты, вы навсегда останетесь склочными индюками, копошащимися в куче отбросов, не смеющими взглянуть на небо! Даже навозные мухи будут над вами потешаться! – изобретательница оборвала выступление мага с одутловатым красным лицом. – Вы никчемные…

– О, Всевеликий, этого-то Ньего и боялся! – вздохнул Тирель.

Предпринимать что-то было поздно. Сарендину несло по кочкам. Она не стеснялась в выражениях, добралась до Берсая, ругая его без оглядки, не забыв ничего из рассказанного мной, присочинив что-то свое.

– Ты хочешь денег и славы? Да кто ты вообще такой? Прыщ из заштатного Ордена, страдающий комплексом неполноценности! Сомневаюсь, чтобы ты практиковался в настоящей магии, а не только в подсиживании коллег, лести более значимым персонам и заточке зубов против недоброжелателей!

– Она все испортила! – Тирель вздохнул и устремил глаза к небу, просвечивающему сквозь стеклянный потолок… и замер с открытым ртом, ибо сверху в зал смотрел мертвец. И в руках его была невесть где раздобытая трубка Ариде, нацеленная на нас!

– Прячься! – закричал я и вытолкнул Тиреля за дверь.

Во время. Сообразительный мертвец выстрелил, пропалив глубокую дыру в дверном косяке, который недавно подпирал мой начальник. Позабыв о предосторожностях, Тирель кинулся обратно. Я последовал за ним. Но казалось бы всесильные маги Орденов в панике повскакивали с кресел и толпой рванули к выходу, толкаясь и бронясь.

– Куда, трусы!

Обогнав Тиреля, я преградил им дорогу силовым щитом. В комнате присутствуют проклинатели. Почему они поддались общей панике? Отчего не борются с призраком? Не убьют, так хоть отгонят…

Мертвец снова выстрелил. В Мастера. Но кто-то толкнул Сарендину. И огненный шарик угодил именно в нее! Чародейка, даже не вскрикнув, просто завалилась на Берсая.

Все маги, как по команде, отодвинулись от них, будто Мастер с Саренединой источали яд. Возвратившийся исчез. Зал стих. Берсай опустил Сарендину на пол и сделал шаг назад, мол, я не причем.

О, Всевеликий, пусть она будет жива! Хоть бы дохлый мститель промахнулся!

Понимая, что я натворил, я робко шагнул вперед, склонился над телом несчастной женщины. Пламенный шарик вошел в левое плечо и вышел через правое бедро. Лечить такое бесполезно. Но Сарендина еще дышала…

– Что вы стоите? Вы же маги! Среди вас есть лекари! Спасите ее! – заорал я в отчаянии.

Члены комиссии, словно разбуженные криком, загалдели, кинулись к чародейке, оттеснив меня.

Странное ощущение, будто только что сломали розу, колючую, но необыкновенно прекрасную…

Мне было стыдно за свой непрофессионализм, за несвоевременную панику. И я сбежал, стесняясь смотреть в глаза Тирелю. Не будь моей никчемной бравады с преграждением пути трусам, Изгоняющий успел бы остановить проклятый огненный шарик!

"Моя жизнь здесь кончена, – думал я, лежа дома на кровати. – Не пойду на работу, уеду из Манеиса куда глаза глядят!"

Было далеко за полночь, когда в соседней комнате стукнула оконная рама. Вернулась Нюка. Сейчас она точно выскажет все, что обо мне думает!

Но горгулья, стараясь не шуметь, затворила окно и крадучись направилась на кухню.

– Нюка! – не выдержал я. – Нюка, скажи, что я сволочь!

– Зачем так категорично? – удивилась она, заходя в спальню. – Ты просто не идеальный. Есть над чем поработать.

– Я убил ее! Ты понимаешь?! Я ее убил! Я помешал Тирелю ее спасти! – я сел. Рассеянный в темноте свет фонарей проникал в окно, и я мог разобрать силуэт горгульи.

– Ты что, в нее стрелял? – спокойно возразила Нюка. – Или считаешь, что твой Тирель непременно бы ее уберег, поймал бы огненный шарик? Ты готов в этом поклясться?

Я молчал. А моя серебристая напарница продолжала.

– Просто ее забрал к себе драгоценный Шенлиро, о котором она проплакала всю жизнь. Думаю, за порогом они, наконец, встретятся и вместе отправятся на суд к Всевеликому, если он существует.

– Так она умерла?! – мне стало больно.

– В какой-то степени, – спокойно ответила горгулья. – Сарендины действительно нет. Но зато в ее теле очнулась Диса. И с ней к нам пришли огромные проблемы.

– То есть? – боль не исчезла, но на душе полегчало.

– Она по серьги вляпалась в любовь. Угадай к кому? К Берсаю! При свидетелях выразила желание вступить в его Орден! Он-де "самый миролюбивый и восхитительный из всех, открывает двери в мир чудес – в мир снов"! Если она это сделает, все изобретения перейдут в цепкие лапки сонных магов. Впрочем, считай, уже перешли. Берсай не дурак, такой удачей разбрасываться не станет. Он разрешил выпускать и использовать по всему Шеехру вертолеты только при этом условии. В общем, только что на Орден Спокойных Сновидений свалилось нежданное негаданное счастье.

– А что же Ньего? – спросил я и так понимая, шеф в ярости.

– Отправился к остальным огнеметателям готовить кляузу на самовольство Мастера. И параллельно требование на легализацию собственных, огнеметательских экипажей.

– Думаю, он в этом преуспеет.

– Не сомневаюсь, – отозвалась Нюка.

Только через несколько месяцев я успокоился после смерти настоящей Сарендины. Диса на время укатила из города вместе с Берсаем, приславшим своих людей контролировать выпуск вертолетов. Кстати, возвратившийся больше не появлялся. Хочется верить, что он воссоединился со своей любимой…