Текст книги "Охотник И Его Горгулья (СИ)"

Автор книги: Елена Ларичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Не очень– то ты, милочка, рвешься, украсить собой зверинец. Не для того старалась, измывалась над магами, чтобы сменить одну клетку на другую, еще более тесную.

– Нюка, скажи честно, землетрясение – твоих лап дело? – спросил я прямо, глядя в зеленые глаза.

– Нет, – четко ответила она. – Ни коем образом я не пошла бы на подобное, представься мне шанс. И вообще я не маг, а только чувствую чужие чары. Я достаточно развернуто ответила на твой вопрос?

– Да.

Она не обиделась, наоборот, поняла и предпочла развеять все сомнения, и я был ей благодарен.

– И Ланвис не пойдет на такое, ни сам, ни через кого-то, – тут же отмела она мои подозрения. – Он слишком правильный в профессиональном плане. Сын его Шерад – трус. Лучший друг и помощник Гердо – трус и подлиза. Жена слишком остра на язык и порывиста. Такие быстро остывают, никогда не доводят до конца начатое. Здесь нужны хорошая подготовка и стратегическое мышление. Не знаю, Ванитар, кто из орденских способен на подобное.

Еще лучше. Кого тогда подозревать?

– Нам нужно проверить всех местных чародеев и магов. Навести-ка Аганьера, пока я потолкую с детишечками. Я быстро управлюсь. А ты, – она выудила из-под крыла мешочек с монетами, – пока сделай вот что…

Вооружившись свежеприобретенным капиталом, я направился к дому чародея Аганьера.

Облака наглухо запеленали небо, укутали вершины низеньких гор, мечтая по их склонам скатиться к озеру и напиться вдоволь ледяной зеленоватой воды. Горожане, ставшие еще нелюдимей с переменой погоды, отводили от меня глаза и ускоряли шаг, чувствуя инаковость и в манере одеваться, и в жестах.

Редкие экипажи старых моделей с грацией улиток ползли по улочкам, из последних сил карабкаясь вверх на слабой тяге отработавших свое магических кристаллов. Всякий раз приходилось шарахаться к стене, чтобы полусонные возницы ненароком не переехали меня, горемычного. Как назло захотелось спать и есть, но я запретил себе об этом думать, пока не побеседую с княжеским лекарем. Ага, вот и его дом.

Смело отварив желтую дверь, с бордовым узором вокруг металлической ручки, я оглядел длинную очередь страждущих в просторном, хорошо освещенном коридоре. Здравствуй, старый знакомец, – рыжий могильщик.

– А, почтенный! – почти искренне обрадовался я встрече. – И ты к чародею за помощью? Давно стоишь?

Могильщик растерялся, пытаясь сообразить – с какого перепуга я к нему навязываюсь. Об утренней встрече он уже позабыл. Пришлось напомнить.

– Так ты же сам, вроде, чародей? – уточнил он.

– Но я здесь чужой. А мне посоветоваться нужно с человеком осведомленным, мудрым. Кто лучше лекаря местных жителей знает? – беззаботно заметил я.

– Зачем тебе? – недоверчиво спросил рыжий, потирая короткую шею.

– Знаешь, друг, я, кажется, разобрался, после землетрясений здесь беды случаются, – самодовольным и одновременно доверительным тоном сообщил я ему. – Я ведь сам вроде городского стражника буду. Слыхал, наверно, про меня? Я Ванитар Гарес, известный в своих краях чародей, Охотник, – я легко нацепил придуманную горгульей маску.

Вот так. Пыль в глаза пустил, а ты, миленький, думай, какой важный господин почтил дом своим присутствием. Гордись, что я с тобой заговорить соблаговолил!

Могильщик действительно задумался. Присутствующие в коридоре люди тоже притихли, с любопытством воззрившись на меня.

– А Аганьер тебе к чему тогда? – не понял рыжий.

– Как зачем? Он поможет! Скорее всего, убивают приезжих не неупокоившаяся душа Одноглазого, а вампиры. Говорят, у убитых раны такие, словно кто-то в их плоть вгрызался.

– Не вгрызался, а разрывал пополам, – поправил могильщик, даже не улыбнувшись сказанной мной глупости.

– Невелика разница, – беспечно отмахнулся я. – Ты, почтенный, сам тела на погост возил, все видел. Ответь, в том богатом доме, где первый труп обнаружился? Правильно, в середине гостиной. И дверь на месте была, а не выломана. Значит, хозяйка открыла сама. И будить мужа не стала. Доверяла пришедшим. Так?

– Так, – согласился могильщик.

– А еще шкатулка с украшениями в хозяйской комнате пустовала, – я поделился очередным наблюдением. – Призракам золото даром не нужно.

Уголки губ помощника княжеского лекаря дрогнули. Значит, с этим вопросом я разобрался.

– Вот и подумай, Аганьер, как княжеский лекарь, должен знать всех вампиров, – продолжал я нарочито громко, сам же был начеку, искоса поглядывая то на сидящих вдоль стены людей, то на рыжего. Но те оставались спокойны. – Так ты, почтенный, долго ждешь, или мне стоит занять очередь и пробежаться по другим лекарям? – беззаботно спросил я.

– Я не жду, я за порядком слежу. Весь день, если никого хоронить не надо. Ждать тут долго, – кивнул рыжий на страждущих лицезреть Аганьера. Я насчитал шестнадцать человек.

– А как сделать, чтобы это мелкое препятствие обойти? – шепотом спросил я, для убедительности постучал по карману куртки. Оттуда в подтверждение моих честных намерений многозначительно звякнуло. У могильщика загорелись глаза.

– Пятнадцать серебром, – так же тихо сообщил он мне.

Ого, ну и запросы! Сердце жадно екнуло, но раз взялся за дело, мелочиться глупо. Так что я согласно кивнул.

Мы отошли в сторону, где я вручил ему два золотых (у самого душа над каждой монеткой рыдала, а что делать?). Это было даже больше, чем он просил, и я невольно ощутил гордость за собственную щедрость.

– Пойдем к нашему чародею, – тут же смилостивился могильщик. Я только улыбнулся в ответ. Всегда знал: мое обаяние откроет любые двери.

Аганьер оказался не стариком, как я его представлял, а мужчиной лет пятидесяти, выглядевшим даже моложаво. Светлые длинные волосы были собраны на затылке в конский хвост, спускавшийся ниже плеч. Красивое, без тени морщин лицо с высокими скулами оставалось румяным, словно у юноши. Пронзительные голубые глаза смотрели изучающе и снисходительно. А яркий, пожалуй, куда пестрее весеннего цветущего луга наряд говорил: "Смотрите, я не принадлежу ни одному из Орденов, я умею гораздо больше "зубрилок", носящих звание магов, концентрирующих свою силу только на чем-то одном!" Но по мне, лучше бы он носил два цвета какого-либо из магических Орденов…

Кабинетом ему служила полукруглая комната, заполненная необычной мебелью. Овальный стол на изящных ножках, стулья с высокими плетеными спинками, шкафы, забитые пузырьками со снадобьями – все было выполнено из полупрозрачного разноцветного стекла. Добавляющие крепость хрупкому материалу заклинания почти не чувствовались. "Тщеславный, ты у нас, оказывается. Внешние эффекты любишь!" – не без зависти подумалось мне.

– Кого ты привел, Вадас? – с любопытством Аганьер рассматривал меня. – Юноша, ты сам чародей, зачем тебе моя помощь? Я давно не беру учеников, – тут же устало бросил он, проследив за закрывающейся за Вадасом дверью.

– Почтенный Аганьер, – я не собирался терять времени и тут же выложил ему только что придуманную для могильщика историю. Чародей с каждым словом становился мрачней.

– Вампиры… – красивые губы исказила пренебрежительная усмешка. – Могли быть и вампиры… Только нет их в Нитересе и отродясь не было. Ни вампиров, ни даже вурдалаков. Ты ошибся юноша. Смирись. Проклятье Одноглазого разбужено.

Я изобразил на своем лице глубокое разочарование. Надо же, Ванитар Гарес, великий чародей просчитался! А сам поглядывал на окна – не мелькнет ли за матовыми стеклами силуэт горгульи. И в который раз подивился – как это я так внезапно проникся доверием не к человеку, а к редкой твари, пусть даже и разумной! И стал во всем полагаться на ее помощь и поддержку.

– Скажи, а тебя, почтенный, занимала эта загадка? Кто нападает на людей двести лет? – продолжал наседать я на Аганьера, уже собиравшегося выставить меня вон. Погоди, милый, с тобой так приятно общаться. – И отчего все убийства валят на Одноглазого, если дипломированные проклинатели утверждает – ни одно проклятье не держится так долго?

– Много они понимают! – тоном, каким разговаривают с маленьким неразумным ребенком, произнес чародей.

Пальцы его сжались в кулаки до белизны в костяшках и безвольно расцепились. Волнуется. Я ему мешаю, понятно без раздумий. Так бы и вышвырнул названного гостя за порог, да еще бы заклинание вслед нехорошее выпустил. Но перед терпеливо стоящими за дверью пациентами выглядеть злюкой не хочется.

– А если это люди, одержимые глубинными тварями? – заглянув в его голубые глаза, ехидно спросил я. – Красхами, например?

Румянец на его холеном лице поблек, в глазах промелькнуло нечто похожее на ужас и… стыд. Так ты знаешь, дружочек. Все знаешь.

– Что за глупости! – Аганьер попытался унять зарождающуюся в груди ярость. – Юноша, ты мешаешь мне работать. У меня очередь в полгорода! – махнул он рукой, указывая на дверь.

Где же Нюка? Без нее я не справлюсь!

– Последний вопрос, почтенный Аганьер? Зачем тебе это? – как можно более небрежно спросил я, чуть приоткрыв дверь для возможного отступления, а сам приготовился в случае необходимости бросить в него самые губительные заклинания из своего арсенала.

– Что "это"? – нахмурился чародей. Нюки до сих пор не было!

– Ты знаешь, о чем я, красх, – из вредности довел я до конца начатый разговор, и, выпустив заклинание, юркнул за дверь, которую, впрочем, было уже не спаси. Она тут же разлетелась на кусочки.

И это все? А где шквал огня, громы, молнии и армия мечтающей подзакусить мною нечисти? Слабовато при таком-то самомнении!

Воспользовавшись начавшейся в коридоре паникой, я выскользнул из дома и быстро затерялся в переплетении кварталов.

Пытаясь перевести дыхание, я присел на лавочку в обшарпанном дворике, где на длинных веревках покачивалось на ветру белье. Здания стояли плотно. С улицы меня не разглядеть…

Всевеликий, что я натворил! Этот чародей куда сильнее меня! И Нюка хороша! Почему не поддержала, не влетела в комнату, как было условлено. Теперь нужно срочно бежать из города, ибо ночью пощады не будет!

Залечив пораненное осколком плечо, я вернулся в гостиницу, на цыпочках пробрался в свою комнату, успел собрать вещи, на ходу прикидывая – что безопасней: отправиться на свой страх и риск через горы, или пойти вдоль берега озера, а потом через подтопленный паводком лес. Где-то в сутках пути от Нитереса должна быть дорога или тропа к деревням… Оба пути казались мне почти невозможными. Но делать нечего. Так есть хоть какой-то шанс остаться в живых.

В мое окно забилась Нюка. Я нехотя открыл створки и впустил предательницу.

– Ты чего? – удивленно спросила она, усаживаясь на стол, не заботясь о сохранности столешницы.

– Как видишь, не собираюсь встречать ночь в этом чудном месте, – фыркнул я, надевая куртку.

– Погоди, ты что, сбежать вздумал? – похоже, искренне удивилась горгулья.

– Наконец-то додумалась! – бросил я ей и умолк, только сейчас рассмотрел обрывки сети на ее лапах и кровь на крыле и на шее. – Где тебя так?

– Пока я с детками беседовала, меня рыбаки на спор поймать решили. Они не только рыбу ловить умеют, оказывается!

– Поэтому ты и не помогла мне, – вздохнул я, опускаясь на узкую кровать. В голове было пусто и звонко.

– Ты и сам неплохо справился, – мне показалось, Нюка усмехнулась. – Я летала к особняку Аганьера. И даже поставила ребят следить за ним. Послушала разговоры…

– И когда за мной стража заявится?

– Не заявятся. Во всяком случае, не днем. Свидетельства очевидцев разнятся. Могильщик ранен и задет заклинанием. Аганьер мычит и слюни пускает.

– Как это? – вырвалось у меня.

– Слушай меня, чародей, – назидательно произнесла горгулья. – Ты же, вроде, умный, должен это знать. Если двое друг против друга выпускают одно и то же заклинание, побеждает тот, кто успел первым. А заклинание возвращается к опоздавшему с куда большей силой. Теперь вспомни, что ты на него наслал.

– Я проклял его на забывчивость, – растерялся я.

Выходит, помимо Аганьера заклинание задело всех, находившихся поблизости. Я не маг-проклинатель. Мои чары держатся самое большее с десяток дней и тают. Но такое умение в себе я несказанно ценил. Не раз и не два меня оно выручало. Жаль только, не удавалось заставить забыть ненавистных кредиторов…

– Одного из красхов мы пока обезвредили. То, что он красх, я не сомневаюсь. Высшие твари глубин могут действовать только в здоровых телах, цепляясь за умения и знания своих жертв. Если жертва становится недееспособной, теряет свою силу и красх. Ты несказанно везучий. Осталось выяснить, кто остальные одержимые.

– Нюка, уже темнеет, одернул я ее. – Мы не успеваем.

– Хорошо, продолжим утром и будем молиться, что сегодня о "Счастливой подкове" они не вспомнят.

Я не разделял Нюкиного оптимизма. Тем более, очень переживал за Аганьера. Что если я победил не одержимого красхом, а обычного человека? Пусть и не совершенного, но человека? Это я выясню не ранее, чем завтра. Потому следует запихнуть поглубже свои страхи и приложить все возможные усилия, чтобы я и не верящие мне купцы пережили грядущую ночь.

Когда я спустился вниз, в общем зале было немноголюдно. Несколько купеческих помощников, Беранель и Ронвел. При виде меня проклинатель осклабился и громогласно поинтересовался:

– Ты, оказывается, накоротке с Одноглазым? И что он тебе сказал? Просвети меня, не понимающего ничего в проклятьях.

– Это не Одноглазый и не проклятье, – буркнул я, выискивая место подальше от мага. – Это одержимые глубинными тварям люди. А на чужаков они нападают потому как за тех часто некому заступиться.

– Ой ли? – с издевкой переспросил проклинатель, подаваясь вперед. Черные с проседью патлы упали на глаза, поблескивающие злющими искорками. – А за тебя есть, кому заступиться?

– Представь себе, – вынырнула из полумрака лестницы Нюка, пролетела до стола, плюхнулась на скамью подле меня и бесцеремонно потянула лапы к кувшину с молоком.

– Смотри-ка, домашнее животное тявкает! – продолжал издевательства маг. – Ванитар, ты еще на ошейник с поводком не заработал?

– Для тебя нет, – огрызнулся я.

Он расплылся в довольной улыбке. Взрослый же дядька, а ведет себя, точно малыш неразумный. Остальные молчат, наблюдают за зрелищем, не вмешиваясь. Беранель даже голову в нашу строну не повернул от тарелки.

– И также пойдешь ночью гулять? – в тон ему поинтересовалась Нюка. – Не струсишь?

– А чего мне трусить? Я маг, не то, что некоторые, – проклинатель многозначительно посмотрел на меня и поднялся из-за стола.

– Иди-иди, утром похвастаешься, коли жив вернешься, – продолжала подзуживать его Нюка.

Я понимал, на что она его толкает, но моя неприязнь к Ронвелу была столь велика, что я не попытался его остановить. Да он бы и не послушал.

Беранель молча доужинал. Остальные люди тоже разбрелись из зала. Остались только я с Нюкой, да Сервено – толстый владелец гостиницы. Оказывается, он все это время подслушивал нашу "мирную" беседу.

– Что делать будешь, чародей? Мало кто верит в проклятье или как там оно у вас называется, – остановил он наши с Нюкой возражения. – За все годы ни разу на "Подкову" не нападали. В других трактирах были гости. Нас Всевеликий миловал. Но мало ли…

– Сколько заплатишь за ночное дежурство? – немедленно оживилась оборотистая Нюка.

– Четыре серебряных.

– Ванитар, пошли спать. Здесь нас не ценят, – распорядилась горгулья. Я едва сдержал улыбку.

– Хорошо, – поспешил набавить цену Сервено. – Шесть серебром – это максимум.

– Сегодня согласны, – опередила меня крылатая скряга.

Сервено молча вытащил из кармана горсть монет, отсчитал шесть и удалился. Горгулья довольно прицокнула.

– Он тебе завидует.

– Кто? Трактирщик? – не понял я.

– Проклинатель. Завидует отчаянно, оттого и цепляется, – Нюка перебралась на стол и принялась опустошать корзинку с печеньем.

– Чему? – искренне изумился я. – Я кругом всем должен. У меня нет ничего своего. Даже одежду в последний месяц беру к скупщиков старья. Боюсь проверять, сколько тел эти тряпки согревали до меня! – я подергал за рукав застиранную рубашку.

Некстати перед глазами промелькнула витрина моего… когда-то моего магазинчика, дом Энафара, фигуры шести охранников Сварлига. Вспомнилось, как захлебывался болью от переломанных ребер, как унижался, просил не отбирать последнее, как ковылял от кредиторов в пропитавшихся кровью лохмотьях… Всевеликий, если я за ближайшие три месяца не заработаю требуемою сумму, проще утопиться…

– Жавидофать мош-жно мнохому, – с набитой пастью прошамкала Нюка. Она потянулась к кувшину молока, плеснула себе в блюдечко и напившись продолжила поучения. – Порой достаточно пустяка для зарождения зависти, перетекающей в лютую ненависть. Вот ты молод, здоров, недурен собой. У тебя есть шанс чего-то добиться. Чем не повод для зависти старого, не нужного никому неудачника, у которого впереди только дно бутылки?

Я неопределенно пожал плечами. Нюка, вроде, дала повод для гордости, а мне не радостно. Вообще никак.

– Слушай, хорош умничать. Давай деньги отрабатывать, – поторопил я ее.

И потянулась долгая жуткая ночь. Я старательно обошел гостиницу, устанавливая сигнальные заклинания на окнах и дверях. Потом зажег несколько светляков, подвесил их над столом и принялся читать какую-то книженцию, обнаруженную на кухне под вешалкой поваров. Текст не оседал у меня в памяти, но сейчас сойдет любое занятие – лишь бы отвлечься от мрачных мыслей.

Черные тени вяло толкались по углам общего зала, словно овцы перед дверями загона. От матери-тьмы их отделяли стены, довольно прочные на вид. Но уж если красхи с легкостью рвали на части магов, что им кирпичи?

"Брось, Ванитар, – утешал я себя, – красхи сейчас всего лишь люди из плоти и крови. Наверняка, даже чародейству не обученые как следует. Это не маги-землеройки, способные усилием воли обращать камень в пыль. Интересно, если Аганьер красх, отчего он испугался меня? И стыдился? Разве порождениям бездны доступны подобные чувства?"

Темнота скреблась и мяукала приблудным котенком под окном, сулила россыпи звезд, возила по стеклу ветвями плакучей ивы, продрогшей от сырого озерного ветра. Ночь по-старушечьи ныла и сиротливо жаловалась скрипящей калиткой дома напротив. В нем полукругом света теплилось верхнее окно, точно болотный огонек над трясиной.

Тихо ругаясь про себя, я пустился в обход гостиницы. А где-то красхи готовили вылазку, выбирали жертву. Только не к нам, ребятушки. Катитесь куда-нибудь подальше. Мы невкусные, ядовитые, как пауки-жабодеры…

После полуночи завыла собака. Лично убил бы ее, с-с-собаку! Зловеще тикали часы, отмеряя время. Слишком медленно. Не уснула ли на чердаке Нюка? В случае чего она должна подать сигнал.

И только когда предрассветные сумерки сменились мутным рассветом, а из своей комнаты в обществе растрепанной молоденькой служаночки выкатился Сервено, я позволил себе подняться наверх и немного поспать.

Через пару часов я был жестоко разбужен, наскоро накормлен и выпровожен на улицу своей крылатой мучительницей. Нетвердой походкой я шагал по мощеным улицам Нитереса, присматриваясь, прислушиваясь, стараясь поймать любое дуновение творящихся тут чар.

Как же тут безрадостно! Я вдруг представил стены Нитереса, разукрашенные веселыми рисунками, узорами, как это сделали власти в Каринанде – пустили художников, и те расписали в разных стилях все дороги и дома.

Свернешь на улицу – и попадаешь, к примеру, в лес. Шелестят с фасадов листья невиданных деревьев, скалятся из-за кустов волки, неслышно крадутся тигры, грациозно пританцовывает хрупкая косуля. Свернешь на другую – и вот ты паришь в воздухе среди облаков и птиц. А внизу на мостовой вместо привычной брусчатки виднеются квадратики пашен, вьются пыльные дороги, сплетаясь в узор, словно линии на человеческой руке, текут реки, высятся игрушечные города. И страшно поначалу ступить. Кажется, стоишь на вершине горы, а внизу под тобой целый мир – аж дыхание перехватывает.

Добавьте к искусству художников толику оживляющей иллюзии, и вам не захочется покидать Каринанду, где за пару часов прогулки по городу возможно совершить кругосветное путешествие. А ведь город в сущности никакой. Ни архитектуры, ни производства, ни магических школ. Но народ едет со всего Шеехра поглазеть на невидаль, сувениры по сумасшедшим ценам сметает. Чем не повод подражания для Нитереса? Хотя, я размечтался некстати.

Кривоватая улица спускалась к озеру, где командовала своей мальчишеской армией Нюка. Интересно, что она разузнала?

– Ванитар, плохо дело, – призналась она, поглядывая на выжидающих в сторонке ребят. Интересно им, прислушиваются, смотрят во все глаза. Ну да, я же "знаменитый Охотник". Сам бы себе позавидовал, будь ситуация иной.

– Что плохо?

– Аганьер оклемался. Еще вчера вечером к нему приезжал князь. После княжеского визита лекаря выводили на улицу подышать. Сегодня с рассветом прибыли мастера ремонтировать разнесенную тобой приемную. Говорят, после полудня он вновь прием начнет, – хрипло прошипела Нюка.

– Так он не красх? – расстроился я.

– Напротив. Судя по числу жертв, этой ночью пятеро на охоту выходило, – Нюка спрыгнула с березы

– Не знаю, – честно призналась Нюка, – Нам нужно перевести все их удары на себя. Для этого… – она призадумалась. – С твоей-то приметной шевелюрой и физиономией много дел не наделаешь…

Я выругался и, прикрыв лицо руками, резко нажал на свой длинный нос, словно расплющивая его, помассировал брови, отчего они стали казаться менее изогнутыми и тонкими, а щеки, наоборот, увеличил. Волосы тоже временно поменяли цвет на угольно-черный.

– Неплохо, – оценила моя помощница. – Но первоначально было куда более симпатично.

Женщина, она и есть женщина, даже если горгулья! Ребята в стороне зашептались. Нюка вразвалочку направилась к ним.

– Тихо, я сегодня не в духе! – прострекотала Нюка, недовольно покосившись на попытавшегося ее погладить мальчишку. Тот тут же спрятал руки за спину и отвел глаза. Остальные смотрели на диковинное для них создание с восторгом, словно на божество. Ну да, что они, бедные, видели в своей жизни, кроме озера, леса и города, большую часть года укутанного туманом?

– А знаешь, кто сообщил князю о случившемся с Аганьером? – не оборачиваясь, спросила Нюка. – Могильщик. Я поначалу его в серьез не приняла.

– Что делать будем? – беспомощно спросил я.

– Не знаю. Пошли для начала к княжескому дому. Посмотрим, можно ли туда пробраться. Интересно мне, что за человек, этот князь.

– А мой отец у князя экипажи чинит! Он чародей! – вдруг выпалил самый маленький из мальчишек, лет девяти-десяти отроду, светловолосенький, с поцарапанным носом и без переднего верхнего зуба.

– Это дело! – воскликнул я. – Проведешь?

– Не задаром, – набрался наглости этот малявка.

– Да из тебя купец выйдет! – усмехнулся я. – И сколько хочешь?

– Покататься на ней! – выпалил мальчишка, и тут же спрятался за спины более высоких, потому что Нюка зашипела на наглеца.

– Учти, Ванитар. Ты мой должник! – прострекотала горгулья, и уже малолетнему наглецу заявила. – Завтра утром покатаю. Если ночью нас никто не разорвет в клочья. Так что остальные могут продолжать следить за домом и городом, а ты, сын чародея, пойдешь с нами.

– Кто там еще приходил к лекарю? – спросил я Нюку по дороге.

– Пара посетителей за лечением. Наши помощники записали их адреса. Вернемся, проверим каждого.

– А твой Ланвис по-прежнему в самозаточении сидит? – спросил я, зная ответ.

– Не понимаю я его, – пробурчала Нюка. – То ему помощь требуется, то прячется. Кстати, свои чары он ни разу после битвы с красхом не применял. Мне это кажется странным.

Как же, не просто кажется. Второй маг умирает боится, что его отыщут по его же магии. Вот и прячется от всех. Что если красхов вызывали только для того, чтобы его убить? Тогда кто? Ответов я не находил.

Князь жил на самом берегу озера в доме из бурого кирпича. Но, в отличие от остальных строений, его жилище до третьего этажа покрывала выцветшая синяя краска. И те же слепые матовые стекла, что и у Аганьера! Может, мне зачаровать всех, живущих в таких домах? Это, ведь, уже знак. Я поделился своими соображениями с горгульей.

– Глупости! У местных богатеев мода сейчас такая, – разочаровала она меня. – Ты в другую часть города сходи. Там каждый третий дом "слепой".

Тем временем наш малыш важно вышагивал впереди. Из-за плотного шерстяного свитера и таких же штанов он казался пушистым зверьком, по неопытности выбравшимся из леса. Этот зверек смело миновал деревянный невысокий забор, под которым дремала кудлатая черная собака, и привел к длинному приземистому кирпичному строению с распахнутыми воротами, возле которых стояли два красных пузатых экипажа на пять и семь мест. Прежде чем мы успели предупредить малявку, тот заорал.

– Папа! Папа! Тут князя хотят видеть!

Выругавшись про себя, я схватил крикуна за плечо.

– Тише! – цыкнул я.

Но было поздно. Из разинутой пасти ворот появились трое. Еще несколько любопытных физиономий выглянуло из-за забора.

– Зачем тебе князь? – спросил один из вышедших людей, оказавшихся отцом мальчика. Наш малолетний проводник уже подбежал к нему.

Ну и глупо же я сейчас выглядел! Надо было выкручиваться.

– Э-э-э, – протянул я, окончательно растерявшись, потому что из-за спины княжеского чародея выглянул могильщик. Запоздало вспомнив, что я изменил внешность, я принялся вдохновенно врать – Я один из купцов, прибывших в Нитерес на днях. Сами знаете, тут у вас нехорошие дела творятся, и дорогу завалило. Мы проклинателя и чародея наняли, что караван охраняли. А они, паршивцы, пьяницы и трусы, покарай их Всевеликий! Вот подумал я и решил другого чародея нанять, из местных…

– А причем тут князь? – громко спросил еще один.

– Почтенный, я, знаете ли, шел к Аганьеру. Но услышал, тому нездоровится. И вот я задал себе вопрос: а где еще в вашем чудесном городе может быть чародей? И догадался – непременно на службе у князя.

– А сын мой причем? – спросил отец нашего проводника.

– Я их привел! А она меня за это покатает! – гордо заявил маленький предатель, указывая на пристроившуюся на фонаре Нюку.

– Марш домой! О твоем поведении поговорим вечером, – спохватился отец. – А ты, чужеземец, забирай свою тварь и уходи отсюда. Нет здесь для тебя чародеев! Нет!

– Папа, она меня не покатает! – захлюпал носом мальчик, пока не получил подзатыльник.

Делать было нечего, мы вынуждены были уйти.

– Если сумею тебя освободить от чар, пойдешь со мной через горы? – предложил я Нюке, едва мы отошли подальше от княжеского дома. – Дорогу поможешь разведать.

– Я не собираюсь бежать, Ванитар. И тебе не советую! – зашипела горгулья. – Непогода приближается. Дождь. Я чую. Еще хуже может быть.

– Что уж тут хуже! – я вздохнул. Какая же паршивая история затянула меня в свое болото!

– Вот что, пошли проверим, кто еще у Аганьера был, а потом определимся что делать, – решила за меня горгулья.

Проверяли мы до полудня, потом сходили на место вызова глубинных тварей. Ничего. Слабая энергия от погашенной магической фигуры, вытоптанная трава. Вот и все.

Убегавшись за горгульей, я взял перерыв, дополз до "Счастливой подковы" пообедать за купеческий счет и столкнулся со всеми купцами сразу. Галдя и ругаясь, размахивая руками, они столпились у дверей.

– Почтенные, я сам не знаю, что делать! – причитал Сервено, отступая от темпераментного южанина.

– Ты говорил, у тебя самое спокойное место в городе, заговоренное на удачу лучшими магами. А теперь выясняется, что неведомые твари могут безнаказанно пробираться и резать наших людей!

– Почтенные, я за Одноглазого не в ответе! – Сервено нащупал спиной дверь и с облегчением юркнул в полумрак собственных владений.

Южанин зло пнул ногами дверной косяк, развернулся к товарищам по несчастью. И заметил меня.

– А, рыжий чародейчик! Ты хвалился, что убережешь нас. Посмотри, что в экипажном дворе творится. Посмотри-посмотри, а потом попробуй повторить вчерашнее бахвальство, будто тебе призраков одолеть, как в кусты сходить!

Я вздохнул поглубже и пошел к расположенному чуть в стороне от гостиницы крытому двору, где дожидались хозяев купеческие экипажи. Смерть я ощутил еще не ступив в тень навеса. Вязко тяжелое чувство на миг заставило все мышцы сжаться.

– Дальше, дальше иди, хвастун! – командовал следовавший попятам южанин. – Точнехонько час назад обнаружили.

Всевеликий! За что такое с ними сделали? Мне хватило одного взгляда на разорванные пополам тела троих помощников южанина, чтобы понять – тут побывал красх. Причем, при свете дня, ибо я встречал убитых на рассвете, когда поднимался к себе после бессонной ночи.

Ощущение незащищенности и страха дохнуло холодом в спину. До сего дня чудовища орудовали в нижней части города…

– Что скажешь? – обвинительным тоном, точно это я растерзал несчастных, продолжал свое наступление сине-малиновый. – Одноглазого в округе замечаешь?

– Я говорил, что это не он, – нетвердым голосом промямлил я. – Тут действовали одержимые духами.

– Да ну? И отчего же тогда нашего проклинателя целого и невредимого притащили поутру пьяненького в хлам? – окрысился южанин.

– Полагаю, вы спросите у него самого, когда он проспится! – разозлился я. – Я предлагал вам посильную помощь. Вы подняли меня на смех с подачи вашего всемогущего пропойцы. Теперь не жалуйтесь!

– Чародей, – оттолкнул южанина Беранель. – не надо пустого бахвальства. Давай так, защитишь нас от убийц, получишь тройное вознаграждение.

Я оперся спиной о купол экипажа и перевел дух. Так, теперь не продешевить, да простит Всевеликий мою скаредность. Наставления Нюки не пролетели мимо ушей.

– Мало, – дивясь собственной наглости, ответил я.

– Хорошо, – не стал возражать Беранель. – Мы нанимаем тебя. И если живыми отсюда выберемся, обещаем заплатить. Каждый, – он обернулся к восьмерым остальным купцам.

– Помоги, рыжий! – плаксиво взмолился подкравшийся сзади жрец. Я аж вздрогнул.

– Почему вы ему поверили? – зашумел южанин. – Врет ведь! Сам слышал, как он на бедность жаловался! Обчистит нас…

– Тихо! – Беранель не повысил голоса, но собравшиеся поспорить с предводителем каравана послушно захлопнули клювы. – Каждый заплатит тебе по десять золотых в случае, если защитишь нас от гибели в этом городе и без препятствий выведешь на леттский тракт.

Я сглотнул слюну и кивнул. То, что обещал Беранель для меня стоило любого риска. Я и мечтать не мог, чтобы погасить заметную часть долга! Главное показать кредиторам, что я способен заработать, а там глядишь, и удастся вымолить отсрочку!

– Хорошо, – не узнавая своего голоса, объявил я. – Я, Ванитар Гарес, принимаю условия и обещаю сделать все возможное для сохранения наших жизней.

Сине– малиновый сочувственно посмотрел на меня и покачал головой. Мол, ничего у тебя, парень, не выйдет, закатай губу.