Текст книги "Охотник И Его Горгулья (СИ)"

Автор книги: Елена Ларичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

3. Закомые Старые – проблмы новые

– А я-то переживала, что у него девушки нет!

Низкий хрипловатый голос Нюки заставил меня от неожиданности подпрыгнуть чуть ли не до потолка. Люция только скосила глаза на горгулью и, слабо улыбнувшись, вновь склонилась над картой.

– Что вы без меня замышляете? Переворот? Захват новых земель? Или просто очередное дело? – теперь утихомирить мою напарницу не могли никакие силы Вселенной.

В один прыжок она преодолела расстояние от окна до кровати, на которой, ввиду недостатка мебели, мы с вампиршей расстелили карту Шеехра. Я не торопился обставлять квартиру чем попало, копил деньги на нормальный ремонт, за что регулярно выслушивал упреки горгульи. Вот и сейчас:

– Дожили! У него работа в постельном режиме! Ответь, чем нужно заниматься с красивой девушкой на широкой кровати?

Люция рассмеялась, а я закатил глаза к потолку. Я действительно терпимо отношусь к вампирам, но чтобы настолько…

– Ванитар, в двух словах, пока Тирель с Тарвисом и Миролом тянут свои тушки на третий этаж, колись – во что вляпался?

Всевеликий, она целую делегацию с собой привела! Я смирился, что спасать Энафара придется в компании Тиреля с Нюкой, даже морально готовил себя к предстоящим нотациям. Но впутывать в дело Тарвиса Бреса – Лягушонка… Я не вынесу подобного издевательства.

– Ты обещала одного Тиреля, – процедил я.

– Я их позвала, – спокойно отозвалась Люция, выдержав мой разозленный взгляд. Вот кто заговоры за моей спиной плетет! – Ньего тоже в курсе, – она решил меня добить – Если все пройдет тихо и с пользой для огнеметателей, он пропустит мимо ушей неизбежные шепотки.

Ого, Главный Охотник отыскал в деле свою выгоду. Теперь визит к карликам не личные проблемы, а полноценное задание.

– Привет, напарник, – первым зашедший в комнату Тирель бесцеремонно подвинул меня к Люции и плюхнулся рядом на кровать.

Лягушонок Тарвис придирчиво осмотрел голые поштукатуренные стены и ухмыльнулся. Малыш Мирол с сомнением попинал предложенные горгульей ящики и, стащив покрывало с нюкиной лежанки, устроился на полу. Я почувствовал себя лишним. Ребята, вы не против, если я бочком-бочком и за дверку, воздухом зимним подышу, на солнышко послеполуденное полюбуюсь?

– Куда? – цапнул меня за плечо Тирель. – Вначале внятно и обстоятельно объяснишь – зачем понадобилась спасать обобравшего тебя афериста. Помнится, сам радовался пару месяцев назад, какое достойно наказание измыслил ему Всевеликий.

– Да, Ванитар, мы заблудились в дебрях догадок, – поддакнул Тарвис, ухмыляясь еще шире, хотя казалось – шире невозможно. Всегда поражаюсь талантам коллег!

– Лично хочу отомстить, – я попытался обойтись без лишних откровений.

– Э, не выйдет, дорогой, – нежно обняла меня Люция, убирая пряди темно-красных волос с шеи и согревая дыханием место предполагаемого укуса. Я дернулся, высвобождаясь из ее объятий. – Так тщательно ты не готовился даже разыскивая исчезнувший караван с алмазами.

Короче, они меня уломали. Я пересел с кровати на пустующий ящик рядом с Тарвисом (только для того, чтобы не видеть ухмыляющуюся лягушачью физиономию) и приступил к рассказу, как полагается, начав с предыстории. Зачем облегчать жизнь слушателям?

– Мой отец был проповедником…

Ошибаются те, кто приравнивают их к жрецам. Проповедники не просиживают дни в храмах, не принимают подношения верующих. Они эмиссары истинной веры, и призваны нести ее свет в самые отдаленные уголки мира, не считаясь с опасностями. Мой отец, вселяя в людские сердца благоговение перед Тарденом и Соэрой, не появлялся дома по году. Я помнил лишь расплывчатый образ высокого, коротко стриженного мужчины с жесткими чертами лица. Помнил, что у отца были тяжелые руки и низкий звучный голос.

Он погиб, когда мне было пять с половиной лет. Матери прислали скупое письмо и кое-какие его личные вещи, уцелевшие после того, как проповедника Дильтара Гареса растерзала толпа фанатиков черной богини. И не спасла его хваленая божественная магия, благодаря которой жрецов иногда величают одиннадцатым Орденом.

По достижении семи лет я должен был пойти на обучение в храм, но именно тогда в жизни матери возник Солев, и жрецы ретировались. Я бы хотел назвать этого человека отцом, но он пожелал остаться учителем и другом. Я не в обиде на него. Солев сохранил память о моем происхождении и вселил в сердце гордость за погибшего родителя.

Два с половиной года назад, когда срок обучения подошел к концу, я получил из рук матери небольшую серебристую коробку. Оказывается, Дильтар отдавал себе отчет, что может не вернуться домой, и оставил мне запечатанное послание.

– Открыть короб сумеешь только ты по достижении определенного уровня силы, – предупредил наблюдавший за нами учитель. – Я не представляю, что внутри, твоя мама тоже.

Так я получил в распоряжение коробочку из неизвестного материала без намека на крышку и даже соединительные швы. Я слышал о таких запечатанных сувенирах, потому не удивился, послушно таскал с собой, пока не осел в Гриврисе и сдуру не сдал в банк вместе с другими, как мне тогда казалось, ценными вещами. Сдал скорее за компанию с Энафаром, в чем сейчас раскаиваюсь.

– Вот почему мне нужен бывший партнер, – изложил я самую явную причину поисков и демонстрируя на ладони высветившуюся треть номера банковской ячейки.

– Твоим учителем был Солев? – ни сколько не впечатлившись моей способностью проявлять чары ключников, удивленно воскликнул Тирель. – Тот самый Солев, победивший в прямом поединке Мастера Сальвадора?

Да, именно из-за этого поединка учитель вынужден был бежать на острова. Удивленный исходом поединка Мастер с ходу пообещал Солеву должность Первого Мага в любой из резиденций, хотя чародей не знал ни единого заклинания из магии ключников. Свободолюбивый Солев посмеялся над предложением и, поскольку собирался в очередное путешествие, поклялся – как только вернется, так сразу и приступит к исполнению обязанностей. Теперь нет ему обратной дороги, ибо клятвы, данные дракону, следует исполнять.

– Разве я не говорил? – я был уверен, это всем известный факт.

– Нет, скрытный ты наш, – Тирель покачал головой. – Теперь понятно, отчего Ньего вцепился в тебя мертвой хваткой.

В пору лопнуть от гордости. Но Нюку не впечатлил мой учитель.

– Не сходится, – фыркнула она. – Если они собрались бежать, зачем было снимать ячейку на троих?

Я сам не находил ответа на вопрос.

– Предполагаю, кредиторы явились раньше, чем ожидали мошенники, – выдал я единственное правдоподобное объяснение. – Одного не понимаю, в чем интерес огнеметателей?

Тирель выудил из кармана листок, развернул и прочитал, вкладывая в голос максимум драматичности:

– Орден Огненных теней разыскивает чародея пути Эффра Вуса, известного как Энафар, Жоэр, Кэораль и прочее, прочее, прочее, – маг многозначительно кашлянул и взмахом руки проиллюстрировал длину списка имен, – за ограбление резиденции в Вивне. Кстати, – отвлекся он от чтения, – сведения секретные.

– Но он же… Он не знал магии! – у меня отвисла челюсть. Что я вообще понимаю в людях, если проглядел дар у человека, которому доверял целый год жизни?

– Он и сейчас не знает, – успокоила меня Люция. – В Ордене Путей он проучился всего пару месяцев, пока маги не убедились в абсолютной бесполезности паренька, не смотря на природный дар запутывать следы. Потому огнеметатели не могли найти твоего Энафара пять лет. Если бы не ты, и не нашли.

Впору от гордости нос задирать.

– Все украденное давно конфисковано у перекупщиков, – успокоил меня Тирель. – Но Орден не желает оставлять вора безнаказанным. Мы отыщем его и проводим в тюрьму здесь, в Манеисе.

– Ассельна, случаем, тем же даром не обладает? – поинтересовался я.

– Не могу сказать, – призналась Люция. – Но след ее теряется где-то в окрестностях Манеисского княжества.

Что же, вначале Энафар.

Моей частью в подготовке путешествия стала добыча летающего экипажа. Несмотря на все усилия огнеметателей, экипажи их производства покидать территорию княжества не имели права якобы для проверки безопасности полетов. Не лучше дела обстояли у оборотней с ключниками. И даже слово знаменитого Мастера-дракона было бессильно переломить упрямство Совета Орденов во главе с Берсаем. Зато производство вертолетов Сарендины активно налаживалось по всему Шеехру, опять же – "в испытательных целях". Я не особо интересовался политикой, но новости долетали и до меня.

Мои помощники даже не обсуждали, кому именно следует уламывать Сарен… увы, всего лишь Дису. Я должен был поведать женщине, сохранившей за собой имя госпожи Грит и право собственности на важное изобретение, романтическую историю о моей неземной любви к Ассельне и желании совершить подвиг – спасти ее брата ради благосклонности возлюбленной.

Зимой Сарендина обосновалась в манеисской квартире. Туда лежал мой путь на следующий день после первого совещания. В воздухе кружили мелкие снежинки, таявшие, недолетая до земли. Слабое солнышко играло в прятки за белыми растрепанными тучами. В Манеисе никогда не бывает настоящих зим, таких, как в Гриврисе – с метелями, морозами. Помнится, там моя южная душа сворачивалась в плотный клубок и леденела. Как живут люди северней Гривриса – не представляю. Говорят, в некоторых областях Шальты небо от холода окрашивается во все цвета, и это явление зовется северным сиянием.

Женщина открыла дверь сразу, и я удивленно разинул рот. Вместо неухоженной неряхи меня встретила аккуратная, красивая молодая женщина лет двадцати семи на вид. Шикарные волосы золотились, собранные в две толстые косы. Длинное платье было чистым и выглаженным.

– А ты не изменился вовсе, – невесело усмехнулась она, верно разгадав причину замешательства гостя.

Она сделала шаг в сторону, пропуская меня в прихожую, захлопнула дверь и повела через большую залу в кухню, поинтересовавшись через плечо.

– Ненасытная Вольница желает и дальше портить жизнь излюбленной жертвы?

По идее я должен был оправдываться, но не стал. Я делал свою работу и единственное, о чем переживал, так о гибели изначальной Сарендины.

– Молчишь, – укоризненно покачала она головой и присела на стул.

– Я не хотел ее смерти, – я поискал глазами, куда бы сесть и выудил из-под стола табуретку.

– Как и моего перемещения сюда, как и поступка, который вы сочли предательством. А я всего лишь желала любви! Любви, которую не получила в родном мире! – запальчиво сказала она.

Я почувствовал себя неуютно. Если она заплачет, я уйду. Не выношу слез. От них хочется спрятаться куда-нибудь поглубже, подальше, законопатить все дырочки, связывающие с внешним миром…

Но она не заплакала, только пожаловалась:

– С тех пор, как я здесь, все стремятся использовать меня. Даже он. В первую очередь он, – она отвернулась к окну. – Ему и ребенок наш не нужен. Только вертолеты, будь они прокляты! Я не обязана жить за нее! Не обязана воплощать в жизнь чужие мечты! У меня собственные имеются!

Меня неприятно удивило, что при произнесении столь эмоциональной речи она неподвижно сидит на стуле – безвольная и сломленная.

– Мне жаль, Диса. Прости, если сможешь, – поддавшись порыву, я встал перед ней на колени. Прости за то, что исковеркал твою жизнь.

– Паркет грязный, Ванитар, – не оценила она. – Не тебе просить прощения, а Берсаю. Я еще не вступила в Орден, и не вступлю, если он не изменит своего отношения. Я не нужна ему, и сын, которого ношу под сердцем, не нужен.

Всевеликий, мне лучше не заикаться о цели визита. Я не имею права о чем-то просить эту женщину.

– Мне жаль.

Я встал и поклонился, собираясь сбежать и никогда больше не переступать порог квартиры Дисы.

– Не торопись, – она подняла голову. – Ты не просто так пришел. Экипаж нужен, по глазам вижу.

– Нужен, – не стал врать я. – Для опасного дела.

Она кивнула, сходила за шапочкой слухаря, нацепила ее на голову и минут пять пребывала в прострации, невидяще глядя в одну точку и лишь изредка шевеля губами.

– Ступай в вертолетный центр, выберешь любой.

Я снова ей поклонился.

– Чем-нибудь я могу…

– Помочь? – грустно закончила она мой вопрос. – Разве что продать рецепт самого сильного на свете приворотного зелья для Берсая. Этот человек любит себя и собственную должность. Да о чем я, тут приворотное зелье бессильно, – она вздохнула. – Иди. И удачи тебе, Охотник.

Я не стал задерживаться в ее квартире, побежал забирать экипаж, чтобы возница отвел его на крышу Вольницы. На душе было гадко.

Переговорив с Ньего Регаром, желавшим быть в курсе подготовки, я направился по магазинам за экипировкой для себя и горгульи. На углу улицы Старых карет и Пивной я замедлило шаг. Так и знал – следят. Следят с того времени, как я вязался в дело Сарендины.

Поначалу слежку я не просек, удивляясь неясному беспокойству и тоске. Последняя привлекла в квартиру бормотуна, а я даже не насторожился. Только после тесного общения с Берсаем я понял причину тревоги – обо мне кто-то постоянно думает, повторяя имя по нескольку раз на день. Причем размышления эти не сулят мне ничего хорошего.

Следили ненавязчиво, словно проверяя – на месте ли я, не сбежал из города? Потому заподозрил неладное я два месяца назад. Что им нужно? Влияния на изобретательницу я не имею. Вызвать в многострадальное тело еще одну душу по книгам Сарендины может любой достаточно сильный чародей.

Или не в Сарендине дело? За восемь месяцев работы в Вольнице вместе с Тирелем и Нюкой я раскрыл немало щекотливых дел. Кому понадобился рядовой Охотник?

Я резко обернулся и увидел его – невзрачного человека в светлом плаще не по сезону. Значит, либо огнеметатель (что вероятнее всего, если дело связано с Сарендиной), либо северянин. Тогда нынешний морозец для него – лишний повод проветриться.

Понимая свой просчет, человек отвернулся, смешался с толпой. Я раздосадовано присвистнул. Поторопился. Следовало заманить его в проулочек и там скрутить. Ладно, забыли. Умные мысли частенько подтормаживают.

Решив, что похищение Энафара сейчас гораздо важнее, я выкинул из головы преследователя, пообещав побеседовать позже с Ньего. Уж он-то будет в курсе решений руководства резиденции и на прямой вопрос вряд ли станет отнекиваться.

Так что я встряхнул головой, прогоняя неудачные мысли, и вошел в первый магазин. Для начала следует одеться подобающим для путешествия образом.

Вылетели мы только через десять дней. То Тарвис завершал затянувшееся дело. То Люцию отослали в резиденцию проклинателей с секретным письмом.

До сего момента вертолеты я обходил стороной, считая слишком ненадежными и опасными, поэтому первую треть пути настороженно поглядывал в круглое окошко и прислушивался к шуму винтов.

Мои помощники тоже не скучали. Тирель недовольно морщился, листал рекламные материалы, в красках расписывающие преимущества экипажей огнеметателей перед "неуклюжей каракатицей Сарендины". Тарвис донимал Малыша последним городскими сплетнями. Гигант благосклонно выслушивал болтовню, кивал невпопад и хрустел сухариками. Выполнявшая обязанности возницы Люция объясняла принципы управления летающим экипажем любознательной Нюке.

Летели мы в городок Плес на границе Западных степей. Именно там коротал зиму клан фуфы Хифы вместе с челядью и рабами. И самое главное – с их чародеями, именуемыми постуканами. Постуканы били в большие кожаные барабаны, концентрируя силу и направляя ее на противников через барабанные палочки.

По свидетельству зачитанной мною до дыр книги: даже у самых искусных магов в присутствии постуканов творимые чары теряли половину мощи. Единственными магами, способными сопротивляться чарам степняков, были водомерки. Изучит данный эффект, как и захватить в плен чародея кочевников желающих не находилось. Как шутил Тарвис – мы будем первыми.

Под вертолетом проплывали погруженные в зимний сон поля и посеребренные инеем леса. Деревеньки и городишки мы аккуратно огибали, выполняя запрет на полеты над человеческим жильем. Постепенно я начал испытывать удовольствие от полета и даже не стремился выходить из экипажа, когда мы приземлялись для дозаправки.

Каждую остановку вертолет облепляли зеваки, стремящиеся потрогать, рассмотреть получше чудо техники. Общаться с ними выходил Тирель. Огнеметатель живописал недостатки вертолета и неисчислимые достоинства экипажей, произведенных в его родном Ордене. Из-за того что полет носил скорее рекламный, чем практический характер, в Плес мы прибыли на второй день.

Город расположился на холме, стекая вниз одноэтажными домиками. Желтоватые каменные и деревянные стены и светло-коричневая выцветшая черепица заставили сравнить открывшийся вид с трухлявым пнем, на котором после дождя высыпали грибы.

Вертолет оставили на стоянке постоялого двора на окраине. Нам еще предстоит нарушать закон. К чему привлекать лишнее внимание заранее?

Стеречь ценное средство передвижения поручили Малышу, как наиболее крупному и бесполезному в разведке, а сами направились на поиски пристанища фуфы. Солнце исчезло с небосвода, отчего окружающие краски меркли и сливались в одно серо-коричневое пятно.

Шагая по узким улочкам окраины, Тарвис строил планы:

– Вначале нужно собрать сведения о кочевниках, – вещал он, мечтательно втягивая носом ароматы из трактиров.

– Вначале посмотрим, куда нам предстоит пробиваться. Следует выяснить, здесь ли Энафар, – возражал Тирель.

– Да как ты не понимаешь, мы потеряем эффект внезапности! – упрямился Лягушонок.

– Не мы, а Ванитар. Зато при его появлении больше шансов, что Энафар подаст знак.

– Как же, выбежит навстречу с мешком денег и мольбой о прощении, – съязвил я.

Общаясь в таком духе, мы приблизились к площади, на которой возвышался зимний особняк главы клана степняков. Мои коллеги как-то неожиданно быстро растеклись в разные стороны, мол, мы вовсе не с тобой, выкручивайся, как хочешь. Потому я поправил ворот куртки и размашистым шагом двинулся к высокому крыльцу трехэтажного деревянного дома.

Фуфе было не чуждо прекрасное. Дом он выбрал с резными ставнями и витыми колоннами, подпирающими навес над крыльцом. От непогоды дерево потемнело, но еще сохраняло толику очарования.

По крыльцу на коленях ползала женщина, старательно мыла полы. За ней равнодушно наблюдал воин в шапке-ушанке, в длинном для его роста полушубке и сапогах до середины бедра. Ростом карлик доходил мне до пояса, но выглядел свирепо: квадратное лицо, массивная нижняя челюсть, скошенный лоб… Он напомнил кулачных бойцов в Гриврисе, на которых мы с Энафаром пытались нажиться. Потому я не делал скидки на рост воина.

Тот заметил незваного гостя и легко сбежал по ступеням.

– На жилище равного небу Хифы недозволительно праздно глазеть! – предупредил он, как бы невзначай кладя ладонь на рукоять меча.

– Прошу прощения, почтенный, – я на всякий случай поклонился. – Я узнал, что мой брат Энафар, называемый среди близких Эффром, нынче состоит на службе вашего многоуважаемого фуфы.

На мою еще ни к чему не обязывающую фразу он отреагировал более чем воинственно – выхватил клинок, приставил к животу наглеца, покусившегося на собственность фуфы, и отчеканил скороговоркой:

– Здесь нет твоего брата, чужеземец! Все, кому дает приют фуфа, становятся ему братьями, позабыв о вашем презренном мире.

Каково самомнение!

– Извини, – я примиряющее поднял руки и отступил на шаг. Не хватало пораниться о его зубочистку. – Счастливо оставаться.

Эх, Люцию бы сюда. Не сомневаюсь, прими вампирша истинное обличие и вздумай взять штурмом дом, живых бы внутри не осталось. И не остановила бы ее никакая магия, кроме жреческой. Как известно, ни единое вредоносное заклинание на вампира в боевой трансформе не действует, а клинки степняков явно не содержат в себе толики заговоренного специальным образом серебра.

Увы, самый действенный способ освобождения Энафара Ньего Регар отмел сходу.

– Нам еще политических конфликтов с Союзом степных племен не хватало! Орден Огненных теней и так величают самым агрессивным!

Поэтому я поспешил покинуть площадь, чтобы через два квартала встретиться с коллегами.

– Пустая трата времени, – пожаловался я.

– Напротив, – возразила Люция. – Ты не следил за реакцией женщины на крыльце, зато я убедилась – воля рабов не подавлена до конца. Она с большим интересом наблюдала за тобой и прислушивалась к каждому слову.

– Каков план действий? – нетерпеливо пританцовывала на месте горгулья.

– Рассредоточьтесь по городу, поищите рабов, расспросите, – привычно распорядился Тирель. – Тарвис, иди по кабакам собирай любую полезную информацию.

– С этого начинать следовало, – лягушачий рот растянулся в самодовольной улыбке.

Водомерка помахал нам и бодро зашагал к ближайшей забегаловке. Я проводил взглядом его угловатую фигуру в синем плаще и обернулся к начальнику.

– Я тоже в город? – на всякий случай уточнил я, намереваясь спокойно подкрепиться.

– О, друг мой, – жестоко разрушил сладкие грезы Изгоняющий. – Пока другие шатаются по местным злачным местам, мы с тобой выучим одно очень сложное и интересное заклинание. Без него заглянуть в гости к фуфе будет проблематично.

Да, так и узнаешь, что все мероприятия распланированы от и до, а я до сих пор не в курсе.

Долгое и нудное занятие магией с Тирелем заставило о многим задуматься. То, что мне, чужому человеку, огнеметатели вручают секретное заклинание – ко многому обязывает. И слежку за моей скромной персоной объясняет сполна. Но то, что Изгоняющий готов поделиться тайной с остальными членами команды, указывает на чересчур крупные ставки в игре. И освобождением Энафара она не ограничивается.

Как бы Лягушонок не оказался прав – мы замахнулись на постукана. Замахнулись эффектно. Шума от вторжения в дом фуфы выйдет гораздо больше, чем от тихого визита вампирши.

Долго сидеть в своей комнатке в мало примечательной гостинице и предаваться размышлениям мне не позволили. На закате в номере собралась вся команда и принялась делиться добытыми сведениями за накрытым столом.

Первым, естественно, выступал Тарвис (кто его молчать заставит?). Разлив по чашкам дорогое вино, он пригубил и начал рассказ, сияя, словно солнечный луч на зеркале.

– В здешних кабаках готовят дерьмово, выпивка – вода, прислуга – хамы. Короче, все, как везде. Попался мне тут магазинчик…

Тут Лягушнок осекся, рассмотрев предупреждающий кулак Тиреля, и резко перешел к делу.

– Местные власти подозревают Хифу в насильственном удержании людей, но доказательств собрать не могут. Якобы его подданные опаивают молодых сильных мужчин и женщин, вынуждают принести клятву верности. Родственники не раз пытались отбить пленников, но те сами не желали уходить. На глазах у толпы и властей они отрекались от родителей и любимых. Маги не разглядели подавляющих волю чар.

Тарвис одним глотком осушил полчашки вина, блаженно вздохнул и продолжал:

– Похищения происходят летом, когда клан кочует по степи вместе с другими родами. Пока человека хватятся, пока на поиски отправятся, пока среди множества кланов отыщут нужный – теряется драгоценное время… У меня все.

Тарвис одарил Тиреля красноречивым взглядом – мол, смотри, и я могу быть краток. Огнеметателя не отреагировал на приступ косоглазия у Лягушонка, придирчиво осмотрел разложенную на столе снедь, притянул к себе тарелку начиненного миндалем чернослива и только потом обернулся к вампирше.

– Люция, что у тебя?

Та встряхнула густой копной черных кудрявых волос и неторопливо произнесла:

– Встретила четырех рабов, но на разговор согласилась всего одна женщина. Энафара она знает. Он убирается в покоях дочери фуфы. Полагаю, не только убирается. Мошенника здесь считают красивым. Бежать он не пытался, но вот что меня насторожило: его дважды пытались выкрасть. Во второй раз, моя собеседница поклялась Всевеликим, среди нападающих был жрец.

– Она уверена, что именно за Энафаром шли? – переспросил я, не удивляясь, скольким еще людям проклятый аферист испортил жизнь!

– Именно, – подтвердила Люция, грациозно забрасывая ногу на ногу. – Воины фуфы даже предлагали расправиться с чужаком, дабы не мешал клану, но Хифа запретил. Теперь он считает пленника особенным и бережет точно редкого зверя.

– Без женщины здесь не обошлось, – перехватила инициативу обделенная вниманием Нюка. – Комнаты дочери Хифы находятся на третьем этаже. Кстати, дом сверху до низу опутан защитными заклинаниями, точно сундук с книгами под кроватью у Ванитара паутиной.

Ах ты, гадость крылатая, только и ищешь повода, чтобы меня продать! Погоди, домой вернемся… Всего-то десяток дней не убирался, к делу готовился, а ты изнылась!

– Рядовые воины спят внизу в общей комнате на многоярусных кроватях, – вещала горгулья, как ни в чем не бывало проигнорировав мой свирепый вид. – Большая часть рабов – в задней пристройке. На втором этаже – знать и воины высокого ранга. На третьем – фуфа с родней и оба постукана. Говорят, третий чародей вместе с дежурным отрядом следит за табунами в степи.

– Иерархия, загрызи их вурдалаки, – многозначительно заявил Тарвис, поднимая вверх указательный палец. На кончике пальца возник миниатюрный водяной смерч, отчего воздух в комнате стал суше – маг вытягивал из него влагу. Словно ниточка из клубка, от смерча отделился ручеек и потек прямиком в рот Лягушонку. И кто говорит, что водомерки от вина не пьянеют?

– Фуфа практически не покидает дом, – продолжала Люция. – А если выбирается на прогулку – понаблюдать за процессией сбегается целый город. Фуфа едет на коне, по бокам скачут воины, впереди постукан с барабанами, по периметру – рабы на тележках. Хифа самолюбие тешит, горожанам хоть какое-то развлечение. Кстати, в ближайшие дни ожидать шествия не стоит. Прошлое было полмесяца назад. У меня все.

Тирель хмыкнул и надолго задумался, а когда заговорил, я понял – поводов для сплетен у местных прибавится на годы вперед.

Еще до пяти утра мы были одеты. Тарвис собственноручно размалевал лицо каждому защитным рисунком. Взглянешь на такое разноцветное чучело и не поймешь, кто перед тобой – человек или монстр из кошмаров. Толика водной магии и от собственного отражения в зеркале оторопь берет.

Люция в раскраске не нуждалась. Совершив трансформу, она заботливо чистила черные крылья и расчесывала когтистыми лапами густой мех на боках и животе. Нюка сновала вокруг вампирши, цепляла к ее кожаному поясу мешочки и колбочки со смесями.

После макияжа наступила моя очередь зачаровывать одежду каждому, создавая эффект смазанности, нечеткости движений. Теперь окружающие увидят расплывчатые тени, то и дело сливающиеся с окружающей обстановкой.

В гостиницу мы возвращаться не собирались, следовательно прибирать за собой пришлось тщательно. То есть повсюду разбросать необходимые улики. Да, я еще младенец в интригах и крупных подставах. Даже жаль сонных магов. Сквозь многослойную смесь грима и иллюзии я различил довольный блеск тирелевых глаз.

Вышли мы как все нормальные заговорщики через окно. Пробежка по спящему городу заняла четверть часа. В бледном мерцании двух фонарей, установленных в разных концах вытянутой площади, дом фуфы торчал черным обломком скалы. Снежные обводы на наличниках и навесе крыльца только усиливали впечатление.

Я остался рядом с Тирелем. Тарвис занял позицию у дальнего фонаря, присел на корточки, погрузил ладони в сугроб, ожидая сигнала. Нюка с Люцией караулили на крыше дальних домов.

Скоро, совсем скоро я увижу Энафара. Что ему скажу? Как поведу себя в его присутствии? До грубого мордобоя, как предлагали Нюка с Лягушонком (даже ставки делают по этому поводу, подлецы), не опущусь. Но и прощения от меня мошенник не дождется!

Тирель Гедари махнул рукой. Тарвис выпрямился, медленно разводя руки в стороны. Продолжая его движение зашевелились, всколыхнулись сугробы на площади и близлежащих кварталах. Огнеметатель резко откинул меня к стене и накрыл обоих прозрачным пламенным куполом. Во время! Снежная масса завертелась, закружилась, взметнулась выше крыш и устремилась к дому фуфы, облепляя стены.

– Бежим!

Тирель цапнул меня за руку и поволок следом за метелью, на бегу приоткрывая в пламени проход для Лягушонка. Тарвис не зевал, ухватился за Тиреля.

– Магия! – скомандовал водомерка.

И мы втроем объединили стихии воды и огня. Вернее, объединили оба мага, а я подпитывал их силой.

Снег стучался в закрытые ставни, дерево стонало и скрипело под его ударами. Щупальца метели проникали в самые узкие щели, забивали их снегом. И уже там происходила главная подлость – снег таял и снова замерзал, и снова таял… И так несколько сотен раз за минуту. От чудовищных перепадов температур крошилось еще недавно прочное дерево, теряли силу чары степняков.

– Довольно.

Тарвис первым высвободил руку и замер. Наши помощницы не заставили себя ждать. С крыши по стене упала лестница. Тирель убрал пламенную сферу и первым уцепился за веревку.

Я вдруг ощутил, как встрепенувшиеся, растревоженные неожиданным шумом на улице степняки затихают, пойманные в плен сонными чарам. Губы невольно расползлись в улыбке. Мне нравилось работать в команде, тем более в команде победителей. Все-таки мои коллеги ужасно талантливые профессионалы!

– Ванитар, – сверху окликнул меня Лягушенок, – ты не с нами?

Так, гордиться собой и ребятам буду позже. Я мотнул головой, вышвыривая из нее посторонние мысли и вцепился в жесткую веревку. Сверху просвистела ставня, с грохотом налетела на козырек крыльца и рассыпалась, отбив от козырька приличный кусок. Мне показалось – размахнись я как следует и стукни кулаком по стене – проделаю дырку. Но экспериментировать было некогда.

Я перевалился через выщербленный подоконник. На третьем этаже сладковато пахло дурманкой – мгновенным снотворным (спасибо Люции с Нюкой). Брось такое в помещение и через минуту можно входить и делать со спящими хозяевами все, что заблагорассудится. Запрещенное средство обожали воры и наемные убийцы. По сведениям Вольницы, Орден Спокойных сновидений втихую приторговывал им и прочими помутняющими рассудок снадобьями, но добиться расследования было нереально, пока Мастер Берсай руководил Советом Орденов.

Тирель с Тарвисом распахивали одну дверь за другой, заглядывали внутрь и, неудовлетворенные увиденным двигались дальше. Спотыкаясь о раскиданные по полу подушки, я нагнал их, когда маги вошли в небольшую залу.

– Он, Ванитар? – обернулся ко мне Лягушонок. Я заглянул ему через плечо, посылая вперед светляк.

Ого, а неплохо пристроился грабитель! Мощный обнаженный торс северянина обнимала маленькая черноволосая женщина. Пока я стаскивал дочку Хифы, Тарвис сыпал скабрезными шутками в адрес любовников.

Долго возиться с Энафаром не хотелось потому я закутал его в одеяло и связал. Водомерка взял на себя инициативу по переноске тела. Он сделал все сложно и изящно одновременно. Вокруг северянина сконцентрировались капельки воды, завертелись, приподнимая мужчину над полом, потащили следом.