Текст книги "Охотник И Его Горгулья (СИ)"

Автор книги: Елена Ларичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

А– а, беззаботные тетери! Когда мы вышли в коридор, в унисон нашим сердцам ударил барабан. Постукан очнулся! Не успели!

Бум– бум-бум-м-м!

Тарвис оттолкнул меня к стене. Подоспевший Тирель привычно укрыл пламенем.

Бум– бум!

Волоча подушки и полосатые дорожки, срывая двери и портьеры, по коридорам полетел снежный буран. В очнувшихся ото сна и схватившихся за оружие людей вонзались иглы холода. Пальцы коченели, глаза слепли… Вдалеке загремело, затрещало. Пламя от сферы поползло по стене, но огнеметатель вовремя это заметил.

Я перевел взгляд на Лягу… Тарвиса Бреса, мага водной стихии. Его фигура возвышалась посреди снежно-ледяного безобразия, а у ног боевым трофеем крутился в коконе Энафар. Захотелось вырываться за пределы спасительной сферы, присоединиться к водомерке, на миг прикоснуться к увиденному величию… Не о таких ли внешних эффектах,. покоряющих воображение людей говорил некогда мой учитель? Если да, то с сегодняшнего утра я поклонник таланта Тарвиса.

Бум– бум! Барабум-бум-м-м!

Барабан не смолкал. К нему присоединился второй, третий. Чуть позже четвертый и пятый… Тяжелый рокот воинственной мелодии тянул к земле, отдавался в висках шумом крови. Глаза подернулись мутной пеленой. Сквозь нее казалось – в сфере Тиреля образовались прорехи, а метель Тарвиса утихает, теряет силу. Захотелось опуститься на пол, прикрыть глаза и раскачиваться в такт ударам. Бум-бум-бум!

– Это не наша война! Это не наши враги! Совесть свою береги – С поля срежения беги. А командиры все – на…!

Звонкий голос Люции и низкий глубокий Нюки неожиданно силились в унисон. Два крылатых чудища прилетели к нам на помощь, распевая старинный пацифистский гимн. Где они его выкопали?

Нарушенное чужим ритмом влияние барабанов странным образом ослабло, за что я был благодарен нашим летучим помощницам. Телу вернулась способность двигаться, голове – соображать. Я пихнул Тиреля кулаком в бок и рванул по коридору туда, где по-прежнему стучали барабанные палочки. Оседлав снежный вихрь, нас опередил Тарвис, горланя на ходу:

– Дом твой стал гулок и пуст. Милая любит других. Но ты прощаешь ей их. Сам на войне был, жених. Нынче война – твоя грусть…

Вот откуда стучат! Разозленный Тирель жахнул пламенем. Дверь задымилась и только. Тарвис отодвинул нас в сторону и атаковал ледяным тараном. Дерево неприятно хрустнул, покрылось трещинами и разлетелось в разные стороны. Осколок больно впечатался мне в лоб, но я поначалу даже не отреагировал на потекшую кровь.

Водомерка не рисковал, сыпанул пригоршню сорванных с пояса пузырьков. Фейерверк в комнате ненадолго сбил опять начавшую одурманивать мелодию. Я зашелся кашлем от вонючего дыма. Оба мага оказались внутри, а я решил побыть галантным, пропустив вперед себя Люцию.

Чернокрылая хищница решила магическую битву в два укуса, тогда как Тирель с Тарвисом бились над преодолением невидимой черты, отделявшей их от постуканов.

– Грузите тела, – разрешила вампирша.

Упрашивать нас не пришлось. Через устроенные на лестнице завалы и сугробы снизу пробивалась армия верных фуфе воинов. Пора было уносить ноги.

Люция с Нюкой ухватили по барабану и умчались вперед. Тарвис прикрывал нас до последнего. Мы успели добежать до окна, как по коридорам затопотали маленькие ножки.

Я решил не тратить время и сотворил простенькую иллюзию – стену огня. От пламени даже шел жар, не способный прожечь стену, но вполне правдоподобный для человека.

– Заклинание, Ванитар. То, которому я тебя учил вчера, – поторопил огнеметатель.

Запросто, мой друг. Мы соединили руки, сплели совместные чары. В воздухе под самым окном возникли маленькие сине-зеленые шарики, постепенно увеличивающиеся в размерах.

Удерживая подмышками младшего постукана, я прыгнул первым. Желеобразная поверхность шара всосала нас в себя. И мы рухнули вниз. Рухнули, чтобы удариться о сугроб и взмыть еще выше, чем прежде. За мной по улицам в шарах скакали коллеги.

Раз! Я точнехонько угодил в сеть, свисающую с вертолета. Два, три – ко мне присоединились товарищи.

Неожиданно легко вращая лопастями, вертолет поднялся в светлеющее небо. Мы покидали Плес, совершив то, что ленивые, размякшие в резиденциях маги ранее считали практически невозможным. Огнеметатели заполучили постуканов, я – Энафара, Орден Спокойных снов – крупные проблемы.

За городом мы приземлились в лесочке на расчищенной площадке. Шары один за другим лопнули, забрызгав своих пассажиров густой жидкостью. Бр-р-р! От запаха мяты и жженого сахара засвербело в носу.

Зато встречал нас не Малыш Мирол, а лучащийся удовольствием Ньего Регар собственной персоной.

– А где Малыш? – избавляясь от налипшей грязи и маскировочной раскраски, глупо поинтересовался я.

– Продолжат облет страны с пропагандистской акцией, – промурлыкал Главный Охотник Манеиса. – И вы все с ним за компанию. Не ты один, Ванитар, владеешь магией "нереальных привидений".

– А если иллюзию раскусят? – недоумевал я.

– Не успеют. Через час и, – Ньего сверился с часами, – двадцать восемь минут они отправят вертолет Сарендины в ремонт очень далеко отсюда, сами пересядут в экипаж и возвратятся в Вольницу с нами за компанию.

– Какая поразительная точность! – искренне восхитился я, не протестуя, что гораздо более быстрый Тирель похитил у меня боевой трофей – младшего постукана.

Зато различить подмену экипажа я сумел только приблизившись к нему вплотную. Иллюзия была наложена так искусно, что любой маг из Ордена нереальных привидений от зависти скушал бы собственную мантию.

– На том и держимся. Через три часа, как только по Вольницам пройдет первая срочная новость о происшествии, Орден Огненных теней подаст жалобу на использование экипажа в боевых целях и провокацию против огнеметателей в городе, где огнеметатели проводят рекламную акцию. Она, кстати, была согласована загодя.

Ньго хлопнул меня по плечу и забрался в экипаж. Я запрыгнул следом, выбрал место рядом с заклятым "компаньоном", бесчувственно болтающимся в одеяле, и принял из рук Люции бокал вина.

– Мы это сделали! За нас! – озвучил общее настроение Тирель.

Ньего потянул рычаги, гораздо более привычные для меня, чем кнопочки и колесики Сарендины, экипаж дрогнул и бесшумно вознесся под облака. Да, это гораздо круче, чем вчерашнее путешествие.

Я обернулся к Энафару. Что я сейчас чувствую? Удовлетворение? Скорее усталость. Осознание, что я сотворил, придет позже. В этот момент завернутый в одеяло человек был мне безразличен. За почти десять месяцев осталась горечь от предательства. Новые люди, новые события успешно вытеснили обиду, не позволили ненависти пустить корни.

Следуя заветам Тардена, я еще радоваться должен случившимся неприятностям. Не появись в моей жизни Энафар, не отправился бы я с купцами, не угодил в Нитерес, а потом в Вольницу. Тебя еще благодарить надо, заклятый партнер.

Я распутал веревку и вытащил его руку. Чтобы перенести часть цифр с его на мою ладонь понадобиться ключник. Но кто мне мешает убедиться – не отдал ли мошенник право пользования ячейкой Ассельне? Не отдал.

Теперь можно и побеседовать. Я быстренько привел северянина в чувства. Дорога долгая, наговоримся вволю.

Он заерзал, дернулся, не понимая, где находится и отчего вместо миниатюрной степнячки видит перед собой огромные черные глаза Люции. Вампирша с любопытством изучила пленника, презрительно хмыкнула и отвернулась. Только тогда Энафар соблаговолил повернуть голову ко мне и вскрикнул.

– Они и тебя нашли!

– Кто нашел?

На язык просились иные слова. Не так я представлял нашу встречу. Но мой нечистоплотный партнер напуган. Не так, – он в панике.

Рабство не сказалось на его мужественной мордашке, обладающей поистине гипнотической властью над женщинами: щеки розовые и округлые, цвет лица свежий, тело накачано…

– Те, кто охотятся за кладом! – выпалил он, опасливо косясь на моих спутников.

– Кладом? – я позволил себе удивленно изогнуть брови.

– Это из-за тебя! – рванулся северянин, высвобождаясь из одеяла.

Я не дал ему дотянуться до своего горла, отбросил к стене экипажа и посоветовал:

– Прикройся.

– Было бы на что смотреть, – не оборачиваясь, фыркнула Люция.

Энафар обреченно нагнулся за одеялом и натянул то до подбородка.

– Я не понимаю твоих обвинений. Зато могу предъявить свои. Ты обманул меня, ограбил, выбросил на улицу умирать. Ты год искусно играл роль лучшего друга, – я понял, что обида никуда не делась, просто затаилась в глубине души и сейчас готова вырваться наружу.

– Так это не они, – с облегчением выдохнул северянин, изучая моих спутников.

– Мы огнеметатели, – обратился к нему Тирель. – Помнишь таких? Пять лет назад налет на резиденцию, кража артефактов? А, Эффр Вус?

– Меня найдут у вас, – поник "партнер", – и убьют. В степи я был в безопасности. И если бы не вы…

В голосе пленника зазвучали обвинительные нотки, но увяли, наткнувшись на суровое лицо Тиреля.

– Сейчас ты расскажешь все с самого начала, – приказал мой Изгоняющий. И Всевеликий тебя упаси что-либо скрыть. Кто охотиться за тобой, и чем это угрожает Ванитару?

Я поежился от нехороших предчувствий. Зря связался с северянином тогда. И тем более сейчас зря вытащил подлеца из рабства. Я привалился к мягкой спинке кресла и мысленно попросил богов об удаче, подозревая, о чем пойдет речь. Солев предупреждал, а я отнесся к предостережениям с долей иронии.

Энафар тоскливо наблюдал за клубящимися за окном облаками, не решаясь заговорить. Тарвис поторопил его:

– Мы тебя сейчас привяжем на главной площади Манеиса, даже одеяло отберем. И те, кого ты так боишься, отыщут тебя в два счета.

– Я не знаю реальных заказчиков. Я общался со Сварлигом и его молодцами. Их план мне не понравился с самого начала, но предложенные деньги пересилили сомнения. Им нужен был некий предмет, который ты хранил. Но забирать его они не торопились, хотели удостовериться – умеешь ли ты им пользоваться. Бия, то есть Ассельна утверждала – серебряная шкатулка, в которой тот хранился, не вскрыта.

Спасибо, папочка. Спасибо, учитель. Подарочек вы мне сделали – врагу не пожелаешь. Теперь я точно узнаю, что скрыто в проклятой коробе! Это дело чести.

– Наниматели волновались и требовали, чтобы ты развивал свои магические способности. Тогда я предложил принимать ставки на бои, чтобы ты скопил денег и подготовился к вступлению в Орден. Мы быстро собрали требуемую сумму, но ты не торопился. Я был в отчаянии, задание рассыпалось в прах, Сварлиг грозил ужасными карами…

Да, мне было плевать на занятия. Я увлекся Ассельной, заинтересовался торговлей, ударился в чтение специфической литературы. То есть был готов вести образ жизни рядового чародея, магича по пустякам.

– Прием ставок привлек к нам ненужное внимание. Я испугался, что серебряную шкатулку похитят и придумал трюк с ячейкой. Сварлиг одобрил, надеясь – угроза нападения конкурентов подстегнет тебя к занятиям.

Я не выдержал, прыснул со смеха. Природную лень и скуку не перешибить никакой дубиной. Перед ними бессильны самые изощренные способы мотивации…

– Тебе было плевать. Меня беспокоил интерес Ассельны к твоей персоне, Сварлига тоже. Потому он предложил следующий ход – инсценировать наш побег. Я обрадовался. За год в болоте Гривриса я начал терять квалификацию. По сценарию тебе предстояло охотиться на нас, вспоминая все известные заклинания, требовать возврата денег. Или стать вором, то есть пойти в подчинение Сварлига. Но ты и здесь повел себя не как задумано.

Ага, "бывший друг", отложив месть до лучших времен, я начал искать деньги честным путем (я просто не додумался отнять у кого-нибудь требуемую сумму). Ты слишком плохо меня узнал за тот недобрый год.

– Когда долг удвоили, ты неожиданно выплатил его. Сварлиг и его наниматели были в ярости. Тогда-то я и подслушал их разговор. К Сварлигу поздно вечером пришел человек, сказал – от нас с Ассельной следует избавиться, как только мы передадим части номера ячейки.

– И вы сбежали, – резюмировал я.

– Да. Я предупредил ее запиской.

– Ассельна не знала о твоем таланте путать след, – покачал готовой Тирель.

– Не знала, – согласился Энафар. – Думаю, ее нашли. Я спрятался на границе Западной степи. Люди там всякие шляются, очередной чужак не должен был вызвать вопросов. Они выследили меня меньше, чем через месяц. За время скитаний я наслушался всяких чудес про степняков, потому едва почувствовал погоню, ринулся за защитой к местному фуфе.

– И дважды тебя не смогли отбить, – уточнил огнеметатель.

– Три – магическое число, – на лице Энафара читалась жгучая неприязнь к нам. Наше общество безопасным он не считал.

– Добрый у тебя был папаша, Ванитар, – невозмутимо заметил Лягушонок. – Что если его убили из-за содержимого короба?

Что думать, куда деваться от подозрений? Знал или хотя бы догадывался Солев о природе отцовского подарка? Подозревала ли мать? Но если бы учитель знал, кому, как не ему проще всего развить мои таланты и под чутким присмотром заставить ученика вскрыть отцовский дар.

– Ньего! – я вскочил и, протискиваясь между креслами, подобрался к Главному Охотнику. – За мной следили начиная с дела Сарендины. Я подозревал Орден.

Огнеметатель отрицательно покачал головой и потянул на себя рычаги. Экипаж разорвал пелену туч, искупался в солнечных лучах и нырнул вниз.

– Я ничего не знал о слежке, – признался он. – Если бы к тебе приставили человека, то только через меня. Но я все равно поинтересуюсь в резиденции.

Ясно. Я влип. Стоит связаться с учителем. Этим я и займусь по возвращении в Манеис. Кстати, вон сквозь дымку нижнего слоя облаков проступили его очертания.

Мы сели неподалеку от ворот, забрались в поджидающий экипаж и рванули в Манеис – прямиком в Вольницу, где сгрузили пленных. Нюка меня бросила. Едва экипаж миновал городские ворота, она полетела домой напрямик – отдыхать.

Зевая и отпиваясь горячим чаем с вареньем, я полчаса прождал ключника, после чего с чистой совестью сдал бывшего партнера огнеметателям. Две третьих адреса ячейки у меня имеется. На ладони Энафара теперь красуется измененный номер. Память "другу" подправил проклинатель, так что о встрече со мной он благополучно забыл. Про огнеметателей тоже, подозреваю, скоро забудет. Зато отлично вспомнит сонных магов, расколошмативших зимнюю резиденцию фуфы.

А мне пора домой – умыться и переодеться, то есть возвратить себе человекоподобный вид.

– Ванитар, – Ньего не поленился выбраться из кабинета, остановил меня на ступенях Вольницы. – Я обещал тебе два выходных, но лучше приди завтра утром. Поговорим. И будь осторожен.

С благодарностью пожав его горячую руку, я заспешил по улице. Но не домой, как планировал вначале, а в банк. Хвастаться знакомыми в Ордене Тайных ключей я не желал даже перед Нюкой. А помедлю день, крылатая увяжется следом, потом вопросами плешь проест.

Черно– зеленое здание гостеприимно распахнуло передо мной зеркальные двери. Я поприветствовал дежурных и напросился в первый освободившийся кабинет.

– Что господин желает? – встретила меня девушка со светлыми, заплетенными в длинные тонкие косички волосами.

Я на миг замешкался, ибо ключинца оказалась симпатичной, но какой-то неживой. У нее было бесстрастное лицо мраморной статуи, лет пятьсот простоявшей в прихожей старинного замка, но по воле какого-то шутника получившая возможность двигаться и говорить. Хм, а как ты отреагируешь на мою просьбу?

– Желаю оставить сообщение в ячейке номер двенадцать дробь двенадцать с пометкой срочно. Текст надиктую здесь.

Приятно наблюдать, как спадают чары окаменелости, как широко распахиваются голубые кукольные глаза, и удивленно ползут вверх брови.

– Господин уверен… Простите, – она осеклась, справилась с чувствами, но каменное выражение стерлось с миловидной мордашки. – Я подам бумагу. Господин желает надиктовать текст в одиночестве?

– Да, пожалуйста, – кивнул я, распечатывая шлепнувшуюся на стол пачку.

– Когда будете готовы, просто трижды хлопните в ладоши.

Она удалилась, оставив мня в обществе початого кувшина с клюквенным компотом и тарелки засахаренных фруктов. Интересно, вздумай я написать целый роман, девица вытерпит, не посмеет вышвырнуть?

Ячейка двенадцать дробь двенадцать принадлежала самой южной резиденции Ордена на острове Хмурого Вулкана. Насколько я помню, корреспонденция проверялась по нескольку раз в сутки и немедленно доставлялась адресатам.

Как пользоваться срочной почтой я хорошо знал. Когда Мастер Сальвадор забредал с очередной инспекцией к своим подчиненным, он непременно заходил в гости к Солеву – своему несостоявшемуся Первому магу. Дракон и чародей сдружились, но последнего невозможно было заманить на службу любыми посулами.

Писал, вернее надиктовывал бумаге текст я неторопливо, обстоятельно. Поведав Солеву свои приключения, я напрямую спросил учителя – он как-то связан с отцовским наследством?

Отчего– то я был уверен -Солев ответит правдиво и четко. Я верил ему безоговорочно, а ценил еще больше.

Другие родители и учителя "жертвовали собой ради подопечных", "клали все силы на алтарь их развития", чтобы в зрелом возрасте ревниво требовать всестороннего подчинения. А если оное отсутствовало, тыкать пальцем в грудь воспитанникам и попрекать: я жизнь тебе посвятил, а ты теперь, тварь неблагодарная… ну, и так далее в том же духе.

Нет, мой учитель вел себя иначе. Он просто следовал своему пути и радовался, если кто-то по доброй воле разделял с ним тяготы дороги. Он ценил свободу. Мне было бы очень больно, окажись он замешан в афере с отцовским наследством.

Пробежав глазами сочинение, я свернул и зачаровал листы, склеил конверт, запечатал и добавил имя и адрес учителя. Доверять обычной почте было опасно, к тому же письмо на остров летело медленно – до десяти дней. Хорошо, что в случае крайней необходимости (как сейчас) я имел право воспользоваться расположением Мастера.

Остров Хмурого Великана… Южная густая растительность взбирается по склонам каменного исполина, укутанного низкими синими тучами. Говорят, случившееся много-много веков назад извержение было столь разрушительным, что от острова откололся кусок и ушел под воду вместе с богатым и красивым городом. Благодаря этой легенде остров круглогодично наводнен искателями сокровищ, авантюристами и исследователями.

Еще остров славится храмами давно позабытых на материке религий – полуразрушенными и еще действующими, с пугающими скульптурами чудовищ на стенах. Славился монастырями, где изучают боевые искусства, внешне больше похожие на танец.

Говорят, если долго смотреть в темные зеркала озер, по берегам которых эти монастыри и храмы расположены, можно увидеть свое будущее. Сам я не проверял, но девушки и парни в дни солнцестояния с удовольствием садились в лодки, заплывали на середину идеально-круглых озер, поднимали весла и внимательно вглядывались в водную гладь, отражающую темные небеса.

Я словно наяву увидел деревья с гладкой светлой корой и пышными кронами. Деревья, дважды в год покрывающиеся крупными, в две ладони шириной, белыми цветами. Увидел стелющиеся по земле плети вьюнов, в которых прокладывают пути мелкие грызуны. Вспомнил затяжные дожди по два-три месяца в году изводящие приезжих, и сезон туманов после ливней, когда сочащийся влагой воздух застревает в горле, вызывая кашель.

Довольно воспоминаний. Я похлопал в ладоши, чтобы через пятнадцать секунд вручить конверт девушке.

– Сколько с меня?

– Что вы, господин, – в кукольных глазах промелькнуло уважение, – по таким адресам послания идут бесплатно.

Жаль, продешевил. Можно было потребовать доплаты за оказанную им честь.

Она вежливо поклонилась, я ответил ей тем же и поспешил слинять из банка, пока сотрудники, проникшиеся тотальным уважением к моей ценной персоне, не пустились в ритуальный танец и не провозгласили своим королем… Так, развлекаясь тщеславными фантазиями, я возвратился в свою квартиру, где меня с нетерпением дожидалась взъерошенная Нюка.

– У нас были гости! – обрадовала она с порога. – Вещи лежат на своих местах, но я чувствую чужие чары! Квартиру обыскивали!

– Нашли что-нибудь? – зевнул я.

Чары чувствовались, но я слишком устал, чтобы принимать вторжение близко к сердцу. Я сам им отдам короб и все его содержимое, загрызи его вурдалаки. Лишь бы отстали!

– Ванитар, мы это оставим безнаказанным?!

– Ага, – от очередного зевка на глаза навернулись слезы. – За меня отомстишь ты. А я пошел в ванную – отмыкать. А потом спать. И пусть все грабители подождут, пока я восстанавливаю силы!

Как я и предполагал, Ньего выделил мне телохранителя. Да не кого попало, а Люцию. Представив, что рядом двадцать четыре часа в сутки будет находиться питающееся кровью чудовище, я вежливо отказался. Вампирша хороша в качестве боевого товарища, но не компаньонки. Боюсь я ее, разве не понятно?

Боюсь. Даже в "козьи" кварталы Манеиса стараюсь не заходить. Там издревле проживают около двадцати семей кровососов – все с лицензиями. Законопослушно "высушивают" коз и кур, раз в месяц получают у городских лекарей по бутылочке человеческой крови. Бр-р-р!

Сварлига и его головорезов я пока не опасался. Раз за мной следят так долго, значит, ждут, пока сам предприму шаги к поиску кровников. Без таинственного отцовского наследства они со мной ничего не сделают. А его могу взять я один, когда получу оставшуюся часть номера. Обломитесь, ребятки!

Выйдя на порог Вольницы, я наткнулся на Тиреля. Он что здесь забыл? От ревнивой жены скрывается на работе, не иначе.

Изгоняющий стоял на пороге прямиком под бледно серебрящимся в солнечном свете знаком – знаком Вольницы. Из стены вылезала когтистая лапа, сжимающая череп. Из его глазниц вырывались миниатюрные молнии, а над головой в разных плоскостях неустанно вращались шесть колец, издавая чуть слышный звон. Ночью знак охотников светится похлеще фонаря, зато днем напрочь лишался выразительности.

– Скучаешь? – поинтересовался я скорее из вежливости. Без того понятно – раз у человека настолько хмурая физиономия, скука – самое безобидное, что с ним может произойти.

– А-а, – неопределенно протянул напарник.

– Многообещающе.

Я встал рядом, щурясь от солнца. Ветер сегодня на редкость теплый, не зимний. По небу тяжело тащатся кучевые облака. Воробьи под крышей дерутся… Никак ветродуйки погоду корректируют. К чему бы это?

– Слушал, что ночью было? – решил прервать молчание Тирель.

– Не-а, – мотнул я головой. – Как любой добропорядочный житель Манеиса, ночью я сладко спал.

– Мы, выходит, недопроборядочные, – Тирель позволил себе натянуто улыбнуться. – Тебя не дозвались ни в слухарь, ни чрез Нюку.

Ага, кажется, припоминаю – горгулья пыталась растолкать меня среди ночи. Наивная. Я послал ее куда подальше, повернулся на другой бок, да еще заклинанием шарахнул, когда она стала настаивать. Угрозы безопасности не было, ибо ни один из охранных маячков не просигнализировал. А если все спокойно, фигушки меня добудишься.

– Разве что-то произошло? – мой взгляд был честнее, чем у новорожденного младенца.

Вот почему с утра столь малолюдно, а Ньего выглядит точно застиранная мочалка. Тирель тоже не красавец. Под глазами серые тени, на шее ни платка, ни галстука, ни дорогого шнурка. Обстоятельства должны быть слишком вескими, чтобы первый модник Вольницы явился на службу одетый как придется.

– Знаешь Дириина Бласа? – с тревогой посматривая на улицу, поинтересовался Тирель.

– Княжеского племянника, что ли? Не лично, – я был заинтригован. Что случилось с богатым хлыщом? Никак споткнулся и ушибся, раз Вольницу ночью переполошили.

– Блас вознамерился вынудить дядьку отказаться от титула и накоплений в свою пользу. Три дня назад он похитил детей князя и требовал выкуп. Ты разве не слышал? Вся Вольница на ушах стояла.

Я пожал плечами. Дружеский визит к фуфе Хифе оказался гораздо более занимательным делом. Я видел общую суету, но в последние дни мои мысли были слишком далеки от городских происшествий.

– Сразу просечь, где он прячется, не удалось, – чтобы скрыть волнение, начал рассказ Тирель. Подозреваю, выходные отменяются. – Информаторы на это раз прокололись. Часть из них трудилась в поте лица не только на нас, но и на заговорщиков.

Не удивляюсь. Князь слишком мало платит за дела "государственной важности". Самим на жизнь не хватает, не то, что информаторам. Если бы не поддержка Ордена, жутко представить, во что превратилась бы Вольница.

– Предполагаю, сегодня Бласа повесят или расстреляют, или лишат памяти, – чтобы не молчать, предположил я.

– Уже. Князь был в ярости. Ловили заговорщиков мы вместе с городской стражей, а их начальник скор на расправу. Перед стариком Вейем жаждал выслужиться, вот и приказал проклинателям прочистить паршивцу мозги. А нам теперь "хвосты подчищать".

Эх, хорошо иметь здоровый сон, мысленно похвалил я себя. Иногда стоит увильнуть со службы. Теперь не удивляюсь, что Ньего при личной встрече и словом не обмолвился о случившемся. Он нашел более изящный способ отыграться за мой прогул – загрузил работой.

– И еще, – напарник нахмурился, – Барф с Фириолем погибли. Разорвало заклинанием на части. Даже вдовам нечего оплакивать.

Внутри душа сжалась в комочек, рухнула куда-то в область живота, отозвалась холодом в позвоночнике. С обоими магами я был знаком. "Привет– пока", не больше. Но знал – люди они достойные. Были. За мою службу здесь второй случай, когда кто-то гибнет. Говорят, это еще хорошо, удачный год…

– Не грусти, Преследующий, все там когда-нибудь окажемся, на суде у Всевеликого. А сейчас работать пора.

– Так что стоим? Кого ждем? – удивился я беспечности Изгоняющего. – Где материалы дела?

– Вон идут, – просветлел лицом маг, указывая на молоденькую девушку, охраняемую сразу тремя магами: Тарвисом, Фирадом и Оридалем. – Я уже боялся, что сбежала…

Мое сердце пропустило удар. Буквально накануне дружеского визита к степнякам в Вольницу прислали очередных практикантов из Ордена. Ньего ворчал, ругался, но отказать не посмел. А я впервые после неудачи с Ассельной увлекся. И даже строил планы, как бы пригласить мою зазнобу куда-нибудь…

– При захвате Дириина Бласа обнаружилось множество писем. И все как одно адресованы "почтенной и дражайшей В. Дайс", – Тирель жестоко обломал мои грезы о практикантке. – Мне, как огнеметателю, поручено выяснить степень ее вины и отчитаться перед Орденом в кратчайшие сроки.

Виреса. Имя, точно комок сладкой ваты таяло на языке. Почему, стоит мне увлечься девушкой, она оказывается либо воровкой, либо заговорщицей?

– Пойдем к Ньего, – потянул меня за руку Изгоняющий. – Нюка прилетела, пока ты на почтенную Дайс пялился.

Разве так заметно? Я еще раз оглянулся на приближающуюся делегацию и понуро потащился следом за напарником.

– Недалеко ушел, – кивнул мне Главный Охотник, перебирая кипы бумаг. Стоявшая на стуле горгулья подавала все новые и новые, теперь уже не сомневаюсь, улики. Я выхватил одну и пробежал глазами.

Обожаемая моя В. Дайс!

Всю прошлую ночь я мечтал о встрече. И теперь, тая в сердце робкую надежду заглянуть в твои фиалковые глаза, умоляю прийти к фонтану на улице Осенних Сверчков.

Друг принес мне хорошую новость. Спешу поделиться с тобой. Мы поймали обоих щенков.

С первой трелью соловья жду тебя, моя голубушка

Навеки твой.

С. Ивник.

Я не удержался, присвистнул. Однако, горячая ты, Виреса, прямо, как подчиняющееся тебе пламя. В Ордене поучиться успела и в авантюру вляпаться. Окажись ты виновной, никто и ничто тебя не спасет от изгнания. Ввиду войны за выпуск летающих экипажей, огнеметатели стремятся к безупречности во всем.

– Отпусти, грубиян! Да сама дойду, без твоих тычков! – донеслось из коридора.

Штора в начальственный кабинет качнулась, свернулась жгутом и завязалась в узел, освобождая дорогу главой подозреваемой.

Она была чуть ниже меня, не худая, но и не толстушка. Темно-коричневые с пламенным отблеском волосы спускались до гибкой талии. Гордо развернутые плечи покрывал пышный лисий воротник. По подолу широкой юбки до пола струились светляки.

– Что это такое?! Я буду жаловаться в Орден! Разве так обращаются с женщиной?! Тем более с практиканткой, присланной с рекомендацией самого Мастера Убеля?! – накинулась она на Ньего Регара.

Тот даже на миг опешил от такого напора, отложил письма в сторону.

– Есть веские причины не доверять тебе, – медленно произнес он. Ох, не люблю я такой вкрадчивый ленивый тон. Ничего хорошего собеседнику он не предвещает. – Что скажешь мне на это, "обожаемая В. Дайс"?

Он протянул ей несколько уже прочитанных писем. Чародейка встряхнула связанными за спиной руками. Дымящиеся веревки свалились на пол.

Виреса недоверчиво схватила бумаги, быстро пробежала по ним взглядом (кстати, глаза у нее действительно были фиалковыми, большими, с длиннющими черными ресницами). Окончательно растеряв боевой пыл, она потупилась и призналась:

– Я не знаю. Можете попросить любого из сонных магов допросить меня. Под гипнозом солгать невозможно.

– Не беспокойся, об этом не забудем, – Главный с надеждой повернулся к нам. – Вот что, берите эту "обожаемую Дайс" и чтобы к завтрашнему вечеру у меня был полный отчет о тех, кто писал эти письма. А еще лучше сами писавшие!

Тирель без вопросов схватил чародейку за руку, кивнул мне и вышел из комнаты. Мы с Нюкой не заставили себя приглашать дважды.

Через два часа, после допроса у сонных магов Тирель сжалился над девушкой, отвел ее в городской парк, куда прочная завеса заклинаний не позволяла прорваться шелесту экипажей и резким голосам уличных торговок.

Оказавшись вдали от любопытных глаз, Виреса присела на корточки, привалившись спиной к спинке каменной скамьи. Стажерку мутило, и мы послали Нюку за водой и салфетками.

– Вурдалаки меня дернули согласиться на практику в городе, – борясь с тошнотой, выдавила девушка. – Удостоверись, что я непричастна? Теперь оставите в покое?

В голосе прозвучало негодование. И зря. От лишних усилий организм не сумел справиться с пережитым стрессом. Благо, Нюка вовремя принесла воду.

– И все-таки удивительно, что ты никого из заговорщиков не знаешь, – не отставала от страдалицы горгулья.

– Нет, – измученно прошептала девушка.

Перед визитом к сонному магу мы побывали в тюрьме, полюбовавшись невеселыми лицами похитителей княжеских детей, но чародейка как ни вглядывалась в хмурые, разукрашенные синяками и ссадинами физиономии, опознать никого не сумела.

– Хм, – горгулья принялась расхаживать по присыпанному снегом газону. – В письмах довольно подробно описана твоя внешность. Фиалковые глаза, соблазнительные формы и все такое прочее. Кому дарила свой портрет, признавайся!

Девушка растерялась. На осунувшемся лице проступило подобие румянца.