Текст книги "Охотник И Его Горгулья (СИ)"

Автор книги: Елена Ларичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Нюка отреагировала первой. С криком: "Хватай приборы и деру!", одной лапой сцапала распахнутый чемодан с оборудованием, другой – магоход и поволокла их к двери, отчаянно хлопая крыльями. Мы последовали ее мудрому совету. Подхватив под руки карауливших в коридоре родителей девицы, мы выскочили в сад. За спинами взвыло и загрохотало ожившее проклятье, взламывая пол и круша в щепу мебель. Как ни странно, оно ограничилось комнатой, превратив помещение в выставку отходов лесопилки, и затихло меньше, чем через минуту.

Ого, я бы тоже спрятался, устрой за мной такую охоту!

Когда перепуганные служанки бочком пробрались на кухню, а к хозяевам вернулся дар речи, горгулья, шипя, стегая себя по бокам длинным хвостом, повернулась к ним:

– Я подозреваю, именно это ждало вашу дочь, не сбеги она!

– Да, почтенные, – тут же присоединился к ней Тирель, аккуратно оттесняя рассвирепевшую горгулью в сторонку. – Поэтому мы хотели бы побеседовать для начала с тремя: с мальчиком-оборотнем, красоткой, у которой ваша дочь выиграла жениха, и с самим женихом, несомненно.

Те затравленно закивали. Но Тирель еще не договорил:

– Женишок-то не простой. Он знал гораздо больше, чем сообщил вам. Это он просил вас воздержаться от обращения к огнеметателям?

– Да, – ответил старик.

– То, что таилось под полом вашего дома, было заговорено именно на этот вид магии. Но я, дипломированный огнеметатель, этого не знал. А жених знал.

– Он сам выпускник огненного Ордена, – ответила хозяйка.

Совсем хорошо. Просто замечательно! Чем дальше в лес, тем больнее жжет крапива, и кусают комары.

Как мы и ожидали, по указанному старичком адресу Фехая не оказалось. Соседи со дня сорванной свадьбы видели его дважды, а имени прошлой подружки никто не знал.

– Почтенные Охотники, не ожидал он, что вы так быстро прибудете, – чистосердечно признался отец Ивириды под внимательным взглядом Нюки. – Дня через два объявится. Может, раньше.

И выдал нам координаты резиденции Ордена Смелых Превращений в городке Дизас. Там готовился стать оборотнем отвергнутый поклонник дочери, Рерато Удон.

– Что-то имя знакомое, – пробормотал я.

Тирель кивнул. А Нюка внезапно заклекотала, засмеялась и спросила:

– Да мало ли на юге парней с таким именем, тем более оборотней! Правда, Ванитар?

Я не обратил внимания на ее сарказм, сортируя в уме собранные сведения, намечая пути дальнейших поисков. Даже уступил место возницы Тирелю, в надежде до чего-то додуматься.

Определенно, тот, кто похитил Ивириду, отчаянно нуждался в деньгах, вызвал древа для поиска кладов и… И оставил вещь материализации в доме похищенной, примотав к ножке кровати? А после проклял комнату. Зачем? Привлечь внимание ищущих, оставить многозначительный намек? Но те, кому он был предназначен, не увидели или не разгадали мыслей похитителя и позвали нас. Что должны понять мы? Я пока не знал.

В Дизас мы прибыли ближе к вечеру. Это оказался достаточно большой промышленный город с ткацкими и бумажными фабриками, заводиком духов. На стенах высоких домов, облицованных разноцветной плиткой, сияло солнце. Над ратушей реял голубой флаг с гербом города – парой серых волков с двух сторон от ветряной мельницы. Наверняка, по поводу герба существует красивая легенда, но нам сейчас был интересен мальчишка-ученик.

Светло– серые башни резиденции просматривались из любой точки города, поэтому нам даже не пришлось спрашивать дорогу. Окруженный множеством пристроек строгий дворец вызывал уважение, как и молчаливые привратники у полупрозрачных дверей, переливающихся всеми оттенками синего.

Для посетителей у оборотней была предусмотрена небольшая комнатка прямо у входа. Кожаный черный диван, синие ковры на полу и стене, бутылка молодого вина на круглом стеклянном столике и стопка книг. Будто в приемной у лекаря.

Первый маг не заставил себя долго ждать – пришел всего через десять минут. Внешне он производил впечатление простоватого крестьянина: круглолицый, с носом свекольного цвета, толстый, в просторных одеяниях болотного оттенка.

– С какого перепуга вас из самого Манеиса принесло? – не здороваясь, пробасил он.

Мы изложили проблему. Маг как-то странно на нас посмотрел и спросил:

– Вы действительно желаете увидеть Рерато?

– Конечно, – Тирель насторожился, я предпочел промолчать. Предчувствие подсказывало – беглянки тут нет, и путь проделан зря. Но слова мага зацепили, поманили очередной неразгаданной загадкой. Что-то с парнем не так.

– Хорошо, я дам вам провожатого. Но вряд ли вы добьетесь чего-нибудь вразумительного, – Первый маг явно желал побыстрее от нас отделаться.

– А что случилось? – вырвалось-таки у меня.

– Увидите.

Нас провели по коридорам резиденции, куда очень редко допускали представителей других Орденов. Маги неохотно делятся секретами, без удовольствия демонстрируют свои покои чужакам. А тут…

В просторном светлом зале нас перепоручили высокому светловолосому мужчине по имени Ифранс. Тот подвел нас к стене, украшенной портретом сердитого бровастого дядьки. Встав на цыпочки, оборотень вытащил из-под рамы металлическую пластинку, которая немедленно принялась расти. И вот уже перед нами был листок, напоминающий по форме липовый, на пяти колесиках. Маг встал впереди, мы – по краю, в центре усадили Нюку.

– Я проведу вас короткой дорогой, – только и сказал Ифранс.

Мы ожидали чего угодно, но не того, что стена под портретом разойдется, образуя небольшой тоннель. Он оказался невысоким: кисточки на двухконечной шляпе нашего проводника касались свода и искрили. Впереди стена расходилась, позади смыкалась, отчего мы постоянно находились в каменном кармане. Жутковато.

– Эй, а что с нами будет, если он вдруг окочурится от усердия? – горгулья указала на мага.

– Станем привидениями. Будем высовываться из стены и ночами пугать учеников, – ответил я, впечатленный способом передвижения.

– Не интересно, – возразил Тирель, – лучше учениц навещать…

– Ты уверен, что в таком состоянии они тебя заинтересуют? – оборвала его Нюка. – Гораздо лучше…

Договорить она не успела. Мы выскочили в оживленный коридор, как я понял, ученического общежития. Будущие оборотни с интересом уставились на нас, чужаков. Один даже попытался вызнать, кто так здорово превратился в горгулью. На что Нюка возмущенно зашипела.

Игнорирующий любые расспросы оборотень повел нас по лестнице вниз, в подвал. И еще ниже, где протянулись обернутые утеплителем трубы коммуникаций. Вокруг на удивление чисто и ухожено. Ни пылинки, ни пятнышка ржавчины…

Ифранс отпер массивную металлическую дверь, затем еще одну. За ней оказалась решетка. А за решеткой… О, Всевеликий, ты не можешь так поступать с нами! Страшная помесь человека и лесного кота, ощетинившись, зло смотрела из угла.

– Что… Как это он? – вырвалось у меня.

– Недообратившийся, – вздохнул Ифранс. – Третий десяток дней в таком виде. У него не было силы стать хорошим оборотнем. Мы планировали пристроить парня в сфере моды или… Да какая уже разница. Этот болван не послушал меня, попробовал превратиться… Теперь повезем уродца в Фа, в главную резиденцию. Может Мастер что-то дельное предложит? Мы бессильны.

– Он разговаривает? – спросил Тирель, делая шаг к клетке. Оборотень оттолкнул его прочь. И во время. Человек-кот с грозным "мявом" кинулся на решетку и полоснул когтистой лапой воздух у самого носа огнеметателя.

– Сами видите. Рерато только меня к себе подпускает, – ответил учитель недообратившегося, игнорируя кошачьи вопли. – Хотя он иногда плачет и твердит: "Ивирида, я научусь. Ты увидишь!"

При звуке любимого имени кот утих и уставился на нас человеческими, малахитово-зелеными глазами на усатой полукошачьей морде.

– Значит, она не с ним сбежала – констатировала очевидное Нюка. – Пойдемте, зря время потратили.

Я задержался у клетки. Глупый порыв, но мне захотелось рассказать несчастному о его возлюбленной.

– Рерато, Ивирида пропала в день свадьбы. Фехай ее ищет. Не знаешь, где она может быть?

Кот серьезно посмотрел на меня, невнятно мяукнул, помахал коротким лысым хвостом и абсолютно по-человечьи отрицательно мотнул головой.

– Спасибо. У тебя все будет хорошо. Я верю.

Я поспешил к терпеливо ожидающему меня магу. Он тщательно запер обе двери и повел нас наверх.

На следующий день мы сидели в ужасной оранжево-коричневой гостиной: я с Нюкой и Тирелем, и Фехай – невысокий щеголь с напомаженными усами, с изумрудной серьгой в ухе. Хозяева деликатно оставили нас в покое, удалившись на вечернюю прогулку по саду. Благодаря жениху-неудачнику мы, наконец, смогли узнать внешность беглянки.

Ей очень шел белый цвет, и она бессовестно этим пользовалась. Подведенные серебристым глаза, светло-серые, как у ее матери, смотрели надменно и немного сердито из-под золотистой челки. Необычно белая для этих мест кожа, лицо с ровным тонким носом, пухлые губы, ямочка на подбородке… Длинные волнистые пряди рассыпались по узким плечам, блеском соперничая с золотой цепочкой на шее…

– Чудо! – ахнул Тирель. – Не будь моя жена столь ревнива…

Фехай спрятал портрет и пригладил усы.

– Она кого-то боялась. Я чувствовал это, но не вытянул из нее ни слова. Ивирида отмалчивалась. Я дал ей экипаж и позволил сбежать. Где она сейчас, не имею понятия. Я должен разобраться, кто на самом деле моя невеста, чем она занимается. Перед побегом она просила нанять городских стражников для отвода глаз. Вас я выбрал только потому, что живете вы слишком далеко, чтобы хоть как-то быть причастными к той истории.

Я задумчиво почесал нос. Тирель потянулся в кресле. А Нюка задала единственный верный в этот момент вопрос:

– А кто, собственно, рассказал вам, что в Манеисе проживают два замечательных Охотника и мудрая горгулья?

– Я сам там работал при Ордене два года, прекрасно знаком с Ньего Регаром, вас весной видел, – прояснил ситуацию Фехай. – Моя знакомая, та самая, которая познакомила меня с Ивиридой, практиковалась у вас в Вольнице. Наверняка вы помните Виресу Дайс.

Я понял – еще чуть-чуть, и накинусь на этого… Из-за него, самовлюбленного щеголя, я лишился любимой! Всевеликий, почему ты так несправедлив?

– Ванитар, закрой рот, еще не объявлено о создании клуба бывших Вирескиных ухажеров. Но когда объявят, о тебе не забудут, – успокоила меня Нюка, и тут же подобралась ближе к Фехаю.

– Так это у нее тебя выиграла Ивирида? – наградив меня убийственным взглядом, ринулся в атаку Тирель.

– Да. Вернее, Виреса не знала, куда меня девать, – грустно улыбнулся щеголь. – Еще по дороге сюда, она путано заявила, что ошиблась, и я не ее судьба. Я думал, это обычный женский каприз. Она не гнала меня, но и не подпускала близко. Потом познакомила с Ивиридой.

– А Рерато?

– Он Вирескин двоюродный брат. Ивирида его не любила. Только посмеивалась.

– Обалдеть! – рассмеялся Тирель. – Как в дешевом романе. Куда не ступи – сплошные родственники родственников, любовницы любовников, заговоры и предательства!

– А где Виреса? – напрягся я.

– Почти сразу, отдав меня в надежные руки, укатила к родителям. Это недалеко, часа два с половиной езды отсюда.

В груди моей зазвенело, запело, засветилось нечто теплое, заставляя встревоженной птицей биться сердце. Она рядом! Чудо мое обожаемое, красавица моя огненная. Здесь. Всего два часа между нами! Вурдалаки с этим расследованием. Тут и Тирель в одиночку справится, а я сейчас же помчусь…

– Сядь, Ванитар, с ней потом объяснишься, – маг оборвал мой благородный порыв. – Пока с этим делом не закончим, не вздумай сбежать!

Да, верно, прежде всего, я Охотник. Еще день-другой, и я, наконец, смогу обнять мою ненаглядную, – дернул я себя за невидимый поводок.

– Рядом я, рядом. Вот он, почти ручной, – я вновь повернулся к самодовольно ухмыляющемуся Фехаю. О, сейчас я готов был этого хлыща расцеловать! Или растерзать вначале? – Когда Ивирида забеспокоилась?

– Еще до нашего знакомства. Она очень скрытная. Я узнал об угрозах десяток дней до свадьбы. Она подозревала кого-то из Ордена. После того, как в ее комнате провалился пол, мне стало страшно, – признался он. – Все началось с мелких проклятий. Они обрушились на нее почти сразу после нашего знакомства. Я думал на мальчишку-оборотня. Однажды даже поколотил его. Но у него было право на месть. Она слишком жестоко его мучила… Потом у Ивириды возникли проблемы с получением диплома мага. Я, как и Виреса, хоть и начинал обучаться здесь, почти сразу был переведен в Манеис. Я тут никого не знаю, помочь не мог.

Красивое лицо Фехая исказилось. Украдкой взглянул на браслет правды (я его предусмотрительно надел на руку вместо часов) – ни разу не солгал.

– Странные люди к ней не приходили? Сущности там необычные? – Тирелю, видно, вспомнился Урурун. Да, древ, хоть и обещал показаться, так и не соблаговолил хотя бы сказать спасибо.

– Нет, – абсолютно честно ответил щеголь.

– Жаль, – я даже потер браслет рукавом. Рабочий настрой растворился в личных тревогах и надеждах. Какой из меня Охотник? Так, название одно.

– Да, вспомнил, как-то она поинтересовалась, под какой процент дают сейчас займы. Но я никогда не нуждался в больших деньгах, я не знал. А она больше не спрашивала.

– Интересная девица твоя невеста, – заметил Тирель. – Пожалуй, я даже в мыслях останусь верен своей супруге.

Мне стало неуютно. Я отвернулся от дважды брошенного жениха, и встретился взглядом с человеком в маске, подглядывающим за нами в окно. Я осторожно толкнул Тиреля. Но незнакомец уже исчез. Кинувшаяся вдогонку Нюка вернулась ни с чем, запыхавшаяся и злая.

– Сбежали! Сели в экипаж и умчались. Четверо. Вон куст за забором догорает. Пламенем в меня кинули! Но не своей магией. След не возьмешь! – она кинула нам обгоревшую скорлупку огненного семени, продающегося в любой магической лавке. Тирель только развел руками: не повезло.

– Как ты думаешь, Виреса могла что-то знать? Ивирида ей доверяла? – спросил я у Фехая.

– Понятия не имею, – ответил он.

Браслет на моем запястье сжался, в глубине камней мелькнули искры. Лжет. Но я знал сам: сейчас я к ней не поеду. Это дело можно закончить, не впутывая Виресу. Примешивать к чувствам работу, допытываться о всяких нестыковках в расследовании – это подло по отношению к любимой. Если ехать, то ехать только к ней – искренне и открыто. И говорить только о собственных чувствах, а не о чужих тревогах и изменах. Так честнее и правильней.

Лунный свет тонкой полоской лежал на полу нашей комнаты. В кресле мирно посапывала Нюка, на диване – Тирель. А я, чересчур переполненный впечатлениями сегодняшнего дня, не мог уснуть. Выбравшись из-под одеяла, я босиком прошлепал к окну и, усевшись на подоконник, наблюдал за тяжелыми брюхастыми ночными бабочками. Они, словно перегруженные вертолеты, зависали над цветочной клумбой, придирчиво выбирали из полутора десятков чахлых цветков самые лучшие. Чего размечтались, глупые? Дождей не предвидится, скоро последние цветы посохнут, не до выбора станет.

Итак, что мы имеем? Девчонку, совершившую нечто, за что ее захотели убить. Может ли платок, на который заговорен древ, быть связан с женихом или с преступником? И когда его подбросили в комнату к Ивириде: до или после побега? В подполье проклятье усадили до. Магаход это показал. И на родителей оно никаким образом не распространяется…

Внезапно Нюка подскочила с кресла и громко объявила:

– Я знаю, что делать! Будите Фехая и родителей Ивириды! Мы управимся с этим за пару дней.

– Ты уверена? – сонно потянулся Тирель и хлопком в ладоши зажег все магические светильники в комнате. Я зажмурился от неожиданности.

– Обижаешь! – клацнула зубами горгулья. – Зови их в ужасную рыжую гостиную. Я сейчас все объясню.

И она объяснила. А что, должно сработать.

К закату следующего дня на комнату Ивириды можно было смотреть без слез. На отремонтированный пол лег лохматый уютный ковер. Тончайшие кружевные шторы, расшитые бисером, сверху закрывали плотные шелковые, цвета спелой клубники. Стены стали светло-золотыми… Кровать рабочие монтировали до полуночи, закрепляя тяжелый балдахин. Нарядов привезли целый экипаж.

Ремонтом командовал Фехай, раскрасневшийся, взволнованный. Еще бы, он вновь объявил о свадьбе. Если и она сорвется, репутацию неудачливого женишка уже ничто не спасет. По совету Нюки, сие торжественное событие назначили на семнадцатое число, ибо, по непроверенным слухам, в резиденции Огненных Теней на эту дату намечалось какое-то важное мероприятие. Все маги будут заняты. Если злоумышленники проявят себя, то только до сего чудного дня.

К трем ночи прибыла "невеста", а точнее ее мать, наряженная в широкое платье любимую беглянкой шляпу с вуалью. Нюка, наблюдавшая за происходящим с крыши дома, заверила нас:

– Те, кому это было интересно, видели спектакль. И начнут действовать завтра, самое позднее – послезавтра. Дольше не утерпят. Я бы на их месте не сдержалась. Сегодня еще четырнадцатое. Времени – бездна. Ой, уже пятнадцатое настало!…

Такие ночи, как эта, хороши для долгих прогулок и бесед, для поцелуев и волнующих признаний, кружения в такт мелодии, летящей над садами. Кружения, переходящего в объятия и ласки – жаркие, страстные, нежные. Не обязательна искренность между партнерами, необязательна любовь, главное – способность поддаться магии темного вечера, призрачного света затерявшихся в древесных кронах фонариков, улыбкам, прикосновениям, терпкому прошлогоднему вину…

У Аригура Лира при себе имелась только мелодия. Она лилась из музыкальной шкатулки по пятому кругу – однообразная, бодрая, но, к счастью, не вызывающая отторжения. Эта мелодия помогала сосредоточиться на вызове, отгородиться от звуков окружающего мира лучше высокой каменной стены сада, лучше заклинаний. Мелодия помогала работать.

Единственное, от чего не могло уберечь пение музыкальной шкатулки, так это собственные мысли разочарованного, побитого жизнью человека, всегда и во всем полагающегося на собственные силы. Аригур не любил выскочек, не терпел богатеньких самодуров, которым все доставалось легко и просто. Но именно такие люди чаще всего встречались на его жизненном пути.

Например, сейчас, склоняясь над жаровней посреди сада, маг в десятый раз спрашивал у пламени: что за белобрысый наглец покусился на причитающуюся ему по праву должность. Двенадцать лет Аригур работал в Ордене, безукоризненно выполняя все обязанности, учил молодых. И вот явился некто, не называя своего имени, не предъявив диплома мага… Юнец, бреющийся раз в месяц! Сопляк, покусившийся на его собственность, на его хлеб!

Пламя молчало. Лишь расплывчатая мужская фигура в маске возникала из огня, нахально усмехалась, довольная собственным превосходством, и таяла, не давая ответов на мучавшие мага вопросы. Может, и этот наглец подослан проклятой девчонкой, портящей его жизнь с первых дней учебы? Почему-то именно его, Аригура, она избрала предметом насмешек, розыгрышей и издевательств.

Поистине героическое терпение мага лопнуло тогда, когда мерзавка Ивирида подмешала в вино любовный эликсир и заперла Аригура в комнате со старым Дивром. Старик вино выпил, а Аригура уберег Всевеликий. Зато пока оно действовало, маг не знал, как отбиться от приставаний старого пьяницы, внезапно воспылавшего страстью. Пришлось применить боевую магию, а потом долго выжигать огнеупорную дверь… а, выбравшись наружу, узнать, что за происходившим в проклятой комнате наблюдали все маги и ученики в резиденции! Изображение было выведено на огромную башенную стену…

Дивр, не в силах стерпеть насмешек, сбежал в тот же день. Аригура уговорил остаться сам Первый маг. Но тогда Аригур поклялся сжить со света ненавистную Ивириду.

Отчислить ее не могли. В учебе девица демонстрировала впечатляющие успехи. Впрочем, будь она беспросветной дурой, заботливый дядюшка-князь отстоял бы племянницу, найдя действенные рычаги давления на резиденцию. Так что на все дисциплинарные жалобы Аригуру Лиру приходил один ответ: "Если учитель не может найти общего языка с учеником, виноват учитель".

Видят неназванные, видит Всевеликий Тарден, он хотел с ней заключить перемирие, но мерзавка на любые попытки диалога отвечала еще более изощренной местью. Чего стоил случай, когда она вместе со своими приятелями изловила мага, связала несгорающими веревками и подвесила вниз головой на мосту через Свию! Аригур проболтался до утра, пока его, начавшего терять сознание от тщетных попыток освободиться, не сняла стража.

Тогда он объявил Ивириде войну.

– Я тебя утоплю, спалю, удушу! – кричал он в бешенстве, выдумывая новые способы борьбы. А в ответ получал десятки проклятий от лучших проклинателей Сибвьера.

В зеленую калитку сада заколотили. Маг поднял глаза, и огненная фигурка растаяла. Недовольно поморщившись, Аригур сделал быстрый пасс рукой. Щеколда отъехала в строну, калитка с тихим скрипом распахнулась, и, согнувшись в три погибели, под низкой аркой прошел Ниирь – слуга и неофициальный ученик, а в последние дни и прознатчик:

– Она вернулась, – запыхавшийся парень отвел со лба прядь черных, а сейчас посеребренных луной, вьющихся волос. – Весь день в доме отделывали комнату. А после полуночи прибыла она сама. Семнадцатого свадьба.

– Вот стерва! И именно семнадцатого, когда у меня…

Маг топнул ногой и указал Ниирю на дверь в дом. Надо подумать. В плечо мага слепо ткнулся тяжелый жук и упал в траву. Аригур этого даже не заметил.

– И чего я ей сдался, скажи, Всевеликий? За что? Почему эта тварь портит мою жизнь, выставляя посмешищем? – простонал он чуть слышно.

О причинах подобной ненависти к своей персоне Аригур не знал. Поначалу он возомнил, будто девица неровно к нему дышит. И случай с любовным эликсиром это, вроде, подтвердил. Но после, когда нападения стали все ожесточеннее, маг задумался: "Что если Иврирда за кого-то мстит?" По милости Аригура немало учеников вышвырнули за стены резиденции. Знать бы еще за кого?

Небо начало светлеть. Музыкальная шкатулка доиграла последние аккорды. Маг загасил гадательный огонь и отправился ловить остатки сна. Сегодня он начнет действовать.

Дом Ивириды стоял на самом дне долины. Выйдя в сад можно было любоваться, как один за другим загораются огоньки погружающегося в вечерние сумерки города, – города, лениво тянувшегося вверх, но пока не способного взобраться хотя бы до половины самой низкой из окрестных гор.

Облака черничным киселем обволакивали пологие вершины. Небо еще было светлым, но читать без лампы или банального светляка становилось опасным для глаз.

Прохладный ветер, приправленный легким цветочным ароматом, оказался не в силах охладить мой горящий лоб. Виресочка, любимая моя, ты же так близко. А я здесь, дурак. Всевеликий, что я тут делаю? Если за два дня не управимся, посылаю дела к вурдалачьей матери и еду к моей обожаемой. И плевать, что Тирель подумает. Мне даже Нюка не указ!

Бросив еще один взгляд на длинные веретенца кипарисов, выстроившихся вдоль дороги, я направился в дом. Быстрее бы с этим делом покончить!

– Бездельничаешь! – с порога накинулась на меня Нюка. – Пойдем с нами думать. Вдруг, именно твоей гениальной головы нам недостает.

Мы терялись в догадках. Шел вечер шестнадцатого, а на нас ни разу не напали, не взорвали, даже угроз в адрес Ивириды не поступало.

– Нюка, что-то ты перемудрила, – ворчал я. Но горгулья сама недоумевала, в чем ошиблась.

– То ли противник переменил тактику, то ли в курсе нашего обмана, – виновато бормотала она, ворочаясь в кресле. – Но я уверена, здесь замешаны твои коллеги, Тирель. Чутье меня редко подводило.

– Что тогда делать?

Мой напарник терпением не отличался, и вынужденное ожидание бесило его еще больше неизвестности. Разложенные на полу приборы упорно молчали, беседы с родственниками и знакомыми беглой девицы плодов не приносили.

– Не знаю. Кто у нас дипломированный маг? – повернулась в его сторону Нюка. – Ты? Вот и давай придумывай что-нибудь!

Тирель только скривился.

Через час объявился Фехай – бледный и злой.

– Я был у городского арбитра и перенес дату свадьбы на первое число следующего месяца по причине болезни невесты, – выпалил он с порога. – Я так больше не могу. Найдите ее.

– Так что же, мне здесь еще полмесяца сидеть? – тихо ахнул я. – А как же Виреса?

– Подождет, – Тирель бросил взгляд на магоход и сделал мне знак, обозначающий "следи за словами". Я повел рукой, проверяя, достаточно ли плотно сидит на запястье браслет правды.

– А если вызвать призрачную сущность и отправить ее на поиски Ивириды? – спросил меня маг, следя за Фехаем. Тот оставался безучастным. – Скажи, почтенный, – Тирель обратился к нему. – А ты никаких духов вызывать не умеешь? Облиз, домовых, подпольников, древесных духов… Древа, например?

– Малец любой знает, что вызвать древа труднее всего, а заставить на себя работать – невозможно, – тут же отреагировал Фехай. Браслет на моей руке остался безучастным. Ладно, дружок, это тоже результат. – Домового можно попробовать. Он самый толковый из всех. А зачем?

– Стрелка! – подскочила Нюка, указывая на магоход. – Кто-то чародействует рядом!

Не задумываясь, мы выбежали из комнаты. Я чуть не сбил с ног хозяйку. Все дни напряженного ожидания она вместе с мужем почти не покидала усадьбы, переживала за дочь и за проклятье.

– Извини, почтенная! – подхватил я споткнувшуюся женщину, поставил ее на ноги и рванул дальше.

– Сбежал! – разочарованно охнул Фехай, указывая на примятые кусты у стены и следы экипажных колес. – Мы слишком шумели.

– Неважно. Он наследил здесь предостаточно, – Тирель радовался как ребенок. Хоть какая-то зацепка после многодневного бездействия.

Мудрая Нюка, кряхтя, уже тянула чемодан с аппаратурой.

– Ванитар, выводи экипаж. Поедем ловить проклинателя! – сняв показания стрелок, через минуту приказал мой бывший начальник. Наконец-то!

Мы выехали к мосту через довольно глубокую и быструю речку, проделавшую немалый путь с гор к морю. Магоход отчетливо указал на длинный зеленовато-коричневый, словно проросший мхом, двухэтажный дом с белыми наличниками и единственным крыльцом. Нас ждало пятое окно справа внизу.

Кто возьмется утверждать, что Охотники входят без стука? Мы постучались так, что задребезжали стекла во всех без исключения окнах. А в пятом справа оно ссыпалось мелкой крошкой на мостовую. В атаку пошли воздушные силы в лице горгульи. Пехота рванула следом.

Перевалившись через подоконник, я оказался в просторной ко… гм… скорее, в мастерской. Всюду стояли деревянные скульптуры, изображавшие танцующих людей, птиц, диковинных зверей. С потолка на лесках свисали резные картины и абажуры для светильников, под ногами хрустели стружки… А в углу, не сводя глаз с готовой к атаке Нюки (ощетинившейся, шипящей, выпустившей веера острых когтей, бьющей по полу хвостом и растопырившей крылья… хоть картину пиши!) стояла черноволосая, но уже с нитями седины женщина. Не испуганно стояла, но гордо, с достоинством. Руки в боки, глубоко сидящие раскосые глаза серьезны и решительны, тощее тело в обтягивающем темном платье готово к змеиному броску…

– Ты зачем Ивириду изводишь? – начал Фехай, но женщина перебила его гневную речь.

– Я знала, что все должно закончиться и рада тому. Я не люблю проклинать одного и того же человека на протяжении трех лет, если мои проклятья его не настигают.

– Почему… – попытался вставить слово Фехай.

– Так хотел мой клиент. Я просила его отказаться от мести или, хотя бы, найти себе другого проклинателя. Но он упорствовал, ибо мои защитные амулеты спасали его от многих чар Ивириды Онахарь. А свои тайны разглашать другим он не желал.

Даже я, сходящий с ума от мыслей о Виресе, заинтересовался. Какие страсти, оказывается, кипят в забытом Всевеликим княжестве!

– Кто он? – лицо Фехая раскраснелось, в глазах заплясали искры.

Тирель, дабы предотвратить воспламенение квартиры проклинательницы, мягко положил руку на плечо коллеги.

– Крупный маг из Ордена Огненных теней, как я поняла, учитель этой девочки. С чего они возненавидели друг друга – не мое дело. Я не любопытная. Захочет клиент – сам расскажет, – спокойно ответила проклинательница. – Имени заказчика я не знаю.

– Хорошо, описать внешность можешь?

Вместо слов маг взмахнула руками, и с перстней с крупными самоцветами потекли ниточки тумана, соткавшие человека – светловолосого, высокого, в лиловом костюме, с дуэльной шпагой. Только лицо незнакомца оставалось туманным пятном. Маг не пожелала его показать, а мы не имели права ее принудить это сделать без специального разрешения. Тайна личности клиента, чтоб ее!

– Это все, что я видела, – развела руками проклинательница. – Предупреждаю, у него сильные защитные амулеты. Сама делала, знаю. И, по-моему, он либо бывший стражник, либо военный, судя по выправке. Больше не скажу ничего, извините.

– Деактивируешь амулеты? – спросил Фехай.

– Это вопрос профессиональной чети. Я не совершаю подобного, юноша, – голос женщины возмущенно дрогнул.

– Хорошо, какой-нибудь предмет, принадлежавшей ему, у тебя есть? – я ухватился за последнюю возможность. – Пойми, от этого зависит счастье и жизнь молодой девушки!

– Насколько я знаю, она сама кого хочешь лишит и первого, и второго, – холодно возразила женщина. – Но предмет вам я дам. Не имею понятия, как он может помочь. Вчера тот, кого вы ищете, забыл у меня газету, – она взяла со стола скомканный листок. – Сама я их не читаю. Не желаю засорять голову шелухой. Важные вести мне приносят клиенты.

– Благодарю, почтенная, – я поклонился. – Примите извинения за разгром.

Мы покинули ее квартиру точно так же, как и вошли – через окно. И ни сколько не удивились, когда, повинуясь команде проклинательницы, осколки взлетели вверх и вновь стали единым стеклом.

Горгулья ликовала – ее подозрения оправдались, о чем она раз десять успела нам напомнить. Получив свою долю похвал, она замолкла и уютно замерла на жердочке. Мы же, следуя указаниям магохода, помчались дальше, на другой берег реки, чтобы затормозить у сероватой в вечернее время башни резиденции Огненных теней.

– Точно, это один из учителей. Они помимо квартир имеют комнаты в резиденции, – подтвердил Фехай.

– Что делать будем? Выстроим всех, находящихся внутри, в ряд и проверим? Глупо, – растерялся я.

– Погодите. Завтра же семнадцатое. У них какое-то мероприятие. Можно разузнать у магов или… – Тирель зашуршал газетой. – Точно. Спор за должность Второго Мага. Два претендента: Аригур Лир и некто, пожелавший остаться инкогнито. Наверняка, враг Ивириды тоже будет!

– А кто такой, этот Лир? – заинтересовалась Нюка.

– Понятия не имею. От Ивириды я про него не слышал, – отозвался Фехай. – Сам я всего два с половиной месяца назад вернулся из Манеиса и с местными орденскими дел не имел.