Текст книги "Сонная ученица (СИ)"

Автор книги: Елена Ларичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– Еще нет. И от девчонки нет толку, – ведьмак присел на корточки и принялся скатывать расстеленную ткань.

– Девчонку не трогай, – лысый отерся мантией и тут же надел ее, жадно припал к горлышку бутылки, и не оторвался, пока та не опустела. – Надо же было тебе загубить все дело!

– Я был прав, время подтвердит, – возразил храмовник, скрываясь завесой. Чародей сплюнул и шагнул следом.

Дальше их разговор мне не был слышен. Я не рвалась подслушивать, чтобы не вляпаться в чью-то тайну – неприятную и болезненную. Каким боком к ней мог прилипнуть Пучок – меня не касалось. Но и эльф, и Элидар вызывали все больше беспокойства. Два взрослых мужика ничего не делают столько времени, потихоньку прогуливают свою долю выигрыша, болтаются со мной, никуда не стремясь. Людоед – и то занятие нашел.

Поначалу присутствие двух друзей и их помощь мне очень помогли выкарабкаться после смерти Номара, но сейчас начинали настораживать. Я тоже называла ребят друзьями, не лезла в их мысли, даже не подглядывала в Сновидении, считая подобное поведение бесчестным. Но жить в полном неведении невозможно!

Позабыв, что все еще сплю, я уселась на траву и долго наблюдала за яркими разрядами, поражаясь гению Сокола. Сотворить такое, одновременно присутствующее в Сновидении и яви, связать с Запредельным мог только величайший чародей.

Очнулась я уже ближе к полудню, когда провожатый извелся, испробовав все известные способы побудки наглой ленивой девицы. Он тряс меня за плечи и хлопал по щекам, брызгал водой и звал по имени. Может, даже целовал, как воин зачарованную княжну из старой сказки, хотя мне не сознался.

Я целых полчаса бродила по дому, натыкалась на предметы, пока не растерла виски пихтовым маслом, заботливо предложенным хозяйкой – мудрой женщиной, не задававшей лишних вопросов и честно взявшей плату от курьера Ревинга. Я не ожидала, что ее чудодейственное средство подействует. Но когда в нос ударил резкий запах, а кожу защипало, слабость с позором дезертировала, и я принялась за работу.

Дождь прекратился, и рассмотреть защиту храма стало невозможно. Хорошо, что я увидела ее раньше, в яви, а не сунулась сломя голову в Сновидении. Но защита означает – ловить Хайто следует в один из редких моментов, когда ведьмак выбирается из своей берлоги. Это осложнит задачу и задержит здесь сверх запланированного. А мне еще нужно поговорить с Ревингом и Людоедом, попробовать пробраться во дворец, тоже укрытый чарами. Я питала надежду исследовать помещения бывшей лаборатории Сновидцев, отыскать хоть какие-то зацепки.

Сказать честно, я окончательно запуталась и не представляла, где искать убийц Номара. Ревинг считал – ими могли быть кто угодно – от орчьих мстителей, тяжело переживавших поражение в войне, или родственников психов, которых по приказу Императора Сновидцы превращали в чудовищ, до завистников, коих у Сокола, в бытность придворным чародеем, развелось немеряно. Для меня наиболее явными кандидатурами на роль злодеев представлялись Лиц Анверо и длинноносый.

Порой мне хотелось плакать от бессилия, от невозможности наказать негодяев, лишивших меня любимого. Накатывала тоска, безысходность, злость, хоть вой и бейся головой об стенку, проклиная собственную никчемность. В такие моменты я ненавидела себя, подозревала весь мир. Но именно тогда во мне напрягалась пружина принуждающая сжимать зубы и идти вперед, отыскивая новые пути и возможности.

Вот и сейчас меня осенило. Так неожиданно, что я замерла посреди комнаты, растерянно осмотрелась и притопнула ногой. Как я не додумалась раньше?! Если в Сновидении все вещи выглядят несколько иначе, чем в яви, если тот же невидимый купол над храмом сверкает и крутится сотнями колец, то дневники Сокола тем более должны содержать в себе нечто иное, чем нудные терзания гения в поиске компромисса между научным любопытством и моралью.

Как все просто! Номар предупреждал – отыщи дневники, в них все тайны! Главное догадаться, как смотреть!

Выходит, я не зря сюда попала. Возможно, именно для того, чтобы понять эту простую истину. Мифическая Владычица Путей сплела тропинки судьбы неожиданно и верно, пропуская меня к очередной отгадке, позволяя чему-то научиться…

Я вздохнула поглубже и направилась к окну. Я слышала, как мой провожатый припирался с хозяйкой дома – что именно он желает отведать на обед, слышала как вопят мальчишки, устроив сражение на палках у самой дороги…

Хайто мне удалось увидеть после полудня. Он выехал за пределы купола на белом жеребце, нещадно впиваясь шпорами в крепкие округлые бока. Огненно-рыжий просторный наряд длинными кистями вился на ветру, не позволяя рассмотреть фигуру ведьмака. Точно степной пожар, гонимый ветром, он понесся прочь от деревни, в кажущиеся бескрайними поля по напитанной влагой земле. Из-под копыт во все стороны разлетались грязные брызги, сияя в свете чахлого солнышка.

Чтобы получше рассмотреть Хайто, я прижалась лбом к ледяному стеклу и замерла, ловя отголоски его силы. Ого, Ревинг по сравнению с ним блоха. Ирава, за непосильное дело ты берешься. Я не слушала сердитое брюзжание разума, улеглась на кровать, приказала себе расслабиться и кинулась в Сновидение догонять императорского братца.

Вокруг нас была плоская мертвая равнина без дорог и признаков жилья. Хайто по-прежнему скакал на коне, не двигаясь с места, ибо я заперла обоих в крошечном уголке пространства. Профилем и императорский брат напоминал мне Элидара. Те же жесткие резковатые черты, благородная посадка головы, хозяйское отношение к миру, читающееся в глазах.

Давай, Ирава, расколи его, подчисти его мысли, выправь чувства. "Ревинг. Вольные верующие. Храм общества", – повторяла я, ищу отклик в его мыслях. Пусто. В смысле, совсем пусто. Точно мне подсунули картонную куклу вместо человека. Так же было с убийцами Номара. Так же было с незнакомцем, навещавшим Сокола до приезда асассинов. Незнакомцем, подозрительно напоминавшим длинноносого.

Не веря своим ощущениям, я снова потянулась к жертве. И тут произошло неожиданное. Ведьмак повернулся ко мне. В моем Сновидении, без МОЕГО ведома. Он меня заметил!

Я охнула и сбежала в явь. Что теперь будет? Я спрыгнула с кровати и принялась натягивать на одежду. Бежать! Бежать – чем быстрее, тем лучше.

Заглянувший в комнату курьер непонимающе уставился на меня, мол, зачем собираешься?

– Не лови мух! Выводи лошадь! – набросилась я на парня.

Но едва мы покинули дом, из храма налетели всадники, окружили, набросили силовые путы. Слишком быстро. Я не успела под ворохом одежды дотянуться до спасительного оберега. Меня скрутили и потащили к мосту, на другой стороне которого уже ждал возвратившийся Хайто. Его совиные глаза не обещали ничего хорошего. Только рыжие жесткие волосы, торчащие во все стороны, придавали грозной фигуре несколько комичный вид.

Я осторожно пошевелила руками за спиной, проверяя прочность пут. Пакостно. Спеленали как следует. Освободиться можно, если осторожно и без свидетелей.

– Кто тебя послал? И для чего? – потребовал ответа мой пленитель.

Отвечать я не собиралась, во всяком случае пока. На моей родине тангва, разгласившего инкогнито заказчика, больше никогда не решались нанять. Если, конечно, тангв выживал несмотря на излишнюю болтливость.

За моей спиной напряженно сопели десять храмовников, ожидая расправы над нахалкой. Странно, мне совсем не страшно. Кровь прильнула к щекам, внутренне я вся закипела – освобожусь – вцеплюсь дикой кошкой, глаза выцарапаю!

– Не хочешь по-хорошему…

Хайто подошел вплотную, обдал запахом лука и благовоний, взял за подбородок, склонился нос к носу и пристально посмотрел в глаза. Я растянула губы в самой наглой из улыбок. Защита от "чтения", благодаря урокам Сокола, поставлена надежная. Ведьмака ждет неприятный сюрприз.

– И по-плохому тоже не желаешь, – с сожалением произнес он через несколько долгих мгновений. – Но у нас есть и третий вариант.

Он обернулся и крикнул выползшим из храма ученикам:

– Позвать Цепного Волка!

Две девушки-ведьмы кинулись к башне, стремясь угодить наставнику.

Я внутренне подготовилась к уходу в Сновидение, чтобы оттуда попытаться снова воздействовать на Хайто. Не успела. Ко мне спешила ночная парочка – храмовник Давхи и его властный приятель – лысый чародей. В глубине любопытной души зашевелился интерес. Ирава, ну, почему чужие тайны так притягивают тебя с детства? Это противоестественно, опасно и неприлично, в конце концов.

– Волк, – насмешливо обратился Хайто к лысому. – Эта девица попыталась выпотрошить мне мозги, сидя в деревенском доме, точно невинная пастушка. А сейчас молчит, будто с рождения убогая. Как предложишь ее разговорить?

Я выровняла дыхание. Пытать меня не будете: если сбегу из яви – толку не выйдет. Значит, попытаетесь сторговаться.

Хайто не сводил с меня совиных глаз. Он забавлялся происходящим, абсолютно уверенный в собственной неприкосновенности. Лысый тем временем обошел меня вокруг, но, естественно, ничего дельного не усмотрел, пожал плечами.

– Введите в круг защиты, – он кивнул в сторону купола. – Я здесь не рассмотрю.

Я усмехнулась. Слабак ты, чародеешка, точно котенок новорожденный: глазки не открылись, зубки не окрепли.

Меня подтолкнули к границе купола, но Давхи воскликнул:

– Я ее знаю! Девка – Сновидица. В Канейбазе на турнире взяла второе место, уделав Убогую Вильду! Она у Людоедовой жены в доме гостит и с Ревингом путается! Нормальными чарами не владеет.

Вот мерзавец! Считай, с этого момента у тебя появился кровник, поздравляю! Давхи вышел вперед, перегораживая мне дорогу к куполу, а Хайто разочарованно вздохнул.

– Ревинг, – брезгливо произнес он. – Давно пора поставить на место, я позабочусь.

Цепного Волка тоже передернуло при упоминании проповедника. Потоптался он по вашим больным мозолям от души. Сейчас я была готова примкнуть к секте старого друга Сокола, и защищать его до последнего вздоха, лишь бы насолить окружающей меня компании.

– Волк, – окликнул лысого Хайто, – и у тебя к нему счеты?

– У меня ко всем счеты, – хмуро отозвался лысый. И мне вдруг показалось: его я уже где-то видела. Недавно. Возможно, в Мизалне, возможно, чуть раньше, по дороге в столицу. Я обязательно это вспомню.

– Кто тебя учил? – Хайто снова повернулся ко мне.

Я решила играть в глухонемую и дальше, плотно сжала губы и принялась рассматривать храмовые башни. Над ними кружили птицы – черные и откормленные.

– Девушка предпочитает любоваться на птичек? – проследил мой взгляд ведьмак. – Возможно, утолив интерес в полной мере, она станет общительней и вспомнит человеческую речь. Хотя, я готов пообщаться с ней даже на эльфите. Отправим-ка ее полюбоваться на звезды и пернатых друзей. Как раз мне по пути будет. А поутру спросим снова, если наша романтичная красавица не свалится и не околеет. Ночи, говорят здесь холодные.

Творец, что я тебе сделала плохого? Он меня сейчас в башню заточит, и тогда я точно ни до кого не докричусь, не дозовусь из-под купола! Творение Номара станет мне ловушкой!

– Волк, дай в долг.

Хайто шагнул внутрь купола, распахнул плащ, задрал рубашку. И лысый слабенький чародеешка, возложив руки на широкую волосатую грудь ведьмака, принялся щедро делиться силой. Потоки пугающе мощной энергии окутали их обоих, забурлили, искажая пространство, озаряя силуэты желто-голубыми вспышками. На мгновение проступили вращающиеся кольца, раздалось их слабое жужжание.

Хайто вскрикнул и отпрянул.

– Довольно, – он торопливо заправил рубашку за пояс и вскочил на коня.

Пока я глазела на странный способ пополнения силы, другие ведьмаки привели лошадей. Один из них легко подхватил меня, усадил впереди, и, крепко держа левой рукой, тронул поводья. Императорский братец вскочил на белого скакуна и вырвался вперед, указывая дорогу.

Не веря в реальность происходящего, я сидела – ни жива, ни мертва, вслушиваясь в гулкие удары собственного сердца. Во что ты впутал меня, Ревинг, всех демонов Запредельного тебе за шиворот? Только теперь я испугалась по-настоящему. Ни сопротивляться, ни говорить сил не было, даже в Сновидение удрать – никак.

Надо мной по выцветшему полиняло-синему небу тянулись тонкие, плохо сплетенные шали облаков. Пряжа на них пошла никудышная – в комках и катышках, узор получился рваный, ничего хорошего не предвещающий. Тусклое солнце морщило крошечную мордашку, нехотя поглядывая вниз. Гораздо ярче дневного светила пламенел рыжий наряд ведьмака, маячивший далеко впереди. Лошадиные копыта взбивали грязь – чвяк-чвяк, чвяк-чвяк, и с каждым таким звуком я все больше не принадлежала себе, завороженная дорогой.

Творец, как же от них улизнуть? Дармиана, Маниоль – милые призраки из моего браслета-оберега, отзовитесь без поворачивания проклятого кольца, я до него все равно не доберусь!

Впереди, словно вынырнув из небытия, вдруг выросли остатки двух арок и обломок закругленной стены, раскрошившейся, осыпавшейся сверху, но еще крепкой в основе. Из арок целиком уцелела всего одна, тянущаяся ввысь этажей этак на семь. Из-за небывалой высоты арочные колонны казались хлипкими, не смотря на то, что каждая была шириной не менее четырех обхватов. Вторая арка оказалась снесена на половину, испещрена выбоинами и обглодана непогодой. Позади них и вовсе торчали пеньки постаментов, громоздился поваленный и опутанный мертвой травой каменный мусор. Я немало удивилась, когда Хайто спешился подле руин, бодрым шагом направился к аркам.

Меня грубо стащили с лошади, встряхнули, точно выбивая пыль, поволокли к уцелевшему колоссу прямиком по битому кирпичу. Ведьмак дождался помощников, с удовольствием зевнул во весь рот, устало мотнул головой и, задрав вверх голову, изрек:

– Птичек не видно. Ни одной. Тебе будет скучно. Тем быстрее ты заскучаешь по полноценному человеческому общению. Я бы побеседовал с тобой иначе, но на твое счастье – очень, ну просто очень спешу, поэтому беседу отложу до завтра, – он снова зевнул. – Отпустите ее.

Путы тотчас спали, окружавшие меня воины отступили на два шага назад. Почти свободна. Беги – не хочу. Но я не могла пошевелить даже пальцем.

– Поэтому, – вяло продолжил ведьмак. – Ты честно отправишься считать ворон. Завтра можешь написать балладу, сколько пролетело мимо.

Он поднял руку и сделал несколько круговых движений расслабленной кистью. Позади зашуршали камни, нечто обхватило меня под коленками и оторвало от земли. Я ахнула, замолотила руками в воздухе, замотала головой, силясь рассмотреть, что за напасть приключилась. Меня волокла вниз головой чудовищная лиана. Она обвивалась вокруг колонны, Хайто со спутниками стремительно уменьшались в размерах. Я зажала рот ладонью, чувствуя, как съеденный недавно завтрак просится обратно.

Вьюнок– переросток остановил кружение, аккуратно закинул меня на плоскую верхушку арки и, подленько шурша листвой по ее поверхности, пополз вниз, складываясь у подножья аккуратными кольцами.

Умеешь расправляться со Сновидцами, Хайто. Какие путешествия за грань яви, если тут даже пошевелиться страшно. Верхушка арки плоская, узкая, с обеих сторон скаты вниз – отпустишь руки, повернешься – и прощай, прекрасный мир.

Я видела, как пламенная фигура на белом коне продолжила свое путешествие в одиночку, а воины храма повернули обратно. Отсюда сам храм просматривался неплохо. Но отчего из деревни развалин не видно? Очередной фокус – обман зрения? И здесь мой любимый постарался?

Я лежала на тонкой перемычке между колоннами и плакала от бессилия. Предплечье сжимал браслет-оберег, к которому я могла взывать сколько угодно, но толку от него теперь, как от соломенной шляпы в мороз. У меня даже кинжалы не отобрали, только меч. И что, зарезаться от безысходности? Обойдутся.

Разжать пальцы и отпустить небольшой выступ на вершине было невозможно. Я лежала не животе и постепенно замерзала. Обогревающее заклинение не вспоминалось. Ирава, дура, дернуло тебя связаться с ведьмаками! Эти твари с Высшей семеркой якшаются, они тебя враз перекусят и выплюнут.

Время тянулось так медленно, что между ударами сердца терпеливым зверем притаилась вечность. Я держалась только выдумками кровожадных и мучительных способов расправы над императорским братцем и его шайкой. Ненавижу ведьмаков! Ненавижу!

Даже странно, фантазия меня покинула слишком быстро. Фантазия – вообще штука ненадежная. Когда на нее одну уповаешь, имеет свойство иссякать, точно родник в пустыне после песчаной бури.

Я снова осталась наедине со своими мыслями. А в них был только Сокол. Я всячески искала приключений на свою неразумную голову, ухватилась за безумную просьбу Ревинга, лишь бы не взвыть от гложущего душу одиночества. А сейчас вспомнила все наши уроки до мельчайших подробностей – как он двигался, что говорил, как сжимал запястье правой руки, закрепляя в моей дырявой памяти удачный результат.

Вспомнился первый день в доме Миля, мой ужас от встречи с реальным Соколом, жалость пополам с нежностью, любование учителем – вначале робкое, затем не скрываемое, последнее наше совместное утро – моя нежданная наглость и его ласки, последовавшие за ней. Точно вчера все было! Как же просто избавиться от боли – разжать занемевшие руки, позволить телу безвольно скатиться к краю, рухнуть вниз. Но тогда убийцы останутся безнаказанными, а я должна отомстить.

Солнце, точно прибитое прочными гвоздями к небосводу, стояло на месте, ветер выдул душу из озябшего тела, лицо обветрилось и щипало, рук я не чувствовала. Заклинание, Ирава, вспоминай заклинание обогрева!

– Дальх`ент анва`йис тмар…

Из растрескавшихся губ толчками вырывались фразы на древнем эльфите – непонятные, но действенные.

Демоны Запредельного! Даже чародейка из меня вышла недоделанная! Перестаралась. На лбу выступил пот, тут же высушенный услужливым ветром. Высоко-высоко закричала птица. Первая… Хайто, собачий сын, я тебе это припомню! Позволит Творец, из тебя живого по косточке буду вытаскивать, как любят делать палачи на моей далекой родине. Ты себе представить не можешь, сколь суровы и жестоки люди в Дальсии. А я еще и дочь тангва. Мое милосердие с рождения недоразвито.

Вечер… О, демоны, никого на дороге! Что храмовники сотворили с моим спутником? Точно церемониться не стали. Я чародейка, со мной положено возиться, а он простой человек, всего-навсего воин. Его память разберут точно веник по прутику, изучат, а потом… Потом могут и отпустить, ведь у них останусь я.

Я вздохнула и прикрыла глаза давно покрасневшие и щиплющие. Что я скажу завтра Хайто?

Не смотря на первый месяц зимы, казалось, темнота не наступит никогда. День умирал долго и мучительно, изо всех сил раздувая жалкие алеющие угли на западе. Небо очистилось от облаков, вызвездилось, обещая морозную ночь. В свернутой лиане зашелестел невидимый зверек. И отчего чародеи не умеют левитировать? В Сновидении такое возможно, Сокол учил. В яви – только неживые предметы поднять можно. Но я даже этого не умею, иначе лиана давно заползла бы на арку и помогла мне спуститься.

По дороге в сторону города пронесся всадник. Я кричала. Он не услышал. Выходит, судьба моя – провисеть до возвращения ведьмака. Интересно, вне стен храма известен его способ пополнения силы? Если нет – у меня мало шансов. Что за зверь – Цепной Волк, подкармливающий Хайто, при этом неспособный дозваться Запредельное?

Как выбраться? Как сбежать? Попросить кого бы то ни было через Сновидение не выйдет. На такой высоте даже чихнуть страшно. Решать насущные проблемы позволяли слабенькие познания в явном чародействе, но дальше этого – ни-ни. Хотелось есть, спать. Хотелось плакать, в конце концов. А толку?

Я разжала правую руку и пошевелила пальцами. В кисть впилась тысяча иголочек. Я справлюсь, найду возможность сбежать! Размяв вторую руку, я осторожно взялась за удерживающий меня выступ, оказавшийся обломком красовавшейся здесь некогда фигуры, и подтянулась. Следующая задача – сесть и оценить приютившую меня конструкцию. В скалолазании я замечена не была, но вдруг можно как-нибудь…

Я уселась поудобнее, расправила помявшийся плащ и, борясь с головокружением, принялась осматриваться. Восходящая луна была яркой, округлой. Она отразилась в каждой лужице, серебряно засверкала в широкой мелкой речушке, безо всякого разумного повода петляющей по еще не просохшей от дождя равнине. Я наделала светляков и придирчиво изучила остатки древнего сооружения. Скаты арки гладкие, колонны тоже. Увы…

Движение в небе заставило меня насторожиться. В жуткие истории про упырей я не верила, но всякое в мире бывает… Ко мне летел человек. Неподвижные прочные крылья: ткань, обтягивающая жесткий металлический каркас – я уже видела. Привязав себя к ним, смельчаки прыгали с гор и парили над долиной и заливом в Канейбазе, подгоняемые теплыми воздушными потоками. Что или кто наполнял крылья сейчас, я не думала. Я просто выпустила над головой рой светляков, замахала руками и закричала:

– Помогите-е-е-е!

Треугольничек крыльев развернулся, направился ко мне. Неужели заметил?

– Эй, крылатый, спаси!

Человек приблизился, сделал несколько кругов, оценивая представившуюся взору картину, но не снизился. Забавляется, что ли?

– Помогите!

– Встань на ноги! Выпрямься! Тогда сниму, – долетел до меня подозрительно знакомый низкий голос. Я бы обрадовалась и тварям Запредельного, не только этому типу.

– Руки раскинь, как в полете, – продолжал давать наставления летун.

Молчи уже, горластый, дай разогнуться. Ох, как неуютно! Перед глазами заплясали звездочки волнения и усталости. Голова кружилась.

– Руки! – рявкнули сзади, и я неуклюже взмахнув ими, начала терять равновесие.

Длинноносый (а это оказался именно он), подхватил меня подмышки, крепко прижал к себе и понес над равниной прочь от ненавистных развалин. О, Творец, спасибо! Главное, чтобы неожиданный спаситель не оказался похлеще Хайто.

Ночь пеленала нас темнотой, лунный свет смущенно стекал мимо, а мы невесомым облачком неслись в сторону Мизалны. И только горячее дыхание моего спасителя позволяло поверить в реальность происходящего.

– Приготовься, я скоро разожму руки, – сообщил он, направляя крылья вниз.

Я сосредоточилась, но когда он крикнул: "Прыгай", кубарем укатилась в низенькие чахлые кусты.

Он спустился на землю, пробежал, замедляясь, попутно отцепляя крылья, и кинулся ко мне, ругаясь и обзывая неуклюжей козой.

– Встать можешь? Ничего не сломала? – тут же поинтересовался он, остановившись в нерешительности в полушаге.

Ой, как все запущено! Друг мой, да на тебе не только летать, пахать можно! Я для порядка постонала и потерла ушибленную коленку. Он тут же склонился надо мной, ощупал ногу, принялся нашептывать заговоры. Что он там учуял через плотные штаны – не ведаю, но по телу разлилось приятное тепло.

– Полежи пока, – приказал он, сбегал к жиденькой рощице неподалеку, наломал сухих веток, принялся разводить костер.

Я решила не забивать голову его странным поведением, припомнила заклинание обогрева – себя и промерзшей земли, растянулась на высохшей траве и терпеливо ожидала, пока пламя разгорится. Только тогда уселась, поджав ноги, протянула руки к огню. Боги, как хорошо!

– Держи, – длинноносый сунул мне флягу. Вино, красное, как я люблю, сладкое. Я послушно выпила все до капли. Мой спаситель не обиделся.

– Кто тебя так? – поинтересовался он, устраиваясь рядом.

– Хайто, – скривилась я. – Ненавижу ведьмаков!

– Хоть кто-то разделяет мои взгляды! Но в моем списке еще и ведьмы, – обрадовался он, поглядывая на пламя. В свете костра плоское лицо длинноносого показалось почти безобразным.

Я беззастенчиво рассматривала чародея. Он нисколько не похудел за два месяца с нашей прошлой встречи, зато нарядился как эльф. Дорогие замшевые сапоги до колен с золотым узором, кожаные штаны, украшенная сапфирами бляха на поясе, длинный кинжал с позолоченными ножнами. Куртка, правда, подкачала – простая, стеганная. Но крылья к дорогой крепить жалко.

– Две монетки не нашли хозяев, – изрекла я, закончив осмотр. – Орка я пожалела. Он бы меня от Хайто не спас. Еще одного убили, поэтому жить Главному императорскому чародею без еженедельного кошеля с мелкой медью.

– Какая жалость, – искренне расстроился длинноносый. – Как раз этого мерзавца я хотел пронять сильнее остальных.

– За сорок лет плена? – хитро склонила я голову. Ирава, ты опять нарываешься!

Уголки его губ дрогнули.

– Все-то ты знаешь. За сорок лет в особенности. Как делал состояние этот милейший человек, ты представить не можешь. И насколько он суеверен, тоже. Кошелек с медяками испугал бы его сильнее освежеванного трупа в собственной спальне. Он панически боится бедности, даже сильнее, чем старости. А мелкая медь – ее символ.

– А кошка хормейстера чем не угодила? – понесло меня.

– Кошка, – он вытащил любимую трубку и завозился с кисетом. – Кошка – мой личный враг. Тебе не понять.

Спасибо, объяснил. Хотя, чего я лезу? Взяла заказ и денежку, молчи.

– А на монетах отчего приказы переделал?

Тьфу, язык у тебя, Ирава. Действительно, коза неуклюжая.

– Женщина, тебе нужно быть начальником разведки. Можешь завтра идти наниматься на работу к Императору. Возьмут без поручителей, – не выдержал он, смеясь. – У тебя от чужих тайн ноздри раздуваются, глаза блестят, и сердце часто-часто колотится. Спать не можешь, есть не получается – дай за другими подсмотреть.

– Это все вино, – со знанием дела изрекла я. – Вначале на руках носил, потом спаивал, вот и получи. Еще на шее повисну – не отвертишься, – не удержалась, пригрозила я.

– На шее? – он всерьез задумался. – Не откажусь. Для остального – обстановка не располагает. Холодно, знаешь ли.

Будь на его месте Элидар или Пучок, честное слово, влепила бы подзатыльник. Но с длинноносым позволить подобного не могла, поэтому демонстративно отвернулась.

– К Хайто зачем полезла? – продолжал допытываться борец с ведьмовством.

– В гости пришла. А он умысел нехороший углядел, обиделся, – огрызнулась я, продолжая смотреть в темноту. Земля подо мной начала остывать, и я подновила заклинание.

– Умысел есть во всем, – назидательно ответил длинноносый. – И рыжий тебя в покое не оставит. Не в его правилах.

– Поняла уже, – нахохлилась я.

У Людоеда, скорее всего, меня будут ждать. К Ревингу тоже не сунешься. Больше никого я в столице не знаю. Разве что Вильду. Я знала, где жила Убогая, но пустит ли она меня, не смотря на сотрудничество с Ревингом? Не думаю. Против императорского братца не пойдет никто.

– Что делать планируешь? – продолжал наседать он.

– Можешь весточку передать по одному адресу? – обнаглела я.

– Ха, отдал бы я монеты, коли сам мог в Мизалну сунуться, – он выдохнул колечко дыма, принявшее форму длиннохвостой кометы. – Попадется любая мало-мальски понятливая ведьма и все – жизнь не удалась, – тут же пожаловался он, еле сдерживая улыбку. Темнишь ты, длинноносый. – Да она и так не удалась.

– Чего так?

– Не любят они меня, – в голосе послышались трагические нотки. – И без ведьм доброжелателей не счесть. Отлавливаю потихоньку, да всех не перебьешь.

Он снова затянулся, задумчиво поворошил костер длинной палкой.

– Но с Хайто помогу, – удивил меня длинноносый. – Будем считать, это оставшаяся плата за твою услугу с монетками. Не возражаешь?

Я не возражала. Хуже того, я была обеими руками за.

– У меня к этому наглецу за девяносто лет претензий накопилось – не счесть.

– Девяносто лет? – ахнула я. – А тебе сколько?

– Самому интересно, – просто ответил он.

Занятно, но не невозможно. Чародеи живут долго. Люди – в зависимости от силы дара – от ста до двухсот лет. Эльфы – и вовсе не счесть. Если императорскому брату около века, то проходивший несколько раз процедуру омоложения властитель Калессы немногим моложе.

Мой спаситель курил, любовался блеском тяжелых перстней на пальцах, следил за улетающими в темноту огненными искорками. Я решила – до утра ему деваться некуда, и принялась за допрос.

– Ты человек?

– В какой-то мере, – не стал таиться он.

– Эльфийской крови в тебе не видно.

– А ее нет. Кистеухие в родословной не наследили. Разве что очень-очень давно.

Я задумалась надолго, а потом решилась.

– Ты приходил к Номару Сьятору в день его убийства. Оно произошло в середине первого осеннего месяца.

– Нет, – ответ прозвучал уверенно и твердо.

– Но ты знал Номара!

Он с интересом посмотрел на меня. Не томи, пожалуйста, мне это очень важно.

– Да, он иногда пользовался моими услугами. Как и многие чародеи и ведьмы Калессы. У меня, знаешь ли, обширные связи, в некотором роде, – улыбка вышла недоброй.

– В некотором роде, – передразнила я его. – Кто его убил?

– Понятия не имею, – безразлично пожал плечами длинноносый и принялся вытряхивать из трубки пепел.

– Тогда откуда у тебя его наговоренные монеты? – почти выкрикнула я. Вот мерзавец, издевается! Ухмылочка гаденькая с физиономии не сходит. Врет он, на что угодно спорю!

– Не его, были другие источники, – игнорируя мое бешенство, отозвался длинноносый.

– Лиц Анверо? – выпалила я.

Он пожал плечами и отвернулся.

– Ревинг? – не удержалась я.

– Сплетник? – переспросил этот мерзкий тип. – Он муху не прибьет, предварительно молитвы над ней не прочитав, – скривился он и встал с земли. – Иди в город. Скоро Хайто появится. Я его встречу, побеседую по душам.

– Он сейчас сильный, – я тоже встала и принялась отряхиваться.

Все– таки я обязана длинноносому жизнью, стоит предупредить ведьмоненавистника, с какой химерой ему предстоит иметь дело. Тем более злость на Хайто была сейчас сильнее неприязни к длинноносому.

– Его подпитывает чародей по прозвищу Цепной Волк.

Светлые брови моего собеседника удивленно поползли вверх. Ага, кроме насмешливости и презрительной самоуверенности тебе доступны и другие эмоции. Запомню.

– Волк? – переспросил он, а тонкие губы продолжили беззвучно "Жив?!"

– Да, Цепной Волк. Лысый такой. Ночью Запредельное не смог дозваться, а днем ведьмака напитал, аж купол проявился…

Я хлопнула себя по губам и отвернулась. Что было в вине у этого мерзавца, раз я болтаю без умолку и не в состоянии остановиться? Но длинноносый обнял меня за плечи и доверительно сообщил:

– Спасибо. Рад, что встретил тебя сегодня.

Я вывернулась из-под руки, по-столичному поклонилась ему и пошла прочь. Нечего рассиживаться, и так выболтала все тайны. К утру доберусь до Мизалны.

Когда я обернулась, костер уже погас, а в небе на фоне луны маячил черный треугольник крыльев. Будто воздушный змей, пригрезившийся мне в городском парке. Я мысленно прикрикнула на свое не к месту разыгравшееся воображение и ускорила шаг. Ревинг должен узнать о моем провале первым. Но вначале…

Я уже бежала к городу, боясь не успеть. В боку кололо, от усталости и голода кружилась голова, но мне было не до того. Прорезавшимся звериным чутьем я отыскала ближайшую к дороге гостиницу, отчаянным стуком в дверь разбудила хозяина, потребовала отдельную комнату и, получив заветные ключи, помчалась смотреть Сновидение.