Текст книги "Сонная ученица (СИ)"

Автор книги: Елена Ларичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Сфера померкла и остыла, ощетинилась прозрачными трубками, еще недавно прогонявшими пузырящиеся кислотные растворы. Вращающиеся чешуйки тысяч зеркал (я их крепила на свой экземпляр трое суток даже с помощью духов Запредельного!) остановились, застыли в разных положениях. Внутри перестал пульсировать чародейский фонарь, соединенный с компасом и миниатюрной картой Калессы.

Там, в мире Сновидений замерли в колбах пленные демоны, радуясь нежданной передышке. Остановился маятник, ловящий энергию земли и передающий ее по серебряной нити в саму Сферу. Именно эти энергетические токи позволяли отыскивать конкретного человека и показывать любопытным соглядатым.

Я перевела дух и получила возможность осмотреться по сторонам. А что я, собственно, желала увидеть? Обгоревшие стены придется вычищать самостоятельно, не используя остаточную силу. Ее потрачу на ремонт соколова творения.

За сферой на одной петле болталась дверь в следующую комнату, тоже выгоревшую. М-да, от старой лаборатории Лица и Номара ничего не осталось. Даже входная металлическая дверь оплавилась, намертво запечатав вход. Под ногами валяются обгорелые деревяшки, хрустит битое стекло. Как же вы так колданули, чародеи уважаемые, что и помещение разнесли, и себе жизни покалечили?

Я брезгливо фыркнула, повернулась спиной к разрухе, намереваясь вплотную заняться Сферой, как некто поинтересовался:

– Ты кто?

Я мотнула головой. Галлюцинации – не твой стиль, Ирава. Даже после пережитого напряжения. Неужели перестаралась? Тогда срочно сделать травяного чая и выспаться, невзирая на то, что снова окажусь не одна.

– Кто ты? – истерично взвизгнули под потолком. Я задрала голову вверх.

Посреди комнаты висело облако… нет, не так. Посреди комнаты дрожал воздух. Контуры ряби то расплывались, то собирались в некое подобие человека, стоящего вниз головой.

– Кто ты?! – надрывался невидимка.

Я решила снизойти до общения с ним.

– Ирава.

– Вижу, что не ольха. Главное, чтоб не дубина, – передразнил он мое имя.

А если я обижусь?

– Что ты здесь делаешь? Это ты погасила демонов фонарь? А где Арфист и Сокол? – засыпал меня вопросами прозрачный нахал.

– Арфист – большая шишка в Ири. Сокол… – я погрустнела. – Нет больше Сокола. Убили.

– Небось, Арфист и прирезал. С него станется. Не Арфист Сокола, так Сокол бы Арфиста. Все они одинаковые! – выдало привидение под потолком.

Вот как, оказывается. Выходит, я права. Заканчивать здесь дела, и в Ирь!

– Так ты просидел здесь с момента взрыва? – спросила я вслух.

Ого, точно привидение! Не услышав немедленного ответа, последующим вопросом я испортила всю беседу.

– А ты кто?

– Безумие – мое имя. Вечность – мое проклятие! Раз-два-три. Раз-два-три. Вышла Алишка топиться – не в того дал бог влюбиться. Ах, пошла она топиться – стать прекрасной водяницей. Но ей судьба попасть на виселицу, ай, на виселицу, – запел он жалостливо.

Все с тобой ясно. Даже привидение от стольких лет одиночества в замкнутом пространстве сбрендит.

Я оставила его висеть под потолком, закрыла тяжелую дверь, закрепив оторванную петлю заклинанием, и пошла спать, чтобы снова угодить в крепкие объятия Хайто. Позор, я сама хочу этих снов, жажду их, возвращаюсь к ним в мыслях днем, и вообще "нормально" спать стала раза в три дольше обычного. Погоди, ведьмак, отыщу я способ избавиться от наваждения.

Два дня я отлаживала Сферу и, когда была на сто процентов уверена – заработает, сняла жгут. Сила потекла внутрь, и Сфера Наблюдения засияла ровным светом, как и нужно – бледно желтым. Только тогда я вспомнила о привидении. Сдавать работу можно, но существо, помнящее Номара, знающее о подлом характере Лица Анверо мне пригодится. Поэтому я поспешила в запертую комнату.

– Эй, призрак? Привидение или как там тебя? Не окочурился от безделья? – окликнула я невидимку. Меня проигнорировали.

Заклинание материализации местное прозрачное чудо не возьмет. Остается поймать призрак в кольцо или колбу, запечатать и разобраться позже, когда придет время.

– А ты знаешь, что я ученица Сокола? И сейчас работаю на Императора? И на Хайто?

Ноль реакции. Обиделся что ли?

– Эй, глупое привидение, пойдем со мной по дворцовому парку гулять. Там деревья забавные.

Молчит, паразит. Ага, вон воздух в углу задрожал. Куда, мерзость прозрачная?! Он юркнул за спину, обогнул безопасную теперь Сферу и устремился в обустроенные комнаты. Ах, ты так! Я поспешила следом, захлопывая за собой все пути к отступлению. Где ты, мерзкая воздушная медуза?

Я безуспешно шарила по комнате, пока не догадалась обратить внимание на мешки. М-да, Ирава, в Сновидении ты, безусловно, немного другая, и мыслишь иначе. Но большей глупости, чем памятник детским страхам ты придумать не смогла. Сейчас придется знакомиться с глупой фантазией. Так, что я там напихала в бурые вместилища мусора? Я предусмотрительно отошла в сторону и потянула за тесемки. Эй, ужасы беззаботного детства, где вы?

Первыми выпали сачок и банка с засохшими бабочками, затем безголовая кукла. Шелестя страницами, пролетела книжка с раскрашенными мною картинками. На нее шмякнулись деревянные кинжалы, повозки, солдатики, доставшиеся в наследство от старших братьев. Ой, даже дневник сохранился с моими страхами, жалобами на родичей и детскими чаяниями. Воспоминания сыпались вниз, вызывая только раздражение. Я выросла, повзрослела, загрубела душой после гибели любимого.

Сейчас в моей руке зажата колба для призрака. Где ты, чудище невидимое? Кого Номар выпустил в многострадальный мир?

Последними на кучу барахла плюхнулись ненавистные в детстве лютня и нотная тетрадь. Только тогда показался расплывчатый силуэт. Я не стала дожидаться его новых выкрутасов и запечатала в колбу. Прости, дружок, тебе не впервой коротать время в обществе самого понимающего и чуткого существа на свете – себя любимого.

Я спрятала личное привидение в кармашек дорожной сумки, прикрыла высыпавшийся хлам покрывалом и отправилась сдаваться Хайто. Не буду же я в его присутствии безнадежно краснеть. Обойдется рыжий. Я Сокола люблю по-прежнему. И всегда буду любить, уверена. Если и свяжу свою жизнь с мужчиной, то уже не по любви, а хорошо, если по душевной схожести или сильному влечению. Но с Хайто мне ловить нечего и по характеру, и по происхождению, так что, Ирава, улыбайся, любезничай с ведьмаком, но не подавай виду, что он тебе снится.

Треугольные плитки под ногами сменились посыпанной красной каменной крошкой дорожкой. Утро, солнечно. В лаборатории я потеряла счет времени. В искусственные окна постоянно заглядывает вечернее солнце, независимо от времени суток.

Я миновала горбатый мостик, рощу переплетенных деревьев, изображавших воинов на конях, смело обогнула пруд, в центре которого красовался деревянный домик казначея, и направилась к вечно зеленому дворцовому парку, где по сведениям Сферы Наблюдения сейчас прохлаждался императорский братец.

Благодаря безупречно-белому наряду Хайто был заметен издалека. Точно квалифицированная нянька, он самозабвенно возился с детьми – рыжими, как и он сам. Три мальчика и две девочки качались на качелях, смотрели фокусы, которые грозный ведьмак показывал племянникам или все-таки своим детям? Я про себя отметился, что на фоне старшего брата сам Император (которого я тоже рассмотрела в Сферу) безнадежно не добирал очков – мягкие черты лица, безвольный подбородок, тихий голос.

Хм, я даже не краснею. Ноги не дрожат, сердце спокойно. Я испытала одновременно облегчение и разочарование. Я так хочу начать новую жизнь! Видят боги, не в ущерб моей любви к Номару, но ради себя самой. Мне всего лишь двадцать три года.

Завидев меня, Хайто снял с колен девочку, распрямился, тут же превращая недавно светящееся радостью лицо в привычную маску уставшего от жизни циника. Он сам направился ко мне на встречу.

– Не думаю, что ты без новостей, – холодно произнес он издалека.

– И вам ясного дня, уважаемый, – сейчас мне было противно общаться с ним.

Спокойно, Ирава, он тебе только снился, ничего больше. Возможно, он сам не знает об этом. Но Творец, как же жаждет его прикосновений тело, наполняется жаром желания и дрожит в предвкушении возможной близости. Вдох-выдох, это наваждение, морок, злые чары. Да подойди уже скорее, прикоснись. Нет, прикосновений не нужно, не сдержусь.

Я остановилась под кленом, привалилась спиной к шершавому стволу и скрестила на груди руки, точно отгораживаясь от ведьмака. Он остановился в двух шагах, потер переносицу, пригладил собранные в хвостик рыжие жесткие волосы. На лицо падали тени от листьев, искажая восприятие. На задворках души снова подленько зашевелились воспоминания о приснившихся совместных ночах. Брысь, проклятые!

– Готова? – спросил он, изучая меня совиными глазами.

– Вы сомневались? – в моем голосе было столько вызова, что он искривил уголки тонких губ.

– Не каждый ученик достигает уровня учителя, тем более такого, как Сьятор. Тебе это удалось. Возможно, однажды превзойдешь его, если сама пожелаешь, – холодно отметил он. – Веди, показывай работу.

Я кивнула и повела его в лабораторию.

По дороге к нам попытались примкнуть невесть откуда возникшие Волк и Миаро, но Хайто шикнул на них, и парочка сгинула. Странно, я ни разу не видела во дворце храмовника Давхи. Где этот подлиза ошивается? Выгнал Волк, или сюда ему путь заказан? Я непроизвольно пожала плечами. Какое мне дело до их разбирательств. Они всегда будут грызться.

Я отперла дверь лаборатории и пропустила вперед ведьмака. Он прошествовал в комнату, задержался на миг у окна с видом на серокаменный город, чуть дольше разглядывал перевернутые витражи в окне моего кабинета и надолго замер перед Сферой Наблюдения. Кого он искал в глубине ее сияния – так и осталось для меня тайной. Нашел ли? Судя по сентиментальной улыбке – нашел.

Мне стало неуютно находиться с ним наедине. Еще чуть-чуть, и я сдамся, начну глупо строить глазки, а то и вовсе повисну у него на шее. Ага, не дождешься! Я вышла в приемную комнату и присела на диван. Он верно истолковал мое смущение и расхохотался.

– Не думал, что ты попадешь под чары! – признался он, встав в дверном проходе. – Арфист в свое время неудачно подшутил над наложницами гарема. Пожалел их, видите ли, что девиц под тысячу, а Император один. Вот и сотворил эльфийские чары, заставив бедных наложниц грезить о нем, Лице Анверо. Едва Арфист покинул дворец, заклинание выбрало своим героем меня. И снять его никак не выходит. Пока ты в этих стенах – терпи. Но если хочешь… – он сделал многозначительную паузу, придирчиво осматривая мою фигуру.

Я почувствовала, что все-таки заливаюсь краской. Хайто откровенно потешался, мне же было очень неловко. И не сбежишь ведь, здесь мой временный, но дом. Свой дом не оставляют врагам.

– Не хочу, – выдавила я. Голос прозвучал глухо, и я добавила Анверо еще один пункт обвинения к смертному приговору. – А если предложите еще раз, получите кинжал в спину. Или проклятье до конца своих дней. Я тоже способна на злые шутки.

Он не расстроился и, как ни в чем не бывало, заговорил о дальнейших делах.

– Следующим твоим делом будет Висячий сад. Туда планируется водить иностранных послов, местных вельмож и прочую именитую дрянь. Сад должен совмещать в себе место для безопасных прогулок и те уголки, где можно было бы читать мысли гостей, обходя все охранные заклинания.

Я сжала кулаки. Читать мысли обычному смертному, не Сновидцу, возможно было только с помощью Глаза Ночи.

– Я не владею этой техникой, – возразила я ведьмаку. – Я не доучилась. В дневниках Сокола нет даже намека на машину Сновидений. Я не способна выполнить ваш заказ.

Он задумался. То, что я нахально вру, он не почувствует. После ремонта Сферы на мне был цел защитный кокон. Таял он медленно, а самостоятельно избавляться от него я не спешила. Вот и пригодился.

– Ты меня разочаровала, – честно признался он. – Я ожидал большего. Но раз так… – он отлип от дверного косяка и направился к выходу:

– Я прикажу казначею дать тебе расчет. Можешь возвращаться в город и катиться куда пожелаешь.

Я дождалась, пока его шаги стихнут и облегченно вздохнула. Я выдержала это испытание, я справилась. Теперь никто не помешает мне отправиться в Ирь.

Мне давно хотелось послать подальше всех, собравшихся во дворце, начиная с императорской семейки. Наконец-то я смогу это сделать! Я покидала вещи в сумку, проверила наличие украшений и брелков с быстрыми заклинаниями. Гляди-ка, я начинаю обрастать собственной коллекцией. Как бы не опуститься до уровня Элидара, сохнущего над своими цацками, точно скупой гном.

Я оделась, зашнуровала ботинки, бросила прощальный взгляд на жемчужно-серый город, на неторопливую реку, по которой сейчас сновали юркие катера и бились на ветру флаги больших металлических кораблей, и захлопнула за собой дверь.

Под каблуками в последний раз откликнулись глухим звуком красно-зеленые плитки, захрустел гравий. Я легко пробежала по деревянному мостику, постучалась к казначею, проигнорировала вежливо расшаркивающихся служанок и бесцеремонно стребовала со старика гонорар.

Уже за воротами дворца меня нагнал Главный императорский чародей. "Кролик" отдышался, вытер пот с высокого лба и вопрошал:

– Позвольте, куда же вы? Имперратор, наверрняка, пожель`ает отбль`агодаррить вас ль`ично. Завтрра будет баль…

Творец, не дай мне высказать этому коротышке все, что я о нем думаю. Я обязана хотя бы казаться вежливой.

– Я искренне благодарю Императора за оказанную честь, и вас, за то, что сообщили мне об этом, – я сложила ладони домиком и поклонилась. – Но, – я сделала многозначительную паузу, – жизненные пути зовут меня дальше к новым свершениям. Я вынуждена отклонить дарованную милость.

Не дождавшись, пока он придумает ответ, я наградила его очередным поклоном и поспешила вниз по дороге. Эх, мне бы сейчас пристяжные крылья длинноносого! Пролететь бы над городом, лежащим внизу лоскутной мозаикой. Широкие крыши, высокие башни, пятнышки парков – зеленых, не смотря на излет зимы, и облетевших, окоченевших, застывших в ожидании тепла и поры цветения. Над городом идет снег – крупный и пушистый, как я люблю.

Я постояла на границе защитного купола, полюбовалась танцем сияющих на солнце снежинок, и нырнула за кружевные занавеси снегопада. Белое-белое-белое, как моя жизнь, которую я готова начать с чистого листа. Жизнь, как и у всех людей и нелюдей сводящаяся к одному – поиску личного счастья.

Брать экипаж не хотелось, я пошла пешком, то и дело задирая голову вверх, ловя пересохшими губами снежинки, довольно жмурясь, когда белые хлопья падали на лицо, таяли, стекая капельками. В груди зародилась мелодия: вначале тихая, постепенно набирающая силу и требующая для исполнения целый оркестр.

Танцующей походкой, я двигалась, растворенная в снегопаде, скользя среди сразу смягчившихся силуэтов домов, не обращая внимания на редких прохожих, вздумавших спрятаться от изумительной непогоды под чахлыми зонтиками.

Я танцевала и не сразу заметила, как изменился рисунок снегопада, как тревожно заметались снежинки. А потом мне стало некогда любоваться прихотями погоды, ибо меня встретил Пучок.

Он выскочил на дорогу, как казалось, из воздуха, материализовался как будто по мановению чьих-то чар. Кожаные сапожки бесшумно сминали еще нехоженый снег на тротуаре. Растрепавшийся парик съехал набекрень. Щеки раскраснелись. Куртка на груди распорота. На обнаженном клинке предостерегающе алели кровавые разводы.

– Ирава, домой нельзя, – выпалил он, хватая меня за руку и пытаясь утянуть в неосвещенный переулок. – Там тебя с утра какие-то типы дожидаются.

– Кто, Пучок, объясни, – я не желала убегать, не разобравшись, поэтому выдернула пальцы из его горячей ладони и потребовала объяснений. – Отчего они меня ждут? Я сама утром не знала, что вернусь.

– Не ведаю. Вообще-то для меня утро – это когда я проснусь. Сегодня я встал около полудня, – спешно поправился он. – А типы… Одеты как обычные горожане, но мне они напомнили асассинов. Взгляды у них – бррр! Я на разминку вышел мечом помахать, вот их и разглядел. Думал – ко мне, я тут недавно подрался с ненавистными сородичами. Но нет, прохаживались по дорожкам, точно на прогулке. Только гулять в полном вооружении не выходят. Тогда я подумал о тебе.

Я перевела дух. Эльф явно взволнован, но не напуган. То, что он может противостоять трем, а то и пяти противникам я не сомневалась, видела его искусство на арене. Но отчего он сбежал? И вдруг поджидающие под дверью нандиного дома "гости" вовсе не ко мне, а, скажем, к Элидару? Или к милой хозяйке? Вдруг не в курсе, что ее муж вернулся? Всякое с людьми бывает.

– Друг мой, – теперь уже я взяла эльфа за руку, – я бежать не собираюсь. Очень хочу поздороваться с посетителями лично, разузнать, не гостили ли они по осени в Канейбазе?

– Что ты? – Пучок испугался, попытался перегородить мне дорогу, но я отодвинула его в сторону и зашагала вперед.

Моя бравада была глупой, но я перла напролом, уверенная, – справлюсь. Виной тому заговоренные украшения с быстрыми заклинаниями или мое желание все исправить в собственной жизни как можно скорее – не знаю.

– Как ты меня нашел? – допытывалась я у плетущегося позади мастера боя.

– Эта единственная дорога, по которой к дому Нанды может подъехать экипаж. Все остальные – пешеходные, – раскрыл страшную тайну Пучок.

Ну да, повезло. Меня, оказывается, так просто просчитать! Предсказуемость – это пошло. Ирава, нечего ходить простыми путями!

Я свернула в закоулок. Еще два квартала, и дорога упрется в вишневый садик людоедовой жены. Нас почуяли уже через квартал. Из-за белого здания вышли четверо плечистых вооруженных людей.

– Эй, девка, отдавай кошелек, серьги снимай и все, что блестит и звякает тоже! – скомандовали они, неумело кося под грабителей.

Я послушно остановилась, шикнула на Пучка, мол, не двигайся, и кивнула: "Сейчас-сейчас". А сама полезла за пазуху, и, нащупав в рукаве оберег, повернула на браслете верхнее кольцо. За спиной прицокнул языком пораженный эльф.

– Эй, воры, а мои украшалки вам больше не надобны? – усмехнулась я, наблюдая за экзекуцией.

Призрачные ведьма и воин-чародей хладнокровно расправились с нападавшими менее чем за полминуты: скрутили, измочалили и напугали моих врагов так, что те, вопя от ужаса, рванули прочь, точно за ними гналась целая орчья армия.

Я уже собиралась покинуть негостеприимный переулок, как моя пра-пра-пра-, и еще неведомо, сколько раз пра– бабка Дармиана нырнула за угол и появилась оттуда уже с упирающимся храмовником Давхи. Запоздало мстить собрался, подлец!

Ведьма подволокла пленного и швырнула к моим ногам, воин-чародей прижал клинок к его горлу. Допросить предлагаете? Это нечто новое. На сколько же делений я повернула кольцо?

– Что тебе нужно, Давхи? – потребовала я ответа, хотя меня бы больше устроило, чтобы Дармиана и Маниоль как следует отметелили храмовника и отбили бы всякую охоту подсылать бандитов к бедной девице.

– Ты! Ты якшаешься с Ревингом! – словно плюнул, произнес божий слуга. – Что ты сказала Хайто, что он выгнал меня из моего же храма? Что за человек тебя прикрывает?

– Из твоего? – удивилась я.

– Моего! Я его настоятель! Был, – в голосе зазвучало отчаянье.

Ах, вот оно что! Верно, императорский братец надзирает за всеми храмами страны. Я просто застала его в наиболее любимой резиденции.

– Кто вступился за тебя? Кто он?

Дорогуша, ты явно не о Пучке сейчас. Эльф стоит за спиной – не дышит. Я даже чувствую, как съежился мастер боя, боится что ли старого знакомого? А, уважаемый храмовник, ты про длинноносого? – осенило меня.

– Понятие не имею, – ответила я честно. – Скорее всего, такой же разбойник, как и ты.

Я отвернулась, дав возможность призракам разобраться с храмовником по собственному усмотрению. Когда Давхи завопил, хлопнуло несколько ставень на окнах. Перепуганные горожане предпочли ничего не видеть и не слышать.

– Пойдем, Пучок, нам есть, о чем побеседовать, – потянула я за собой эльфа. Тот послушно поплелся следом, то и дело оглядываясь назад.

Дом Нанды встретил меня молчанием. Не тревожным, не обреченным, хвала Творцу. Ну да, у хозяев свои дела, у гостей – работа. Я нисколько не расстроилась отсутствию шумной встречающей делегации, приложила ладонь к замку, послушала щелканье затворов и удовлетворенно потянула на себя дверь. Разложить вещи, принять ванну, собраться с мыслями, поспать по-человечески, в конце концов, без объятий рыжего ведьмака, без обдумывания во сне предстоящих чародейств. Но вначале растормошить неразговорчивого сейчас приятеля, задать ему парочку важных вопросов.

– Пучок, – я привела эльфа на кухню, усадила за стол и, прикрыв дверь, устроилась рядом, – откуда ты знаешь храмовника Давхи?

Он не ожидал этого вопроса, мигом растерял здоровый румянец на щеках, потупился. Принялся ковырять носком сапога песочного цвета ковер на полу.

– Пучок, я тебя спрашиваю, откуда? Я видела, как ты, выбравшись из дилижанса, с ним шушукался.

– Старая история, – нехотя процедил эльф, по-прежнему не поднимая на меня глаз.

– Я вся в нетерпении. Колись, орчий прихвостень. Обожаю старые истории.

– Дано было, говорю, – Пучок вертелся, как мог.

– Память подводит? Не похож ты на беззубого старика, не помнящего своего имени. Быстро говори, или я Элидара с Людоедом позову. Те тебя быстро расколют.

– Не надо, – сдался остроухий, стягивая парик и вытирая рукавом вспотевший лоб. – В столицу, в Мизалну, я приехал года четыре назад в гости к Ветру. До этого мы не раз пересекались во время скитаний по стране. Приехал я и обратился к знающим людям – очень хотел выяснить подробности своего происхождения. А где самые знающие люди?

Я пожала плечами. Мало ли где прознатчики обитают?

– При храме, – просветил меня Пучок. – Особенно, если этот храм облюбовал для себя императорский братец. У него шпионская сеть развита – даже в Ири обзавидуются. Но обратился я не к Хайто, а к настоятелю, тому самому Давхи, который сегодня к тебе претензии предъявлять примчался. Что это за история про отлучение от храма?

– Не увиливай, дружок, после расскажу.

Пучок нехотя продолжил.

– Давхи расстарался, указал на дедулю, того самого, который меня в Ирь продал. Предок, кстати, не из последних, чиновник, помощник посла в южных человеческих землях. Давхи помог разговорить его, вытянуть всю интересующую информацию о моем происхождении. Помог он и следы замести.

– Убил дедулю? – поинтересовалась я.

– Зачем? – удивил меня орчий воспитанник. Вот только улыбка у эльфа вышла злая. – Знала б ты, как я его тогда ненавидел! И сейчас на шею не брошусь. Знаешь, нисколько не сожалею о содеянном. Я поступил по орчьему обычаю – скальп с него снял. Орки все с побежденными эльфами так поступают, – оправдательно добавил он. – А ведьмак не дал ему окочуриться от потери крови, память о встрече стер, и отправил восвояси. Деду теперь на родине похуже, чем мне на чужбине будет. В Варандэ все высокородные пекутся, не приведите боги, красоту и молодость потерять. А тут я его разукрасил. На дедулю теперь все пальцем будут показывать – из дома не выйдет. Чары бессильны – ведьмак талантливый попался. Узнают, кто такое сотворил – мне не жить.

– И ведьмак тебя после такого не шантажирует? – поинтересовалась я, уже предполагая утвердительный ответ.

– Пытался, – нехотя признался эльф. – Но ты не подумай. Я не знал, что он тебя тут караулит. Я видел только бойцов.

– Верю, – кивнула я ему. И я действительно верила. У Пучка не раз была возможность мне сделать подлость, не сделал, наоборот, всегда поддерживал, помогал.

– Деда ты отыскал, – вдруг взыграло мое любопытство. – А родителей?

– У матери меня забрали, едва я издал первый крик, – пожаловался эльф. – Дед поторопился. После два года продержал на границе королевства среди ссыльных, и уже потом отвез в Ирь. А отец, – лицо Пучка посерьезнело. – Отца я видел. Приехал в его дом, наврал, что хочу обучаться чарам, даже целый год терпел общество сородичей. А потом не выдержал, сбежал. Он так и ничего не понял.

– И не отомстил? – с сомнением в голосе спросила я.

– Эльфы живут долго, еще успею, – уклончиво отозвался Пучок. – Слушай, давай пообедаем, я со вчерашнего дня ничего не ел, – увильнул он от неприятной темы. Я не стала больше ковыряться в его душевных ранах, пожелала приятного аппетита, а сама отправилась отдыхать. Вот высплюсь, тогда можно будет подкрепиться.

– Да, – задержалась я на пороге, – Элидару про мой оберег ни слова. Сами отбились, без чародейства. Понял? А то я тебя шантажировать начну.

– А то! – подмигнул мне эльф. – Понял я уже, что ты личины накладывать мастерица. Да такие, что даже выпускник Академии не разглядел. Иди спи, глаза слипаются.

И то правда. Я захлопнула дверь и отправилась в свою комнату.

Сквозь дрему я почувствовала возвращение хозяев и шумных гостей, ощутила, как вокруг дома рыщет, не решаясь приблизиться изрядно потрепанный моими предками храмовник. Чего ему неймется? Перейти что ли в Сновидение, порыться в его беспокойной голове? Лень!

Сон, помимо моей воли, уносил меня за город, где в деревенском домике терпеливо ждал длинноносый. А ему что нужно? Я видела его сосредоточенное неприятное лицо, осунувшееся от бессонницы, настенную лампу над столом, книгу, которую он читал… Сальные светлые патлы норовили упасть на лоб. На пальцах поубавилось колец с быстрыми заклинаниями. Он то и дело поднимал голову, ерзал на стуле, покусывал губы, полуприкрыв глаза.

Я присматривалась к нему, забывая, что не в Сновидении, попыталась прочесть мысли. Отчего ты ждешь меня? Отчего нападавшие в переулке хотели меня обокрасть? Неужели глазастый Хайто усмотрел, что выписанные материалы использованы полностью, а Сфера всего одна? Не должен. Он не пойдет на подобную низость. Кролик? Я видела его два раза. Вот храмовник, Волк и длинноносый связаны между собой, я это чувствовала.

Вдоволь налюбовавшись задумчивостью своего преследователя, я проснулась, краешком сознания отметив, что меня кто-то пытался вызвать, но не смог докричаться. Только слабое эхо долетело за момент до пробуждения. Вызвать во сне – невиданное дело! Очередной Сновидец коллег разыскивает? Может быть. Ладно, с этим потом разберусь.

Утро нового дня заглянуло ко мне напару с эльфом. Пучок сидел на краю кровати и грыз семечки, по-хамски сплевывая шелуху на пол. Но, не долетая, та сгорала в воздухе. Вот нахал! Хотя, что взять с "почти орка"?

– А я, между прочим, вчера не дал тебя разбудить, – сообщим он мне, не оборачиваясь. – И даже на станцию сбегал, билеты заказал по знакомству. Послезавтра Пуля до Белы.

– Ура! Мы едем к эльфам! – гремя подносом, вкатился в комнату Элидар. – Недоразумение ушастое, ты рад?

– В восторге, – честно ответил эльф. – Наконец-то увижу места, где меня едва не сделали сырьем для экспериментов.

Я фыркнула и выгнала обоих, чтобы переодеться, выпить приготовленный Элидаром чай. Только сейчас вспомнила про браслет. Скинув хлопковую рубашку, я придирчиво осмотрела его. Третье деление из пяти. Я повернула верхнее кольцо в исходное положение и поспешила одеться. Если послезавтра мне предстоит покинуть Мизалну, хотелось бы попрощаться с Людоедом и гостеприимной Нандой…

"Господин, мне стало известно, что она уезжает. Я ничего не смог сделать. Она заговоренная. Духов вызвала, с их помощью расшвыряла моих воинов. Нужно срочно что-то делать. Я больше чем уверен – ученица Сьятора обманула Хайто. Не знаю, как ей удалось, но рыжий ее отпустил, едва вы уехали. Пуля в Ирь отходит завтра в 11.15. у меня билеты на нас двоих. Умоляю, господин, не спугните ее. Она стала слишком подозрительной и искусной в чародействе.

PS. За мальчишкой я прослежу тоже. Он не посмеет нарушить клятвы".

(Из сообщения Давхи своему господину)

В желфуре пахло свежей краской и кожей. В коридорах между дверьми развесили акварельные пейзажи в дешевых деревянных рамах, под ноги постелили однотонные зеленые дорожки. Уютно, просторно. Вполне можно провести день и ночь в дороге. Куда быстрее и надежней дилижанса…

На этот раз у нас были места на втором ярусе. Вместо привычных четырех кресел оказалось шесть. Два из них уже занимали орки, встретившие Пучка приветливым ревом.

– Друг, это ты нам подсобил с билетами, выходит? Ты воспитанник Обуха? – рычал старый бритый воин с вытатуированным на затылке кукишем. – Дыбу помнишь? А Щербатого?

– Помню, – весело отвечал эльф, прислушиваясь к многообещающему звону под столом. – Братец мой, Тыква, как поживает? А Ухогрыз как?

– Нормалек, – отозвались "сородичи" остроухого.

Я разглядывала их кожаные куртки, отороченные мехом, вышитые на рубашках черепа, длинные кривые сабли, разложенные тут же на столе. И никак не могла связать высокого эльфа с его коренастой, крепкой в плечах приемной родней. Да, повадки у них общие, но все-таки…

Ветер смотрел на вещи проще. Он выудил из сумки книгу, забрался в кресло с ногами, даже не потрудившись разуться, и зашелестел страницами.

Я приготовилась честно проспать всю дорогу, как дверь отворилась и, слегка сутулясь под тяжестью заплечной сумки, в каюту вошел шестой пассажир – Цепной Волк собственной персоной.

Я разинула рот, захлопала глазами, точно деревенская дурочка. Я меньше удивилась бы явлению Судьи, чем ему. Волк тоже был потрясен, но не мной, а вынужденному соседству с орками и эльфом-отщепенцем. Только как следует рассмотрев их, он неприязненно поморщился, поджал губы. Усевшись в кресло, он заметил меня, узнал и нехотя поклонился без должной вежливости. Я кивнула в ответ.

Желфур дрогнул, Пуля тронулась. Кошки взметнули алые гривы, набирая скорость, помчали нас по Трубе на северо-восток, в Ирь.

Спать расхотелось. Я стребовала у скучающего Элидара пару книжек, но поняла, что столь много букв за раз не осилю, и вышла в коридор.

– Куда, Лапуля? – высунулся за мной Ветер.

– Ноги размять, не скучай, – откликнулась я и захлопнула дверь.

– Не умеешь ты мужиками вертеть, – пристыдила меня грузная тетка, деловито разглядывавшая картины. – Мужикам огонь подавай, а не вялое мямленье. Вот мой третий муж в меня влюбился в лавке, когда я тако-о-ой скандал закатила, за то, что ворюга-торгаш меня на три звонких обсчитать попытался. Едва я из лавки вышла, догнал меня и сердце свое предложил. Говорит – всю жизнь мечтал о такой горячей женщине. А ты, мямля, учись! Экий красавец на тебя глаз положил, не упускай.

Я выслушала эту речь, пообещала, что непременно прислушаюсь к ее словам и поспешила убраться от говорливой особы на безопасное расстояние.

В дальнем конце желфура на перилах лестницы перешучивались трое эльфов. Как они друг друга различают? По мне, так все на одно лицо – узкоглазые, светловолосые, в похожих коричнево-зеленых нарядах, надменные.