Текст книги "Похождения бравого рядового Гувер"

Автор книги: Елена Бушаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

Глава 20. Разговор по душам

Это было неправильно. Все должно было быть не так. Радостно. Волнительно. Неожиданно. А теперь это было как издевка, как плевок в лицо. Вот тебе твой значок. Бери. Или просто было слишком поздно, все перегорело и стало неважным. Или она просто уже раз пережила этот миг, давно, еще Стефаном Моритцом, очень много лет назад.

Гувер мрачно держала на ладони значок агента с выбитым личным номером, и ощущала только чувство горького разочарования. И ведь выдали-то его не как всем, перед строем, с флагами, торжественными речами, под ухмылки агентов, недавно бывших курсантами, и зевки агентов постарше, все это было для Питера Грина и еще пятнадцати счастливчиков. Гувер уже смирилась с очередной неудачей, когда Доусон лично вызвал ее в кабинет из спортзала, и она пришла, в спортивной форме с пятнами пота, даже не успев сообразить, за что.

Доусон пригласил ее сесть и раскрыл пухлое личное дело.

– Я изучил результаты вашего последнего теста, курсант Гувер. Признаться, он меня удивил.

– Виноват, сэр.

– Это худший тест из всех, что вы писали.

– Виноват, сэр.

– Преподаватель истории доложил, что вы написали тест из пятисот вопросов за десять минут, после чего сдали работу и ушли.

Гувер скрипнула зубами. В этот раз она даже не позаботилась хотя бы посмотреть вопросы, просто обвела кружочками случайные варианты ответов. Что на это отвечать Доусону, она не знала. Хотя он же ничего не спрашивал, наверное, можно и промолчать.

– Верных ответов было всего 70 %.

Плохой парень внутри нее гаденько хихикнул, Мерида едва удержалась от неуместной улыбки.

– Практическая часть экзамена тоже под большим вопросом. Нам понадобилось немало времени, чтобы удалить все видео с ютуба.

Учитывая то, что видео выкладывал Дантон, Доусон был на одной из последних степеней осатанения.

– Очень большое дело. – Осторожно сказала Гувер, косясь на папку со своей фотографией. – Много всего там.

– Я видел. – Сухо сказал Доусон. – И я просто не знаю, чего мы еще можем от вас требовать, разве что в одиночку подавить вооруженный конфликт в Боснии.

Дальше он подвинул к ней черную коробочку, наподобие тех, которые дают в ювелирном магазине. Гувер сначала представила себе, что Доусон решил сделать ей предложение, но для кольца коробочка была слишком большой. Она настолько оказалась к этому не готова, что даже не стала ее открывать и благодарить, а просто забрала со стола и поднялась, не спрашивая разрешения уйти.

– Во время нападения на базу вы убили трех человек, агент Гувер. – Сказал Доусон ей в спину.

– Да, сэр.

– И что вы почувствовали?

– Ничего, сэр. – Удивилась Гувер.

– Идите, агент.

– Слушаюсь, сэр.

А теперь она сидела на кушетке в комнате отдыха, разглядывала серебристый номерной знак с логотипом базы и думала, что значат последние слова Доусона. До этого она вообще не думала, что убила трех человек, даже не вспоминала о них. Потому что их было слишком много и без этих трех. Наверное, она должна была что-то чувствовать, ужас, жалость, тошноту, но тогда она еще не успела ничего сообразить, а потом, когда очнулась от комы, надо было готовиться к экзамену. А теперь она просто зависла в каком-то непонятном состоянии, уже давно не курсант, еще слишком не агент, и не знала, что ей делать и что вообще делают агенты, когда не получают заданий.

Из душевой вышел Дантон, судя по синим пятнам краски на руках, он явно не мылся, а вкручивал под распылители «производитель аватаров».

– Ты чего такая кислая? – Фамильярно спросил снайпер, понятия не имевший о нормах этикета, а также вежливости, морали, чувстве такта и субординации.

Гувер подумала, что раз они теперь оба агенты, то можно и промолчать. С другой стороны, она по-прежнему была рядовым, а Дантон вот уже двадцать лет был сержантом. А с третьей стороны, что ему отвечать? В результате Гувер ограничилась вежливым:

– Все в порядке, сэр.

Однако Дантон был не из тех, кто на вопрос «Как дела?» ожидает услышать стандартное «хорошо», и если уж чем интересовался, то ответа жаждал подробного, желательно с иллюстрациями, а за неимением последних – с жестами и выражениями лица, так что ответ Гувер его не устроил. Джо сел рядом с ней и цапнул коробочку со значком.

– Ого! Агент! Быстро ты!

Гувер захотелось его убить. В принципе, она даже могла это сделать. Наверное. Интересно.

Дантон успел перехватить летящие к его глазам пальцы и заломить тонкую руку, одновременно уворачиваясь от кулака, направленного в висок и колена в пах. Да-а-а, а выверты-то малышка знает какие костоломные! Только вот силенок пока не хватает. Ей бы опираться больше на ловкость и гибкость, а она пытается брать на силовой, словно в ней вместо пятидесяти килограммов все восемьдесят. Когда она наконец-то сообразила, было уже поздно, ни одна женщина не могла вырваться, лежа распятой на полу под Дантоном.

– Пусти. – Довольно-таки мирно сказала Мерида, глядя снизу вверх ему в лицо.

– А вдруг ты опять бросаться начнешь?

– Нет. Это не я.

– А кто? – Изумился Дантон от такой наглости.

– Мне просто было интересно. – Гувер поерзала.

– Так, вот так вот делать сейчас не надо. – Предупредил Джо, чувствуя в теле ответную реакцию. – Стоп, интересно?

– Я же теперь агент. – Пояснила Гувер. – Ну и проверила, будет ли апгрейд персонажа при переходе на новый левел.

– Для апгрейда нужно золото. – Презрительно фыркнул Дантон. – И обмундирование.

– Это если не знать нужных кодов. – Сладко проворковала Гувер.

– А ты знаешь?

– А ну слезь с меня!

– Ты первая начала!

– Я дико извиняюсь!

– Да уж точно дико! За поцелуй.

– Что?!

– Поцелуешь – отпущу.

– Да вот еще!

– Тогда лежи.

– Ну и лежу.

– Ну и лежи.

– Ну и лежу!

– Ну и лежи!

Глаза Гувер наполнились слезами. Соленая влага потекла из уголков глаз вниз по вискам. Дантон отшатнулся, как всякий мужчина, боящийся женских слез.

Гувер вывернулась из-под него и сказала вредным голосом:

– Купился?

– Это вообще ни разу не честно! – Завопил Дантон.

– Значок отдай.

– А вот и не дам.

– А я опять буду плакать.

– Ну и плачь. У меня теперь иммунитет.

Гувер задумалась и села ни диван, не торопясь уходить и искоса поглядывая на Джо, севшего рядом.

– Мне тоже так надо научиться. – Сказал Дантон, поигрывая коробочкой.

Гувер представила себе рыдающего Дантона и засмеялась. Снайперу понравилось немного мальчуковое «хо-хо-хо!», и он решил продолжить общение. Гувер, вспомнившая, что она психолог-аналитик, наконец-то сообразила включить навыки, и с облегчением поняла, что Джо уходить не собирается, и вообще расположен почесать языком.

– Вы помните, как убили человека, сэр? – Спросила она.

– Помню. – Ответил Дантон. – Как сейчас. На прошлой неделе мы брали ресторан, патроны кончились, нож я потерял, так одного пришлось топить в унитазе. Ресторан был третьесортный, смыв в бачках плохой, так этот бедолага минут пять захлебывался в гов… знаешь, на этом месте тебе полагается хотя бы капельку измениться в лице.

– Сэр, я спрашиваю про самого первого человека, которого вы убили.

Дантон скривился, первого вспоминать он не хотел.

– То есть не про него конкретно. – Поправилась Гувер. – А про то, что вы потом чувствовали. Что?

– Плохо мне было. – С неудовольствием ответил Дантон. – Тошнило. Потом прошло.

– А как это вышло?

– Случайно. И он меня разозлил.

– А сколько вам было?

– Четырнадцать. А что? Кстати, а сколько тебе?

– Уже можно. – Усмехнулась Гувер. – Ну я тут… в общем, при нападении на базу… и агент Доусон спрашивал, как я… а я и не помнила.

– Ну и отлично. – Сказал Дантон. – Потом их много еще будет. Эти-то, которые новые, даже с ума сходят, а как это, рай там, ад, жизнь отнять, жизнь дать…

Гувер вздохнула. Когда-то и она мучилась чем-то подобным. А первый… казалось, он врезался в память каленым железом, а потом он с трудом его вспоминал. Темную подворотню Чикаго, железный лом, холодящий руку… и этот, просто подвернувшийся, потому что было интересно, а как это, убить человека…

– У тебя кровь. – Сказал Дантон.

Гувер привычно мазнула рукой под носом.

– Что теперь делать-то? – Спросила она. – Что агенты делают?

– Сначала тебя опять обучать будут. – Пояснил Дантон. – У перваков обычно так бывает. Я не знаю, меня сразу на задание кинули. Старшего дадут. Первое время будешь ему в ботинки плевать. И форму тебе надо получить. Подозреваю, ты будешь охрененно смотреться в черном… ремни, перевязи… ты же не аналитик, я надеюсь? Кто тебе значок вручал?

– Нет. – Презрительно фыркнула Гувер. – Агент Доусон.

– Славно! – Джо заметно повеселел. – Потом дадут отдельный отсек, жалование будут платить. И столовая у нас лучше. Кстати, а какие у тебя позывные?

Кодовое имя присваивалось агенту раз и навсегда, и Дантону не следовало за день перед распределением злить чеканный цех шутками с электричеством. В результате он навсегда остался Купидоном, хотя должен был быть Вирусом, за то, что разозлил Доусона. Мастера расстарались и даже выбили на оборотной стороне его значка пухлого голого младенца с луком и стрелами. Хотя их усилия пропали втуне, значок, как и форму, Джо принципиально не носил, потому что ее нужно было стирать и гладить. Гувер с некоторым волнением перевернула значок.

– Неслабо. – С завистью сказал Джо.

«Джокер».

Глава 21. Семья героя

Недавние курсанты стояли шеренгой, щеголяя новенькой формой и нашивками с логотипом базы. В этот раз набор был совсем маленький – пятнадцать человек. Семерых забрали аналитики, восемь осталось боевикам. Рэйчел Прайд присматривалась к незнакомым лицам и думала, каким же окажется ее второй номер. Агенты уже обсудили с сальными шуточками кандидатуры девушек, но больше склонялись к парням, ведь в дальнейшем им придется не только развлекаться, но и учить новобранцев. Да и девушки на базе были не из тех, что плачут над романами Даниэлы Стил.

– Рыжие, говорят, приносят удачу. – Многозначительно заметил агент Рэй, кивая на косы одной из претенденток.

Рэйчел посмотрела на чем-то расстроенную девочку со злым и разочарованным лицом, слишком молодую для звания агента, но не спешила делать окончательный выбор, потому что Доусон дал ей свободу выбора, и больше склонялась к кандидатуре Эшли Рокфилд, яркой веселой шатенке.

– И в постели огонь. – Добавил Крис Дюк.

Номерам вторым полагалось молчать и внимать, что бы ни сказали, солдафонские шуточки никого здесь не удивляли.

– Смотри не обожгись.

Гувер еще никогда не чувствовала себя такой одинокой. Она привыкла, что вокруг кишат курсанты, пусть враждебные, но они знают ее, знают, кто она, что может и чего не может. Они были единым организмом, а теперь ее оторвали от него, поставили в строй, и стоящие рядом Пит Грин и Эш Рокфилд уже не были теми, кого она знала, это были агенты, чужие, незнакомые. Этот мир жил и действовал по другим законам. Гувер удивляли шуточки мужчин в ее адрес, но она не поддавалась откровенным взглядам, сулящим спокойную жизнь и каменную стену. До нового набора. К сожалению, Миранда Ботс не сообразила, что агенты просто истосковались по свежей плоти, и нагло пользуются ситуацией. Растерянная вчерашняя курсантка, наивная, на которую раньше настоящие агенты обращали не больше внимания, чем на кофейное пятно, конечно, она выбита из колеи и интуитивно ищет защиты. Агентов никто не одергивал, школа жизни начиналась прямо сейчас, и в любом случае девушки сделают для себя выводы.

А Дантона не было, и Гувер не знала, радоваться или огорчаться, хотя перед сном так и эдак прокручивала в голове ситуации, в которых он выбирает вторым номером ее.

Миранда все-таки дала себя обмануть, ее, довольно улыбаясь, увел агент Рэй. «Шлюха» – кисло подумала Гувер, глядя ей вслед. Хотя не так уж все и плохо, Рэй хорош собой, обаятелен, терпелив, с ним Ботс научится многому, а заодно и развлечется.

– Детка, как тебя зовут? – Обратилась к ней высокая смуглая женщина.

– Курс… агент Гувер, мэм.

– Позывные?

– Джокер, мэм.

– Почему?

– Потому что я могу делать все. – Несколько зло отозвалась Мерида.

– Все?

– Простите, мэм. У меня широкий профиль: шпионаж, планирование операций, разработка психологического портрета преступника, сбор данных, наблюдение за объектом, разработка и внедрение технологий…

– Впечатляет. Драться умеешь?

– Да, мэм.

– Почему ты не в аналитиках?

– Не могу знать, мэм.

Рэйчел достала личное дело курсанта и быстро пролистала. Гувер отметила, что оно гораздо тоньше того, что хранилось в кабинете Доусона.

– Рэйч, ты берешь ее или нет? – Спросил агент Гилрой.

– Да. – Рэйчел захлопнула дело. – Меня зовут Рэйчел Прайд. Пойдем.

Гувер не могла даже предположить, что снова окажется в городе так скоро. Но как только она стала агентом, на нее словно махнули рукой, автоматически сняв все запреты. У агента Прайд была машина, вела она плавно, будто летела, не касаясь земли, а Гувер сидела на заднем сиденье, глядя на знакомый пейзаж, и думала, что никогда не повзрослеет. Остальные куранты были такими уверенными сегодня, а она словно застыла, и перед внутренним взором все еще стояли их недоуменные взгляды, когда они увидели ее в форме боевика.

Форма Гувер нравилась, как и предупреждал Дантон, она здорово смотрелась в черном. Кроме того ей выдали табельное оружие, и Гувер весь вечер перебирала и смазывала детали двух пистолетов, кое-что преобразовав и дополнив. Но перед поездкой в город с ними пришлось расстаться, Гувер выдали гражданское, на этот раз переходившее в полное ее владение. Мерида рассматривала подошву сапог и думала, что неплохо было бы вмонтировать в нее пару ампул с ядом или усыпляющим газом, как у Джеймса Бонда и мысленно подбирала упругость пружины, выкидывающей узкое двустороннее лезвие из носка.

– Я нескоро поеду назад, у меня дела в городе. – Сказала агент Прайд. – Поживешь у меня. Рене будет рада компании. Это моя дочь.

– Она учится у нас, мэм? – Спросила Гувер.

– Нет, и не дай Бог.

Мерида с неудовольствием подумала, что лучше бы ее забрал агент Гилрой, отражать любовные атаки всяко интересней, чем возиться с гражданской девчонкой.

– Сколько ей лет, мэм?

– Пятнадцать. Она тебе понравится.

Гувер была другого мнения. Гражданских она невзлюбила с тех самых пор, как увидела. Глупые безвольные существа, пакостные, убивающие себя и других, ничего не умеющие и ни на что не способные. Ее глубоко возмущало, что все на базе, сильные, красивые, мужественные люди, готовы умирать ради этого стада.

Двухэтажный домик агента Прайд находился в пригороде, в маленьком дворике росли розовые кусты и шиповник, по фасаду карабкался плющ.

Прямо у порога валялся большой красный мяч, Мерида перешагнула через грязные ботинки и включила свет. На стенах висели яркие рисунки в рамках, начиная с совсем простых, детских, заканчивая талантливыми пейзажами.

– Это Рене. – Улыбнулась Рэйчел. – Наглядное подтверждение роста над собой.

В гостиной под стеклом лежали награды, прямо на старых фотографиях. У Гувер появилось непреодолимое желание немедленно вернуться на базу и влезть в оставленный ноутбук, чтобы узнать об агенте Прайд все и даже больше. Потому что награду Базы за мужество и отвагу со времен основания получили только восемь агентов, и Гувер никак не могла представить среди них эту мягкую улыбчивую женщину с приятным гортанным голосом. Однако надпись на награде не оставляла сомнений, что она принадлежит не кому-то, а именно агенту Рэйчел Прайд, и вручена более пятнадцати лет назад.

Присутствия мужчины в доме не наблюдалось, и Гувер захотелось узнать, куда делся мистер Прайд и был и он вообще.

– Мэм. – Спросила Гувер с сомнением в голосе. – А ваша дочь знает, кто вы? Что вы агент?

– Да-да. – Рассеянно ответила Рэйчел. – Без подробностей, конечно. Она еще не вернулась, ты проходи, а я ее встречу, вот-вот должен подойти автобус.

Когда она ушла, Гувер почувствовала себя неуютно и прошла на кухню, справедливо полагая, что никому не станет хуже, если она сделает кофе.

– Рене. – Сказала Рэйчел, глядя на дочь. – У нас гостья.

– Опять кто-то из агентов?

– Мой второй номер. Она очень напугана и растеряна.

– Из сирот или из отбора? – Спросила Рене, бывшая в курсе дел матери.

– Из сирот. И она совсем не покидала базу до сегодняшнего дня.

– Ее, наверное, многое удивляет.

– Скорее отталкивает, детка.

– Я поняла. А вообще как она?

– Она очень умная девочка, Рене.

– А ты правда очень умная? – Вопрос маленькой зеленоглазой шатенки застал Гувер врасплох.

Она оказалась не так плоха, как боялась Мерида. Совсем не капризная, может чуть взбалмошная и несобранная, но от ее ошибок не зависела ничья судьба. От Рене исходила та же теплая уверенная энергия, что и от Рэйчел, казалось, она знает как жить, и как поступать правильно и ничто не способно выбить ее из душевного равновесия. Даже завидно.

– А вы очень похожи. – Невпопад ответила она.

Рене просияла от гордости. Она была такой же смуглой, как и ее мать, зеленоглазой, с хорошей фигурой. Но Гувер не отпускала мысль, что она похожа на кого-то еще, кого она очень хорошо знает, но никак не могла вспомнить.

– Конечно. – Улыбнулась Рэйчел.

– Так ты правда очень умная? – Переспросила Рене.

– А что?

– Поможешь мне сделать уроки?

– Рене!

– А что? Если она умная, то для нее это пара пустяков. – Загорелась Рене. – Ты не думай, я не прошу за меня делать, ты просто объясни. У нас тупая учительница…

– Началось. – Рэйчел закатила глаза. – Вечно у тебя учителя виноваты, а ты не при чем.

– А что делать, если так и есть! – Возмутилась девочка. – Пойдем… а как тебя зовут?

– Гувер.

– Что, так и звать? – Рене растерянно посмотрела на мать. – А имя как?

– Мерида. – Спохватилась Гувер.

– Пойдем… Мери, да?

Когда они оказались в комнате Рене, Гувер удивилась царящему там беспорядку. Девочка скинула мягкие игрушки и журналы на пол, освободив немного места на диване, и полезла в большую сумку.

– Мне задали нарисовать на вольную тему. Можно тебя?

– Меня? – Гувер удивилась. – Зачем?

– Я хочу сделать типа современную сказку. Ты можешь быть Рапунцель. Или Русалочкой. Или Афродитой Боттичелли. Как у тебя получились такие волосы? Мои не растут. – Рене огорченно потеребила куцый хвостик. – Хочешь посмотреть мои рисунки? Мисс Прайс меня ругает, говорит, это попса, а не искусство.

Она возмущенно фыркнула.

– Да эта мисс Прайс ничего не понимает. – Убежденно заключила Гувер, закончив рассматривать объемную папку с творениями юной художницы.

– Я же соображаю, что я не Дюрер. – Убежденно поддакнула Рене. – Да я и не хочу ничего такого. Я хочу рисовать иллюстрации к книжкам. А мисс Кросс говорит, что искусство не должно думать о деньгах и вообще стремиться к абсолюту. А я и не думаю, и не ленюсь… хотя ленюсь, а это легче. Но все равно же красиво!

Рене рисовала в комиксовой манере, яркой, эпатажной и стильной, но, к сожалению, действительно мало похожей на творения признанных классиков.

– А у меня будет своя Афродита. – Яростно сказала Рене. – Да. Рыжая. Восстающая из… Ты не бойся, позировать не надо, я только пару набросков сделаю. Возьму только общие черты, чтобы настроение передать. И спать ты будешь у меня, кровать большая. В гостиной есть диван, но сегодня придет дядя Джо.

– Кто? – Переспросила Гувер, предчувствуя нехорошее.

– Это с вашей базы, ты его, может, знаешь, он снайпер. Джозеф Дантон.

– А что у тебя с ногами? – Спросила Гувер, глядя, как Рене двигается по комнате, просто чтобы что-то спросить.

– А что, так видно? – Огорчилась девочка. – Я упала, сломала коленные чашечки, теперь ноги не гнутся как следует и болят иногда. И скрипят бывает.

– А мистер Дантон и твоя мама, они… – Начала Гувер, чувствуя, что ей не хватает воздуха.

– Нет. – Объяснила Рене, вытаскивая из-под кровати ящик с красками. – Он часто приходит, когда есть хочет или у него денег нет.

Она засмеялась.

– Он очень хороший, все время шутит. А мама любит папу.

– А где он? – Бестактно поинтересовалась Гувер.

– Я не знаю. – Рене беспечно пожала плечами. – Я его не видела никогда. Думаю, умер. Мама прячет его фотографию, но я однажды видела, даже нарисовала из любопытства. Сейчас я тебе покажу.

– Думаешь, стоит? – С сомнением спросила Гувер.

– Да ладно. Я же его не знаю, ничего такого. Он для меня совсем чужой. Да где же… выкидывать жалко старые рисунки, не найдешь ничего. А, вот.

Гувер взяла протянутый листок плотной бумаги, взглянула на изображенного на ней мужчину и только годы тренировок не позволили ее челюсти упасть на пол. Было не очень похоже, но суть Рене схватила верно, и Гувер поняла, почему ее лицо кажется ей знакомым. Потому что лицо ее отца есть в каждом учебнике базы, из тех, которые не положено не под каким видом показывать штатским, под грифом «Особо опасны» в разделе «терроризм мирового уровня» с подзаголовком «психопатия», прямо перед Гитлером, Муссолини и Пиночетом. Потребность в ноутбуке еще никогда не была такой острой.