Текст книги "Мятежница и менталист (СИ)"
Автор книги: Эль Бланк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Глава 3. Аудиенция
Дома, дома, дома… Невысокие, темные, словно нежилые. И дорога такая же темная. Тесная улица, непонятная. И куда идти неясно. А я все равно иду, и вроде как уверена, что все же знаю куда. Я бы побежала, чтобы быстрее, но сил не хватает. Вот и асфальт уже кафельным стал. Мокрым, липким. Тянет вниз, пугает. И кровь на нем почему-то вместо воды. Хотя это же душевая. Только холодная. Страшная. Душная. Мне бы из нее выбраться, да только не получается – ноги в песке вязнут. А из тьмы ко мне идет кто-то. Совсем близко уже…
Дернулась сильнее, в попытке выбраться из западни. Задохнулась от нехватки воздуха, едва глаза выхватили едва заметную в темноте на фоне слабого ночника массивную фигуру, а сердце бешено заколотилось. Подскочила, не соображая, куда бежать и что делать. Заметалась в кровати… И замерла.
Свет стал ярче, потому и фигура лучше различимой. И понятной. Вернее, знакомой – на стуле подпирая стену сидел… Марк. Это он увеличил мощность светильника, а теперь сонно щурился и морщился.
– Ты… – я выдохнула с облегчением и наконец расслабилась. – Почему вломился в мою комнату? Перепугал до смерти!
– Не хотел будить, – хрипло отозвался мужчина. – Решил подождать, и сам уснул.
– Сначала нахамил, обидел… А сейчас заботливый стал, разбудить побоялся!
– Какой смысл мешать, если ты спишь, а на дворе ночь?
– А ты надеялся, я тут в истерике бьюсь? – наехала на него на эмоциях. Нахлынуло. – Приперся утешать? Лучше бы вчера такую прыть проявил, до того как этот урод…
– У меня и без тебя забот полон рот! – рявкнул, не дав продолжить, мужчина. – А ночью надо спать, а не плескаться в душевой!
– Когда хочу, тогда и плещусь! – возмутилась я. – Имею право! Я свободная, самодостаточная личность!
– Ага… – скептично протянул Марк. – Оно и видно, что свободная. До безрассудства. Тебя что, совсем не научили осторожности и осмотрительности? Ты что, не понимаешь, что здесь тебе не курорт? Здесь война, Карина!
– Ну что что война? – всхлипнула я, не сумев сдержать накатившей обиды и отчаяния потому что в душе прекрасно понимала насколько он прав, но от этого становилось только еще горше. – Людьми же нужно оставаться? Хоть какую-то порядочность сохранять, а не превращаться в скотов озабоченных!
Выразительно застонав, Марк неожиданно наклонился и побился головой о стену. Что-то прошептал неразборчивое, обреченно вздохнул и посмотрел на меня… осуждающе?
Это он чего? Разве я не права? Разве нравственные ценности не должны для всех оставаться на первом месте? А если мужик по сути своей моральный урод, так нечего войной прикрываться, как оправданием! Впрочем, кому я это объяснить пытаюсь? Все они тут такие… Нет, не все. Карен, к счастью, выгодно отличается от других. И я ему искренне сочувствую – досталось же “счастье” командовать подобными отморозками! На что не пойдешь ради справедливости и воплощения идей…
– Проехали, – махнула рукой, закрывая тему, и дотошно уточнила: – Ждешь, что я тебя отблагодарю? Спасибо. Все? Или еще что-то нужно? Слов благодарности мало, что-то посущественнее требуется?
– Нужно, – не стал скрывать своей меркантильности мятежник. – Я требую, чтобы ты взамен не распространялась о том, что произошло этой ночью. Тем более, о моем вмешательстве. И дай обещание, что больше не будешь лезть в неприятности и впредь начнешь думать головой.
Признать честно, я слегка опешила. Не такого ждала. Думала, может, вознаграждение потребует или мировую сенсацию в виде громкого интервью… На что-то неприличное он вряд ли осмелится претендовать, учитывая его осведомленность о заинтересованности во мне Карена.
– Да ладно, – нашла в себе силы отмахнуться. – Мне вроде как незачем ЧП афишировать. Хотя…
Я вдруг подумала, что, может, на самом деле стоит донести до главаря мятежников, какие у него тут “удальцы” в отряде. Чтоб наказал для острастки остальных. Тогда ко мне поостерегутся лезть. Но, увидев напрягшуюся физиономию Марка, решила не нарываться. И потому фразу изменила:
– Хотя я не уверена, что этот… урод, сам не растреплет о своих ночных подвигах.
– Это не твоя забота. Сама помалкивай.
Я на грубый ответ только вздохнула, отвернулась и беспомощно сжалась под одеялом, натянув его до подбородка. Всхлипнула из-за несправедливости и своей сложной судьбы. Синяки и ссадины болели, разбитая губа ныла, хотелось заботы и участия, но Марк даже не пытался проявить сочувствие, продолжив гнуть свое:
– А обещание где?
– Я-то пообещать могу, – огрызнулась я, впрочем, без особого энтузиазма. – Только нельзя сказать того же о моих “неприятностях”. Наглых, приставучих и агрессивных. Им пофигу на любые обещания и мои предостережения.
– Как тебя вообще такую беспомощную на Марс отправили? – предсказуемо проявил шовинистские замашки Мрачник.
– Нормально отправили. И ничего я не беспомощная. Просто некоторые люди, то есть нелюди, слов не понимают.
– Ну да, – хмыкнул мужчина. – Здесь мускулы куда больше уважают. Или оружие.
– Сила есть ума не надо, – в этом я с ним согласилась. – Только первое, увы, не мой козырь.
– Самообороне не пробовала учиться? – полюбопытствовал Мрачник. – Это же не во всех единоборствах чистая грубая сила. Есть другие тактики. И для женщин вполне подходящие.
– А ты прямо спец? Научишь? – заинтересовалась я. Не то чтобы мне очень уж хотелось стать неуязвимой воительницей, просто было интересно попробовать новое. Кстати, интересная зарисовка может выйти, если правильно заснять процесс обучения.
– Чтобы учить, надо быть в хорошей форме, – усмехнулся мужчина. – С моим коленом я тебе не наставник. Сам теперь ни на что толком не способен.
– В смысле – не способен? – опешила я, вспомнив валяющегося в душевой насильника. – Этого… озабоченного, ты же вырубил как-то.
– Оружие в ход пустил, – пожал плечами Марк. – Оно-то всегда при мне.
– Может, и мне тогда найдешь такое же оружие? – Я было решила, что идея здравая, да только мятежник в ответ расхохотался. А на мое обиженное сопение, соизволил пояснить:
– Ты хоть стрелять-то умеешь? А то ведь у других оно тоже есть. И я не ручаюсь, что тебя не пристрелят раньше.
– А чего тут сложного? – не поняла я проблемы. Мне действительно стрелять не доводилось, но сам процесс-то элементарный и всем известный. Я его и озвучила: – Снял с предохранителя, прицелился, нажал курок. Все.
– Ну ты… – задохнулся от смеха Марк. С трудом успокоился, перевел дыхание и неожиданно заявил: – Хорошо! После завтрака отведу тебя на полигон. Покажешь мне как это несложно.
Я пожала плечами. Если он хочет ткнуть меня лицом в грязь и доказать, что я дура, то я отступать не собираюсь. Может, у меня действительно все получится. Вот по носу ему и щелкну.
– Тогда… – мой охранник посмотрел на часы и неловко поднялся. – Через полчаса жду тебя на кухне. Или ты еще спать хочешь?
– Нет, выспалась, – замотала я головой, потому что осознала – сон однозначно перебила, только намучаюсь, даже если попытаюсь снова заснуть. – Погоди-ка… – остановила шагнувшего к двери Марка, вспомнив, что не выяснила еще один момент. – А чего тебя в женскую душевую понесло?
Мужчина замер, словно я его застала врасплох. Помешкал, прежде чем коротко бросить:
– Бессонница.
– И?.. – растерялась я, не уловив взаимосвязи. – Причем тут я?
– У меня снотворное закончилось. Зашел взять таблетки, которые тебе отдал. Тебя не обнаружил, а кроме кухни и душевой, тут искать особо негде.
– Ага… – я с трудом представила себе эту странную логическую цепочку. Сомнительной правдивости она какая-то вышла. Но допрашивать его с пристрастием было чревато. Пришлось воспользоваться обходным путем: – Так взял бы их без спроса, невелика беда.
– Не привык красть.
Он ушел, вернее, сбежал. Точнее это у меня такое ощущение возникло, а что на самом деле происходит в голове этого странного субъекта – неясно.
Завтрак сегодня порадовал – творог с кусочками консервированных фруктов показался изысканным лакомством. Разумеется, всему виной длительное питание продуктами сомнительного вкуса и качества, дома, на Земле, я бы предпочла свежие фрукты, а “молочку” с огромным сроком годности точно проигнорировала. Однако даже понимание этого наслаждаться приятным вкусом не помешало.
Марк успел расправиться с завтраком быстрее и ждал, укоризненно постукивая каблуком ботинка по полу. Хотя, казалось бы, – куда торопиться? Народ еще только-только просыпаться начал, заспанные физиономии показались лишь из пары комнат.
Впрочем, на поверхности, жизнь действительно уже кипела. Вояки в камуфляжных брюках и обтягивающих накаченные торсы майках орали какую-то песню и взводами носились по каменистой равнине вокруг надземных зданий – утренняя пробежка у них, видимо. Громко переговаривались и смеялись медики, которые курили, прислонившись к стене у входа в бункер-госпиталь. Чуть поодаль, на веревках, натянутых между столбами, несколько женщин развешивали мокрое белье, сетуя на прохладную погоду и тусклое солнышко.
Я тоже быстро озябла, поэтому поплотнее запахнула и застегнула на молнию куртку. Требовать вернуться в общежитие, чтобы захватить свитер, не рискнула – получу очередную порцию недовольства и критики. Не оценит он моей тепличности. Сам-то явно не замерз, хотя форма у него тонкая. Привык, наверное.
Полигон оказался внушительных размеров кратером. Перебравшись через нагромождение камней, нам пришлось долго спускаться по осыпающейся песчаной поверхности. Внизу из досок было грубо сколочено некое подобие допотопных скамеек и собран штабель из десятка длинных лежаков. На приличном расстоянии красовались болванки-манекены и плоские щиты с нарисованными на них кругами-мишенями.
– Вперед, – хмыкнул Марк и подтолкнул меня к границе из камней. А спустя миг в моем распоряжении оказался небольшой пистолет. То есть, для мужской руки небольшой, а мне пришлось двумя руками в него вцепиться, чтобы удержать за рукоятку и не уронить! Эта дрянь потянула кило на два, не меньше!
– А полегче ничего нет? – буркнула я, борясь с марсианской гравитацией, норовящей присвоить себе мое оружие.
– Полегче только мухобойка. Напомню, ты сама напросилась на тренировку. Сдаешься?
– Щас, – проворчала я, со всех сторон изучая добычу. Язычок нашла без труда, а вот предохранитель… Вроде сверху сзади должен быть, видела в фильме, рычажок такой, вниз опускается.
Зрительно не обнаружила, на ощупь тоже все гладко. Пришлось взглядом просить помощи у Марка, хотя и не хотелось. А потом мысленно ругать себя за отсутствие смекалки – он на дуле располагался и сдвигался как чехольчик.
Закончив подготовку, широко расставила ноги для большей устойчивости, подняла оружие, навела на мишень…
Пришла в себя от резкой боли – кто-то бесцеремонно лупил меня по щекам. Дернулась, уклоняясь, зашипела… И только потом поняла, что растянулась на песке, а надо мной нависает угрюмая физиономия моего наставника.
– Попала? – оттолкнув его, я приподнялась и с надеждой всмотрелась в мишени.
– В неприятности ты попала. О камни приложилась, когда тебя отдачей шарахнуло. Ну кто такую неправильную стойку принимает?
– А кто меня не предупредил? Где инструктаж?
– Ты вроде говорила “легче-легкого”, – нахально припомнил мне мою беспечность Мрачник.
Хотела было выдать новую порцию претензий в его адрес, но… Передумала. Мне ведь что нужно? Разве пойдет на пользу конфликт с ним? Вот меньше всего. Зато, если удастся расположить Марка к себе, есть шанс, что озабоченные самцы увидят во мне опасную самочку с когтями и клыками, и поостерегутся к такой приставать.
– Переоценила себя, признаю, – улыбнулась, показывая, что глупость осознала. – Но вот скажи, Марк, а на самом деле реально женщине с такой штукой управиться? Или никаких перспектив?
– Ну почему никаких? – заметно растерялся мужчина. Явно не ожидал от меня подобной самокритичности. – И с такой, и потяжелее… Пожалуй, тебе с плазменной винтовкой даже сподручнее будет. Она хоть и длиннее, зато мягче в отдаче и держать ее удобнее.
Он умолк. Я тоже молчала, не сводя с него выжидающего взгляда. Понятно же, что мне хочется эту прелесть испробовать. Но наверняка с собой у него ее нет, так что какой смысл выпрашивать? Пусть сам предложит доступные варианты.
– Завтра захвачу для тебя со склада, – не выдержал психологического давления Мрачник.
– Почему завтра? – насторожилась я. И расстроилась. А ну как сегодня для меня найдется скутер и придется уезжать! Я же без такого офигенного мастер-класса останусь!
– Потому что у меня другая работа есть. А тебе в госпиталь на процедуры нужно! – недовольно отрезал мужчина, поднимаясь и отряхиваясь от песка.
– А вечером? – не сдалась я, тоже встав на ноги.
– Вечером тебя Карен ждет, – совсем уже раздраженно рявкнул Марк. Закрепил в портупее на бедре оружие, повернулся ко мне спиной и принялся штурмовать подъем. Довела я его своими бесконечными вопросами, видимо.
Зато новость меня вдохновила. Карен! Наконец-то обо мне вспомнил! Надо на мужчину хорошее впечатление произвести, вдруг получится на интервью уговорить. Он же почти согласился! Ждал удобного момента, иначе бы отказал сразу.
Я с этой мыслью весь день не расставалась. Торопила время, ожидая завершения лечебных процедур, нервничала. Десять раз проверила камеру на предмет работоспособности и почистила ей “память”, чтобы места для записи с гарантией хватило. Перемерила все имеющиеся в моем распоряжении наряды и, оставшись недовольной, бросилась на склад на поиски обновок.
Зато в комнату общежития вернулась счастливой, с трофеями и точно зная, что Карен не устоит перед моим очарованием. В таком наряде и на Земле не стыдно в свет выйти, уж про Марс и говорить нечего.
По крайней мере, опыт на Марке увенчался успехом – он, войдя в комнату, хотел было что-то сказать, однако же, увидев меня, потерял дар речи. Стоял, открывая и закрывая рот, как рыба, пока я не вытолкала его в коридор. Но даже после этого мужчина то и дело оглядывался, видимо, глазам своим не верил, убеждался в реальности зрелища.
Нет, несомненно, отправляйся я на свидание одна, надеть подобное я бы не рискнула. Ни к чему провоцировать мужское внимание.
Открытые плечи, насыщенный винный цвет. Двойной подол платья приковывал взгляд – плотная и короткая юбка была дополнительно прикрыта черной сетчатой тканью до самого пола. Вышивка на сетке чисто символически прятала мои стройные ноги, но она становилась плотнее к низу. Такой наряд не только демонстрировал, но и скрывал на внутренних поверхностях голеней синяки, оставленные ботинками насильника. Ничуть не менее выразительные лиловые отметины на руках я прикрыла перчатками, что шли в комплекте к этому платью.
Однако под защитой моего охранника могла позволить себе расслабиться. И потому шагала уверенно… Пока навстречу не выдвинулась компашка вояк, перегородив путь.
И вся моя былая решительность испарилась мгновенно. Я сама не заметила, как бросилась к Марку и спряталась ему за спину. Сердце бешено заколотилось, воздуха хватать перестало, а глаза испуганно искали среди толпы моего обидчика.
– Чего вылупились? Других дел нет? – неприветливо пробурчал Мрачник, покосившись на мои пальцы, вцепившиеся в его предплечье.
– Навалом дел, – поморщился, видимо, главный в компашке. – Нас с утра гоняют как вшивых. А на завтра учения обещают по полной выкладке. Это только ты… развлекаешься.
– Марк, на фига тебе девка, если ты… – нагло выкрикнул самый молоденький пацан, не договорил, заржал, получив в поддержку громкие смешки товарищей.
– Заткнись, рядовой, – неожиданно осадил его и цикнул на остальных главный. Оценил мой вид, пробежав взглядом с ног до головы и озвучив: – Куколка, смотрю, надолго у нас поселилась. Осваивается, полезными знакомствами обзаводится. Только перспективными ли? Не упускает ли она свою выгоду?
Он выразительно мне подмигнул, намекая, что его кандидатура на полезное во всех смыслах знакомство была бы куда лучшим вариантом, чем какой-то там калека.
– Умерь аппетиты, Буран, – не обиделся Мрачник. – Зариться на жрачку, когда на нее положил глаз кто-то влиятельный, вредно для здоровья. Кстати, как вам последние новости? Не знаю, как тебе, а мне бы не хотелось ему компанию составить.
Лица вояк выразительно вытянулись. Они переглянулись, обменявшись кто-то недоумевающими, кто-то очень даже понимающими взглядами.
– Пардон, – выставив руки перед собой, извинился и отступил Буран. – Не знал. Учту.
– Учитывай.
Кивнув, Марк прошел сквозь опешившую и расступившуюся компашку. Я, так и не отпустив его руки, следом.
Что именно он имел в виду, я не поняла. Мне как-то не довелось изучить сводки местных новостей. Зато прекрасно уловила в его фразе другое. “Положил глаз кто-то влиятельный”… Вот! Явный же намек на Карена! Значит, действительно не остался ко мне равнодушным глава Сопротивления!
Это вернуло мне уверенность. И любопытство снова напомнило о себе, выпустив на свободу суть журналиста.
– А что за нелепость у пацана вырвалась? – пока спускались по лестнице, решила интерес удовлетворить. – Ты к женщинам равнодушен? Мужчин предпочитаешь?
– Как меня достали эти вопросы, – зарычал Мрачник. – Тебе-то какое дело?
– Ну, вроде как кроме тебя у меня тут нет друзей. А о друзьях надо все знать.
– Чего?
Мужчина так резко остановился и развернулся, что я оступилась на лестнице – каблук подвернулся, едва не грохнулась вниз. Пальцы невольно сжались и, в попытке удержаться, я еще сильнее ухватилась за его руку. Помощи не дождалась, просто повисла, а когда встала устойчивее, с обидой укорила:
– Я же добра тебе желаю. Почему не хочешь, чтобы мы нормально общались?
– Ты слепая? С моим отвратительным характером и внешностью свыкнуться нереально. Уж общаться тем более противно.
Он отодрал с руки мои пальцы и, не дожидаясь ответа, продолжил спуск.
Я немного постояла, глядя вслед сгорбившейся спине, обладатель которой совсем не грациозно спускался по ступеням. Ну да, не красавец. Но я же с ним шуры-муры крутить не собираюсь, он мне как охранник и наставник удобен. И как заманчивый объект для репортажа – непростая судьба у человека, наверняка в прошлом трагический момент имеется. Подобное зрителям всегда интересно. Им нравится проявлять сочувствие, понимать, что чья-то участь более тяжелая, чем собственная. Такой сюжет стопроцентно выскочит на первые позиции в рейтинге.
Впрочем, репортаж с участием лидера мятежников выбьет мне все двести процентов рейтинга. Так что приручение Мрачника можно отложить до лучших времен. Раз уж он такой несговорчивый.
– Проходите, Карина, ждал вас… о-о-о…
Поднявшийся из-за стола и шагнувший мне навстречу Карен сбился с мысли и уставился на меня, не сводя глаз.
– Это… вот… э-э-э… Ну да. Рад. Очень ждал встречи…
Он наконец сладил с удивлением и подошел совсем близко, протягивая руку. Вроде не для рукопожатия, потому что мою приподнял и галантно поцеловал, а потом с явным разочарованием изучил взглядом перчатки.
– Вам нравится? Надеюсь, вы не сочтете мой наряд неуместным? Я нашла платье на вашем складе, мне стало жаль, что никто его не оценил. Обидно, что никто и не видит такую изысканную красоту. Наряд не из дешевых, чтобы пылиться в ворохе старых вещей. И откуда оно только взялось?.. Получается, круг ваших единомышленников не ограничивается мужчинами? Среди сочувствующих вам есть и вполне обеспеченные женщины, готовые на благотворительность ради великой цели? Соглашусь, для мятежниц одежда непрактичная, но ведь и на войне нельзя забывать о прекрасном. И главное – это желание сделать доброе дело. Как вы считаете?
Тон намеренно выбрала восторженный с легким оттенком смущения. По утверждению нашего психолога, мужчины экзальтированных женщин воспринимают как глупеньких и потому относятся снисходительно-покровительственно. Пусть для меня в обычной жизни такой стиль общения и не характерен, но что только не сделаешь, чтобы расположить к себе собеседника!
– Да, да, все так и есть, – улыбался Карен, слушая меня и, видимо бездумно, поглаживая пальцы, которые так и не отпустил.
Меня его прикосновения смущали, но и доставляли удовольствие, несмотря на преграду из тонкой ткани. Будоражили воображение, порождали в душе непривычное томление, желание. Я невольно представила, как его губы касаются уже не руки, а моего лица. Столь же нежно – сначала щек, потом губ. Как он шепчет на ухо мое имя, перемешивая свои рыжие кудри с моими светлыми прядями. Как его руки меня обнимают – трепетно, нежно, не желая напугать…
Вести себя непринужденно, делая вид, что ничего такого и в мыслях нет, мои фантазии мне не мешали. Я спокойно прошла за стол, на котором был накрыт ужин, и подождала, когда мой галантный кавалер поможет мне сесть. Развернув салфетку, положила ее на колени и осмотрела угощение.
Гостеприимство Карена приятно удивило в том числе и щедростью. Для нашего совместного ужина он приготовил рыбу с овощами и под соусом. Легкий салат из зелени. Свежие фрукты, маленькие пирожные со сливочным кремом на десерт, кувшин с вином… Понятно, что не готовил лично, но распоряжения-то он отдает.
– Угощайтесь, Карина, – доброжелательно предложил Карен, разливая бледно-желтый напиток по изящным бокалам. – Надеюсь, ваш аппетит восстанавливается после болезни так же быстро, как и ваша внешность. Я вижу, в госпитале у меня работают профессионалы.
– Благодарю, – приняла я комплимент и, пригубив вино, переложила на свою тарелку основное блюдо. – Хотелось бы узнать, поиски гравискутера продвигаются успешно? Я могу рассчитывать на скорое возвращение?
– Вам так хочется от нас сбежать? – огорчился мужчина, грустно улыбаясь. – Неужели здесь настолько плохо? Впрочем, о чем я? Конечно вы должны уехать. У вас работа, репутация, наверняка семья – укорил он самого себя и принялся за ужин. Однако, помолчав совсем немного, продолжил: – И все равно мне жаль. Потому что вы уедете, и никого настолько прекрасного в моем окружении уже не будет. Одни грубые вояки, враги-телепаты и ничего для души. А я… – он уныло ковырнул вилкой рыбу и признался: – Я устал. Тащить на себе груз ответственности за судьбы мятежников – нелегко. Регулярный стресс, нервотрепка, проблемы. А мне даже поговорить не с кем.
Его слова заставили меня почувствовать угрызения совести. Ну реально я неблагодарно себя поведу, если начну настаивать. Да и, положа руку на сердце, если Карен будет моим покровителем, не очень-то хочется торопиться. Потому я и сочла возможным его обнадежить.
– У меня есть в запасе несколько дней. И разговоры это как раз то, что я очень люблю.
– Вы опять про интервью? – заулыбался Карен.
– О нем, само собой, – я тоже ответила ему улыбкой, меняя блюдо. – Можно же совместить приятное вам и нужное мне. Мы оба останемся довольны.
– Ну что же… – мужчина задумался, видимо делая выбор. В итоге хлопнул раскрытой ладонью по столешнице и с некоторой безшабашностью, отринув имеющиеся сомнения, согласился: – А давайте! Вы правы, мне вовсе незачем лишать себя маленьких радостей жизни, а вас заслуженного щедрого гонорара и популярной статьи. Я даже думаю… – Он снова над чем-то поразмыслил и предложил: – Вы не только интервью получите. Я, пожалуй, могу вам доверить сделать полноценный независимый репортаж о нашей жизни. Само собой, кое-какие ограничения будут, секретность, сами понимаете, но в остальном вы вольны донести до своих зрителей правду о Сопротивлении.
– Замечательно! Вы меня буквально окрыляете, – обрадовалась я, уже набрасывая в уме возможный сценарий репортажа. – Я учту все ваши пожелания, если они, разумеется, не вынудят меня проявить пристрастность. Я не могу себе этого позволить.
– Никакой субъективности, только истина. Я уважаю вашу позицию, Карина. – Он снова взялся за кувшин, долив мне еще вина. – Вы удивительная героическая женщина! За вас!
Мужчина отсалютовал мне бокалом и выпил практически залпом. Я же, как и прежде, сделала лишь пару маленьких глотков – алкоголь оказался неплохим, приятным, но крепленым, у меня и после первой дегустации закружилась голова.
– Значит, завтра и начнем, – вернув опустевший бокал на стол, решил Карен. – У нас по плану учения, я возьму вас с собой.
Я едва не задохнулась от радости. Журналиста да на настоящие учения! Везение невероятное! Какой шикарный жест доверия и уважения к профессионализму.
Теперь я чувствовала ответственность и тревогу. Не имею я права его подвести! Нужно будет за ночь наметить возможные ракурсы и планы, чтобы потом, после съемок, не получить однотипных кадров, которые при монтаже невозможно эффектно собрать. И утром не проспать!
– Кстати, – спохватилась, вспомнив о проблеме. – Карен, вы не могли бы мне выдать коммуникатор? А то у меня ни будильника, ни часов, ни способа с вами или с Марком связаться.
Несколько секунд мятежник непонимающе на меня смотрел, хлопая пушистыми рыжими ресницами. Пробормотал: “Комм, да?”. Бросил взгляд на дверь, за которой остался мой охранник, но звать его не стал.
– Да, так будет проще, – согласился все же. – Утром Марк передаст вам.
– Спасибо, – поблагодарила я и проявила инициативу: – Может, вы позволите мне немного вас расспросить, чтобы потом, во время интервью уже понимать о чем можно спрашивать, а о чем не стоит.
– Интересно, как я докатился до жизни такой? – задорно сверкнул заметно осоловевшими глазами Карен. Прихватив в руку бокал, откинулся на спинку стула, покачался на задних ножках и поделился: – Меня на Марс родители привезли. Они сюда рванули, когда наш город разбомбили, думали здесь спокойнее будет, на Земле не захотели оставаться. Отец мой трус…
Карен поморщился, отхлебывая еще вина. Стянул с тарелки закуску, прожевал и продолжил:
– Он на телепатов работал, прогнулся под них, боялся вякнуть. Когда мать марсианскую лихорадку подхватила, а они приказали изолировать всех заболевших и заблокировать в закрытой зоне, даже не дернулся, чтобы ее вывезти. Тогда еще лекарств против этой дряни совсем не было, все в итоге и подохли там, вместе с врачами. Он и меня пытался убедить, что разумнее смириться с диктатурой телепатов. Что, мол, они тех, кто с ними заодно, пусть и без способностей, не обидят, дадут жить спокойно, если на рожон не лезть. Да только я на этот бред не купился. Они не рехнулись вконец, чтобы нас жалеть? Мы для них отбросы. Второй сорт. Нами можно прикрываться, ставить опыты, на нас можно свалить всю грязную работу, а потом, вытерев о нас ноги и получив желаемое, пустить в расход. Почему мы, нормальные, настоящие мужики, должны уступать этим гребаным мутантам? Отдавать им то, что принадлежит нам по праву! Лучшие должности, власть, своих женщин! Это они должны прислуживать нам и быть вторым сортом! В чем они лучше? Лишь в том, что могут трепаться друг с другом мысленно? О, какое великое достижение!
Карен вошел в раж. Вино сделало свое дело, сняв тормоза, проломив скорлупу сдержанности и вытащив на поверхность истинные переживания. И я, прекрасно понимая, в чем причина его агресивной манеры изложения, разграничивала главное и второстепенное, отсекая лишь самое объективное. Факты. Родился на Земле. Эмиграция. Смерть матери. Пассивность отца. Предпосылки для вражды. А что касается эмоциональных высказываний – их публике преподносить нельзя. Не то меня сразу лицензии лишат. Любая подобная психологическая встряска для зрителя – повод начать сопереживать и примкнуть к той стороне, которая пострадала. А ведь это всего лишь его субъективное мнение! Люди не умеют и не хотят принимать реальность такой, какая она есть. Им проще во всех своих проблемах винить других. Тут даже я не исключение.
Только вот, мое личное “я” это одно, а журналистское – совсем другое. И если наедине с самой собой я могу себе позволить быть вздорной эгоисткой, жалеющей и оправдывающей в первую очередь себя любимую, то приступив к исполнению профессиональных обязанностей – нет.
– Разве эта способность сделала их умнее? Выносливее? – окончательно разошелся Карен. – Нет! Всего лишь подлые мыслишки помогла скрыть от непосвященных! Строить козни им стало проще! Самое гадкое, что женщины находят это уродство привлекательным! А отсутствие уродства презирают. Оттого и мальчишек таких дохрена рождается. Сложись все иначе – мутанты давно бы перевелись. Так что я костьми лягу, а все сделаю для восстановления исторической справедливости! С давних времен мужчины без способностей были лидерами. Это телепаты нагло задвинули нас на задворки цивилизации. Сами, сволочи, в конфликте виноваты, накалили обстановку! А нас крайними выставили! Чего им стоило пойти на уступки? Кому бы от этого стало хуже? Да тут другое замешано! Гордыня и самолюбие не дают мутантам видеть в нас равных. Но рано или поздно они осознают нашу силу и поймут, насколько ошиблись! Когда мы им хвост накрутим!
Он грохнул бокалом о стол, не рассчитав силы. Ножка не выдержала, переломилась, осколки разлетелись в стороны, усыпав скатерть, тут же окрасившуюся кровью. Он кожу рассек, видимо.
– Не двигайтесь! – выкрикнула я, подскакивая.
Метнулась к нему, прихватив салфетку. Вытащила из руки впившиеся куски стекла, сложила ткань и осторожно прижала к ладони.
– Не вставайте и держите! – приказала, бросаясь к двери. Потом еще несколько минут ждала в сторонке, пока заглянувший в комнату Марк вызывал врача. А после извелась от нетерпения, дожидаясь, когда появится доктор и начнет перевязывать руку Карена.
– Идем, Карина, – отвлекая меня от тревожного зрелища, пробурчал Мрачник. Подхватил под локоть, утаскивая за собой в коридор.
Я не сопротивлялась. Да, не совсем так аудиенция закончилась, как мне бы хотелось. Я так и не выяснила, есть ли у него возлюбленная, может быть даже дети, но… Но у нас еще все впереди!
***
Вернулся Марк к Карену сразу, как только убедился, что его подопечная заперлась в комнате и выходить оттуда уже не собирается. Ее расспрашивать смысла не видел, понятно же, что девчонка находится под впечатлением от аудиенции с героическим Кареном. А вот планы начальства следовало выяснить.
Однако распоряжений пришлось подождать. Не рассчитавший с алкоголем мужчина громко храпел, развалившись на небольшом диванчике кабинета. Бинт на перевязанной руке пропитался кровью, видимо рана оказалась глубокой. Но если ее не тревожить, срастется быстро. А раз Карен спит, то как раз ее и не беспокоит.
Потому, стараясь его не разбудить, Марк принялся прибирать со стола. Очередная обязанность его не смутила, он уже давно привык быть на побегушках. Надо накрыть стол? Пожалуйста. Убрать? Никаких проблем. Сопроводить журналистку на свидание? Запросто. Он для того тут и служит, чтобы избавлять командование от мелких проблем и дать ему возможность решать крупные…
