Текст книги "Отрави меня собой (СИ)"

Глава 9

Окончание семестра было уже не за горами. Лекции и семинары, подготовка рефератов и докладов, защита курсовой поглотили ее полностью. Оля как-то незаметно для себя привыкла к тому, что машина Артёма неизменно дежурила в те дни, когда она работала в клубе. Лавров, как и обещал, отвозил ее на смену и забирал домой. Иногда подвозил на учебу, и всегда когда Оля сопровождала Машу в центр. Но традиционные прогулки стали гораздо реже с неизменным объяснением – мол, учеба да дела.

Но одно ей было непонятно. Изменился сам мажор. Держал свои руки при себе, не пытаясь ни дотронуться ее, ни обнять. Оля, пребывая в немом изумлении, подозрительно таращилась на Лавра, отчаянно желая залезть в его голову. Он ни словом, ни жестом ни разу не намекнул на их поцелуй, будто напрочь забыл, как они тогда целовались. Складывалось стойкое впечатление, что Лавров решил забить на нее. Ольге бы и радоваться, да что-то невесело было. С трудом призналась себе в своем ненормальном влечении к Лаврову. М-да, он умело разжег в ней желание, оголил ее нервы и растравил сердце. И все. Вроде, отвалил со своими подкатами и намеками. Что ж изменилось-то?

Зато с некоторых пор Оля стала объектом пристального изучения ее персоны подругами мажора, потому как Лавров при любой встрече в универе громко здоровался с ней, не глядя, в чьей компании сам находился. И если парни неопределенно хмыкали, девушки презрительно косились. Варя, Ленка и Ася удивленно округляли глаза, закидывали миллионом вопросов, ответы на которые Оле хотелось бы найти и самой. Девушка готова была провалиться сквозь землю даже от такого незначительного внимания со стороны Лаврова. Изведя себя самоедством, Оля плюнула. Ей не в чем себя упрекнуть, поэтому все недовольные пусть топают лесом.

В начале недели Артём не явился на учебу, чем вызвал волнение у Оли. На сообщение, скупо ответил, мол, отсутствует по делам. По делам так по делам, подумала Оля. Зато на следующий день она встала ни свет ни заря. Глянула на часы и мысленно застонала. Чего так рано вспёрлась, спросить бы кого? Уснуть уже не сумела и щелкнула пультом телевизора. Прошлась по каналам и оставила утренний выпуск новостей. Слушала вполуха, пытаясь поспать еще хоть часок. Глаза упорно поднимались в потолок или устремлялись к экрану, пока взгляд не зацепился за бегущую строку. Ее обдало морозным страхом. «Сын крупного известного строительного магната, Артём Лавров, вчера вечером попал в аварию. По предварительным данным, виновником признан водитель другой машины, находившийся под действием алкоголя. Состояние А. Лаврова оценивается как стабильное и не тяжелое».

Оля села в кровати. Лавров попал в аварию. Отчего ж стало так больно за грудиной? Накатили прежние воспоминания, закутывая ее лавиной ужаса, сковывая все мысли и чувства, кроме одного – страх. Спустя пару мгновений Оля очнулась и уже твердо знала – она навестит мажора. Все-таки иногда он может быть нормальным. От волнения она места себе не находила. Позвонила маме, вкратце рассказала о случившемся и попросила разузнать, в какой клинике может находиться человек со статусом Лаврова. Дожидаясь звонка мамы, Оля уже выполнила все утренние водные процедуры сама и помогла Машке. Пока готовила завтрак, позвонила мама и, назвав адрес клиники и номер палаты, попросила передать привет.

Быстро собравшись, Оля вспомнила про оставшийся вчера яблочный пирог, и думала всего миг. Тогда вроде эта выпечка мажору понравилась. Упаковала в пластиковый контейнер пирог и сунула его в рюкзак.

– А Тёма? – спросила медленно Маша, не увидев привычного автомобиля.

– Тёма пару дней не сможет нас подвозить, золотце.

Отвела сестру в центр и зашла в гипермаркет. Купила стандартный набор: сок, фрукты, минеральная вода. Уложив туда же контейнер с пирогом, Оля отправилась на остановку. Пару раз ловила себя на мысли, уж не свихнулась ли она? Боже, и это она идет проведать нахального, самовлюбленного двуличного мажора. Сначала он увольняет ее с одной работы, потом неожиданно трепетно общается с Машей. Да и самой Ольге перепало внимание Лаврова. Да еще какого внимания? До сих пор жарко становится. Ну и дела!

Добравшись до платной клиники, Оля объяснила дежурной медсестре цель своего визита, назвавшись близкой подругой. Та смерила ее недоверчивым взглядом, но пропустила, обязав нацепить бахилы и набросить халат. Перед входом в палату, Оля разволновалась и с трудом сумела выровнять дыхание. Толкнув дверь, девушка на миг зависла, разглядывая одноместную палату, похожую скорее на номер люкс в каком-нибудь отеле со страниц журналов. Отдельный санузел самой собой, небольшое помещение, напомнившее мини-кухню, в палате напротив кровати плазма, под ней тумбочка, огромное окно, два светлых кожаных кресла и журнальный стол между ними.

Хотелось присвистнуть, да только Лавр выглядел несчастным и одиноким. Таким подавленным всегда уверенного в себе и зубоскалящего мажора Оле его еще видеть не приходилось. Человек как человек, правда, недовольство так и читалось на его физиономии. Пластырь над бровью, царапины на щеке, левая рука в фиксирующей повязке. Сама печаль явила свои очи пред Ольгой.

И ведь самое обидное – трезвый был. Возвращался после успешного выполнения отцовского поручения, в том время как сам отец находился за границей. Артёму польстило подобное доверие. Он, довольный собой, заехал в клуб, где тусовались приятели. Пока те поглощали дорогой алкоголь, Артём потягивал крепкий кофе, игнорируя едкие комментарии Сани и Бориса. Неожиданно к Лавру подсела Кира, позабыв о своей пьяной истерике не так давно, и отчаянно пыталась загипнотизировать его. Она невзначай трогала пальчиками свою шею, скользила ими вдоль глубокого выреза декольте, привлекая внимание к пышной груди. Видя тщетность своих потуг, Кира полезла к нему с объятиями, а он, растеряв клочки своего терпения, в крайне резкой форме напомнил ей о том, что как девушка она ему неинтересна. Кира сердито вздернула подбородок, отправила его по известному адресу и уселась между Серегой и Вадиком.

Артём нахмурился, переваривая свои ощущения – сам не заметил, как опостылела ему привычная атмосфера и пустое общение. Может парни когда-нибудь прозреют также как и он?! Или же предпочтут остаться в удобной обстановке, где все за тебя решают деньги и нет необходимости париться о чем либо. Тосковал ли он по себе прежнему? Не стоит себе врать – иногда. Однако окунувшись в мир Медведевой, понимал, как все легко дается им, золотым детям, и ой как непросто тем, кого они считали серой массой. Совсем четко начал понимать, что реально посчитал бы трусостью и слабостью возврат к прежней жизни, когда узнать оборотную ее сторону с ежедневными трудностями. Поэтому в этот вечер он мечтал удрать из клуба. И выдохнул с облегчением, когда ему это удалось задолго дотемна.

Преодолев половину пути, на перекрестке остановился на свет светофора и ухмыльнулся, вспоминая езду Медведевой и ее педантичное следование всем правилам. Нехорошее тревожное чувство закралось в душу. Артём повертел головой и все словно застыло перед глазами. На него с бешеной скоростью неслась тачка, а перед внутренним взором закрутились кадры видео, где отец Медведевой пытался вывернуть машину в сторону. Всего доли секунды понадобились Артёму, чтобы попытаться избежать аварии. Утопив педаль, он подал назад, но, кажется, уже было поздно.

Визг тормозов и скрежет металла врезались в мозг острыми лезвиями. Сильный удар. Боль в плече и где-то под ребрами. Перед тем, как сознание его погасло, успел мысленно ругнуться, а потом образ Ольги утянул его темноту.

Очнулся уже в палате. Врач, проводивший осмотр, передал ему пакет на первое время, который был собран по заданию отца Евгенией Семеновной: смена одежды, планшет и румяные яблоки. Пока медик нудно повествовал о том, что обоим пострадавшим несказанно повезло выжить, мол, в рубашках родились. Врач уверил в неопасном стабильном состоянии и сообщил о решении понаблюдать за ним пару дней, чтобы исключить сотрясение. Артём рассеянно кивал, с кислой миной на лице думая о своем. Он думал об Ольге и о том, что ее семье такой вот удачи не выпало.

Медведева. Оля. Отрава. От одной мысли о ней в груди становилось тепло. Непривычное чувство сжимало его сердце. Он слабак, это очевидно. Он уже и слово, данное себе, с трудом может сдержать. Игнорировать девчонку становится с каждым днем все труднее. Аж зубы сводило, так хотелось коснуться ее. Особенно его встряхивало, стоило вспомнить взаимный горячий поцелуй на площадке этажа перед квартирой Ольги. Ну почему когда нельзя так хочется?! Раньше взял бы без лишних слов то, что своим посчитал, продавил бы, принудил, соблазнил, а теперь приходится мириться с гребаной совестью и постоянно поправлять кое-что в брюках.

После скупых слов благодарности, врач покинул палату. Артём откинулся на спину и уставился невидящим взглядом в потолок. Уж лучше бы в хлам нажрался и попросил Медведеву до дома его доставить. Все равно ехать с ней, пусть даже ползет как черепаха, намного приятней, чем сдирать с себя липкие жадные ручонки Киры. И где же эти доморощенные друзья-приятели?!

– Ну и что, даже воды подать некому?

Бодрый голос его личной отравы сначала заставил чертыхнуться, потом поднял дыбом каждый волосок на теле и расплескал классное тепло за грудиной. Мля, это так всегда что ли будет?!

– Медведева? Ты что тут…, – увидел ее с пакетом в руках и рюкзаком на плече, словно боялся, что она исчезнет и замолчал.

– Где дружки-то твои? – весело спросила она. – Пьяные по лавкам дрыхнут, а то, что их Лавруша чуть кони не двинул, дела никому нет?

– Мне твоих нравоучений сейчас и не хватало! – огрызнулся совсем беззлобно Артём, закатив глаза. Все внутри него просто распирало от дикой неуемной радости. Даже приторное до отвращения обращение к нему Киры, которое запомнила Оля, так его не раздражало сегодня. Блин, да не может быть! К нему пришла именно она – его навязчивая идея. И теперь с видимым удовольствием читала ему нотации.

– Ну, конечно, квартира на папочкины деньги, машина, наверное, тоже. Может и друзья отцом куплены? – не унималась Ольга, посчитав выказывать жалость мажору неприемлемым для него самого в частности. Так что пусть приходит в себя и отбивается от язвительных замечаний.

Заметив, однако, хищный прищур его глаз, она на мгновение умолкла.

– Я знаю один отменный способ заткнуть твой рот. И, кстати, квартира…, – мысль свою он не окончил.

И чего это он должен перед ней отчитываться? Она вон его в свои планы не особо посвящала, когда им помощь нужна была. А то, что он на квартиру заработал ровненько половину сам, так нехотя работая у отца – не важно. Зато умела она ударить в самое больное место. Ни один из приятелей так и не позвонил даже. Даже Серёга и тот забил на него. Вот ведь действительно они там все дрыхнут после приятного вечера и ночи. И пусть времени с аварии прошло мало, но ведь имелись же у их семей люди, отслеживающие новости вокруг всех и вся. Да и если честно, плевать было Лавру на ничего не значащий треп парней о бабах, тачках и понтах. Общество одной язвы, которую вновь невыносимо захотелось пожмякать, нравилось ему куда больше.

– Обойдемся без пошлых советов и развратных советчиков, – дернула Оля головой. Похоже, к ней возвращался прежний Лавр.

– Не знаю, о чем ты, я же хотел тебя яблочком угостить, – невинно хмыкнул он и, потянувшись к тумбочке, бросил ей фрукт.

Она на лету поймала яблоко и с деланным напускным равнодушием надкусила его. Сок, брызнув в стороны, потек по подбородку девушки прямо к шее. Лавров сглотнул, с трудом пересилив в себе желание собрать сладкую влагу с кожи Медведевой своими губами. Стряхнув наваждение, нацепил на лицо привычное выражение.

– Ну, спасибо, Артём, – отозвалась Оля, достав влажную салфетку и вытирая подбородок и шею.

В дверь стукнули, после чего в помещение вошел представительный человек в костюме и очках, за ним молодой парень с фингалом под глазом, шейным корсетом и загипсованной рукой.

– Доброе утро, Артём Витальевич. Я представитель интересов Виктора Авдеева, – мужчина поправил очки и выдвинул вперед себя парня. – Мы пришли принести вам извинения за инцидент на дороге и оговорить условия, при которых вы не станете подавать заявление в полицию.

Брови Лаврова поползли вверх, даже глаза, наверное, превратились в блюдца. По венам медленно стал расползаться гнев. Где-то на заднем плане хмыкнула Оля. Вот зараза!

– Нечего пьяному за руль садится, – резко отозвался Артём.

Подал голос виновник «торжества» и, судя по тому, как он говорил и с каким трудом держался на ногах, Лавров сделал вывод, что этот молокосос все еще под действием алкоголя.

– Слушай, чувак, давай забудем. Мы ж свои люди. Сколько ты хочешь за ремонт тачилы и твой? – парниша едва шевелил губами.

– Что-о?! – взревел Артём, чувствуя, как пелена застилает его глаза. – Да я тебя сейчас с лестницы спущу!

Тот дрогнул и упрямо сжал губы, сдерживая порыв послать его куда подальше. Лавров сморщился, зная, что небольшая трещина в ребре и слегка поврежденное плечо ему не позволят лишний раз пошевелиться. А еще этот понимающий и сочувствующий взгляд Медведевой. Это, бля, карма какая-то! Почему судьба странным образом именно его сует в ситуации, при которых пострадала Оля?! Кажется, теперь он понимал ее. А если бы с ним она ехала? Жуть. Не хотел бы он также стоять перед безмолвным памятником и говорить, что жизни без нее нет. Артём зажмурился, прогоняя нехорошие мысли.

– Так как, оговорим условия? – отвлек представитель молокососа.

Лавров недобро прищурился.

– Все дальнейшие контакты через нашего семейного адвоката. Прошу покинуть помещение, – стальной приказ в голосе, заставил одного поежиться, а второго кивнуть.

– Да ты вообще там не офигел…, – начал было полупьяный мажор, однако представительный мужчина вытолкал его за дверь.

– Выздоравливайте, Артём Витальевич.

А за дверями начал отчитывать придурка, мол, знал с кем имел дело и лучше бы ему заткнуться. Недовольное и несогласное бурчание послужило ответом.

Лавров перевел грозный взгляд из-под нахмуренных бровей на Медведеву, ожидая от нее колкости, но она прошмыгнула на кухню, а спустя некоторое время вышла с вазой вымытых фруктов, чашкой дымящегося чая и тарелкой с яблочным пирогом. Поставила поднос с добром на прикроватный столик и не то спросила, не то сказала:

– Помнится, тебе по вкусу пришелся.

М-да, мысленно протянул Лавров, увязая в остром желании прижать к своему телу девчонку. Определенно, добродетель не его конек. Ему еще тренироваться и тренироваться. Да без толку все, если рядом будет Оля.

– А ну-ка, подойди ко мне поближе, Оленька, и пирожок захвати, – медовым голосом попросил Лавр.

Девушка фыркнула на подобное обращение, подозрительно покосилась на него и с опаской приблизилась, поставив тарелку ему на живот. Мажор поманил ее пальцем, призывая склониться ближе, словно хотел что-то сказать. Оля немного склонилась. И не успела среагировать, как горячая ладонь Лавра обхватила ее затылок, и он притянул ее к себе. С невероятным не то облегчением, не то наслаждением Лавр ткнулся носом ей в шею.

– Охренел, что ли совсем? – хрипло возмутилась Оля, дернувшись было назад.

– Спасибо, – выдохнул он у самой ее щеки.

Кожу на шее опалило поцелуем, и властный язык слегка всосал кожу. Оля чуть ли не впала в ярость, когда до нее дошла суть происходящего. Она рванула назад и едва не наскочила на кресло.

– Лавр, я тебе сейчас все ребра пересчитаю. Какого фига?! Ты мне что, засос поставил?

– Я тебя пометил! – гордо ответствовал мажор с самым самодовольным видом запихивая в рот кусок пирога. Наглые глаза, поблескивающие жутким коварным огнем, говорили о том, что он ни капли не ощущает себя виноватым.

Оля плюхнулась в кресло, полезла в рюкзак за зеркалом и с унылой физиономией наблюдала, как расплывается огромный неприличный синяк на шее. Гадкий беспринципный мажор! Да как он посмел?!

– И этого человека я пришла навестить?! – простонала обреченно Ольга и спрятала зеркало.

– Согласись, я все же тебе не безразличен, Медведева? – ехидно поинтересовался Лавров.

Дразнить отраву – несказанное удовольствие, а целовать ее кожу и вдыхать неповторимый вкусный аромат – вообще непередаваемый кайф. И да, играть в целибат у него не получается. Хочется стиснуть Медведеву в своих руках и не отпускать никогда. Господи, да он просто помешался на этой девчонке.

– Знаешь что, Лавров? – сипло рявкнула Оля. – Я тебя больше знать не желаю, мудак чертов!

Она подняла воротник рубашки, запахнулась в куртку плотнее, нахлобучила неизменную бейсболку до самых бровей и выскочила из палаты словно ошпаренная.

– А придется, дорогая, – с широкой улыбкой сказал Артём вслед закрывающейся двери.

Довольным сытым котом откинулся на подушку. Ее забота волновала и приносила необъяснимую радость. Но стоило им двоим оказаться в опасной близости друг от друга, как уровень возбуждения просто зашкаливал, коктейль из гормонов выплескивался наружу, срывая все преграды. От приятных мыслей его отвлек звонок. Звонил папа, с тревогой в голосе расспрашивал о самочувствии сына и том, что уже в аэропорту. Артём уверил отца, что с ним все в порядке. Пара дней, и его выпишут домой. Отчитался и о выполненной работе.

– Сейчас это не важно, сынок. Главное ты в порядке, – выдохнул облегченно Лавров-старший.

– Не волнуйся, папа.

После разговора с отцом настроение улучшилось многократно, но после улыбка сползла с лица. Так вот как мерзко ощущала себя Ольга, когда Серега пытался откупиться после аварии. Троюродный брат забыл, как стал виновником гибели двух людей и серьезной психологической травмы маленькой девочки. Явился причиной горя двух семей. Источником их боли и страданий. Просто стер из памяти то происшествие, как ненужный эпизод в жизни, оставив несчастных людей наедине с их проблемами. Еще и поиздевался напоследок, не будучи в состоянии протрезветь до последнего. Внезапно у Артёма стало горько во рту. Неужели и он сам повел бы себя так?! Мерзко. Беспринципно. Жестоко. Вероятнее всего, да.

Тряхнул ставшей вмиг тяжелой головой. Так быть не должно!

А потом легким трепещущим мотыльком в черепной коробке появилась интересная мысль. Дело, которое он задумал, могло оказаться полезным не только ему самому. Воплотить проект в жизнь – это шанс проявить себя. Доказать свою способность реализоваться в качестве независимого и толкового управленца. Осталось лишь обо всем разузнать поподробнее, подготовить правовую базу и заложить финансовую основу. Вот и посмотрит отец, чего стоит его сын.

Оля посмотрела на часы и вздохнула. Еще полчасика, и она сумеет вырваться из библиотеки. Помимо одного объемного задания с массой расчетов, на студентов как снег на голову свалился еще и реферат. И не профильному предмету, чтоб пусто было тому занудному преподавателю. Первое задание Оля решила сделать дома, а вот со вторым пришлось повозиться. Кое-как накидав основы в ноутбук, чтобы после оформить, как следует, девушка сморщилась – реферат нужно было сделать быстро. Но что-то у нее не клеилось, будто не хватало какого-то важного кусочка. Несмотря на обширный объем материалов, Оля не сумела найти ту самую изюминку, которая бы оттенила ее работу.

Ради реферата она даже поменялась в клубе сменами с Марком. Правда, придется отработать два вечера подряд. Мама, зная нагрузку старшей дочери, была только рада провести время с Машкой после того, как закончатся занятия в центре. Оля улыбнулась – ее любимые девчонки собирались отправиться гулять по городу. Как же она им завидовала. Для полного комплекта им не хватало еще Лаврова. Непроизвольно коснувшись шеи, Оля нахмурилась и мрачно цыкнула. Зачем опять она вспомнила о мажоре?

Пытаясь сформулировать ускользающую мысль и зафиксировать ее, Оля слегка наморщила лоб, закусила кончик ручки и повернула голову куда-то в сторону высоких массивных стеллажей. А потом ее проморозило до костей – чья-то тяжелая ладонь улеглась на ее коленку, и медленно поползла по бедру вверх. Кто там такой бесстрашный, раз ему жить надоело?! Сжав зубы от подобной наглости, Оля развернулась и едва не откусила кусок ручки. Рядом с ней восседал Лавров собственной персоной. Как можно было его не заметить?

– Привет, Медведева. Ты разве сегодня в клуб на работу не собираешься? – спросил он, сжав пальцы.

– И тебе. А ты разве не должен в больничке находиться? – она покосилась на него и ущипнула нахала за плечо.

Артём досадливо зашипел, убрал руку и, глядя на высокую стойку белоснежной водолазки Оли, широко ухмыльнулся. Опустив глаза ниже, где ткань плотно обтянула аккуратную грудь девушки, он зачарованно сглотнул. Прогнав наваждение, Лавр бесцеремонно заглянул в экран ноутбука, и бросил руку на спинку стула за Ольгой.

– Там скучно. И тебя нет, Медведева.

– Я все еще хочу начистить тебе рыл… твое лицо за беспредел, – буркнула Оля, запахивая пиджак.

Он провокационно приподнял брови, облизнулся и перехватил ребро ладони Ольги у своего солнечного сплетения. С чувством стиснул ее пальцы.

– Кто-то забыл о моем предупреждении.

– Кто-то вообще по жизни без моральных принципов! – выпалила Оля.

Артём коварно оскалился и потянул девушку на себя, все еще держа ее руку. Жаркий шепот ядом полился в ее ухо:

– Что ж ты тогда так прижималась ко мне там, на площадке перед своей дверью?

Тугой обжигающий узел скрутился в напряженную пружину в животе. Оля сглотнула и, вспыхнув как маков цвет, попыталась вырвать свою руку. Хриплым, не своим, голосом с трудом вытолкала из себя:

– Дура потому что, разве не заметно?

– Хочешь, открою секрет, что мне заметно? – продолжал увещевать ее Лавров, шевеля волосы на ее виске.

– Нет, избавь меня от откровений, – слишком резво ответила она.

Артём тихонько рассмеялся, лаская бархатным понизившимся от возбуждения голосом слух девушки.

– Отлично. Только, думаю, ты и сама знаешь ответы, Медведева.

Также неожиданно он отстранился, оставив в пространстве вокруг Оли пустоту и холод. Ей даже захотелось поежиться. Ни черта невозможно разгадать поведение этого мажора.

– Вот скажи, Лавров, ты такой хамелеон только со мной или со всеми?

Он неопределенно повел плечом, оставляя ей возможность самостоятельно додумать ответ на свой вопрос.

– Как Маша? – с самым серьезным видом спросил он.

– Нормально. Спрашивает о тебе. Скучает, – как на духу выложила девушка, не обнаружив наигранной заинтересованности в мажоре.

– А ты? – его глаза в упор посмотрели в ее глаза.

– А я – нет! – с апломбом заявила Оля. – Твои-то как дела?

– Сотрясение исключено, плечо и ребра в норме – у меня даже медицинское заключение имеется. Так что жив и здоров, как видишь.

– И довольно упитан, – хмыкнула Оля, осмотрев его с ног до головы. Рука его уже не висела на перевязи, пластыря над бровью нет, да и выглядел мажор вполне на уровне. Даже временами каким-то воодушевленным.

– Так почему ты не в клубе? – он проигнорировал ее выпад.

– Задание срочное свалилось, и я подменилась с Марком.

Оле показалось или лицо Лаврова потемнело?

– Марк? Кто это? – сипло спросил он.

– Мой сменщик.

– И что у тебя с ним? – впившись в ее лицо пронизывающим взглядом, Артём искал отголоски каких-либо эмоций.

– Работа у меня с ним, Лавров, работа. Ты ревнуешь, что ли?

– А если и…да? – голос его стал отстраненным.

Оля красноречиво промолчала, долго смотрела в его глаза, ища ответы на одной ей известные вопросы. Почесала кончиком ручки затылок, невесело улыбнулась и все-таки не сдержалась:

– Мажор не должен и не может ревновать барменшу к ее коллеге.

– Мажор никому ничего не должен и может делать, чего ему вздумается, – отозвался Артём, обнажая в самоуверенной ухмылке зубы.

– Ладно, Лавров, – она подняла ладони в примирительном жесте. – Мне домой пора, реферат сам себя не напишет.

– Мы едем ко мне домой, Медведева. На кофе, – властно сообщил Лавров.

Она кашлянула и отрицательно замотала головой.

– Не знаю, куда едешь ты, а я тебе уже сообщила свои планы на вечер. Так что…

– У меня доделаешь. Кроме того, есть у меня, что тебе предложить по твоей теме, – он махнул кистью руки в сторону ее ноутбука. Стало жизненно необходимым просто насладиться ее обществом, ее присутствием на его территории.

– Ты включил режим повелителя всея мира? – сузив глаза до щелок, язвительно поинтересовалась девушка.

– Нет, всего лишь повелитель Медведевой Ольги Анатольевны. Закругляйся, – велел он тоном, не терпящим возражений, и принялся складывать ее конспекты.

Оля только вздохнула, словно вся тяжесть вселенной навалилась на нее разом. Пока сдавала книги, Лавров ожидал ее у двери, держа в руках сумку с ноутбуком и не спуская с губ идиотской и какой-то странно-счастливой улыбки. Она все еще не верила, что подчинилась ему без лишних слов. Мямля! Тряпка! Уже и мнение свое отстоять не в состоянии из-за подавляющей бешеной энергетики неотразимого мажора.

– Только предупреждаю, Лавров, если ты потянешь ко мне свои загребущие руки, я за себя не ручаюсь! – с чувством высказалась Оля, усаживаясь в его машину.

– Тебе клятву на крови принести? – спросил он, не скрывая своего торжества.

– Э… я передумала, дай мне выйти! – взвизгнула девушка. Не успела коснуться рукой двери, как взревевший автомобиль дернулся с места. – Ты настоящий беспредельщик в законе! Кроме того, я купила себе новый электрошокер.

– Не обольщайся, Медведева. Кроме того, милая, если я чего-нибудь захочу, твоя игрушка меня не остановит.

Оля бросила на него какой-то затравленный взгляд и вжалась в дверь. Закусив губу, она отвернулась в окно, совсем не понимая ни себя, ни реакцию своего тела на слова мажора. Почему все в ней дрожит от предвкушения?! Противный мажор владеет какими-то гипнотическими методиками, это однозначно. Неожиданно теплая ладонь Артёма нашла ее ладошку и сжала; Оля непроизвольно упокоилась. Но когда его большой палец начала вырисовывать нежные чувственные круги в центре ее ладони, по коже девушки побежали мурашки. О Господи! Знал бы кто, до чего ее будоражили именно такие прикосновения Лаврова! Они нравились до умопомрачения. Смущали, словно она была какой-то наивной школьницей.

– Расслабься, Оля. Я действительно приглашаю тебя всего лишь на кофе, – тихий смеющийся голос наполнил салон машины.

Она осторожно высвободила свою руку и полезла за сотовым. Не удержалась от язвительного замечания:

– Предупрежу маму, чтобы знала, где меня искать в случае чего.

– Как приличный человек, я тебя уже отпросил у твоих родных на весь вечер.

– Ты – что? – Оля развернулась вполоборота и умудрилась упереть кулаки в бока от возмущения. Шумно выдохнув, она обреченно вернулась в исходное положение, откинулась на спинку и проворчала: – Все правильно, мое мнение вообще всем по барабану.

– Не дуйся, Оля. Я признателен тебе за внимание и проявленную заботу после аварии, – просто сказал Лавров.

Остаток пути проделали в молчании, разбавленном негромкой приятной музыкой, лившейся из динамиков.

– Артём, а что ты решил с виновником аварии сделать? – неожиданно для себя спросила Оля.

– Помучаю его немного, – кровожадно отозвался тот.

– Как интересно?

– Взамен заявления потребую справку о том, что закодировался, – хмыкнул Лавров, проезжая на подземную стоянку элитного дома. – Само собой из клиники, на какую я укажу, чтоб не купил там никого.

– Ну, ты даешь, Артём! – Оля едва сумела сдержать короткий смешок, представив выражение лица парнишки. Альтернатива так себе: или ответственность перед законом, или трезвый образ жизни.

Вошли в квартиру Лаврова, и у Ольги сложилось впечатление, будто всё тут для нее близкое и родное, будто она уходила совсем ненадолго и вернулась… домой?