Текст книги "Отрави меня собой (СИ)"

Глава 6

Под мерное постукивание колес поезда Маша заснула у мамы на коленях. Оля задумчиво глядела в окно, где один пейзаж сменялся другим, проносились маленькие деревеньки и городки, поля и леса, узкие ленты рек. Через несколько часов, ближе к вечеру, они приедут в свой родной город. Очередной приступ тупой боли кольнул сердце. Сегодня ровно два года. Два года с тех пор, как не стало отца и Лехи. Оля с мамой и Машей ехали навестить и живых, и неживых.

– Ты меняешься, Оля, – негромко подметила мама.

Оля оторвала глаза от окна и удивленно посмотрела на маму.

– В смысле?

– Ты оживаешь, дочка.

Оля не знала, что ответить, если мамины слова – правда. И желание жить в нее вдохнул один наглый самоуверенный мажор. А мажоров она поклялась ненавидеть. Кажется, не получилось ненавидеть. Любить хочется. Боже! Опять эти мысли. Опять Лавров со своими глазами, своими прикосновениями и поцелуями! От него даже дыхание спирает.

– Чувствую себя предателем. По отношению к ним, – с горечью выдохнула она.

– Глупости, родная. Живым – живое. Ни твой папа, ни Алексей, не хотели ли бы тебе участи затворницы. Особенно папа. Вспомни, ведь он радовался каждой минуте жизни.

– Но ведь они уже не могут ей порадоваться. Как так? Время прошло, а боль осталась.

– И твоя прямая задача научиться преодолеть себя.

– Разве можно научиться нести боль через всю жизнь?

– Нет. Нужно переболеть, и идти дальше. И жить не болью, а только светлыми воспоминаниями о тех, кто ушел. Пусть так рано и пусть так незаслуженно, – мама погладила младшую дочь по голове.

Оля смахнула непрошеную слезинку со щеки. Жить не болью. Мама права, как всегда. Главное, чтобы воспоминания об ушедших не померкли. Папа и Леха были настоящими ценителями жизни, строили планы на будущее и должны стать примером живым. С мамой они начали новую жизнь, и только от них зависело, насколько они справятся со своим отчаянием. А ему места рядом с ними быть не должно. Потому что на их плечах благополучие Маши.

Когда сходили с поезда пошел дождь. Вызвали такси и поехали в гостиницу, чтобы немного передохнуть и завтра отправиться по делам. Потом на ночном поезде обратно. По пути перекусили в кафе, заселились в номер. Пока мама купала Машу, Оля бесцельно смотрела в окно, за которым уже стояла стена ливня. Ей тоже хотелось плакать – настроение было подходящим. Позволила себе пару раз всхлипнуть только в ванной за журчащей водой. Быстро освежилась и вышла. Мама читала сестре, клюющей носом, сказку. Девочка уснула и мама рядом с ней. Оля же ворочалась с боку на бок, пытаясь отогнать от себя образ Артёма. Никак. Теперь он преследовал ее еще и во снах.

Утром уже светило солнце, яркими бликами отражаясь в лужах.

Позавтракав в ресторанчике при гостинице, заехали к тете Жанне, матери Лехи. Она помнила скорбную дату, но ехать отказалась. Дела у них, видимо, шли не важно. Главным образом потому, что дядя Юра пил. Тетя Жанна выглядела измотанной и уставшей, постаревшей на десяток лет. Оля видела – от отчаяния и безысходности женщина была на грани. Она как могла, поддерживала уют в доме, чтобы как-то выжить она держала небольшое хозяйство: десяток куриц, маленький огород. Старшие дети помогали.

– Я была у них недавно, – сказала тетя Жанна хмуро. – Времени совсем нет. Замоталась.

Мама обняла ее и достала из сумочки конверт. Оля ободряюще улыбнулась несостоявшейся свекрови со словами:

– Держитесь.

Тетя Жанна отнекивалась от денег, но мама настойчиво и мягко убедила, что ей нужно детей поднимать. Утерев слезы, женщина спрятала бумажный пакетик в карманах юбки.

– Спасибо, родные, спасибо. Вы настоящие. Спасибо, что не отвернулись от нас и помните, что мы еще есть.

Оля подхватила Машу на руки и вышла к ожидавшему их такси. Потом подошла и мама. Заехали на рынок, купили по большому букету живых цветов и отправились на кладбище. Сначала навестили папу. Пока Оля меняла цветы и смахивала пыль с памятника, мама села на скамеечку вместе с Машкой. Слезы, тихие и молчаливые, сами собой покатились из каре-зеленых глаз матери. Оля обняла маму, поцеловала ее в макушку и застыла. С памятника на них смотрело все то же светлое, полное надежд, лицо папы. Конечно, без него трудно, будто замерзло все. Теперь решать проблемы приходиться им двоим, но так распорядилась судьба. Ничего не вернуть. Ничего не исправить. Даже Машка вон стала серьезной.

– Пойди к Леше, Олюшка, мы с Машей побудем еще здесь.

Оля кивнула, подхватила второй букет и пошла далеко вглубь кладбища, вдоль ровных ухоженных рядов с могилами. Остановившись, она всмотрелась в изображение на памятнике и проглотила злые слезы. Как и у отца, та же широкая улыбка, доброе лицо, только высеченное на мраморе. Оля закусила губу. Она многое хотела сказать Лёхе, да не знала, с чего начать. Не могла оскорбить его память словами о том, что сердце ее, кажется, дрогнуло.

Почувствовала знакомое тянущее ощущение в затылке и огонь между лопаток. Нахмурилась. Лавр? Нет, не может быть. Нервно дернула плечом и опустила голову.

Артём нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику кресла, ожидая, пока отец завершит совещание. Своим утренним звонком папа нарушил ему все планы – заехать за Медведевой и узнать, что, черт побери, было вчера вечером?! Однако игнорировать отца было не в правилах сына. Отхлебнув крепкий ароматный кофе, Артём вызвал на айфоне фото Ольги и улыбнулся.

– Рад, что встреча с отцом так тебя развеселила.

Артём вздрогнул. Взор Виталия Лаврова, внимательный и пронзительный, казалось, увидел в самом сердце сына то, чему он сам пока дать объяснения был не в силах.

– Привет, папа, – Артём встал и крепко пожал отцовскую руку. – Что за срочность?

– Знаю, у тебя сегодня одна пара, поэтому хочу попросить тебя прокатиться в пригород.

– Зачем?

– Нужно передать пакет важных документов в тамошний офис.

– А куда?

– В Ветку.

Артём поперхнулся. Блин, это же родной городок Медведевой. Не знал, что у отца там тоже какие-то дела.

– Я, папа, разве на курьера похож?

Широкие брови Лаврова-старшего сошлись на переносице.

– Нет, ты похож на моего сына, отказывающегося сделать отцу одолжение.

– Уж, прости. Это всё?

– Просьба актуальна в течение всего дня. Тебе стоит развеяться, Артём.

Тот отрицательно качнул головой и вышел из отцовского офиса.

У его вящему разочарованию Ольги в универе не обнаружилось. Как и в кафе в обеденное время. Где ты, отрава? Неужели испугалась? Почувствовав волнение, набрал ее номер. «Абонент временно недоступен». Артём нахмурился. Что за фигня?

Отказавшись пойти вечером с ребятами на открытие нового клуба, заметил недовольную физиономию Киры. Да и плевать! Парни угнали вместе с девчонками готовиться к вечеринке, а он как дурак слонялся по коридорам, в надежде встретить Медведеву. Но удача была на его стороне. Он приметил двух ее подружек и юркнул за ними в лифт.

Ася с Леной, кажется, так их звали, сначала жались в угол и таращились на него, чем невероятно нервировали. Стоило задать простой вопрос, почему они не всей компанией, девушки на секунду-другую зависли и потеряли дар речи. Первой отмерзла Ася:

– Варя зубрит, ее спалили на «шпоре».

– Оля уехала на пару дней в родной город, – соизволила ожить Лена.

– Зачем? – он прищурился.

– Там завтра у них дата. Поехали навестить погибших, – Лена сжалась под взглядом его колючих глаз.

– Понятно, удачи, – он вышел из лифта и резко направился к лестнице.

Прыгнул в спорткар и помчался к отцу. Того долго не было, а когда вернулся с группой партнеров удивленно уставился на сына. Пригласив мужчин в зал для заседаний, обратился к сыну:

– Что случилось, малыш?

– Па! Какой я тебе малыш? – сморщился кисло Артём. Отец, когда переживал за него, мог себе позволить так к нему обратиться. Видимо, снова прочитал волнение на лице сына.

– Даже если ты вымахал почти под два метра ростом, Тёма, моим сыном быть не перестал, – улыбнулся по-доброму Виталий.

– Я решил исполнить роль доброго самаритянина и отвезти твой важный пакет.

– То есть побудешь немного курьером? – удивленно приподнял брови папа.

– Да.

Забрав толстый пакет, Артём нырнул в салон авто и завел двигатель. Какое-то внутреннее чутье заставило его заехать домой и сменить машину.

Приехал далеко за полночь, ввалился в однокомнатную квартиру, ключи от которой вручил ему отец. Лежа на диване, пялился в потолок. На кой черт потащился сюда? Сорвался следом за Ольгой, а она даже не обмолвилась о своих планах. Только одно ее слово и он бы отвез их хоть на край света. Так нет, гордая, решила, что ее проблемы – только ее проблемы. На душе заскребли кошки. Ее недоверие задевало какие-то чувствительные струны в сердце, нежелание впускать в свою жизнь – ранило. Артём криво сморщился. Совсем, мля, размяк. Когда это он, Лавр, от клуба и тусовок отказывался?! Определённо, Медведева плохо на него влияет. «Или наоборот?», – гаденько поинтересовался тоненький внутренний голосок.

Чертыхнулся и полез в интернет, нашел адрес офиса отцовской фирмы и ресторан, где можно было заказать утром еду, потому что здесь в холодильнике хоть шаром покати. Вызвал геолокацию смартфона Ольги и определил, где она. Местная гостиница. Повернувшись на бок, Артём глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Утром быстро перекусил и последовал за маячком. Проследил, как такси, в которое сели Оля, ее мама и Маша, остановилось у слегка покосившегося забора. За ним располагался небольшой аккуратный дом. Там Медведевы побыли недолго, заехали на рынок и поехали к окраине города.

Артём внутренне сжался, увидев кованые ворота кладбища.

Мама Оли держала за руку Машу, а у самой девушки в руках лежали два огромных букета с живыми цветами. Втроем они вошли на территорию города мертвых, не обратив внимания на постороннюю машину. Выждав время, Артём вылез из машины, подошел к такси, перебросился с водителем парочкой слов и протянул ему деньги. Ну и пусть Ольга его убьет!

Он медленно шел по ухоженным дорожкам между ровными рядами могил, в основном окруженных оградами. В отдалении заметил мать Ольги и Машку, сидящих на скамье у черного памятника, а Ольгу нашел у другой могилы. С такого же черного обелиска на него смотрело добродушное лицо парня с открытой улыбкой. Артём сразу вспомнил фото из кошелька Ольги: светловолосый Леха с яркими веселыми глазами.

Оля что-то тихо говорила, и Артём вздрогнул от ее слов, которые услышал последними. Неожиданно защемило сердце, потому так говорили только с теми, кого искренне любят. Или любили.

– Как ни крути, Лёха, туго без вас обоих. И без тебя жизни нет. Я так думала, прости.

Девушка присела и поменяла цветы во встроенной вазе. Выпрямившись, Оля развернулась и изумлённо замерла. Застывшая в уголке глаза слеза одиноко скатилась по щеке.

– Лавр? – глухо спросила она. – Что ты…

Нечто толкнуло его к ней. Он осторожно коснулся подушечками пальцев ее кожи и вытер слезинку. Она неожиданно накрыла своей ладонью его пальцы.

– Но какими ты здесь судьбами, Артём? – просто спросила она, закусив губу.

– По поручению отца вообще-то, – он почему-то думал, что она разозлится, но Оля выглядела подавленной, не похожей на себя ту, с которой он познакомился.

– А нас как нашел?

– Узнал, что вы уехали сюда и… не важно, в общем, – пожал плечами он.

– Вот так как-то, – плечи Ольги поникли, когда она рассеянно глянула в сторону могилы.

– Мне жаль, Оля, правда жаль, – он едва сдержал порыв обнять девушку, прижать к своей груди, шептать ей слова утешения, осушить ее слезы и разделить горе.

– Нам пора, Олюшка, – голос мамы заставил девушку смущенно кашлянуть и мягко убрать ладонь Артёма от своего лица.

– Да-да.

В неловкой тишине, сопровождавшейся удивленным и заинтересованным молчанием матери Ольги, раздался обрадованный голос Машки.

– Тёма! – девчушка подлетела к нему.

Парень искренне улыбнулся и подхватил ее на руки. Она хотела ему о чем-то поведать, но он осторожно прижал палец к ее губам со словами:

– Ш-ш, тихонько. Потом расскажешь, ладно?

Маша охотно закивала.

– Мама, это Артём. Мы учимся в университете вместе. Артём, это наша мама – Вера Павловна.

– Очень приятно, – Лавров пожал мягкую руку женщины.

Она кивнула в ответ, и они пошли к выходу. Уже за воротами кладбища, Артём обратился к Машке.

– Как дела, кроха?

– Дела! – восторженно и четко повторила она, чем вызвала улыбку у Веры Павловны.

– Мне тоже приятно познакомиться именно с тем самым Тёмой, что подарил Маше медвежонка, с которым она не разлучается ни на минуту, – улыбнулась Вера Павловна. – Спасибо, вам. Оля рассказывала мне, что общение с вами идет нашей Марии на пользу. Теперь я и сама это вижу.

– Рад помочь, – отозвался Лавр, едва не закатив глаза от удовольствия. Неужели Оля так говорила?!

– Маша, нам пора, – сказала Вера Павловна, намекая дочери, что пора бы ей освободить руки старшего друга.

Девочка насупилась, когда Артём присел и поставил ее на ноги. Она махнула ему рукой и подошла к матери. Они направились к такси. Артём обернулся к Ольге. Та медленно брела позади них, погруженная в какие-то свои тяжкие думы. Прикосновение руки Лавра к ее руке вернули из мира размышлений.

– Оля, можно я вас домой отвезу?

Она испуганно на него покосилась, бросила встревоженный взгляд на идущих впереди маму с сестрой. Маша вертела головой во все стороны и старательно рассказывала матери то, что проходила в центре на занятиях.

– А…а мы не задержим тебя?

– Если я предлагаю, – уверенно заявил Артём, скрестив руки на груди, – значит, все рассчитано. Я только документы закину в одно место.

– Хорошо, – неожиданно согласилась она, – я только с такси расплачусь и отпу…, – осеклась, заметив на его радостной физиономии немного виноватое выражение. – Ты… то есть ты, уже оплатил таксисту простой, хочешь сказать?

Бровь его выгнулась вверх, приглашая сказать все, что о нем думали.

– Я с тобой потом разберусь! – прошипела она, чем вызвала у Артёма непроизвольную улыбку.

– Очень на это надеюсь. У меня, кстати, память отменная, так что я буду ждать.

Оля открыла было рот, но потом его и закрыла. Позвала маму и сообщила, что они поедут домой вместе с Артёмом. Мол, он любезно предложил подвезти их. Машка радостно взвизгнула, а мама узрела широкую ухмылку на лице парня, когда старшая дочь умышленно выделила слово «любезно», и понимающе улыбнулась.

Лавров дал отмашку таксисту, тот кивнул, достал из багажника легкую сумку с вещами Медведевых и уехал. Артём открыл заднюю дверь перед Верой Павловной, подождал, пока она разместилась, помог забраться Маше, проследил, чтобы они привязались ремнями безопасности, и закрыл дверь перед носом Ольги. Зато открыл дверь на переднем сидении. Девушка рассеянно провела ладонью по волосам, наградила его странным пронзительным взглядом и села, причем пристегнулась самостоятельно.

Артём подавил глухое ворчание, загрузил в багажник сумку, и уселся за руль.

– Мы точно вас не стесним, Артём? – спросила на всякий случай Вера Павловна.

– Нет, конечно. Я быстро передам документы, и поедем обратно, – заверил он женщину.

Время в дороге летело незаметно. Артём непринужденно разговаривал с Машей, та ему охотно отвечала, иногда спотыкалась, потом исправлялась. Когда у нее получалось говорить не отрывисто, она сияла самой счастливой улыбкой в мире. В груди Артёма разливался океан тепла и нежности. Вера Павловна вежливо интересовалась у него о семье и успехах в учебе, осторожно спрашивала о планах на будущее. Зато Ольга невнятно что-то бурчала на его нейтральные со стороны вопросы, прекрасно понимая скрытый подтекст. Лавров понял – если бы не присутствие матери и сестры, уже высказала бы о нем, все, что думала.

Подвез их к самому подъезду, помог выбраться из машины и достал сумку, поднес к самой двери. Вера Павловна прошла с младшей дочкой вперед, Оля задержалась.

– Спасибо, Артём. А то тряслись бы на поезде всю ночь. Счет мне потом за такси выставишь, – потребовала она.

– Обойдешься. От тебя мне деньги не нужны, – нагло хмыкнул он.

– Но ничего другого ты не получишь!

– Как знать, милая, – неопределенно пошевелил широкими плечами. – Да и вот еще что. Горю желанием узнать, что было позавчера?

– Гори дальше на здоровье, – она натянуто улыбнулась и скрылась за дверью.

Вот ведь – заноза и отрава!

А потом он нахмурился. Мысленно принес клятву погибшему Лёхе, что вернет Ольгу к жизни. Никогда не обидит ее ни злым словом, ни подлым поступком.

Отмечали покупку нового байка Борисом. Ну, как покупку? Скорее подарок. Собрались как обычно своей компанией, плюс Дэн да Серега. Позже подключились знакомые девушки: Милка с Кирой, Анна с Софьей и парочка их подружек. Отказаться просто не мог, друзья итак уже косились на него да дулись. Мол, подозрительным стало его внимание к Медведевой, если даже не спорили. Он вежливо посылал их в знакомые места. Те лишь хмыкали.

Артём, развалившись, сидел на диване, медленно потягивал ром и изредка вклинивался в обсуждение возможностей вновь приобретенного мотоцикла. Борис взахлеб рассказывал о том, что у него чуть ли не эксклюзивный экземпляр. Остальные парни недоверчиво фыркали, уточняли цену и смаковали алкоголь. Когда лимит терпения девчонок от нехватки внимания был исчерпан, ребята переключились на красивых и стройных пташек. Вскоре возбужденные перешептывания переросли в поцелуи. Серега увел в приватный номер Софью, а Саня тискался с Милкой.

– А ты не хочешь уединиться, Лавруша? – липкие пальцы Киры уже ослабили пару пуговиц его рубашки.

Артём стиснул зубы. Но грубить девушкам было не в его правилах:

– Если впредь ты желаешь нормально со мной общаться, Кира, прекрати меня так называть.

– Хорошо, я буду называть тебя, как хочешь. Так как насчет предложения? – глаза девушки хищно сверкнули, а пальчики призывно поглаживали область декольте.

– Никак, Кира. Настроения нету.

– А если я подниму? – она ткнулась носом ему шею.

– Не старайся, дорогая. Для тебя я сегодня недоступен, – усмехнулся он.

– Ты всегда недоступен, – надула она губы. – Тогда лучше посмотри, как я буду танцевать. Для тебя.

Он неопределенно кивнул, а девушка уже спускалась к танцполу. Артём тоже встал и оперся локтями о перила. Кира потрясающе двигалась в такт музыке, выгибаясь и оглаживая свое аппетитное тело, плескаясь во внимании засматривающихся на нее парней.

Вот только взгляд Лаврова был прикован к бармену. Вернее, барменше. В форменной одежде, с традиционным высоким хвостом, замысловато увитым в два жгута, Оля Медведева не уставала делать все: полировать посуду, убирать посуду, наливать напитки, понимающе кивать головой и улыбаться разговорчивым гостям. Он прищурился. Эта упертая девчонка нашла-таки способ расплатиться с ним за такси. Уж какими правдами и неправдами она узнала сумму, не известно, зато через день после поездки на его телефон упала ровно та же сумма, которую он оплатил. Ладно, позже сочтемся. Однако ж встряхнуть ее хорошенько не помешало бы!

Рядом нарисовался Дэн и аж присвистнул, увидев, кто за стойкой бара.

– А вот с ней я бы уединился, – сказал друг.

Лавр стиснул челюсть, думал, будет слышно, как крошатся зубы.

– О ней забудь. Навсегда! – ровно процедил он.

К перилам подошел Вадик и опрокинул в рот обжигающий напиток.

– Да, – протянул он, глядя на вытянувшуюся физиономию Дэна, – у нас Лавр к ней с некоторых пор неровно дышит.

– Обо мне не волнуйтесь, парни. Я справлюсь и с собой, и с ней, – добродушно сказал он и широко улыбнулся.

Вернулся на диваны и глотнул рому. До того как загрузился в свои мысли, услышал ехидное «ну-ну» Дэна. До края его уха донеслось, как парни забились на ящик коньяка, вот только сути не уловил. Опять спор какой-то затеяли.

Все внутри у Артёма кипело и бунтовало. Неужели, правда, так очевиден его интерес к Медведевой? Если раньше он считал слабостью проявить перед кем-то свои чувства, теперь ему было наплевать. И самое главное, было глубоко фиолетово, что о его привязанностях могли бы подумать в привычном окружении.

Сегодня до чертиков хотелось напиться. А еще – курить. Давно бросил дурную привычку, но в особых случаях мог затянуться. Очередной разговор с отцом вымотал морально и физически. Папа вроде ни на чем не настаивал, но умело подводил к тому, что ему нужно набираться опыта. Почему бы не одной из фирм отца? Мог опробовать себя не только в качестве юриста, но еще и управленца. Бизнесмена, так его за ногу. Не зря же еще и курсы по основам коммерции посещал. Когда Артём заикался о самостоятельном деле, отец легко соглашался, если сын представит ему на суд дело и грамотный бизнес-план по нему. Чего предъявить не имелось. Не было у него времени задуматься о будущем из-за пьянок да гулянок. Не заметил, как уже выпуск.

После поездки в Ветку на душе Лавра покоя не было и в помине. Всё в судьбе Ольги должно было быть не так. Оля уже вполне могла быть матерью Лехиного ребенка и жить счастливо. Машка бы щебетала без проблем. А сегодня… сегодня он ненавидел Серегу. И одновременно – пусть простят его святые небеса – благодарил за случившееся. Ведь если бы если не та авария, глубоко зудела крамольная мысль, он никогда бы не познакомился с Олей. Не отравился бы ею по самое не хочу. Он исходил желанием быть с ней, сжимать ее в своих руках и целовать ее губы. Уже никого не видел рядом с собой, только ее, Ольгу.

Конечно, можно было бы вернуть равнодушного самовлюбленного Лавра и наплевать на нее со всеми ее проблемами, но… Нет, кричало его сердце. С недавних пор ее проблемы стали его проблемами. И хоть раз он должен сделать не то, что предполагается и ожидается от него по статусу «золотые дети», а то, что сделает его человеком. Таким, как отец. И как дьявольски трудно быть нормальным, думать о последствиях и отвечать за свои поступки! Неужели к такой жизни и готовил его отец? Нажимал на необходимость зацепиться в жизни, встать на ноги, потому что не могут все золотые дети до шестидесяти лет оставаться золотыми детьми. Ведь капиталы, сколоченные их отцами, требуют внимания, а деньги не бесконечны, ибо их нужно заработать, сохранить и преумножить. И к своему изумлению Артём, кажется, был готов стать серьезным. Ради Ольги.

Друзья уже умотали в другое место, прихватив с собой назойливую Киру. Сегодня он как никогда оказался далек от них всех. Не заметил, как накидался. Аж стучало в висках. Глянул на часы – скоро у Ольги конец смены и сморщился: за руль уже нельзя. Язык все еще чесался узнать у девушки, что же на нее такое накатило тогда? Но с ним пьяным она даже разговаривать не станет.

На не совсем твердых ногах отправился к стойке бара, морщась от битов громыхавшей музыки, будто по его голове колотили. Тяжело оперся руками на полированную поверхность и заказал еще стопку. Ольга наградила его недобрым жгучим взглядом, и когда ставила рядом с ним стакан, шепнула:

– Вам уже достаточно.

А ему захотелось язвить и дурачиться. Шутки вперемешку с откровенными намеками летели в сторону барменши. Оля только смешно закатывала вверх глаза, набирала в легкие воздух и медленно выдыхала, стараясь изо всех сил следить за своим языком и кисло улыбалась. И вновь порхала за стойкой. Форменные зауженные черные брючки соблазнительно облегали покатые бедра, жилетка четко обозначила тонкую талию. Воспаленному и в край возбужденному воображению уже была поставлена задача, и только алкоголь мог вытеснить ослепительный образ девчонки из его головы. Наверное.

Как же добраться-то домой? Такси? Скучно. А потом радостным до дрожи проблеском сознания стала преподнесенная затуманенным мозгом идея фикс. Прямо в масть! Широкая и довольная ухмылка озарила его физиономию. Кажется, у него нарисовался личный водитель.

Оля заканчивала свою смену и ожидала Марка, сменщика. Она все еще чувствовала тревогу. Перерыв дома все свои бумаги, прав так и не обнаружилось. Хоть тресните все извилины, так и не вспомнила, куда их сунула. Даже не знала, когда видела документ в последний раз. Напасть какая-то! Тут еще полупьяный Лавр крутится, и шуточки свои отмачивает. Был сегодня какой-то взъерошенный и раздраженный, не стесняясь, комментировал ее работу, командовал сделать то или это, что, по его мнению, она делала неправильно. Оля мило улыбалась – пока она на работе, должна быть вежливой, терпеливой и угождать клиентам. Бармен обязан быть стрессоустойчивым. Но временами Лавров просто бесил.

– Отвези меня домой! – проорал он ей, когда стойка оказалась не такой востребованной. Он навалился на нее локтями и пытался зацепиться за форменную жилетку девушки.

Она оторопела, понимая, что требование адресовалось именно ей. Глухое раздражение взвилось где-то в животе и поднялось к горлу.

– У тебя, что ли лавровый веночек вместе с крышей съехал?! Про такси слышал, нет?

– Не хочу свою крошку оставлять здесь одну, – улыбнулся он на все тридцать два белоснежных зуба и бросил ей ключи, словно она уже подрядилась подработать его личным водителем.

– У меня прав нет! Как ты, должно быть, помнишь, я не могу их найти, – с самым довольным видом ответила она, радуясь словно дите малое. Вот повезло!

Но ухмыляющаяся физиономия Лавра заставила ее насторожиться.

– А вот и врешь! – в его длинных пальцах завертелась карточка ее водительского удостоверения.

Ольга аж присела. В растерянности хлопнула себя по карманам: под грудью, по бедрам, словно думала, что права затерялись именно там. А может и правда, засунула их когда-либо в форму и забыла? Но вот когда их Лавров изъять успел, паразит недоделанный? А потом встретилась с его потемневшим взглядом. Остро захотелось спрятаться. Мало того, что зрачки его были расширены от алкоголя, так еще кадык заплясал на шее, стоило ему судорожно сглотнуть. Она потерла глаза, списывая все на усталость, но нет. Этот гад плотоядно облизывался, разглядывая ее. Так бы и отхлестала его щекам в свое удовольствие!

– Ты…, – она закусила губу, – ты невыносимый мудак!

– А ты – отрава! – не остался он в долгу.

– Так что ж ты травишься все? Нравлюсь? Или ты из этих…садо-мазо? – хихикнула она в кулак.

– Нет и да. То есть, да и нет. Ты меня запутала, – возмутился он, сверкая лукавой улыбкой.

– Тебя вискарь запутал. Или что ты там лакал? – дернула она плечом, не придав значения ответу Артёма.

– Ром, детка. Я пил ром.

– Плевать, какое пойло превратило тебя в ЭТО! – фыркнула Оля, бросив на него неприязненный взгляд. – И детка у тебя в штанах, понял?

– Сколько агрессии и страсти! – всплеснул он руками.

Оля резко выбросила руку вперед и схватила свой документ, сгребла со стойки ключи от машины Лавра, засунула все в карман и принялась готовить рабочее место для передачи напарнику.

– Это значит да, да? – ухмыльнулся он с физиономией кота, нализавшегося сливок.

– Довезу тебя до дома и все. Будь здесь.

Марк не заставил себя долго ждать, бегло осмотрел идеальное рабочее место, махнул рукой и не стал задерживать. Оля быстро переоделась и не найдя Лавра у стойки бара, чертыхнулась. А потом увидела его фигуру у выхода. Догнала его, а он не скрывая удовольствия, положил свою руку ей на плечи, знатно на нее навалившись.

– Эй, я, кажется, тебя отвезти домой обещала, а не тушу твою тащить! – возмутилась она.

Артём неопределенно хмыкнул, не услышав от нее ни одного слова более. Зато в его одурманенный мозг поступила порция нового допинга – аромат волос Ольги. Вот так бы дышал и дышал. Проклятие! Эта девчонка, сама того не ведая, плетет из него веревки. Хмель быстро вышел из головы. Девушка забавно сопела, пока усаживала его в пассажирское кресло спорткара. Захлопнув дверцу, она быстро обежала машину и устроилась за рулем. Артём откинул голову назад, из-под ресниц наблюдая за Олей. Ему было странно находиться в своей машине в качестве пассажира.

– А говорила, в машину ко мне не сядешь! – расплылся он в довольной, нет самодовольной улыбке.

– Глохни! – девушка так резко и молниеносно перетянула его ремнем безопасности, что он закашлялся. Притворно, само собой. – Адрес.

Лавр ткнул пальцем в навигатор. Внимательно осмотревшись, Оля пристегнулась сама и вставила ключ в зажигание. Осторожно вырулив на дорогу, она не спеша тронулась вперед. Ехала сначала медленно, приноравливаясь к незнакомому авто, потом почувствовала себя увереннее. Но от этого не стала торопиться. Она, испытывая Артёма на прочность, ехала и соблюдала все правила дорожного движения и скоростные режимы на всех частях дороги от клуба до района, где он жил.

– Да я пешком быстрей хожу! – надулся он и скрестил руки на груди.

Девушка одарила его далеко не приятным взглядом, недобро оскалилась и, прижавшись к обочине, вдавила педаль тормоза в пол.

– Базару нет, – демонстративно достала свой смартфон, повозила пальцами по экрану и без тени кокетства добавила: – Але, такси? Нужно забрать невменяемо-пьяного чело… Эй, ты чего творишь?!

Артём вырвал телефон из ее рук, сбросил звонок и зажал аппарат в своих скрещенных руках. Оля коснулась лбом руля и обреченно простонала:

– За что на меня свалился этот алконавт недоделанный?

– Сердце у тебя доброе. Подержаться бы за него… Кх-х! – воздух резко покинул его легкие, заставив замолчать, когда ребро ладони Оли несильно въехало ему в солнечное сплетение.

Девушка тяжело вздохнула, оторвала голову от руля, глянула в боковое зеркало и, пропустив какую-то машину, тронулась с места. Напряжение, с каким она вела дорогущий спорткар давало о себе знать. Мало того, что давно за рулем не сидела, так еще недовольное пыхтение пьяного мажора раздражало, мешая сосредоточиться. Ему невдомек, что задень она нечаянно его «крошку», до скончания века не расплатится за ремонт. А быть должником этого мажора – последнее чего бы ей хотелось.

Всю дорогу Артём держал свои ехидные шуточки при себе, понимая, что она легко может высадить его посреди дороги, рассеянно крутил в пальцах смартфон Оли и подсказывал, где удобнее свернуть. Когда его машину пропустили на стоянку, Оля припарковалась там, куда он указал, отстегнула ремень свой и его и выбралась из машины. Видимо хотела помочь ему, вот только он сам кое-как вылез из салона, захлопнул дверцу и уставился на ладонь девушки. Там блестели ключи. Когда он одной своей рукой поддержал ее ладошку, а другой накрыл, глаза девушки удивленно распахнулись, и она отступила на шаг назад.

Молча оказались в лифте, потом у двери квартиры он пару раз уронил ключи. Оля заворчала себе под нос нечто нелицеприятное, прислонила парня к стене и наклонилась за ключами. А он таращился на ее пятую точку с нарастающим желанием обхватить за талию и прижать к себе. Девушка разогнулась и, узрев мечтательную физиономию, прошла вперед, умышленно наступив ему на ногу. Он весело громыхнул притворное ругательство и пьяно ухмыльнулся. Оля открыла дверь квартиры, и стояла в сторонке, пока он на нетвердых ногах вошел внутрь.