Текст книги "Отрави меня собой (СИ)"

Глава 15

Артём оставил их в надежде, что ничего сверхъестественного во время его отсутствия не произойдет, и вернулся к своим друзьям с тем лишь намерением, чтобы распрощаться.

– Где ты был? – заорал ему сходу Серега, столкнувшись с ним у самой двери. – Сыграть не желаешь, а то мы уже уходить собрались?

– Не-а, – отмахнулся Лавров и уселся на диван. Судя по приятелям, они не так уж и скучали по нему, раз не заметили его отсутствия. Если бы не вошел, так и не вспомнили бы, пока не пришла пора уезжать.

Увязнуть в собственных мыслях и желаниях ему не дал Добровольский, подсев рядом.

– Мы собираемся в клуб. Здесь уже надоело, – сообщил он. – Поехали. А ты чего кислый такой?

Артём притянул брата за шею к себе и шепнул:

– Я тут Медведевых видел.

– Кого? – вытаращился Серега.

– Дочерей того человека, который из-за тебя в аварию попал. Помнишь?

– И че? – просто пожал плечами брат, не скрывая своего недовольства.

– Хм, – Лавр закивал головой, хотя гасил в себе желание тряхнуть брата как следует, – то есть тебе по барабану, что ты оставил их сиротами?

Серега сбросил с себя руку Лавра и стал похож на взъерошенного озлобленного пса.

– Если они ползают здесь, значит, не сильно-то и грустят.

– Придурок, – сказал Лавров. – Вот представь, что такой же мудак, как и ты, угробит твоего отца и свалит. Что делать станешь?

– Лавр, не лезь! – огрызнулся Серега. – Общение с этой барменшей реально тебя испортило. Ты уже не тот, каким был раньше. Да и не будет такого никогда!

Брови Артёма выгнулись, словно он удивлялся наивности брата.

– Всё в этом мире может быть. И не зависеть от нашего желания. И размера кошелька, Серега.

– Лавр, к чему эта фигня вся?

– Я к тому, братишка, что эти простые люди привыкли жить с тем, что у них есть, а тебе, чтобы удержать бабло, придется пахать похлеще, чем им, когда отец решит тебе дело передать. Не боишься, что загнется бизнес?

– С чего бы это?! Там целый штат слуг, – презрительно искривил губы Серега. – И вообще, Лавр, отвали с нотациями!

– Именно это я и ожидал услышать, брат, – кивнул Артём, не соизволив поделиться с Серегой результатами своих размышлений.

– Эй, брат, ты чего? – обеспокоенно спросил Сергей, шутливо ткнув кулаков в плечо Лавра.

– Все нормально.

Приближающий галдеж заставил парней одновременно повернуть голову в сторону шума. Вся их компания уже собралась воедино и направлялась на выход.

– Ну что, Лавр, дружище, едем в клуб? – поинтересовался Вадим.

Артём встал, поправил пиджак и отрицательно качнул головой.

– Нет, други мои, извиняйте. Спасибо за приглашение, но сегодня в клуб я не ходок. Развлекайтесь.

– Че так? – насторожился Борис.

– По ходу крышу ему снесло, – пробурчал Серега.

– Ага, книжек умных начитался, так теперь по швам трещит, – охотно подтвердил Лавров.

Девушки захихикали и скрылись за дверями. Кира, сохраняя гордое молчание, величественно проплыла мимо и даже взглядом его не удостоила. Артём едва слышно хмыкнул – вот не задело его нисколько. Если б Медведева так фыркнула, уже бы снесло крышу. Почему-то знать, что для нее он – пустое место неприятно до чертиков.

Дэн с Серегой стрелой умчались за девчонками. Вадим развел руками, у Бориса вообще подходящих слов не нашлось, когда они выходили. Зато взгляд Сани оказался на редкость проницательным.

– Опять к своей зазнобе? – хохотнул он беззлобно.

– Вот именно, – расправив плечи, согласился Лавров.

Убедившись, что вся компания отправилась на парковку, Артём вернулся на роллердром. Он незаметно вошел в зал, где уже на всю катушку зажигали жонглеры и акробаты, вызывая у детишек приступы дикого восторга и удовольствия. Освободив пространство артистам малышня «висела» на поручнях и таращилась на представление. Артём встал у стенки и опёрся об нее плечом. Живой интерес на детских лицах, взрывы аплодисментов и искренняя радость принесли ему ни с чем несравнимое наслаждение. Всего на мгновение он встретился глазами с Ольгой, и ничего кроме выражения благодарности на ее лице не было для него слаще. Вот дожился! Медведева знатно отформатировала его сознание. И, кажется, ничего лучше, чем ощущение запредельного счастья в этот момент он никогда не испытывал.

– Оля? Это ты без меня придумала? – к ней подошла мама, и Оля покачала головой. – Это просто замечательно!

Она знала, кто автор этого волшебного действа. Ребятишки, разинув рты, глазели на гибких, казалось без костей, акробатов, которые подкидывали друг друга в воздух, вытворяли там какие-то сложные пируэты и благополучно приземлялись. Завороженно таращились на ловких жонглёров перебрасывающих друг другу то кольца, то мячики, то булавы. Потом они выстраивались в высокие пирамиды, и снова жонглировали предметами.

Она точно чувствовала его здесь, почти рядом. Повернулась и увидела Лаврова, прислонившегося плечом к стене с загадочной умиротворенной улыбкой на губах, преобразившей его физиономию невероятным образом. Оля подошла к нему, встала напротив, повторив его позу. Потом полностью оперлась спиной о стену, Лавров негромко хмыкнул и сделал то же самое. Плечи их слегка соприкасались, и в точках, где их тела образовывали единое целое, горели огнем.

Артём ожидал от подошедшей Ольги гневную тираду, но она лишь просто сказала:

– Спасибо, Тёма. За всё. И прости, что так с приглашением вышло.

Он усмехнулся и скрестил руки на груди. А затем неожиданно спросил:

– А как вы домой доберетесь?

– Нас микроавтобус ждать будет. Мы еще всех детей по домам развезем.

– Оль, когда всё закончится… поехали со мной покатаемся? – предложил Артём совершенно серьезно и повернул к ней лицо. Он чувствовал, что момент настал. Он готов был сказать то, что разрывало его грудь жарким признанием.

– Э-э?… – Оля на миг зависла, и сама того не заметила как согласно закивала головой, прижав руку к вспыхнувшей щеке.

– Это да, Медведева? – лукаво усмехнулся он.

– Это да, Лавров, – дернула она бровью и перевела взгляд на площадку с детьми. И почувствовала, как теплые и сильные мужские пальцы с чувством сжали ее собственные. И в ней не возникло ни малейшего желания вырвать свою руку из руки мажора.

Праздник подошел к своему логическому завершению. Лица ребятишек сияли от восторга и озарялись улыбками. Веселый гомон еще долго стоял в автобусе, пока детей подвозили к домам, и Вера Павловна каждое чадо не передавала родителям лично в руки. У дома Медведевых, пока Артём вылезал из своей машины, она умудрилась шепнуть Оле:

– Вы очень гармонично смотритесь вместе, дочь. Как две половинки.

Дочь покраснела, как вареный рак и благодарила наступающие сумерки. И сама не знала, отчего покраснела: толи от смущения, толи от удовольствия, затопившего каждую ее клеточку.

У дверей подъезда Лавров обнял Машку, которая четко пропела ему «Спасибо, ты классный» и чмокнула его в щеку. Вера Павловна пожала ему руку, поблагодарив за необычный подарок. Он обвел взглядом каждую из Медведевых и не удержался от улыбки: каждая из них лучилась от бурливших в них эмоций. Вера Павловна от счастья за дочерей, Маша от радости, что приподнимала ее над землей, Оля… Оля, кажется, вообще поплыла.

– Вера Павловна, я украду у вас Ольгу на прогулку, – вдруг став серьезным предупредил Лавр.

Женщина махнула им рукой на прощанье, и, прежде чем они вместе с Машей скрылись из виду, девчушка вновь кинулась к нему. Он подхватил ее на руки и уже сам коснулся губами шелковистой щечки.

– Пока, принцесса. С праздником!

– Спасибо!

Он повернул голову, почувствовав на себе чей-то острый внимательный взор. Оля стояла, сложив руки под грудью, и смотрела прямо на него. Странная таинственная улыбочка играла на ее губах.

– Что? – резко спросил он.

Она лукаво погрозила ему пальцем.

– Ох, смотри, Лавров! Влюбишь ты Машку в себя, и придется еще мне на старости лет нянчить ваших детишек. Она ведь, наивная, не в курсе, какой ты…, – Оля неопределенно повела рукой в воздухе.

– Неотразимый? – Артём изогнул бровь и встал прямо напротив дерзкой девчонки, глаголющей тут невесть что. Хотел добавить, мол, это Машка будет нянчиться с их с Ольгой детьми, но, не рискнув услышать в свой адрес язвительную выволочку, мудро промолчал.

– Нет, – качнула головой Оля, – такой…

– Сильный? Красивый? Весёлый?

– Самое главное – скромный, – расхохоталась Оля.

– Вообще-то, цель моя несколько иная, – он осторожно подхватил ее под локоток и повел к машине. Усадил в салон, и пока она пристегивалась, он уже успел обойти капот и сесть за руль. Взревел двигатель. – Ну, поехали что ли, Оля?

– Куда едем? – спросила она спокойно, сложив руки на коленях.

– Не знаю. Без разницы, – отозвался он, чувствуя, что сказал чистую правду, и как-то от этого стало на сердце легко и светло. С Ольгой ему всегда было хорошо. Рядом с ней он отдыхал душой. С ней никогда не нужно притворяться и лгать, изворачиваться, чтобы избавиться от чьего-то неприятного общества. С Медведевой всё просто. Что есть, то есть. Она по правую его руку, а ему больше ничего в жизни не нужно. Ну разве что, кроме как претворить в реальность кое-какие неприличные вещи.

Катались долго, нарезая круги по ночному городу, и молчали. Молчание их было красноречивее тысячи слов.

Аромат Артёма наполнял салон автомобиля, и Оля тонула в этом ставшем таким родным, почти своим, запахе. Слова признания жгли язык, но упрямые сомнения вставали барьером на их пути. Девушка внутренне сжималась каждый раз, стоило Лаврову бросить мимолетный взор в ее сторону. И хотя в салоне было темно, Оля ощущала, как он касался ее лица невидимой лаской. Вздохнув, девушка все решилась сказать то, на что хватило смелости:

– Спасибо тебе, Артём.

– За что?

– Признать трудно, но все равно скажу, потому что это правда.

Артём затаил дыхание, но почувствовав, что она намеревается сказать ему нечто важное, захотел разрядить обстановку и поддразнить ее.

– Влюбилась в меня, Медведева?

Девушка приглушенно кашлянула от неожиданности, чем вызвала тихий смех мажора.

– Ты все-таки считаешь себя центром вселенной, да, Лавр? Нет, не центром – пупом! – и округлила глаза.

– Ну, так да или нет? – глянул он нее.

– Ты за дорогой следи, а.

Он неопределенно и весело хмыкнул:

– Так чего там ты сказать хотела?

– За Машку спасибо. Рядом с тобой сестра оживает. Понимаешь…будто папа рядом. И ей реально проще говорить, когда с ней ты общаешься. Охотно идет с тобой на контакт, и доверят тебе. Ты…ты ведь не обидишь ее, Артём?

Тревога в голосе Оли неприятно царапнула что-то в душе Лаврова.

– От меня Машке зла не будет, слово тебе даю. Помни об этом, Медведева.

Облегченный выдох девушки сказал ему о многом. Как минимум о том, что она ему верила. Он свернул на стоянку недалеко от набережной.

– Пошли гулять! – велел он.

Они вышли в ночной город, воздух которого был наполнен теплым ветерком и запахом молодой листвы. По широкой, освещенной мягким светом фонарей, набережной прогуливались парочки, на лавочках под деревьями сидели молодежные компании. За толстыми парапетами плескалась темная вода реки.

К удивлению Артёма Оля позволила ему обхватить себя за плечи и сократить расстояние. Прошли немного дальше, где было не столь оживленно и остановились. Оля поставила локти на ограждение, Артём встал очень близко, так, что бедра их соприкасались, вызывая в ней волну жара. Его рука уверенно покоилась на ее плече, широкая ладонь свешивалась вниз где-то в районе груди. Лавров порывался ей что-то сказать, чувствовала Оля, и мысленно благодарила его за нехарактерную нерешительность. Когда он нарушил молчание, от проникновенного тона его голоса внутри девушки что-то взорвалось, ломая все сомнения.

– Я тебе должен кое-что сказать, Оля. Серьезных отношений у меня никогда не было. Я считал их обузой. Но с тобой…с тобой я хочу попробовать. Хочу, чтобы ты была моей девушкой. А потому, не кажется ли тебе, что мы должны попробовать быть вместе? – сказал и умолк, напряженно ожидая ее ответа.

Его признание ошпарило, и рой противоречий зажужжал в ее голове. Кто будет любить в этих отношениях? Она одна. Боже! Она любит его! Любит мажора… Оля вздохнула и закусила губу. Однобокая любовь никому еще счастья не принесла. И хотя слов о любви Артём не произнес, Оля к своему вящему удивлению, была готова, как говорил Лавров, попробовать. И даже готова была проиграть.

– Кажется? – нарушила молчание Оля. – Нет, я… уверена, что попытаться мы можем. Все-таки ошибки – это опыт, пусть в большинстве своем и болезненный.

Сердце Артёма встрепенулось. И вроде бы даже кровь к щекам прилила от волнения. Тьфу ты, как девица невинная! Он аккуратно захватил в изгиб локтя шею Оли, прижимая к своим губам ее щеку.

– Больно не будет, Оля, обещаю. Всё будет честно, – выдохнул он и горячо зашептал. – Поехали ко мне, Оля.

Она умудрилась повернуть к нему свое лицо и всмотрелась в его собственное, ища там тень насмешки. Но видела только неподдельное…обожание?! Представив всего на секундочку, что же может произойти между ними в квартире Лаврова, Оле стало жарко. Кажется, она сгорала от нетерпения, вспомнив всё то, что обещал ей Артём. И с губ ее уже готов был сорваться ответ, как за их спиной раздался насмешливый голос.

– Лавр?!

Они обернулись одновременно. Перед ними стояла подвыпившая компания – Кира, Дэн и Серега. Оля на каком-то тонком уровне почувствовала, как Артём вновь стал закрытым. Вернулся именно Лавр – циничный жесткий мажор, который, сцепив зубы весь как-то подсобрался. Словно ожидал удара. И он прилетел, правда, не ему, а ей – Ольге.

– Ты и… она? – Кира почти брезгливо осмотрела девушку. – Я всё еще надеялась, что ты придешь в себя.

– То есть это – правда? – вытаращился Дэн.

– Так вот на кого ты нас променял? – разочарованно покачал головой Добровольский. – На барменшу.

– Идите, куда шли, – обманчиво ровным голосом посоветовал им Артём.

– Да ты чего, Тёмыч?! – Дэн взмахнул руками.

– Не ваше дело, отвалите, – просочилось сквозь его губы.

Артём даже не заметил, как их с Олей разделили, когда между ними встали Кира и Сергей с Дэном. Парни всего на пару шагов оттеснили Лавра, Кира, надув губы, обратилась к Ольге.

– Дорогая, а ты случайно дверью не ошиблась?

– Обо мне не волнуйся, дорогая, я дорогу найду, – в тон ей ответила Оля. Она нутром чувствовала – быть беде. Гнетущее ощущение навалилось на нее, словно тысяча тяжелых одеял, под слоем коих она начала задыхаться.

– Нам уже давно поговорить надо, Лавр, – сказал Дэн.

Артём двинулся на них подобно танку. Но парни снова встали стеной на его пути.

– Что нужно? – пытаясь посадить на цепь свой гнев, спросил Лавров.

– Тёмыч, брат, ты ведь сам понимаешь – это, – Серега сделал пренебрежительный жест рукой в сторону Ольги, – перебор. Поиграть я еще понимаю, но променять нас на нее это за гранью добра и зла.

– Тебе ли о добре и зле рассуждать? – проронил Лавр убийственным голосом.

Глаза Добровольского расширились, руки сжались в кулаки.

– Ты не боишься посмешищем стать? – спросил Дэн, нахмурившись.

– Я ни черта не боюсь. А до скудоумных идиотов, мне вообще дела нет, – он скрестил руки на груди, но было видно, как вздулись вены на шее и мышцы на руках.

Лица приятелей вытянулись, а Лавр тем временем прищурился. Хоть бы Кира не наплела чего!

– Ты сунулась не свою среду, Медведева. Замахнулась на Лаврова не по статусу. Иди и поищи себе кого-нибудь соответствующего. Знай, с Лавром тебе ничего не светит. На недавнем приеме решилось всё! – Кира щелкнула пальцами у Оли перед лицом.

– Что всё? – спросила Оля, отчаянно пытаясь сохранить душевное равновесие.

– Наши отцы заключили сделку века. И чтобы укрепить, так сказать, два семейных бизнеса, они очень скоро объявят о нашей с Артёмом помолвке. А ты, – Кира окинула ее презрительным взором, – лишь временное развлечение. Думаешь, позволила бы я ему возиться с тобой, если бы не знала, что все – иллюзия. Игра. Ведь должна же была я дать ему немного свободы, чтобы впоследствии он принадлежал мне со всеми потрохами. Так что не за горами то время, когда мы с Артёмом станем мужем и женой!

Кажется, ей пробили грудную клетку. И сейчас через эту дыру из нее уходила жизнь. Перед глазами всё поплыло. Оля до боли закусила губу, с трудом возвращая себе способность дышать. «И что, даже не попытаешься бороться?» – насмешливо забубнил внутренний голос. И каким-то шестым чувством понимала – бессмысленно.

– Чем докажешь? – откинув, однако, голову спросила Оля и скептически приподняла брови.

Очевидно, Кира ожидала подобного вопроса, потому что улыбнулась так, словно тысяча лампочек зажглась одновременно. С чувством полного превосходства она продемонстрировала Ольге свой безымянный пальчик с изящным колечком.

– Нравится? Сойдет для доказательства? Хотя, я тебе ничего доказывать не обязана.

– Это да, – протянула Оля. – А что ж Лавров тогда не с тобой, а со мной гуляет?

Улыбка Киры погасла всего на секунду, чтобы потом девушка начала говорить уверенно и четко, но так, чтобы ее слышала только Оля.

– А Тёма еще не в курсе точной даты. Он ведь мне только эту прелесть подарил, да со свадьбой что-то затянул. Заигрался, мой милый, – она многозначительно приподняла бровь. – А поскольку всё уже решено, упираться он не станет, иначе отец приструнит его. А я подожду, – Кира сияла, как начищенный самовар.

– А что – у Лаврова своего мнения уже нет? – только и проронила Оля, веря каждому слову Киры, каждому ее жесту, блестящим глазам, счастливому голосу.

– Его мнение? – Кира довольно сверкнула глазами. – Его мнение полностью совпадает с моим. Мы идеально подходим друг другу. А ты – временное явление. Разовое.

– Разовое…, – промычала Оля, давя в себе желание забиться в какой-нибудь темный глухой угол. – Типа на разок, – медленно повторила она.

– Ты меня поражаешь! – наигранно восхищенно всплеснула руками Кира и тут же превратилась в себя саму: – Серая масса на удивление догадлива. Быстро усекла, что к чему? Ушла с моей дороги! – почти приказала она.

Оля уже слушала вполуха. Ее привлек разговор между Артёмом и Серегой с Дэном. Их слова стали вторым ударом, окончательно растоптавшим ростки ее робкой надежды, что всё это дурной сон.

– Мы походу проиграли Вадику спор, – констатировал Добровольский.

– Да уж, – протянул Дэн. – Периферия долго держалась. Так сколько потратился?

– Спор? – одновременно переспросили девушки, а парни уже повернули головы в их сторону.

Кира оглядела Олю с ног до головы и презрительно скривила губы, озвучив свою мысль:

– Ну конечно, с тобой время провести можно только на спор. А уже ты размечталась о реальных отношениях?

– На спор, значит, да? – криво хмыкнула Оля, одна бровь ее задралась вверх, лицо стало каменным. И отчего она не удивлена? Ведь не раз убеждала себя в том, что общение с мажором – ошибка. Говорила себе – всё так и закончится. Ожидала чего-то такого. Правда, совсем оказалась не готова с обжигающей боли, от которой в агонии сжалась каждая клеточка ее организма. Голос Лаврова врезался в ее помутневшее сознание.

– Оля, не слушай! – твердо и уверенно сказал он. – Не было никакого спора!

– У твоих друзей иные сведения, – тусклым голосом отозвалась она. В груди страшно саднило.

А потом, неожиданно для себя, она сумела выпрямиться. Всё, что произошло, вполне закономерно. Мажорам было интересно, сколько же времени уйдет на оформление допуска к телу одной из серой массы, оказавшейся на первых порах несговорчивой.

– Дэн, Серега? – Лавр грозно сдвинул брови. – Напомните, о каком споре идет речь?

– И что на кону, уточни? – вставила Оля, враз заледенев сердцем.

– Дэн?! – зарычал Лавр. Его аж передернуло. Было невыносимо видеть Медведеву такой – чужой, холодной, неживой. Будто он вернулся на тот самый балкон, где Оля рассказывала ему о том дне, когда погибла часть ее самой. – Оля, не было спора, верь мне! – всё еще пытался убедить ее Артём.

– Да был спор, был, – кашлянув в кулак Дэн, после того так незаметно обменялся взглядами с Кирой.

Серега похабно ухмыльнулся и тут же согнулся пополам. И поскольку удар Лавра был поставлен четко, тяжело захрипел. Энергетика Лаврова стала тяжелой, прибивающей к земле, уничтожающей.

– На друзей?! На брата?! Из-за какой-то шалавы? – Дэн кинулся было на защиту товарища и отлетел на пару шагов назад, едва не опрокинувшись на спину.

– Она – не шалава! Пора бы это уже усвоить! – взревел Артём – зло, агрессивно, словно кто-то грязными руками трогал то, что было для него священно. Лицо его исказилось от страшной му́ки.

Кира, увидев, как из носа Дэна хлынула кровавая жижа, завизжала.

– Это ты виновата! Ты! – ткнула она пальцем с длинным красным ноготком в Ольгу. – Всё из-за тебя, дрянь!

Парни двинулись на Лавра, сжимая кулаки. Окружающие испуганно разбегались в стороны, иные в предвкушении зрелища приготовили свои гаджеты. Оля на миг зажмурилась и пошатнулась. Безрассудно встала между мажорами, грудные клетки коих бурно вздымались, глаза налились кровью. Особенно жутко ей стало, когда она увидела неистовую неуправляемую ярость Лаврова. Еще секунда – и он мог сорваться. Только мордобоя не хватало!

– Хватит! – резко сказала она. – Спор – не спор, уже не важно. – И обратилась к Артёму: – А тебе я скажу, что наше общение изначально оказалось ошибкой. Но сегодня, сейчас всё встало на свои места.

– Что тебе сказала Кира? – рыкнул Артём.

– Не имеет значения, – качнула головой Ольга.

– Не делай поспешных выводов, Оля, прошу! – говорил Артём, пытаясь перехватить ее взгляд.

– Она сделала правильные выводы, – ехидно вставила свое словцо Кира.

– И завтра, мы все сделаем вид, что не знаем друг друга, – продолжила Оля, с трудом заставляя себя вообще говорить.

Артём тряхнул головой и попытался ухватить ее за руку, но девушка ловко увернулась.

– Подожди. Ты ведь не поверила в этот бред про спор?!

– Это не важно. Мне глаза открыли, спасибо. Я вернулась в реальность, – мертвым голосом отозвалась она и резко развернулась.

– Оля, стой! – громогласно гаркнул Лавр.

А потом, наплевав, как воспримут эти люди ее поведение, побежала… Потому что боялась – Лавров убедит ее, и она поверит. И, наверняка, станет посмешищем.

– Браво! – хлопнула в ладоши Кира.

– Довольна? – с тихой угрозой спросил Лавр, до скрипа стиснув челюсть.

– Даже не представляешь, как, Лавруша, – она погладила его по щеке. – Вернись к нам, милый.

– Рано радуешься, – грозно цыкнул он, развернулся и быстро зашагал к машине, оставив бывших уже товарищей слегка помятыми и ошеломленными.

Артём Лавров не помнил, как добрался до ее дома. Равно, как и не помнил, сколько выкурил сигарет. Почему-то дрожали руки. Ждал Медведеву очень долго. Звонить Вере Павловне не стал, не желая пугать ее. Чувствовал, что Ольга так быстро не вернётся домой. И готов был ждать ее до утра, если понабиться.

Пока затягивался дымом очередной сигареты, проклинал свое мажорство. Ненавидел весь этот слащавый притворный мирок, где каждому было наплевать друг на друга, где, каждый готов было уничтожить любого, если мешали его планам. И именно этот мир, на удивление, дал Артёму всё. И это всё он же забрал. Если раньше в понятие «всё» включало в себя тачки, брендовые шмотки и прочий бездушный хлам, сейчас «всё» для него – это только Оля. Без неё он потеряет свою целостность, перестанет чувствовать себя нужным элементом единого организма, в который они с Медведевой с некоторых пор превратились.

Мысли устроили в голове беспорядочный хоровод, и нужные слова никак не складывались в предложение, которые он хотел сказать Ольге. Они поговорят, и она поверит ему. ЕМУ, а не Кире и тем двум придуркам! Должна поверить! Иначе на черта ему вообще жизнь?!

Свет фонарей вырвал из ночного мрака ее одинокую фигуру, медленно бредущую по дорожке. Голова Ольги опущена, руки спрятаны в карманы, но все же сжаты в кулачки. Артём потушил и выбросил сигарету. В горле пересохло, сердце бешено колотилось в груди, отбивая синхронный ритм в висках.

Оля вздрогнула, когда чья-то тень метнулась к ней из темноты. И уже знакомая рука закрыла ей доступ к двери. Она напряглась всем существом, словно ожидала удара. Она рвано выдохнула, зажмурилась и, не отдавая отчет в своих действиях, хотела закрыть уши ладонями, но мажор перехватил их.

– Оля, нам поговорить нужно, – спокойно сказал он.

– Я говорить с тобой ни о чем не хочу, – устало проронила она. – Только попрошу. Забудь сюда дорогу. Давай вернемся к тому варианту отношений, когда я тебя презираю, а ты меня знать не хочешь.

Он схватил ее плечи и хорошенько встряхнул:

– Но я хочу тебя знать, Оля! Услышь меня, прошу. Не было никакого спора. Я не знаю, зачем им весь этот пустой трёп!

– Пусти, – севшим голосом сказала она.

– Оля! Приди в себя.

– Я в себе, благодаря твоим друзьям, – глухо сказала она.

– Как ты не поймешь, что Кира устроила гнилую провокацию!

– Как и помолвку, о которой на днях объявят ваши отцы? – спросила Оля, вздернув подбородок.

– О чем ты?! – опешил на миг Лавров и насторожился. Что там ей Кира наплела?

– За что купила, за то и продаю, Артём, – равнодушно пожала она плечами.

– Нет никакой помолвки, Медведева! Не было, нет и не может быть!

– Не вынуждай нас уезжать! – с надрывом выдохнула она дрожащим голосом, в глазах заблестели предательские слезы.

Артём упрямо мотнул головой, не веря тому, что услышал. Медведева готова была уехать?! Он не мог позволить им этого. Чтобы они начали всё с нуля из-за него? Артём до хруста сжал зубы. В подкорке истерически билась мысль, что он не может, не имеет права потерять Олю. Но сейчас он отступит, чтобы выиграть потом. Отпустит, чтобы впоследствии никому не отдать.

Но как же чертовски больно! Разве может так невыносимо болеть сердце? Грудную клетку стянуло тугой колючей проволокой, уничтожая воздух с каждым выдохом. В висках начало пульсировать. Ад опрокинулся на него, и кипящая лава затопила все его существо, выжигая, казалось, все ощущения, кроме одного. Боли. Несоизмеримой его силам. Незнакомой. Боли, кромсающей на части его сознание, рвущей на лоскутки его душу, парализующей его сердце.

– Какая же ты идиотка, отрава! – отпустил ее плечи и, не произнеся больше ни слова, пошел к машине.

Сквозь плотную пелену тумана Оля услышала рев двигателя, а ей показалось, будто ревел от боли какой-то зверь. Раненый зверь…

Мимолетный порыв броситься следом за Артёмом даже заставил ее сделать несколько шагов. Но память подсунула ей счастливое лицо Киры и сверкающее колечко на пальце. Также резко Оля развернулась к металлической двери, вошла в подъезд и, едва передвигая ноги, добралась до лифта. Но по необъяснимой причине поплелась по лестнице, ощущая себя какой-то древней развалиной.