Текст книги "Рыцари Радуги: Авалон (СИ)"

Автор книги: Екатерина Рогозина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 35 страниц)

Рогозина Екатерина
Рыцари Радуги: Авалон

Рыцари Радуги 2: Авалон.

Рогозина Екатерина

Глава 1. Юльча традиционно начинает: Выступление в ДК.

Снова всем привет! Это опять мы, три непоседливых хоббита: чёрный, рыжий и белобрысый. Если помните, то в конце нашей самой первой книги я записывала слова Жюли на счёт того, что «нас опять пошлют за сто-пицот парсеков спасать очередную планету». Так вот, знайте. Это всё она накаркала и сама во всём виновата.

Кинтс нам всё прошлое приключение мозг полоскал, что желания сбываются. Что ж, её желание сбылось.

Начиналось всё вполне себе нормально. Учебный год потихоньку двигался к завершению, нас гоняли по последним тестам и по большинству предметов уже вывели оценки. Если бы Жюли не дала мне списать, я бы точно завалила математику. Зато вот кто нас удивил за последние несколько месяцев, так это Зю. С математикой она внезапно справилась сама, почти без ошибок написав другой вариант.

Наши приключения здорово её изменили. Ну, не целиком, конечно. Она как была плаксой и трусихой, так и осталась. Но она стала заметно мудрее и даже научилась сдерживаться. В ситуациях, где бы она раньше разоралась или разревелась, теперь она даже могла сказать или сделать что-нибудь умное. К тому же взялась за учёбу, внезапно попросилась у родителей пойти на танцы, стала больше общаться не только с нами, но и с ребятами из других школ, а так же неожиданно нашла общий язык с Васькой Кириллкиным.

Так что она тоже приложила руку к началу нашего следующего приключения.

Не знаю как Жюли, а я за собой никаких особых изменений не замечала. Разве что колдовать у меня получалось почти здоровско. Достаточно было пожелать, чтобы что-нибудь происходило. Например, я на раз могла наморозить льда в специальной формочке быстрее, чем холодильник. Или заставить собраться разлитую воду в этакий шарик и закатиться в стакан. А ещё я заметила, что если смотреть определённым образом на что-нибудь и сильно сосредоточиться, можно увидеть что-нибудь интересненькое. Например, узнать, откуда вещь родом и сколько она сменила хозяев. Папиному любимому подстаканнику оказалось аж больше сотни лет, его изготовили ещё при царе, и он достался нам от моего пра-пра-дедушки.

Зюнька говорила, что её волшебная сила общается с ней и зовётся Саламандрой. Ну, логично, в общем-то, правильное имя. Огненная магия всё-таки. Только вот у нас с Жюли никаких голосов в голове не звучало. Наверное, это к счастью.

Жюли попыталась похохмить над Зюнькой на эту тему в своём излюбленном стиле, а наша рыжая внезапно нахмурилась и слишком серьёзно ответила, что нам очень сильно повезёт, если мы услышим голос своей магии до того, как совершим что-то непоправимое. У Зю был вид человека, который точно знает, о чём говорит. Она сказала это так убедительно, что нам стало не по себе и больше мы эту тему не поднимали.

Так потихоньку прошли полгода. Мне и Зюньке исполнилось по двенадцать лет. Мы очень здорово их отпраздновали нашей компанией. А на Новый Год родители разрешили нам ненадолго (на три дня) отправиться на Иридию, повидать всех наших знакомых и друзей. У Партинса и Феризы родились котята, поэтому нам не удалось с ними много пообщаться. У молодых родителей забот был полон рот, но нам разрешили посмотреть на малышей и даже их погладить. Котята-оборотни такие милашки! Прямо как обычные котята, малыши только-только открыли глазки и учились ходить. Жаль, что нельзя одного такого поселить у себя.

Призрак Ирис, Луумис, Старейшина Иргрим были нам очень рады. Невесть откуда притопал медведь Шен, обстоятельно расспросил Зюньку об учёбе, успехах и похвалил её:

–В скором времени из сударыни Юлии получится великолепная благородная дама.

Рыжая расцвела просто на глазах. Мы чуть со смеху не умерли, ну какая из неё "дама"? Нам ещё только по двенадцать!

В общем, всё было тихо-мирно, пока не настал последний день апреля.

У Зю в школе танцев перед майскими праздниками на эту дату назначили показательное выступление. Вроде отчётного концерта в музыкалке Жюли. Мы, кстати, тоже в этом участвовали. Девчонки уговорили нас сыграть на скрипке и на гитаре, когда они будут танцевать. Это выступление будет круче, чем под любую фонограмму.

Тем более, что костюмы они шили себе сами под руководством Зю и выглядели просто потрясающе. Другие группы им заметно завидовали.

Обычно из нашей компании я самая раздолбайка, но в этот раз опоздала Жюли. Она пришла какая-то пришибленная и забилась в угол, я ещё подумала, что она опять поругалась с мамой, что случалось в последнее время всё чаще и чаще, но решила не лезть к ней и дать время прийти в себя. Не хотелось бы, чтобы она ошиблась во время исполнения. Ведь тогда не только мы с ней опозоримся... Зю нам этого не простит. В зале сидели не только наши с ней родители, правда, кроме мамы Жюли. Она сразу ушла по делам, как только передала нам дочку с рук на руки.

Зю и её подружки разогрелись, переоделись и с нетерпением ждали своего выхода. Я тоже дёргала гитару за струны, чтобы разработать руки. И тут услышала слабый всхлип.

За кулисами актового зала было довольно шумно, со сцены гремела музыка – там выступали старшие, а наши девчонки комментировали их танец, поэтому я подумала, что мне послышалось. Но всхлип повторился. Я начала оглядываться и прислушиваться. И не поверила своим глазам: по щекам Жюли катились слёзы размером с грецкий орех...

Я пихнула локтем Зю, та недовольно обернулась и вытаращилась не хуже меня. Она-то вообще такого раньше не видела. Это я один раз застала Жюли плачущей, когда мы с ней попали в плен, но то был экстраординарный случай. Обычно все неприятности она встречала с холодной головой и с какой-нибудь колкостью на языке.

Мы кинулись к подруге:

–Ты чего?

–Что случилось?

–Я... я не помню ничего... – сквозь слёзы выдавила Жюли и закатилась в рыданиях снова.

–Да ладно тебе, – попыталась подбодрить её я. – Это просто мандраж. Представь, что в зале никого нет и играй для себя!

–Я не могу! – всхлипнула та.

Остальные девчонки начали на нас оборачиваться.

–Что случилось? – спросила одна из новых Зюнькиных подружек, Машка.

–Похоже у нас проблема, – я попыталась им улыбнуться.

–Нам вообще-то выходить скоро, – процедила сквозь зубы одна из местных примадонн. – Только попробуйте слажать!

Ох, и разозлила она меня!

–Не видишь что ли, человеку плохо! Жюли пока шла, на лестнице упала, руку растянула и теперь играть не может! – враньё соскочило с языка прежде, чем я успела сообразить, что вообще такое несу.

Танцоры переглянулись и с сомнением посмотрели на нас. Не могу сказать, что они сильно хорошо ладили с Жюли. К ней привыкнуть надо было, с её-то острым языком. Так что слишком хороших отношений не сложилось. Её терпели только за умение классно играть. Во многих взглядах окружающих нас девчонок проскользнуло злорадство – столько набивать себе цену и опозориться в результате.

–Вот я знала, что так и будет, – девица скривила губы и отвернулась. – А понтов-то было...

Я уже открыла рот, чтобы на неё рявкнуть, как между нами вклинились рыжие хвостики.

–Ладно вам, – примирительно подняла руки Зю, искоса глянув на меня. – Со всяким может случиться. У меня на плеере есть запись, под которую мы тренировались, я сейчас звуковику отнесу...

Я уже говорила, что она здорово изменилась? Вот раньше она бы не стала лезть в самое пекло. Скорее уж по стеночке утекла, чтобы другие не вспомнили, что именно она нас пригласила.

–Ну правда, чего вы, – поддержала её Машка. – Давайте перед самым выходом не будем ругаться...

И от нас с Жюли все отвернулись.

Зю предупредила покривившуюся от неприятных новостей руководительницу кружка и побежала к звукорежиссёру, который сидел за компьютером. Дядька тоже не был доволен, что ему теперь программу на ходу менять, ведь всё распланировано уже и составлен плей-лист, но куда ему было деваться, не могут же девчонки выступать вообще без музыки.

Я потихоньку увела Жюли в зал, подальше от едких комментариев и презрительных взглядов. Мест рядом с нашими родителями не было, мы же не думали в зале сидеть, так что встали у стенки. Я вообще хотела выйти из зала, а то на заплаканное лицо подружки многие оглядывались, но было бы совсем некрасиво. Мы всё-таки должны хоть как-то поддержать Зюньку и Машку, они так долго и упорно тренировались. Машка за учебный год в танцклассе аж семь кило сбросила! И, между прочим, стала классно выглядеть...

Я тронула Жюли за руку:

–Сейчас наши будут выступать, – хотела было сказать я, но слова застряли в горле.

Стоило дотронуться до подруги, как мне повело голову, как будто я использовала магию. Зал, полный людей, уплыл куда-то в бок. А перед глазами почему-то упорно стояло зелёное шёлковое платье, усыпанное свежими белыми розами. На лепестках остались капли росы, и подол платья вымок... Я даже запах этих роз почувствовала! Стоило выпустить руку, как всё исчезло.

–Это что сейчас было? – пробормотала я себе под нос, получив непонимающе-испуганный взгляд от Жюли.

Спрашивать у неё что-либо было бесполезно – наконец-то объявили наших, а зал принялся громко хлопать.

Тонкие фигурки в красных костюмах выпорхнули на сцену, приковывая себе взгляды.

Из зала это смотрелось просто обалденно. Всё-таки у Зю настоящий талант к шитью... Мне как-то их костюмы примелькались уже, я же их столько раз видела, причём вблизи. Зато сейчас заметила, что у каждой пайетки пришиты по-своему, подчёркивая изгибы тела и ярко вспыхивая при движении. Это же сколько сил было потрачено, чтобы сделать каждый костюм уникальным?! Вот Зю даёт...

–Какая красота, – неожиданно выдохнула Жюли, зачарованно глядя на сцену, где будто плясал гигантский костёр.

Девчонки, словно языки пламени, изгибались каждая в своём собственном ритме, но при этом они двигались, как единое целое. Музыка была им под стать – страстное фламенко, записанное нами почти полгода назад. Запись была не ахти, не студийного качества, но зачарованный зал не очень-то обращал внимание на это. Все, как приклеенные следили за выступлением, похоже, даже дышать иногда забывали. За нами кто-то довольно долго болтал во время предыдущего номера, но теперь болтуны оторваться не могли замолкнув на полуслове.

Только на меня не подействовала эта магия. Меня после слов Жюли по спине продрал холод неприятного предчувствия.

Она смотрела на танцующих с восторгом, как будто видела этот танец впервые...

Та Жюли, которую я знаю, никогда бы не похвалила именно такими словами, никогда бы не стала так явно показывать свой восторг, скорее уж сказала бы что-нибудь едкое...

Музыка затихла, зал взорвался аплодисментами, девчонки разгорячённые и счастливые начали кланяться, а я всё смотрела на Жюли, слыша свои слова как будто со стороны:

–А ты вообще кто?

Она перевела на меня взгляд, смущённо заморгала и жалобно сказала:

–Я... не помню...

И вот после этих слов я точно поняла, что предчувствия меня не обманули. У нас начались настоящие неприятности!

Глава 2: Юльча продолжает. Музыка и голуби.

Если говорить совсем начистоту, то я даже и предположить не могла, что однажды у нас будут проблемы из-за Жюли. Зю или я – понятно, всякое бывает, но чтобы она...

Скрипачка у нас вообще железная леди, и вот эта железная леди рыдала в три ручья в туалете танцевальной школы. После моего вопроса о ней самой, мы с моей мамой её не могли успокоить целых двадцать минут!

Зюнька забежала к нам на минуту, сказать, что она уходит с девчонками из группы и Машкой в кафешку праздновать отличное выступление. Она вытаращила глаза на Жюли, потрогала её лоб, зачем-то рассмотрела мокрые ладони и сказала:

–Хм... – с необычно серьёзным видом она повернулась к моей маме: – Елена Владимировна, а вы можете Жюли у её мамы хоть ненадолго отпросить? Что-то мне подсказывает, что ей сейчас не надо домой. А я бы к вам после кафешки забежала...

Мне на мгновение показалось, что я вижу в глубине её глаз огненные отсветы рыцариной магии. Зюнька тоже обнаружила что-то такое, вроде моего странного видения с розами. Моя родительница это быстро просекла, у неё как будто был нюх на всякие необычности. Она тут же оживилась.

–Ого! – у моей мамы загорелись глаза. – Думаешь, вражеское колдовство? Тёмное шаманство? Ужасное проклятие?

Странно серьёзная и взрослая Зюнька открыла было рот, но тут в туалет заглянула Машка:

–Юль, ты идёшь?

–Ага, – тут же откликнулась она.

Маша помялась, глядя на заплаканную Жюли, и спросила:

–А как Юля Ковалёва? Очень болит?

Моя мама покачала головой и улыбнулась:

–Сейчас умоемся, приложим холодный компресс и поедем в травмпункт. Не волнуйся, Маш, если что-то не в порядке, то там точно помогут. Вы идите, веселитесь. Отлично выступили, так что заслужили. Кстати, Андрей ваше выступление на камеру заснял. И кучу фоток наделали. Как отредактируем, мы вам всё в группу в инете скинем.

Машка просияла:

–Вот спасибо! Скорее бы посмотреть!

Они с Зю умчались навстречу чаю и пироженкам, а мы посмотрели на нашу плаксу.

Вот ведь ерунда происходит. Стоило Зю стать серьёзной и самостоятельной, как у нас появилась другая рыдательница. Переходящий флаг что ли? Вот уж слово даю, что со мной точно такого не будет!

Мы потихоньку дошли до машины, где нас ждал папа. Он получил от мамы серьёзный втык за три выкуренные сигареты. Папа решил бросать курить, но пока у него не очень выходит. Мы с Жюли загрузились вместе со скрипкой и гитарой на заднее сиденье и отправились домой.

Мама по дороге позвонила Ираиде Валерьевне, рассказала, как здорово выступила Зю с девчонками, умолчала о "псевдопадении" и попросила отдать нам Жюли на ночёвку, чтобы мы смогли поболтать. Ковалёва-старшая как-то подозрительно быстро согласилась и даже не спросила, как мы сыграли. Я бы на месте Жюли обиделась, но та сидела совсем притихшая, смотрела в окно каким-то странным недоверчивым взглядом. Даже на имя своей мамы она не отреагировала привычным раздражением, как будто вообще не понимала с кем мы разговариваем, что было вообще странно.

Если они с Ираидой Валерьевной ссорятся, то Жюли потом долго фыркает и поджимает губы при одном только упоминании о семье. Видимо, что-то или кто-то нашу подружку приложил по голове слишком хорошо.

Дома папа тут же засел за комп и начал сливать фото и видео на хард, а мама нас накормила обедом. Одно в Жюли не изменилось точно: привередливость. Она долго-предолго копалась в тарелке, разгребая еду по кучкам. Лук отдельно, морковь отдельно, это я не ем, то не буду. Иногда занудство – это хорошо, но не в гостях же за столом! Правда мама привычная к этим закидонам, она уже не обижается.

В общем, мы как в сказке, Жюли накормили-напоили, разве что в баньке не попарили, и начали разговоры разговаривать. Я вытащила все фото-альбомы, начиная с первого класса, все записки, тетрадки, коллекцию листьев и минералов с Радужной планеты, а так же свою подвеску-рыбку. Мы с мамой начали вспоминать все случаи, которые могли хоть как-то остаться в памяти, но на все наши старания нам удалось услышать от Жюли неуверенное:

–Мы сюда осенью ходили... – она осторожно вытянула фотографию из стопки, на которой мы все втроём позировали на ступенях консерватории после какого-то очередного концерта Ковалёвой.

–Ой-ой-ой, – сказала мама. – Пойду-ка я позвоню, Ирочке, спрошу, как давно это началось...

Я не выдержала и хмыкнула:

–Да она поди не заметила вообще.

Мама нахмурилась и щёлкнула меня по носу:

–Не смей так о взрослых говорить.

Я только пожала плечами. Не моё дело, как другие ладят с родителями, но мне не нравится, когда моим друзьям грустно.

Мы снова взялись за фотки. Ни на Хрупа, ни на Партинса, ни на Феризу не было никакой реакции. Хотя фотографии с оборотнями выходили презабавные. На изображениях не было видно крыльев, но была странная кольцевая засветка вокруг каждого иридийца, как разноцветное гало. Причём оно сохранялось и в человеческом облике, если оборотень менял форму.

Я уже не знала, что бы ещё ей рассказать, но тут у меня звякнул мобильник, пришла смска от Зю, что они уже расходятся и она будет примерно через час (тут уж как автобус нужный придёт). Благодаря мобильной звенелке, я вспомнила про самое главное:

–Жюли! Ты ж музыкант! Я сейчас!

Я отобрала у папы планшетку и полезла на базы данных с классикой. Так, что она там любит... Мне здорово помогло, что можно посмотреть Вконтачный список аудиотреков своих друзей, так что я просто поставила на воспроизведение всё подряд из этой нудятины и подключила планшетку к динамикам.

И что вы думаете?

Ноль! Ноль целых, ноль десятых реакции.

Наша Жюли сказала, что музыка очень красивая, но незнакомая. Незнакомая!!!

Холмс, но как?!

Этот человек ставит на цикл какой-нибудь "Танец Анитры" или "Болеро", когда делает уроки. И ещё нас заставляет это слушать, потому что это якобы способствует работе мозга. Но, по-моему, от этого только болит голова. Жюли ещё как-то ехидничала, что если голова болит, значит она пустая, а звуки просто там слишком сильно резонируют.

Впрочем, наверное, всё-таки музыка помогла, потому что Жюли начала реагировать на наши фотографии, начиная с первого класса, и даже почти правильно назвала некоторых. Смешно, но Альбертину она вспомнила одной из первых.

Мама закончила свои секретные переговоры с Ковалёвой-старшей и отозвала меня в сторону, пока Жюли листала альбомы с нашими каникульными фотками из прошлого лета.

Как мы и предполагали, они действительно опять вчера поссорились. Причём из-за какой-то ерунды, типа, заправки для салата. Вообразить это было легко, при Жюлиной-то привередливости. После этого они не общались ни вечером, ни утром. Тётя Ираида привыкла, что когда Жюли злится, она первой ни за что не заговорит. А ведь выяснить, что с нашей подруженцией что-то не так можно было только расспросив её саму.

–Ну и дела... – со вздохом покачала головой мама. – Как у вас тут продвигается?

Я отчиталась об успехах и хотела только ляпнуть что-нибудь типа, "я думала, что наша Жюли это вообще не она" (надо же как-то объяснить то видение с розами в зале, про которое я ещё никому не рассказала), как наша болезная вскочила, с грохотом уронив альбом. Фотографии порхнули во все стороны словно птички.

Жюли держала в руках одно изображение, пристально глядя на него.

–Вот... – обернувшись, произнесла она. – Это я. Я – голубь!

Не знаю, что было написано на моём лице, но мама подняла брови и протянула:

–Боюсь, что надо Юлю к врачу...

"Голубь"? Это тогда к какому врачу? К ветеринару что ли? Не, не, мне прошлый раз хватило! На эти грабли мы точно больше наступать не будем.

Мы подошли ближе и взглянули на фотографию. Это был один из странных, но удачных кадров. Фотала Зюнька прошлым летом. Мы на главной площади кормили голубей и хотели с ними сняться. Мы их приманили на печеньки и семечки целую стаю, и тут какой-то карапуз с криками "гули!" кинулся к нам, голуби вспорхнули, Зюнькина рука дрогнула, а одна птица, явно породистая и ярко-белая, с перепугу уселась у Жюли на голове, взмахивая крыльями.

Вот эту-то картину и запечатлел аппарат.

Мы ещё потом долго шутили про шапку из голубя и аварийные выбросы. Хорошо что хоть никто не пострадал от ковровой голубиной бомбардоровки. Разве что мне на плечо капнули.

Тогда было весело, а сейчас почему-то стало грустно.

Я никак не могла поверить, что моя подруга совсем сошла с ума. Да и не выглядела она совсем съехавшей с катушек. Может, всё само рассосётся?

Я просительно глянула на маму, та вздохнула.

–Ладно, давай дождёмся Зюньку, чтобы все Рыцари собрались вместе. У вас есть время до завтра, хорошо? Сегодня всё равно поздно, больницы уже закрыты.

Я кивнула и принялась собирать разбросанные по полу фотографии. Мне всё покоя не давало восклицание Жюли.

–Ты точно уверена, что ты птица? – на всякий случай спросила я её.

Жюли, собирающая бумажки вместе со мной, улыбнулась и подняла глаза:

–Я не птица, я же девочка.

Она снова взяла в руки фотографию и провела по ней пальцами:

–Но почему-то мне кажется это всё таким знакомым и далёким. Как будто где-то слышала во сне или читала в книге, – она помолчала и добавила: – Сад, полный роз, алых и белых... Как я хочу туда вернуться...

У меня по спине пробежали мурашки. Выходит, моё видение было неспроста. Но где именно Жюли могла видеть этот сад? Мне моя сила не показывает придуманные вещи, она показывает настоящие. Значит, сад действительно существует...

Наш город отпадал по простой причине, в местном ботаническом росло всего несколько кустов и большая часть из них была жёлтая или розовая. Возможно, она видела что-то такое в Европе, куда она однажды ездила с отцом. Но как узнать, где именно такое место?

Дяди Игоря нет на месте, он со своим оркестром уехал в очередное турне. Они закрыли сезон в нашей консерватории и отправились выступать в Китай. Дёргать тётю Ираиду с дурацкими вопросами не стоило, иначе придётся всё ей рассказать начистоту, а она начинала жутко нервничать при одном воспоминании о прошлой осени.

Я была в растерянности и с нетерпением ждала Зюньку. Быть может, она выдаст что-нибудь неожиданное. Ведь хотела же она о чём-то с нами поговорить. Где она там вообще ходит?

Стоило вспомнить про рыжую, как зазвонил мой телефон.

–Привет, – быстро затараторила Зю в трубку. – Приезжайте сюда обе и побыстрее!

И начала диктовать подозрительно знакомый адрес...