Текст книги "Почти любовь, почти падение (СИ)"
Автор книги: Екатерина Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
– Да, так просто. – Потом голову наклонил и на ухо Кате проговорил: – Я без тебя уже не могу.
Он улыбался ей проникновенно, но почувствовать себя счастливой, без всяких "но", у Кати всё равно не получалось. За шею его обняла, и решила сделать ответное признание:
– Я без тебя тоже не могу, – еле слышно проговорила она, и после этих слов Андрей даже не вспомнил, не подумал о том, что на переезд она согласия так и не дала. Испугалась, а он не понял.
17.
Катя очень осторожно придвинулась к Андрею, заглянула ему в лицо, наклонилась и носом почти коснулась его щеки. И тут же отодвинулась, когда Жданов шевельнулся. Он спал, заложив одну руку себе под голову, а Катя разглядывала его, очень аккуратно стянула с него одеяло, и замерла, словно играя. Ногу через него перекинула, и нависла над ним на вытянутых руках. Андрей по-прежнему спокойно дышал, даже веки не подрагивали, спал, и, как видно, ничего его не беспокоило. Даже когда Катя опустилась на него, только обнял её и уютно ткнулся носом в её ухо.
– Люблю тебя, – шепнула чуть слышно и прижалась губами к его груди.
Он не мог этого слышать, Катя это для себя сказала, но когда голову подняла, увидела, что Жданов смотрит на неё, сонно моргая. Взгляд непонимающий, но руки уже неспешно загуляли по её телу. Он собрал в кулак шёлк сорочки, сначала потянул, а потом ладонь скользнула внутрь. Катя сама к его губам наклонилась, и выгнулась, почувствовав его горячую ладонь на пояснице. А Жданов вдруг отпустил её, руки в стороны раскинул, и только принимал её поцелуй и прикосновения. Но наблюдал внимательно за тем, что она делает, старался Катин взгляд поймать, и улыбнулся, когда она ему в губы выдохнула:
– С днём рождения.
Совершенно дико, снимая с себя сорочку и оставаясь под взглядом Жданова абсолютно обнажённой, вспоминать, как пришла к нему на работу около года назад. Какой она была, каким он был, и сколько всего случилось после. Это была другая жизнь, и она, Катя Пушкарёва, была совсем другая, закрытая и нерешительная, она бы не смогла вот так разбудить мужчину, не умела соблазнять, а уж тем более не могла подумать, что на месте этого мужчины сам Андрей Жданов будет. У которого таких, как она, точно никогда не было, потому что ему в голову никогда не приходило, что их что-то связывать может. Но кто-то умный и хитрый, и без сомнения всемогущий, связал их вместе, каким-то по-особому прочным узлом, и сегодня они вместе, здесь, и у обоих от страсти дыхание сбивается, и Катя готова отдать Андрею всю себя. Пусть забирает, она и так вся для него. Если он захочет, она готова стать его подарком на день рождения, перевязанная шёлковой лентой, с глупым розовым бантом на боку, лишь бы он и дальше смотрел на неё так, как сейчас.
Ладони Андрея поднялись по её животу, вверх, к груди, скользили едва ощутимо, а Катя глаза закрыла. Одна рука осталась на её груди, а другая поднялась к шее, обхватила за горло, и Жданов внимательно наблюдал за тем, как меняется её лицо. Катя дышала глубоко, и не шевелилась, ждала, что Андрей дальше делать будет. Чего он хочет...
– Поцелуй меня.
Катя глаза открыла, когда почувствовала, что он отпустил её шею. Ладонь прошлась по её плечу, затем быстро вниз по предплечью, а у Кати мороз по коже прошёл. Наклонилась и поцеловала его, сжав подбородок Жданова рукой. Он её на спину перевернул, и нетерпеливо откинул в сторону мешавшееся одеяло. Имя её шептал, а может, это ему чудилось, ведь от губ её почти не отрывался, казалось, что сдерживаться уже нет сил, хотелось быть самым нежным, чтобы всё для неё, а потом ловил себя на мысли, что всё равно торопится. Хотелось всего и сразу, время перестало существовать, и в чувство приводили только женские стоны. Андрей головой качал, стараясь совладать с собой, и не с такой силой Катю к себе прижимать, не с такой жадностью её губы целовать, но это был такой фейерверк чувств, как омут, стоит только начать – и не выплыть уже, только когда дыхание совсем пропадёт и пульс остановится, его обессиленного на поверхность вынесет. Но это не сейчас, это будет намного позже, и в данную секунду, кажется, что до этого момента тысячи лет.
Простынь под его спиной вся свернулась в жгут, было неудобно, но Андрей даже не подумал в сторону сдвинуться, ведь для этого пришлось бы Катю отпустить, руки разжать. Она к нему склонилась, он её поцеловал, а после голову её к своему плечу прижал, а сам попытался дотянуться до своего телефона, который уже с полминуты трезвонил и мешал, ой как мешал. Схватил его, но удержать не смог и телефон упал на пол, а Андрей не заметил, что случайно задел пальцем одну из кнопок. Катю ближе к себе подтянул, подхватив под ягодицы, а когда она застонала, голову на подушку откинул и глаза закрыл, позабыв и о телефоне, и о времени.
Кира не сразу отвела телефон от уха, с замеревшим от ужаса сердцем вслушивалась в характерные звуки, которые ни с чем не спутаешь, до её слуха доносилось тяжелое дыхание, женские стоны, Воропаева рукой коснулась своего горла, а через несколько секунд опомнилась и дрожащим пальцем нажала на Отбой. Жданов, наверное, даже не понял, что она ему звонила. А скорее всего, не понял, что ему вообще кто-то звонил. Ему сейчас не до этого. Он уже начал отмечать свой день рождения.
– Что с тобой?
Она вздрогнула и обернулась. Сглотнула, увидев рядом Малиновского.
– Ничего, – выдохнула она хрипло и сама удивилась тому, как страшно прозвучал её голос.
Рома нахмурилась.
– Плохо? Сядь. Ты прямо побелела, Кира.
Она всё-таки последовала его совету и села. И рот себе зажала, когда вырвался горький смешок. Рома наклонился к ней, с тревогой заглядывая в лицо.
– Давай я Маргариту позову?
Воропаева отчаянно замотала головой.
– Не надо, нет... – Потом с шумом втянула в себя воздух. – Вот так вот, наверное, всё и бывает.
– Что бывает? – Малиновский присел перед ней на корточки.
Кира показала ему телефон, который до сих пор сжимала в руке.
– Я ему позвонила... Хотела поздравить, чтобы первой... А он... Он...
– Что? Поругались, что ли?
– Он там с какой-то... И они... Я слышала, – тихо закончила она, и в ужасе уставилась на Рому. Тот вроде смутился, кашлянул в сторону, и тут же поднялся.
– Да, не повезло, – пробормотал он, а Кира его за руку схватила.
– Ты ведь знаешь, кто она, да? Рома, скажи мне!
Он руку свою освободил.
– Я не знаю, – соврал Рома.
– Знаешь.
– Кира, ну какая разница? – не сдержался он. И вдруг сказал: – Вы же расстались. Мне Андрей сказал, что расстались. Так чему ты удивляешься?..
– Это он со мной расстался! – воскликнула она и вскочила. – Он моего мнения не спросил, он снова о себе в первую очередь думал!
– И что теперь ты хочешь? Тебе легче будет, если ты имя узнаешь?
Кира постаралась взять себя в руки и продолжила уже тише, но не менее напряжённо.
– Он не может так со мной поступить. Вот так просто развернуться и уйти, после всего. И я нужна ему! А он променял меня на какую-то девку? И не проси меня успокоиться!
– Я имени не знаю, – твёрдо заявил Малиновский, глядя Кире прямо в глаза. – Хочешь его узнать, спроси у Андрея. Меня не мучай.
Кира посмотрела с сожалением.
– Я думала, ты мне друг.
– Я и ему друг, Кира. И я не могу вмешиваться. Извини.
Она посмотрела на него долгим взглядом, потом головой покачала.
– Не извиню, Рома. Ни его, ни тебя.
Удалось немного побыть одной. В кабинете своём заперлась, но запретила себе плакать. Появиться потом перед всеми с красными глазами, и это в день рождения Андрея, было нельзя. Для всех они ещё пара, как бы Жданов не пытался это отрицать. Кира как могла старалась поддерживать лёгкость, чтобы все думали, что у них разлад, но не более того. Они всё ещё жених и невеста. В последнее время стало совсем трудно, Андрей от неё откровенно бегал, у него завелась личная жизнь, и он уже не скрывал, что не просто развлекается где-то на стороне, а у него появилась девушка, одна-единственная, и он светился от радости и гордости, а Кира никак не могла понять причины. Влюбился? Так он и раньше влюблялся. Но никогда не выглядел таким далёким и чужим, и Кира не знала, что её ещё предпринять, чтобы пробиться сквозь стену, которую он между ними воздвиг. Было обидно, что он с такой лёгкостью отказался от их отношений, после стольких лет, когда они не только мечтали и строили планы, но и старались претворить их в жизнь. Кира так долго и так упорно убеждала Андрея в том, что он без неё не может, не справится, и сумела уверить его в этом, спокойна была, ведь Жданов столько раз к ней возвращался, как к единственной опоре в своей шабутной жизни. А потом всё закончилось, в какой-то день, в какой-то момент, который она пропустила. Или просто не придала этому значения, возможно, впервые, и за это поплатилась. Кажется, это первый день рождения Андрея, когда он не с ней, когда она не может его поздравить. Даже до начала их отношений она всегда старалась сделать это первой, звонила, приезжала, бросалась ему на шею, целовала, и он был этому рад, а сегодня она ему не нужна. У него другая.
Да ещё как назло эта вечеринка, которую Кира сама, по сути, и задумала. Придумала, конечно, Маргарита, но Кира с энтузиазмом кинулась ей помогать, всю организацию вечера на себя взяла, так надеялась, что Андрей оценит, и если не сразу, ведь отнекиваться и возражать начал, то потом обязательно ей "спасибо" скажет. Поймёт, как много она для него делает. И останется этим вечером с ней, не вернётся больше к той разлучнице, которая всё им испортила. Как Кире хотелось узнать, кто она. Чтобы оценить, чтобы знать, как дальше действовать, как вернуть себе Андрея. Уверена была, что если будет знать, кто эта девушка, то легко сможет с ней справиться. А неизвестность убивала.
Хотя, ведь ещё не всё потеряно. Мало ли с кем Андрей это утро проводит, и кто сейчас в его постели стонет. Настанет вечер, и рядом с ним будет именно она, Кира, а не та другая. И тогда она Жданову покажет, кто именно должен быть с ним рядом, и он поймёт, что ему нужна именно она. Может, и к лучшему, что всё так произошло? Им нужно пройти через всё это, чтобы понять, насколько им важно быть вместе. Поэтому нельзя сейчас отступать, нужно идти до конца. Нужно доказать Андрею, что он не прав.
Жданов в "Зималетто" появился только ближе к обеду. Кира с нетерпением ждала его появления, караулила, злилась, конечно, но мысленно старалась себя успокоить, планы строила, хотя совсем не была уверена, что им суждено сбыться. Но Андрея ждала, ждала, как чуда. Так хотелось верить в то, что этот день, его день, закончится для них обоих одинаково удачно. Ведь невозможно поверить, что он раз и навсегда вычеркнул её из своей жизни.
– Кира, ты что здесь сидишь? – Маргарита подошла к ней и за плечи приобняла. – Андрюшу ждёшь?
Воропаева неопределённо плечами пожала, не желая отвечать на это. Но Маргарите ответы и не нужны были. Она понимающе улыбнулась, а после Киру в щёку поцеловала, после чего на ухо той шепнула:
– Скоро он придёт.
Кира голову вскинула.
– Он звонил вам?
– Я ему звонила. Чтобы поздравить.
Кира невесело усмехнулась.
– И что? Он ответил?
Маргарита удивилась.
– Конечно, ответил. А тебе нет?
– Нет. Наверное, он был очень занят.
– Ну, ничего. – Маргарита по плечу её погладила. – Вот он придёт, и отругай его. Но не сильно, договорились? Всё-таки у него праздник.
Кира плечи расправила, попыталась улыбнуться, правда, в глаза матери Андрея не смотрела.
– Хорошо.
– Всё устроится, не волнуйся.
Легко сказать – не волнуйся. А Киру словно тысяча маленьких кинжалов пронзило, когда она, наконец, увидела Андрея, выходящим из лифта. Он улыбался, даже светился изнутри, излучал довольство, а когда к нему кинулись женсоветчицы, чтобы поздравить, рассмеялся, и сопротивляться не стал, даже когда его расцеловать собрались. Кира с неодобрением наблюдала за этим парадом фамильярности, но воспользовалась паузой, чтобы собраться с мыслями и храбрости набраться. И после этого уже направилась Андрею навстречу.
– Счастья вам, Андрей Палыч, – услышала она поздравления дамочек из женсовета, и наблюдала за тем, как Жданов принялся их уверять, что с этим пожеланием он разберётся непременно, и в ближайшее время.
– С днём рождения, Андрюш, – проговорила Кира с улыбкой, когда он подошёл. Улыбалась старательно, мягко, но в лицо его вглядывалась с напряжением, надеясь, что Жданов этого не замечает. Правда, он, кажется, пришёл в некоторое смятение от её появления, кивнул, Киру быстрым взглядом окинул, и поблагодарил. – Я звонила тебе утром, а ты... не ответил. Занят был?
– Да, наверное. Спасибо за поздравления.
Она под руку его взяла, и они вместе направились к дверям, ведущим в коридор.
– Пока не за что. Вечером поблагодаришь, на вечеринке.
У Жданова вырвался нервный смешок.
– Не уверен. Кира, скажи мне честно, ты перестаралась?
– Ничего подобного. Мы вместе с твоей мамой всё организовывали, так что...
– Вот чёрт...
Она деланно рассмеялась.
– Всё будет отлично, вот увидишь. Ещё благодарить будешь.
– Мы уже об этом говорили.
– А с кем ты утро провёл?
Как только они оказались в коридоре, с глазу на глаз, Андрей руку свою попытался освободить.
– Я не думаю, что я должен отчитываться.
– Андрюша...
– Кира, прекрати, – неожиданно шикнул он на неё. – Я не должен перед тобой отчитываться, ты понимаешь? – проговорил он тихо, наклоняясь к ней. Кира напряжённым взглядом в верхнюю пуговицу на его рубашке уткнулась, не в силах смириться с его тоном и словами. – И я не хочу, чтобы ты надеялась... зря.
Она подняла на него обиженный взгляд.
– Зря?
– Я всё решил.
– Что ты решил?
– Всё, я всё для себя решил.
– У тебя новая любовь? – чуть заметно фыркнула Кира. Жданов нахмурился и головой покачал.
– Не надо вот этих пафосных слов. У меня отношения с другой женщиной, и для меня, лично для меня, всё очень серьёзно.
Воропаева глаза отвела и быстро облизала губы.
– И ты говоришь мне об этом в коридоре?
– Ты меня спрашиваешь об этом в коридоре, вот я и отвечаю.
– И что, ты пригласил... свою девушку на свою вечеринку?
– Нет.
Воропаева насмешливо посмотрела.
– Нет?
– Нет, Кира. Потому что это не моя вечеринка, а твоя и мамы.
– Это ненормально, Жданов. Понимаешь? Скрывать столько времени от родителей свою... любовь. Что-то тут не чисто.
– Думай, что хочешь, – огрызнулся он вполголоса и ушёл, оставив Киру расстроенную и разгневанную. Не так она думала с Андреем сегодня поговорить, но он словно перестал её воспринимать в последнее время. Все их разговоры теперь сводились к обсуждению неизвестной для неё особы, и их с Андреем удивительных отношений. Кире всё чаще хотелось Жданова ударить, или вцепиться в него и потрясти, чтобы к нему вернулось чувство реальности, чтобы он прозрел, и на неё посмотрел, как прежде, трезво оценивая ситуацию. Трезво оценивая её саму, и их вместе. А не припоминая ежесекундно о своей новой возлюбленной, не обращая внимания на те неприятности, которые из-за неё возникают у него в отношениях с родителями.
– Я это просто так не оставлю, – пообещала она и посмотрела на брата. Сашка рядом с ней стоял уже некоторое время, и, кажется, совершенно не собирался принимать участия в празднестве. Оглядывал собравшихся гостей, неприятно усмехался в ответ на рассуждения сестры о несправедливости и раненном самолюбии, и сочувствовать ей не собирался.
– А я тебе давно говорил, что нечего ему всё прощать, а ты только тем и занималась, что бегала за ним. И чего добилась? – Александр указал рукой, в которой держал бокал с виски, на семейство Ждановых. – Вон они там, а ты здесь, стоишь в сторонке и ноешь.
Кира повернулась к нему.
– Я ною?
– Ты ноешь, – подтвердил он.
– Саша, прекрати пить. Тебе уже хватит.
– Я сам решу, когда мне хватит. В конце концов, может, я тоже обижен? Моя сестра во второй раз меня кинула, а я должен это молча проглотить. Вот я и глотаю, а виски проталкиваю.
Кира напряглась от услышанного, отвернулась от него, и судорожно втянула в себя воздух.
– Ты знаешь, почему я это делаю.
– Конечно, я понимаю.
– Это глупо, Саша. Ты обижен? Но я ведь знаю, как ты относишься к "Зималетто", оно тебе нужно, чтобы доказать всем, что ты лучше Андрея. А сама компания тебе не нужна. Ты никогда не интересовался этим бизнесом.
– Но я ведь не об этом говорю. Я о том, что моя сестра снова через меня готова переступить, только ради того, чтобы Жданова к себе привязать.
– Я ему нужна.
– Это ты так говоришь.
Кира наблюдала за тем, как Андрея поздравляют, как он улыбается, правда, скорее подчиняется матери, которая от него на шаг не отходила, держала под руку. Жданов, в светлом костюме, за руку здоровающийся с друзьями отца, с важностью кивающий в ответ на их поздравления и замечания, такой статный, такой красивый, Кире покоя не давал. Чтобы он ей не говорил и как бы не отталкивал, она сердцем чувствовала, что должна быть рядом с ним. Там её место, рядом, она должна держаться за его руку и чувствовать себя самым важным человеком в его жизни. После всего, что она для него сделала, после всего, что простила, она должна была благосклонно принять его предложение, и стать Ждановой, это Андрей должен её уговаривать, а получается наоборот. Но, не смотря на это, отступить сейчас – это слабость. Жданов запутался, заигрался, не понимает, насколько глупо он себя ведёт. Он обижает её, не чувствуя своей вины, или чувствуя не в должной мере. А когда опомнится, может быть поздно. Для него. Он загубит свою репутацию, если свяжется с какой-нибудь неподобающей для его теперешнего уровня особой. Жданову о будущем думать нужно, ведь сам говорил, что в этот раз всё будет по-другому, теперь он чувствует ответственность за каждый свой шаг, он учёл свои прежние ошибки, и на этот раз должность президента для него не просто игрушка и попытка обойти Сашку. И поэтому рядом с ним должна быть серьёзная женщина, которая готова его поддерживать, готова отнестись с пониманием, идти на уступки и даже жертвы ради карьеры мужа. А когда Кира начинала думать о той, кого Андрей себе нашёл, та, которая этим утром стонала в его постели, и о которой он отказывается говорить, словно сглазить боится своё счастье, у неё в душе поднималась буря раздражения. Почему всё это должно достаться посторонней женщине? Ведь понятно, что если Андрей вернёт себе президентское кресло, то относиться к этому станет по-другому, серьёзнее. И к своему статусу тоже. А статус в его возрасте – это семья, жена и дети. Вот и женится на какой-нибудь... Кира никогда себе не простит, если позволит ему совершить эту ошибку. Она должна быть его женой, она...
Воропаева платье на бедре разгладила, улыбнулась знакомым, прошедшим мимо, после чего примирительно обратилась к брату.
– Не злись на меня, но я права. Тебе "Зималетто" не к рукам, и ты сам это понимаешь, Саш. А для меня это – будущее. И как бы Андрей не отнекивался – это наше с ним будущее. По-другому просто быть не может.
Александр усмехнулся.
– Ты такая упрямая, Снежинка. Всё-таки отец зря тебя баловал, вот ты никак и не поймёшь...
– Что я никак не пойму? – оборвала его Кира достаточно резко. – Я всё понимаю. И именно поэтому сейчас пойду к Андрею, и буду рядом со Ждановыми, чтобы все видели и понимали, кто я, а не смотрели с жалостью. Надоело. А ты... – Она замолчала, раздумывая, после чего к брату на шаг приблизилась. – Если ты переживаешь за меня, как говоришь, тогда узнай кто она.
Воропаев насмешливо вздёрнул брови.
– Кто – она?
– Не притворяйся, пожалуйста, и не заставляй меня повторять. Мне это очень важно. А ты можешь, ты всё можешь, ты же мой брат. – Она рукой по лацкану его пиджака провела, затем резко повернулась, и гордо вскинув голову, направилась к Ждановым.
Андрей не обрадовался её появлению рядом. Смотрел с укором, но не мог ничего с этим поделать. Маргарита в Киру сразу вцепилась, и Жданов заметить не успел, как на его локте уже оказалась рука Воропаевой, а не матери. Вокруг знакомые, журналисты, отец об успехах компании рассказывал, а с вопросами многие к Андрею обращались, и приходилось держать себя в руках, удерживать на губах улыбку, и лишь незаметно старался локтем Киру от себя отодвинуть. Та делала вид, что не замечает, а когда кто-то заговорил о свадьбе, лишь мило заулыбалась, и прежде чем Андрей сам успел ответить, перевела всё в шутку, а ему достался победный взгляд и ласковая улыбка.
– Вы молодцы, – зашептала им Маргарита, когда возможность представилась. – И вечер удался.
Жданов глаза закатил.
– Мамуль...
– Так, не спорь со мной, пожалуйста. А то я тебя знаю, сейчас начнёшь мне говорить, что тебе одно не нравится, другое. Я не хочу этого слышать. Я так старалась, Андрей!
– Очень тебе за это благодарен, – кивнул он, после чего наклонился и мать в щёку поцеловал.
– И почему я тебе не верю? Ты по сторонам иногда так смотришь, словно тебе не терпится уйти.
– Я не совсем так представлял себе сегодняшний день.
– И очень зря, я тебе скажу. Если ты рассчитываешь снова стать президентом компании. Общественная жизнь очень важна. Кира, объясни ему!
Андрей кинул на Воропаеву быстрый взгляд.
– Не надо, – попросил он, отворачиваясь.
Маргарита нахмурилась.
– Я думала, вы помирились. Ведь помирились?
Оба молчали, не зная, что сказать.
Катя уже несколько минут наблюдала за тем, как Андрей стоя с Кирой под руку, разговаривают с его матерью. Шептались о чём-то, кажется, Маргарита Рудольфовна внушение им делала, но после по щекам их потрепала, как маленьких детей, видимо, услышав в ответ то, что хотела. К ним подошёл фотограф, и они втроём посмотрели в камеру, улыбнувшись. Пушкарёва выдохнула.
– Не надо мне было приходить, я как чувствовала, – проговорила она.
– Глупости, – довольно резко оборвала её Виноградова. Она стояла, загораживая Катю своей спиной, выглядела очень деятельной, оглядывалась, высматривая знакомых и друзей, даже рукой кому-то помахала, заулыбавшись. Но на Катину проблему всё-таки откликнулась. – Как раз нужно было прийти, чтобы самой посмотреть, чтобы в голове у тебя прояснилось наконец. По крайней мере, я надеюсь, что прояснится.
Катя глаза опустила, не в силах больше смотреть на Жданова с Кирой.
– А если я не хочу.
– Да, ты только спать с ним хочешь.
– Тише, Юлиана, – испуганно шикнула на неё Катя.
Виноградова взяла у официанта два бокала с шампанским, к Пушкарёвой повернулась и один ей протянула.
– Знаешь, что я тебе скажу? Он тебе голову вскружил. Но сам ничего не делает, никаких шагов.
– А какие шаги? – тихо переспросила Катя. – Я сама ему запретила...
– Ну и дура. Пей шампанское.
Пушкарёва от неожиданности усмехнулась, но как только Виноградова предложила:
– Пойдём, поздравим, – отказалась, покачала головой.
– Не пойду, вы что? Я постою здесь.
– А ты ему так и не сказала?
– Про работу? Нет. Утром хотела, но потом решила, что лучше после вечеринки. А то вдруг он разозлится.
Юлиана понимающе хмыкнула.
– Подозреваю, что так и будет.
Катя посмотрела умоляюще.
– Юлиана, не пугайте меня ещё больше. Я и так нервничаю, не знаю, как ему сказать.
– Зато скажешь, и всё само на свои места встанет. Может, и к лучшему.
– К лучшему, – пробормотала Катя, глотнув шампанского. В бокал заглянула. – Почему же я сказать ему боюсь?
– Потому и боишься. Потому что в вашем случае к лучшему прозвучит совсем не радостно.
Юлиана оставила её одну уже через несколько минут, Катя осталась стоять у стены, оглядывалась с опаской, не желая, встречаться и разговаривать со знакомыми. Собиралась уйти, жалея о том, что Юлиане всё-таки удалось убедить её прийти на вечер Андрея. Смотреть на то, как он с Кирой, улыбается, хоть и несколько напряжённо, было тяжело. Понимала, что он ради родителей наверняка старается, но всё равно здесь, среди всех этих людей, Андрей был на своём месте. И Кира рядом с ним выглядела привычно, они были такой красивой парой, и для всех людей в этом зале, они были парой, жених и невеста, их даже поздравляли обоих, видимо, уже не только с днём рождения Андрея. Катя наблюдала за этим, никак не могла глаз отвести, не смотря на то, что слёзы наворачивались, и дышать от обиды тяжело было. Но может Юлиана права? Стоило посмотреть, вспомнить о том, что есть нечто более важное, чем их маленький мирок в чужой квартире. Она ведь и правда – спит с Андреем Ждановым. Ни на что не имеет права, ни требовать, ни ждать. Он попросил её прийти сегодня с ним, а когда она отказала, Андрей пришёл с Кирой. Смешно, глупо – может быть, но больно очень. Но и сама виновата, если бы не струсила, если бы приняла его приглашение, всё остальное в сторону отставила и задумалась только об их отношениях, то, наверное, сейчас была бы на месте Киры. Вот только вряд ли бы у неё получилось улыбаться так лучезарно, как у Воропаевой, и тогда многие бы позабыли о том, что у Андрея день рождения, и обсуждали бы её. А Ждановы-старшие не выглядели бы такими довольными. Вот и получается, что она права, прийти сегодня с Андреем, означало бы испортить многим этот вечер. Родители Андрея это вряд ли бы ей простили.
– У меня такое чувство, что приглашения на Андрюшину вечеринку у метро раздавали, – услышала она ехидный голос Воропаева за своей спиной. Оглянулась через плечо, посмотрела испугано, но постаралась взять себя в руки. Плечи расправила, и бокал снова к губам поднесла.
– Добрый вечер, Александр Юрьевич.
– Не такой уж добрый, Катенька. – Саша приблизился, и пока Катя делала вид, что не обращает на него внимания, оглядел её с ног до головы. – Отлично выглядите, кстати.
– Кстати? Кстати для женщины, пользующейся метро?
Александр хмыкнул.
– Уже женщины?
Катя едва шампанским не поперхнулась, кашлянула в сторону.
– Какая пошлость, Александр Юрьевич.
– Да ладно, – фыркнул Воропаев, глотнул виски. – Я сегодня отдыхаю, пью много, могу позволить себе не следить за своими речами.
– А почему со мной?
Он широко улыбнулся, уже не скрывая степени своего опьянения.
– А может, вы мне понравились?
Катя кивнула.
– Польщена, правда.
– Так что вы здесь делаете?
Она плечами пожала.
– Я с Юлианой.
– Ах да, с Юлианой. Вы ведь на неё работаете.
– Да, сегодня последний вечер.
– Что так?
Пушкарёва посмотрела на него с задумчивостью.
– Вам на самом деле интересно?
– Нет, конечно.
Она вдруг улыбнулась.
– Но вы сегодня чрезвычайно милы. Наверное, виски на вас так действует.
Воропаев повернулся к ней, руку в карман сунул, и смерил Катю особенным взглядом.
– А вы сегодня чрезвычайно смелы, Катенька. Что с вами случилось за это время? Расскажите.
– С какой стати?
– Любопытно мне. Помните, я вас на ужин как-то приглашал.
– Вообще-то, на обед.
– Пусть на обед. Но ведь приглашал. И кто знает, как бы мы сейчас с вами разговаривали, если бы вы тогда не струсили.
Катя шампанское допила.
– Не понимаю о чём вы.
– Мне нравится ваше платье. И как вы в нём выглядите.
В первую секунду окаменела. Не сразу осмелилась на Воропаева глаза поднять, не веря тому, что услышала только что, а когда всё-таки это сделала, встретила дьявольски насмешливый взгляд. И даже облегчение от этого почувствовала.
– Вы смеётесь надо мной, – выдохнула она.
– Не совсем. – Воропаев руку, в которой бокал держал, поднял и почти коснулся ею Катиной груди. – Мне вот в этом месте очень нравится.
– Так, спокойнее. – Катя на шаг отступила от него.
– Саша!
Они вместе подпрыгнули от неожиданности, повернулись, и Катя внутренне сжалась, встретив взгляд Киры. Та смотрела на неё недоверчиво, так же, как брат, с головы до ног оглядела, а после обратилась к Александру:
– Что ты делаешь?
– А что я делаю? С девушкой флиртую. Чем-то мне надо себя занять этим вечером.
– Ты напился? – понизив голос, поинтересовалась Кира.
– Ещё нет.
– Здравствуйте, Кира Юрьевна, – решила поздороваться Катя.
– Здравствуйте, – отозвалась Воропаева, не глядя на неё. Ухватила брата за рукав. – Пойдём, Пал Олегыч спрашивал про тебя. Нечего стоять в стороне.
Кира Александра увела, а Катя только усмехнулась им вслед. Надо же, Кира от неё спасает брата. Словно чувствует опасность. А может, на самом деле чувствует?
– Пришла.
Пушкарёва всё ещё смотрела вслед Кире и Александру, но улыбнулась, услышав над ухом голос Андрея.
– Пришла.
– Хорошо.
– Меня Юлиана уговорила.
– Сумасшедший вечер.
Катя голову повернула, чтобы Жданова увидеть.
– Я сейчас уйду, Андрюш.
– Подожди. Я скоро попытаюсь сбежать. Поедем куда-нибудь... – Он приблизился, Катя его руку на своей талии почувствовала, и поспешила отступить, а сердце взволнованно подскочило, и такая молниеносная реакция даже посмешила.
– Куда ты сбежишь? Смотри, сколько гостей.
– Да уж, мой день рождения. Я мечтал не о таком.
Голову закинула, весело посмотрела.
– А утро?
– Вот и хотелось бы продолжить в том же духе. – Он пальцем по её спине водил, и Пушкарёва не удержалась и поёжилась, когда мурашки пробежали по позвоночнику.
– Андрюш...
– Пойдём куда-нибудь. – Жданов её за руку взял и повёл к выходу из зала. Свой бокал отдал официанту, и уже более решительно перехватил Катину ладонь своими пальцами. Дверь перед ней распахнул, и только оглянулся напоследок на гостей.
Александр Воропаев наблюдал за ними уже несколько минут. С того самого момента, как Кира решительно оторвала его от Пушкарёвой, он наблюдал за ней, хотя не понимал до конца, чем она его заинтересовать смогла. Тем, что так изменилась с их последней встречи? Вряд ли, хотя платье, с довольно смелым вырезом, сидело на ней ладно и соблазнительно. Но было в ней что-то особенное, взгляд что ли, ищущий и зовущий, казалось, что она излучает желание, и пришла сюда с определённой целью. Вот только просто в поиске была или кого-то определённого высматривала? Воропаев даже флиртовать с ней начал, чтобы это понять. Откликнется она или ей другой нужен. Оказалось, что другой. До банальности просто, но к ней подошёл именно Андрей, и что-то на ухо Пушкарёвой шептал, думая, что никто не видит, и прикасался к ней незаметно, судя по лицу Катерины. Александру рассмеяться хотелось, наблюдая за этими двоими. А ещё от того, что представить пытался Жданову и ту прежнюю Катю Пушкарёву. Ведь она в лифте тогда, глядя ему в глаза, говорила, что ничего у неё с бывшим начальником нет, и быть не может, "посмотрите на меня, Александр Юрьевич!", и ведь как ладно и искренне у неё выходило, он ведь ей поверил. А сейчас не требуется много ума и фантазии при взгляде на этих двоих, чтобы понять, что у них на уме. Но, чёрт возьми, Катя Пушкарёва!.. Правда, вырез её декольте даже его смутил.
