Текст книги "Почти любовь, почти падение (СИ)"
Автор книги: Екатерина Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
– Плохо тебе?
Жданов к себе прислушался. В конце концов, решил:
– Да, плохо.
Телефон снова зазвонил, Андрей на это никак не отреагировал, и тогда Катя сама потянулась за его мобильным. Увидела фотографию Малиновского на дисплее, и без малейшего колебания нажала на отбой.
– Тебе нужен холодный душ, и станет лучше.
– Я знаю. Но надо встать. Как-то.
Катя в его лицо, перекошенное неподдельным страданием, вглядывалась, а после улыбнулась. Хотя, делать, этого, наверное, и не стоило, Жданов её улыбки этим утром не заслуживал, но его было жалко, и он в данный момент выглядел таким беспомощным, что в душе поневоле теплело, и злиться не получалось.
– Я приготовлю тебе завтрак, – пообещала она, а Андрея перекосило.
– Фу, Кать.
Пушкарёва по плечу его потрепала.
– Всё равно вставай, одиннадцатый час, – сказала она, поднимаясь с кровати. Рука Андрея безвольно соскользнула с её бедра.
Когда спустя минут двадцать Жданов всё-таки появился на кухне, на него было больно смотреть. Хмурый, небритый, и недовольный всей своей жизнью в целом.
– Иди в душ, – напомнила ему Катя. Андрей согласно кивнул, но всё равно за стол присел. Голову виновато опустил.
– Я не думал, что так напьюсь, прости.
– Я – прости? – вроде бы удивилась Катя. – Тебе ведь плохо.
– Плохо, – сознался он.
– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась она, поглядывая на него украдкой.
– Да так... По мелочи.
Катя хоть и кивнула, но не поверила. Может, это и самонадеянно прозвучит с её стороны, но, кажется, с ней Андрей из-за мелочей к бутылке не тянулся.
– Выпей чаю, – предложила она, ставя перед Андреем большой бокал. Взглянула на него, и внутри всё опустилось. Уж слишком обеспокоенным он ей показался этими самыми мелочами. – Ты говорил с отцом? Вы поругались?
– Нет. Думаю, он позвонит тебе... на днях.
– Да?
Повисла пауза, каждый думал о своём, но настроение на этот раз и у Кати пропало. Она всё поняла. Всё заканчивается. Скоро она подпишет документы, и получит официальную отставку. Во всех смыслах. Готова ли она к этому? Она выяснит это довольно скоро.
Подбородок вздёрнула.
– Это хорошая новость, разве нет?
– Наверное, – отозвался Жданов. На чай подул и отхлебнул. Катя внимательно наблюдала за ним, а после отвернулась и сглотнула.
– Знаешь, я решила последовать твоему совету.
Андрей непонимающе посмотрел, даже нахмурился, от чего его лоб прорезала морщина. Было видно, что ему не то, что думать, даже слушать тяжело. Но всё же пытался изобразить интерес.
– Какому?
Катя старалась вести себя спокойно, и даже чуть беспечно. Улыбнулась.
– Про работу. Я сказала Юлиане, что буду искать работу по профессии.
– А-а. Это хорошо.
– Да?
– Ты же знаешь, Катюш, я рад. Это правильное решение.
"Катюш" и она тут же таять начала. На Андрея обернулась и посмотрела с нежностью, очень захотелось подойти и обнять его, щекой к его волосам прижаться. Даже шаг сделала, но потом себя остановила.
– Это, конечно, не так просто, как ты себе представляешь, – заговорила она в сторону, зачастила, не справившись с эмоциями, – но попытаться надо.
– Всё у тебя получится, ты же умница.
Катя улыбку на лицо нацепила, не понимая, что ещё её беспокоит помимо умирающего вида Жданова. Было что-то ещё: в его глазах, печальном наклоне головы, нежелании сегодня восстанавливать силы после похмелья. Складывалось такое ощущение, что он собирается на этом стуле у окна весь день просидеть.
– Ты вчера весь день провела с Бощёвым, да? – неожиданно спросил Андрей. Чай цедил, и в Катину сторону не смотрел, предпочёл вид из окна. А ей вопрос не понравился. Совсем не понравился. Но постаралась ответить спокойно, и даже чуточку небрежно.
– Нет, с чего ты взял?
– Нет?
– Нет, Андрей. Только обед. И то, только потому, что у него была встреча со спонсором.
– Опять спонсоры. – Андрей невесело хмыкнул и тяжёлой головой мотнул, отчего слегка затошнило. – Он уже половину Москвы обедами накормил, и ужинами. И всё равно никому не нужен. Тебе его жалко, признайся.
Катя повернулась.
– Не говори глупостей. Миша – отличный повар, он очень талантливый. И у него всё обязательно получится.
– Да?
– Да. Только ему нужно помочь. Юлиана в него верит.
– А ты?
– И я.
– Отлично.
Пушкарёва руку в бок упёрла, глядя на Андрея.
– Ты в душ пойдёшь?
Он поднял на неё глаза, и от его взгляда в первую секунду у Кати мороз по коже пошёл. Но Жданов совсем недолго её взглядом посверлил, а после предложил:
– Пойдём со мной.
Катя продуманным движением очки поправила, затем беглым взглядом оглядела свой деловой костюм, в который уже успела облачиться.
– Я как-то к этому не готова, Андрюш. И ты тоже.
Жданов усмехнулся, уже без всякого раздражения, но не удержался от едкого замечания.
– Конечно, тебя же принц в белом ждёт. Тебе не терпится уйти.
– Принц в белом?
– А что? Он не принц? Он же идеальный. Малиновский так вчера и сказал...
Катя сразу потемнела лицом.
– Твой Малиновский пусть оставит все свои мысли и замечания при себе. Я знать не хочу, что он тебе сказал. Тем более обо мне. Это так обязательно, обсуждать меня с ним?!
Андрей моргнул, удивлённый её вспышкой гнева.
– Я не обсуждаю.
– Правда?!
– Катя, успокойся. Я не обсуждаю с ним... нас с тобой. Просто он вчера увидел тебя с этим...
– Конечно, он увидел! – Катя даже рукой взмахнула, настолько разозлилась. – И промолчать он не мог! А знаешь почему? Потому что сплетник последний! Я даже представить могу, с каким лицом он тебе это говорил!.. А ты слушаешь его, и веришь ему! Ты мне не веришь, а ему веришь! – Зачем-то схватила со стола кухонное полотенце, в сердцах швырнула его на подоконник, после чего заявила: – Я иду на работу.
Андрей руки на столе сложил, не спуская с Кати глаз. Она ещё по кухне бестолково пометалась, после чего направилась к двери. А Жданов нахмурился.
– Катя, – позвал он в последний момент. Она вернулась, правда, в глаза ему смотреть не хотела. – Почему ты так настроена против Ромки? Я чего-то не знаю?
Пушкарёва упёрлась взглядом в окно.
– Всё ты знаешь.
– А мне кажется, что ты врёшь.
– А за что мне его любить? Он ничего хорошего для меня не сделал. Или тебе напомнить?
– Не надо. Просто это странно. Если ты так злишься на него из-за... того, что было... Ты на меня в первую очередь злиться должна, а ты на Ромку. Практически ненавидишь его.
– Вот ещё, – она вполне искренне фыркнула, возмутившись. – Велика честь. – И тише добавила: – Я пойду.
– Катя, – снова окликнул её Андрей. Поднялся и вышел из кухни вслед за ней.
Она оглянулась.
– Я не хочу больше об этом говорить. И я, правда, опаздываю.
Жданов одним плечом к стене привалился.
– Вообще-то, я хотел, чтобы ты меня поцеловала.
Катины руки, которые поправляли причёску, замерли. Потом обернулась, и несмело шагнула к Андрею. Он только руку протянул, а она уже сама его обняла, правда, сказала:
– Не буду тебя целовать.
Жданов спорить не стал, понимающе хмыкнул и небритой щекой к её щеке прижался.
– Я не отдам тебя никакому кулинару, поняла? Пусть даже не мечтает.
Она коротко рассмеялась, посильнее к нему прижалась, стараясь почувствовать его, всего целиком и таким, каким он сегодняшним утром проснулся. Вот только в голове крутилась предательская мысль, что Жданов играет в собственника, а на самом деле сам не знает, что будет с ней делать, если Катя решит всё-таки ему на милость сдаться.
Уже через пять минут после Катиного ухода, Андрей знал, как они проведут сегодняшний вечер. Так хотелось чего-то удивительного, спокойного, чтобы хоть на время обо всех проблемах позабыть. Кате сделать приятное, он ведь знал, что и как она любит, поэтому все мысли о ресторанах тут же отмёл, за ненадобностью. Только дома, только вдвоём, и, возможно, это поможет им разрешить возникшие между ними в последние дни недоразумения. Обиды, недомолвки, мысли, которые они друг от друга таили, очень Андрею мешали. Хотелось обратно его Катю, чтобы самому решать её проблемы. Конечно, лучше бы читать Катю, как открытую книгу, – что было бы проще? – но этого Андрею почему-то не хотелось. Он даже не верил, что с Катей Пушкарёвой такое возможно. При всей её кажущейся простоте, у неё внутри столько тайн и загадок пряталось, что оставалось этому только удивляться, и не уставать их разгадывать. Он порой даже боялся спрашивать, о чём она думает. Лежали рядом, молчали, Андрей по её телу рукой водил, и украдкой Кате в лицо заглядывал, и никогда не мог точно сказать, что у неё на уме. Несколько раз спрашивал, но каждый раз получал такие ответы, что всерьёз терялся. Например, однажды она после такого вопроса, она на полном серьёзе вылила на Андрея поток каких-то экономических терминов, цифр, и Жданову только удивляться оставалось, откуда у неё в голове это взялось, да ещё в два часа ночи, да к тому же, после секса. Что-то непостижимое. Иногда Жданов задумывался о ней, замирал, и сам себя на этом ловил. Однажды посреди отцовской речи от всего отрешился, вспоминая Катю прошлым вечером, незаметно для себя улыбаться начал, и только поймав удивлённый взгляд Малиновского опомнился. С ним раньше такого никогда не было, и это завораживало. И он даже знал, как всё это называется, одним необыкновенным словом, которое, наверное, нужно произнести вслух, желательно, глядя Кате в глаза, но Жданов решил это сделать после того, как, наконец, выяснит всё про её отношения с Борщёвым, и разберётся с этим. И тогда уже поговорит с родителями, и, наверное, с Кирой ещё раз, чтобы не ставить Катю в неловкое положение. Он всё подготовит, он расчистит им дорогу, уничтожит все препятствия, никому не позволит Катю расстраивать, ни одним плохим словом или даже сомнением. Даже своей любимой мамуле этого не позволит. Пора уже родителям принять и его выбор, и сделать это с достоинством. Нужно будет им это объяснить.
– И где ты вчера был? Где ночевал? – Малиновский легко подстроился под его широкий шаг.
Жданов бросил на него косой взгляд.
– А я должен отчитываться? – Усмехнулся. – Признавайся, Ромка, на какую разведку ты работаешь. На моих родителей или на Киру?
Рома ответил лёгкой улыбкой.
– Мне любопытно, вот и всё.
– Любопытничаешь, как подросток. Хочешь, расскажу тебе про вечера наедине с женщиной? С чего начать? С ужина и свечей, или сразу с интересного?
– С интересного, – с готовностью поддакнул Малиновский, а Андрей его локтем пихнул.
– Заведи себе подружку. Уже пора, совершеннолетний.
Рома сделал вид, что над шуткой друга посмеялся, а после снова поинтересовался:
– А если серьёзно, кто она?
– Не твоё дело.
– Судя по тому, в каком состоянии ты вчера пребывал, и что сегодня явился отглаженный и даже способный меня подначивать, тебе достался неплохой вариант.
– Точно.
– Какой вариант? – Кира появилась из-за угла и посмотрела с интересом. Правда, в глазах настороженность. – Хвалишься новой пассией, Андрюша?
Жданов с шага сбился, на Воропаеву уставился, не зная, как реагировать на её появление и слова, но после головой покачал.
– Нет. Советую Ромке свою завести. – Киру аккуратно обошёл и продолжил свой путь по коридору.
Кира с Романом поотстали, а когда за Андреем дверь президентской приёмной захлопнулась, Кира негромко поинтересовалась:
– И кто она? Я её знаю? – Голову повернула, и они с Малиновским глазами встретились.
– Понятия не имею. Это тайна покрытая мраком. Самому жуть, как любопытно.
Воропаева невесело хмыкнула.
– Тайна? И от тебя скрывает? Не нравится мне это.
Уже через три дня Катю пригласили в "Зималетто". Сначала позвонила Виктория, и официальным голосом оповестила, что с Катей желает говорить президент компании, а после в трубке возник уже более живой и приветливый голос Пал Олегыча. Он даже не таился, радовался, шутить пытался, с Катей разговаривая, и не замечал, что та все слова из себя выдавливает. Она сразу поняла, зачем Жданов-старший звонит, ведь Андрей её предупреждал, что совсем скоро всё закончится, но Пушкарёва не думала, что настолько скоро. На стул опустилась, слушая пал Олегыча, а пальцы в край стола вцепились, с такой силой, что костяшки побелели. И ей не жалко было "Зималетто", ей себя было до ужаса жалко, пусть это и эгоизм высшей пробы. Когда телефон отключила, уже слёзы едва сдерживала. Всё, финишная черта почти пройдена. И кто бы знал, как страшно.
– Это даже хорошо, что отец не стал ещё ждать, – говорил Андрей, противореча её собственным мыслям. И Катя даже радовалась, что в комнате темно, она сама настояла на том, чтобы выключить свет, не могла смотреть ему в лицо. Боялась, что Андрей поймёт, что она совсем не видит повода для радости. Но Жданов был доволен, так же, как и его отец, и весь вечер выглядел воодушевлённым, и даже о будущем говорил, что с ним давно не случалось, правда, все разговоры сводились к будущему "Зималетто". Катю от себя не отпускал, она сидела, прижимаясь спиной к его груди, и позволяла его рукам мучить себя. Голову на плече Андрея пристроила, глаза закрыла, и слушала его рассуждения о том, как всё будет. – Но теперь нужно держать ухо востро, и Воропаева даже близко не подпустить к компании.
Катя чуть выгнулась, навстречу его ладоням, руку подняла, чтобы пальцы в волосы Андрея запустить, а он вовремя голову повернул и поцеловал её.
– Ты с ним говорил?
– О чём? Показать ему, что я за ним слежу? Нет уж.
– А то он этого так не знает.
– Да пусть знает. – Ладони Андрея спустились к Катиному животу. – Но он не любит играть в открытую, вот я и не собираюсь давать ему шанс.
Катя чуть потянулась, крепче прижимаясь к Андрею, когда почувствовала, что настроение у него меняется, и руки уже не просто гладят, они начали уже знакомую игру, а Жданов всё сильнее заводится, ещё и от разговоров о предстоящей борьбе с Воропаевым за место президента компании.
– Если честно, я никогда не понимала, зачем Александру Юрьевичу "Зималетто". Что он будет с ней делать? Ему терпения не хватит.
– Дело не в "Зималетто", милая, дело в том, что поставлено на кон.
– Что же?
– Отцовское дело. Я бьюсь, чтобы порадовать своего, а Сашка – своего. Пусть того и в живых уже нет. Но это дело семейной чести, если хочешь.
Катя еле слышно усмехнулась.
– Как в романе.
Андрей жарко дышал ей в затылок, затем губы к Катиной шее прижались.
– Скажи мне, чего ты хочешь, – зашептал он. И добавил, почувствовав Катино настроение: – И ни слова про Воропаева, не порти момент.
– Какой момент? – Она в его руках развернулась, за шею Андрея обняла и повалила на подушки.
– Особый, – выдохнул он ей в губы.
– У нас такой момент каждый день. А иногда дважды в день.
Андрей довольно засмеялся.
– Говори, говори, мне нравится ход твоих мыслей.
– Про момент или про их количество?
– Про количество.
– Это совсем не романтично, Жданов.
– Совсем, – согласился он, переворачивая Катю на спину. – Но слышать это от тебя, очень заводит, честно.
Катя обняла его за шею, и на поцелуй ответила, правда, от следующего увернулась.
– Андрюш, ты не боишься, что завтра всё изменится?
– А что может измениться?
– Я не знаю, я просто боюсь, – призналась Катя, не в силах держать это дальше в себе.
Андрей от её груди оторвался, секунду помедлил, а потом Катю в уголок губ поцеловал.
– Я очень постараюсь, чтобы ничего не изменилось. Ты мне веришь?
У неё вырвался лёгкий вздох.
– Верю, – успокоила она его, надеясь, что в её голосе не проскользнуло ни тени сомнения.
На следующий день в "Зималетто" они поехали по отдельности. Андрей с утра излучал энтузиазм и энергию, пока в ванной брился, даже парочкой искромётных шуток Катю решил порадовать через открытую дверь, а та на кухне спряталась и обдумывала то, что сегодня случится.
– Прекрати переживать. – Жданов подошёл к ней сзади, и руки на плечи положил. Наклонился, чтобы губами к её волосам прижаться. – Вот увидишь, всё будет хорошо. Там дел на пять минут. Ты сама вечером над собой смеяться будешь.
– На пять минут? – переспросила она.
Андрей кивнул.
– Именно.
И почему её это не радует? Подумаешь, каких-то пять минут, которые, возможно, изменят всю её жизнь.
Андрей уехал первым, а Катя больше часа перед зеркалом крутилась, не зная, как ей лучше одеться. То ли поскромнее, чтобы в "Зималетто" пришла, похожая на прежнюю, Катя Пушкарёва, или наоборот, постараться всех поразить, чтобы не думали, что она боится потерять свою значимость, с порога показать, что она в себе уверена, а на все их насмешки и неподобающие мысли ей наплевать. И в итоге отвергла все деловые костюмы, которых у неё развелось в избытке, надела летнее платье, не шикарное, но привлекающее внимание своей лёгкостью и элегантностью, волосы наверх забрала, а на шею – золотой кулончик в виде грозди винограда, подарок Андрея, но ведь об этом никто не знает? И она не собирается делать вид, что забежала в "Зималетто" на минутку, между важными встречами. Она идёт туда, отказываться от своего прошлого, а это очень серьёзно, и она не собирается притворяться безразличной.
Дамочки из женсовета безумно обрадовались, её увидев. Они ахали, охали, её разглядывая, а Катя от неловкости с ума сходила, и по сторонам глазами стреляла, боясь, что кто-нибудь со стороны за ними наблюдает и смеётся.
– Ты так здорово выглядишь!
– Правда!
– Рядом с Юлианой все преображаются.
– Да при чём здесь Юлиана? Так на женщину только любовь действует. И не спорьте со мной, я знаю!
– Конечно, ты знаешь! Кто, кроме тебя?
– Тише, девочки. – Катя на них негромко шикнула и тут же заулыбалась, стараясь смягчить эффект. А потом обрадовалась, увидев Зорькина, появившегося в холле. – Коля, ты меня ищешь? – воскликнула Пушкарёва, и даже руку к нему протянула, надеясь, что друг детства её спасёт, от излишнего внимания подруг к её персоне.
– Ну вот, снова Коля. А то ты с ним давно не виделась!
Катя на это только мило улыбнулась, Колю под руку подхватила и позволила себя увести. А когда дверь за ними захлопнулась, перевела дыхание.
– Мне почему-то так стыдно было.
– Почему? – удивился Зорькин. – Потому что врёшь им?
Катя возмущённо посмотрела, потом кулаком ему по рёбрам стукнула. А Зорькин в ответ возмущаться не стал, вместо этого успокоил:
– Потерпи. Осталось несколько минут, и всё закончится.
Катя глаза в пол опустила.
– Да уж.
Коля глянул на неё с любопытством.
– Кстати, здорово выглядишь.
Пушкарёва не сдержала улыбки, и быстрым взглядом оглядела его костюм.
– Ты тоже.
Зорькин довольно разулыбался.
– Мы с тобой здорово выглядим! – И тише добавил: – Я тебе всегда говорил, что так будет, а ты мне не верила.
Когда вошли в президентскую приёмную, улыбка Кати померкла. Встретилась глазами с Кирой, которая устроилась на краю стола Виктории и о чём-то с той шепталась. Они обе замолкли, когда Катя с Зорькиным вошли, и Воропаева выразительно скривилась, но всё же поздоровалась, но скорее с Колей, к которому за последние месяцы успела привыкнуть.
– Явилась, – услышала Катя за своей спиной едва слышимый шепоток, когда она направилась к конференц-залу.
– Не обращай внимания, – посоветовал Зорькин, наклонившись к Катиному уху.
Зато собравшиеся в конференц-зале ей обрадовались. Пал Олегыч поднялся навстречу, Андрей улыбался, хотя и старался это скрыть, а адвокаты со стороны "Зималетто" изнывали от нетерпения, кажется, ещё сильнее, чем Ждановы и Воропаевы. Всем не терпелось лишить Катю всяческих прав и имущества. Все документы были подготовлены, адвокаты обговаривали последние детали, а Катя кинула на Малиновского суровый взгляд, когда тот что-то Андрею на ухо зашептал, но потом испугалась, что Жданов её взгляд заметить может и расценить правильно, поэтому глаза в стол опустила, адвокатов почти не слушая и полностью понадеявшись на Зорькина. А потом попросила стакан воды у Клочковой, которая принесла кофе.
– Воды? – переспросила та, словно Катя у неё нечто невиданное попросила.
Пушкарёва подняла на неё глаза и подтвердила:
– Воды. Минеральной, без газа, лучше с лимоном.
Виктория губы поджала, а Андрей прикрикнул на неё.
– Ты не слышала, Вика? Побыстрее. – Затем на Катю взглянул, они глазами встретились, и та вдруг вспыхнула. Поспешно отвела глаза в сторону, сделала вид, что внимательно слушает Пал Олегыча. А вот Малиновский вдруг нахмурился, покосился на Андрея, который в документы уткнулся.
– Ну, вот и всё, – торжественно провозгласил один из адвокатов, когда Катя поставила последнюю подпись. – Поздравляю вас, господа. С удачным исходом дела, так сказать.
Все зашумели, принялись друг друга поздравлять, а Катя осталась сидеть, на спинку кресла откинулась и поднесла к губам стакан с водой. Сделала несколько маленьких глотков, исподтишка за всеми наблюдая. Её, конечно же, никто не поздравлял, потому что не с чем было. Только Андрей незаметно переместился в её сторону, вроде бы, чтобы быть поближе к отцу, а сам руки на спинку Катиного кресла положил, а большими пальцами под широкие бретельки её платья забрался. Она всего пару секунд терпела. А после выпрямилась, и Жданов руки убрал.
– Ещё раз всех поздравляю! – воскликнул Малиновский, когда в зале остались только свои. К ним Кира присоединилась, тоже выглядела довольной, а Катя стояла в стороне и за всем наблюдала. Если честно, не знала, как ей половчее из конференц-зала выскользнуть, чтобы внимание к себе не привлекать. – Может, шампанского?
– А почему нет? – Кира широко улыбнулась, и Катя заметила, что в её сторону глазами стрельнула.
– Никакого шампанского, – запротестовал Андрей. – Это не Новый год и не сделка века.
– Правильно, – согласился Пал Олегыч, – не зачем привлекать внимания. – Он направился к дверям своего кабинета, но с полпути вернулся, подошёл к Пушкарёвой и взял ту за руку. – Катя, я очень рад, что всё обошлось, и что всё так удачно разрешилось. Хочу поблагодарить вас за терпение и понимание.
Катя вдруг заволновалась, поневоле нашла взглядом Андрея, а тот едва заметно кивнул ей, подбадривая.
– Вам не за что меня благодарить, Пал Олегыч, мы все... старались выйти из этой ситуации с достоинством.
– Да уж, – не удержалась Кира от язвительного замечания. – Особенно, некоторые.
– Кира, может, ты помолчишь? – одёрнул её Андрей.
Катя натянуто улыбнулась Жданову-старшему, а потом начала настойчиво прощаться.
– И шампанского точно не хотите, Катенька? – вроде бы беспокоясь за неё, спросил негромко Малиновский, когда Катя едва не столкнулась с ним у дверей. Пушкарёва глаза подняла, затем губы, которые никак не хотели складываться в улыбку, всё-таки растянула.
– Из ваших рук, Роман Дмитрич? Ни за что.
Кроме Малиновского этого слышать никто не мог, и поэтому он постарался сохранить радушное выражение на лице и отступил на шаг, освобождая Кате дорогу. А когда через пятнадцать секунд, мысленно отсчитав их про себя, Андрей тоже направился к выходу, Кира схватила его за руку.
– Ты куда?
– Работать, – вкрадчиво проговорил он, разжимая пальцы Киры на своём локте.
– А шампанское?
– Не хочу. А вы празднуйте. Только не слишком громко, помните, что отец за дверью.
– Ну вот, – всплеснул руками Малиновский, в сомнении разглядывая бутылку шампанского в своих руках. – Кирюш, вдвоём, что ли, уговорим? Или Вику позовём?
Воропаева не ответила, продолжая смотреть на закрывшуюся за Ждановым дверь.
Андрей догнал Катю в коридоре. Она решительным шагом направлялась в сторону холла, сразу было заметно, что ей не терпится уйти. Но Жданов схватил её за руку, как совсем недавно его схватила Кира, и Катю к себе притянул. Она засопротивлялась, но Андрей держал крепко.
– Пойдём в кабинет.
– Не пойду. Не хочу! – звонким шёпотом выдохнула она ему в лицо. Сумку на плечо закинула, подбородок вздёрнула, старалась выглядеть возмущённой, но вместо этого почувствовала себя глупо. Её гнев как-то сам по себе превратился в каприз. Губы облизала, сдерживая вздох, а Андрей к ней наклонился, правда, для начала кинул за плечо опасливый взгляд, и в кончик носа её поцеловал.
– Ты такая красивая. И ещё злишься... Разрумянилась.
Вот как ему удаётся вызвать на её губах улыбку даже в самые сложные моменты? Катя губы зажала, пряча улыбку, и позволила себя увлечь в сторону приёмной Жданова. Очень не хотелось сейчас попадаться на глаза девочкам из женсовета, но те, кажется, даже понять ничего не успели, с такой стремительностью Андрей провёл её мимо их столов. Дверь кабинета Малиновского захлопнул, не стал запирать её на ключ, решив, что женсоветчицы на чеку и это их, явно, насторожит, и тут же Катю к себе притянул.
– Ну что? Всё плохо?
– Сам видел, я выдержала.
– Выдержала, – подтвердил он, и по её волосам осторожно провёл. Правда, потом увлёк в сторону своего стола, подальше от двери. На край стола присел, и Катю приобнял, заглядывая ей в лицо. – Ты молодец.
Катя глазами по его лицу скользила.
– Ты доволен, Андрюш? Всё так?
– Зачем спрашиваешь? Это был твой план.
– План, – повторила она за ним еле слышным эхом. За шею Жданова обняла и на минуту прижалась. – Я уже не помню никаких планов.
Андрей прикасался губами к её плечу, бретельку платья сдвинул чуть в сторону. А пальцы сами собой к Катиным волосам тянулись. Но нельзя было дотрагиваться, сегодня они были собраны в замысловатую причёску, а Катя не любила, когда Жданов всё рушил в самый неподходящий момент, наплевав на её старания. Поэтому руку опустил, и она скользнула по её спине вниз, заставил придвинуться ближе. Катя была расстроена, взволнована, и, наверное, поэтому не замечала, что он делает. Но когда он губами к её шее прижался, послушно откинула голову назад.
– Ты умница, – шептал ей Андрей, – я тобой горжусь. Ты со всем справилась. Ты меня столько времени терпела.
Катя вроде бы усмехнулась, а Андрей поймал губами кулон, спускавшийся почти до ложбинки между грудей, в вырезе декольте её платья. Ткань была воздушная, очень мягкая, и пальцы Андрея сами собой сжались на Катиной спине, сминая её и приподнимая подол.
– Поеду домой, – выдохнула Пушкарёва, заставляя себя открыть глаза. – Буду страдать весь день, и себя жалеть. – Она расстегнула пару пуговиц на его рубашке, и просунула ладошку внутрь, к его груди. – А ты придёшь поздно, голодный, отметивший важное событие, и сразу уснёшь.
Жданов затрясся от беззвучного смеха.
– Ты точно про меня говоришь? Кто вчера утверждал, что я в постели герой?
Катя даже голову подняла, чтобы на него посмотреть, глаза распахнула.
– Это точно была не я. – Ухватила его за галстук. – Где ты был и с кем?
Он рассмеялся уже в полный голос, а Катя ему рот ладонью закрыла. Но уже через секунду он её руку от своих губ убрал, к ней подался и поцеловал.
– Мне нужно уйти, – шепнула она между поцелуями. – Мне нужно...
– Ещё две минуты. Я приеду не поздно, обещаю.
Катя обняла его за шею и улыбнулась Андрею в губы.
– Ловлю тебя на слове. – Прижалась к нему, устроившись между его ног, и Жданов в начале фыркнул, а после коротко застонал.
– Приеду рано.
Дверь открылась и почти тут же захлопнулась. Катя резко подняла голову, посмотрела и от Андрея попыталась отодвинуться, но тот её удержал. А Малиновскому достался укоризненный взгляд.
– Ты же шампанское пьёшь.
Рома руки в карманы брюк сунул, продолжая исподтишка разглядывать Пушкарёву, которую Андрей продолжал обнимать, даже когда та в сторону рискнула рвануться.
– Мы передумали, – негромко проговорил Рома.
А Катя руки Андрея расцепила и отошла от него на пару шагов. К мужчинам стояла спиной, губы вытерла, заправила за уши выбившиеся пряди волос, а уже после этого повернулась, гордо вскинув голову. Вот только на Романа ни одного короткого взгляда не бросила. Потянулась за своей сумкой и обратилась к Андрею.
– Я поеду домой.
Он со стола поднялся, рубашку застегнул. И спокойным тоном, словно рядом не было потерявшего дар речи Малиновского, сказал:
– До вечера, милая. – И даже в щёку её поцеловал. А у самой двери шепнул: – Позвоню попозже.
Дверь открылась и закрылась почти бесшумно. Жданов повернулся, посмотрел на друга, который в соляной столб превратился, и совсем другим тоном, зазвеневшим от напряжения, предупредил:
– Вот только попробуй кому-нибудь рассказать.
16.
В ответ на предложение Маргариты Александр Воропаев рассмеялся в полный голос, и кинул насмешливый взгляд на Андрея, который от злости кулаки сжал.
– А что, неплохая мысль, отметить возвращение "Зималетто" в хозяйские руки вечеринкой в честь Андрюшиного дня рождения. Это даже символично, вы не находите, Пал Олегыч?
– Прекрати, Саша, – одёрнула его Маргарита. – Никто не говорит, что мы собираемся отмечать... возвращение "Зималетто". Но мы с Пашей посоветовались и решили, что лучше всего отвлечь чужое внимание.
– Да, – кивнул Жданов-старший, откинувшись в президентском кресле. – Мы, конечно, пытались сор из избы не выносить, но люди внимательны, иногда мелочи или намёка хватит, чтобы пошли слухи.
Андрей невесело хмыкнул. Он уже был не рад, что согласился на семейный обед в конференц-зале, собирался уехать на пару часов, встретиться с Катей, которая в последние дни казалась излишне напряжённой и нервной. Но мама уговорила его остаться, как раз тогда и заикнулась про вечеринку в честь дня его рождения, но Жданов и подумать не мог, что они таким образом собираются очередной раз людям пыль в глаза пустить. И сейчас, наблюдая за тем, как родители заканчивают друг за другом фразы, и, понимая, что они уже всё обсудили и сами всё решили, забыв спросить его мнения, злился.
– К тому же, скоро показ, лишний повод заинтриговать публику.
– Тогда давайте отметим годовщину вашей свадьбы, – проворчал Андрей, – почему именно мне нужно портить день рождения?
– А что, у тебя какие-то особые планы? – поинтересовался Пал Олегыч, и осуждающе вскинул бровь.
– Я считаю, что это замечательная идея, – не заставила себя долго ждать Кира. С кресла поднялась, а на Андрея кинула вызывающий взгляд. Она даже не скрывала, что делает это ему назло. – Все соберутся вместе...
– Поулыбаются в камеры, – подхватил разозлённый Андрей, после чего повернулся к матери. – Я против, так и знай. Что угодно отмечайте, только не вмешивайте в этот спектакль меня, хорошо?
