Текст книги "Почти любовь, почти падение (СИ)"
Автор книги: Екатерина Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Спасибо, – проговорила она, не отрывая от себя взгляда.
– Но вам нравится? – упорствовала девушка.
Пришлось кивнуть.
– Нравится. – И уже более искренне: – Я не ожидала, честно.
– Очень хорошо, что нравится. Теперь даже ваши очки смотрятся по-другому. Кокетливо как-то.
Катя очки на носу снова поправила, к себе продолжая приглядываться. Правда, никакой радости из-за успешной в этот раз попытки изменить внешность, не испытывала, внутри лишь настороженность.
– Приходите к нам ещё, – сказали ей напоследок.
Катя расплатилась, выложив просто астрономическую сумму на её взгляд, быстро кивнула в знак благодарности и едва ли не бегом, кинулась искать туалет. С кем-то столкнулась в дверях, извинилась и вот через секунду оказалась у зеркала. Поначалу только смотрела на своё отражение, потом поймала себя на мысли, что стоит с открытым ртом. И тут же ужаснулась: как она завтра в таком виде пойдёт на работу?! Дело было не в том, что неожиданно в писаную красавицу превратилась или выглядеть стала странно. Но эта причёска, она вносила некий дисбаланс в её внешность. Раньше она везде была одинаковой, с головы до ног: причёска аккуратная, чтобы ни одного волоска не выбивалось, очки старомодные, но к облику её подходящие, одежда не модная, но удобная и скромная. И в этом Катя видела свою защиту, она всегда знала, какая она, это придавало ей уверенности, понятно было – чего ей стоит ждать, а чего опасаться. А сейчас что? Из зеркала на неё смотрела девушка вроде бы знакомая, в её одежде и в её очках. Но взгляд чужой – изумлённый и испуганный. Волосы темнее, но в то же время ярче стали, а волнистые пряди, которые спокойно лежали на плечах ещё недавно, в салоне, сейчас немного растрепались после её пробежки по коридорам торгового центра и теперь смотрелись едва ли не крутыми кудрями. Одна прядь постоянно падала на щёку, Катя её убирала, но та упрямилась. А ещё лицо казалось чересчур бледным. Вдруг захотелось подкраситься. И одежда на ней теперь смотрелась несколько несуразно. Отливающие лёгкой бронзой кудри, лежали на воротнике её старенького пальто, и всё вместе смотрелось нелепо. Сплошное несоответствие.
А на работе завтра что скажут, когда её увидят? А Андрей что подумает?! Что она из-за него... Соблазняет!
Сумка упала на пол, Катя волосы попыталась собрать в хвост, а потом закрутить в комель. Но волос было просто невероятно много. И маленькие пряди выбивались, вились у щёк, и Пушкарёвой вдруг пришёл на ум образ Наташи Ростовой на первом балу. Вот только этого не хватало!
– Какая же ты дура, – отругала она себя и снова со злостью на своё отражение уставилась. – Вот что теперь делать?
Кое-как удалось убрать волосы под шапку. Беретку натянула до самых бровей, но голова под ней всё равно теперь казалась несуразно большой. Правда, была ещё надежда, что кудри исчезнут после первого же мытья головы.
– Мама, чем, чем их убрать?!
Елена Александровна стояла рядом, на дочь смотрела, потом руками развела.
– Я не знаю, Катюш. И не понимаю, зачем убирать. Очень мило смотрится. Ты такая... необыкновенная.
Катины руки замерли, несколько прядей вылезли и теперь вились у открытой шеи. На мать обернулась.
– Мама, что ты говоришь? Мне на работу идти, а на голове у меня что?!
– Но зачем-то ты сделала эту причёску, – задала Елена Александровна логичный вопрос.
Катя расстроено кивнула.
– Да, у меня было плохое настроение. – В зеркало на себя посмотрела. – Господи, это хуже, чем в прошлый раз.
– Вот не говори. Мне очень нравится.
– А мне нет. В прошлый раз всё исчезло уже на следующий день, а сейчас ничего не помогает.
Может, шапку не снимать сегодня? Сказать, что у неё уши болят.
Интересно, уши могут болеть месяц? Или сколько там эти кудри продержаться?
После долгих трудов убрать волосы в привычную для Кати причёску всё-таки удалось. Правда, строгости не получилось, всё равно вышло нечто кокетливое, но хотя бы не вызывающее. Руки даже затряслись от стараний, усталости и напряжения. Остаётся надеяться только на то, что никто её разглядывать не станет. Кому какое дело, ведь правда?
– Катя, что с тобой? – выдохнула Таня Пончева, как только увидела её без шапки. Сразу подошла Шура, и теперь они уже вдвоём принялись её разглядывать. Пушкарёва покраснела.
– Ничего. Просто... неудачный опыт.
– Почему неудачный?
– Очень даже...
– Ты в салон ходила? – вытаращила на неё глаза Кривенцова.
От этого Катя отказалась наотрез.
– Нет! У меня соседка... Учится на парикмахера! Вот и попросила меня... – На дамочек широко открытыми глазами уставилась, надеясь, что они поверят и расспрашивать дальше не станут.
– Тебе очень идёт, – заявили ей напоследок, а Катя поторопилась уйти, чтобы не вызвать новых вопросов.
Значит, идёт. Ну что ж, идёт, так идёт. Особой роли это не играет.
Но больше всего её пугала встреча с Андреем. Уже было ясно, что причёску её новую замечают все, и он, наверняка, заметит, и что говорить ему, какие оправдания придумывать будет, Катя не знала. Не про соседку-парикмахершу же ему рассказывать, в самом деле.
Когда в кабинет вернулась, Жданов уже сидел за столом. Услышал, что дверь открылась, голову поднял, Катя даже заметила виноватый взгляд, но он тут же изменился, удивление проявилось во всей своей красе, любопытство, улыбка расцвела, а Катя вдруг испугалась его слов и прежде чем успела себя остановить, вскинула руку и Андрея предупредила:
– Не говори ничего.
Он рот открыл, но промолчал. Проводил её взглядом до дверей каморки, со стула привстал, стараясь заглянуть. И протянул зазывно:
– Кать.
Пауза повисла, на пару секунд, после чего Пушкарёва отозвалась с заметным трагизмом в голосе:
– Они же не зелёные, в конце концов, почему все обращают внимание?
Андрей поднялся и в каморку зашёл. Посмотрел на неё внимательнее.
– Действительно, почему?
Катя повернулась к нему, вроде бы возмущённая, взглядом с Андреем встретилась и внутри всё опустилось. Сглотнула, глаза отвела, растеряв все слова в одну секунду.
– Как выходные прошли? – спросил он.
Катя, кажется, в тысячный раз к волосам своим прикоснулась.
– Сам видишь.
Андрей улыбнулся.
– А тебе идёт.
Она не обрадовалась и не улыбнулась, наоборот чопорно губы поджала, словно в его комплименте был скрыт неприятный намёк.
– Очень хорошо.
Жданов удивился.
– Тебе не нравится?
Катя глаза в пол опустила, и у неё вырвался короткий вздох.
– Я не знаю. Все смотрят на меня, спрашивают, а я чувствую себя глупо. – Нервным движением заправила выбившуюся прядь за ухо. – И вылезают к тому же!
Андрей шаг сделал, хотел подойти к ней, уж очень ему понравилось, как она волнистую прядь за ушко заправила, захотелось самому попробовать, потрогать, почувствовать что-то новое в Кате, но в кабинете хлопнула дверь, и Жданов только успел до девушки дотронуться. Рука по её талии скользнула, но Андрей тут же повернулся и вышел, дверь за собой прикрыл. Катя выдохнула, словно из неё разом весь воздух выпустили.
– Ничего не получается... – прошептала она.
– Ничего не получается, – понизив голос до предела, проговорил Жданов, обращаясь к Малиновскому, устроившемуся напротив. Тот в ответ на это заявление нахмурился.
– Что не получается?
– Да всё! Не выходные, а кошмар.
Рома ухмыльнулся, правда, немного кривовато.
– А романтический вечер?
– Ты издеваешься, да?
Рома только плечами дёрнул, даже не решившись ими пожать.
– Да нет, спрашиваю просто.
Жданов на стуле откинулся и безнадёжно махнул рукой.
– Даже не спрашивай.
Дверь каморки открылась, Катя вышла и сообщила:
– Андрей Палыч, я в плановый отдел.
– Хорошо, Катя.
Рома на Пушкарёву посмотрел, брови вздёрнул и рот открыл, видимо, что-то сказать собираясь, но Катя так на него взглянула, что он дар речи потерял. Но обернулся ей вслед. А когда на Андрея снова посмотрел, увидел, как тот улыбается.
– А что происходит?
Жданов невинно посмотрел.
– Что?
– С Катенькой. Она так на меня посмотрела. И вот это вот, – он рукой над головой покрутил.
Андрей попытался улыбку убрать, но получилось не сразу.
– Что с ней происходит? – не унимался Малиновский. – Ты понимаешь?
– Я – да.
– Очень за тебя рад. Вот только, чему именно ты рад.
– А вот именно этому и рад, Малиновский. – Жданов на кресле выпрямился. – Тому, что я понимаю, что у неё здесь. – Андрей прикоснулся указательным пальцем к своему лбу.
Рома недоверчиво присматривался к нему.
– Ты с ума сошёл?
– Кажется, да.
– А Кира?
– А с Кирой, – Жданов секунду подбирал слова, – полный неконтакт.
Малиновский головой тряхнул.
– Это в каком же смысле?
– В том самом.
Рома неприлично вытаращился на него.
– А она заметила?
– А как, ты думаешь, она могла не заметить? – съязвил Андрей несколько печально. Рома головой качнул.
– Ты спятил, – проговорил он глухо.
– Я уже согласился с этим, Малиновский.
– И что... Что это всё значит?
– Понятия не имею.
– Не вовремя ты решил Киру кинуть. Ты дуришь сейчас, Палыч. Нельзя этого делать. – Рома вдруг оживился. – Это стресс. Нервы. Вот и всё.
– Может быть.
– Что?
– Что? Я Кире так и сказал: нервы.
Малиновский прищурился.
– Мне не нравится твой тон. Такое ощущение, что ты сам себе не веришь.
Жданов только плечами пожал.
Весь день Катя очень старалась с Андреем надолго наедине не оставаться. Она была очень занята, отчёт готовила, постоянно убегала куда-то, и пресекала любую попытку Жданова к ней приблизиться. По крайней мере, тот воспринимал это именно так. А ещё замечал, как Катя то и дело осторожно касается рукой своих волос. Кажется, на самом деле была расстроена новой причёской и комплексовала ещё больше. То за ухо непослушные пряди заправляла, то на палец их принималась накручивать, а после пыталась заправить их внутрь причёски. Они вновь выпадали, и Катя расстраивалась. А Жданов удивлялся на себя, что всё это замечает, и мало того, удовольствие получает, просто украдкой наблюдая за Катей Пушкарёвой. Она сегодня выглядела более взволнованной и суетливой, чем обычно, даже очки поправляла каким-то особым движением, и смущалась из-за себя, непривычной.
– Отчёт почти готов, – сообщила она ему вечером. – Остались незначительные штрихи.
– Говоришь так, словно картину рисовала, – попытался пошутить он.
– Не картину, но рисовала.
Он глаза от неё отвёл.
– Знаю, всё плохо.
Катя тут же встрепенулась.
– Не плохо. Всё идёт, как нужно. – И добавила тише: – В нашей ситуации.
Андрей на неё оглянулся.
– Ты меня успокаиваешь?
– Нет. – И в сотый, наверное, раз повторила: – Всё будет хорошо.
– Катя. – Андрей осторожно к ней приблизился, боясь, что Катя снова испугается и сбежит, и на край своего стола присел. Смотрел, как Пушкарёва к компьютеру склонилась и что-то там выстукивает на клавиатуре, очень бодро. Он снова позвал: – Катя.
– Что?
– Что ты делаешь?
– Кое-что исправляю. Вот здесь вот... надо завтра утром ещё раз проверить... Ничего, если я у вас исправлю, а завтра утром у себя? – Она потёрла кончик носа, обдумывая.
– Я имел в виду, что ты делаешь сегодня вечером.
Она перестала бормотать себе под нос что-то только ей понятное, напряглась, но головы так и не повернула. Потом всё же сказала:
– Как всегда.
– А если я предложу вместе поужинать?
– Поужинать?
Жданов кивнул, подтверждая свои слова. И повторил:
– Поужинать. – Обдумал то, что сказал. – Что, не очень правдоподобно получилось? Но я, правда, ужин имел в виду. Больше ничего.
Дверь без стука открылась и в кабинет вошла Кира. Катя выпрямилась, Андрей обернулся через плечо, а Воропаева в третий раз за сегодняшний день обратила внимание на причёску Пушкарёвой. Все эти локоны, упрямо выбирающиеся из её скучного комеля, смотрелись чувственно-неряшливо, и это заставляло Киру хмуриться всякий раз, как она с Катей сегодня сталкивалась в коридорах "Зималетто", а один раз даже вслед ей обернулась, когда кольнуло какое-то нехорошее предчувствие. Правда, Кира так и не поняла, откуда оно взялось.
– Андрей, ты домой едешь? – спросила она, отвернувшись от Пушкарёвой.
– Нет, – спокойно отозвался он.
– Почему? Я думала, мы заедем в ресторан, поужинать, а потом домой.
– У меня ещё встреча назначена.
– С кем?
Кате, наконец, удалось с собой справиться, она компьютер выключила, и негромко проговорив:
– Извините, – в каморке скрылась.
– С кем ты встречаешься, Андрей?
– С поставщиками.
– Вечером?
– Кира, шесть часов. Для бизнеса – это не вечер.
Она прошла к столу, перед Андреем остановилась и попыталась взгляд его поймать. Отметила его позу, как он на краю стола сидел, непонятно почему к стене лицом, руки на груди сложены, и вид имел скучающий.
– Рома едет с тобой?
– Нет, – снова сказал Жданов и тут же поинтересовался: – Это тебя радует или огорчает?
Провокационный вопрос она проигнорировала, вместо этого спросила:
– А ты... потом... ко мне приедешь?
– Я не знаю, – честно ответил он. – Наверное, домой.
– Почему?
– А тебе выходных не хватило?
– Когда ты в телевизор смотрел, а не на меня? Хватило.
– Вот и давай... сегодня отдохнём.
Кира прикусила губу, всего на мгновение, потом огорчённо кивнула.
– Нет никаких поставщиков, да?
– Есть. Есть, Кира.
Она низко опустила голову, вздохнула как-то судорожно, а потом забормотала:
– Ладно, я пойду. У меня ещё дело, к Милко надо зайти. Юлиана пришла, надо успеть с ней поговорить.
Андрей почувствовал себя виноватым.
– Кира, не обижайся.
Она заставила себя улыбнуться.
– Не обижаюсь. Не обижаюсь.
Дверь кабинета за ней закрылась, и стало очень тихо. Виктория уже успела уйти домой, Катя в каморке затихла, а Андрей продолжал стоять в прежней позе и думал о том, правильно ли он поступает. Наверное, неправильно, но искушение было сильнее него.
– Катя.
Она из каморки вышла уже в пальто, пошла к двери и даже не обернулась, когда он её окликнул. Андрею снова пришлось её догонять.
– Не уходи.
– Я не хочу ужинать.
Жданов улыбнулся, стараясь её удержать, даже руки её перехватил, чтобы вырываться перестала.
– А я хочу. И ужинать хочу, и чтобы ты со мной поехала.
Она головой покачала, непослушная прядь снова на щёку упала, Катя из-за этого разозлилась, на щеках румянец вспыхнул, а Андрей носом о её щёку потёрся.
– Катя. Катя, – снова позвал он, словно она далеко была. За пальто её схватил и ближе притянул, потом развернул, словно в танце, чтоб от двери подальше была.
– Ты с ума, что ли сошёл? – начала возмущаться она шёпотом. – Андрей.
– Мы едем?
– Нет.
– Мы едем.
– Нет.
– Мы едем, – нараспев повторил он и поцеловал её. Катя ударила его по спине, когда Жданов её к себе с силой прижал, а когда его губы почувствовала, вздохнула, сдаваясь, и обняла.
– Посмотреть хочу, – проговорил он ей в губы, отстранившись. Её волос коснулся. – Сам хочу посмотреть...
Катя дёрнулась в его руках и резко обернулась, поглядела на дверь.
– Что? – спросил Андрей.
– Ты не слышал? Дверь хлопнула...
Он тоже посмотрел, потом головой покачал.
– Не слышал. – И тут же поспешил её успокоить. – Тебе показалось, Кать. – Снова её к себе притянул, заглянул в глаза. – Так что? Мы едем?
Она глаза от двери отвела, прогоняя тревогу. Ладонью по его плечу провела. И, наконец, решилась.
– Едем.
Катя жутко боялась попасться кому-нибудь на глаза, когда они с Андреем шли по притихшему офису к лифтам. Боялась, что Киру встретят. Оглядывалась по сторонам и вздрагивала при малейшем звуке.
– Спокойно, – шепнул ей Жданов, в лифт её подталкивая.
– Не могу я спокойно.
Андрей посмотрел виновато. Совершенно неожиданно почувствовал горечь, и Катю обнял. Она ненадолго к нему прижалась, а потом оттолкнула, и из лифта они вышли, как чужие. Жданов её обогнал и первым направился к своей машине. А выезжая из гаража, краем глаза заметил Малиновского, который у своей машины стоял и вслед им смотрел. Андрей на Катю взглянул, понял, что она Ромку не заметила, и вздохнул с облегчением. С каждым днём врать становилось всё труднее и противнее. А завтра ещё и Малиновскому придётся объяснять, зачем он снова Пушкарёву увёз и куда.
– Не надо нам больше сюда приезжать, – сказала Катя, когда они к нему домой приехали.
– Почему?
– Вдруг Кира приедет?
Может, мысленно согласился Андрей. Особенно после того, как он снова довёл её сегодня до слёз. Да и вообще, все выходные доводил. А Кира любит выяснять отношения. Вот дозреет до нужной кондиции и явится. А ключи от квартиры у неё есть. Андрей подумал обо всём этом, и накинул цепочку, запирая дверь, чего до этого никогда не делал. Так, на всякий случай.
– Дай я посмотрю, – шепнул он Кате на ухо, как только они в гостиную вошли. Принялся шпильки из её волос вытаскивать. Она головой затрясла.
– Подожди, Андрей. Подожди.
– Стой спокойно, – шутливо прикрикнул на неё Андрей. К дивану её прижал, Катя в спинку вцепилась, и терпела его настойчивость. И только тихонько рассмеялась, когда Жданов в её волосы носом зарылся. – Мне нравится, – сказал он наконец.
– А мне нет.
– Ты просто вредничаешь. Завтра уже никто смотреть не будет и тебе понравится.
Катя сама волосы свои взъерошила, пальцами попыталась их расчесать. Андрей наклонился и губами к её шее прижался. А Катя тут же напряглась, и из его объятий попыталась выскользнуть.
– Андрей, – пробормотала она в смятении, и он отпустил.
– Я закажу ужин, – сказал Жданов, чтобы поменять тему. А сам Катю тихонько подтолкнул в сторону спальни. – Иди.
Всё было, как обычно. Или почти как обычно. Андрей заказал ужин, знал, что привезут не раньше, чем часа через полтора, потом ушёл в спальню, но почти тут же вышел. Ему вдруг в голову пришло... Остановился посреди комнаты, уперев руки в бока, задумался, знал, что если решится, то это будет риск, но... Но делать-то что-то надо! Не с ним, а с Катей. Дальше так продолжаться не может.
В душе шумела вода, Андрей в спальню вернулся, стянул с кровати одеяло, ещё плед из шкафа достал, через минуту всё это оказалось на полу в гостиной, прямо перед камином. Разжёг огонь, а свет в комнате погасил. Огляделся. Он нашёл компромисс, и придраться Кате будет не к чему.
В спальне тоже было темно, и поэтому Андрей оставил дверь в гостиную открытой. А когда услышал, что Катя из ванной вышла, её позвал:
– Катя, иди сюда.
Она не отозвалась, притаилась там в темноте, и Жданов тогда сказал:
– Свет я выключил.
Пушкарёва к стене спиной прижалась и от обиды даже заплакала.
– Зачем ты так?
– Я хочу, чтобы ты вышла, – настаивал он.
– Мы же договаривались...
– Нет. Не было такого уговора.
Андрей был совсем рядом, стоял прямо за стеной и с Катей разговаривал. И брать её за руку и выводить насильно не собирался. Ждал, когда она сама решится. Но она не выходила, молчала, а он знал, что плачет.
– Иди ко мне. Я тебя прошу.
Услышал, как она всхлипнула, а после упрекнула:
– Ты всё испортил.
Что-то грохнуло, Катя, видимо, на что-то налетела в темноте, а Андрей так понял, что в ванную решила вернуться. В несколько шагов её догнал, в темноте к стене прижал и не сразу сумел Катины руки перехватить. Она его колотила кулачками и по плечам, и по спине, плакала, а он всё же сумел её на руки подхватить, не обращая внимания на то, что полотенце, в которое она завернулась, почти сползло.
– Андрей, отпусти! Я не хочу! Андрей!.. Ну, пожалуйста!
– Чего это ты не хочешь? – поинтересовался он, отдуваясь и морщась от того, что Катя очень метко ему кулаком между лопаток стукнула. – Ты ко мне не хочешь?
– Нет!
– Всё ты врёшь, Катерина.
Они в гостиную вышли, и она тут же затихла. Отвернулась от него, тело словно окаменело, и больше не отталкивала его и не дралась. Андрей её осторожно на пол положил, прямо на подушки, и замер над ней, руками в пол упираясь. Катя по-прежнему на него не смотрела, отворачивалась, а тени от языков пламени в камине плясали на её коже. Жданов даже отодвинулся немного, чтобы лучше рассмотреть. Полотенце сдвинул чуть ниже. Катя руку подняла, слёзы вытерла и всхлипнула еле слышно. Андрей наклонился и прижался лбом к её виску. Пушкарёва дыхание задержала.
– Не плачь, – попросил он. Губами к её щеке прижался. – Это же я. Не плачь.
Она снова слёзы вытерла, потом волосы с лица убрала.
– Обними меня, – шепнул он.
Катя только протестующе дёрнулась, и Жданов снова её за руки взял, перехватил запястья. И снова поцеловал мокрую щёку.
– Меня-то чего бояться? А уж тем более стесняться. Катя...
– Прекрати меня уговаривать! Ты не должен был...
– Может, и не должен, – согласил он. – Но это такие опасные игры, ты даже не представляешь. В темноте прятаться. Ты большего заслуживаешь.
Она недоверчиво усмехнулась сквозь слёзы.
– Правда?
– Да. – Андрей на локтях приподнялся, чтобы видеть её. – Ты сейчас такая...
– Слезь с меня.
Жданов широко улыбнулся.
– Чтобы ты убежала тут же? Нет уж. Я и так тебя еле поймал.
– Зачем?
– А чтобы тебе рассказать... что всё может быть иначе.
Она неожиданно повернула голову и открыто на него посмотрела.
– Уже было иначе.
Андрей осторожно кивнул.
– Было. При свете было, и в темноте было. И разницу я заметил. И вот эта разница мне покоя не даёт.
– Тогда зачем ты всё испортил?
– Я исправить хочу.
Катя жалко улыбнулась.
– Похвально.
– Но дело ведь не в темноте, Кать, – сказал он, и тон был печален. – Дело в тебе и во мне. Дело в том, что в темноте ты становишься... более доступной, что ли.
– Какое хорошее слово.
– Нормальное. Просто я ведь не меняюсь. При свете или в темноте. Так может и тебе постараться?
– Ты меняешься. – Катя смотрела ему прямо в глаза, и Андрея это сбивало. – Ты в темноте тоже другой. Ты меня не видишь и....
– Замолчи, – выдохнул он ей в губы.
Она снова заплакала, слёзы потекли, быстро скатываясь к её вискам.
– Я не могу. Я, правда, не могу.
Андрей её поцеловал, едва губ коснулся, потом губы спустились ниже. Целовал её шею, плечи, стараясь не обращать внимания на Катино сдержанное дыхание. Она очень старалась, её даже трясло от стараний, и запястьями осторожно крутила, которые он продолжал держать. Затем она затихла и даже расслабилась. Андрей голову поднял, в лицо ей посмотрел. И потребовал:
– Открой глаза.
Катя глаза открыла и испуганно посмотрела.
– Не закрывай глаза. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня. А я буду смотреть на тебя. И у нас всё получится. – Полотенце, зажатое между их телами, вытащил и в сторону откинул. – Если ты захочешь, то получится.
Катя смотрела на него с покорностью ягнёнка, который о своей участи догадывается, но поделать с этим ничего не может. Жданов видел, как прикусила затрясшеюся было нижнюю губу. Она на самом деле была напугана, он был виноват в этом, но отступать поздно. Да и не нужно. Андрей в это верил почему-то, без всяких оснований. Он верил в лучшее.
– Обними меня, – снова попросил он. Или потребовал? И только когда к себе её прижал, шепнул: – Всё будет хорошо, ты же сама мне говорила. Просто будь со мной и всё.
Катя его руками обхватила, щекой потёрлась и вытерла слёзы о его плечо. А Жданов ещё долго шептал, как заведённый:
– Это же я. Никого кроме меня... никогда.
Смысл своих слов сам не до конца понимал, да и Катя вряд ли вслушивалась в его бормотание. В камине, совсем рядом, мягко потрескивал огонь, от него шло ровное тепло, а в крови настоящий пожар. Но сегодня кто-то внутри не хотел срывов, дерзостей, поспешности, пусть и сводящей с ума. Андрей целиком сосредоточился на Кате, и на самом деле глаз с неё не спускал. С непонятной жадностью в лицо её вглядывался, отражение каждого своего прикосновения искал. И даже когда она глаза закрыла, не справившись с собой, не стал её тормошить и спорить с ней. Губами к её волосам прижался и снова приказал себе не торопиться. Прочувствовать всё, дать ей понять, растянуть удовольствие... Что там ещё? Все слова из головы вылетели, и все клятвы и обещания с собой прихватили.
Катя в волосы его вцепилась, но пальцы тут же разжались, и рука безвольно скользнула вниз, по его спине, и на пол. А Андрей слишком поздно вспомнил, что хотел чего-то медленного, завораживающего и сладострастного. Почувствовал, что Катино тело под ним расслабилось, и тогда уже голову к её груди опустил и задышал быстро и тяжело. Потом в сторону откатился, но тут же Катю обнял. Лежали несколько минут в тишине и на огонь смотрели, как он танцует на неровных поленьях и только изредка чугунную решётку облизывает. Жданов рукой по женскому телу провёл, медленно, и наблюдал за тем, как пальцы по нежной коже скользят. Поцеловал в плечо, носом коснулся её ушка, прикрытого непривычно волнистыми прядями.
– Вот так всё и бывает... у нас с тобой.
Катя в его ладонь носом ткнулась и промолчала.
6.
Показ был назначен на пятницу. Из Лондона прилетели Ждановы-старшие, в «Зималетто» наметилось оживление, правда, привычное, приближающийся показ сотрудников всегда волновал, даже тех, кто к самому показу отношение имел весьма формальное. Но было в этом ожидании нечто цепляющее за душу. Волнение передавалось от одного к другому, и вот уже вскоре вся компания гудела, как огромный улей, в преддверии знаменательного события. Вот только Екатерину Пушкарёву больше волновал совет директоров, который был назначен на следующий после показа день. Нехорошее предчувствие не покидало, кто-то словно все её нервы в кулак зажал и она только трястись начинала, как осиновый лист, когда думала о том, как они это переживут. Андрей старался сохранять спокойствие, Катю уговаривал последовать его примеру и подбадривал её как мог. И ругал, когда она впадала в панику и начинала в сотый раз проверять и перепроверять доделанный наконец-то отчёт.
– Прекрати, отдай его мне!
– Андрей, ну подожди! – Катя за бумагами тянулась, но Жданов был неумолим. Папку закрыл и убрал от неё подальше.
– Всё там так, как нужно.
– Ты в этом уверен?
– Да.
– Очень интересно. Я не уверена, а ты уверен!
Он наклонился к ней.
– Я тебе верю. А ещё знаю, что ты глупых ошибок не допускаешь. – И тут же его голос стал мягче. – Всё и на этот раз пройдёт хорошо. Успокойся.
Катя на спинку стула откинулась, очки сняла и глаза закрыла. Они болели от целого дня работы за компьютером. Осторожно потёрла их пальчиками. А Жданов сзади подошёл и руки ей на плечи положил.
– Успокойся, – очень тихо проговорил он. – Скоро всё закончится.
– Да?
– Да.
– И что будет?
Он растерялся, услышав её вопрос.
– В каком смысле?
Катя плечами пожала.
– Что будет потом? Всё закончится, совет пройдёт... Всё наладится. И что будет дальше?
– Всё будет хорошо, – не слишком уверенно отозвался он.
Катя скептически усмехнулась, правда, Андрей этого видеть не мог.
– Конечно, всё будет хорошо, – повторила она, вот только тон её выдал. Жданов уловил нотки горечи, кресло её развернул и присел перед Катей на корточки. В глаза ей заглянул.
– Ты мне не веришь?
– Верю.
Он взял её за руку.
– Тогда не сомневайся.
Она головой качнула, но Андрей её перебил.
– Сомневаешься, я же вижу. Ты во мне сомневаешься.
– Не в тебе, Андрей.
Жданов руки за её спину просунул и Катю поближе притянул. Она в его руках забарахталась, пытаясь принять более приличную позу, а не ту, когда он совершенно нахально между её ног устроился, но Андрей просто держал её и деться ей было некуда.
– Я же тебе обещал... Мы с тобой об этом говорили. Что ничего не изменится.
Она могла бы ему возразить, даже рассмеяться, поинтересоваться, верит ли он сам в то, что говорит, но кроме новой волны убеждений и клятв, это ни к чему бы ни привело. А Катя не была уверена, что Андрей до конца понимает, в чём ей клянётся. Не в любви, конечно, нет, они уже очень давно об этом не заговаривали, но он обещал, что ничего не изменится, что они будут вместе, по-прежнему, но вся беда была в том, что "по-прежнему", то есть, как сейчас, Катя не хотела. Дальше – не хотела. Сколько можно прятаться? А сказать об этом Жданову ей смелости не хватало. Хотя, совсем не представляла, что с ней будет, если он исчезнет из её жизни. Даже если на часть его станет меньше в её жизни. Наверное, с ума сойдёт.
Андрей наклонился, поцеловал сначала одно её колено под плотной тканью юбки, потом другое, а Катя попыталась голову его оттолкнуть.
– Перестань.
– Ко мне сегодня поедем?
Она смотрела на него в замешательстве. Потом очки надела, надеясь таким способом вернуть себе рассудительность.
– Об этом мы тоже с тобой говорили, – пробормотала она негромко, и стараясь от него отвернуться.
– Хорошо, – послушно кивнул он. – Поедем в гостиницу.
Его рука к тому моменту сумела забраться под её блузку, и Катя невольно выгнулась ему навстречу. Жданов вовремя этот момент уловил, подался вперёд и её в губы поцеловал. Окатило жаром, Катя даже по плечу его стукнула с перепугу, а Андрей не отступил, чуть наклонил её назад, практически укладывая на кресло, и поцелуй затянулся. И только когда его губы спустились к Катиной шее, она смогла вздохнуть и тогда уже снова попыталась его от себя оторвать.
– Хватит, хватит, – зашептала она.
Его губы остановились у воротника-стойки её блузки, замерли там на секунду, а потом Жданов шумно вздохнул и отодвинулся. А когда поднялся на ноги, как бы оправдываясь, показал Кате два поднятых вверх пальца. Да, да, они два дня вечерами не встречались, из-за Киры, которая на него буквально охоту устроила, но это ведь совсем не значит, что можно потерять стыд и прямо здесь, в каморке... Катя села нормально, на кресле развернулась и растрепавшиеся волосы пригладила. На Жданова не смотрела.
– Прости, – шепнул он, снова к ней наклонившись. И голову поднял, когда услышал в кабинете голос Малиновского.
– Палыч, ты здесь?
Катя тут же Андрея от себя оттолкнула и уткнулась взглядом в экран компьютера, а Жданов как ни в чём не бывало, напустив на себя независимый вид, вышел из каморки.
Катя слышала, как он с Романом заговорил, а сама зажмурилась и лицом в свои ладони уткнулась. И как ей с ним справиться?
Если бы у неё хоть какой-то опыт был, если бы она хотя бы примерно представляла, как вести себя с мужчинами, как ими управлять, как своего добиться. Но она обо всех этих науках не то чтобы смутного, вообще никакого представления не имела. И сдерживать темперамент Жданова, который порой просто ничего не слышал и не хотел слышать, ей не удавалось. Кажется, она ещё ни разу не смогла ему отказать. И если бы он сейчас проявил свойственную ему настойчивость, то поцелуями бы дело не закончилось, а Катя потом бы себя извела упрёками, что настолько от него зависит, что делает всё, что он ни попросит. И пришёл бы Малиновский, и не дай бог бы их застал. Она бы со стыда сгорела тогда, ведь если только предположить, что кто-нибудь узнает... И стыдно не за себя, за Андрея стыдно... что он с ней. А он от этого не понимает, или отмахивается просто.
