Текст книги "Почти любовь, почти падение (СИ)"
Автор книги: Екатерина Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
– А в чём дело, ты уже не семья? – возмутилась Кира. – Или мы, Воропаевы, больше вам не семья?
Маргарита тут же принялась Киру успокаивать, на сына посмотрела с предостережением, но тот лишь упрямо выдвинул подбородок.
– Не надо придираться к словам! Но я тоже, может это и покажется кому-нибудь странным, имею право выбора, и я не хочу, чтобы меня, как куклу заводную, выставляли напоказ. И да, у меня другие планы на этот день! – закончил он, невольно повысив голос.
– Я в этом и не сомневаюсь, – огрызнулась Кира. К брату повернулась, но тот продолжал посмеиваться, явно наслаждаясь тем, как Андрей пытается вывернуться из неприятной для него ситуации.
– Хватит пререкаться, – прикрикнул на всех Пал Олегыч. – Андрей, твои планы – это твоё дело. Но, смею тебе напомнить, что ты кое-чем обязан "Зималето", или ты уже успокоиться успел?
Андрей зубами скрипнул.
– Не успел.
– Вот именно. Так что, думаю, и спорить здесь не о чем, работа есть работа. А позже, если у тебя появится такое желание, – с нажимом закончил Жданов-старший, – можешь продолжить празднование на свой манер.
Кира сложила руки на груди, разглядывая Андрея исподлобья. Жданов её взгляд встретил и тут же отвернулся, уязвлённый поворотом событий.
– А я получу приглашение на вторую часть торжеств, – поинтересовался Воропаев, – или только бокал шампанского в семейном кругу?
– Можешь, вообще не приходить, – огрызнулся Андрей, а после прошёл к дивану и сел, когда понял, что от него уже ничего не зависит. Маргарита с Кирой тут же принялись обсуждать задуманное мероприятие, а Андрей глазами по углам некогда своего кабинета стрелял, и думал, что в последнее время неприятности его за каждым углом подстерегают. А ведь всё должно было быть по-другому, он должен был быть на коне, а вместо этого чувствует полную беспомощность и не везёт ему, во всём, за что бы ни брался в последнее время – не везёт. Отец наотрез отказывается говорить о будущем совете, Андрей понятия не имеет, что у него на уме, да ещё Сашка кругами ходит и улыбается премерзко, словно он-то всё знает, а над Андреем не упускает случая поиздеваться лишний раз. Кира прохода не даёт, мама её в этом поддерживает, тут же заканчивая разговор, как только Жданов заикается о том, что у него на личном фронте серьёзные перемены наметились. Как только он об этом заговаривал, Маргарита начинала жаловаться на головную боль, или перебивала, чтобы рассказывать о том, как много работает отец. И Андрей, как по заказу, начинал себя виноватым чувствовать, и угрызения совести лишь возрастали, когда он приезжал домой, к Кате, и понимал, что ему снова нечего ей сказать, чтобы просто успокоить, не то что порадовать. А теперь ещё и званый вечер в честь его дня рождения, только этого и не хватало. Кира вон уже придумала снять банкетный зал, а отец настаивает на том, чтобы устроить всё непосредственно в "Зималетто". Если уж пускать пыль в глаза, то так, чтобы люди после долго рыдали от умиления.
– Андрей, подожди!
Кира окликнула его, когда он уже почти поверил, что сумел сбежать. Из конференц-зала вырвался, злой, дверью приёмной хлопнул, и не думал, что кто-то решится за ним последовать, а когда Кира его позвала, аж запнулся. Медленно повернулся, словно поверить не мог, что она осмелилась.
– Что ты хочешь?
Кира тут же шаг сбавила, а глазами по его лицу шарила.
– Я не понимаю, почему ты так разозлился. Это всё делается ради тебя.
– Правда?
– Да, и ты зря разговариваешь со мной в таком тоне. Я ничего плохого тебе не сделала. Ты что, не понимаешь, что этот вечер будет полностью посвящён тебе? И это перед показом и советом. А ты ещё и злишься. Ты не в себе?
Он брови сдвинул, смерил Воропаеву снисходительным взглядом.
– Если я скажу – да, не в себе, это хоть как-то объяснит моё нежелание участвовать во всём этом? Кира, я не хочу больше быть принцем крови, я хочу, чтобы отец сам решил доверить мне компанию. И мне для этого не нужно выставлять себя на всеобщее обозрение.
– Ты в этом так уверен? Это нормальный рекламный ход, и я, к твоему сведению, снова иду против своего брата, но ты не хочешь этого замечать, правда?
– А я тебя об этом не просил. Я не буду больше ни с кем насмерть драться. Я хочу вернуть себе президентское кресло, но совсем по другим, нежели раннее, причинам.
– Хотелось бы мне их услышать, – усмехнулась она в сторону. – Иногда мне кажется, что ты на самом деле с ума сошёл, – добавила Кира тише. Мимо прошла девушка, кивнула им, здороваясь, и Андрею с Кирой пришлось посторониться. – Твоим родителям очень не нравится вся эта история с твоей мифической девушкой. Ты никогда так себя не вёл раньше.
– Всё когда-нибудь бывает в первый раз.
Кира взглядом в его лицо упёрлась.
– Тогда почему ты её прячешь? Ты рассказал мне о ней давно, но ты с ней нигде не появляешься, ты не хочешь её с родителями знакомить.
– Я познакомлю, когда сам сочту это нужным.
Кира усмехнулась.
– А может, ты мне врёшь?
Андрей удивлённо моргнул.
– В смысле?
– Нет никакой девушки, точнее, одной девушки нет. Я же тебя знаю, Жданов.
Андрей отступил от неё на шаг.
– Кира, вот ты точно врёшь, сама себе. Можешь продолжать в том же духе, а я, пожалуй, пойду.
– Андрей!
Он отмахнулся от неё и свернул за угол. И тут же широко рукой взмахнул, сбрасывая напряжение.
– Ты понимаешь, что это будет? Спектакль. – Жданов виски хлебнул, отчего-то нахмурился и в бокал заглянул, словно не поверил, что это именно виски было.
Катя замерла перед ним в растерянности. Потом всё-таки приблизилась и поставила перед Андреем блюдечко с нарезанным лимоном. Удивилась, когда Жданов попросил лимон, но сейчас, глядя, как он в рот сразу две дольки сунул и сморщился, поняла, что это для выброса лишнего адреналина. Андрея передёрнуло, он даже головой замотал, но когда глаза открыл, взгляд немного прояснился, пелена злости начала таять.
– И они собираются меня в это втянуть, и мама с Кирой искренне считают, что делают мне одолжение. Я им ещё и благодарен должен быть! – Он руками развёл. – А отец их поддерживает! Для него это шанс реабилитировать "Зималетто" в глазах общества, последние сомнения развеять.
Катя присела рядом с ним на диван, на самый краешек.
– Если задуматься, то затея неплохая, – осторожно проговорила она, глаза в сторону отведя.
А Жданов поперхнулся виски.
– Ты что, серьёзно?
Катя посмотрела на него.
– Я о том, что в качестве пиар-акции это вполне может сработать.
Андрей остановил на её лице пристальный взгляд.
– Я тебе уже говорил, что мне не нравится твоя работа у Юлианы?
– Бессчётное количество раз.
– Но ты пропускаешь это мимо ушей, – недовольно проговорил он себе под нос.
Катя улыбнулась, села поудобнее, поджав под себя ноги и привалившись спиной к подлокотнику дивана. Наблюдала, как Жданов, раздувая от негодования ноздри, подливает себе в бокал виски.
– Я не пропускаю, я ищу варианты.
– Варианты чего? – хмыкнул Андрей. Усмешка вышла уже не столь напряжённой, как несколько минут назад, и Катя поняла, что виски начинает действовать. Пальцем ноги Жданова коснулась, проверяя его реакцию, после чего осмелела, и пристроила свою ступню на его бедре. Смотрела на него, на его профиль, видела, как он обеспокоенно хмурится, размышляя о своих неприятностях, а так хотелось, чтобы на неё внимание обратил, и все бы тревоги его враз оставили. А при мысли о том, что она знает, как этого добиться, внутри появилось знакомое тепло, украдкой подобралось к самому сердцу, то послушно встрепенулось, а Катя продолжала за Андреем наблюдать, оттягивая важный момент, когда он всё-таки потянется к ней, поняв, что она этого хочет в эту секунду больше всего на свете.
Катина нога добралась до его живота, и Жданов её перехватил за лодыжку. Виски допил одним большим глотком, а сам уже с Кати глаз не сводил. Пустой бокал на стол, футболку сам снял и на пол кинул, а когда Катю поцеловал, она в его руках выгнулась, от его губ уворачиваясь, и тихо рассмеялась.
– От твоего поцелуя опьянеть можно...
Он кивнул, даже не вдумавшись в её слова, молнию на её кофте вниз дёрнул и губами прижался к прохладной коже. Катя глаза закрыла, ладонью по его плечам водила, иногда ногти впивались в кожу и оставляли неровные следы, которые быстро исчезали. Когда Андрей снова к её губам поднялся, уже был достаточно разгорячён, в диванные подушки её вжимал, рукой её голову удерживал, чтобы не вздумала отвернуться. Катя на его поцелуй отвечала, ахнула от неожиданности и рассмеялась, когда они едва с дивана свалились, а потом оба замерли, услышав звонок в дверь. Жданов голову поднял и посмотрел ошалевшим взглядом.
– Это кто?
– Я не знаю, – шепнула в ответ Катя, и его взъерошенные волосы пригладила.
В дверь ещё раз позвонили, и это уже заставило обоих с дивана вскочить, принялись впопыхах одеваться и по сторонам оглядываться. Жданову было ещё труднее, затуманенный алкоголем мозг отказывался реагировать должным образом, даже смешно стало, и, в конце концов, Андрей замер посреди комнаты, в мятой футболке и с бутылкой виски в руках.
– Кать...
– Иди в спальню.
– Что?
– В спальню!
Не совсем понимая, что и зачем он делает, пошёл в спальню, в последнюю секунд успел вернуться, чтобы из-под диванной подушки Катин бюстгальтер вытащить. А в прихожей уже дверь открылась, и к своему огромному ужасу Жданов услышал недовольный бас Валерия Сергеевича. Дверь спальни за собой закрыл и спиной к ней привалился. Вдруг понял, что у него сердце где-то в горле стучит, реально от страха. И он стоит, затаив дыхание, прижимая к груди ополовиненную бутылку виски и деталь женского нижнего белья, в голове туман, а от стука собственного сердца даже не в состоянии разобрать, о чём за дверью речь идёт. Кажется, так глупо он себя уже лет десять не чувствовал.
– Гостей что ли ждёшь? – поинтересовался Валерий Сергеевич, приглядываясь к зардевшейся дочери.
Катя попыталась выдать спокойную улыбку.
– Я? Нет. – Глубоко вздохнула и продолжила с улыбкой: – Нет, папа, какие гости? Наоборот не жду никого. Я только недавно пришла, – пояснила Катя, надеясь, что это сойдёт за оправдание её такой явной растерянности. – А вы... Погулять решили?
Елена Александровна в нерешительности остановилась у дивана, с опаской по сторонам огляделась, словно чувствовала опасность, и украдкой кинула на дочь вопросительный взгляд, который Катю заставил дыхание затаить. Отец тем временем по гостиной прошёлся, осматриваясь, а после устроился на диване, даже не подозревая, чем его дочь на этом самом диване занималась всего несколько минут назад. Катя молнию на кофте повыше застегнула, и снова родителям улыбнулась.
– Давайте чай пить!
Нужно было увести отца из комнаты, пока ему в голову не пришло заглянуть в спальню.
– Не погулять мы решили, ходили в гости к Семёну Стрельцову, помнишь его? Они с папой служили вместе, он на складе работал.
Валерий Сергеевич охотно подхватил тему воспоминаний, Катя заметила, что он чуть навеселе, поэтому, наверное, и не замечает некоторых деталей, в другое время ухватился бы и тут же след взял, а сейчас вот позволил себя на кухню увести, и даже не заметил, как Катя ботинки Жданова ногой под стул задвинула.
– Во-от, а на обратном пути я и подумал, а почему бы нам с матерью дочку единственную не навестить. Ведь имеем право? Посмотреть... – Он неопределённо взмахнул рукой. – Проверить, как и что.
"Проверить" было главным словом во всей его тираде. Елена Александровна за спиной мужа дочери кулак показала, наверное, впервые в жизни. Катя мысленно застонала, но выбора не было, и поэтому лишь шире заулыбалась, и чайник на газ поставила, радуясь тому, что вовремя убрала со стола после ужина.
– Катя, так больше продолжаться не может, – возмущённо зашептала ей мама, как только отец закрыл за собой дверь ванной комнаты. Родители уже собирались уходить, такси вызвали, а Катя уже, кажется, в сотый раз за прошедший час на часы взглянула. А сейчас вот мама её за руку схватила, и Катя виновато опустила глаза.
– Я знаю.
– Это уже ни в какие ворота не лезет. Прятать у себя в спальне мужчину, когда отец в гости приходит. Он ведь там, да?
– Но я же не знала, что вы придёте!..
– Хорошее оправдание, ничего не скажешь. Знаешь, вот если бы твой Жданов был человеком серьёзным, он бы... он бы не отсиживался за закрытой дверью. Он бы вышел и признался во всём.
– В чём признался, мама? Он государственной измены не совершал!
– Тише ты, – шикнула на неё Елена Александровна. – И ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Ты просто не хочешь меня слышать.
Катя без сил привалилась к стене.
– Я всё слышу, мама, и понимаю, но Андрей сегодня не мог появиться перед отцом, никак.
– Это почему же?
– Сама знаешь. Папа не совсем трезв, а когда он в таком состоянии...
– Катя, это всё отговорки, которые ты сама придумываешь.
– Нет. Просто Андрей тоже... Не в форме он сегодня.
Елена Александровна сразу подобралась.
– Он что, пьяный?
Катя подняла глаза к потолку.
– Нет, он не пьяный. Если только немного. Но всё равно, сегодня явно им встречаться не стоит. Не время.
– Что-то мне подсказывает, Катюш, что это время никогда не наступит. Валера, ты идёшь? Такси, наверняка, уже ждёт.
Когда Катя дверь за родителями закрыла, только тогда смогла выдохнуть. Этот час превратился в настоящую пытку. Силясь улыбаться отцу и следить за ходом беседы, чутко прислушивалась, но ни шагов, никаких других звуков слышно не было. Кажется, Жданов на самом деле затаился. И это всё-таки горько было осознавать. Он ведь испугался не на шутку.
Прошла к спальне и дверь распахнула. В комнате горела лишь одна настольная лампа на прикроватной тумбочке, постель пуста, даже покрывало идеально расправлено, и Андрея нет. Катя в первый момент растерялась, даже подумала, что он мог незаметно выскользнуть из спальни, но в квартире тишина. Сделала несколько шагов, большую кровать обошла и увидела Андрея, на полу. Лежал, вытянувшись во весь рост, рядом всё та же бутылка, количество виски ещё поубавилось, но незначительно, руку под голову подложил, словно на пляже лежал, а не на коврике у кровати, и на Катю поглядывал.
– А я уж подумала, что ты в какую-нибудь щель выскользнул.
Он едва слышно хмыкнул.
– Родители ничего не поняли?
– Мама поняла, конечно, а отец нет.
– Это хорошо.
Она руки на груди сложила, принимая вызывающую позу.
– Чем это?
– Я его боюсь, – шёпотом признался Жданов. – Он меня застрелит. Или чего похуже.
Катя разглядывала его, потом подошла ближе.
– А меня не боишься? – Она поставила ногу на его живот.
Андрей засмеялся.
– А надо?
– Ты ещё многого обо мне не знаешь.
Он руку под кровать сунул и достал оттуда её бюстгальтер.
– Я тебя спас, а ты угрожать надумала?
Она выхватила из его руки улику, а потом несильно ногой бутылку виски толкнула. Та упала и покатилась по паркету с характерным звуком, скрылась под кроватью. Катя протянула Жданову руку.
– Помогаешь мне? – Усмехнулся он. За руку её ухватился, но вместо того, чтобы встать, потянул Катю вниз. – Не уверен, что смогу встать. – Широко и пьяно улыбнулся. – Как говорится, уж лучше вы к нам.
Всё зашло слишком далеко, настолько, что обернувшись, невозможно увидеть, с чего они начали. Катя, как ни старалась, не могла вспомнить, как же всё было в её жизни без Андрея. А это необходимо было сделать, просто для того, чтобы сохранить здравость рассудка, не позволить себе окончательно разлететься на куски, превратившись в груду осколков у его ног. Их отношения уже не напоминали игру, их давно закрутило, тесно прижало друг к другу, и невозможно было представить, что, например, завтра Андрей перестанет приезжать в их дом, что они разойдутся в разные стороны, как планировали ещё совсем недавно. Что станут чужими. Кате не по себе становилось всякий раз, когда она начинала об этом думать. А то, что чувствовала к Жданову, пугало своей силой, а ещё неизвестным доселе собственническим инстинктом. Когда вцепиться хотелось в мужчину, и выкрикнуть в полный голос, что он ей принадлежит. Чтобы все узнали, что это её Андрей, только её, она его любит, и он уже ей... муж. Ведь она о нём заботится, они вместе каждый день, и смотрит он на неё так, что ей никаких признаний от него не нужно. Лишь бы не кончалось никогда их время, чтобы всегда было место, где они вдвоём и никто им не помеха. Вот только это всё мечты и самообман. Нельзя спрятаться ото всех в четырёх стенах, и скрываться всю оставшуюся жизнь, а открытыми их отношения Катя представить не могла, как ни старалась. Вот и получалось, что это банальная трусость, они отсиживаются, закрывшись ото всех, радуются тому, что вместе, но даже между собой боятся заговаривать о том, что пришло время принимать решение. Но решение может быть одним, а вот результат противоположным. Это и пугало больше всего, и заставляло оттягивать время, находить всё новые причины и доводы для этого.
После визита в "Зималетто" Катя всерьёз расстроилась. Из-за того, что увидела там, из-за того, что успела заметить, и, конечно, из-за Малиновского, который их с Андреем поймал, так сказать, на месте преступления. Андрей её уверял, что Ромка промолчит, никому ничего не скажет, но Катя совсем не из-за этого переживала, её задел взгляд Романа Дмитрича. Он не столько удивился, увидев их с Андреем вместе, как неприятно поразился. И на Катю смотрел так, словно она не сдержала данного некогда обещания и переступила черту дозволенного. Она для Малиновского была хуже, чем какая-нибудь второсортная модель, на которую Жданов мог бы повестись, в этом случае Рома даже бровью бы не повел наверное. А вот Катя Пушкарёва всегда была никем, и не то чтобы не в их вкусе, а вообще не из того круга, в котором Андрей с Малиновским обычно выбирали себе пару на вечер-другой. И дело не во внешности, а в воспитании и взглядах на жизнь. Однажды Роман Дмитрич уже открытым текстом пытался ей объяснить, что она и Андрей, люди из разных миров, которые вряд ли когда-нибудь пересекутся. И Катя не спорила с ним тогда, и не стала бы возражать сейчас. Она готова была согласиться с ним, но вот что делать с их с Андреем сложившейся и уже такой устоявшейся за пару прошедших месяцев, ставшей почти семейной, жизнью, не знала. Наверное, из-за этих сомнений и не стала отговаривать Андрея от вечеринки в честь дня его рождения, которую Кира с Маргаритой взялись организовать. Если бы Андрей перестал злиться и возмущаться, повторять раз за разом, что он не хочет участвовать в этом представлении, то понял бы, что в первую очередь это выгодно именно ему. Выгодно – слово плохое и некрасивое, но время ли думать о чувствах? Когда Катя, тщательно подбирая слова, говорила об этом Жданову, он так на неё смотрел, что она на какое-то короткое мгновение почувствовала себя Кирой. Не раз видела, как Андрей таким взглядом свою невесту сверлил. Недоверчивым и с большой долей настороженности, словно не верил, что она может ему подобное предлагать. А теперь вот Катина очередь настала.
– Тебе так важно, чтобы я стал президентом? Это что, обязательное условие? – Он с дивана поднялся и прошёлся по комнате.
Пушкарёва подавила усталый вздох.
– Ну, какое условие, Андрюш?..
– Я не знаю какое! Ты постоянно об этом твердишь, про президентство! Выводы сами собой напрашиваются.
От его тона озноб пробрал, Катя угол подушки скомкала, но говорить постаралась спокойно.
– Это какие такие выводы ты сделал?
Жданов о край паласа запнулся, остановился, и тогда уже выдохнул:
– Прости. Я ничего такого не имел в виду, просто... Кать, ты и сама всё понимаешь!
– Конечно, понимаю, – примирительно проговорила она. И на диване развернулась, поджав под себя ноги. На Андрея посмотрела. – Андрей, я не просто так постоянно твержу тебе об этом, но я очень боюсь, что Пал Олегыч... сделает неправильный выбор в пользу Воропаева. А всё из-за того, что мы с тобой когда-то ошибок наделали. Ты достоин того, чтобы встать у руля. Ты очень изменился, Андрюш.
– Да?
– А ты сам не замечаешь?
Он к дивану подошёл и наклонился к Кате.
– И ты изменилась. – Улыбнулся. – Мы друг на друга действуем благотворно, ты не находишь?
Катя коснулась губами его губ.
– Этому можно только порадоваться. А ещё послушать меня и согласиться на предложение родителей.
– Ты даже не представляешь, что там будет, – попытался он её вразумить.
– Может быть. Но это всего один вечер. – Андрей смотрел ей в глаза, и говорить было трудно. – Ты пойдёшь туда, а потом вернёшься ко мне. – Глаза опустила, больше не могла терпеть его пристальный взгляд, ладонью по груди Андрея провела, надеясь его отвлечь. – Этот вечер нужен, как хочешь его назови – вечеринка или нет, в честь твоего дня рождения или нет, но Пал Олегыч прав, "Зималетто" нужно внимание. А то, что это будет твой день рождения, только тебе плюс, ты будешь в центре внимания.
Жданов взял её за подбородок.
– А если я попрошу тебя пойти со мной?
Катя удивлённо моргнула.
– С ума сошёл? Мы с тобой о чём сейчас говорим? Скандала допустить нельзя.
– Никакого скандала, – покачал Андрей головой. – Никто не осмелится спорить, мы просто придём вдвоём...
Пушкарёва руку его от своего лица отвела.
– Пал Олегыч тебе этого не простит. Ему нужно, чтобы о "Зималетто" заговорили, а не о твоей личной жизни в который раз, так что не придумывай.
Андрей руками в спинку дивана упёрся и голову опустил. Стоял так несколько секунд, после чего выпрямился, видимо, справившись с собой, и невесело усмехнулся.
– Раз за разом какие-то причины находятся. Мне всё это надоело.
Катя облизала пересохшие губы.
– Скоро совет, вот после и подумаем.
– Отец отмалчивается, – решил пожаловаться Жданов. – Я несколько раз пытался с ним разговор завести, а он откровенничать со мной отказывается.
– Вот и не зли его, зачем?
Андрей снова к ней наклонился и лбом к Катиной макушке прижался.
– Я дождусь когда-нибудь отпуска, чтобы увезти тебя ото всех подальше?
– И не думать ни о чём, – подсказала Катя с улыбкой.
– Вот именно, не думать.
Следующее утро началось как обычно, уже привычно для обоих, встали по звонку будильника, пока Андрей в душе был, Катя кофе варила, а после вернулась в постель, поставив поднос на тумбочку рядом с кроватью. Они специально рассчитывали утреннее время так, чтобы оставалось хотя бы десять минут для того, чтобы кофе в постели выпить. Жданов из ванной возвращался, пахнущий своим дорогим одеколоном, с прохладной, чуть влажной после душа кожей, Катю обнимал, и они спокойно пили горячий ароматный кофе, и зачастую даже не разговаривали в эти минуты, и без слов хорошо было. Пушкарёва щекой к руке Андрея прижалась, посмотрела на часы и позволила Жданову себя обнять покрепче, в их распоряжении было ещё пять минут.
– Я позвоню тебе ближе к обеду, вдруг у меня время появится, – сказал он, допивая кофе. Маленькая чашечка терялась в его большой руке, а блюдце, почти невесомое, он в другой руке держал. Катя знала, что Андрей терпеть не может пить кофе из малюсеньких кофейных чашек, но это был скорее ритуал, завтракать они будут чуть позже, а сейчас просто десять минут для себя.
Блюдце, которое Жданов принялся между пальцев крутить, Катя у него отобрала и на поднос поставила, а вслед за этим Андрей ей и чашку свою отдал.
– Два глотка, – пожаловался он. – Может, ты купишь другую посуду для наших утренних передышек?
– Нет, – покачала она головой, стараясь подыграть ему, – мне нравятся эти чашки. Мы же их вместе покупали, и ты сказал красивые.
– А я и не спорю. Красивые, но как из них пить-то? Один запах. – Из Катиной руки чашку с блюдцем забрал, поставил на поднос, а Пушкарёву обратно на подушки уложил.
– Время, Андрей, – шепнула ему в губы Катя.
– Две минуты ещё есть.
Две минуты вылились в двадцать, и когда Катя из рук Жданова всё-таки вырвалась, уже пришлось и себя, и Андрея подгонять. Она уже душ приняла, а он продолжал лежать в постели, руку за голову закинул, а за Катей наблюдал с улыбкой. Пушкарёва не выдержала и за ногу его потрясла.
– Хватит валяться, ты на работу опоздаешь.
– Не опоздаю. Я в пробке стою. Ты не понимаешь, что ли?
Она рассмеялась.
– Как удобно. Ты давно эту отговорку придумал, да?
Андрей продолжал улыбаться.
– Вставай, – повторила Катя, – а я завтрак приготовлю. – Она из спальни вышла и услышала вслед насмешливое:
– А почему ты не спрашиваешь, что я на завтрак хочу?
– Я и так знаю. То, что я приготовлю, то ты и хочешь!
– Как ты догадалась?
Катя рассмеялась, а в следующее мгновение замерла в прихожей, когда в дверь позвонили. Пару секунд понадобилось для того, чтобы решить, как действовать, затем на цыпочках к двери приблизилась и в глазок посмотрела. И тут же выдохнула, правда, без особого облегчения. Отперла замки и впустила мать в квартиру.
– Доброе утро, мама.
– Доброе. – Елена Александровна дочь поцеловала, сумку поставила на стул, а Катя внимательно за ней наблюдала.
– Что-то случилось? – не выдержала она.
Елена Александровна только рукой махнула, разулась, направилось было в сторону кухни, но остановилась и на дочь обернулась.
– Ты не одна?
Катя посмотрела умоляюще.
– Мама.
– Я просто спрашиваю.
Пришлось сознаваться.
– Не одна... Мы только встаём.
– Мне нужно с тобой поговорить. – Елена Александровна прошла на кухню, за стол присела, а Катя после секундного замешательства достала из буфета для неё чашку.
– Ты меня пугаешь, если честно, – сказала она матери. – Я сейчас завтрак приготовлю...
– Не хочу я завтракать. Что я, дома не позавтракала, по-твоему? А вот чаю мне налей. Едва отговорила Валеру со мной идти, как чувствовала, что ты... – Елена Александровна неопределённо рукой в воздухе повела.
– Ладно, мам.
– Опять "ладно, мам"! Не понимаю, куда вся твоя осторожность делась?
– Сгорела, наверное. А может, я её переросла.
– Да, никакого другого недостатка ты в себе не обнаружила, осторожность тебе мешать стала!
Катя замерла в плохом предчувствии.
– Мама, ты что, папе рассказала, да?
– Да что ты! Да если бы я рассказала, он бы здесь был с первыми лучами солнца! С пистолетом.
Катя осторожно перевела дыхание.
– Тогда скажи, что происходит и прекрати меня пугать!
– Здравствуйте, Елена Санна.
Катя вздрогнула, услышав голос Андрея за своей спиной. Обернулась, на Жданова посмотрела, потом на мать затравленный взгляд кинула. Увидела, как та напряглась в первое мгновение, но затем всё-таки вежливо кивнула.
– Здравствуйте... Андрей Палыч.
Жданов, уже в костюме и при галстуке, улыбнулся краешком губ.
– Думаю, что в сложившихся обстоятельствах, вы должны обращаться ко мне просто по имени.
– Да? И как же эти обстоятельства сложились, хотелось бы мне знать? Кроме того, что вы здесь ночуете?
Андрей кинул быстрый взгляд на Катю, а та перевела на мать расстроенный взгляд.
– Мама, пожалуйста. – К Жданову повернулась. – Андрюш, садись за стол. Я сейчас... – Руками развела. – Бутербродами обойдёшься?
– Конечно.
Катя тарелку перед ним поставила.
– Мама, так что ты хотела сказать?
Елена Александровна наблюдала за ними, взгляд был напряжённый и оценивающий, а когда Катя к ней обратилась, пальцы сцепила в замок.
– Мне вчера вечером звонила Галя, она собирается возвращаться. Уже в следующем месяце.
Катя замерла, а Андрей, который изо всех сил старался изображать радушие и Катиной матери улыбаться, озадаченно нахмурился. Поднял на Катю глаза.
– Галя – это кто?
– Моя тётя, хозяйка квартиры. Мам, но она ведь собиралась минимум на год.
– Ну, вот не понравилось ей там, – развела руками Елена Александровна. – Хочет вернуться домой. Так что, – Елена Александровна неожиданно почувствовала неловкость, встретив взгляд Жданова, – придётся тебе съехать с квартиры. – Увидела, каким расстроенным стало лицо дочери, и решила её успокоить: – Ну, ничего, это не конец света. Вернёшься домой, а там...
Её слов о возвращении домой, кажется, никто и не услышал. Андрей только на Катю смотрел, а та нижнюю губу кусала, стараясь скрыть своё разочарование. И прежде чем она слова матери о доме услышала, Жданов заговорил и даже за талию её приобнял, совершенно не стесняясь.
– Не расстраивайся только, – попросил он. – Это ни какая не проблема, переедем ко мне. Кать, – он её тихонько затеребил.
Елена Александровна удивлённо моргнула, на Жданова уставилась, но тот этого, кажется, не заметил. Он в Катю вцепился, улыбался ей, стараясь вызвать её ответную улыбку, а Елена Александровна очень старалась не показать своего возмущения. Спокойствие Жданова, то, что он держался, как ни в чём не бывало, ей очень не нравилось. И то, что Катя так спокойно ко всему этому относится, совершенно не думая о будущем, беспокоило. Она видела и слышала только Андрея Жданова, который, по всей видимости, не собирается отпускать её в родительский дом, он собирается забрать её к себе. Хотя, если он так открыто об этом заявляет, значит, принял решение? Скрывать отношения, живя у него, они вряд ли смогут. Катя, наверняка, будет этому рада, и не устоит перед таким предложением. А там только время покажет, как у них сложится. Но между тем Елена Александровна пообещала себе, что прежде чем даст дочери своё благословение, удостоверится, что никаких тайн больше нет. Противиться их отношениям смысла уже нет, раз Жданов гоголем ходит и чувствует себя хозяином положения, но раз уж он решился, то пусть всё делает, как положено, ничего не скрывая.
– Это чёрная полоса, – сказала Катя, когда вернулась на кухню, проводив мать до двери. – Просто какое-то глобальное невезение!
Андрей удивлённо посмотрел.
– А в чём ещё тебе глобально не повезло в последнее время?
Она руку в бок упёрла.
– А ты считаешь, что у меня жизнь сплошной праздник?
Он из-за стола поднялся, к Кате подошёл и обнял. А потом приподнял от пола немного.
– У тебя я есть, какой тебе ещё праздник нужен?
Пушкарёва всё-таки рассмеялась.
– Андрей, отпусти меня!
– Не будешь расстраиваться из-за пустяков?
– Не буду. Но это не пустяки.
– Пустяки. Переедем в мою квартиру и всё.
Они встретились глазами.
– Вот так просто?
