Текст книги "У кошки девять жизней (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

И он отправился на поиски лакея, хотя Дельфина начала отказываться.

Что ж, надо признать, что его толчок под руку был весьма удачен. Возможно ли, что он сделал это нарочно? Но в любом случае, я была рада, что избавилась от столь опасного подношения. И тем более, меньше всего мне хотелось угостить кого-либо еще этой отравой. Конечно, яда в вине могло и не быть. А если был? Не стоит забывать, что неизвестная очень хочет от меня избавиться и собралась это сделать собственноручно прямо на приеме. Уж не это ли она имела в виду? А записка была лишь отвлекающим маневром. О, записка! Я о ней совсем забыла.

Я отошла немного в сторону, так, чтобы мое отсутствие не бросалось в глаза и потихоньку развернула лист бумаги. Всего несколько строк мелким, бисерным почерком. Приходилось напрягать зрение, чтобы разобрать слова:

"Мадам, если вы хотите узнать причину всех ваших неприятностей, то незаметно выходите в коридор и следуйте за лакеем в желто-зеленой ливрее. Непременное условие: вы должны быть одни. Записку предъявите лакею. Доброжелатель".

Так, следует подумать, что все это может значить. Либо это действительно неизвестный доброжелатель, который хочет мне помочь, либо… Либо это и есть мой таинственный убийца, собирающийся поставить точку во всем этом деле. Ну, надоело ему посылать ко мне наемных убийц. Это не приводит ни к какому результату. Зачем тратить деньги дальше, если все можно сделать самому? Самому всегда проще, некого будет винить в случае неудачи.

Интересно. Очень интересно. Эта неизвестная дама в самом деле хочет сделать это сама? Она еще не поняла, с кем имеет дело и воображает, что устранит меня с легкостью? Да это не удалось двоим сильным мужчинам, последнего, кстати, я здорово покалечила. И она хочет меня убить собственноручно?

Впрочем, не стоит обольщаться. Возможно, она учла прежние ошибки и меня будут ожидать несколько вооруженных до зубов человек. Со всеми я не справлюсь, глупо утверждать обратное. Я всего лишь, слабая женщина, вооруженная каким-то жалким кинжалом. Жаль, пистолет в карете остался.

Итак, как мне следует поступить? Идти или не идти? Что я теряю в случае, если пойду? Моей жизни угрожает опасность. Да, но за прошедшее время я уже как-то привыкла к этому. И потом, не факт, что эта опасность не будет угрожать мне дома. Значит, надо идти? А если я пойду, то неизвестно, что меня ожидает. Сказать герцогу? Можно и сказать, но в записке ясно указано, что я должна прийти одна. Если лакей увидит двоих, он не скажет мне того, что должен сказать. А может быть, он поведет меня в какое-нибудь место, где я должна буду встретиться со своим "доброжелателем"? Вполне вероятно. Нет, никому говорить нельзя. Это исключено. Значит, надо идти одной. Ох, не нравится мне это. Не нравится, но делать что-то надо. Я не смогу вечно избегать смерти. В конце концов, все попытки увенчиваются успехом. Нужно лишь запастись терпением и прилагать усилия. А убийца очень терпелив и усилий прилагает немеренно. Значит, я пойду. Нужно же все-таки узнать, кто это делает. Я имею на это право.

Ладно, этот вопрос я решила. Но есть другая, не менее серьезная проблема. Каким образом я смогу покинуть залу незаметно? Мне кажется, что герцог наблюдает за всем происходящим куда внимательнее, чем я сама. Мое внезапное желание выйти не сможет ускользнуть от его пристального взора. Черт, что мне делать? Нужно придумать правдоподобную причину своего ухода. Ценная мысль, но я не могла придумать ни одной.

Я стояла, хмуро смотря на пеструю толпу, борясь с желанием начать грызть ногти. Есть у меня эта дурная привычка, оставшаяся с детства. Всякий раз, когда я не могу найти решение проблемы, я, пардон, сую в рот палец и занимаюсь самоедством в прямом смысле этого слова. Начинаю обгрызать заусенцы. Кажется, это говорит о неуверенности в себе. Мне как-то все равно, очень хочется придумать, каким образом я сумею выйти в коридор незамеченной.

И тут помог случай. Им оказалась приснопамятная Жанна. Все-таки, и от нее бывает польза. Как мне показалось, она очень хотела обсудить с герцогом какие-то вопросы наедине, или во всяком случае, без лишних свидетелей. Герцог был этим не слишком доволен, но все же отправился за ней следом.

Это был мой шанс, который я упускать не собиралась. В мгновение ока я покинула славную компанию, наскоро извинившись и осторожно, прячась за чужими спинами, прокралась к двери, стараясь делать вид, что просто прогуливаюсь. Наверное, получилось это у меня не очень, но на большее театральное искусство не было времени.

Собираясь закрыть за собой дверь, я напоследок окинула взглядом залу, но не заметила никаких чересчур внимательных глаз. И нечего сюда смотреть. Может ведь благородная дама страдать слабостью желудка!

Лакей в желто-зеленой ливрее стоял возле одного из канделябров. Он глянул на меня, ничем более не обнаруживая интереса. Я подошла к нему, оценивая на ходу, может ли его ливрея казаться желто-зеленой и нет ли поблизости других точно таких же. Но судя по всему, в коридоре он присутствовал один.

– Добрый день, – сказала я, протягивая ему записку.

Надо же было что-то сказать.

Лакей принял из моих рук записку, и бросив взгляд мельком, поднес ее к свече. Дождавшись, пока она сгорит, он повернулся, молча приглашая меня следовать за ним. На редкость молчаливый тип. Хоть бы для приличия поздоровался, что ли. Или улыбнулся, ведь перед ним красивая дама, а не какая-то престарелая горничная. Грубиян.

Я отправилась за ним без возражений. Ведь я именно для этого и пришла. Так что, глупо было ломаться и задавать вопросы: куда, зачем, почему. Приду на место и все узнаю сама.

Лакей вел меня по каким-то коридорам, постоянно сворачивая то направо, то налево. Спустя несколько минут я спохватилась, что стоило бы и запоминать направление. Говорят, в Лувре столько потаенных мест, что очень легко заблудиться. А еще говорят, что в этих местах много трупов, которые никогда не находят. Брр, даже мурашки по коже. А еще говорят, что если слишком много думать, то голова треснет. Так что, иди молча и выбрось из головы всякие глупости.

Запоздало припомнила один из греческих мифов, тот самый, о нити Ариадны. Очень полезная вещь. Стоило бы применить ее на практике, но вот, увы, у меня нет никаких клубков и нитей. А оставлять следы крошками, как Мальчик-с-пальчик я не могла по причине отсутствия у меня булки. Оставалось только запоминать повороты, но и от этого пришлось отказаться спустя некоторое время. Поворотов было столько, что у меня начинала кружиться голова. Минут пять я прилежно повторяла про себя: "Поворот направо, поворот налево, снова налево, потом направо и еще раз направо". Бессмысленно. При всем желании я не смогла бы это запомнить. Ладно, выберусь как-нибудь. На худой конец, буду громко кричать: "Ау! Люди, на помощь!". Господи, какая глупость иногда приходит в голову!

Лакей остановился так неожиданно, что я налетела на него. Отступив на шаг в сторону, он произнес первые и единственные слова, которые я от него услышала:

– Сюда, мадам.

Передо мной была дверь, самая обычная и ничем не примечательная. Пару секунд я смотрела на нее, а потом обернулась к лакею со словами:

– Что за шутки?

Но лакея уже и след простыл. Он исчез так быстро, словно его и не было здесь никогда. Я вновь повернулась к двери, раздумывая, что мне следует предпринять. За дверью какая-то комната, это очевидно. А вот, стоит ли мне туда заходить, это большой вопрос.

Так, ну заходить туда придется, иначе зачем я сюда шла. Без компании лакея я могла бы обойтись еще по меньшей мере лет сто. Интересно другое, каким образом мне нужно это проделать. Для начала я приложила ухо к двери и прислушалась, пытаясь уловить хоть какие-то звуки. Но за дверью было тихо. Есть там кто-нибудь или это глупый розыгрыш? Кто-то решил позабавиться, подумал, вот будет смешно, если она проторчит перед пустой комнатой. Нет, это вряд ли. Там кто-то есть. Я чувствовала присутствие другого лица. Ладно. Фу, ну и воняет же здесь! Какой-то жуткий запах, смесь застарелой пыли и плесени. Они что, никогда здесь не убирают?

Подняв руку, я пару раз стукнула в дверь.

– Войдите, – прозвучал в ответ голос с ноткой нетерпения.

Заждалась, бедненькая. Именно, она, это был женский голос. Хорошо, раз меня так настойчиво приглашают, то почему бы не войти.

Я отворила дверь и остановилась на пороге, оглядываясь по сторонам. Небольшая комната, типичная для Лувра. Кровать, пара стульев и старый ковер на полу. Ах, пардон, забыла про подсвечник, стоящий на подоконнике. По причине чрезвычайной узости окон и запыленности стекол в комнате было сумрачно.

А еще в комнате была женщина и судя по всему, одна. Она стояла у окна, так что я смогла хорошенько ее разглядеть при свете свечей. Высокая, стройная, черные как смоль кудрявые волосы, тонкий нос и серые глаза. Я ее знаю, определенно. И даже имя вспомню, если постараюсь. Да, вспомнила. Графиня де Токелен.

– Да входите же, – повторила женщина.

Я вошла и закрыла за собой дверь, кстати заглянув за нее. Там, как и следовало ожидать, никого не было.

– Здравствуйте, графиня, – сказала я.

– Здравствуйте, – процедила она сквозь зубы и прибавила, словно это ее очень напрягало, – герцогиня де Каронак. Присядете?

– Только после вас.

– Ну что вы, я постою.

– Тогда я тоже постою. Мне нетрудно.

Графиня мотнула головой, что можно было понимать как угодно, но я поняла так, что она решила не продолжать бесцельный обмен любезностями.

– Тогда к делу. Мне давно хотелось познакомиться с вами поближе, герцогиня.

– Что же вам мешало?

– Ваше отсутствие. Вы почему-то не считаете нужным показываться на приемах.

– Полагаю, вы согласитесь со мной, что они невыносимо скучны, графиня.

– Не всегда. Иногда на них случается нечто интересное. Но вы правы, герцогиня. Тем более, что у вас были другие, более важные проблемы.

– Все проблемы более важны, если это касается приемов. Это вы написали мне записку?

– Да, я. И вижу, что вы воспользовались моим советом. Вы очень решительны, герцогиня.

– Нет, я просто любопытна, графиня. Очень хотелось узнать, что вы имели в виду, когда ее писали.

– Не торопитесь, герцогиня, вы все узнаете. Надеюсь, вы никому не сказали об этом?

Я приподняла брови, оттягивая ответ. Ее почему-то очень волновала эта тема. Графиня даже не смогла устоять на месте, сделала несколько шагов в моем направлении, а потом вернулась назад.

– Там не было это написано, – отозвалась наконец я.

– А вы всегда делаете только то, что вам скажут, герцогиня?

– Очень редко.

– Так вы говорили или нет?

– Это так важно? Не помню, может быть, я и упомянула в разговоре мельком.

– Мельком? – это прозвучало грозно и в то же время немного растерянно, словно, она ожидала от меня чего угодно, но не этого.

– Да, а что?

– И скольким людям вы это упомянули? – графиня тяжело дышала, должно быть, от волнения.

– Ну, там было человек пять-шесть. Или больше. Я их не сосчитала.

– Черт бы вас побрал! – рявкнула она, окончательно теряя свою благопристойность.

– О, графиня, это грубо, – поморщилась я, – я была о вас лучшего мнения. Кстати, мы с вами нигде не встречались раньше? У меня такое впечатление, что я вас где-то видела.

– Еще бы не видела! – завопила она, топнув ногой, – и нечего тут строить из себя невинную овечку! Ты все видела, дрянь проклятая! Как же ты мне надоела, Боже мой! Когда же я наконец от тебя избавлюсь?

– Кажется, мы не переходили на "ты", графиня. Но если вам это очень нравится, то не буду спорить. Можно один вопрос? Зачем же ты так хочешь от меня избавиться? Чем же я тебе мешаю?

– Ах, зачем?! Затем! Ты все видела! Ты всем расскажешь!

Ох, если бы это было так просто! Что я должна всем рассказать, ради всего святого? Если бы я это знала! Не знаю, почему, но я не стала говорить об этом вслух. Не стоило радовать эту милую женщину. Вместо того, я произнесла:

– Я рассказала об этом еще вчера. Так что, поздно волноваться. Нужные люди уже идут по твоему следу.

– Подлая, гнусная дрянь! – завопила графиня, окончательно потеряв голову, – ты мне за это заплатишь! Клянусь Богом, ты за это ответишь! Ну, погоди! Недолго тебе осталось радоваться жизни!

С этими словами графиня выхватила кинжал и прыгнула на меня. Должна отметить, ярость придала ей силы, я еле устояла на ногах. Правда, еще и ее вес сыграл свою роль. Пусть она была хрупкой женщиной, но когда на тебя со всего маху обрушивается такая масса, об этом как-то забываешь. Я успела схватить ее за руку, в которой она держала кинжал и отвела от своей шеи. Кажется, в порыве чувств графиня надеялась перерезать мне горло.

Она несколько раз дернулась, пытаясь освободиться, но я держала крепко. Отчаявшись, графиня выкрикнула мне в лицо несколько особенно грязных ругательств и вспомнив, что ее ноги до сих пор свободны, пнула меня в голень. Должна признаться, боль была страшная. Я взвыла и в ответ треснула ее кулаком по голове.

Графиня не осталась в долгу, предприняв еще одну попытку повалить меня на пол и эта попытка оказалась удачной. Мы обе рухнули, причем, она оказалась сверху, не переставая дергаться в надежде освободить руку с кинжалом. Несколько раз она пыталась меня укусить, представляете?

Вспоминать эту сцену неприятно и весело одновременно. Мы катались по полу, награждая друг друга тумаками, вцепляясь в волосы и костеря на чем свет стоит. Причем, слова "дрянь" и "стерва" были самыми мягкими. Я поставила ей приличный синяк под глазом, а она в отместку все-таки укусила меня за плечо.

В какой-то момент мне удалось вырваться и я попыталась вскочить на ноги, чтобы метнуться к двери. Но графиня не дала мне этой возможности. Она схватила меня за лодыжку и дернула на себя. Я, естественно, упала, успев как следует пнуть ее свободной ногой. Но это ненадолго охладило ее пыл. В общем, не знаю, как это получилось, но через полминуты левое плечо обожгло острой болью. Я вскрикнула и приложив все усилия, развернулась и спихнула ее с себя. Довольно деликатностей. Если эта подлая стерва меня снова укусила… Я ей не завидую.

Графиня уже почти поднялась на ноги, и я, не теряя времени даром, хорошенько пнула ее, попав ногой в челюсть. Пиналась я на удивление хорошо. Она обмякла, закатила глаза и рухнула на пол, потеряв сознание.

С минуту я смотрела на нее, оценивая, сможет ли она подняться. Да, выглядела графиня сейчас далеко не так привлекательно, как вначале. Впрочем, наверняка и я не лучше. Кожа головы горела огнем, мне основательно повыдергали волосы. Да, кажется, в углу валяется несколько светлых прядей. Но рядом были и черные, что несказанно грело душу. Вот стерва! Черт, плечо болит так, словно это не графиня, а волкодав. Уж не вырвала ли она мне кусок мяса? Я пощупала больное место двумя пальцами, ойкнула, нащупав что-то мокрое. Взглянув на руку, обнаружила, что это кровь. Ну, мерзавка! Мало я тебя пнула, скотина! Нужно еще добавить для верности.

Скрипя зубами от злости, я как могла, привела себя в порядок, оправила платье, отряхнула его от пыли, пригладила волосы, хотя чувствовала, что мне это не поможет. Жаль, в комнате нет зеркала. Впрочем, если подумать, это даже хорошо. Не хочу расстраиваться, обнаружив царапину на самом видном месте. Черт, и спина болит, надо же, как я грохнулась.

Дверь скрипнула и отворилась. Я оглянулась, одновременно напрягаясь и в любую секунду готовая прыгнуть.

В комнату вошел мужчина. Причем, его лицо было мне знакомо, но я не могла вспомнить его имени. Точно могла сказать лишь одно: где-то я его видела.

– Ай-яй-яй, – проговорил он, осматривая меня и качая головой, – вижу, вам основательно досталось. Впрочем, – тут он перевел взгляд на неподвижно лежащую графиню, – Мадлен досталось куда больше. Я ведь просил ее обождать меня. Что за непослушные создания эти женщины!

– А, так вы в курсе дела, – догадалась я, – вы вместе этим занимались? Кстати, как ваше имя?

– Герцогиня, вы просто прелесть, – восхитился этот неизвестный мужчина, – только не говорите, что вы ничего не знаете. Это было бы просто смешно.

– Как вас зовут, я знаю, но почему-то не могу вспомнить. Я также знаю, что вы очень хотите меня убить. Но вот чего я не знаю, так это того, зачем вы так хотите это сделать. Ваша прелестная Мадлен мне этого не объяснила. Ну и стерва же она!

– Боже мой, – он откинул назад голову и весело рассмеялся, – вы и правда ничего не знаете? Господи, до чего же мы были глупы! А ведь я говорил ей. Говорил, давай сначала поговорим с ней. Но Мадлен… У нее никогда не было терпения. Здравого смысла, впрочем, тоже.

– Послушайте, месье, если вы собираетесь перечислить все то, чего у нее нет, мы можем надолго здесь задержаться. А я так и не знаю вашего имени. Должна же я как-то вас называть.

– Какая теперь разница, – отозвался он, скорее для себя, чем мне, – граф де ла Важери к вашим услугам, мадам.

– Граф де ла Важери, – повторила я задумчиво, – это вы недавно потеряли жену?

– Как верно замечено. Да, мадам, потерял. Вы начинаете припоминать?

– Нет. Я начинаю кое-что соображать. Да, мне все ясно. Вы убили свою жену и теперь хотите убить меня, так как считаете, что я что-то знаю. Вам не кажется это смешным, граф? Убить меня за то, что я знаю, когда я ничего не знаю.

– Печально, но кажется. И я бы повеселился, мадам, вместе с вами, но ситуация такая, что веселье было бы не к месту. Значит, вы так ничего и не вспомнили?

– А что я должна вспомнить? Ответьте же мне на этот вопрос, граф. Могу я, наконец, узнать, за что меня хотят убить?

– Да зачем? – произнес он раздумчиво, – теперь это не имеет значения. Теперь-то вы все знаете. Мне очень жаль, мадам. Вы мне так нравитесь. В другое время я бы за вами приударил.

– А как же Мадлен?

– Я понял, что вы лучше.

– Я так тронута, вы просто не представляете, граф. Это так мило!

Неизвестно, до чего бы дошел наш разговор, если бы не очнулась Мадлен. Она мутным взором огляделась вокруг, подпрыгнула, держась за челюсть и вскричала:

– Да хватай же ее, что ты стоишь, идиот? Вот она, проклятая стерва!

– Вы удивительно единодушны в этом вопросе, – глубокомысленно заметил граф, не спеша выполнять ее приказание.

– Прекрати паясничать! Не видишь, что она со мной сделала! У, ведьма!

– Не вопи, – отрезал он, – и не торопи меня. Мадам, вы не представляете, как мне жаль. И как мне не хочется вас убивать. Но что поделаешь! – тут граф вздохнул, – мне моя жизнь гораздо ценнее. Вот, если бы пришлось выбирать между вами и Мадлен…

– Мерзавец! – выпалила графиня, – негодяй! Свинья!

– Как ты мне надоела, – заявил заботливый любовник, – так хорошо и тихо лежала, а теперь… Герцогиня, что бы вы хотели сказать напоследок… О-о!

Пока он разглагольствовал, я достала свой кинжал и теперь сжимала его в руке. Меня почему-то подташнивало и кружилась голова, но списала все это на банальный страх. Хотя раньше никогда не думала, что от страха может тошнить.

– Уберите, это лишнее, – отмахнулся граф от кинжала, как от назойливой мухи, – я справлюсь с вами и вы это знаете.

– Не хочется умирать без боя, – хмыкнула я, – так просто у вас ничего не выйдет. Придется поработать.

– У нее еще и чувство юмора имеется. Браво, герцогиня! Мне будет очень, ну просто очень жаль вас убивать.

Говоря все это, граф шагнул ко мне и протянул руку. Я взмахнула кинжалом и попала ему в запястье. Кажется, успешно, так как показалась кровь. Он невольно вскрикнул, я не стала терять времени даром и ужом юркнула между ним и стеной. До двери я добежать успела, а вот закрыть ее – нет. Граф вцепился в ручку с другой стороны и упрямо тянул на себя. Что ж, если он этого так хочет… Я резко отпустила свою сторону и бросилась бежать. Кажется, он упал, судя по грохоту. Но убеждаться в этом у меня не было ни времени, ни желания. Нужно было поскорее уносить ноги. В чем-то он был прав. Хотя бы в том, что справиться со мной для него не составляло никаких трудностей. Возможно, я и сильная, но со взрослым, здоровым мужчиной мне не совладать.

Именно поэтому я помчалась по коридору с такой скоростью, с какой не бегала уже давненько. Впрочем, через некоторое время пришлось эту скорость немного замедлить. Очень неудобно мчаться на всех парусах по узкому коридору, то и дело сворачивающему то направо, то налево. Не успеваешь сориентироваться и впечатываешься прямиком в стену. Неудобно и больно к тому же.

Потерев лоб, я обернулась, прислушиваясь к звукам. Я и не сомневалась, что граф бросится в погоню. Слишком многое стояло на кону, чтобы отпустить меня с миром. Теперь я знала гораздо больше. Но вот, хоть убейте меня, до сих пор не могу понять, что же я такого видела. Ну, не помню ничего, абсолютно. Как-то не хочется умирать, не задав этого вопроса. Впрочем, даже после этого все равно не хочется.

Голова по-прежнему, кружилась, мешая ориентироваться, Не понимаю, почему, я уже не боюсь. Да я и раньше не особенно боялась, если подумать. Было лишь легкое опасение, успею ли я увернуться. А голова почему-то кружится. Может быть, не от страха? Тогда от чего? И плечо болит после укуса графини. Господи, не женщина, а крокодил какой-то. Я потерла больное место, обнаружив, что кровь уже перестала идти, запеклась тонкой коркой. Нужно было все же выбить ей зубы.

Я свернула и на секунду остановилась. Передо мной была лестница. Оглянувшись назад, я успела услышать крик: "Герцогиня, довольно играть в прятки!" Сбегая вниз, подумала, что это вовсе не прятки, скорее уж догонялки или салочки, если граф считает это забавной игрой. Да, конечно, в какой-то мере это было забавно. А если б меня еще не тошнило, то я бы даже посмеялась.

Скатившись вниз по лестнице, я повернула в новый коридор и почти сразу налетела на какого-то мужчину. От толчка мы оба едва не упали. Он схватил меня за руку, помогая удержаться на ногах. Я подняла на него глаза и воскликнула:

– Это вы?

Де Пуайе, а это был именно он, поразился не меньше.

– Ваша светлость! Что вы делаете здесь в таком виде?

– Да так, – отозвалась я, – просто прогуливаюсь.

Более глупого вопроса еще не слыхивала. Что же я здесь делаю? Ну, не цветочки же нюхаю! Остолоп.

– Так-так, – понимающе кивнул де Пуайе, – от кого это вы убегаете? Уж не от мужа ли? А он вас ищет? Это вы так развлекаетесь? Ваша семейная шутка? Мило.

– Придумайте что-нибудь поумнее, – огрызнулась я, распахивая какую-то дверь и заскакивая туда.

Он вошел следом за мной и закрыл за собой дверь. Мне очень не нравилось его лицо. Он как-то странно на меня смотрел. Впрочем, я решила не обращать на это внимания. Мне требовалось лишь посидеть в этой комнате несколько минут до тех пор, пока граф не удалится на безопасное расстояние.

– Итак, герцогиня, – заговорил де Пуайе, – что вы там говорили насчет слезливых пассажей? Не нравится их слушать? Так, может быть, перейдем прямо к делу?

– Знаете, – фыркнула я, – мне сейчас не до того. Я бы очень хотела посидеть здесь в тишине и покое. Минут пять.

– Тишину я вам устрою, – пообещал де Пуайе сладеньким тоном, подходя ко мне и положив руку на плечо.

На левое плечо. Я подпрыгнула.

– Ай!

– Сколько эмоций, – усмехнулся он, – не знал, что вы так горячи, сударыня. Полагал, что вы холодны, как лед.

– Пошли к черту, – выругалась я, отпихнув его в сторону, – уберите свои руки.

– Ах, так! Ну, мне надоело разводить с вами церемонии, мадам. Хватит.

И этот подлец повалил меня на кровать! Это переполнило чашу моего терпения. Ему немного надо, терпению. Самую малость. Я с размаху залепила ему затрещину и с силой отпихнула в сторону.

– Вот именно! – сказала я, подскакивая, – к черту церемонии! Пошли вон!

Де Пуайе взирал на меня со смесью удивления и злости, потирая щеку. Я направилась к двери, распахнула ее и повернулась к этому мерзавцу.

– Да я вас просто придушу.

И захлопнула дверь прямо перед его носом. Сволочь. Понимаю, это грубо, но он действительно сволочь. Иначе и не скажешь. Меня и без него тошнит. И кстати, где этот граф? Он уже пробегал тут? Не наткнуться бы на него в самый подходящий момент.

Я подумала, куда мне теперь бежать: направо или налево. Судя по тишине, никого не было. Но граф вполне мог притаиться где-то рядом. Хорошо, придется рискнуть. Я повернула налево.

И тут распахнулась дверь и в коридор вылетел де Пуайе с самым зверским выражением лица. Наверное, он подумал и решил, что я его все-таки обидела. Он оглянулся и заметив меня, кинулся в мою сторону. Я успела увернуться и побежала. Так, еще один. Господи, не много ли мужчин для одной бедной девушки?

Бегал де Пуайе куда хуже, чем граф и быстро отстал. Но судя по звукам, попыток своих не прекратил. Упорный малый.

А вот за поворотом мне не повезло. Графа я заметила сразу. Он стоял около окна и, кажется, смотрел в мою сторону. Я прижалась к стене и выхватила кинжал. Ну нет, так просто вы меня не возьмете.

В общем, ситуация казалась патовой. Впереди находился граф, а позади неотступно слышался тяжелый топот де Пуайе. Куда было деваться мне, если только не просочиться сквозь стену?

Граф очень скоро сообразил, что нужно делать и теперь направлялся ко мне. Очень быстро. Я стиснула зубы и хорошенько размахнулась. Никогда еще не приходилось никого убивать, но я это сейчас сделаю, клянусь Богом.

Он приблизился и я едва успела сдержать удар. Это был вовсе не граф. Это был герцог. Он постоянно попадается у меня на пути и я постоянно принимаю его за кого-то другого, черт возьми!

Я перевела дух и сказала:

– А, это вы.

– Да, это я, – прошипел он тоном, не предвещавшим ничего хорошего и сузив при этом глаза, – я тебя сейчас убью. Где ты была?

– Где я была? – повторила я, оглядываясь назад.

Де Пуайе собственной персоной. Он замедлил бег и совсем остановился.

– Брысь, – бросила я.

– Нет, постойте, – возразил герцог ошарашенному де Пуайе, – он тоже здесь замешан?

– Нет, – я помотала головой, – он за мной ухаживает.

– Странный способ, – хмыкнул герцог.

– Я тоже так подумала.

Де Пуайе попятился, потом развернулся и поспешно ретировался. Обрадовавшись, что у него развязаны руки, герцог схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул.

– Ай! Больно!

– Где ты была? – раздельно повторил он.

– Отпусти, у меня плечо болит! Пусти, скотина!

– Как трогательно! – прозвучал знакомый голос невдалеке, – встреча двух любящих супругов.

Мы оба обернулись.

– А вот и граф, – сказала я, наконец высвобождаясь от смертельного захвата.

– Рад, что вы еще целы, – отозвался он, останавливаясь на некотором расстоянии, – похоже, на вас большой спрос, герцогиня. Я вам не мешаю? Думаю, мне, пожалуй, лучше уйти.

– Вам, пожалуй, лучше остаться, – вмешался герцог, направляя на него дуло пистолета.

Граф оценил обстановку и остался. Я с интересом посмотрела на пистолет и спросила:

– Это мой?

– Помолчи.

– Герцогиня, – восхитился граф, – у вас и пистолет имеется? Я просто счастлив, что вы не захватили его с собой. Вы и без него отлично справились. Бедная Мадлен! Что она с ней сделала, – это он отнес к герцогу, – представьте, сударь, такая хрупкая девушка, а так больно дерется.

– Что же вы не захватили ее с собой? – ехидно осведомилась я.

– Боюсь, Мадлен уже никогда не сможет передвигаться. Я очень сомневаюсь, что она еще жива.

– А вот это оставьте. Когда я уходила, она была очень бодра и даже назвала вас чертовым болваном.

Граф издал сдавленный смешок.

– Герцог, у вас очаровательная супруга. Я вам просто завидую.

– Я сам себе завидую, – мрачно сказал тот, – хватит валять дурака.

– Да, вы правы. Вы совершенно правы. И вы, герцогиня, тоже. Разумеется, Мадлен жива. Только вот, за ее здоровье я не могу ручаться. Особенно, меня беспокоят ее зубы. Кажется, двух не хватает.

– А ребра у нее целы? – вдруг поинтересовался герцог.

– Кажется, да, – удивился граф такому вопросу, – впрочем, я не проверял.

Я сердито посмотрела на герцога.

– Тогда ей повезло, – продолжал он невозмутимо, – вашему наемнику пришлось куда хуже. У него ребра точно сломаны да и с рукой непорядок. Не надо на меня так смотреть, – это относилось ко мне, – я пошутил.

Я злобно фыркнула.

– Может быть, я все-таки пойду? – без особой надежды спросил граф.

– Не торопитесь. Спешить вам уже некуда.

– Мне очень жаль, что так получилось. Но Господь свидетель, я не успел дотронуться до вашей супруги даже пальцем. Мадлен, та, конечно, дотянулась. Но герцогиня, даже эта царапина вас не портит.

– Где царапина? – всполошилась я, проводя рукой по лицу.

– Не здесь, чуть ниже. Вам можно позавидовать, что все ограничилось лишь ею.

– Вы уверены, что ограничилось? Да она меня укусила!

– И поэтому ты и выбила ей зубы, – заключил герцог.

– А что я должна была сделать? Сказать ей спасибо? Между прочим, она кусается очень больно. И еще, она хотела меня зарезать. У нее был кинжал.

Граф очень задумчиво осмотрел свое запястье, но ничего не сказал.

– Не расстраивайтесь, – утешил его всевидящий герцог, – она редкостная мегера.

– Ну и что, – фыркнула я очень презрительно, – так ей и надо.

Мне до смерти надоело препираться с ними обоими. Что-то не пойму, меня пытались убить, а они здесь взаимно расшаркиваются, принося друг другу извинения и заверения в совершеннейшем почтении. А меня, между прочим, тошнит и голова кружится. Отчего бы это? Господи, совсем забыла! Я ведь сегодня ничего не ела.

– Куда она тебя укусила? – вдруг спросил у меня герцог.

– В плечо.

– Покажи.

– Там совершенно не на что смотреть.

– Смотреть действительно не на что, но все равно покажи.

Какой наглец! Мне очень хотелось как следует его стукнуть. Но ограничилась кратким:

– Не хочу.

Тогда он молча развернул меня и посмотрел сам. И тут же воскликнул:

– Да тут кровь!

– Я же говорю, вцепилась, как собака.

– Это не укус, – продолжал он, – это удар ножом. Правда, неглубокий.

Так, вот что это было! То-то мне показалось, что на укус это не очень похоже. Я бросила взгляд на графа, точнее, на то место, где он должен был стоять. Но сейчас его там не было.

– А где граф? – спросила я.

Совершенно напрасно, судя по всему. Ясно, что сбежал. Герцог мельком посмотрел туда и отозвался:

– Далеко не убежит. Так, кровь уже не идет, но перевязать все равно надо.

– Чем? – резонно поинтересовалась я, – не хочешь же ты… О, нет! Он хоть чистый?

– Грязный, – огрызнулся герцог, доставая из кармана платок, – у меня все носовые платки чистые.

– Ну конечно, – съязвила я глубокомысленно.

Остается полюбопытствовать, для чего же тогда он носит их с собой. Уж не для того ли, что бы все смогли полюбоваться, как хорошо они накрахмалены?

Более бесцеремонного перевязывания я еще не испытывала, хотя у меня был в этом деле кое-какой опыт. Меня трясли и вертели, словно куклу. Наконец, я не вытерпела и сказала: