Текст книги "У кошки девять жизней (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Первое, что я сделала, когда оказалась в комнате, заперла как следует дверь. Все, на сегодня хватит. Я повернулась к Эмили, смотревшей на меня с некоторым удивлением и заявила:
– Я ложусь спать.
– Госпожа, день на дворе, – она приподняла брови.
– Ну и что? Ночью я буду слушать, как мне стучат в стену и спрашивают, жива ли я. Хочу выспаться. И не смей меня будить.
– А если…
Я ее перебила.
– Пусть убираются к черту. Вот именно, туда. Все.
И я закрыла дверь спальни прямо перед ее любопытным носом.
Но если думаете, что я тут же заснула, то очень ошибаетесь. Я очень хотела заснуть, но не могла. Слишком много мыслей бродило в голове. Я не могла заснуть, пока не решу, что же мне делать. Это был интересный вопрос, а главное, на него было невозможно ответить. Впрочем, выход был. Или даже два выхода. Первый. Выкрасть из оружейной комнаты пистолет и пристрелить герцога. Хороший выход, что и говорить, но вот только я никак не могла его осуществить. До сих пор мне как-то не приходилось убивать людей. И потом, как я смогу оправдать свой поступок? Ведь, доказательств-то нет. Кто мне поверит? Нет, так я поступить не могла. Второй выход: сообщить о случившемся людям. Кажется, очень разумно, правда? Ан, нет, ничего подобного. Все упирается в сакраментальный вопрос: кто мне поверит? Где доказательства? Господи, так что же мне, так и сидеть, ожидая, пока он меня наконец не убьет?
Я закрыла глаза, зажмурилась и стиснула зубы. Хватит. Не хочу об этом думать. Не хочу. Не могу думать над вопросами, на которые нет ответов. Они надолго лишают меня оптимизма и я во всем вижу лишь негативную сторону.
Прошло, должно быть, больше часа, прежде чем я сумела заснуть, повторяя про себя одну и ту же фразу: не хочу об этом думать. Не знаю, помогло это или нет, но меня сморил сон. Скорее всего, помогло то, что за прошедшую неделю я ни разу толком не выспалась.
Но долго поспать мне не удалось. Меня разбудили и притом, самым возмутительным способом. Угадайте, каким? Ни за что не догадаетесь. Меня вытащили из постели и поставили на ноги прежде, чем я успела открыть глаза.
Когда же я наконец это сделала, то увидела перед собой пресловутого герцога. После сна я редко имею благостное расположение духа, а если меня будят столь варварски, то представьте, как я была раздражена.
– Какого черта..!
– Хватит спать, – очень любезным тоном сказал он, – для этого есть ночь.
– Может быть, – я перекосилась, – но ночью я не могу спать. Какого дьявола вам здесь нужно?
– Придержите язык, – услышала я в ответ, – немедленно приводите себя в порядок и спускайтесь вниз.
– Зачем?
Я еще не проснулась хорошенько, и мои вопросы были довольно однообразны. Ругательства, впрочем, тоже.
– Ужинать, – как ни в чем не бывало ответил герцог.
Мне показалось, что я ослышалась. Ужинать? Меня разбудили для того, чтобы я пошла ужинать? Я пару минут молча смотрела на этого отвратительного типа, не в силах ничего сказать. Потом все-таки сделала над собой некоторое усилие и выдавила:
– Не хочу.
– А вас никто не спрашивает, хотите вы этого или нет! – отрезал он, – но если через пятнадцать минут вы не будете внизу, я приволоку вас туда в этом виде.
И он ушел. Я села на край постели, запустив руки в растрепанные волосы. Какой негодяй! Я так сладко спала! Убить его за это мало!
Все-таки, мне пришлось выполнять его пожелание или, точнее, приказ. Я не хотела оказаться в столовой в ночной рубашке, босиком и с волосами, стоящими дыбом. В достоверности его угрозы я не сомневалась. Этот тип еще не на то способен. Определенно, усадит меня за стол и голышом, если ему приспичит.
Настроение у меня было просто гадким, другого слова не подберу. Негодуя, я спустилась по лестнице самым неторопливым шагом, на который только была способна. Отвратительный дом, отвратительные люди и вообще, все отвратительное. Ничего не хочу, надоело, черт возьми. Вот возьму и уеду домой.
Бормоча себе под нос ругательства, я вошла в столовую, мельком отметив, что все в сборе. Ох, за что мне это! Не за то ведь, что как-то в детстве я пришила к подолу одной гостьи одни из предметов нижнего белья? Все так хохотали, а она убегала из дома с такой скоростью, что куда там королевскому скороходу!
Я плюхнулась на стул и мрачно посмотрела на тарелку, стоящую передо мной. Есть мне не хотелось. В данный момент еда не вызывала во мне никаких эмоций. Ну, не хочу я есть! Зачем, скажите на милость, заставлять меня это делать?
Несколько минут я вяло ковырялась в тарелке вилкой, выбирая наиболее привлекательный кусочек. Ничего похожего не нашла. На мой взгляд, там и быть не могло ничего привлекательного. Тогда я наколола на зубцы первый попавшийся и сунула в рот. Жевала, наверное, минут тридцать, не меньше.
В столовой стояла подозрительная тишина, но я не испытывала желания смотреть, в чем дело. Я старательно выцарапывала на блестящей поверхности стола один из своих инициалов. Разумеется, той же вилкой. Скрип отодвигаемого стула отвлек меня от этого увлекательного занятия. Я подняла голову и заметила, что в столовой никого нет, кроме меня и герцога, который сейчас откинулся на спинку своего стула и наблюдал за моими действиями.
– Вы будете есть? – спросил он угрожающе.
Господи, с чего бы вдруг такая забота? Лишь бы на своем настоять, а там хоть трава не расти.
– Собираетесь умереть голодной смертью? – продолжал герцог язвительно.
– Какая разница, – я пожала плечами, – меня все равно хотят убить. Эта смерть не хуже любой другой.
– Хуже, – убежденно заявил он, – если бы вы знали это, то не болтали бы чепуху.
Ну и что. Как он мне надоел! Решил поиграть в заботливого мужа? А вдруг… Тут я похолодела. Вдруг в мою еду подсыпан яд и он хочет убедиться, что я его съем? О Боже! Ну конечно! Как же я сразу не догадалась!
Отложив вилку, я встала. Нет уж, столь легкого пути у него не будет. Пусть придумает что-то другое.
Развернувшись, я поспешно покинула столовую, и что примечательно, меня никто не остановил. Значит, я права. Он понял, что я догадалась. Но если понял, то почему не остановил? В его характере задержать меня силой и запихнуть пищу мне в рот. Не задержал, потому что… Потому что, я уже что-то съела. Господи, значит, я уже отравлена? Согнувшись в три погибели, я прижала руки к животу. Точно. У меня уже начинаются колики. О, Боже-е! Ох, как мне плохо! Меня сейчас вырвет. Я, определенно, чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. Вот, так оно и начинается. Мамочка!
Доковыляв до своей комнаты, я поспешно заперлась и упала в кресло. Если уж меня отравили, то ни к чему радовать посторонних своими судорогами. Нет, этого счастья им не дождаться. Я буду умирать в гордом одиночестве. Бедная, несчастная, всеми покинутая… Я даже всхлипнула, жалея себя.
Почти собралась зареветь, но тут сообразила, что живот уже не болит. Я прислушалась к своим ощущениям, с минуты на минуту ожидая нового приступа, но ничего не дождалась. Боль отступила. Я не знала, что и думать. Отравлена я или нет? И что теперь делать?
Так ничего и не придумав, я отправилась спать. Может быть, я проглотила яд замедленного действия и он не сразу начинает действовать. Подождем. Торопиться мне некуда. Целая ночь впереди. Впрочем, я заснула, так и не дождавшись, чем закончится дело. Уж слишком я вымоталась за прошедшие дни от недосыпа.
13 глава. Новая попытка
Утром я проснулась живая и здоровая и могла с уверенностью утверждать, что никакого яда не проглатывала. Ни один яд не мог обладать столь замедленным действием. Обычно, час, два, но не все же десять. Так что, можно было считать, что на сей раз мне повезло. Но впредь следует быть очень осторожной в приеме пищи. Правда, я не знала хорошенько, каким образом смогу это контролировать. Вот, разве что, подойти и забрать у герцога тарелку, в которую он уже успел что-то положить. Сто процентов, что себя-то он не отравит. Но во-первых, такое можно проделать лишь один раз, а во-вторых, не стану же я на самом деле так поступать. У меня, конечно, не самые изысканные манеры, но не до такой же степени!
Выйдя из спальни, увидела свою осточертевшую охрану, уютно расположившуюся на стульях и у меня заныли зубы. Опять! Нет, это невыносимо!
При виде меня они поднялись на ноги, готовые следовать за мной на край света.
– Я иду завтракать, – прошипела я сквозь зубы, – на случай покушения прихвачу с собой топор из оружейной. Ходить за мной не надо.
Это не произвело на них никакого впечатления, но и я сдаваться не собиралась. Один из охранников сделал шаг вперед. Я рявкнула:
– Сидеть!
Подействовало. Он испуганно плюхнулся обратно и тут же вскочил.
– Ваша светлость, нам велено вас охранять.
– Вам велено выполнять мои приказы. Ослушаетесь – велю выпороть. Сказала уже: сидеть!
И пока они переваривали сказанное, поскорее покинула комнату. Не надеясь на их послушание, я заперла дверь на ключ снаружи и облегченно вздохнув, отправилась вниз.
Впрочем, еще на середине лестницы пожалела о своем решении. Зачем я туда иду, скажите на милость? Так и напрашиваюсь на то, чтобы меня отравили. Нет, завтракать следует у себя в комнате, предварительно продумав меню. В самом деле, что мне следует есть? Куда нельзя подмешать яд? Это же секундное дело. Эмили отвернется – и готово дело. Я не могу ей в этом доверять. Растяпа.
Стоя у подножия лестницы, я надолго задумалась. Итак, хлеб. Яд туда можно подмешать лишь при выпечке. Надеюсь, герцог не столь изощрен, чтобы подсыпать отраву в тесто. К тому же, нужно потом проследить, чтоб этот хлеб попал по назначению и его не съел кто-нибудь еще. Слишком сложно. Значит, хлеб я могу есть. Это утешает. В любом случае, с голоду точно не умру.
Следующим пригодным пищевым продуктом оказались вареные яйца. Поистине, идеальный вариант. Каким образом туда можно умудриться подмешать яд, я не придумала, даже при моей фантазии.
Теперь следует подумать о воде. Это самое опасное. Ни чай, ни кофе, ни сок, ни пресловутый морс не годятся. Нужно найти ей замену. Ибо без пищи я сумею протянуть по крайней мере две недели, а вот без воды – нет.
Но я не успела решить, как следует поступить. Послышались чьи-то шаги. Очнувшись, я повернула голову и увидела… Жанну. Какой сюрприз! Вот, уж кого не ожидала увидеть! Кстати, что она здесь делает и как вошла?
Женщина стояла неподалеку, не сводя с меня напряженного взгляда. Она была прямая, как палка, бледная, со сверкающими глазами. Что это она на меня так смотрит? Так, словно в ее руках, сложенных за спиной, был кинжал.
Моя рука потянулась к поясу, и я тут же вспомнила, что мой-то стилет остался в комнате. Раззява. Если ты с таким усердием будешь оберегать свою жизнь, то тебя убьют в ближайшем будущем. Конечно, я его забыла!
– Герцогиня де Каронак? – вопросительно произнесла Жанна.
А кого еще ты здесь ожидала увидеть? Папу Римского? Странный вопрос. Неужели, я так изменилась?
– Да, – согласилась я с очевидной вещью, – была ею с утра, мадам д`Оре.
По-моему, ей не пришелся по душе мой утонченный юмор. Она сдвинула брови и расцепила руки. Я отметила, что они пусты. Но даже если б там что-то и было, то меня не слишком пугало. Уж с Жанной я справлюсь в любом случае.
– Добрый день, герцогиня, – сказала она между тем.
– Добрый день, мадам, – кивнула я.
Долго еще будет продолжаться этот обмен любезностями?
– Что ж, не буду вам мешать, – я собралась повернуться к лестнице.
Но Жанна меня остановила.
– Я хотела бы поговорить с вами, сударыня.
– Со мной? – я приподняла брови.
– Да, именно. Может быть, пройдем в гостиную?
Меньше всего на свете мне хотелось разговаривать с этой особой. О чем мы могли беседовать? Наверняка, не о погоде.
– Хорошо, – сдалась я.
День все равно не задался с самого начала. Продолжим его усиленно портить. Я направилась к нужной двери, размышляя про себя, насколько это может затянуться. Мне хотелось позавтракать. В моей ситуации это непростое дело. Сперва следовало дать Эмили кучу указаний. Кстати, воду можно заменить фруктами, к примеру, яблоками. Решено, так и сделаю.
Я села в кресло у входа, выбрав самое удобное место. Во-первых, отсюда превосходно просматривается вся комната, а во-вторых, будет проще сбежать.
Жанна места не выбирала, уселась, куда пришлось.
– Герцогиня, – начала она, – у меня к вам серьезный разговор.
Я подбадривающе кивнула. Серьезный, так серьезный. Не понимаю пока, что конкретно она имеет в виду, но думаю, это скоро разъяснится.
Я как в воду глядела. Жанна перевела дух и заявила:
– Вы ведете нечестную игру.
Это она к чему? Честно говоря, у меня не было ни одной догадки. Какую игру? Я ничего не веду, мне сейчас не до игрушек.
– Не понимаю, о чем вы, – я приподняла брови.
– Неужели? – язвительно переспросила Жанна, – совсем ничего?
– Абсолютно.
– Вот, только не нужно делать вид, будто ничего не знаете, – скорчила она гримасу, – вы все прекрасно понимаете. И с вашей стороны это очень некрасиво.
– Что конкретно вы имеете в виду? – задала я практический вопрос.
Чего греха таить, люблю точность. Намеки меня раздражают, всегда боялась их неправильно понять.
– Не стройте из себя дурочку, – начинала сердиться Жанна, – уж я-то знаю, на что вы способны.
Иногда я и сама этого не знаю. Надо же, какая проницательность.
– Как вы со мной разговариваете? – нахмурилась я.
Что-то дамочка совсем обнаглела. Еще немного – и начнет поливать меня грязью.
– Обиженная в этой истории – я, – Жанна пренебрежительно дернула плечом, – а вы только придумываете себе болезни и недомогания, чтобы привлечь его внимание. Я уже говорила и повторяю вам, что это нечестно.
– Какие еще недомогания? – недоуменно переспросила я, – я вовсе не больна.
– Уж мне-то можете это не рассказывать. Конечно, и никогда не были больны.
– Ну, этого я бы не стала утверждать. Кажется, в детстве у меня была корь.
Жанну это почему-то сильно разозлило. Не понимаю, почему. Все в детстве болеют корью, в этом нет ничего странного. Но как она на меня посмотрела!
– Вы издеваетесь? – вспыхнула женщина.
– Нет.
– Перестаньте! – вскричала она, – думаете, что все в ваших руках? Увы, герцогиня, вы ошибаетесь! Не думайте, что если с вами все носятся, то обожают. Ничего подобного! Вот так-то! – с победоносным видом закончила Жанна.
– Кто со мной носится? – возмутилась я, – какое у вас странное представление о заботе, мадам.
– Да, уж какое есть. Вам, конечно, все мало. С вас все должны пылинки сдувать. Вы не обижаетесь, что вас не носят на руках?
– Знаете ли, нет, – язвительно усмехнулась я, – а что, надо?
Поверьте, я ничего против нее не имела. Жанна была мне безразлична, вот правильное определение. Но когда меня столь настойчиво вынуждают к ответным действиям, я не могу оставаться в стороне.
– Очень смешно, – прошипела Жанна.
Знакомое выражение. Так обожает говорить герцог. Ну, что ж, недаром есть пословица: "С кем поведешься".
– Лицемерка, – продолжала мадам д`Оре, – все ваши штучки я знаю наизусть.
– Откуда, позвольте полюбопытствовать?
– Я вас насквозь вижу! Вы делаете вид, что вам все равно, о чем я говорю, но на самом деле это не так. Вам не нравится, правда? Не сомневаюсь. Очень неприятно выслушивать правду о самой себе. Но винить в этом вы должны только себя. Не знаю, каким образом вы вынудили его на вас жениться, но…
Тут я расхохоталась. Господи, в чем меня только не обвиняли! Но в этом! Не самой стало интересно, каким же образом я это сделала.
– Жаль, мадам, что вы этого не знаете, – продолжала я веселиться, – я бы с удовольствием послушала.
Жанна подскочила. Мои изысканные манеры, кажется, доводили ее до белого каления.
– Ах, как это забавно! – вскричала она, – как смешно! Хорошо смеется тот, кто смеется последним, герцогиня! Ваше раздутое самомнение лопнет, как мыльный пузырь. Неужели, вы вообразили, что он вас любит?
– Кто? – с живым интересом спросила я.
– Он любит меня, вот так! – женщина сделала вид, что не заметила моего вопроса, – и это на мне он должен был жениться!
– И почему же он этого не сделал?
– А вот это вам хорошо известно!
– Мадам, – протянула я, сдерживая смех.
Давно я так не веселилась. Жанна воображала, что знает все на свете, даже то, что находится у меня в голове. Господа, я сама этого не знаю. Впрочем, кое в чем я могла бы просветить эту глупышку.
– Драгоценная мадам, – повторила я, – полагаете, я не знаю о том, что вы – любовница моего мужа? Это всем известно. Просто скучно слышать это в седьмой раз. У вас с ним отношения? Да на здоровье! Помилуйте, я не возражаю. Сколько угодно. И если он перестал к вам наведываться, я здесь не при чем. Поговорите с ним на эту тему.
Жанна превратилась в некое подобие соляного столба. Она смотрела на меня, вытаращив глаза и не в силах была открыть рот. Вот и превосходно. Мне уже надоело выслушивать ее вопли. Я уже собралась встать, чтобы покинуть гостиную, как вовнутрь вошел герцог.
Ну вот, и он сам. Пожалуйста, беседуйте, а я пойду. Между прочим, я еще не завтракала.
– Что здесь происходит? – спросил герцог, – в чем дело, Жанна?
Та попыталась что-то сказать, но сумела выдавить из себя лишь невразумительные звуки.
– Что это с ней? – повернулся ко мне он.
– Понятия не имею, – я пожала плечами.
И тут Жанна очнулась.
– Как ты мог жениться на такой стерве? – выдала она, позабыв обо всем на свете.
Герцог пожал плечами.
– Сам удивляюсь.
Ага, он согласен с тем, что я стерва. Превосходно. Значит, не будет в претензии.
– Беседуйте, господа, – я помахала им рукой и направилась к двери, – у вас найдется, что обсудить.
– Нет уж, стойте, – велел мне герцог.
Я покачала головой. Протянула руку, чтобы открыть дверь. Не получилось. Он почти прыгнул в мою сторону с воплем:
– Я кому сказал: стоять!
Я успела отскочить, реакция у меня всегда была на зависть. Но до сих пор не могу понять, каким образом в моих руках оказалась тяжеленная напольная ваза. И я держала ее без малейшего напряжения. Поистине, мы сами не знаем своих возможностей.
Немая сцена, которая воцарилась в комнате, была достаточно красноречива. Жанна опять превратилась в восковую фигуру с полуоткрытым ртом. Не понимаю, что ее так удивило. Обычная беседа, почти светская, в этом доме все давно привыкли. Забавно, что окаменел сам герцог. Испугался, что я стукну его вазой?
– Не подходите ко мне, – предупредила я его.
Правда, в данный момент это было совершенно излишне.
Я попятилась к двери, не сводя с них обоих глаз. Пусть только попробует меня тронуть. Я ведь не постесняюсь пустить в ход свое оружие.
Когда я коснулась дверной ручки, герцог отмер и произнес:
– Спятила?
– Просто хочу уйти.
– Я поняла! – вскричала Жанна, – она сумасшедшая!
– Да, причем буйная, – согласилась я, – но не бойтесь, это не заразно.
И я наконец сумела выбраться в коридор. Пусть голубки беседуют. Хотя, честно говоря, с трудом верится, что после того, что я устроила, они смогут найти общие темы для разговора.
Не выпуская из рук вазу, почему, не спрашивайте, сама не знаю, я поднялась вверх на несколько ступенек. Наивное создание! Я рассчитывала, что сумею уйти. Будто бы, я не знаю, на что способен этот тип.
Разумеется, уйти мне не удалось, разумеется, он нагнал меня на полдороге и преградил путь.
– Мне нужны объяснения, – веско проговорил герцог.
– Придумайте сами, – отозвалась я.
– Нет, я хочу услышать вашу версию. Подозреваю, что она очень интересна. Что вы вцепились в эту вазу?
– Она мне нравится.
Герцог сжал мое плечо так, что я почти вскрикнула от боли, но в последнюю секунду сдержалась. Нет уж, этого он от меня не добьется.
– Бросьте, – тихо, но весьма убедительно попросил он.
Я и бросила. Что мне, жалко?
Ваза, конечно, разбилась. А что он ждал? Что она отправится на место?
– Так, – протянул он, – а ну, пошли.
Пришлось пойти, а что делать? Меня волокли, словно собаку на поводке. Я только надеялась, что за этим впечатляющим зрелищем не наблюдают слуги. То-то им будет весело!
– Что еще взбрело в вашу голову? – спросил герцог по пути.
– Ничего.
– Нет, я вижу, что вы одержимы новой идеей. Очень интересно, какой?
– Стукнуть вас хочется, – честно призналась я.
Лицо у него было такое, что я не сомневалась: он едва сдерживает бешенство. Я злилась менее показательно, но верно. Если будет продолжаться в том же духе, то я его точно стукну. Жаль, не вазой. Найдется что-нибудь другое. Куда он меня тащит? Решил убить прямо сейчас? Ах, ох, я расстроила его любимую Жанну! Ой, что сейчас будет! Я его самого расстрою.
И хотя я почти не сомневалась в том, что на лицо очередная попытка убийства, я не испытывала страха. За мной такое водилось. Я боялась позже, когда все было позади. Вот, тогда меня начинало трясти.
Герцог впихнул меня в мои же покои.
– Сядьте на стул, – процедил он сквозь зубы.
Я потерла плечо, поморщилась и села.
– Что, больно? – осведомился он убийственно.
– Что вы, нисколько. Даже приятно.
– Хватит язвить! Так и хочется вас придушить!
– Ждала, когда же вы это скажете. А почему здесь? Тут удобнее? Никто не видит.
– Я вас точно придушу, – герцог заскрипел зубами, – что вы хотите этим сказать, черт возьми?
– Ничего.
– Ничего? Ах, ничего! Что-то мне не нравится, как вы на меня смотрите. Зачем вам понадобилась ваза? Вы что, – тут он даже задохнулся от возмущения, – вы что, думаете, что я хочу вас убить?
Очень догадлив. С таким типом нужно быть осторожнее. Просто, на лету все ловит. А мне казалось, что я хорошо это скрываю. Видимо, недостаточно. Где мне тягаться с таким мастером жанра! Судя по всему, он может изобразить все, что угодно.
В комнату выглянула Эмили и выпучила глаза:
– Ой, что это вы тут делаете?
– Пошла вон! – рявкнул герцог.
Она тут же скрылась.
– Итак, значит, вот, до чего мы дожили, – резюмировал он, – я хочу вас убить. Поздравляю. Сами додумались или кто подсказал?
Я промолчала. Меня не очень интересовало то, что он говорит. Больше привлекала кочерга, которая лежала не так далеко от стула. Рукой, конечно, не достать, но вот если вытянуть ногу…
Я не успела это сделать. Герцог проворно наклонился и поднял кочергу с пола.
– Вас это интересует? Ну, конечно, я ведь убийца. От меня нужно обороняться. Ладно. Держите.
Он кинул в мою сторону вышеуказанный предмет. Кочерга упала прямо около моих ног. Я посмотрела на нее, но поднимать не спешила. Не знаю, может быть, он специально это сделал. Я наклонюсь, а он схватит что-то другое и стукнет меня по голове. Нет уж, на это вы меня не поймаете.
– Значит, по-вашему, я убийца, – повторил герцог, – а позвольте полюбопытствовать, почему вы пришли к такому выводу?
Я промолчала. Еще не хватало, перед ним оправдываться. Пришла, значит, пришла. Что, скажешь, не так? Думаешь, я такая дура?
– У вас просто нет иных кандидатур, – криво усмехнулся он, – конечно, кто же еще. Я прекрасно осведомлен о вашем отношении ко мне. Повесить на меня все грехи, и этого еще мало будет. Да, вы правы, иногда мне очень хочется вас убить. Но если бы я убивал всех, кого хотел убить, в этом доме давно бы никого не осталось.
Ну да, конечно, убил бы он всех. Так я и поверила. Сейчас я не верила ни единому его слову. Он мог говорить все, что угодно, все равно, что напрасно воздух сотрясать.
– Кочергу-то возьмите, – сказал наконец герцог, не дождавшись моего ответа, – а то, вдруг, я на вас накинусь. Дура, черт возьми, нет, какая дура!
– Сами вы дурак, – отозвалась я.
Этого я стерпеть не смогла. Он еще и обзывается!
– Вы уж решите для себя, кто я: дурак или убийца.
– Как будто убийца не может быть дураком, – я пожала плечами.
– Или как будто дурак не может быть убийцей. Отлично. Вижу, вы всерьез подготовились. Хорошо. Продолжайте в том же духе. Замечательно, – и герцог, развернувшись, вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Что ж, спектакль закончился, я могу спокойно позавтракать. Устроил тут представление. Не верю ни единому слову. Все ложь. Еще бы заплакал. Нет уж, меня так легко не переубедить.
Прошло минуть пять, прежде чем Эмили решилась выйти из своего укрытия. Она осторожно выглянула из-за двери, осмотрелась по сторонам, готовая в любую секунду дать стрекача, и убедившись, что все чисто, спросила:
– А что тут такое было?
Я пожала плечами.
– Иди сюда. У меня есть к тебе дело.
Служанка выполнила мою просьбу, глядя с искренним интересом.
– Так, мне нужно, наконец, позавтракать. Принесешь сюда хлеб, вареные яйца и яблоки. И ничего больше. Поняла?
– Да, госпожа, – кивнула Эмили, – а как насчет мяса?
– Нет. Только то, что я назвала.
– Но ведь этого мало. Вы не наедитесь, госпожа.
– Значит, неси столько, чтобы я наелась.
Она вздохнула, но подчинилась. Я гневно фыркнула ей вслед. Еще вздыхает тут! Можно подумать, я в восторге от предложенного меню! Но приходится выбирать: либо я ем то, что нужно и остаюсь жива, либо ем то, что хочу и отдаю Богу душу. Любой разумный человек выберет первое, не колеблясь.
Идею герцога насчет кочерги я признала удачной. Все-таки, иногда и в его голову приходят нужные мысли. Очень удобное оружие. Не тяжелое, кочергу удобно держать в руках и наносить удары тоже хорошо. Я придвинула ее к себе поближе. Пока она мне не понадобится. Наемные убийцы не нападают днем. А вот, ночью она может пригодиться. Положу ее рядом с кроватью, на всякий случай.
Я подперла голову рукой и задумалась. Неплохо было бы достать пистолет. Я уже присмотрела в оружейной парочку очень удобных и не очень тяжелых. Разумеется, они не заряжены, и это хуже. Но если хорошенько поискать, то можно обнаружить пули и порох к ним. Главное, пробраться в оружейную незаметно. А как это сделать?
Об этом я раздумывала за поздним завтраком. Тщательно пережевывая пищу, я придумывала различные способы проникновения в комнату. Впрочем, если я сумею незаметно пробраться по коридору, то дело можно считать решенным. Никто из обитателей дома не имеет обыкновения ее посещать. А уж оказавшись там, я проведу разведку на месте. Возможно, мне повезет и я обнаружу то, что хочу. Ну, а если нет, что ж, тогда и кочерга сойдет.
Когда время приближалось к обеду и я собралась осуществить свою вылазку, мне помешали. Пришла Эвелина. На удивление мрачная и насупленная. Она буркнула нечто вроде "здрасьте" и уселась в кресло напротив меня.
– Что случилось? – полюбопытствовала я.
– Это ты виновата, – отозвалась она, – вы опять поругались, а он теперь срывает злость на всех, кто попадается ему под руку. Накричал на меня ни за что, ни про что. Почему вы постоянно ссоритесь? Почему?
Я пожала плечами. Эвелине это не понравилось.
– Очень вразумительный ответ. Нет, ну сколько можно! Что вы опять не поделили?
– Лучше спроси прямо, почему мы ругались.
– Да, почему вы поругались?
– Из-за Жанны.
Это было правдой лишь наполовину, но я решила, что для Эвелины это покажется достаточным. Так и случилось. Услышав имя "Жанна", она поморщилась.
– Тогда я тебя понимаю. Отвратительная особа. Терпеть ее не могу. Представляешь, она заявила, что не пройдет и года, как Огюстен на ней женится. Нет, ты представляешь?
– Зачем же ждать так долго? – съязвила я, – ведь меня скоро убьют.
– Прекрати шутить над этим! – вскричала Эвелина, – это не смешно! И потом, тебя никто не убьет. Мы очень внимательно следим за этим. Вот, только бы ты не мешала.
– Я мешаю?
– А кто прогнал охрану?
– Но это же смешно! Четверо здоровенных мужчин ходят за мной по пятам, как привязанные всюду, куда бы я ни отправилась. Они меня утомляют. И потом, что-то я не помню, чтобы кто-то из них предотвратил хоть одно покушение.
– Откуда ты знаешь это? Может быть, убийцы именно поэтому тебя и не беспокоят.
– "Убийцы", – фыркнула я, – словно за воротами стоит целый полк. Нет, правда, Эви, я устала. Они мешают мне спать. И вообще, они меня раздражают.
– На тебя не угодишь, – раздраженно отозвалась она, – все тебе не нравится.
– Не все, – уточнила я.
– Ну ладно, не все, но многое. Знаешь, до того, как ты появилась здесь, Огюстен ругался только с Этьеном, да и то, не всегда. Это происходило гораздо реже. А теперь…, – не договорив, Эвелина махнула рукой.
– Точно, я во всем виновата. Я со всеми ругаюсь.
– Я не говорю, что ты виновата, но…
– И не надо. Я знаю это. Мне жаль, что я внесла разлад в вашу дружную семью.
– Ну, не начинай, пожалуйста! – взмолилась девушка, – я не утверждаю, что ты вносишь разлад, не надо.
Мы немного помолчали, глядя в разные стороны и дуясь друг на друга. Потом Эвелина повернулась ко мне и сказала:
– Не сердись, ладно? Я рада, что ты появилась в нашем доме. Здесь стало гораздо веселее.
– Это верно. Теперь вам не грозит возможность умереть от скуки.
Она засмеялась.
– Я вспомнила, как Жанна поспешно убегала отсюда. Так, словно за ней гнались. Что ты ей такого сказала?
– Ничего особенного.
– А почему она приходила?
– Обвинить меня в том, что я мешаю ее личному счастью.
– Какая наглость! – ахнула Эвелина.
И следующие полчаса только и говорила о том, как ей не нравится Жанна и как она хочет, чтоб та больше никогда тут не появлялась.
– Впрочем, – заключила она, – не думаю, чтоб эта особа явилась сюда еще раз.
– Почему? – я приподняла брови, – судя по всему, у нее хватит наглости заявиться куда угодно.
– Посмотрим, – отмахнулась Эвелина, – не хочу больше о ней говорить. Знаешь, что? Давай выйдем в парк и погуляем. Подышим свежим воздухом.
– Не хочу, – я помотала головой.
– Но почему? Нельзя все время сидеть взаперти, так и от тоски умереть недолго.
– Если я умру, то уж точно не от тоски, – хмыкнула я, – у меня столько возможностей.
– Ну вот, опять ты начинаешь! Белла, почему ты постоянно смеешься над самыми серьезными вещами?
– Не знаю, – я пожала плечами, – это как-то само выходит.
Мне с трудом удалось от нее избавиться. Я все еще не теряла надежды проникнуть в оружейную, а для этого мне ни к чему компания Эвелины. К счастью, мне удалось убедить ее, что у меня болит голова. Посочувствовав, она ушла.
Жаль обманывать ее. Но ничего не поделаешь. Пистолет мне был нужнее.
В коридоре мне никто не встретился и это было очень удачно. Я все-таки старалась идти как можно тише и при малейшем звуке прижималась к стене и замирала, не дыша. Дом как будто вымер. Мне не попадались даже слуги, попрятавшиеся по углам. Наверное, всех разогнал герцог своим плохим настроением. Не знаю, почему, но на остальных это производит большое впечатление.
Вот и оружейная. Потянула за ручку двери, оглянувшись и прислушавшись. Вроде бы, все тихо. Дверь со скрипом отворилась и я проскользнула вовнутрь.
Итак, прохлаждаться здесь у меня нет времени. Нужно побыстрее сделать то, зачем пришла и уходить. Я приблизилась к нужной стене и сняла один из пистолетов. Он удобно лег мне в ладонь. Что ж, при случае я смогу его использовать. Не нужно думать, что в своей жизни я умела только безобразничать. Стрелять я тоже умела, это необходимая принадлежность любого охотника. Правда, охотиться я не любила и очень редко принимала в этом участие. Но стрелять меня научили.
