Текст книги "Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - первый аккорд (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 51 страниц)

– Какая печальная история, словами не передать, как я сочувствую тебе, – Маргарита протянула руку, и девушка медленно подняла голову, несмело улыбнувшись.

А Маргарита, между тем, продолжила:

– Ты поступила так потому, что была напугана и одинока, – она обвела рукой стоявших рядом с ней, – Но, посмотри на нас – мы не желаем тебе зла. Ты первая на нас напала, мы только защищались. Мы не причиним тебе вреда, если ты отзовешь скорпионов и змей. Хорошо? – легким кивком друзья высказали свое согласие, и Джине сделалось вдруг так легко, точно солнечное тепло пробилось сквозь могильный холод саркофага.

Девушка нахмурилась, недоверчиво рассматривая маленькую брюнетку, вытянула вперед руку, обведя контур её лица, потом положила ладони ей на лоб:

– Возможно ли?... – убрав руки, Джина долго исподлобья смотрела на Маргариту, потом озадаченно прошептала, – Я чувствую, что ты не лжешь. Будь у меня тогда такие друзья, я непременно нашла бы в себе силы бороться. Жаль, что уже ничего не исправить, – невольный вздох вырвался из её груди.

– А я мог бы что-нибудь сделать? – поинтересовался смуглокожий мужчина, но тут же схватился одной рукой за плечо Маргариты, другой сжимая голову, раскалывающуюся от боли и накативших воспоминаний, образов и голосов. Он снова ощутил зной жаркого дня, горячий песок под ногами и горячий пустынный ветер в лицо. Сбор зерна, бойкая базарная торговля, военные походы, молитвенные обряды жрецов и соблазнительные движения танцовщиц в хороводе. Звон металла, звуки тысяч шагов и сотен голосов, запах сбродившего хмельного пива, свежего хлеба и цветов лотоса. Всё это, словно застало врасплох все рецепторы, натянутые как тетива египетского лука.

Выдержать такое было не под силу даже ему.

Мужчина выпустил руку Маргариты, опустившись на колени и обхватив голову ладонями, потерявшись во времени и пространстве, он уже не понимал, кто он и где находится. Перед глазами всё плыло, зрение потеряло ясность, чужие чувства, мысли и голоса врывались в его сознание.

Позабыв о Джине, друзья обратили свои взоры на него, и было чему пугаться – он был рядом с ними, и в то же время – бесконечно далеко от них.

– Жан! – отчаянно закричала Маргарита, обхватив его бившееся в судорогах тело, – Очнись! Вернись к нам! – но он не реагировал на её слова, потеряв сознание, – Жан, если ты хотел выдержать эффектную паузу, то это просто невыносимо, – никто из стоявших вокруг него просто не мог в такое поверить, что они видят Джона настолько беспомощным.

– Даже такому, как он, тяжело выдержать бремя прошлых воплощений, – подала голос, до этого стоявшая в тени, Джина.

– Жан, держись, – Маргарита разминала его безвольные пальцы, – Когда-то ты помог мне справиться, ты сильный, ты сумеешь, – и каждый думал о том, что значит этот человек для каждого из них, что они пережили вместе с ним, кем были до встречи с ним, и как эта встреча изменила их, как он любил и ценил каждый миг этой жизни, а теперь он умирает у них на руках, – Ему можно как-то помочь? – задала вопрос, но никто из них не мог дать ей на него ответа.

Питер поддерживал Джону голову, а Даниэлла безуспешно пыталась исцелить его, используя свой дар, в то время, как Евангелина утешала малышку Маргариту.

– Правда, есть один способ. Я бы могла кое-что сделать, – пробормотала девица, видя, как убивается эта маленькая темноволосая девушка и те, кто был с ней – не обращаясь ни к кому конкретно, задумчиво глядя перед собой, перебирая пальцы, ей и самой стало вдруг так тоскливо от одной мысли, что он никогда больше не откроет свои глаза, – Но для этого нужна красная охра, а у меня её нет... – Джина погрузилась в раздумья, потом внезапно встрепенулась, – Хотя... Это будет даже лучше, и должно помочь, – она махнула рукой в сторону живности, – Давайте, идите, мне предстоит работа, – и вызванные ею твари уползли.

– Ай! Ты что задумала? – маленькая брюнетка возмутилась, когда она подошла к нему и взяла его за руку, – Не трогай его! – Маргарита хотела остановить бесстыдницу, но силы были не равны вследствие слабости, вызванной беременностью.

Глаза Маргариты расширились от ужаса, когда они увидели, как девушка протянула руку к игольнице и вынула одну из булавок, уколов ею палец мужчины – и всё это она проделала настолько быстро, что её не успели остановить.

– Отойди! – Джина бесцеремонно убрала её руку, не обращая внимания на протесты Маргариты, – Не мешай мне, – расстегнув его рубашку, она со всей тщательностью принялась выводить на его груди его же собственной кровью древние письмена, заключенные в царский картуш, – Я должна сосредоточиться – прошло много времени, и я так волнуюсь, чтобы не ошибиться и ничего не перепутать. Мне нужно в точности воспроизвести имя Осириса – ошибка может стоить ему жизни.

Нарисованные на теле знаки стали бледнеть, начиная впитываться в кожу. Джон несколько раз глубоко вдохнул и шумно выдохнул, открывая глаза:

– Где мы? – он огляделся вокруг, голова всё ещё болела и плохо соображала, глаза резало, горло першило, – Что со мной было? – он прокашлялся, усиленно растирая виски.

Маргарита от радости готова была задушить его в своих объятиях, но вовремя сдержала свой порыв, видя его бледное растерянное лицо, взяв его под руку, пока Питер помогал ему подняться.

– Спокойно, спокойно, – когда Джине удалось обратить на себя их внимание, она продолжила, – Слова подобны песку в пустыне, – она изобразила жест, будто перебирает песок между пальцами, – подвластные всем ветрам, – она подула на ладонь, изображая ветер, – но священные имена незыблемы, как пирамиды в Долине Царей. Ты ещё слаб, а знак великого Осириса будет оберегать тебя. Он написан твоей кровью. Впитываясь, кровь к крови, он даст тебе сил, – она вещала, а они внимали её словам.

– Позволю себе не согласиться с твоим высказыванием о словах: человек должен нести ответственность за сказанные слова, равно как и за свои поступки, а царское слово – тем более, должно быть тверже гранита. Ты со мной согласна? – он слабо улыбнулся, выжидающе посмотрев на неё, и Джина непроизвольно улыбнулась в ответ, – Благодарю, что помогла мне, – мужчина подмигнул, а Джина покраснела и опустила глаза, – Ну, и как ощущение, когда совершила нечто важное? – хитро прищурился Джон, тогда и ребята переключили всё своё внимание на неё, от чего Джина гордо выпрямилась.

– Не сравнимое ни с чем, повелитель, – на одном дыхании выпалила девушка, радостно кивнув, и, набравшись смелости, предостерегающе продолжила, – Ты так же наивен и доверчив, каким был мой отец – будь осторожен, я ощущаю, как тьма сгущается.

– А вот, на улице, похоже – наоборот, снова сияет солнце, – Маргарита сощурилась от яркого света, залившего помещение, – Всё это было похоже на кошмарный сон. Я чуть не потеряла тебя, Жан! – спрятав лицо на груди мужа, она протерла руками глаза, делая вид, что слезятся они у неё исключительно из-за слишком сильного солнечного света, – Спасибо, Джина, от всего сердца – спасибо! – успокоившись, Марго не забыла высказать свою благодарность девушке, спасшей дорогого ей человека.

– Это знак благословения богов, – Джина указала рукой на окно, – Моя просьба – хранить и оберегать, услышана Великим Ра, – Но почему же тогда раньше он оставался глух к моим мольбам? – она отвернулась и шумно втянула носом воздух, часто-часто заморгав.

– Дай мне свой амулет, – под одобрительные улыбки Даниэллы, Маргариты, Питера и Евангелины, Джон решительно протянул девушке руку.

Джина несколько минут робко смотрела на него, пока не наклонила медленно голову, сняв с себя украшение в виде картуша со стершимися иероглифами своего имени.

В его руках письмена снова проявились, а за спиной Джины пространство изменилось, явив живописный солнечный берег с чистым песком, прозрачной водой, диковинными растениями и невиданными птицами.

– Что? Что происходит? – девушка крепко сжала в руках возвращенный ей талисман, – Он теперь восстановлен, спасибо, повелитель! – она снова надела его на шею и несколько раз покружилась, пританцовывая.

– Ступай с миром, Джендэйи, – кивнул Джон, – Твой челн, украшенный гирляндами и цветами лотоса, ждет тебя.

Ступив в пространственный разрыв, Джина изменилась – теперь это была дочь Египта, принцесса Джендэйи, в нарядном украшенном парике и праздничных одеждах, в которых не стыдно предстать перед богами, благоухая экзотическими ароматами.

– Клянусь всеми песками Египта, моя благодарность будет такой же чистой и безграничной, как воды священного Нила! – она хлопнула в ладоши и церемонно поклонилась – Прощай, повелитель, прощай, Питер, прощай, Ив, прощайте все, – ступив на дивный берег, она последний раз обернулась, – Не бойся своего прошлого, повелитель, научись черпать из него силу – она тебе скоро понадобится. Тебе предстоит ещё много испытаний, но если нужна будет моя помощь – я поделюсь своей силой. Египетская армия слыла одной из лучших в древнем мире, её воины прославлены отвагой и преданностью – и она будет в твоем распоряжении, когда придет час.

– Прощай! – благосклонно улыбнулся мужчина.

– Джина, можно у тебя спросить? – Маргарите сложно было решиться, но любопытство пересилило.

Девушка остановилась, обмахивая себя сорванным у берега листом папируса, жестом разрешая Маргарите продолжать:

– Спрашивай, дитя, – любезно дозволила принцесса.

– Скажи, а как ты оказалась здесь? Египет, ведь – это же так далеко от Франции, – ей, и в самом деле, это было очень интересно.

Уже садясь в лодку, Джендэйи снисходительно усмехнулась:

– Глупенькая, у вас сейчас проходит выставка Каирского музея – вот так я тут и оказалась, – и остальные рассмеялись вместе с ней, а Марго удовлетворила свой интерес.

Они видели, как лодка отчалила от берега, исчезая вдали, пока и само искажение пространства не восстановилось, а заключенные в манекенах девушки пришли в себя, не помня, что с ними случилось и каким образом они оказались в этом месте.

Мужчины помогли им покинуть магазин, который впоследствии будет закрыт и выставлен на продажу. И кто бы вы думали, его купил? Джону удалось уговорить Ондзи потратиться на покупку этого помещения для нового салона мод.

Но всё это будет несколько позже, а пока что они с удивлением взглянули на часы и вынуждены были поторопиться, если хотели успеть составить доктору компанию в перерыв на обед, по пути выслушав от мужчин серьезное внушение о том, что это было так безрассудно с их стороны – подвергать себя опасности в угоду любопытству, ведь, куда разумнее было бы дождаться их и идти вместе. А ещё – их не покидало чувство тревоги, уже не первый раз им пророчат испытания и опасности.

Они даже не догадывались, что на другом конце города Лаура уже готовит для них ловушки, полные соблазна, решив прямо этим вечером начать своё представление.

Искушение

Лаурита захлопнула большой старинный фолиант, поправила кружева на своем платье, нетерпеливо и требовательно хлопнув в ладоши:

– Тристана, Винтер, вы нужны мне!

По её зову в комнате явилась девушка с гладкой кожей невероятного черного цвета с легким оттенком синевы, точно она выкупалась в чернилах, что эффектно подчеркивали ровные белоснежные волосы длиной до колена, собранные в высокий толстый хвост. В её аметистовых глазах читалось неодобрение, но она вынуждена была повиноваться:

– Чего пожелает Отыскавшая? – сдержанно поинтересовалась она.

– Рада видеть тебя, Тристана – Лаура указала рукой на место подле себя, – А вот, ты, кажется, не разделяешь удовольствия от нашей встречи, – очаровательно улыбнувшись, не скрывая своего превосходства.

– Моё дело – служить Отыскавшему, – призванная оставалась невозмутимой, а её поклон – исключительно грациозным, – Об остальном мне думать не положено.

– Верно говоришь, – одобрительно кивнула девочка, – У меня есть к вам дело. Хочу проверить, чего стоят Хранители. В них слишком много человеческого – человеческих слабостей и страстей. Их нужно только подтолкнуть, и они совершат непоправимое. И тогда они перестанут быть Хранителями, а чувство вины за содеянное уничтожит их изнутри. Дождемся Винтера, и я вам объясню вашу задачу.

Марк стоял и смотрел через открытое окно кухни на задний двор, причудливо смотревшийся в вечерних сумерках. С улицы доносилось благоухание чайных роз и чьих-то сладких сигар. За его спиной послышались шаги, и парень обернулся: перед ним стояла Маргарита.

– Поцелуй меня, Марк – ты ведь хотел этого, не так ли? – плавной походкой она подошла к нему, обдав ароматом своих духов, и положила руки ему на плечи, – Я хочу познать, каково это – быть любимой тобой, – как бы случайно, убрав одну руку с его плеча, она зацепила пояс своего шелкового халата, и он неслышно соскользнул на пол, так же легко скользнули и широкие рукава халата, и тонкие бретельки сорочки, обнажив часть груди, – Ты ведь хотел этого?...

– Не искушай меня, – с трудом хрипло выдавил он, подойдя вплотную к ней: одурманивающий букет её парфюма,в котором он тонул, влекущее и желанное молодое тело под тонкой тканью пеньюара, что готова ему предложить... сохранять самообладание было бесконечно тяжело – страсть и вожделение боролись в нем с настоящим чувством. Раньше он бы непременно, без малейшего сожаления, воспользовался бы столь щедрым даром, так что же останавливает его сейчас? Не этого ли желал он ещё не так давно? Или давно? Когда-то он готов был на всё ради обладания ею, так что же изменилось? Когда-то он мечтал видеть, как её губы опухнут от его поцелуев, и тело её будет содрогаться от острого наслаждения под его ласками. Ведь это как исполнение мечты – то, что сейчас происходит, или мечта у него теперь другая?

– А ты против? – она взяла его за руку, обольстительно подняв на него глаза, – Давай забудем обо всём – и будь, что будет.

Он, до судорог во всех мышцах, напряженно всматривался в эти глаза, наклонился, задержавшись у самого её лица – несмотря на теплый вечер, сейчас его колотил озноб, и сердце, казалось, остановилось, и он забыл как дышать, неуверенными и скованными были движения его грудной клетки:

– Только не так! – он резко отстранился от неё, развернувшись лицом в сторону окна, – И только – не с тобой! Настоящая Маргарита никогда бы не поступила таким образом, причиняя боль сразу четырем людям, – помимо Джона, ему вдруг вспомнилась Мей – эта дерзкая, непостижимая и притягательная азиатка, он понял, что не хочет и не сможет предать её чувства – она приняла его таким, какой он есть – со всеми его крайностями, со всей его резкостью, она была прямолинейна и бесхитростна в своём обожании, – Ты – не она… Прими настоящий Облик и назови своё имя! В таком виде я не желаю продолжать разговор.

– Как пожелаешь, – на месте Маргариты теперь стояла другая: с эбонитово – черной кожей и длинными белоснежными волосами, аметистовыми глазами с интересом изучая его, – Я – Тристана. Но, как ты?...

– Твой парфюм – даже одинаковые комбинации ароматов на разных людях дают разный эффект, и твои глаза – в них нет тепла этой женщины, – спокойно пояснил он, – Меня не провести такими трюками.

– А ты любопытный экземпляр. Пытаться управлять сном – не каждый способен, – она смерила его заинтересованным взглядом, – Мне сказали, что с тобой будет легко, но, я вынуждена отказаться от этого задания. Прощай, Марк. Интересно было познакомиться с тобой. Ты напомнил мне о том, что значимо в этой жизни – я не хочу больше ни кому служить. Я хочу быть свободной, хочу следовать своим путем – и я улыбнусь тебе при следующей встрече, если наши дороги пересекутся.

– Ну, спасибо, – облегченно усмехнулся Марк, – Я даже, кажется, догадываюсь, кто тебя подослала. Скажи, хоть, кому я имел честь помочь?

– Я – джинния. Только не надо таких удивленных глаз – да, мы сродни джиннам, но, и нам иногда нужна помощь. Я была не права, и ты показал мне это. Но я должна служить Отыскавшей – таковы незыблемые правила.

– И тебе не хотелось быть свободной? – спросил Марк, заставив её призадуматься.

– Этого может пожелать только Отыскавший, однако люди слабы и эгоистичны – никто и никогда не пожелает подобного, – она вздохнула и улыбнулась грустно и устало, – но спасибо, что поинтересовался. А ты поразмысли над тем, чего ты хочешь на самом деле, – она подмигнула юноше и исчезла, оставив его во власти дум, если бы он мог, то обязательно пожелал бы свободы для неё.

– Лаура, покажись! – проснувшись, юноша подскочил на своей постели, мысли хаотически путались в голове, дыхание было трудным и сбивчивым, лицо было покрыто испариной, пальцы вцепились в простыню – Покажись, Лаура! – хрипло закричал он.

– А кто это тут у нас? – она материализовалась по его зову и медленно прошла вокруг его кровати, нежно проведя рукой по его волосам, – Наш малыш Марк, бедный мальчик, лишенный родительского тепла и ласки… А посмотрите теперь – как вырос, как возмужал. Последний раз, когда я тебя видела, ты выглядел не лучшим образом, а сейчас – гляди, какой красавец стал! Твоя мать могла бы гордиться тобой – ты же у нас ещё и знаменитость, – она задержала свою руку на его ладони,

– Не смей говорить о моей матери – не заслужила! – не сдержался он, резко отдернув руку.

– Спокойно, мальчик, спокойно! Тебе, я вижу, не понравился мой подарок – Тристана, чертовка подвела меня. Это была всего лишь иллюзия, мой дорогой, но, я могу воплотить её в жизнь. Мне лишь нужна твоя верность – и я сделаю твои фантазии реальностью. Подумай, а ты хотел бы снова увидеть мать? – и от этих слов резануло, как от от удара острого ножа, – Я не всесильна, но могу быть благосклонной к тем, кто верен мне.

– Боюсь, тут ты просчиталась, – он окинул её презрительным взглядом, – Я не попадусь на твои уловки, не для того моя мать отдала свою жизнь, чтобы я даже в мыслях мог не опасаться тебя. У тебя нет власти надо мной, слышишь, Лаура! Я не предам веру тех, кто не бросил меня, когда мне было тяжелее всего. Я, скорее, предпочту сдохнуть, чем служить тебе.

– О, это всегда успеется. Хмм, в самом деле… – расстроенно протянула девочка, – Да, кажется, тут я допустила досадную ошибку – в твоём сердце теперь другая – я не учла этого.

– Да что ты об этом можешь знать? – раздраженно фыркнул парень, – Ты же ненавидишь и отрицаешь всё человеческое.

– Намного больше, чем тебе кажется, – примирительно улыбнулась Лаурита, – В этот раз я вынуждена отступить – спокойной ночи, милый! Подумай над моими словами – определись, наконец, кого из них двоих ты любишь, и передай этой девочке моё восхищение – сама того не зная, она спасла тебя. Они обе сегодня тебя спасли.

– Только попробуй им что-нибудь сделать! – твердость его голоса подкреплялась стальным блеском его глаз, – Не советую впредь со мной встречаться – ты знаешь, чей я сын, хоть я и полукровка, во мне достаточно силы, чтобы противостоять тебе.

– Как ты мил в своей наивности – думаешь, тебя защитит твой отец – Охотник или дух твоей матери? – её губы изогнулись в приторно – ласковой ухмылке, – Не думаю… Если я чего-то захочу, то я это получаю – без исключений.

– Сгинь! Не доводи до греха, – рука Марка самопроизвольно сжалась в кулак, от тона её речей пробирало могильным холодом.

– Всё-всё, меня уже нет, – Лаурита подняла руки в знак примирения, – И, должна заметить тебе, что не очень вежливо прогонять леди, тем более, если сам позвал, – она обиженно надула свои пухлые детские губки.

– Нет, Лаура, ты не леди, – он отрицательно покачал головой, – Я уже жалею, что позвал тебя, но ты подтвердила мои догадки, так что я дольше не желаю видеть тебя.

– Как скажешь. Сладких снов, красавчик! – напоследок, сладко проворковала она, поцеловав холодными губами его лоб, прекрасно понимая, что ни о каком спокойном сне для него, по крайней мере, в эту ночь, не могло быть и речи.

Марк прошел на кухню и открыл окно – как мало неба, как много звезд! Он попытался налить себе виски, его руки дрожали. Отпил глоток, но, удовлетворения не получил – выпивка лишь неприятно обожгла горло, но, показалось, что обжег он и душу. Остатки он без сожаления вылил в раковину – и как только пьют эту гадость?!

Эту ночь парень повел на лоджии – считая звезды и прислушиваясь к себе, пряча в глазах боль и усталость – сегодня его спасла любовь, но – к кому? Ему ещё ни кто не признавался так в любви, как эта девушка с раскосыми глазами – так в её ли объятиях суждено ему найти утешение и залечить раны? Почему он опять вспомнил о ней? Потому, что напомнила Лаура, или потому, что сам этого хотел? Пусть надеждой бессмертной светится в душе любовь – вечный негасимый костер, сможет ли он зажечь его вновь? Сколько бы он не прятал своё сердце – оно с каждым разом всё громче взывает. Рано ещё себя хоронить, вместо этого стоит дать себе шанс на новую жизнь, шанс стать счастливым. Пронести любовь через боль и освободить душу из добровольного заточения.

Он надел наушники и включил плеер – под звуки композиций его любимой группы «Океан Ельзи», которую полюбил ещё больше после личного знакомства с музыкантами, ему с большим усилием удалось абстрагироваться от событий сегодняшней ночи и заснуть.

Что же – один раунд он выиграл – не стоит вешать нос, он сможет постоять за себя – абсолютно точно. А Лауре он сегодня, и правда, был совершенно искренне благодарен – она помогла ему понять самое важное.

И как же ему хотелось позвонить Мей, но в Японии сейчас была глубокая ночь. Или, скорее, раннее утро – он и не заметил, что засиделся почти до самого рассвета. А ещё ему так захотелось, чтобы ему снова приснилась мать – от таких снов ему всегда становилось легче, даже если сны эти были полны грусти.

Маргарита взяла чашку с пряным напитком из кофе-машины и только развернулась поставить её на кухонный стол, как, засмотревшись в окно, она не заметила, что кто-то накрыл её руки своими. Девушка обернулась и уткнулась лицом в грудь Марка:

– Ох, ты снова напугал меня, Марк, – она подняла глаза на него и подкупающе улыбнулась, – Ты же не расскажешь об этом Жану? Правда? Он не одобряет моей страсти к кофе, – но, он не собирался отпускать её рук:

– Ты всё так же не можешь отказать себе в кофе, – произнес он совсем близко, – Напиток терпкий и жгучий... – он отвел её руку с чашкой к столешнице, поставив на неё горячую чашку.

– Ты о чем? – Марго смотрела на него, смотрела и не понимала, ей стало не по себе, – Я не понимаю тебя...– девушка отступила, не отводя взгляда от его серых глаз.

– Я больше не могу так...– он крепко сжал её в своих объятиях, – Я так устал скрывать... Что ты со мной сделала? Ты до сих пор сводишь меня с ума, – её тело сотрясала дрожь, но, она могла ощущать, как сейчас дрожит и он, – Это невыносимо – видеть тебя каждый день, и не иметь возможности даже обнять тебя... Знать, что каждую ночь ты целуешь другого... Я не могу отключить свои чувства, просто щелкнув выключателем. Скажи, а тебе никогда не хотелось сравнить, кого ты променяла на НЕГО?... Вдруг бы я оказался лучше?

– Марк, теперь ты по-настоящему пугаешь меня, – Маргарита попыталась отступить, но его руки не позволили ей этого сделать, – Ты же обещал мне, – слабо пробормотала она, и показалось, вдруг, что в помещении перекрыли кислород, стало тяжело дышать, – Почему?

– Я так долго сдерживал себя...Прости меня, Маргарита, – он поднял её лицо на себя, не давая ей отвернуть голову, он замолчал, но, его глаза красноречиво кричали всем эмоциональным спектром.

– За что? – девушка удивленно смотрела на него и растерялась, пытаясь понять, что творится сейчас в его голове и в его душе.

– Вот за это, – она только и успела недоуменно моргнуть, как он уже целовал её, поглощенный лавиной чувств, сметавшей всё на своём пути, погребая под собой остатки стыда, – Твои губы слаще меда… Я люблю тебя, любил и всегда буду любить, – и поцелуй этот не был таким легким и свежим, как тогда, в их первую встречу при Темном Дворе, он был горячим и обжигающим, от которого сердце замирало и дыхание останавливалось.

– Пожалуйста, не надо, – когда он, сам шокированный своим поведением, отпустил девушку, не получив от неё ответного отклика на проявление своих чувств – глаза её были полны слез, – Подожди... Опомнись... Не разрушай то хорошее, что есть между нами, то хорошее, что есть в тебе. Ты потом будешь презирать себя, но, ничего не сможешь изменить... Я не могу так поступить – предать того, кого люблю. Жан доверяет мне, и я не собираюсь изменять ему – даже с тобой. А ты можешь? Как же Мей? Ты же неравнодушен к ней. А она так сильно любит тебя – как она смотрит на тебя, как ловит каждый твой взгляд, каждый жест, каждое слово... Такой любви нельзя не разглядеть. Ей будет так больно... Ты променяешь настоящее счастье на призрачную иллюзию? Я не могу так... Я не хочу так... Я не буду стоять между вами – я не прощу себе, если вы будете несчастны – вы оба мне очень дороги. Прости меня, Марк, прости. Я люблю тебя не так, как тебе хотелось бы, но, я люблю тебя, и желаю тебе только добра. И её я люблю – я люблю Мей, даже когда она меня жутко ревнует к тебе. Не я – та, кто подарит тебе свою любовь. Вы заслуживаете лучшей судьбы.

– Не отталкивай меня, – он взял её за руку, пронзительно глядя на её испуганное лицо, – Признай, что и тебя тянет ко мне. Да, я обещал, что никогда без твоего дозволения... Проведи эту ночь со мной, позволь мне показать тебе, как я умею любить... Пусть на единственный миг – неужели ты ничего не почувствовала из того, что я вложил в этот поцелуй? Ничего не почувствовала ко мне?

– Говорю же тебе – НЕТ! – в это мгновение воздух сотряс звук пощечины, и время точно остановилось: и парень, и девушка замерли с одинаковым выражением ошеломления на лице – Маргарита ни как не ожидала такой развязки, а Марк не ожидал от неё такого решительного отпора, – Господи! Марк, прости, ради Бога, я не хотела... Но ты сам вынудил меня. Это не правильно...– она порывисто замотала головой, отступив, пока не уперлась спиной в дверь кухонного шкафа, – Нельзя заставить полюбить того, кто уже влюблен – в наполненный сосуд уже не налить – бесполезная попытка. И тебя это не сделает счастливым – ты любишь другую, – она с беспокойством дотронулась до его лба, – Ты не болен? У тебя нет жара? Ты... Ты сам не свой, – и тут её посетило озарение, – Вы... Вы – не Марк... – она вытянула вперед руки, дистанцируясь, – Кто вы такой? Не приближайтесь ко мне! Я закричу.

– Прошу прощения, мадам, что вынужденно ввел вас в заблуждение, – он опустил голову и, когда поднял её снова, то перед девушкой был уже не Марк, а незнакомый ей мужчина – чуть выше среднего роста, длинноволосый шатен с темно-зелеными, почти болотного оттенка, глазами, его аккуратная бородка была стрижена «под эспаньолку», от чего он походил на актера, сошедшего с исторического фильма про мушкетеров, – Я не встречал ещё такой женщины, настолько достойной восхищения. Вы так любите его, вашего мужа? Он – большой счастливчик, я ему уже почти что завидую, – улыбнулся он, галантно склонившись и поцеловав девушке руку.

– Кто вы? – она задала самый банальный вопрос, так как от шока ни чего иного не пришло ей в голову.

– Моё имя Винтер, мадам, – представился мужчина, – ещё раз приношу свои извинения за причиненное беспокойство.

– Ты что творишь? – внезапно, третьим, появившимся в кухне, оказалась Лаура, – Это что – бунт на корабле? Своевольничать вздумал?

– Разрешите заметить, госпожа, что я служу не вам, – он ободряюще подмигнул девушке, – Я тут подумал, что, господин не будет в восторге от того, для чего вы используете его помощника.

– Ты слишком много думаешь, Винтер! – резко перебила она, – Твой господин служит мне – смею тебе напомнить. Вассал моего вассала – не мой вассал, не так ли говорили в средневековье? Напомни, чем тогда закончилась феодальная эпоха? – требовательно просмотрела она в его зеленые глаза, потом махнула своей маленькой ручкой, – Исчезни, пока я не вернула тебя в небытие, из которого ты вышел – дальше я сама, – мужчина недовольно поморщился, но, растворившись в воздухе, пропал, прошептав на прощание , что сожалеет о том, что не может повторить своих слов уже от собственного имени, сознавая всю ничтожность своих шансов на ответные чувства, потом Лаура повернула сияющее личико к Маргарите, стоявшей, изо всех сил вжавшись в дверцу кухонного шкафа, – Как поживаете, княгиня? – с напускным участием поинтересовалась она, – Вижу, самочувствие у вас не очень – этот мужчина напугал вас? О, прошу на этот счет не беспокоиться. Я пришла кое-что предложить.

– П-предложить? – попыталась выдавить Маргарита, когда к ней вернулся дар речи, – Мне? Ч-что ты можешь мне предложить? – и, осмелев и успокоившись, добавила, – Лаура? Как ты оказалась в нашем доме? И почему я должна тебе верить? Ты же солжешь – не дорого возьмешь.

– Есть нечто, что вас совсем не обрадует. Это касается вашего сына, княгиня, – после этих слов Маргарита переменилась в лице, – Смотрите внимательно, а потом сами сможете оценить великодушие моего предложения – это будет выгодно нам обеим. Возьмите меня за руку – и увидите то, что я в силах отвратить, – девушка взяла ребенка за руку, и голова её закружилась, внутренности сдавило и накатила тошнота, и всё закрутилось перед глазами:

– Вы понимаете, о чем говорите?! – Джон встал перед Маргаритой, сверкая глазами в сторону бывших друзей, – Речь идет о моём сыне! Сначала вам придется иметь дело со мной, а это задача не из простых, уверяю вас. Я не желаю идти против вас, но, вы не оставляете мне выбора, – от созерцания этой сцены у девушки сбилось дыхание, ноги ослабели, она схватилась за руку Лауриты, посмотрев на неё с выражением неподдельного ужаса.

– Если мой сын – чудовище, то, и я – тоже! – Маргарита решительно вышла из-за его спины, – Это же я – всё та же Маргарита. Посмотрите на меня! Раньше вы всегда доверяли мне, почему же теперь не верите, что у нас хватит сил изменить пророчество и отвести зло?

– Нет, я не верю... Такого не может быть... – обессилев, пробормотала Маргарита, снова оказавшись на своей кухне, она была настолько слаба, что просто уселась на полу посредине помещения, вцепившись пальцами в полы своего халата, и обращаясь то ли к Лауре, то ли – к самой себе, – Мои друзья знают, кто я и принимают меня такой, они примут и моего сына.

– А если не примут? – Лаурита присела рядом, подав девушке платок, – Хотите проверить это? Хотите рискнуть жизнью тех, кто вам дорог?

– А что было дальше? – бесцветным голосом спросила Маргарита.

– Поверьте, лучше вам этого не знать, – совершенно серьёзно ответила девочка, – Но – всего этого не будет, стоит лишь отречься от своей силы – добровольно и без принуждения. Я не могу отобрать её насильно, но, если вы сами откажетесь...

Назад к карточке книги "Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - первый аккорд (СИ)"