Текст книги "Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - первый аккорд (СИ)"

Ты тень, чьим домом стала тьма,

Чужая боль не трогала тебя...

Душа твоя во мрак стремится...

Желаешь убедиться?" ©

«Адская девочка» («Hell Girl» / "Jigoku sh ô jo")

Вернулись они поздно, надеясь тихо и незаметно пройти в свои комнаты. Мей всё не успокаивалась, её продолжало трясти от озноба, даже несмотря на то, что на ней был пиджак Марка. Как ни старались они быть как можно более бесшумными, это им не удалось, так как в гостиной их уже ждал Джон, и вид у него был хмурый.

В то же время из кухни вышла Маргарита, приобняв всё еще находящуюся в шоковом состоянии девушку, увела её вверх по лестнице в спальню. Мей последовала за ней больше на автомате, находясь в состоянии полного опустошения и безразличия к окружающему.

– А ты останься, – Джон кивком указал на место на диване рядом с собой, – Я бы хотел с тобой поговорить,– юноша неохотно подошел ближе, но присаживаться не стал, – Может, объяснишь мне, что происходит? – мужчина тоже поднялся, не желая уступать преимущество, – Где вы были? – под требовательным взглядом темных глаз, Марк, на удивление, почувствовал, что как будто даже стал ниже ростом.

– Гуляли, – буркнул парень и присел, устало откинувшись на спинку дивана.

– Да? – и было ясно, что Джон осведомлен и прекрасно понимал, о чем вел речь, – Вы искали его? Нашли? Что вы с ним сделали? – и стало неловко от такой ситуации: о чем ещё ему известно?

– А что ты сделал с теми, по чьей вине Маргарита попала в аварию? Убил или только покалечил? – ехидно подметил молодой человек, – Зная твою вспыльчивую натуру, я бы не удивился…

– Пришлось применить весомые аргументы, – пространно отшутился Красный, – Разумным доводам они не вняли. Но речь сейчас не обо мне.

– Ты представляешь: эта девочка уже не верит в Бога – ни во что не верит. Тогда я постараюсь стать тем, в кого она сможет поверить, – и всё лицо Марка выражало глубокие переживания за судьбу девушки, и мужчина рад был видеть эти перемены в нем, и то, как медленно, но верно – благородные черты берут верх в его душе.

– Тогда постарайся стать мудрее! Говорят, что, прежде чем решиться на месть, стоит вырыть две могилы – месть опустошает душу, – Джон похлопал юношу по плечу и спросил, – Где сейчас её дядя? Что с ним?

– Кажется, он повредился рассудком и сейчас в собственном аду, в плену у собственных демонов, – закусив губу, Марк задумчиво почесал за ухом, – Это была не месть – мы хотели получить его признание. Жаль только, что теперь его, скорее всего, признают невменяемым, и он не ответит перед судом за свои злодеяния, – он предусмотрительно промолчал о втором, об убитом подельнике, и поймал себя на мысли, что поступил бы так снова, если этой девочке угрожала бы опасность. Хватит с неё, она и так слишком много пережила, теперь кто-то должен позаботиться о ней и защитить. И он не возражает, если эта роль достанется ему.

– Только не говори мне, что вы применили к нему свою силу. Та-ак, – Джон как-то странно нахмурился, и Марк не понимал, он серьезно сердится или в шутку, – Чувствую, нам предстоит с вами завтра очень долгий разговор. А сейчас иди спать – вид у тебя усталый.

А в спальне Маргарита отпаивала маленькую японку зеленым чаем:

– Видишь, я запомнила твой рецепт, – она поставила чашку с блюдцем на столик и сложила одежду на стул, пока Мей вытирала волосы после душа, – Хотела сделать тебе приятное.

– Мамочка, а ты мне расскажешь сказку? – в комнату заглянула маленькая Аделька, искавшая Маргариту, в одной руке у неё был стакан вечернего молока, во второй – мягкая игрушка,– А ты почему такая грустная? – девочка сочувственно посмотрела на азиатку и протянула ей своего плюшевого медвежонка, которого повсюду носила с собой, – Хочешь взять моего мишку, он развеселит тебя, – и положила его на кровать.

– Милая, молоко уже остыло, – Маргарита взяла из детских рук стакан, и в её руках оно подогрелось до нужной температуры, – Вот так будет лучше, – она вернула стакан, и девочка с удовольствием выпила.

– Знаешь, что? – Мей присела на диван и взяла расческу, – У тебя есть цветная бумага? Принеси. Я тебе журавлика сделаю, хочешь? – малышка живо кивнула и убежала в свою комнату за бумагой, а японка продолжила уже более серьезно, не для детских ушек, – Японский журавль считается священной птицей в Японии, с ним связано много легенд и историй. Он символизирует долголетие и надежду. Считается, что если сделать тысячу бумажных журавликов, то желания сбудутся и даже тяжелая болезнь отступит. Если человек тяжело болеет, то близкие и друзья делают тысячу бумажных журавликов и преподносят ему. Часто подобная демонстрация любви действительно придает больному силы и помогает побороть недуг. Есть и другой вариант – когда сам больной должен сделать тысячу журавликов и тем самым продемонстрировать свое упорство, свое стремление к жизни. В Хиросиме в Парке мира есть скульптура девочки, держащей в руках бумажного журавлика. Все дети в Японии знают эту историю о девочке, которая хотела жить, но не успела сделать тысячу журавликов, погибнув от лучевой болезни. Оставшихся сделали за неё одноклассники, и девочка осталась жить в памяти людей, – когда Аделина вернулась с листком синего цвета, Мей принялась делать из него фигурку в технике оригами, продолжая рассказывать, – Всюду в Японии известна легенда о раненом журавле, который обернулся красивой девушкой, вышедшей замуж за спасшего ее юношу. Девушка оказалась прекрасной ткачихой. В образе журавля она ткала удивительные ткани их своих перьев, закрывшись от всех в комнате. Когда муж подсмотрел за ней, она снова стала птицей и улетела.

– Расскажешь её? – нетерпеливо попросила девочка.

– В следующий раз расскажу, а сегодня я устала, хорошо? – азиатка устало улыбнулась и протянула ребенку завершенную игрушку, ласково потрепав по голове, – Вот, готово.

– Спасибо! – поблагодарила девочка, вертя в руках и рассматривая журавлика,– Какой красивый.

– Пойдем, Аделька, уже поздно, Мей нужно отдохнуть – как и тебе, – Маргарита взяла её за руку, – Спокойной ночи! – девушка в ответ подарила улыбку с влажным блеском мокрых глаз:

– И вам спасибо… за всё.

– Если хочешь, можешь оставить мишку у себя, чтобы тебе спалось лучше, – уходя, девочка кивнула в сторону игрушки, – но, только до завтра, а то он без меня скучать будет.

А Мей подумалось – если она сделает их тысячу, то сможет встретиться с семьей? Она уже не ребенок, но так захотелось себе частичку детской веры в чудеса и надежды.

Потом явился Марк, поинтересоваться, как она:

– Ты пришел пожелать мне спокойной ночи? – и глаза её загорелись радостью.

Он погладил её по волосам:

– Ты в порядке?

– Я бы не справилась без тебя, – прошептала девушка, прижавшись к нему всем телом, и он обнял её в ответ, – Мне особенно важно, что это был ты. Ты стал смыслом моей жизни, – она расстегнула несколько верхних пуговиц на его рубашке, положив свою ладонь ему на грудь, – Ты хочешь этого именно со мной, иначе не пришел бы сюда сейчас.

– Прости, я не могу, не могу… – парень отстранился от неё, устало опустившись на кровать, он почти физически ощущал это моральное измождение, – Прости… – он принялся нервно застегивать назад пуговицы на рубашке.

– Марк, в чем дело? – в глазах у девушки стояли слезы, она смотрела на него, не понимая, в чем её вина, – Что не так? Почему ты так со мной – то целуешь, то отталкиваешь? Я просто хочу понять…

– Черт! – он со злостью отшвырнул первую попавшуюся под руку ни в чем не повинную подушку, – Ты мне, действительно, очень важна, а я не могу... Почему это со мной? Проблема не в тебе, Мей, а во мне... Неужели я не создан для счастья? Господи, это отпустит меня когда-нибудь? – в его глазах отражались грозовые тучи и сверкали молнии, его продолжало трясти, – А я ведь мог быть счастлив в новой семье… Меня чуть не усыновили. Я ни кому не рассказывал об этом, ибо до сих пор стыдно и противно… Я не такой, как они. То, что тот паскуда сделал со мной и со своей женой… Я не смог простить ему… Я убил его, понимаешь? На моих руках его кровь. Потому я и становил тебя тогда, не позволил взять грех на душу. Я не желаю тебе такой судьбы. Не хочу, чтобы ты мучилась, как я. Ни один из наших обидчиков не стоит ни единой нашей слезы.

– Господи, Марк! – Мей присела рядом и обняла его за голову, – Я и не знала…

– Ни кто не знает, – он протер глаза руками, – И не узнает ни когда, – парень пристально посмотрел на неё и замотал головой, мол, ты же не скажешь ни кому.

– Уж точно не от меня, клянусь, – она поцеловала его в лоб, поднявшись с кровати, и направилась на лоджию, достав из мини-холодильника охлажденный графин с чаем, – Я принесла тебе холодного зеленого чая с мятой и лимоном, чтобы успокоиться, – она протянула ему стакан, проведя рукой по его волосам, – Можешь остаться со мной сегодня?

– Ты, правда, этого хочешь? – шепотом спросил он, отставив стакан и устало откинувшись на кровать. Он и боялся, и в тайне надеялся, что она останется.

– Я ни куда не спешу. Я буду ждать, – она легла рядом, положив одну его руку себе на талию, а вторую – себе под голову, – Я просто побуду рядом… Ты не против? – он благодарно поцеловал её в щеку и спрятал лицо в её волосах, счастливо зажмурившись и сморгнув, глаза его заблестели, – Марк, я тоже должна тебе кое-что рассказать, – она повернулась к нему, чтобы видеть его лицо, – До смерти родителей, какой бы невыносимой я не была, я всегда контролировала ситуацию. Потом меня временно перестало что-либо волновать, и я потеряла бдительность, за что и поплатилась. У меня был только один парень, он же был моим первым мужчиной и возлюбленным – пока не предал меня... Он со своими дружками... они поспорили на меня, понимаешь? На живого человека! Я не помню, сколько их было, да и не хочу помнить... А когда они отключились, я убежала и бесцельно бродила по городу, всё было как в тумане... Не знаю, что с ними случилось, да и не хочу знать. Ты не представляешь, что я тогда чувствовала...

– Страх, гнев, боль, унижение, – продолжил он за неё, – Я, как ни кто другой, понимаю тебя.

– Нет, я хотела, чтобы они больше никогда не проснулись... – огорошила она его внезапным ответом, – Я и сама хотела бы не проснуться и не видеть больше ничего... Мне хотелось умереть. И я бы наложила на себя руки, если бы меня не нашел и не забрал с собой Танака-сан.

– Остановись, – её пустые глаза не на шутку испугали его, точно она пошла на поводу у этих страшных воспоминаний,– Мей, всё уже закончилось, – пришлось несколько раз встряхнуть её, чтобы пришла в чувства, – Ты меня слышишь? Слушай мой голос. Это я, Марк. Я тут, я рядом.

– Я хочу, чтобы ты знал, – ей необходимо было это сказать, а ему необходимо было это услышать, – честно отрабатывала своё содержание у него, но никогда не спала с клиентами – это недопустимо для хостес, – улыбка заиграла на его лице, и она отважилась спросить то, что давно волновало её, – Скажи, это ты из-за неё вены резал?

Спросила и сама нервно вздрогнула – по себе знала, что есть вопросы, которые не хочется поднимать.

– Это было первый и последний раз, – Марк удивил её тем, что не рассердился, а только усмехнулся и крепче обнял её.

И спалось ей спокойнее от одного его тепла и дыхания рядом, и он обнял её – просто потому, что сам захотел этого, и сам себе признался, что она важна для него. Они нашли друг друга.

«Прощение не меняет прошлого, но обогащает будущее.» ©

Поль Боезе

Как и предрекал Марк, дядя Лали-Мей был признан невменяемым и был депортирован. Вина его не была доказана. Хоть он и твердил всё время о демонах возмездия, что пришли наказать его за прегрешения, всё время каялся непонятно в чем, постоянно дрожал, как осиновый лист, боялся собственной тени и сутками не мог заснуть, а когда от усталости впадал в бессознательное состояние, то метался по кровати и кричал от собственных, только ему понятных, страхов.

В свете таких событий с девушкой связался управляющий компании её отца, долгие годы служивший верой и правдой её семье. Как единственная наследница корпорации, Мей должна продолжить своё обучение с углубленным изучением необходимых дисциплин, для чего ей следовало вернуться в Японию минимум года на два.

А перед этим у Марка с Джоном состоялся интересный разговор: до ее совершеннолетия, маленькой японке требовался опекун. Парень переживал за её судьбу и попросил друга выступить этим опекуном, так как сам он слишком молод для этого – раз, и работа у него с ненормированным графиком и частыми разъездами – это два. А Джон – человек семейный, дело у него более спокойное и опыт воспитания детей имеется – ему скорее дадут опеку, к тому же – сама девушка его уважает, что немаловажно. И в его голосе, и в его взгляде было столько душевного порыва помочь, что невозможно было оставаться равнодушным. Да и сам мужчина настолько уже привязался к этой взбалмошной, но доброй, девчонке, что не смог отказать в просьбе, чем вызвал бурную радостную реакцию с её стороны, со слезами радости на глазах едва не задушившей обоих в своих пылких объятиях. Помимо этого, как говорится, уже не для протокола, Джон обещал научить девушку совладать со своей силой и контролировать её, а пока настоятельно просил стараться не пользоваться ею прилюдно.

Предстоящее расставание отдавалось грустью в сердцах, но это должно было быть именно так – в первую очередь, это нужно было самой Мей, и это понимали все.

В день её отлета съемки затянулись, и Марк спешил к терминалу, чуть не сбивая с ног встречных прохожих.

Мей ждала его у терминала, давно пропустив свою очередь. Посадка заканчивалась, но она не могла улететь не попрощавшись с ним – он дал ей слово, что успеет к отлету, и она будет ждать его до последнего.

– А вот и он, – друзья помахали ему, привлекая его внимание, и оставили их с Мей, отправившись ожидать его у машин.

– Ты успел, – азиатка протерла ладонями глаза и подбежала к ограждению.

– Я же обещал, – Марк накрыл её руку своей.

– И ты сдержал своё обещание, – кивнула девушка, – А сейчас мне, видимо, уже пора, – её глаза были печальны, она повернула голову, взглянув на табло, похлопала его по руке.

– Да, и в самом деле, пора, – юноша опустил плечи.

– Мне будет не хватать тебя, – Мей потянулась к нему и поцеловала, – Я буду безумно скучать, – и от этих слов обоим стало одновременно так сладко и так грустно.

– Я тоже буду очень скучать по тебе, – он прикрыл глаза, целуя её в ответ, – Возвращайся, девочка, – подмигнул Марк, отпуская её, а самому так не хотелось этого делать, так хотелось подольше подержать её ладонь в своей руке.

– И не надейся отделаться от меня, красавчик, – девушка послала ему воздушный поцелуй, развернувшись идти на посадку.

– Даже не думал, – отшутился он.

– Правильно, – маленькая японка погладила его по плечу, – Лучше думай обо мне. И знаешь, вопреки всем слухам, мобильные телефоны иногда бывают весьма полезны.

– Так и буду делать, – уверил девушку Марк.

– Её зовут Китти – пусть пока поживет у тебя, – Мей достала из кармана маленький пластиковый брелок в виде котенка – символа популярного бренда «Hello Kitty», – Только обещай мне вернуть её в следующую нашу встречу, – и бросила его через ограждение.

– Так точно, – Марк поймал брелок, приложил его к щеке и улыбнулся, – А знаешь, почему бы мне как-нибудь не упросить Ондзи организовать съемки в Японии? Тогда я смогу навестить тебя.

– Отличная идея. Запомни её, красавчик, – растянула счастливую улыбку Мей.

– Конечно, – ответил он, продолжая напутствовать её, – А ты помни, что это нужно, прежде всего, тебе. Ты завершишь своё обучение, чтобы возглавить компанию своего отца – этого хотели бы твои родители, этого хотел бы я. У тебя светлый ум, ты всё схватываешь на лету, и ты быстро всему научишься. Ты будешь прекрасной, сильной и независимой молодой женщиной – мы все гордимся тобой. И я... тоже горжусь тобой, – он пустил бумажного журавлика красного цвета, сделанного специально для неё, которого девушка словила, прижимая к груди, – Береги себя! Ja ne! (Увидимся! яп.)

И всю дорогу, он – в салоне автомобиля, она – в салоне самолета, каждый из них думал о чем-то своем и улыбался этим мыслям. Когда в твоей жизни появился кто-то важный, то – даже скучать по нему невыразимо приятно.

Марк простился с девушкой, и вместе с остальными начал подготовку к другому путешествию – их ждал фантастический Джайпур , не устающий их поражать своей неповторимой красотой – как раз под стать предстоящему свадебному торжеству.

Виды, звуки, запахи этого изумительного города – всё обволакивало, захватывало и увлекало в сказку.

А в Небесном Граде Самаэль и Кали устроили дорогим гостям поистине царский прием, и Алишер с Рози наперебой рассказывали им, сколько всего интересного и увлекательного они увидели и узнали во время своего путешествия.

И в кругу друзей Марк ощущал себя, с одной стороны – одиноко, без постоянного присутствия и колких шуточек японки, с другой же стороны – где-то далеко она будет думать о нем, а он будет ждать её возвращения. Такое странное чувство, что ты кому-то нужен, а кто-то необходим тебе – это согревает и придает сил, сокровенным знанием, что он больше не один. Пусть это пока ещё не любовь, которую он всё ещё боится пускать в своё сердце, но это была сильная и чистая привязанность, наполнявшая свежестью и новизной ощущений. И улыбка всё чаще появлялась на его лице, и дышалось легче, и сердце билось увереннее, а ночные кошмары приходили всё реже, вытесняемые спокойными снами.

Окончательно избавиться от ужасных сновидений, пугающих его по ночам, помог приезд Александры, которую он встречал вместе с отцом. Сколько всего они хотели сказать друг другу, сколько всего накопилось за годы разлуки... Уже давно наступила полночь и начался отсчет нового дня. А Марк всё говорил, говорил и слушал. Она рассказала, как залечивала сначала физические раны, а потом – душевные, как на деньги, оставшиеся после мужа, пыталась начать новую жизнь, но замуж больше не вышла, как переехала, чтобы забыть всё, как страшный сон, и как не смогла выкинуть из головы того маленького мальчика, с которым судьба подарила ей новую встречу лишь спустя десять лет. А Марк рассказывал, как поначалу скитался, как повстречался с Дугласом Айронсом, который помог ему излечиться от наркотической зависимости и найти дело по сердцу, где бы он мог применить свои врожденные таланты. Рассказывал обо всём – о той силе, что убила её мужа, о том, как чуть не погубил самого дорогого для себя человека, но был прощен этой удивительной малышкой с большим сердцем, как встретил друзей и нашел отца, о чудесах Небесного града и родном Львове, о светловолосой королеве Альвис и её верном Надире. Потом к ним присоединился и Витриченко-старший, закончивший работу над эскизами, и рассвет они встретили втроем, обсуждая искусство и литературу, музыкальные и кулинарные пристрастия. И Марк с удовольствием отметил, как его отец и Александра смотрят друг на друга, ловят каждый жест, каждый взгляд.

Не только Марка раздирали двоякие чувства. Джон был бесконечно рад снова ступить на родную землю и снова обнять близких, но тяжелая утрата тупой болью напомнила о себе. Сколько раз он ходил этими тропинками и этими коридорами вместе с отцом, а теперь отца нет рядом. Так устроен наш мир – кто-то покидает его, на его место приходит новая жизнь – вечный круг жизни, и кому это лучше других понимать, как не ему. Он старался как можно больше времени проводить с семьей – и глядя на забавную мордашку Маргариты, на улыбки сестры и матери, его боль понемногу стихала, оставляя место надежде.

– Ты хочешь, чтобы я провел обряд? – Джон поцеловал сестру в лоб, и от него не сокрылось, что её глаза сияют по-особенному, – Я думал, что поведу тебя и представлю гостям и жениху, – ещё раз уточнил он, прищурившись, от чего в уголках его необыкновенных глаз расходились лучами складки мельчайших морщин.

– Ну, одно же другому не мешает, – усмехнулась Ями, опустив ресницы и поправив свой легкий шарф.

– А разве не планировалось, что церемонию проведет Самаэль? – Джон повернулся перед зеркалом, проверяя собственное парадное облачение и с удовольствием оценивая красоту сестры, одетой в церемониальное сари, расшитое золотом и сверкающими драгоценными камнями – ткань, подобранная ими в Париже, подошла просто идеально, и украшения на ней были произведением рук её будущего мужа – Рафаэля, открывшего в себе талант ювелира, и изъявившего желание начать собственное ювелирное дело, чему Джон с радостью вызвался помочь, так как вполне разделял любовь брата к ремеслам, являясь признанным мастером оружейного и портняжного дела. А когда он спросит сестру, чем та хотела бы заниматься в жизни, она ответит, что хотела бы открыть свою школу традиционного индийского танца для девочек, и брат примет живейшее участие в реализации этой её мечты, помня, что сестра его прекрасно танцует. И позже она сама будет приглашать его и его друзей на открытые уроки и выступления её воспитанниц.

– Ты сейчас так похож на отца...– девушка сосредоточенно посмотрела на него, подняв голову, – Ну, пожалуйста... Ты повяжешь наши руки алой нитью судьбы. Я хочу, чтобы это был именно ты, прошу...– она одернула его камзол, расправив складки.

– Разве я могу отказать любимой сестренке? – Джон потрепал её по щеке, – Отец был бы рад за нас, если бы был сейчас с нами. Нам всем его очень не хватает…и мне тоже.

– Давай сходим в усыпальницу? – Ями просяще посмотрела в его карие глаза, – Мне необходимо там побывать, попросить его благословения.

– Ну, хорошо, если ты так просишь, – он согласно кивнул, в этом сейчас желания брата и сестры совпадали.