Текст книги "Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - первый аккорд (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 51 страниц)

– Не смей даже в мыслях такого допускать! – прикрикнула на неё Маргарита.

– Ну, Дхармараджа, ты всё-таки поступил по-своему? Как я не заподозрила нечто в этом роде? – тихо промолвила рыжая.

– Что значит, «по-своему»? Что ты задумал? Жан, пусти! – Маргарита не понимала, что не так, не хотела понимать, – Пусти меня! ПУСТИ! Это нечестно! Жа-а-н! Я не буду обузой. Мне хватит сил и мужества. Я всё выдержу. Я хочу быть с тобой до самого конца – какого бы то ни было. Жан, мне нужно поговорить с тобой – это очень важно! Очень важно, слышишь. Мне надо сказать тебе самое главное, – кричала девушка, неистово барабаня по плите портала, пока кровь из разбитых пальцев не окропила камни, – и в этот момент пространство вокруг начало меняться, и все поплыло в глазах, как будто она вот – вот упадет в обморок, и, словно, кипяток вылили на все тело – внутри все судорожно билось.

– Держись за руку! Глупая девчонка! – голос Кали, словно, доносившийся из далека, но, голова горела в беспощадном огне, а в глазах от боли уже сверкали искры. Слабые пальцы разжались, Маргарита закричала, и её крик потонул в темноте.

Девушка пришла в себя от того, что больно ударилась спиной о что-то твердое, а вокруг шеи она ощутила сдавливающую горло петлю.

Тем временем в зале Совета Небесного Града, как один, все собравшиеся мужчины повернули головы, когда вошли девушки во главе с величественной рыжей богиней.

– Кали? Воистину, ты умеешь поразить, – Самаэль со счастливой улыбкой на лице поцеловал её.

– Как вы здесь оказались? – поинтересовался Джек, заключив в свои объятия Даниэллу.

– Так, всё-таки, вы не ждали нас? – надула губы златовласая, притворно отстраняясь от него, – Тем не менее – мы тут. И мы – не мячики для пинг-понга, чтобы футболить нас туда-сюда!

– Прости, я подвела тебя – не уберегла… – рыжая богиня подошла к Джону и опустила голову, – Глупая, глупая девочка…

– Что ты такое говоришь? – он встряхнул её за плечи, – Где Маргарита? Я не вижу её с вами. И как вы прошли портал?

– Я… я не знаю, где они, – с трудом произнесла Кали, – Боюсь предположить худшее – что её выбросило на Тёмные небеса.

– Что?!! – Джон отступил, пораженный её словами, – И почему, черт возьми, ты говоришь во множественном числе?

– Да потому, что она теперь не сама, и ты должен знать об этом – она ждет ребенка, твоего ребенка. Теперь ты понимаешь? – рыжая почувствовала невероятное облегчение, наконец, высказавшись.

– Повтори, что ты сказала? – только и смог вымолвить Джон, ощущая давящую боль в сердце, – И ты ей позволила?

– А ты – такой большой уже, а всё веришь в сказки, что детей находят в капусте или в то, что их приносит аист? – язвительно заметила рыжеволосая, – И что, мне надо было связать её? Надеть смирительную рубашку? Ой, вот только не надо такое лицо делать, глаза из орбит выпадут, – Кали бросила хмурый взгляд на Джона, – Знаешь, вы с этой безрассудной стоите друг друга – оба не хотите ни кого слушать. Она так хотела сообщить тебе о ребёнке… Сейчас же главное – вернуть её.

– Прости… Ты, несомненно, права. Чёрт возьми! Как такое могло случиться? Как? – Джон нервно ходил взад – вперёд по залу, – Думай. Джон, думай. Соображай! Господи, да о чем тут думать – действовать надо, и срочно.

– Успокойся, – подошёл к нему Самаэль, – Нельзя пороть горячку, надо всё обдумать.

– Да, как я могу быть спокоен? – Джон нервно барабанил пальцами по столу, потом подошел к брату, – Рафаэль, принимай командование, а я отправляюсь за своей женой.

– Тебе понадобится помощь, – остановил его Джек, – Говори, что нужно делать.

– Я не могу рисковать и вашими жизнями, – решительно возразил Джон. – И меня не забудьте – моя сила исцеления может быть кстати, – настаивала Даниэлла.

– Вы меня слышите?! – повысил голос Джон, – Я сказал, что пойду один. Одному мне будет легче затеряться и разведать, там ли она.

– За нас будь спокоен – если ты не вернешься через сутки, мы, в свою очередь, предъявим им ультиматум, – высказался Самаэль, – Если не удастся погасить конфликт, мы будем готовы атаковать в любой момент. – Кто-то должен тебя прикрывать, – упорствовал молодой хирург.

– Хорошо, ваша взяла, – неохотно уступил Джон – Вероятно, мне и в самом деле, не помешает ваша помощь. Обещайте, что ни на шаг не отойдёте от портала, ясно? Я не хочу ещё и за вас переживать. Ждете сутки и возвращаетесь назад – никакой самодеятельности! Я предельно ясно выражаюсь? – он строго посмотрел на Джека и Даниэллу.

– Так, молодёжь, смотрю снова в сборе, – Шарль и Дерек вернулись с ревизии медикаментов и оборудования на складе, – А где же моя дочь? Уже успела куда-нибудь убежать? – попытался пошутить Шарль, а они на некоторое время замолчали в замешательстве, пока искали в себе силы объяснить.

Маргарита открыла карие глаза, моргнув несколько раз для уверенности:

– Опа! Кто это тут у нас? – над ней склонилась темноволосая синеокая воительница, одетая в кожаные доспехи.

Девушку взяла оторопь:

– Господи, неужели я схожу с ума? Где я? – расширенными от страха и удивления глазами Маргарита посмотрела на неё.

– Как сюда попала? Кто тебя прислал? С какой целью? – темноволосая схватила её за волосы, – Отвечай же!

– Я не знаю! Отпустите, – девушка руками пыталась ослабить петлю на шее.

– Так ты не будешь говорить? – воительница с силой отшвырнула её.

– Я ничего не знаю. Меня не присылали, – Маргарита закашлялась от удушающе затянувшегося аркана и от попавшего в рот песка.

– Ответ неверный. Повторяю вопрос – кто ты и кто тебя прислал? Как ты попала в наш лагерь? – девица до боли сжала запястье, подняв её над землёй.

– Говорю же – я ничего не знаю, – а что ещё могла она ответить, – Меня не должно быть здесь. Это какая-то ошибка.

Чернявая, раздраженно отбросила девушку на землю:

– Продолжаешь настаивать на своём? – воительница даже не скрывала своей досады по этому поводу, – Думаю, плеть развяжет тебе язык. Надо доложить её Величеству, что мы схватили шпионку, – но, этих слов девушка уже не слышала.

После первого удара она попыталась не кричать и до крови закусила губы. После второго она закричала. После пятого удара девушка потеряла сознание.

– Что здесь происходит? – спросила подошедшая королева. На ней было короткое чёрное платье, расшитое золотом, поверх которого были надеты лёгкие позолоченные доспехи, на руках и ногах – такие же позолоченные наручи и наколенники поверх высоких кожаных сапог и перчаток. Рядом с ней был высокий сероглазый молодой человек в серебряных доспехах, по плечам которого рассыпались светло-сиреневые кудри.

– Мы поймали шпионку, Ваше величество, – воительница указала на Маргариту, – Ума не приложу, откуда она тут взялась. Она ничего не сказала.

– Марико… здесь? Но, как? – юноша бросился к бесчувственному телу девушки, – Она не шпионка! Что вы с ней сделали?

– Так вот твоя княгиня, Шнайдер? Она, и правда, красивее моих амазонок, – королева схватилась ладонью за обожженную часть лица, – Ты не сказал, что её сила – сила огня. Забери её от меня, забери сейчас же! – она повернулась лицом к парню, а в глазах её был дикий ужас, горящий языками пламени, – Забери её! Смотреть на неё нестерпимо… И чтоб она не попадалась мне на глаза.

– Да, Ваше величество. Она не причинит вам вреда – я знаю, – Ио взял Маргариту на руки, снимая с её пальца обручальное кольцо, – Тебе это больше не понадобится.

– Я же вижу, как это съедает тебя изнутри. Уж, не тешишь ли ты себя напрасными мечтами, что она явилась сюда ради тебя? Интересно, остальные Хранители знают, что она здесь? Ждать ли нам их появления? – во взгляде королевы читалась тревога и сострадание к той печали, что жила в его серых глазах, – Как она, вообще, тут оказалась?

– Это не имеет значения. Пусть приходят, я им устрою такой приём, что они очень пожалеют, – он понёс в комнату свою бесценную ношу.

– Ты слишком самоуверен, Шнайдер, – обеспокоенно произнесла Альвис, – И откуда столько силы в этом маленьком хрупком создании?

Маргарита пришла в себя от острой пекущей боли.

Парень, её ровесник – высокий худощавый, бледный, чьи серые глаза были полны тоски, но, самым впечатляющим были его длинные волнистые волосы сиреневого цвета, заплетенные в толстую косу, сейчас обрабатывал её раны:

– Ох, как печёт! Ай! – она скривила лицо от неприятного ощущения жжения в открытых ранах на спине.

– Так, сейчас немного приподнимись, я тебя перевяжу, – попросил он с неожиданно тёплой интонацией в голосе, у него был приятный акцент, и он так забавно растягивал слова, что Маргарита невольно улыбнулась.

– Ты? – повернув голову, девушка забыла всё, что хотела сказать, она не могла поверить своим глазам – Неужели, это и в самом деле ты, Ио?

– Моё настоящее имя Марк, миледи, – поклонился юноша.

– Как ты здесь оказался? И где мы вообще? Что это за место? – спросила она пока он помогал ей подняться и сесть.

– Вы при Тёмном дворе, моя леди, – объяснил Ио.

– Мои друзья щедро вознаградят тебя за моё спасение – только помоги мне вернуться, – попросила девушка, глядя на его непроницаемое лицо, – Джонни, наверное, уже весь извёлся… Зачем тебе эта война? Что тебе в ней?

– А кто у нас Джон? – ледяным тоном спросил парень.

– Он у нас муж, – улыбнулась Маргарита, – Ой, Кольцо! Где моё обручальное кольцо? – спохватилась она, посмотрев на свои руки.

– Не знаю, – ровно заметил он, в отличии от Маргариты, сохраняя удивительное спокойствие, – Выпьешь чего-нибудь? Может, фруктов? Конфет?

– Спасибо, но я не голодна, – Маргарита отрицательно покачала головой.

– Тебе силы восполнять надо, – он протянул ей тарелку с печеньем, и девушка, нехотя, взяла одно, – а я тебе на флейте сыграю.

И сыграл, да такую дивную мелодию, что Маргарита завороженно слушала, как под гипнозом. От этой музыки разрывалось сердце, хотелось плакать и смеяться одновременно.

– Это было великолепно! – прошептала она, потрясенная его дарованием.

– Тебе, правда, понравилось? – скромно потупил взор парень. – А то как же, – улыбнулась девушка, – Ты играл так вдохновенно. Сам сочинил?

– Нет, это – Рахманинов, «Вокализ». А ведь, знаешь, ты – моя муза! – юноша наклонился к самому её лицу и поцеловал. Как же давно он хотел сделать это. Хотел её. Хотел почувствовать тепло и трепет её тела в своих руках, уловить биение её сердца, стать её тенью, её дыханием, услышать своё имя из её уст, увидеть страсть в её глазах. И это был поцелуй легкий, почти невесомый – как дуновение свежего ветра, как касание тончайших крыльев бабочки – он боялся, что всё происходящее является лишь мучительным сном, грозящим исчезнуть от любого неосторожного движения.

Огорошенная девушка отскочила от него, как ошпаренная:

– Не поняла… Что это было? – она часто-часто захлопала глазами, стараясь прогнать это наваждение.

– Я люблю тебя! Слышишь?!!! Только скажи, одно твоё слово – и я весь мир брошу к твоим ногам! Марико, неужели ты не узнаешь меня? – он схватил её за руку, – Господи, я всё-таки сказал это… Ты хотела знать, зачем мне эта война – да незачем. На самом деле. Мне плевать на всех, кроме тебя. Пусть разбираются сами – мне нужна только ты. Пусть Альвис удовлетворит свою жажду мести, пощекотав нервы князю.

– Князь скончался, вы можете прекратить эту нелепую войну, – приглушенно ответила девушка, – Юто… – она провела рукой по его щеке, и в памяти всплыли времена, когда они были наемниками – ниндзя в феодальной Японии, его, искаженное бессильной яростью, и растерянное лицо, когда она вышла к нему в разорванном кимоно, нож, торчащий из её груди, яркая сверкающая маленькая молния сюрюкена, вонзившегося в горло соперницы, обжигающая боль и абсолютная чернота, – Если ты считаешь, что я предала тебя, то я искренне прошу прощения. Мне очень жаль, но я – это не она. Сейчас я живу другой жизнью и люблю другого. Если я действительно не безразлична тебе, то отпусти меня, пожалуйста… Останови эту войну… – её горящий взгляд мог бы расшевелить и статую, но ни один мускул не дрогнул на его лице:

– Вот этого я не могу сделать… – юноша отвернулся, – Уже слишком поздно. Я помню всё, помню, словно, это было вчера. И что мне делать с этой памятью? Я силился забыть. Правда, очень старался.

– Бедный мальчик, – подавленно прошептала Маргарита.

Ио резко подскочил:

– Так вот, что ты обо мне думаешь? Я для тебя всего лишь мальчишка, достойный только жалости!

– Да что ты такое говоришь?! Ну, почему именно я? – Маргарита попыталась отстраниться от него, – Я замужем

и люблю своего мужа. Зачем я тебе?

– Я люблю тебя… – повторил он, снова взяв её руку.

– Нет, это просто сумасшествие какое-то. Не надо… – девушка убрала свою руку и с трудом поднялась с дивана, – Ты ещё не научился различать «люблю» и «хочу».

– А ты любишь?! Любишь своего мужа? – с горечью в голосе бросил он, – И что же в нём есть такое, чего нет у меня – ответь мне?!

– Да, я люблю! И знаешь почему? – она развернулась лицом к парню, – Он ценит не только моё тело, но и мою душу! Он для меня и друг, и советчик, и защитник, и любовник – я с ним чувствую себя спокойно и уверенно! Я не могу солгать ему даже в мелочи и не могу жить без него. А тебе знакомо хоть что-нибудь из этого? Любовь – это не то, что берешь силой, а то, что отдаешь добровольно, не требуя ничего в замен, – от сильных эмоций у девушки закружилась голова, и её чуть не стошнило.

– Не может быть… – парня поразила догадка, от чего его, и без того бледное, лицо стало ещё белее, он хотел было ещё что-то сказать, но подавился словами: а и правда, что он знает о любви, он, не знавший ни отца, который, отказался от него, ни матери, которая умерла от послеродового кровотечения, который провел семь лет в нищем детдоме на окраине Львова, пока не открыл в себе необычные способности и не стал изгоем, а потом не сбежал, вот уже десять долгих лет скитаясь по свету. Он даже взял себе другое имя, чтобы забыть, но так и не смог. Что может знать о любви он, которого никто никогда не любил? Только мысли о ней давали ему сил жить дальше, – Выпей, пожалуйста, и успокойся, – он подал ей стакан воды, – И давно тебя тошнит? Со мной ты в безопасности. Я позабочусь о тебе и о ребёнке. Скажу, что это мой ребёнок – тебя не тронут.

– Но, это не так, – в отчаянии она опустила голову на колени.

Ио схватил девушку и потащил к окну:

– Хорошо! Полюбуйся на своего героя – хотел вернуть тебя! – выкрикнул он.

То, что увидела Маргарита, вызвало у неё приступ удушья, и девушка чуть не потеряла сознание, она хотела закричать, но получился лишь сиплый вой.

Парень быстро отвёл её от окна.

Зрелище действительно было не для слабонервных: Джон весь избитый, с окровавленной повязкой на глазах, был распят на площади Тёмного двора. То, что когда-то было одеждой, теперь свисало на нём грязными лохмотьями.

Она села на диван и обхватила голову руками:

– Нет-нет-нет-нет! Как же так… Этого не может быть. Я не верю… Это не может быть правдой. Это только сон, тяжкий бред, страшный сон. Я сейчас проснусь, и всё будет хорошо, – прошептала она, отчаянно замотав головой, – Проснуться! Проснуться! Я хочу проснуться!

Юноша приобнял Маргариту за плечи:

– Мне очень жаль, но, ему уже не поможешь. Он уже покойник. Но, мы-то с тобой ещё живы.

– Вот насчёт себя я не уверена… – безжизненно произнесла Маргарита, слёз уже не было. И глаза, и всё внутри изъедал безжалостный огонь – и всё адово пламя не в состоянии будет высушить её слёзы, которым уже нет сил пролиться, от чего только невыносимее эта боль. Нечем плакать – как жаль, – Это моя вина. Всё из-за меня. Как мне теперь с этим жить? Ио, прошу тебя, пусти меня к нему! – всё тело её сотрясал озноб.

– Не могу, – глухо ответил он.

– Пожалуйста, я хочу с ним попрощаться! – девушка бросилась к двери. – Я же сказал – нет! – он резко остановил её и сел на кровать рядом с ней, взяв её за руку:

– Ты сильная, ты должна жить. Я позабочусь о тебе и помогу забыть весь этот кошмар, только доверься мне, – он привлёк её к себе.

Маргарита вскочила и, вырвавшись из его рук, схватила со столика нож для фруктов:

– Ты ведь мог спасти его, но, ты и не подумал даже, чтобы помочь? Не подходи ко мне! Ещё один шаг – и лезвие войдёт в моё тело по самую рукоятку! Я не шучу!

Парень умело схватил руку девушки и сжал её с такой силой, что чуть не сломал пальцы – кисть разжалась, и нож упал на пол:

– Не дури! Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Знаешь, у меня тоже есть гордость. Я уйду, если так тебе противен. Я могу получить твоё тело, когда захочу, но не это мне нужно… Я и пальцем тебя не трону, пока ты сама не позовешь меня. Клянусь, что когда-нибудь ты сама придёшь ко мне, однажды ты примешь мою любовь!

– Тогда, тебе придется ждать вечно! Да о какой любви ты говоришь?! – Маргарита посмотрела на него с открытым ужасом и отвращением – насколько он был красив внешне, настолько же он был безобразен духовно, её бил внутренний мандраж, – Самовлюблённый эгоист! Именно – эгоистичный мальчишка. Ты не способен любить никого, кроме себя. У тебя нет сердца. Да, просто капризный ребёнок, привыкший получать любую игрушку, какую захочет, лишь для того, чтобы поломать её, – она с укором посмотрела в его серые глаза стального оттенка, – Но, ты зашёл слишком далеко. Людские жизни и судьбы – не игрушка! Остановись!

Тут Ио сорвался, ему хотелось растерзать её, смять, сломить, уничтожить, наконец, покончить со всем раз и навсегда, сомкнув пальцы на её нежной шее:

– Кто дал тебе право так со мной разговаривать?! – он хлестанул девушку по лицу, и это было настолько неожиданно, что она не удержалась и упала на пол, – А меня кто-нибудь любил? А мне кто-нибудь когда-нибудь помогал? Меня ни кто не учил помогать. Знаешь, как часто мне твердили: «Ио, у тебя нет сердца!», иногда я даже специально ночью прислушиваюсь – бьётся ли оно…

– Сейчас я в твоей власти – или делай, что хочешь, или просто уйди, – еле слышно обронила она, – Если считаешь, что в праве мстить – мсти мне одной, другие не имеют вины перед тобой.

Ио вышел, хлопнув дверью.

Девушка, обессилев, села на колени:

– Будь ты проклят! Тысячу раз проклят! Бог тебя накажет, даже, если я прощу…

– Сожалею, Марго, но ты опоздала… Я уже проклят – с того самого момента, как увидел тебя, – он сел, уперев голову в ладони, подпирая дверь с другой стороны.

Внезапно из комнаты послышался крик. Парень, выбив дверь, вбежал в комнату и увидел Маргариту, лежавшую, скорчившись, на перепачканных кровью простынях, руками она прикрывала живот.

– Помогите, пожалуйста… – беззвучно, одними губами, прошептала девушка.

Пошатнувшись, он оперся о дверной косяк – боль пронзила его всего, словно, ему самому вспороли живот и вывернули внутренности наружу. Должно быть, так же и его мать умирала, истекая кровью после родов. А теперь таким же образом уходит ещё один дорогой ему человек:

– Врача! Немедленно! – заорал Ио.

Всё время, пока врач был с Маргаритой, парень сидел на полу возле дверей её комнаты:

– Господи, я не знаю ни одной молитвы, да и, вряд ли, хоть чего-нибудь стоят молитвы такого, как я, только прошу, не отнимай её у меня. Если хочешь наказать за мои прегрешения, то наказывай меня одного, она ни в чём не виновата, – повторял он всё время.

Через некоторое время вышел врач – у него у самого лицо было белее стены:

– Мой господин, мы сделали всё возможное, но… Это был выкидыш.

– Что с женщиной? – Ио почти вдавил мужчину в стену, чуть не выбив из рук таз с остатками теплой воды и обрывками окровавленных покрывал, требовательно глядя ему в глаза. – Ей нужен покой и уход, – еле выдавил тот.

– Пошел прочь! – парень резко оттолкнул мужчину.

Девушка молчала, в полном ступоре, пустым взглядом смотря в потолок, лишь на щеках блестели мокрые дорожки слёз – она потеряла всё – мужа, ребёнка, свободу. Внутри – абсолютная пустота. Она не понимала как и зачем ей жить дальше. Он посмотрел на неё и ужаснулся – в этой измученной и измождённой молодой женщине не узнать было красавицу Маргариту, и он тоже был причастен ко всему, что ей довелось пережить. Марго добрая – когда-нибудь она сможет его простить, если выживет – нет, Ио старался отогнать от себя мрачные мысли – конечно же, она выживет, вот только сможет ли он сам себя теперь простить – вот в чём вопрос. Ему хотелось поддержать её, но он не знал как. Если бы он мог взять на себя часть её боли и уменьшить страдания. Прошло уже несколько часов, а Маргарита оставалась всё такой же безучастной. Она была слишком слаба даже для того, чтобы принять пищу, что сейчас ей было необходимо. Тогда у Ио не осталось другого выхода, как заставить её выпить хотя бы воды методом «рот в рот».

Внезапно, она сжала его руку и тихо произнесла:

– Я сбегу отсюда, даже если ты мне не поможешь. Я вернусь к своим и продолжу сражаться – вот так и поступлю. Теперь я просто не могу поступить иначе. Нужно остановить эту ужасную войну – и так уже слишком много жертв. Я не хочу, чтобы кто-то ещё пострадал.

– Не думай сейчас ни о чём. Я принесу тебе ещё воды, – он взял со стола пустой стакан и вышел из комнаты.

Когда же он вернулся, то обнаружил, что на кровати девушки нет, лишь ветер через открытое окно развевал лёгкие занавески.

– Не меня ли ты ищешь? – Ио повернулся и, когда рассеялся чёрный туман, замер, шокированный увиденным: перед ним стояла и Маргарита, и не Маргарита в то же время – на ней был чёрный обтягивающий комбинезон, высокие чёрные сапоги, выше колена, чёрные атласные перчатки выше локтя, на руку намотана плеть, а на лице – чёрная кружевная маска, под которой был виден яркий макияж, – Здесь нашлась только эта одежда… Тебе не нравится? А мне, вот – очень даже, – все её движения были пугающе бесстрастными, и сам взгляд её стал очерствевшим, жестким и холодным, и речь – сухой и резкой, с металлическими нотками, даже линия поджатых губ была какой-то бездушной.

От вида такой Маргариты становилось бесконечно страшно, и мороз пробирал по коже. Он вспомнил предупреждение Альвис – девушка не выдержала потрясения, и всё, что в ней его так восхищало, всё, что он в ней любил, было поглощено тьмой – он сам своими руками взрастил Чёрную Розу и своими же руками он уничтожил всё то светлое, что было в Маргарите.

– Что с тобой? – в глазах её была теперь чёрная бездна, – Ты на себя не похожа. Как бы глубоко ты не спрятала свою боль, то это ещё не означает, что она исчезнет.

– Со мной всё просто замечательно, – безразлично произнесла она, глядя мимо него, и отвернулась, – Чем опять не доволен?

– Знай же, – он развернул её лицом к себе, – я виноват перед тобой, бесконечно виноват. Джон жив – это была иллюзия, я обманул тебя. Его тут не было, я, правда не знаю, где он.

– Хватит уже издеваться надо мной! – на своей щеке он почувствовал жар пощечины, – И, какому из твоих лживых слов я должна теперь верить? Руки… свои убрал от меня! – ударила она рукоятью кнута по его руке, – Пошел вон, пока я окончательно не разозлилась!

Между тем, у дальних ворот замка Темных небес, временно обезвредив пережатием сонной артерии двоих караульных, Джон и молодой хирург переоделись в их форму.

Решено было, что Джек с Даниэллой останутся сторожить этот вход до возвращения Джона, но, при малейшей опасности – возвращаются назад через портал в лесу, что разросся вокруг.

По невероятной удаче, Джону удалось незамеченным пробраться подсобными помещениями до главного здания замкового комплекса, но нигде не было и следов Маргариты.

Возле бассейна, где он не ожидал кого-либо встретить, стояла высокая фигура.

Ио медленно повернул голову, и их взгляды встретились:

– Я все гадав, коли ж на тебе чекати… (А я всё прикидывал – когда же тебя ждать… Укр.) – растянул он губы лютым оскалом, – Але, вже запізно (Но уже слишком поздно. Укр.).

– Не может быть, чтобы я так рисковал и всё напрасно. Ты знаешь, где она? – глаза Джона молили о помощи – Ио и бровью не повёл. Но, каких неимоверных усилий это стоило, знал только он сам:

– К сожалению, ничем не могу помочь. Хотя, нет, я вру – я ни о чем не сожалею. Думаешь, я не знаю, зачем ты здесь?! Жаль, что ОНА не узнает о твоих подвигах, – всё то, что он так долго копил в себе, вырвалось, вдруг, наружу, захлестывая разум всей стихийной яростью и нестерпимой горечью боли, – Для тебя её больше нет. Где ты был, когда она умирала на моих руках? Где ты был, когда наемники калечили её тело и её душу? Тебя не было. Рядом с ней был я. У тебя было всё – дом, семья, а у меня – только она. Ты просто вор, ты украл её у меня. Своей кровью ты омоешь её поцелуи и объятия.

– Да что ты говоришь? А где ты был, когда на её глазах погиб тот, кто был её первой любовью? Когда она лежала, прикованная к постели? Когда её мучили кошмары? Когда нам нужна была помощь там, в парижских катакомбах? Когда на площади Небесного града пламя окутывало её? – Джон схватил парня за горло, придавив спиной к стене, – Не ты мне будешь рассказывать! Ты и пальцем не коснешься её – только через мой труп!

– О! Отличная идея – именно это я и собираюсь сделать, – за дверью послышались шаги стражников, и грубым движением юноша толкнул своего недавнего собеседника в бассейн с водой, пнув подальше его оружие. В этот момент открылась дверь, и на пороге появился капитан ночного караула:

– Мой господин, с вами всё в порядке?! Мы слышали шум. – Я в полном порядке! Не видишь, тут ни кого нет – только я один, – Ио опустил голову в воду и, найдя губы Джона, передал ему спасительную дозу кислорода – и надо сказать, как раз вовремя – ещё чуть-чуть и тот обнаружил бы себя, что не сулило ничего хорошего для обоих.

Демонстративно вытерев чёлку полотенцем, Ио скорчил рожицу оскорблённой невинности:

– Капитан, если это всё, то, смею надеяться, что вы оставите меня в покое?

Капитан отсалютовал и вышел.

Ио помог Джону выбраться из бассейна и подал ему полотенце:

– Возвращайся домой, пока я тебя отпускаю.

– Надо же, он делает мне одолжение! – в гневе закричал Джон, – Без неё я не уйду! – он схватил парня за ворот рубашки:

– Не шути со мной, мальчик. И, без фокусов. Не смей мне лгать. Говори же, заклинаю. Где она? Ради этого ты готов развязать войну? Нет, ты просто больной!

Не дав даже опомниться, Шнайдер схватил Джона за волосы и со всей силы швырнул на пол. Ударившись о бортик бассейна, Джон на мгновение потерял сознание – по лицу стекала струйка крови.

– Знай своё место! – вырвалось у него, – Ни кто не смеет мне указывать!

С таким же наслаждением Ио бил его по животу, по бокам, по спине:

– Я не собираюсь падать перед тобой ниц и на коленях умолять отказаться от неё. Я лишь забираю то, что моё.

– А я так не думаю, – Джон свёл брови в неистовой попытке подняться, – Маргарита не твоя вещь, чтобы ты распоряжался ею. Предоставь ей самой решать, кому она готова отдать своё сердце и свою душу, я же приму любой её выбор. Пусть Маргарита сама мне скажет в лицо, что предпочитает тебя, а, до тех пор ты – мне не соперник, – схватив парня за стопу, он резко потянул на себя, не удержавшись, юноша растянулся во весь свой немаленький рост рядом на полу.

Вставая, Джон сплюнул кровь и попытался дотянуться до меча, Шнайдер тем временем успел перекатиться и, вскочив на ноги, тоже достал оружие:

– Ты так уверен, что готов поставить на это свою жизнь? – мечи со звоном скрестились.

– Я не просто уверен – я знаю. Неужели в тебе не осталось ничего от мужчины, что ты готов взять женщину против её воли? И, только попробуй ей что-нибудь сделать, Шнайдер, я тебя из-под земли достану. Слышишь?! – и ни кто из них не желал уступать, оба были равны в мастерстве.

Ио мило улыбнулся:

– Ух! Как я испугался. Как мне страшно. Если бы ты знал, с каким удовольствием вот этими пальцами раздавил бы я твоё сердце. Ты будешь молить о смерти, как о величайшем благе. В любви, и на войне все средства хороши – так, ведь, говорят? Я люблю ЕЁ, и ты ничего не сможешь с этим сделать, – пот и кровь застилали глаза, они уже не видели куда целились – по корпусу, по плечам, по голеням… Клинки с жадностью пили кровь. Секущие удары сыпались с чудовищной силой и молниеносной скоростью. Глаза обоих горели одинаковым пламенем, одной страстью.

На звуки сражения прибежала стража.

Сбив с ног одного стражника, и обезоружив второго, Джон стремительно вылетел за дверь.

– Если хочешь, то можешь поискать её – желаю удачи, – Ио вытер кровь с рассеченной переносицы, – Только её тут нет. Она мертва, и это я убил её – ты это хотел услышать?! Она больше не твоя, и не моя. Её больше нет. Ласкаво просимо до мого пекла, князю! (Добро пожаловать в мой ад, князь! Укр.)

Наспех перевязав наиболее серьёзные раны обрывками собственной одежды, Джон свернул в боковой коридор, спасаясь от преследовавших его стражников. Его шатало из стороны в сторону, оставляя кровавые следы на стенах, а глазами он уже с трудом различал что-либо перед собой. Стражники неумолимо приближались. Тыльной стороной ладони он на последнем усилии постучал в первую попавшуюся спасительную дверь.

Сквозь шум борьбы и крики стражников, Маргарита услышала, что кто-то отчаянно стучит в дверь её комнаты. Открыв её, она обомлела:

– Нашел… – прошептал он разбитыми устами, его глаза, которые она сумела рассмотреть на выпачканном грязью и кровью лице, пронзили её в самое сердце. Тёплый взгляд родных глаз разбудил похороненные в дальних уголках памяти воспоминания, но, это длилось какое-то мгновение, и Маргарита не дала этим чувствам овладеть собою. А он всё смотрел на неё и смотрел – и не мог насмотреться.

У него не осталось больше сил. Обхватив её шею, он повис на ней, склонив голову ей на плечо. Больше он сказать уже ничего не смог. Взор его затуманился, голова бессильно запрокинулась назад, руки разжались – и он упал на пол у её ног.

С огромным трудом она перенесла безвольное тело раненого на кровать. В этот момент в двери вломилась стража:

– Госпожа, мы ищем беглого лазутчика. Следы его крови привели нас сюда.

– Его вы ищите? – девушка показала в сторону кровати, – Вам известно, кто он? В чём его вина?

– Нет, госпожа. Нам только велено доставить его, – доложил караульный.

– На этом всё – можете убираться. Он умрёт на моих руках, – слова вырвались сами, а голова запылала огнём. Когда-то она уже говорила их. Когда-то…

– Но, у нас приказ! – капитан караула сделал шаг вперёд.

– И, что? Вы поднимите руку на госпожу, чтобы добить раненого? Рискнёте? – холодно ухмыльнулась она, грозно сверкнув глазами.

– Но, приказ… – попытался возразить стражник. – Вон отсюда, я сказала! – кнут Маргариты засвистел над самыми головами оторопевших охранников, которые разумно предпочли ретироваться пока, собственно, сами не распрощались со своими головами.