Текст книги "Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - первый аккорд (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 51 страниц)

– Эй, куколка, тебя подвезти? – на улице из джипа-внедорожника девушку окликнула компания навеселе, – Как насчет прокатиться? С нами будет весело, обещаем.

– Нет, спасибо, но нам не по пути, – Мей махнула рукой и продолжила свой путь.

– Ты не поняла, детка, – двое парней вышли из машины, один из них остановил девушку за руку, – Нам не отказывают.

– Тогда я буду первой, – она решительно высвободилась от его хватки.

– Садись в машину, живо, – её снова схватили за руку, пытаясь усадить в салон автомобиля.

– Отвали! – девушка исхитрилась снять с ноги туфель и со всей силы ударила, шпилькой раздробив кисть нападавшему, тот взвыл и больно ударил её по лицу, от чего она упала, выронив туфель с окровавленным каблуком.

– Ах, ты дрянь! – другой парень схватил её за волосы, поднимая с земли, – Ты пожалеешь, что на свет родилась.

– Что здесь происходит? – на другом краю стоянки Джон уже докуривал и собирался садиться в машину, когда услышал крики, он потушил сигарету и поспешил на шум, – Оставьте девочку в покое, ни куда она не поедет с вами, – спокойно произнес мужчина.

– Да что ты говоришь! Ты кто такой – экстрасенс, что ли? Чувак, иди, куда шел, – один из компании указал в противоположном направлении, – Эта девчонка опасна хуже фурии.

– Я не достаточно ясно выразился? Двое против одной, – нехорошо ухмыльнулся Джон, – Думаю , что это она в опасности. Я не могу её так бросить здесь.

– Дядь, не вмешивайся, – девушка замотала головой, но мужчина не собирался отступать, – не стоит...

– Поздно, чувак, ты уже нарвался, – из машины вышло ещё двое, – Ты отнимаешь у нас время. Но, ты не переживай, дорогуша, сейчас мы разберемся с ним, а потом с удовольствием займемся тобой.

– Какое совпадение – я тоже спешу, – Джон сосчитал – их уже четверо, ну ничего, и не такое проходили. Им и невдомек, что самым страшным и тяжелым для него было противостояние с братом, но это было в прошлом. А сейчас ему уже ничего не страшно, кроме судьбы близких, и такими дешевыми номерами его не испугать.

– На тот свет спешишь, дядя? – они подошли ближе.

– И мы не решим дело миром? Жаль, если так, – ухмылка моментально сошла с его загорелого лица, а глаза его потемнели.

– А, пошел ты, – нападавшие наивно полагали застать мужчину врасплох, но они понятия не имели, с кем связываются, даже превосходящее их число не давало им преимущества перед его мастерством, всегда стоящим на защите тех, кто в ней нуждается, и горячей кровью, вскипавшей в венах и артериях при виде несправедливости. На месте этой девочки могла оказаться его жена или сестра – и неужели никто не пришел бы на помощь? Они должны усвоить, что такое отношение к женщине недопустимо, а она должна понять, что не все мужчины такие, как эти.

– Только после вас, – уклонившись от первого удара, ребром ладони он ударил по шее одного, а второму досталось в солнечное сплетение.

Тут уже подоспела охрана клуба:

– Всё в порядке?

– Всё просто отлично, – Джон покосился на парней и пожал плечами, – господа попросили показать им пару секретных приёмов, и мы немного увлеклись – вот и всё.

– На фиг, не стоит она того. Валим, найдем посговорчивее, – предпочтя не связываться ещё и с клубными секьюрити, парни вернулись в свой джип и отъехали со стоянки.

– Вау, как ты их! – азиатка только удивленно хлопнула ресницами, – Не плох, совсем не плох – как для дяди, – улыбнулась она.

– Идем, тебе нужно отдохнуть и привести себя в порядок, – мужчина помог ей отряхнуться, – Не бойся, я не обижу.

– А я и не боюсь, – она подобрала свои сумочку и туфли и последовала за ним до автомобиля, – Ну, ты даешь, дядя! – девушка изумленно застыла перед машиной, – Тачка у тебя – что надо, уважаю.

– Присаживайся, поехали, – он открыл ей дверь пассажирского места.

– Слышь, дядя, ты полегче! – нахально возмутилась девушка, когда Джон подтолкнул её к двери машины, – Скажи, куда хоть едем-то, – спросила она, обернувшись на него, – Я бы и сама справилась с этими дегенератами, чтобы не повадно было руки свои распускать, а ты мне всю клиентуру распугал, между прочим – кто мне теперь будет убыток возмещать?

Девушка была совсем молодой – лет четырнадцать-пятнадцать на вид, азиатской внешности: с раскосыми карими глазами и пухлыми губами, её густые длинные черные волосы были заплетены в две косы, одета она была в матросскую форму японской школьницы. Говорила она на страшно ломаном английском.

– Едем ко мне домой, – спокойно ответил Джон, – или ты предпочла бы остаться в компании тех уродов?

– У этих уродов водятся деньги...– заметила она с грустью, – Или у тебя есть более выгодное предложение? А денег-то у тебя хватит? – она недовольно дернула его за плечо, – Я тебе не какая-нибудь уличная девка, – девушка состроила обиженную физиономию, – Я много чего умею из того, что этим цыпочкам и не снилось. Обещаю, что ты останешься очень доволен – ещё никто не жаловался, – усмехнулась маленькая азиатка, – Хотя нет... – она призадумалась, – Не, дядь, ты, конечно, привлекателен и сексуален, не спорю, но не в моём вкусе – ты же мне почти в отцы годишься. А друзья помоложе у тебя есть?

– Ну, знаешь, меня такие нахальные девицы тоже как-то не возбуждают, – парировал мужчина, – И перестань строить из себя ту, кем ты не являешься.

– Тогда я не понимаю... – девушка задумчиво хмыкнула и снова похлопала его по плечу, – Для чего я тебе? С чего бы это ты такой добренький?

– Ох, ради всего святого – ты можешь хоть минуту помолчать? Мне за дорогой следить надо, не отвлекай меня, – Джон покачал головой – эта несносная девчонка начинала бесить его, но и без помощи он не мог её оставить.

Всю дорогу она сидела на заднем сидении надувшись, скрестив руки на груди, глядя в одну точку – больше она ни слова не сказала за время пути.

– Ну, проходи, чего в дверях застряла? – поставив машину в гараж, Джон подтолкнул девушку вперед и зашел в дом следом за ней.

– Твоюженалево! – оглядевшись по сторонам, так своеобразно высказала свой восторг чернявая, снимая в прихожей обувь, – Ничего себе хоромы! Дядя, а ты, правда, здесь живешь?

– Проходи в столовую, а я посмотрю, что есть пожевать, – мужчина указал ей в сторону столовой.

– Здравствуй, дорогой! – по лестнице со второго этажа спустилась Маргарита, в свободном халате и с подобранными волосами, сейчас она выглядела старше своих почти восемнадцати лет, что, впрочем, ни сколько не умаляло её природной красоты, – уже вернулся?

– Привет, Марго! – Джон заключил её в крепкие объятия и нежно поцеловал.

– Да ты, дядя, всё-таки оказывается, тот ещё извращенец – твоя беременная женщина не в состоянии тебя удовлетворять? Так ты хоть бы постеснялся такую, как я, в дом приводить, при ней-то? – девушка скривилась и с пренебрежением окинула взглядом Маргариту, задержавшись на её, уже заметно округлившемся, животе, – Я бы, на её месте, глаза бы мне повыцарапывала, а она, знай себе – стоит, да ресницами только хлопает! – Маргарита, и впрямь, стояла и не могла произнести и слова: перед ней стояла девушка из её далекого видения, когда она видела своих близких и друзей в канун Новогоднего вечера. Мей... Майя... Вот она, настоящая, а не призрак из будущего.

– Да ты замолчишь, наконец?! – терпение Джона с треском лопнуло, – Так, идём со мной! – он схватил её за ворот и поволок в ванную комнату.

– Ты что удумал, хренов маньяк! – девушка брыкалась, кусалась и вырывалась, как дикая кошка, когда он подставил её голову под холодную воду.

– Рот тебе вымою – с мылом, чтобы впредь за языком своим следила, – он был практически серьёзен, но, всё же отпустил её, всё ещё сыпавшую проклятиями, вытирая мокрые волосы полотенцем.

– Жан, оставь её, – вмешалась Маргарита, – Это у неё защитная реакция такая. Что же тебе пережить пришлось, детка, что ты стала таким диким волчонком и норовишь укусить руку, что помогает тебе?

– Дамочка, я не нуждаюсь в вашем сочувствии, – презрительно фыркнула девушка.

– Ну, всё, у меня уже голова от тебя болит, заноза малолетняя, – устало бросил Джон, взяв жену по руку и направившись к лестнице на второй этаж, – В шкафчике найдешь чистое полотенце и чистый банный халат, надеюсь, как душ включать, тебе не нужно объяснять, ужин – на столе в кухне, комната для гостей – по коридору первая на право. А я сегодня чертовски устал и собираюсь спать, идем, Ритуль. Приму душ на втором этаже. И ты постарайся хорошо отдохнуть, а завтра утром мы поговорим – ты хочешь никогда больше не возвращаться к своему ремеслу и заняться более достойным делом?

– Но, почему? – девушка насупилась, подозрительно покосившись, – Что вам с этого?

– Иногда люди помогают друг другу просто так, чтобы не оставлять человека наедине с бедой. Спокойной ночи! – Маргарита потрепала её темноволосую голову, – Можешь себе представить, я её уже видела, – шепнула она на ухо мужу, – Она тут не случайно, я уверена в этом. Я уже видела её раньше – в своём видении.

Уже поднимаясь по лестнице, Джон и Маргарита услышали, как дверь в ванную захлопнулась, щелкнула задвижка, и послышался шум льющейся воды.

В тот вечер Марк вернулся со съемок поздно, уставший и только и мечтавший всю дорогу до дома о том, как примет ванну и заснет крепким сном.

– Ну, и какого так в дверь стучать! Я не глухая, – Мей открыла дверь и, с гневным выражением на лице и махровом халате на теле, грозно зыркнула на ошалелого Марка, – Ну, чего вытаращился? Бабы в ванной никогда не видел, что ли? Ану, дай пройти! – она демонстративно оттолкнула его, забрызгав, когда с силой тряхнула ещё влажными волосами, – Стоп! Подожди, а ты не тот знаменитый парень-модель, о триумфальном возвращении в бизнес которого последнее время пишут все популярные глянцевые издания? Так, значит, ты тоже тут живешь? Мои одноклассницы кипятком ссать будут, если узнают, что я с тобой ночь провела, – внезапно она развернулась, подошла к нему совсем близко и, встав на носочки, заглянула в его серые глаза. До чего же он хорош собой! Ладно сложен, с такими длинными стройными ногами и некогда роскошными вьющимися волосами, за которые любая девчонка многое бы отдала. Мужественные, слегка резковатые черты лица с по-детски светлыми глазами. И его руки, как, должно быть, могут прикасаться к коже эти изящные музыкальные пальцы, какое могут дарить наслаждение своими прикосновениями. А эти красиво очерченные губы, как должно быть, умеют целовать – так, что теряешь разум и не боишься задохнуться. В жизни он ещё лучше, чем на снимках в модных журналах. И запах... от него сладко пахло весенними цветами и свежескошенной травой, и в этой симфонии запахов выделялось ещё что-то такое знакомое и родное – вишня, конечно же это были цветы вишни, этот аромат она бы ни с чем не перепутала – сколько раз она вдыхала его в знакомом парке, в той, другой жизни, к которой уже не будет возврата... Но – нет! Нельзя даже думать так. Ни к чему хорошему это не приведёт. Все, кто был ей дорог, все, кого она любила – либо предавали её, либо ушли, как родители...И это приносило столько боли, что лучше предупредить её и не пускать ни кого в свои сердце и душу, чтобы потом не страдать от невыносимой горечи очередной потери. Но как же хотелось почувствовать себя на месте той счастливицы, что познает его любовь, а она была практически уверена, что у такого, как он, должно быть множество пассий. Но как же соблазнительно было забыться в мечтах, представляя себя во власти его рук и губ.

– Какая ночь? Ты о чем? – он непонимающе замотал головой, – Ванная комната на втором этаже была занята, и я... – его голос...Она могла бы слушать его вечно, у него был такой забавный милый акцент, гораздо приятнее, чем её ужасное произношение.

– Ой, а тебе так трудно подыграть мне? У тебя же нет сейчас официальной девушки? – она провела рукой по его плечу, – Будешь моим липовым парнем? Одноклассницы мои от зависти просто лопнут.

– Нет, я на такое не подписывался, – запротестовал юноша, – А ты кто, вообще, такая?– Марк пристально просмотрел в темные раскосые глаза девушки.

– Ладно, ладно, – она снисходительно улыбнулась, – Не бойся, твоё мужское достоинство не пострадает, – хихикнула она своей шутке, – Моё имя Лали-Мей, меня твой приятель привёл, такой смуглый, кареглазый, – потом она искушающе состроила глазки, – У тебя же нет тайной жены, к тому же, беременной?

– Та типун тебе на язык, язва мелкая! – порывисто отмахнулся парень.

– Ой, ой! – девушка оттолкнула его от двери и решительно направилась в кухню, – Ванную комнату я тебе освобождаю и иду на кухню – если голоден, то присоединяйся.

– Ну, что за девица – уже, как у себя дома, распоряжается, – развел руками Марк и отправился в душ, – Вот же притащил Джон маленького дьяволёнка.

– Я всё слышала, – крикнула Мей из кухни.

Марк тяжело вздохнул.

Когда он вышел из душа, то девушка, так и не дойдя до гостевой комнаты, уже свернулась калачиком на диване в гостинной.

– А, это ты, – она приоткрыла один глаз.

– Уже засыпаешь? – тихо спросил Марк, – Тебя перенести в комнату?

– Останься со мной, пожалуйста, – сонно пробормотала она, – Но, только рискни со мной что-нибудь сделать, если утром пояс халата будет завязан по другому, то я тебя кастрирую, учти.

Юноша попытался всё-таки отнести её в спальню для гостей, но она дернула его за руку, и он от неожиданности присел рядом с ней на диван. Она же преспокойно положила голову ему на колени:

– Теперь ты – моя подушка, – удовлетворенно заключила она и заснула безмятежным сном ребёнка.

А Марк той ночью глаз не сомкнул, и к утру у него ужасно ломило спину, но она так сладко и спокойно спала, что он так и не решился потревожить её сон. Её ровное дыхание, биение её сердца, запах её вымытого тела и гладкость её волос – всё это странным образом будоражило его, вызывая непонятные ощущения. Он даже не догадывался, что она так спокойно заснула – впервые за долгое время.

Утром, всё же, усталость взяла своё, и Марка начало клонить в сон. Когда он открыл глаза, то девушки уже не было. Она уже обувалась в прихожей.

– Уже уходишь? – окликнул её Марк, оперевшись о стену в коридоре.

– А, это ты – «подушка», – улыбнулась она, – Пойду я, пожалуй... Не хочу вас больше напрягать своим присутствием, – она посмотрела на него с благодарностью, – Спасибо вам. Спасибо. – подойдя к самой двери она обернулась, – И ты не остановишь меня? Не попросишь остаться? – а внутри всё кричало «Останови меня! Спаси меня!», – Не бойся, я ни чего у вас не украла.

– Да, мне как-то фиолетово, знаешь ли, – пожал плечами парень, – Украла или нет – это будет на твоей совести.

– Тогда, пока, – произнесла она бесцветным голосом.

Внезапно, он резко дернул её за руку – от этого движения рукав её кофты сполз, и он увидел на локтевом сгибе следы от инъекций:

– Ты, что, совсем дура?! – он рванул её руку на себя, и вот уже девушка оказалась в его объятиях, – Сколько тебе лет? Тебе же ещё нет и шестнадцати, – на каком-то интуитивном уровне, он смог «прочесть» её боль, испытав подобное в своей жизни.

– А тебе какое до меня дело? – Мей с вызовом посмотрела на него, – Ты мне кто, отец что ли? Мне с головой хватило твоего приятеля с его придирками и нравоучениями, – она попыталась вырваться из его рук, и заметила шрамы на его запястьях, – А сам-то!

– А ты думала – я тут весь такой, в шоколаде?! Если заглянуть ко мне в душу, то там можно увидеть такие же шрамы. Я тебе – никто, ты права, но, возможно, я могу понять тебя как ни кто другой, – он порывисто привлёк её к себе и крепко обнял, – Ты не должна продолжать губить себя, торговать своей красотой и подрывать своё здоровье. Ты же ещё почти ничего не видела в этой жизни. Я прошел через всё это, но, благодаря этим людям, я смог начать жить заново.

– Ты? – она несколько раз всхлипнула и подняла голову, – Неужели ты?...

– Ну, вот – теперь об этом знаешь только ты. Даже с ними я не говорил об этом...Об этой стороне моей жизни мне сейчас противно и неприятно вспоминать – они знают только, что жизнь моя была безрадостной, но, об этих её подробностях я не могу говорить. Однако, если это заставит тебя задуматься о своей собственной судьбе, то я могу тебе рассказать, как это – быть изнасилованным в нежном детском возрасте или корчиться от ломки в вонючем подвале... – и снова накатила волна грязи и смрада, он снова ощутил всю мерзость и всю тошнотворность тех дней, точно он сам был комком напрягшихся нервов и сгустком грязи.

– Не продолжай... не надо... – девушка приложила палец к его губам, – Это же причиняет тебе боль...

– Это часть моего бытия. Мне от этого не уйти и не забыть, – тихо ответил он.

Что же могло приключиться у этой девочки, что она стала такой? Ему было страшно и больно видеть её вот такой – совсем ещё юную, но уже разочаровавшуюся в жизни, принявшую жестокость и цинизм, но сильнее всего было то негодование и тот гнев, что охватил его по отношению к тем, кто довел её до такого состояния – он ещё даже не знал их, а уже ненавидел и готов был разорвать их собственными руками за то, что искалечили девочке жизнь. Он обязательно сделает всё, что будет в его силах, и не только, но не оставит её один на один с её проблемами.

– Ты – необыкновенный человек, – Мей не смогла сдержать слёз – то ли восхищения им, то ли сожаления по своей собственной жизни.

– Поверь мне – самый обыкновенный, и я хочу помочь тебе, как когда-то помогли и мне, – прошептал он, а она вдруг захотела, чтобы его чувства к ней и его объятия были иного рода – и она готова будет бороться за этого мужчину, чтобы он смог однажды разглядеть в ней те чувства, что зарождались сейчас в глубине её сердца. И захотелось, чтобы и он чувствовал к ней не жалость или сострадание, а то, что чувствует она к нему – то, что чувствует мужчина к женщине... Чтобы смотрел на неё другим взглядом... Ей захотелось узнать о нем всё – чем он живет, чем дышит, что предпочитает, о чем думает, что любит, а что – нет... Захотелось проникнуть в его мысли, заполнить их собой, стать частью его жизни, стать такой, какой он захочет её видеть, лишь бы не наскучить ему, лишь бы быть ему интересной. И не понимала она, чего же ей хотелось сейчас больше – сбежать подальше со стыда за своё прошлое или прижаться к нему ещё сильнее и испробовать его губы, что находятся сейчас в такой близости – распробовав до малейшего из оттенков вкуса. Ни к одному мужчине до этого момента она не чувствовала ничего подобного, и не потому, что он действительно так хорош – обласканный жизнью мальчик-мажор, он так отозвался на её боль как раз потому, что у самого в душе глубокие раны. Первая родственная душа, которую она встретила в этом безумном мире, которая сможет понять и принять её, какой бы несносной она не была. Кто-то из великих сказал: «Человек приходит в этот мир один и уходит один, и только в любви и дружбе человек может хоть временно почувствовать себя не одиноким».

– Что, и даже на завтрак не останешься? – Марк ободряюще сжал её руку.

– О! Смотрю, вы уже познакомились. Ты задержал её, – со второго этажа спустились Джон и Маргарита, – молодец, парень, – У меня ещё есть разговор к тебе, девочка, – мужчина одобрительно улыбнулся юноше и поманил пальцем Мей.

– Да, и вам доброе утро, – хмыкнула девушка, легко перебросив свою сумочку через плечо,– Вообще-то мне на занятия нужно, у меня и так большие проблемы, не хотелось бы всё ещё больше усугублять.

– В таком случае, можно я поеду с тобой, объяснюсь с директором и твоим преподавателем? – Джон посмотрел в темные глаза маленькой японки, от чего той стало не по себе и она боязливо вздрогнула, словно что-то увидела в его взгляде, что напугало её или возродило вызывающие страх воспоминания.

– С чего бы такая забота? – Мей сморгнула и недоверчиво покосилась на смуглого темноволосого мужчину, нервно сглотнув.

– Ты хочешь начать новую жизнь? – Джон пристально посмотрел на неё, давая понять, что ожидает ответа,– И родители позволяют тебе так жить?

– Замолчи! Замолчи сейчас же! – её руки самопроизвольно сжались в кулаки, – Я не позволю тебе так говорить о моих родителях! Их больше нет, и я не знаю, как мне жить теперь! Каждый день я просыпаюсь, и спрашиваю себя, почему я не умерла вместе с ними? Я так испугалась, что не могла даже дышать, спрятавшись под диваном, и слышала, как их убивали. Потом, в больнице я пришла в себя и была вся в крови... их крови... если бы я их не послушалась... Меня не должно было быть там, я должна была быть на занятиях, но я прогуливала и вернулась с черного хода. Мама успела отправить мне сообщение, что в доме опасность – закодированное, как когда мы играли в шарады в детстве. «Красная шапочка» – это была одна из моих любимых сказок в детстве. Моя мама любила детективы, и мы с ней разработали целую систему условных сигналов на экстренный случай, только это не помогло. Меня спасло чудо – мимо проезжали мамины коллеги, они привезли цветы и пожелания счастливого декретного отпуска. Родителей чудо не спасло... У меня больше нет родителей, и никогда уже не будет брата, который так и не родился... Я же позвонила в скорую, как только смогла, но не успела... – дальше она уже не могла остановиться, рыдая сползая по стене, сминая в руках свои туфли, – Как бы я хотела вернуть время назад... Я сама виновата в том, какой я стала... После смерти родителей на меня, словно что-то нашло... Я связалась не с теми людьми. Потом понеслось – бесконечные вечеринки, с выпивкой и наркотиками – сначала легкие, потом – потяжелее... Можете себе представить – я носила только черное и делала мрачный готический макияж, меня даже называли «Черной королевой». Как хорошо, что мама не видела меня такой....

– Поплачь, детка, – Марго присела рядом, забрав у девушки туфли, подав вместо них носовой платок, – станет легче.

– Почему я всё это вам сказала? – непонимающе прошептала девушка.

– Потому, что тебе необходимо выговориться, – смуглый мужчина присел рядом и взял её за руку,– Несколько месяцев назад мой отец умер на моих руках – я хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

– Если бы ты их не послушала, то ты бы погибла вместе с ними, но ты выжила – ты невероятно мужественная девочка, – в прихожую спустился молодой хирург.

– Но я ничего не сделала... не смогла помочь, – она поднялась с пола с его помощью, – я должна была... Только голоса, и всё... И мне не забыть их до самой смерти...

– Daijoubu desu (Всё хорошо (яп.)), -сочувственно похлопал её по плечу Джек.

– Это вы ради меня говорите по-японски? – улыбнулась азиатка.

– И смею надеяться, вполне сносно, – подмигнул её соотечественник.

– Arigatou! (Спасибо! яп.) Сенсей, я... – она продолжала дрожать, – Ваши шрамы... – пару раз Мей видела этого мужчину с Ондзи и тем смуглым симпатягой, который привел её в этот странный дом, где принято любить и заботиться друг о друге, совсем как в её доме когда-то – и воспоминания пришли теплые и обволакивающие, будто закутываешься в знакомый теплый плед, к нему иногда обращались «док», из чего она заключила, что он – врач.

– Тебя ещё не было на свете, а я не знал, для чего жить дальше после смерти родителей, но надо продолжать жить, – пережив смерть своих близких, Джек знал, о чем говорил, и что может чувствовать сейчас девочка,– Твои родители хотели бы именно этого. Жизненные испытания могут либо сломать нас, либо сделать сильнее – какой вариант предпочтешь ты? А если захочешь поговорить, то просто знай, что мы рядом.

– И тогда вы решили стать врачом – чтобы спасать, – в ответ японец утвердительно кивнул.

– Ты всё сделала правильно, ты умница, – успокаивала её Марго.

– Но я ни чем, не помогла, – девушка замотала головой, – А теперь мне страшно и за себя. Если они знают, что я жива... Я сбежала, и оказалась здесь... во Франции, так далеко от дома. Ондзи-сан согласился взять меня с собой, выдав себя за моего дядю.

– И тебя не ищут? – поинтересовался Джон.

– Не знаю, – Мей пожала плечами, – я сменила номер телефона и перестала вести свои аккаунты в социальных сетях.

– Господин Ондзи тебе не родственник, кто из близких у тебя остался? – Джон с интересом и беспокойством посмотрел на неё.

– Только настоящий дядя, родной брат отца, – буркнула девушка.

– Он знает, где ты? – продолжил спрашивать мужчина.

– Я не знаю... – снова замялась японка.

– Тогда сделаем так – пока поживешь у нас, с Ондзи мы, я думаю, договоримся, – мужчина кивнул,– И о переводе в другую школу тоже можем договориться. Это очень хорошая школа, поверь мне.

– И что? Собираетесь сделать из меня пай-девочку? – вызывающе насупилась маленькая японка,– Уже слишком поздно.

– Ну, уж это вряд ли – у меня хватает, кого воспитывать, – подмигнул Джон, вспомнив сына, Адельку и смерив взглядом живот жены,– А тебе стоило бы позвонить дяде – он твой родной человек и наверняка волнуется за тебя, глупышка.

– Даже, не знаю, – азиатка поморщилась,– после всего... своим поведением я опозорила свою семью, не думаю, что он будет рад меня видеть.

– Не настолько же, чтобы выгнать? – усмехнулся мужчина, улыбаясь своими удивительными глазами.

– С вами мне спокойнее, – Мей осмотрелась и заискивающе закусила губу,– Пожалуйста...

– Завтрак готов – мы с Джасси как раз закончили, – раздался веселый голос Даниэллы, приглашающей в столовую,– Прошу всех к столу. Сэндвичи, круассаны и кофе с молоком, а детям – молочные хлопья.

– Совсем как в моём детстве, – Мей потянула носом завлекающие ароматы, доносившиеся из кухни,– А вы забавные, правда.

– Ребята, познакомьтесь, это Мей, – Марк представил девушку, проводив её на кухню.

– Ну, что, останешься? – примирительно улыбнулся Джон.

– А я смогу навещать красавчика? – хитро сощурилась японка.

– Что скажешь, парень? – Джон повернулся к Марку.

– Если девочка не испугается, что на неё ополчатся мои поклонницы, – Марк потрепал ей челку.

– Вот ещё чего, – фыркнула Мей, задрав нос и ущипнула юношу за щеку, – С чего бы мне бояться этих куриц?

Сказать по чести, некоторых стоило бы бояться – иногда привязанность и поклонение бывают весьма болезненными, поклонницы – неуравновешенными, а их одержимость – навязчивой и неудовлетворенной, и тогда может грянуть взрыв, сильный и оглушительный, и кого-то может задеть не просто по касательной, а напрямую...

От распространяющегося аромата и тепла от протянутой ей керамической чашки кофе с молоком и корицей, защемило в груди, и внутренний лед на сердце начал медленно плавиться, стекая по щекам солеными дорожками, а на душе стало так печально и сладко одновременно.

– Марк, на два слова, можно? – Джон остановил юношу, пока остальные располагались за завтраком на кухне, глядя на него своими проницательными глазами,– Слушай, а ты, похоже, очень понравился ей, парень. Ты уверен, Марк? Если ты не сможешь её вытащить, то это добьет девочку. Будь осторожен.

– Именно поэтому – это должен быть я, – уверенно тряхнул головой парень,– Только я сумею...

– Даст Бог, это поможет и тебе самому, – кивнул Джон.

– Эй, ты что? – удивленно воскликнула японка, отобрав у Маргариты чашку с её любимым напитком, – Поставь назад кофе. Давай я лучше сделаю тебе зеленый чай с жасмином и мятой – моя мама такой любила, когда ждала моего брата, когда была ещё жива... – девушка крикнула в прихожую,– Слушай, дядя, ты следил бы за тем, что твоя женщина употребляет. Что бы вы без меня делали? Смотрите и учитесь, – она принялась хозяйничать, перебирая пакеты с чаем в кухонном шкафчике, – О, а вот и он – я отлично готовлю такой чай.

– Спасибо, Мей, – Марго благодарно улыбнулась, – Я, правда, очень тронута .

– Да не за что, – та сперва усмехнулась, потом чашка вдруг выскользнула из её дрожащих пальцев, – Я, я... – нахлынула волна удушливых воспоминаний, и девушка слишком сильно вцепилась в плечи Маргариты.

«В одиночку мы можем так мало, но вместе – мы можем так много». ©

Хелен Келлер

Ту же ночь, что Мей провела на диване в гостиной на коленях Марка, светловолосая Аманда провела в своей квартире, наедине с мыслями о другом конкретном мужчине – в окно клуба она видела, как этот смуглый красавец отбил девушку у насильников – её знакомую Лали-Мей, и увез с собой. В тот момент она даже позавидовала этой японке – как бы ей хотелось оказаться на её месте.

Девушка достала из холодильника бутылку мартини и вышла на лоджию:

В чем же она уступает этой его жене? – задавалась вопросом Аманда. Чем же она сумела покорить его? Разве у неё не такая гладкая кожа, не такие мягкие волосы, не такие чувственные губы, не такой томный взгляд? А ноги-то у неё и подавно постройнее будут. Тогда что? Чем же тогда она для него такая особенная, что он не замечает других женщин? Красивых женщин. Стало быть, кроме красоты, для него было важно ещё что-то, чего не было у неё. Невольно она вспомнила теплый взгляд карих глаз маленькой Маргариты и призадумалась – чего же ей не хватает, что она не заслужила быть рядом с таким мужчиной, как он? Разве может эта девочка по достоинству оценить такого мужчину? Она налила напиток в бокал, откинулась в кресле и закурила. Смогла бы она заинтересовать его? Аманда закрыла глаза, и перед ней снова предстал его образ. Пожалуй, разговаривая с Ондзи, она преувеличила – она бы не смогла причинить зло обладателю этих удивительных глаз. Иначе, как она сможет заглянуть в них снова... А ей непременно хотелось сделать это. Она замотала головой, освобождаясь от этих мыслей, приложив холодную бутылку к разгоряченному лбу. Ну, почему же всё так сложно, так непросто в этом мире, где такие отношения невозможны и не имеют будущего. И от этого осознания стало невыносимо горько.

И тем же днем, когда маленькая японка завтракала в компании новых друзей, уже немного придя в себя и успокоившись, Марк согласился подвезти её и Джона к школе. Её появление в обществе двух привлекательных мужчин произвело настоящий фурор, заставляя оборачиваться им вслед проходящих мимо школьниц. Мей шла рядом с ними, гордо вскинув голову. С самого своего появления в этой школе, она заслужила репутацию личности способной, сильной и самостоятельной – с ней считались.

В разговоре с директором Джону удалось договориться о переводе девушки в школу, в которой учились его сын и Розалинда – под ответственность господина Танака и не без помощи легендарной тетушки Даниэллы – Джульетты. Кроме того, совместными усилиями удалось убедить азиатку, что стоит дать знать о себе родному дяде и завершить образование на родине:

– Алло, здравствуй, дядя, – девушка нехотя набрала номер, – Это я, Мей, – в разговоре она перешла на японский язык.

– Мей?! Это ты? Где ты пропадаешь? – ей ответили тоже на японском, и голос на том конце был по-настоящему взволнованным, – Ты в порядке? Я не мог до тебя дозвониться – ты сменила номер телефона?