355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Эдвард Ли » Глушь (ЛП) » Текст книги (страница 3)
Глушь (ЛП)
  • Текст добавлен: 17 июня 2020, 22:00

Текст книги "Глушь (ЛП)"


Автор книги: Эдвард Ли


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Часть вторая

– Мне это показалось странным, мистер Шериф, – соблазнительная девушка с взъерошенными волосами наклонилась к окну водителя полицейской патрульной машины департамента Аган-Пойнта.

Странный акцент выдавал ее больше, чем бледная кожа и черные волосы, не говоря уже о «мистере».

«Поселенка Стэнхёрда», – понял шериф Саттер. Они всегда называли его мистером. Эту женщину он видел впервые, что было неудивительно: шериф редко обращал внимание на Поселенцев – не было нужды. Они держались особняком, вдали от неприятностей, и просто работали. Большинство из них – на крабовую компанию. Шериф Саттер был разумным человеком.

«Выполняйте свою работу, платите налоги, подчиняйтесь закону – и у вас не будет со мной проблем», – говорил он.

Однако прямо сейчас у шерифа Саттера возникла проблема с самим собой из-за девушки, которая остановила их на Пойнт-роуд. Когда она склонилась у окна, чтобы сообщить о какой-то неурядице в «Квик-Марте», ее груди уставились ему в лицо. Томатно-красный топик, сшитый вручную, едва сдерживал богатство, которым природа одарила девушку. К тому же стежки кое-где расходились, оголяя участки тела, не предназначенные для чужих взглядов. На ней также была узкая поношенная юбка, туго обтягивающая бедра. Поселенцы сами шили себе одежду из обрезков ткани, которые покупали в секонд-хендах, поэтому ни о каком собственном стиле девчонки говорить не приходилось. В паху Саттера вспыхнул пламень. Слушая ее, он нет-нет да и заглядывался на ее голый живот и крутые бедра.

«О Господи», – посочувствовал он себе. Девчонка стояла скрестив ноги. На правой миниатюрной, чувственной ступне болтался дешевый шлепанец.

«Твою ж мать, у меня бы и на одну ее пятку встал», – подумал шериф.

В этом и заключалась «проблема» шерифа Саттера. Фантазии отвлекли его, и он обнаружил, что кивает, будто бы внимательно слушая, но почти не слышит ее слов.

– Они скалились и рассматривали меня, – тем временем говорила она, – ну, знаете, как парни делают. Мне стало неудобно от этого, а когда я сказала, что не хочу ничего покупать, они ответили что-то вроде: «Не парься, мы дадим тебе просто так, если поедешь с нами потусоваться».

Поселенки не особо хороши выше шеи: широкие скуластые лица, плоские носы, не самые ровные и белые зубы и эти блестящие черные волосы.

Но ниже шеи...

«Черт подери», – подумал Саттер. У всех Поселенок такие тела, что моделям из «Плейбоя» впору начать сомневаться в себе.

– Так что, говоришь, они хотели? – спросил Трей. Саттер мог бы поклясться, что его напарник испытывает ту же самую «проблему». Его выдавал тон голоса и то, как он щурил глаза. Работа любого офицера заключается в том, чтобы докопаться до фактов, но практически выпавшая из топика роскошная грудь Поселенки мешала ее выполнять. Хоть как-то.

– Что эти парни пытались продать тебе? – Трей зажмурился на мгновение, пытаясь собраться с мыслями.

Девушка повела бедром, ее грудь восхитительно перекатилась под хлипкой преградой самодельного топика, и она начала говорить:

– Лед![1]1
  «Айс» (от англ. «Ice») – слэнговое название мефедрина.


[Закрыть]
Представляете? Они спросили, нужен ли мне лед! Я, конечно, все понимаю, жара и все такое, но у нас полно льда в морозильниках, как и у всех. А даже если бы его не было, я б пошла прямиком в «Квик-Март» и купила бы упаковку. Это похоже на тупую шутку: продавать лед прямо перед магазином. Кто вообще продает лед из машины, мистер Шериф? Я вас поэтому остановила. Они показались мне странными. Подумала, что полиции было бы интересно на них взглянуть.

Саттер и Трей переглянулись. По крайней мере, у них появилось настоящее полицейское дело. Если бы Саттер был вынужден еще хотя бы минуту смотреть на возмутительно-прекрасное тело девушки, его бы хватил удар прямо в патрульной машине.

– Вы поступили правильно, что остановили нас, мисс, – сказал Саттер, – таких ребят мы в Аган-Пойнте не жалуем. Вы видели, куда они пошли?

Она встала прямо и положила руки на бедра. Невысокая, как и все Поселенцы, и выглядит как миниатюрная кукла. Мужчины не сводили с нее глаз. Девушка указала рукой в сторону магазина. Глаза Саттера вспыхнули, когда край ткани приподнялся и он смог увидеть идеальное полушарие груди.

– А они и не уходили, мистер Шериф, видите? Они еще там. В оранжевом фургоне, который стоит прямо перед «Квик-Мартом», а один из них сейчас разговаривает по телефону-автомату.

На лице Трея появился охотничий азарт.

– Ну, разве это не великолепно?!

– Именно, – согласился Саттер, затем вернулся к девушке. – Сегодня вы выполнили свой гражданский долг, мисс. Мы ценим это.

Слова Саттера привели ее в восторг. Некрасивое лицо озарила улыбка. Но Саттер и Трей не то чтобы уделяли должное внимание ее лицу.

– Желаю вам хорошего дня, мистер Шериф, и... и вашему напарнику.

Саттер выдержал паузу.

«Вот дерьмо. Мне просто нужно знать», – подумал он.

– Кстати, мисс, если вы не возражаете, я задам вам вопрос... Сколько вам лет?

Ее глаза блеснули.

– Забавно, что вы спрашиваете. Мне вчера исполнилось пятнадцать!

Трей выплюнул кофе обратно в кружку, а Саттер подумал с протяжным низким стоном: «О, Бог благословенный...»

Девушка невинно помахала, когда патрульная машина дала задний ход и начала разворачиваться.

– Пресвятые угодники, – прохрипел Саттер, как человек, у которого прихватило живот. – Я чуть не умер, пока пялился на эти головокружительные сиськи!

– А у меня чуть штаны не взорвались, шериф. Видал, какая маленькая? Метр пятьдесят, не больше. И что, что рожей не вышла? У молоденьких Поселенок такие тела, что мне на луну выть хочется. – Трей незаметно потер промежность, пока Саттер завороженно смотрел в зеркало заднего вида. – Я сейчас прям здесь обкончаюсь.

– Ага.

Он хлопнул себя по бедру.

– И ей всего пятнадцать!

– Ага, – повторил Саттер, выкручивая руль.

Трей покачал головой.

– Тела у них потрясные, а мозгов – ноль. – Он рассмеялся. – Она думает, что эти парни продают кубики льда! Вот тупая, да?

– Оставь ее в покое. У нее хреновая жизнь, нет нормального образования, и работает она на крабовом заводе.

Трей издал еще один смешок.

– Дерьмо, шеф. С таким телом она может поработать с моим дружком в любое время!

Саттер бросил на него упрекающий взгляд.

– Я имею в виду, как только ей исполнится восемнадцать, – поспешно добавил Трей.

– Я так и подумал. Трей, десять минут назад ты весь из себя вывернулся, доказывая мне, что Бог помогает, если мы чтим его законы. – Саттер рассмеялся. – Быстро же ты продал свою набожность. И всего-то за одну Поселенку.

Трей запротестовал.

– Да я ж образно говорил, шеф! – воскликнул он, исказив слово до «обррзна». – Так мужики базарят между собой. Но глубже, в сердце – и в твоем тоже, я уверен, – мы, мужчины, заключившие брак пред очами Господа, никогда даже и не думаем о плотских утехах с кем-то еще, кроме законных жен. Независимо от их возраста. Я об этом отца Даррена спрашивал.

– О чем?

– О похоти. Он сказал, что, поскольку все люди рождаются в первородном грехе, мы все виновны в похоти – не можем ничего с этим поделать, это в наших генах. Так что нет ничего плохого в том, чтобы время от времени глазеть на горячих красоток. Это просто наш способ признать красоту, которой наделил женщин Бог.

Саттер сощурил глаза.

– Отец Даррен сказал, что нормально смотреть на других женщин?

Трей поднял палец, чтобы подвести итог своей речи.

– Пока ты знаешь, что не станешь заниматься с ними сексом, если подвернется случай. Я уверен, что ты никогда не изменял своей прекрасной жене Джун, а я никогда не обманывал Марси. Не важно, что они обе жирные и их сиськи свисают аж до бедер. Это из-за того, что Бог благословил нас в нашей любви.

Саттер вздохнул.

– Во всяком случае, шеф, так, если в двух словах, говорит отец Даррен. Бог вовсе не против, если ты иногда засматриваешься на цыпочек. Он против, если ты вдруг решишь с ними замутить.

«Что ж, не может не радовать. У меня до сих пор стоит после этой штучки», – подумал Саттер.

Трей усмехнулся.

– Смотри на это так, шеф. Эта маленькая конфетка заставила тебя забыть о проблемах с деньгами, а?

Воспоминания об изгибах груди и бедер вспыхнули живыми картинками перед глазами.

– Может, я и забыл о них, но проблемы все еще здесь, Трей.

– Терпение – добродетель, шеф. Так сказано в Библии. Бог улыбается терпеливому человеку.

Саттер, выбросив из головы остатки образов, подъехал к магазину. Блестящий в лучах солнца новенький «Хаммер» действительно занимал одно из парковочных мест. Кузов мандаринового цвета был настолько ярким, что казался игрушечным. Подозрительный черный парень – около двадцати лет, в мешковатых штанах, увешанный золотыми цепями, – только что повесил трубку таксофона и возвращался к машине, кидая в сторону патрульной машины косые взгляды.

– У засранца больше золотых цепей, чем у мистера Ти, – заметил Трей с ухмылкой. – И посмотри на часы сукиного сына. Похожи на «Ролекс».

– Мы знаем, где он взял на них деньги, – заметил Саттер. Его собственные часы стоили семь долларов девяносто пять центов. – Взгляни на эти кольца. Ублюдок одевается как сутенер из Гарлема.

На водительском сиденье «Хаммера» сидел длинноволосый белый парень с куцей щетиной на подбородке. Он тоже был увешан золотыми цепями.

– Мы знаем, что они отморозки. Будь наготове, – сказал Саттер. – Я возьму рэпера, ты – белого парня.

– Понял, шеф. – Трей ухмыльнулся боссу и отстегнул застежку на кобуре. – Давненько мы не участвовали в драке. Я готов.

– Не доставай оружие без нужды. – Саттер отстегнул свою застежку. – Думаю, нам не помешают перчатки.

– Понял, – сказал Трей. Оба надели по паре велосипедных перчаток с обрезанными указательными пальцами. Суставы и ладони были подбиты кожаными подушечками с песком. Идеально, если нужно выбить дверь или разбить лицо отморозку.

Саттер вытащил свою внушительную тушу из машины. Он преградил путь черному парню, прежде чем тот дошел до машины. Трей наклонился к двери водителя, скрестив руки.

– Проблемы, офицер? – надменно спросил черный парень. На нем была футболка с принтом RAPPIN’ AND CAPPIN’. Бицепс размером с яблоко украшала татуировка AK-47.

– Еще какие, – ответил Саттер. – Повернись, положи руки на крышу, разведи ноги. Никаких резких движений. И давай без шуточек!

– Чего? – заныл белый парень.

– Заткнись, Кид Рок, – сказал Трей, – или тебя заткну я.

Черный парень насупился и глядел исподлобья.

– Я не сделал ничего плохого! Ты докопался до меня, потому что я черный!

– Прекрати эту расистскую болтовню, – сказал Саттер. – Мне фиолетово, какой цвет лица у человека. Единственный черный человек, которого я назову ниггером, – это черный человек, пытающийся продать кристаллический мет детям.

Черный парень услышал всю необходимую информацию. Достаточно было слова «мет». Вариантов у него не много: попытаться удрать либо сесть года на четыре за владение и распространение. Хотя нет, на девять: еще пять лет сверху за продажу несовершеннолетним. Выбор был очевиден.

Черт возьми!

Паренек рванул от машины. Саттеру, которому было уже за шестьдесят, страдающему ожирением и не особо ловкому, удалось схватить паренька за футболку, но этого хватило только на то, чтобы замедлить преступника. С громким треском футболка порвалась.

Трей не раздумывал и секунды.

БАМ!

Он треснул Кид Рока кулаком в лоб.

– Сука, урод, за что так больно, урод, гнида!

Монолог незадачливого наркоторговца прервал дикий вопль, после того как в развороченное лицо парня ударила струя из перцового баллончика.

– Всё в порядке, шеф, – сказал Трей, шагнув вперед. Он двигался быстро и преградил путь черному парню прежде, чем тот выбежал на дорогу.

БАХ!

Кулак столкнулся с солнечным сплетением черного паренька.

Попытка побега пресечена.

– Ты заслужил ящик пива, Трей, – сказал Саттер, подойдя ближе. – Успокой длинноволосого, а я зачитаю права этому.

Черный парень растянулся на животе. Он едва двигался и пытался вдохнуть хоть немного воздуха. Саттер наступил ему на затылок и вдавил лицо в асфальт, проводя бесплатный и несколько жесткий пилинг. Парень дергался и кричал, как маленькая девочка, которая очутилась в комнате страха.

Кид Рок перестал орать и принял очень неразумное решение: попытался сбежать. Волосы спутались и пропитались кровью, лезли в глаза, но он все равно потянулся к ключам зажигания.

– Святой Иисус, Матерь Божья, да ты никак шутишь, да?

Трей опустошил газовый баллончик ему в глаза.

Саттер вытащил из кармана черного парня дюжину пакетиков с наркотиком, который на улице называли «льдом», закопченную стеклянную трубку и, к своему удивлению, бейсбольную карточку с Микки Мэнтлом 1964 года. Саттер положил карточку в карман и невзначай познакомил мошонку наркоторговца со стальным носком своих оксфордов. Встреча выбила из парня последние остатки живости.

«Наконец я получил еще одну карточку с Мэнтлом для моей коллекции...», – подумал шериф.

Звякнул колокольчик. Папаша Хельм, известный житель Аган-Пойнта и владелец магазина, в ужасе ковылял к ним. Вцепившись в трость, он громко кудахтал в типичной для него манере:

– Что, черт возьми, ты делаешь, шериф?! Я видел в окно! Этот парень всего лишь воспользовался таксофоном! По какому праву ты его избиваешь?

Саттер показал ему пакетики со «льдом».

– Этот ходячий кусок дерьма и его приятель-хиппи продают тяжелые наркотики. Детям. Меньше пяти минут назад пытались продать пятнадцатилетней.

– Ах так? – удивился Хельм и ткнул тростью в промежность распластавшегося на асфальте преступника. Парень уже даже и не дергался: только всхлипывал и резко и быстро дышал сквозь зубы.

– Кид Рока в наручники, шеф? – спросил Трей.

– Нет. – Саттер поднял черного парня на ноги. – Если мы решим составить протокол и сопроводить задержанных в отделение округа, я пропущу ужин. Сам знаешь, как жестко меня чихвостит жена, если я его пропускаю. К тому же мы и пернуть не успеем, как эти ублюдки выйдут под залог.

– Понял.

– Но автомобиль лучше осмотреть. Проверь карманы хиппи и под сиденьем.

Саттер открыл заднюю дверь «Хаммера» и окинул взглядом салон.

Иисусе...

На сиденье лежал ящик для инструментов, полный «льда».

– Бьюсь об заклад, здесь дури на штуку баксов, – сказал он.

Трей выглянул из-за передних сидений.

– Больше, чем на штуку. Подумай о всех детях, которым они собирались это продать. И смотри-ка, что есть у хиппи.

Он поднял маленький пистолет.

– Иисусе. Ну что за ублюдки.

Саттер пихнул черного парня на переднее сиденье, но прежде чем закрыть дверь...

ТРАХ!

Дубинка из стеклопластика опустилась на бедро парня. Берцовая кость хрустнула, как толстый сучок.

Трей вытащил свою дубинку.

– Это чтобы не забывал славных копов из Аган-Пойнта. Второму того же прописать?

– Нет. Ему еще машину вести. Но я думаю, что ему не повредит смена имиджа. Немного южного колорита, а то ублюдок думает, что он в «Линэрд Скинэрд».

Трей намотал на палец прядь волос Кид Рока, прижал другую руку к его голове и дернул, словно заводил газонокосилку. Парень зашелся визгом. На пальце Трея остался болтаться клок волос вместе с красным кусочком кожи.

В висках Саттера застучало, когда он посмотрел на сияющий автомобиль и золотые цепи вблизи.

– Это чертовски нечестно. Я благодарный человек, не жадный, но у меня есть трудности – как у любого работяги. Две ипотеки выжимают меня досуха, страховка подорожала, налоги на недвижимость в округе растут, не говоря уже о том, что проклятые арабы продолжают поднимать цену на газ. Жена ест больше, чем все защитники «Ред Скинс», храни ее Господь, а кредитными карточками распоряжается так, будто она жена Билла гребаного Гейтса, а не шефа полиции в маленьком городишке. Еще этот чертов новый кондиционер... так что я на пределе. Я в такой заднице, что не могу ни о чем другом думать, а тут появляются эти. – Он пристально посмотрел на дрожащего черного парня и его сообщника. – Две кучки болтливого мусора, украшенные с ног до головы золотом, разъезжающие на новом «Хаммере». Как они получили все это? – Он посмотрел на кучу пакетиков. – Продают это дерьмо. Да-да, эти куски дерьма живут на широкую ногу и могут своим баблом хоть лошадь кормить. А что могу я? Только удавить ее своими гребаными долгами!

Он захлопнул дверь «Хаммера», сунул кулак в перчатке прямо под нос черному парню и произнес:

– Мы не любим наркоторговцев, а чужаков-наркоторговцев – особенно. Так что слушай внимательно.

Он сжал щеки парня.

– Ты и твой приятель развернете этот драндулет и уедете отсюда ко всем чертям. Вы не остановитесь, пока не покинете графство, и вы никогда, в прямом смысле никогда, не вернетесь сюда. Если я, мой напарник Трей или хоть кто-нибудь из жителей Аган-Пойнта увидит вас снова...

БАМ!

Он врезал парню по губам так сильно, что часть кулака оказалась у того во рту.

– Нам придется поработать с вами как следует.

Черный парень выплевывал зубы, пока Кид Рок трясся за рулем. «Хаммер» выехал на дорогу, мотор взревел, и «мандарин» умчался прочь так быстро, как будто за ним гнались все черти Ада.

Трей потер руки.

– Ну и денек, да, шеф?

– Это точно. Еще и карточкой с Мэнтлом разжился. Все равно бесит.

– Что именно, шеф?

Саттер бросил ящик c наркотиками в мусорный бак.

– Тут наркоты на целое состояние. Эти хиппи, наверное, успевают такое количество дерьма продавать каждый, черт возьми, день.

– Конечно.

– Разъезжают на новом «Хаммере» за пятьдесят кусков...

– Это навороченная модель. Как минимум шестьдесят – шестьдесят пять.

– Да. А мы ездим на развалюхах. И еще эти золотые цепочки. Черт бы их побрал. Единственное, что я могу позволить себе носить на шее, – потный воротничок рубашки. Это неправильно.

– Да, неправильно, шеф. – Трей скрестил руки, не скрывая беспокойства на лице. – Но я скажу, что сегодня мы отлично справились. Эти парни еще не скоро решатся продавать наркотики. И... – Трей сделал паузу, чтобы что-то обдумать. – Хочу кое о чем спросить, шеф.

Саттер почесал живот.

– Валяй.

– Украсть у вора – это воровство?

– А?

– Если кто-то преступает закон, а жертва этого деяния сама является нарушителем закона, это действительно преступление?

Саттер не понял, к чему он ведет.

– Ну, ты говорил, будто отец Даррен не считает, что ты совершишь грех, если взглянешь на красивую женщину. Поэтому... Нет, наверное, не преступление.

– Вот и я так подумал, потому, – сказал Трей, роясь в собственных карманах, – пока ты проверял заднее сиденье, я облегчил запястья мальчиков.

– «Ролексы»? – спросил Саттер с некоторым волнением.

– Да, шеф. «Ролексы». – На пальцах Трея болтались два настоящих «Ролекса». Он передал один Саттеру.

– Без сомнений, они куплены на грязные деньги.

Саттер осмотрел часы. Его глаза блеснули.

– Без сомнений.

– Таким образом, можем продать эти прекрасные часы и отдать деньги на благотворительность. Или мы могли бы...

– Мы могли бы даже носить их сами, – закончил Саттер и надел часы.

«Идеально подходят», – подумал он.

– Защитникам правопорядка важно знать точное время.

– Намек понял. – Трей тоже надел часы, любуясь ими. – И вот еще. Поскольку мы согласны с тем, что похоть в мыслях не грех, а воровство у преступника не есть кража...

Глаза Саттера округлились.

– Посмотри, что я отыскал в карманах Кид Рока. – Теперь Трей держал в руках толстую пачку сотенных купюр. – Чуть больше двух штук, шеф, и скажи мне, если я ошибаюсь, но эти деньжата – прибыль от продажи наркотиков. Ребята явно не лужайки косили.

– Это средства, полученные нечестным путем и изъятые в ходе полицейской операции, Трей, – приукрасил Саттер. – Разделим поровну.

Трей передал всю пачку.

– Не-а. Возьми себе, шеф. Купишь своей жене новехонький кондиционер. Ты просил у Бога помочь, и Он просто ответил на твою молитву. Я? Я в порядке. Когда мне нужна помощь, я сам прошу у Господа.

Саттер подумал, что дерьмовый день стал не таким уж и дерьмовым.

Он поспешно сунул деньги в карман.

– Я запомню это, Трей. Спасибо.

Трей усмехнулся.

– Не благодари меня. Благодари Бога.

Да уж точно...

– Пистолет выкинем в следующий раз, когда поедем в отделение. А сейчас... – Саттер посмотрел на «Квик-Март». – Кофе и пончики за мой счет!

– Дорогу закону! – воскликнул Папаша Хельм за прилавком. – Наши прекрасные парни в синем! Аган-Пойнт чертовски горд тем, что такие храбрые офицеры защищают нас!

– Настолько, чтобы дать нам бесплатный кофе и пончики? – спросил Трей.

– Конечно, нет! Я что, выгляжу как Санта-Клаус? Но добавка за полцены.

– Какая щедрость, Папаша.

Саттер направился к витрине с пончиками и начал наполнять коробку, отдавая предпочтение тем, что были с начинкой из крема и глазури.

– Думаю, бедному черному парню придется продать часть своего золота, чтобы заплатить зубному.

Трей хохотнул.

– Да, а Кид Року придется зачесывать волосы, чтобы скрыть проплешину.

Папаша Хельм хлопнул себя по бедрам.

– Ох, не тот день они выбрали, чтобы торговать своей отравой. И не тот городок!

– Таких тупых отморозков я еще не видел, – добавил Трей, глядя на стойку с «Хастлером», «Пентхаусом» и «Плейбоем».

– К слову об отморозках... – Саттер заметил копию еженедельника «Вестник Аган-Пойнта» и кричащий заголовок: «Убит местный житель». Он взял его и мельком просмотрел короткую статью о таинственной смерти Дуэйна Паркера.

– Почти забыл об этом. Жаль Джуди. Бедная глупышка так и не поняла, что Дуэйн ей не подходил.

– Он вообще никому не подходил и никуда не годился, – вмешался Трей. – В семье не без урода.

Саттер читал дальше.

– Газета вышла на следующий день после того, как нашли тело. Тут не сообщается, когда похороны. Эй, Папаша, знаешь, когда хоронят Дуэйна Паркера?

Когда прозвучало имя Дуэйна, Хельм словно получил пощечину. Его глаза полыхнули яростью.

– Дуэйн Паркер?! Этот жалкий крысиный ублюдок?! Я вам так скажу: не вырыли еще такую могилу, которая бы ему подошла. Он не стоит и одной доски из тех, что пойдут на гроб для этого куска дерьма! Жалко тратить и силы на рытье могилы для подлеца, и воздух на то, чтобы его оплакивать.

– Его не хоронят, – сказал Трей. – Слышал – кремировать будут.

– Тогда вообще к черту! Этот отброс не стоит и толики газа для печи! Он не стоит даже того, чтобы я помочился в его погребальную урну! Этот ублюдок плохо обращался с Джуди. Разбил ей сердце, постоянно ее колотил. Я вам так скажу: мужик, который поднимает руку на свою жену, должен быть избит вдвое сильнее.

Саттер кивнул, надкусив пончик.

– Не спорю, Папаша. Но я хочу пойти и выразить Джуди свои соболезнования. Когда похороны?

– Я вам так скажу: не стоит он похорон, этот никчемный хмырь. Однажды ночью он приехал сюда, пьяный в стельку, с какой-то бабой в машине, и это точно была не Джуди! Он, громко болтая, завалился внутрь, пивом от него разило за версту, взял упаковку на двенадцать банок и, зыркнув на меня, сказал: «Запиши это на счет моей жены, старый пердун» – и ушел. Да еще харкнул на витрину, сволочь. Грязный сучий потрох. Я когда-нибудь рассказывал вам...

Трей хлопнул рукой по стойке.

– Папаша! Шериф хочет узнать, когда похороны!

Хельм моргнул.

– Ах да. В субботу в полдень. Погребальный зал Шонфельда. Я буду там, ради Джуди, конечно, но не ради этого ублюдка.

Саттер закатил глаза.

«Да уж, – подумал шериф, – невысокого мнения он о Дуэйне».

– Слышал я кое-что забавное об этом, раз уж мы подняли тему, – сказал Трей.

Саттер свернул газету и посмотрел на напарника.

– Забавное? Не то слово, – вставил Хельм. – Я бы назвал это чертовщиной! И слухи расходятся с тех пор, как обнаружили труп этого ублюдка.

Дерьмо...

Поколебавшись, Саттер спросил:

– Какая такая чертовщина, Папаша?

– Да разговоры о Дуэйне – вот что. Вы же копы! Вы-то уж точно видели тело?

– Мы не ездили на место. С ним работали парамедики из Лантвиля, – быстро ответил Саттер.

– Ну, должно быть, вы слышали, что кто-то отрезал ему голову.

– Ох, все об этом слышали, Папаша, – вмешался Трей. – Но это еще не всё. Есть у меня пара приятелей из Лантвиля. Они сказали, что гораздо важнее, как ее отрезали. Подробностей я так и не узнал, но глаза у них были такие, как будто в морг заглянул сам дьявол.

Саттер нахмурился. В животе неприятно заурчало.

– Больше верьте слухам, ребята. Особенно в таком захолустье. Тут раздувание из мухи слона – национальный спорт.

– Ну, не знаю, шеф. Я поехал в морг, чтобы взглянуть, а они меня даже не пустили. Почему? Я же полицейский, убийство произошло на территории моей юрисдикции. Это было наше дело. Разве мы виноваты, что первыми вызвали не нас?

– Трей, еще не доказано, что это было убийство. Возможно, несчастный случай. Люди начинают болтать, не зная фактов, и делают поспешные выводы. Люди из отделения округа не пустили тебя, потому что я уже был там, чтобы идентифицировать тело.

Трей остолбенел.

– Черт, шеф, ты мне об этом не рассказывал.

– Да. Я никому не рассказывал. Кроме Джуди – она ближайшая родственница погибшего. Она не собиралась осматривать тело, поэтому я пошел туда от ее имени.

Хельм и Трей оба уставились на него.

– Ну? – спросил Хельм.

– Он на самом деле был без головы? – Трей полностью озвучил вопрос.

Саттер вздохнул.

– Да, Трей.

– А голову так и не нашли, – добавил Хельм. – Кто-то отрезал ему башку и сбежал с ней. Разве это не убийство?

– В местных лесах полно аллигаторов, – уклонился от ответа Саттер, – это мог быть один из них. Дуэйн мог упасть с обрыва и лишиться головы из-за удара о камни. Чертов грузовик мог снести ее зеркалом заднего вида, если ехал достаточно быстро. Это могло быть что угодно. Так что расслабьтесь и перестаньте нести чепуху. Подобное только множит слухи. Мы не хотим, чтобы эти разговоры дошли до Джуди. Ее и так постоянно трясет.

Трей и Хельм успокоились, но это был всего лишь обманный маневр. Трей начал первым:

– А его шея... ну... Она была в порядке?

– Нет, Трей, – раздраженно ответил Саттер. – На ней не хватало башки. Иногда такое случается. Люди. Теряют. Голову. Отчет о вскрытии это подтвердит.

Так начальник Саттер соврал своему напарнику в первый раз.

Папаша Хельм сунул в рот жевательного табака марки «Красный человек».

– Поговаривают, что Поселенцы убили его. Люди Эверда Стэнхёрда. Это вполне может оказаться правдой.

«Иисусе, – Саттер крепился из последних сил. – Да когда ж они успокоятся?»

Конечно, он не мог сказать им правду! Он даже сам ее не до конца понял.

– Это бессмыслица. Зачем Поселенцам убивать Дуэйна Паркера? Зачем трогать мужа женщины, которая содержит весь их чертов клан?! Вы же видели этих людей. Готов поспорить, самый рослый из мужчин не выше ста шестидесяти сантиметров. Дуэйн под метр девяносто, с развитой мускулатурой, которую накачал, напомню вам, в тюрьме. Черт, даже с десяток Поселенцев не смогли бы уложить Дуэйна Паркера.

– Смогли бы, если бы у одного из них был мачете, – вставил Трей.

«Мне их никогда не переспорить», – подумал Саттер.

Хельм сплюнул бурую слюну в пустую бутылку «Ю-Ху».

– И разве не подозрительно, что Дуэйн сыграл в ящик, когда весь Аган-Пойнт жужжит из-за пропажи Поселенцев? Как будто мерзавец имеет к этому какое-то отношение.

– Может, он сам помог им исчезнуть, – заметил Трей.

Саттер уже скрежетал зубами.

– Что он сделал, Трей?

– Прикончил парочку Поселенцев. Дуэйн ненавидел Поселенцев, все это знают.

– Слушайте сюда оба, – сказал Саттер с ожесточением. – Нет никаких исчезнувших Поселенцев. Это полный бред!

– Почти дюжина, я слышал, – вставил Хельм.

– Сегодня здесь, а завтра – нет, – добавил Трей.

Положение обострилось.

– Вы парочка болванов. Никто здесь не пропадал. Это свободная страна. Некоторые люди думают, что их жизнь будет лучше где-нибудь еще, и это их право. Хоть Поселенцы и выглядят странновато, с головой у них все в порядке. Они такие же умные, как и все остальные, и способны работать. Некоторые из них устали ловить крабов и решили попробовать себя на другом поприще. Такое иногда случается.

Разумное объяснение Саттера, похоже, не убедило Трея и Хельма. Несколько Поселенцев Стэнхёрда действительно покинули Аган-Пойнт, причем совершенно неожиданно. Сам Стэнхёрд сообщил об этом, но даже он признавал, что они, вероятно, просто уехали в другой город. Саттер был уверен, что смерть Дуэйна Паркера не была трагической случайностью, но что с пропажей Поселенцев? Он ничего не знал об этом и не считал, что за его спиной велась какая-то грязная игра.

«Богом клянусь. Трепачи вроде Трея и Папаши Хельма только делают мою работу труднее», – возникла в его голове мысль.

– Поэтому я не хочу больше ничего слышать о том, что Поселенцы исчезают в ночи, а чертова голова Дуэйна Паркера остается ненайденной, – закончил он.

Все трое повернули головы, когда звякнул дверной колокольчик и внутрь вошел худощавый человек лет сорока, с короткими светлыми волосами, голубыми глазами и выражением лица, которое можно было бы назвать мрачным. Бежевая ветровка была застегнута, несмотря на жару. На штанах и сапогах Саттер не разглядел и пятнышка грязи.

– День добрый, мистер Фелпс, – поприветствовал Папаша.

– Мистер Хельм, шериф Саттер, сержант Трей, – поприветствовал человек в ответ.

Голос был тихим, но резким. Как внезапное шипение змеи под ногой.

– Полагаю, у всех все хорошо?

– О да, мистер Фелпс, – ответил Саттер. По какой-то необъяснимой причине он, как и большинство горожан, чувствовал себя в присутствии Фелпса так, словно находился рядом с царственной особой. Тот не то чтобы был спасителем города – Аган-Пойнт всегда был самодостаточен, – скорее его благодетелем. Фелпс был олицетворением новой крови, предпринимательской элиты, которой так не хватало городу. Роскошные дома, построенные «Риверсайд Эстейтс», уже привлекли внимание семей с высоким доходом, которые хотели перебраться из перенаселенных мегаполисов в приветливую и респектабельную глушь. Компания Фелпса успела продать несколько сотен квартир, хотя только-только приступила к активной фазе стройки. Ее рекламу, стильную и, безусловно, дорогую, крутили по всем телеканалам Вирджинии. Подобные изменения, конечно, лишали Аган-Пойнт части естественной красоты, но стали столь необходимой экономической вакциной. Саттер считал Фелпса глашатаем прогресса, которого так не хватало этим краям.

– Прекрасно.

– И скоро станет еще лучше, – сказал Фелпс, беря кофе и венскую булочку. – Вы, верно, заметили, что мы залили фундамент? Очень скоро Аган-Пойнт изменится. Уверен, вы все будете очень довольны.

Энтузиазма в словах мужчины, однако, не было. Застройщик выглядел спокойным, даже несколько отрешенным. Саттер уже давно предположил, что так ведут себя успешные строительные магнаты. В конечном счете, какое это вообще имело значение?

«Наши жизни изменятся к лучшему», – подумал Саттер.

Фелпс не задержался: расплатился, пожелал хорошего дня и ушел.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю