Текст книги "Звездный свет (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

Это я могу понять. Когда Николь пыталась заявить на меня права, она тоже казалась мне недостойной.

– Но затем как гром среди ясного неба Люциан сообщил мне об этой сумасбродной затее, которая пришла тебе в голову, когда был украден меч короля Лиона, и мне пришлось пойти с вами, чтобы узнать, серьёзно ли ты вознамерилась найти его. И я сказал Люциану, что пойду с вами.

Он издал тихий смешок.

– Ты так выбесила меня, когда сказала, что в пещеру не может войти ни один мужчина. Я мысленно даже пожелал тебе провалиться, пускай это бы и означало, что меч будет утерян навсегда, но затем ты вышла, спустя всего несколько секунд после того, как вошла. Я ничего не понимал. Ты как будто просто не могла умереть, а сама судьба подталкивала тебя ко мне, – он произнёс с нотками отчаяния, активно жестикулируя. Но затем его голос понизился на несколько октав, вновь став спокойным. – И в то же время я впервые почувствовал, что ты достойна. Прежде такое было только с Люцианом.

Он снова вздохнул.

– Но я продолжал сопротивляться, потому что мне не хотелось уступать, становиться жалкой послушной овцой, превращаться в чью-то собственность. Я же Рубикон, самый крутой дракон в мире.

Ага, ты уже говорил. Часть меня была в ярости на него. Столько людей погибло.

– Так ты лгал всем, даже мне, той ночью, когда я спрашивала тебя про твоего Драконианца?

Он усмехнулся.

– Ты не слышала, что я только что сказал? Я не мог ответить иначе, ведь ты бы сложила два и два, Елена.

Я кивнула.

– Ложь – не самый тяжкий из моих грехов. Я боюсь, что однажды ты узнаешь всё то дерьмо, что я натворил, и больше не захочешь меня знать.

Я вновь почувствовала сожаление. Я никогда не осужу его за это, не повернусь спиной из-за того, что он сделал в прошлом. Да я сама убила трёх человек, в конце-то концов.

– Моя тёмная сторона не хотела тебя. Не хотела, чтобы я вернулся к свету, но во мне всё же оставалось немного добра. Той ночью я даже не подозревал, как много. Но когда тот Драконианец пронзил тебя кинжалом, мне хотелось закричать, как Люциан, потому что он чуть было не лишил меня моего последнего шанса исполнить своё предназначение. Я знал, что твои топоры могут убить его, потому что они полностью были покрыты твоей кровью, – он посмотрел на меня. – Да, я тоже верил в теорию Ченга. Всем казалось, что она притянута за уши, а мне нет. Я хорошо знал твоих родителей, они просто волшебные, Елена. И я надеюсь, что однажды у тебя будет шанс увидеть своего таким, как мы его помним.

Я не хотела надеяться. Я отчаянно хотела встретиться с ним в реальности, но каковы мои шансы? Один из нас умрёт. Я не хочу, чтобы это был Блейк, а если это буду я, то я так и не смогу увидеть своего папу вживую.

– Когда твои топоры попали в него, и он превратился в горстку пепла, стало понятно, кто ты такая. И хотя я знал это с самого начала, но часть меня продолжала сомневаться. А когда стало очевидно, я, не раздумывая, бросился к тебе, чтобы спасти.

– Мастер Лонгвей рассказал мне об этом. Он сказал, что ты чуть было не погиб, пока летел изо всех сил, чтобы вернуть меня в Драконию. А затем ты отказался принимать мою благодарность.

Блейк поморщился, когда я это сказала.

– Елена, – он потёр лицо рукой, – в те времена я искренне жалел об этом.

Я почувствовала обиду. Я, конечно, знала, что он на самом деле не хотел меня спасать, но слышать это вслух – другое дело.

– Но когда я спасал тебя, мне было плевать на всё, потому что я считал тебя своим последним шансом. Моя светлая сторона взяла вверх над тёмной впервые за долгое время.

Уголки моих губ слегка изогнулись, когда я вспомнила ещё кое-что.

– Так, значит, каждый раз, когда ты напивался…

– Я говорил тебе, чудовище во мне было навеселе, так что да, я много раз пытался тебе рассказать, но благодаря моей сестре, ожидавшей от меня худшего, мне так и не представилось подходящей возможности. И поверь мне, протрезвев, я был счастлив этому факту.

Я припомнила все те разы, когда он напивался. Его ночное откровение в лагере у озера, когда он рассказал мне, но ещё не очень хорошо контролировал свой дар убеждения. Или той ночью, когда он кидал камешки в окно Бекки. Всё это были его попытки рассказать мне правду. Теперь я чувствовала себя такой дурой.

– Значит, второй раз, когда ты меня спас, на Варбельских играх, у тебя тоже не было выбора.

– Ага, и честно говоря, это реально начинало действовать на нервы.

Я кивнула и тяжело сглотнула.

– Когда я узнал, что ты выпила Огненный Порошок и ничего не произошло, то понял, что ты близка к восхождению, а значит, скоро узнаешь, кто ты на самом деле, – я набрала в лёгкие воздуха, а он продолжал рассказывать дальше. – Вот почему я так радовался Полу, но я всё же держал его близко, пытаясь разгадать игру, которую он ведёт, – Блейк поднял глаза на меня. – Мне даже ни разу не было стыдно за своё притворство, когда я просил всех помочь Люциану выяснить, как на меня можно заявить права. Для меня это была просто очередная игра. Чтобы посмотреть, кто здесь умнее всех. Должен признать, профессора Фейцер было не так просто обмануть.

– Профессора Фейцер?

Он улыбнулся.

– Ага. Она смотрела на меня так, будто видит насквозь, всякий раз, когда я заходил в её дурацкий класс. В её глазах читалось отвращение. Как-то раз она даже сказала, что раскусила меня, – его брови поднялись, он напряжённо выдохнул. – Жуткие времена. Тебе не захочется знать, какие мысли тогда бродили в моей голове. И когда Люциан вернулся со своих поисков, я сразу понял, что он знает правду. Он спросил меня, где ты, и я ответил ему, чтобы пошла прогулялся с Полом. Я сказал, что ты ничего не чувствуешь к нему, раз целуешься с другим.

– Ты знал?

Он потёр виски.

– Знал.

Мне хотелось расплакаться. Я знала, что Люциан это слышал, но Блейк только что подтвердил, как много знал Люциан.

– Ему это было неважно, Елена, он просто хотел найти тебя, потому что знал о намерениях Пола. Я сказал ему, что ты была в пещере к северу от академии, и он попросил меня пойти с ним. Я подумал, что это может быть мой последний шанс избавиться от тебя, и что если я не приду, то добро во не не сможет возобладать над злом, и я, наконец-то, стану свободным.

Пиздец, каким же эгоистичным ублюдком он был.

– И тогда он произнёс целую речь. Что я ничего не знаю и никогда ничего не узнаю. Он сказал мне, что из-за меня ему придётся нарушить своё обещание. Что он больше никогда не попытается заявить на меня права. Тогда это не имело для меня значения. Но Табита испугалась, потому что считала, что только Люциан может заявить на меня права, и она умоляла меня снова и снова. Я думал, что свихнусь с ней, и мне пришлось пойти.

Табита?

– Уже у пещеры я почувствовал запах гиппогрифа. Очень сильный, и я вошёл внутрь. Там я увидел фиолетового дракона, какого никогда не видел прежде, а затем заметил тело Люциана на земле. Первой мыслью было, что ты, наконец, мертва, а гиппогриф сбежал. Ты позвала меня по имени, и я застыл. Я ничего не понимал, а уж когда дракон сказал, что это ты… – он прервался и прикусил свою нижнюю губу. – Я не знаю, как описать, что я тогда почувствовал. Вся надежда испарилась, я как будто потерял что-то важное. Я сообразил погнаться за гиппогрифом, но потерял её и вернулся назад. Ты умоляла меня спасти Люциана, и я никогда не чувствовал себя таким идиотом. Он был моим лучшим другом, Елена, и я никогда не хотел, чтобы с ним что-нибудь случилось. Ни за что в жизни я бы не подумал, что он может погибнуть. Он казался таким несокрушимым, но яд гиппогрифа оказался сильнее.

Слеза пробежала по его щеке. Мне снова захотелось зарыдать.

Он вытер её.

– Я возненавидел тебя ещё больше, потому что винил во всём произошедшем. Настолько в моей голове всё перемешалось. Я винил тебя за то, что он влюбился. Если бы тебя не было в его жизни, он бы никогда не пошёл в ту пещеру. Вот почему я не хотел помогать тебе примириться со своим драконом, когда меня об этом попросил Мастер Лонгвей. Я знал, что обращусь во тьму, всегда знал, но на какой-то недолгий период, когда ты пришла, у меня появилась надежда, которая заставила позабыть о последствиях возобладания тьмы, но всё это вернулось в тот самый момент, когда ты превратилась в дракона. Я знал, что Горан намеревается заявить на меня права, что я тогда уничтожу весь этот мир и всех тех людей, чья судьба мне небезразлична, которых немного, но достаточно, чтобы я решился на самоубийство.

Он вздохнул на этих словах, сжимая губы в тонкую линию. Теперь ему противно об этом вспоминать.

– Когда ты оказалась Рубиконом, – он снова усмехнулся, – я подумал, что это знак свыше. В мире появился кто-то, способный убить меня. Я решил, что именно поэтому я проснулся той ночью. Потому что ещё один Рубикон прошёл через стену. Всё, во что я верил раньше, просто исчезло, и эта версия казалась логичной, даже очевидной, – он вздохнул. – Ни за что в жизни бы не подумал, что это из-за меня ты стала Рубиконом, из-за нашей связи. Вот почему я согласился помочь тебе, но ты это уже знаешь.

Я кивнула, снова оживляя в памяти тот день. Он тогда разбил мне сердце.

– Той ночью, когда ты сказала, что не можешь этого сделать, что ты любишь меня… Мне пришлось солгать, Елена.

– О чём на этот раз?

– О том, что рядом с тобой я чувствую себя нормально. Я не хотел в это верить, так что мне знакомо это чувство, и я понимаю, почему ты не веришь теперь. Мне нравилось проводить с тобой время, это было искренне, и я хотел, чтобы ты это знала. И да, все те разы, когда я хотел тебя поцеловать… Я, правда, хотел. Но знал, что тебе предстоит и как это будет непросто, и поэтому был вынужден держаться от тебя подальше, чтобы однажды ты смогла это сделать.

– Ты разбил мне сердце той ночью, – мой голос надломился.

Он нахмурился. Я попыталась скрыть слёзы, набежавшие на глаза.

– Что-то во мне сломалось в тот день, Елена. Когда я произнёс те слова. У меня не было иного выбора – я уже был тёмным. Я не хотел, чтобы ты повторила мою судьбу… Это всё сложно объяснить, – он опять разозлился. – Я знал, что твои чувства настоящие, и что ты никогда не уничтожишь меня, и поэтому сказал, что Люциан погиб из-за меня. Не думал, что это сработает, но у тебя зажёгся розовый огонь, и я понял, что добился своего. Ты возненавидела меня, а значит, когда-нибудь смогла бы убить. Это и заставило меня перейти черту.

Я вскинула брови.

– Ты стал тёмным.

Он кивнул.

– Меня успели усыпить в нужный момент и держали так, пока какой-то смельчак не решился заявить на меня права.

Он улыбнулся.

– Когда я очнулся, и мне рассказали об этом, я рассмеялся им в лицо, потому что знал, что ни у кого нет столько сил. Понадобились все профессора и немало волшебных сил, чтобы затащить меня на тот ринг. Они использовали магию, чтобы лишить меня способностей. Эта магия истощала их жизненные ресурсы. Когда я увидел Арианну с её синим пламенем, я подумал, что это какая-то шутка, но затем прилетел Ченг, отвлекая меня, и я услышал твой голос. Он звучал совсем иначе, будто бы полон тьмы.

– Я и была полна тьмы. Судя по всему, я разделила тьму, которая была в тебе. Я едва не убила Ченга. Это было так просто, но он каким-то образом сумел выкрутиться, и он знал, что это была ненастоящая я.

Стыдно вспоминать.

– Ты чуть не убила Ченга?

Я кивнула.

– Если ты не заметил, я была Рубиконом, и мне не хватало силы воли, чтобы держаться за свою хорошую сторону, Блейк. Я быстро позабыла обо всём светлом, что было во мне, и встретила тьму с распростёртыми объятьями. Как видишь, я тоже солгала тогда в Колизее, сказав, что тебе нужно просто стараться лучше.

– Не говори так, Елена.

– Это правда. Я не так сильна, как ты думаешь.

– Тебе и не нужно быть сильной. Моей силы хватит на двоих.

От этих слов что-то внутри меня перевернулось. Он снова улыбнулся.

– Я видел по твоему лицу, какой преданной ты себя почувствовала, когда Ченг закрыл врата, и ты оказалась запертой вместе со мной. Я даже рассмеялся, когда ты попыталась сделать вид, что ты невинная жертва. Я понимал, что что-то не так. Я знал, что ты притворяешься, и гадал, зачем тебе это нужно. Но любопытство погасло даже быстрее, чем появилось, и желание сжечь тебя заживо закипало внутри меня. Наверное, правду говорят: если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. И в тот момент я осознал весь смысл этих слов. Когда ты прошла через мой огонь и сказала те слова на безупречном латинском, часть меня поняла, что все мои попытки избавиться от тебя провалились. Ты, моя дорогая принцесса, была великолепна.

Я рассмеялась.

– Для меня это стало не меньшим шоком, уж поверь.

Он хмыкнул.

– Я знал, кто ты, ещё до того, как ты это сказала. Мне сразу стало ясно, что ты всё-таки никакой дракон, и в тот момент я понял, как жёстко ошибался, ведь, по сути, я дал тебе всё, что нужно, чтобы ты могла заявить на меня права. Меня это жутко взбесило, но когда ты заговорила о смертях Брайана и Люциана, о том, что я всегда знал, но продолжал лгать тебе, часть меня захотела оправдаться. Наверное, глубоко внутри меня всё же оставалось что-то хорошее. Эти слова из твоих уст – что я не заслуживаю ничего из этого – ударили по мне сильнее, чем ты думаешь, и я понимал, что это мой самый последний шанс, и поэтому мне пришлось это сделать.

Я подумал, что ты собираешься убить меня, и сражался изо всех сил. Девушка, которая ничего не знала о магии и драконах, исчезла, её больше не было. И когда я, наконец, это понял, это сломило меня, и я просто сдался. И хотя мой разум ещё сопротивлялся этой мысли, как будто жил своей жизнью, моё тело отказалось бороться, – он сделал глубокий вдох, отвёл взгляд и выдохнул. – Вот почему я тогда задал тебе жару. Я совсем забылся, все мои чувства к тебе испарились, оставляя только чистую ненависть, – он запустил пальцы в волосы. – Можно сказать, я оказался в тупике.

Он улыбнулся.

– Я также знал, что если останусь, то твоё присутствие постепенно вынудит мой разум согласиться с телом, и тогда я попаду под действие заклятья. Я искренне считал, что это некие чары или рабство, Елена, несмотря на все заверения Джорджа, что это не так.

Как же бесит не знать, что такое дент на самом деле.

– Переломным моментом стала та ночь. Меня взбесило то, как тебя лапал тот тип. И это была не ревность, а потребность в доминировании. Я воспринимал тебя как собственность Рубикона. Эмануэль это понял, этот дурак не знал, с кем связывается, не воспринимал всерьёз, и от этого я закипал ещё сильнее.

Он вздохнул.

– Когда я бросил тебя в воду, я на самом деле хотел бросить на землю, но лапы не слушались, они отказались это делать. Моё тело уже попало под действия этого заклятья. Я боролся, как мог, и когда мы пролетали над бассейном, когти сами расцепились. Меня бесило, что я потерял контроль над собственным телом. У тебя открылись глаза, но это не просто заставило тебя взглянуть на всё по-новому. Это привело к тому, что ты сдалась окончательно. Когда ты сказала все те слова, я был поражён, радуясь, что ты, наконец, заговорила об этом. Я думал, что буду свободен. Но затем я увидел тебя в новом свете, увидел твою красоту и то, как твоя одежда прилипает к телу, повторяя изгибы фигуры, и это подняло во мне новые чувства, которые я прежде трезвым не испытывал. Такое раньше бывало только в моих снах, ну или мне так казалось. Как я и сказал, я позабыл о том, что было на горе. Это было стёрто начисто. Я уже попал под действие этого заклятья и просто смотрел на тебя, чувствуя желание. Я даже перестал слушать, что ты там ещё говорила.

Я помню ту ночь: он росто уставился на меня. Так вот что тогда творилось в его голове.

– Ты говорила и говорила, а я выпал из реальности. Я пытался прочитать твои мысли, но не мог. Это вывело меня из себя, ведь я мог слышать, о чём ты думаешь, находясь за много миль от тебя, чувствовать твои эмоции всякий раз, когда оказываюсь рядом, ощущать твоё желание повременить, твоё терпение. Я не хотел, чтобы ты это чувствовала, но всё это исчезло, как только ты договорила и просто развернулась, и пошла прочь, словно закрыла дверь, и больше тебя ничего не волновало. В этот момент я понял, что всё это время сопротивлялся тому, что на самом деле хотел больше всего на свете, и мне не хотелось, чтобы ты когда-либо ещё сказала эти слова. Это моя вина, что связь разорвана, Елена. Что я не могу больше слышать твои мысли. Я довёл тебя до этого. Я был таким идиотом. Столько людей погибли за то, чему я так сопротивлялся. В этом нет никакого смысла, но я знал, что не могу потерять тебя. И поэтому я поцеловал тебя.

Он сделал глубокий вдох, в его глазах снова появились слёзы.

– Никакая боль, даже когда ты сломила меня, и я уступил, не сравнится с той, что я испытал, когда это началось. Констанс сказала, что эта связь должна была сформироваться уже давным-давно и поэтому работают все эти кровные штуки. Я провёл в отключке две недели. Когда я очнулся, то всё ещё не мог слышать твои мысли, это как поездка на лифте, но только равновесие так и не возвращалось. Я никогда ещё не пытался уцепиться за что-то так сильно. И когда через некоторое время я решил, что ты умерла, то мне самому захотелось сдохнуть.

Я молча смотрела на него. Значит, его выходка с Лианами была одновременно и попыткой самоубийства, и желанием найти меня.

– Я влюбился в тебя ещё до дента, так что ты даже представить себе не можешь, что со мной стало после дента, и насколько бессильным я себя чувствовал, когда ты пропала, а я не мог тебя найти. Я чувствовал себя раздавленным. Много раз я думал, что ты уже мертва, но благодаря моей сестре и Бекки надежда всё ещё была жива во мне.

– Бекки? – я вскинула брови, и он засмеялся.

– Твои друзья успели стать моими за те четыре месяца, пока тебя не было. Тебе нереально повезло, что они у тебя есть, Елена.

– С её готовностью вставить свои пять копеек, когда тебе этого не хочется.

– Особенно когда тебе этого не хочется.

– Ага, мне это хорошо знакомо.

– Мне тоже было непросто. Я чувствовал себя бесполезным, потому что не мог тебя найти. Я месяц пытался без передышки, пока не рухнул на одну из ферм рядом с Титом. Они сказали мне, что это от истощения, и я проспал целую неделю. Когда я проснулся в больнице, Эмануэль решил присоединиться к моим поискам. Меня всё время вело к Лианам, и это казалось каким-то бредом. Я принимал это за подсознательное стремление покончить с собой из-за твоей смерти, но Эмануэль не давал мне сдаться. Он неоднократно повторял мне, что ты всё ещё жива. Я отчаянно старался верить в это. Они проводили на мне тесты, чтобы понять, почему я тебя не слышу. Я даже пошёл к одному из Древних. К тому, с которым ты регулярно общалась.

Я прищурилась.

– Ты о дедуле?

Он усмехнулся.

– Он сказал мне, что ты его прапраправнучка по материнской линии.

Я улыбнулась.

– У него тоже не было ответов на мои вопросы, он просто наговорил всякой мудрой хрени. Меня сводило с ума не знать, жива ли ты ещё или нет. Тогда Эмануэль рассказал мне, что они с королём Гельмутом могут… ну, они как-то пробовали, и это вызвало у него адскую головную боль. Но он поделился этим знанием со мной, и я подумал, что, может, у меня тоже получится.

Мой взгляд остановился на его губах. Было ли это тем, о чём я подумала?

– Он показал мне, как почувствовать твоё сердцебиение.

Мои глаза распахнулись. Я правильно его расслышала?

– Моё что?

Он улыбнулся.

– Мне нужно очень хорошо сосредоточиться, прислушаться к своему, и тогда я начинаю чувствовать твоё.

– Серьёзно?

Он кивнул и поднял брови.

– Хотя Эмануэль не был удивлён, что тебе не нужно моё присутствие, – он вздохнул. – Впрочем, это было непросто, поскольку я едва мог расслышать своё собственное, но я был упрям. Я хотел получить доказательство тому, что ты жива. Я думал, это уже никогда не случится, но затем одна из Лиан вцепилась в меня своими клыками, и яд запустил процесс. И всё оказалось так просто. После этого я повторял сто раз на дню, и это не вызывало у меня ни малейшего труда.

– Погоди, так ты можешь почувствовать ритм моего сердцебиения, даже когда мы далеко друг от друга?

– Да, это само по себе потрясающе, но ещё позволяет мне понять, когда ты в опасности и что… – боль отразилась на его лице. – Я не знаю, как тебе объяснить, Елена, что я чувствовал, когда не знал где ты, не мог прийти и спасти тебя. Таких слов просто не существует. Я разрушал всё вокруг себя, когда твоё сердцебиение ускорялось, и пока ты не вернулась, бывали моменты, когда я думал, что ты вот-вот погибнешь, и я не смогу тебе рассказать ничего из этого, что ты умрёшь, так и не узнав, как много ты значишь для меня. Той ночью тебе нужен был огонь, и я это почувствовал. Я никогда ещё не ощущал это так сильно. Никогда не испытывал такой боли и даже не знал, что могло её вызвать. Тогда Мастер Лонгвей сказал мне выпустить твои способности или обратиться в дракона. Я так и сделал, и боль прошла. Я попытался найти тебя вновь, но это полностью истощило меня, – он покачал головой. – Если бы я знал, то давно бы уже отдал тебе эту магию, Елена. Тебе бы не пришлось пройти через всё это.

Новая слеза побежала по лицу, он отвернулся, чтобы я не видела. Я вытерла свои слёзы. Не знаю, что со всем этим делать.

Он потёр своё лицо, глаза всё ещё блестели от слёз.

– Я больше не слышал твоего сердцебиения и тоже хотел умереть. Поверь мне, я прокрутил все способы в своей голове и уже начал планировал самоубийство на следующий день. Констанс пришлось меня усыпить, поскольку я начал озвучивать эти мысли, до жути напугав всех остальных. Когда я очнулся утром, то попытался вновь услышать твоё сердцебиение, но ничего. Раздался стук, и Констанс сказала, что тебя нашли, что ты находишься в больнице Тита. Я не дослушал до конца, а сразу же вылетел оттуда.

– Откуда? Из академии?

Он вновь улыбнулся.

– Да, Елена, из академии. Мне нужно было знать, что видел тот бедолага, который тебя нашёл, и выяснить правду.

Я вспомнила их. Один, который был драконом, пребывал в ужасе. Я посчитала, что это был гнев Эмануэля, но никогда бы и подумать не могла, что это был Блейк. А значит, Эмануэль солгал мне в тот день.

– Так это не Эмануэль выяснил правду?

Он покачал головой.

– Я попросил Эмануэля сказать, что это был он. Мне пришлось умолять его дать тебе клятву, и сам дал ему клятву, что он не почувствует ничего, если с тобой снова что-нибудь случится. Пока ты не позволишь мне самому принести клятву тебе, которая бы аннулировала его клятву. Никогда не думал, что ты доверишься раньше моему дракону, чем мне. Но я хватался за любую возможность. Прости, что обманул тебя. Это была идея Лео. Он сказал, что ты, возможно, доверяешь моему дракону благодаря Каре.

– Всё в порядке. Часть меня всегда знала, что это ты. Похоже, мы оба хороши в притворстве.

Уголки его губ поднялись вверх.

– То, что ты сделала для меня, Елена… Ты окончательно избавила меня от тьмы, и я никогда не смогу тебе отплатить, но я могу предложить всю свою любовь, свою преданность и своё сердце, если ты этого захочешь. Я не собираюсь принуждать тебя к чему-либо. Честно говоря, я последний, кто достоин быть с тобой, после того, как я с тобой обращался.

Я тяжело сглотнула, понимая, что он имеет в виду. Он поделится со мной своей сущностью, и моё старение замедлится. Он придвинулся ближе, присев передо мной на корточки, и нежно обхватил моё лицо ладонями:

– И я дам тебе это хоть сейчас, если хочешь, потому что жизнь без тебя… – он покачал головой, не договорив. – Прости за тот поцелуй. Я не знал…

Он замолчал.

Не знал чего?

– Я буду тем, кем ты хочешь меня видеть – хоть братом, хоть другом. Тем, кто тебе больше нужен. Я никогда не причиню тебе вреда, как тогда на горе. Я скорее покончу с собой, чем предам твоё доверие.

Слеза покатилась по моей щеке, когда его слова пробрались в самое моё сердце. Это его извинение за то, что он вёл себя со мной как кусок говна все эти годы. Он прижал меня к своей груди.

– Пожалуйста, не плачь. Ты уже пролила достаточно слёз, – короткий хриплый стон сорвался с его губ. – Я бы всё отдал, чтобы вновь услышать твои мысли. Я проебался, и не знаю, как это исправить. Просто не знаю.

– Я никогда не слышала твоих мыслей, за исключением тех раз, когда ты сам их мне передавал.

В его голосе звучала улыбка, когда он заговорил:

– Да, я был тем ещё мудаком. Я исправлюсь, Елена. Обещаю. Я сделаю всё, чтобы вернуть эту связь.

Он обнял меня крепче.

Я очень хотела в это поверить. Он излил мне свою душу, и часть меня всё ещё страшилась, что он очнётся и скажет, что заклятье рассеялось и я ему больше не нужна. Но другая часть мысленно повторяет первые слова Вайден в Книге Теней. Все думают, что это про нас, и если чувства Блейка настоящие, то может быть, это не такое уж и безумие. Но это неточно. Потому что Блейк – последний человек – дракон – на земле, который мог бы сказать нечто подобное какой-либо девушке.

Глава 4

Мы ещё долго оставались на той горе, просто болтая обо всём.

Он в деталях рассказал мне, что здесь было, пока я торчала в Итане.

Блейк пропустил кучу собраний Совета. Они очень хотели, чтобы он пришёл, но он отказывался, потому что в это время искал меня.

Теперь меня терзала совесть за то, как я вела себя с ним в той больнице. Он так отчаянно хотел меня увидеть, а я знать его не желала.

И всё же он исполнил моё желание – держался от меня подальше, хотя это наверняка далось ему нелегко.

Что он чувствовал в тот момент? Ну, я могу просто спросить, и он даст мне ответ со всеми подробностями.

Речь снова зашла о Люциане. Эта тема для него тоже была тяжёлой, но тогда он был тёмным. Он хотел, чтобы умерла я, а не Люциан.

Меня это задело.

– А ты когда-нибудь представлял, как бы тяжело ему сейчас было, будь он жив? – спросила я и положила голову ему на живот, нежась в лучах солнца.

Он приподнялся и посмотрел на меня прищуренными глазами.

– Тяжело?

– Ага, – я тоже поднялась. Я никогда об этом всерьёз не задумывалась. Люциан сказал, что рад тому, что уже мёртв, потому что он бы не смог пережить то, что я, в конце концов, выбрала бы Блейка.

Подбородок Блейка устроился у меня на плече.

– Ты бы бросила Люциана, чтобы быть со мной?

Я облизнула губы.

– Наверное, не знаю.

Он улыбнулся.

– А я-то боялся, что у меня не было бы ни шанса, будь он всё ещё жив.

– Ох, уверяю тебя, Люциан рассказывал о твоей хорошей стороне, против которой у него не было ни шанса.

Он усмехнулся.

– Знаешь, я, правда, скучаю по нему.

– Я тоже.

Мы посмотрели друг другу в глаза, и я вновь пропала. Но он разорвал контакт, стоило его часам пикнуть. В голове тут же прояснилось.

– Погоди, который час?

Блейк засмеялся.

– Переживаешь из-за школы? Думаю, тебя надо просветить о плюсах жизни принцессы.

– Я не из таких принцесс, Блейк, – я вздохнула. – Если честно, из меня вообще хреновая принцесса.

Он нежно поцеловал кончик моего носа, заставив меня испытать эмоции, которые, как я думала, навсегда для меня закрыты.

– Из тебя? Вот уж нет.

Мои щёки вспыхнули.

– Но если хочешь вернуться, то я как раз уже проголодался. Мы как раз прилетим к ужину.

– Ужин?! – воскликнула я, вскакивая на ноги. – Мы здесь уже так долго?

– Успокойся, они знают, что ты со мной, – он ухмыльнулся, но улыбка быстро погасла. – Чёрт, они знают, что ты со мной.

– Это плохо.

– Для них – да. Они могут только гадать, что я затеял.

Я покраснела до кончиков волос, а он пошёл к деревьям, чтобы обратиться. Он развернулся и поднял руки, как бы сдаваясь, продолжая идти спиной вперёд.

– Их предположения далеки от истины, но да, могут заставить их нервничать.

Он исчез за ближайшим деревом.

– У нас будут проблемы? – обеспокоенно спросила я.

В ответ донёсся его смех.

– Блейк, это не смешно. В прошлый раз Мастер Лонгвей сказал, что если я ещё раз перейду черту, то пожалею, что вообще оказалась в Пейе.

– Ты принцесса Пейи, Елена. Это он должен переживать, что ты его можешь выпнуть отсюда.

– Я бы этого не сделала.

Деревья задрожали, когда Блейк превратился в дракона, и одно из них сломалось, рухнув на землю. Я покачала головой.

– Тебе серьёзно стоит примириться с моей наготой. Меня уже задолбало всё ломать, особенно деревья, – раздался его глубокий голос. – Я готов взять всю вину на себя, если до такого дойдёт. А я почти уверен, что дойдёт.

– Ты меня совсем не успокоил.

Он усмехнулся, продираясь обратно на поляну ко мне, чтобы я могла взобраться на него.

Бесит. Он чертовски огромный, и залезть на него – целое испытание.

Я попыталась пойти другим путём – ближе к месту, где начинается крыло. Он засмеялся, подталкивая меня своей мордой. На этот раз получилось изящнее, и как только я почувствовала себя устойчиво на его спине, то схватилась за один из его шипов и подобралась к тому, что ближе всего к шее, и устроилась там. Я снова взялась за его усики, после того как надела очки, и была готова взлетать. Нет, не просто готова. Я застыла в предвкушении.

– Готова?

– Да, давай.

Он взмахнул крыльями, и мы оторвались от земли.

Когда мы покидали поляну, солнце уже клонилось к закату. Чёрт. Я думала об этом весь полёт и очень обрадовалась, когда Колизей показался в поле зрения.

Блейк плавно приземлился рядом с Колизеем, и я соскользнула по его крылу.

– Так что, ты полетишь в его кабинет и всё сам объяснишь или мне просто выслать его отсюда?

Блейк издал булькающий звук, который я уже распознавала как смех.

– Иди уже, ужинай, скоро увидимся.

– О, я однажды уже чуть было не разрушила столовую, теперь мы всегда едим только снаружи, – подразнила я.

– Ха-ха, иди, пока я не передумал.

– Окей, ладно. Увидимся.

– Не сомневайся.

В груди потеплело от его последних слов. Подумать только, какие чувства он во мне вызывает. Неудивительно, что Бекки отказывается мне верить… Да я и сама уже не верю в то, в чём пыталась убедить себя и окружающих. С ним я чувствую себя самой важной частью его вселенной.

Я бегом поднимаюсь по лестнице, не в силах перестать улыбаться, как идиотка. Этот день был невероятным и удивительным. Блейк рассказал мне всё, через что ему пришлось пройти с момента моего прибытия. Признаться, я не могла предугадать, к чему приведёт этот его рассказ, который раскрыл всю правду о том, как он ненавидел меня и презирал. Но затем Блейк объяснил, что я такого сделала, что он влюбился в меня ещё до формирования дента, и я чувствовала себя так, будто вновь стала драконом и взлетела на седьмое небо от счастья.

Я вошла в столовую, и на меня уставилось несколько пар глаз. Я сразу же заметила Табиту, смотревшую на меня исподлобья со слегка трепещущими ноздрями. Её глаза распахнулись при виде меня. То есть она более-менее догадывалась, что я знаю правду и злюсь на неё за то, что она вчера устроила мне допрос. Если он уже давно порвал с ней, то зачем она это сделала? Ответ прост: чтобы я почувствовала себя дерьмово за то, что она не может получить желаемого.