Текст книги "Звездный свет (ЛП)"
Автор книги: Эдриенн Вудс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)
Я поцеловал её в лоб в последний раз и поднялся. Не обращая внимания на маму и тётю, я вышел из комнаты.
Прошёл месяц с тех пор, как Итан был освобождён. Елена стала одной из многих, кого мы тогда потеряли.
Я должен найти свои сферы.
Глава 46
ЕЛЕНА
– Я не могу тебе этого позволить, – сказал мужской голос.
Ему никто не ответил.
– Но для таких существ, как вы, нет никаких ограничений. Ты не должен был допустить им стать такими.
А ответа так и нет.
– Если ты найдёшь то, что ищешь, ты поймёшь кое-что. Кто-то должен занять её место. Кто-то живой, – молчание повисло в воздухе на несколько секунд. – Ты готов поиграть в Бога?
Всё ещё без ответа.
– И это единственный способ. Смерть нельзя обмануть. Ты осознаёшь последствия?
Долгое время стояла тишина.
– Я понимаю, – ответил собеседник, и я ахнула. Это был Блейк.
Новые голоса зазвучали в моей голове.
– Пожалуйста, – взмолился сэр Роберт. – Подождите Блейка.
Я слышала, как кто-то всхлипывает. Какой-то мужчина.
– Просто дождитесь его.
Я открыла глаза и тут же их закрыла. Моё сердце стучало, будто я была в замкнутом пространстве, но свет, яркий свет, как-то не вязался с этим.
Я снова открыла глаза. Это было так близко, мне захотелось зажмуриться вновь, но они отдалились, оставляя меня с лёгкой головной болью.
Нет, я не в закрытом помещении. Я смотрю на небо, облака, на маленьких херувимчиков со стрелами. Это всё какой-то бред.
Затем до меня дошло, что ангелочки не двигаются, и что это на самом деле не небо, а полоток. Расписной потолок.
В ушах стоял какой-то шум. Громкие звуки, голоса, несколько человек говорили одновременно, отбойный молоток, выкрики команд… Всё это только усилило мою головную боль. Мерзкий запах обжигал ноздри. Что это такое?
Я застонала. Это прозвучало как крик, но я не пыталась закричать, я даже не прикладывала никаких усилий, чтобы получился этот звук.
– Елена! – голос Бекки заглушил все остальные. Такой громкий.
– Позовите Констанс, скорее! – вновь закричала она.
– Можешь, пожалуйста, перестать так орать?
Она ничего не ответила, но я услышала её всхлипы. Тоже слишком громкие. Да с чего вдруг Бекки начала рыдать? Она же не из тех, кто часто плачет…
Она дотронулась до меня. Слёзы бежали по её щекам, но губы были растянуты в широкой улыбке. Она счастлива.
– Прости, хотела бы я перестать. Это всё из-за сущности, Елена. Тебе нужно привыкнуть к этому, – зашептала она, но даже это прозвучало очень громко. Ничего не понимаю.
– Погоди, – закричала я и застонала вновь. Я не собиралась кричать. – Сущность.
Я тоже перешла на шёпот, хоть это едва ли можно так назвать. Даже когда я была драконом, у меня был не настолько чуткий слух.
Какая ещё сущность? Я вспомнила, как Блейк в лесу показывал мне, что такое дент, и в следующее мгновение на меня нахлынули воспоминания о том, что произошло.
Отец. Я убила своего отца. Он был Саадедином.
Блейк в порядке?
Я подскочила.
– Тсссс, – остановила меня Бекки.
Дверь распахнулась, и в комнату влетела Констанс. Она схватила свой стетоскоп и приложила к моей груди. Он такой холодный.
Сэмми тоже плакала. Я повернула голову к ней. Она забралась ко мне на кровать и неуклюже обняла, пока Констанс проверяла все признаки жизни.
От Сэмми пахло лилиями и жареным миндалём. Этот запах перебил все остальные, лишая меня обоняния. Я постаралась вдыхать меньше, не то чтобы это помогло.
Ещё один возглас, и я зажала уши.
– Тише, пожалуйста, – зашептала Бекки. Всё также громко. Я посмотрела на Констанс, вздрагивающую от внутренних рыданий, пока она слушала меня со стетоскопом. А затем она обхватила меня обеими руками, прижимая к груди.
– Я думала, ты умерла.
Мои глаза округлились.
– Что?
Я сморщила нос, потому что аромат фиалок стал невыносимым.
– Что со мной произошло?
– Это всё сущность, – улыбнулась она и коснулась моей груди своей ладонью. Я вздрогнула, потому что это было больно. Я поняла свою рубашку и увидела повязку на своей груди.
– Ты можешь настроить звук в своей голове, Елена. Просто сосредоточься на том, что ты хочешь сделать, и убавь громкость, как на радио, – Бекки присела рядом со мной.
– А ты откуда знаешь?
Она подняла свою футболку и показала такую же повязку.
Блейк. Это чувство.
– Где Блейк? – спросила я со слезами на глазах. Зачем он показал мне это, если… Он не может быть мёртв. Не может.
– Тсссс, Блейк отправился на поиски своих сфер. Его нет уже почти месяц. Мы не знаем, как это работает, но он сказал, что это поможет вернуть тебя назад, – улыбнулась она. – И, похоже, у него получилось.
Этот разговор, перед тем как я проснулась. Незнакомый мужской голос, говоривший о смерти, о том, как это работает. Если кто-то мёртвый хочет вернуться к жизни, то нужно принести в жертву кого-то живого. И Блейк ответил: «Я понимаю».
– Нет! – заорала я, как безумная.
– Успокойся, Елена. В этом нет ничего плохого.
– Смерть так не работает, Констанс.
– Знаю, мы говорили ему это множество раз, Елена, но… – она покачала головой. – Он пошёл за своими сферами, он вернётся.
– Он не… – я не могла произнести вслух, что он отдал свою жизнь в обмен на мою.
– Тсссс, не думай об этом. Нужно продолжаться надеяться, Елена.
Мне не нужно надеяться. Я и так знаю, что он не вернётся. Его больше нет. Вот почему я слышала все те голоса, а в лесу была наша последняя встреча. Он любил меня так сильно, что… Не могу больше об этом думать. Просто плачу.
В голове мелькнула мысль о связи. Я слышала его, когда он предупредил меня насчёт Горана. Я слышала Блейка. Связь восстановилась.
Я закрыла глаза, пытаясь почувствовать его, но не смогла. Раньше это было так легко, я просто слышала его и всё. А сейчас его не было. Совсем не было.
«Пожалуйста, возвращайся», – взмолилась я. Почему я продолжаю надеяться?
– Елена, он вернётся, мы должны верить в это, – сказала Констанс, обхватывая моё лицо обеими ладонями.
Дверь снова открылась. Я не стала смотреть, кто пришёл.
– Елена, – произнёс знакомый голос, и я распахнула глаза, глядя на Констанс. Она улыбнулась.
Я медленно повернула голову к двери и увидела человека, которого прежде встречала всего однажды. Он выглядел иначе: похудел, на щеке появился бледный ожог, тянущийся до шеи. К тому же он стал старше. Но его глаза… Его глаза были как у меня, и слёзы из них текли по щекам.
Он стремительно подошёл с тростью и упал на кровать, обнимая меня.
– Я же сказал тебе не приходить, не спасать Итан. Я думал, я чётко выразился. Ты дала слово.
– Папа! – я тяжело дышала. – Я не убила тебя.
Он отодвинулся, чтобы заглянуть мне в глаза, и зацеловал моё лицо. Прямо как Констанс, когда к ней вернулась Энн. Мы оба ударились в слёзы, и он просто крепко прижал меня к себе.
– Елена, – голос сэра Роберта раздался из-за спины моего отца, и он обнял нас обоих одновременно.
– Я попытаюсь связаться с Блейком, – сказал он, и мой отец кивнул.
Когда он выпустил меня из объятий, все остальные уже ушли.
– Только погляди-ка. Ты так похожуа на свою маму.
Мне хотелось засмеяться, но губа вновь задрожала.
– Тссс, он вернётся.
Я хлюпнула носом и попыталась сосредоточиться на мысли, что он нашёл то, что искал, то есть меня. Я должна держаться за эту мысль.
Я кивнула.
– Нет, я похожа на тебя. Ну, так говорят все вокруг.
Он засмеялся.
Я оглянулась. Мне незнакома эта комната. Это не больница и не поместье. Здесь на потолке очаровательные херувимчики, и вообще комната сама по себе просторная. С огромным камином, несколькими шкафами и большим столом со стульями. Свет был приглушён, но яркие проблески проникали через все щели, будто бы за окном было слишком много света, и он отчаянно пытался просочиться сюда. И ослепить меня.
– Где мы?
Отец посмотрел меня добрыми зелёными глазами.
– Это твоя комната. Должна была ею стать.
– Мы в Итане?
– Мы можем переехать, если тебе здесь не нравится, горошинка. Я пойму. Нам просто не хотелось перемещать тебя далеко. Но сейчас – куда захочешь. Мы можем перебраться в дворец Тита, если он тебе нравится, или в тот, что в Арисе.
Я покачала головой, когда он упомянул Тит, и он вздохнул.
– Роберт рассказал мне про тебя и Люциана… Он был хорошим парнем, Елена.
Я улыбнулась.
– Всё в порядке, пап. Мы можем остаться здесь. Если это мой дом, то так тому и быть. Не нужно никуда переезжать, – мягкая улыбка растянула уголки моих губ. – К тому же я не думаю, что королю Гельмуту и королеве Маргарет понравится, если мы вломимся к ним.
Отец не засмеялся над шуткой, его лицо помрачнело.
– Король Гельмут не выжил. Он убил Горана, и сам погиб вместе с ним. Их нашли под завалами, железный брус пронзил обоих насквозь.
– Что?! – вскрикнула я. Отец крепко сжал меня в объятьях, когда я готова была упасть. Первая мысль была о королеве Маргарет. Она потеряла последнего члена своей семьи. – А где королева, пап?
Ещё больше слёз набежали на его глаза.
– Нет, только не говори мне… Пожалуйста.
– Она не смогла это пережить, Елена. Я хотел, чтобы она переехала сюда, но она сказала, что хочет побыть одна. Эмануэль остался с ней, и Констанс каждый день ездила проведать её. Но одним утром они нашли её тело на берегу. Она спрыгнула со скалы.
Я снова всхлипнула, папа обхватил мою голову ладонями.
– Если бы я знал, что она это сделает, я бы принял больше мер предосторожности. Мне очень жаль.
Он снова обнял меня.
– Почему ты нарушила своё обещание? Я же сказал тебе, что не смогу жить в мире без тебя, – он заглянул мне в глаза. – Я думал, что потерял и тебя.
– Я не нарушала своё обещание. Я оказалась в Итане случайно. Жила здесь четыре месяца и даже не знала, где я.
– Знаю, Блейк рассказал мне, – его выражение лица стало жёстким. Он набрал в лёгкие воздуха. – И я также знаю, что произошло с тобой здесь, Елена. Если ты хочешь переехать…
– Пап, я же сказала, не хочу, всё в порядке. Это мой дом, и никакие козлы не заставят меня сбежать из места, где я родилась.
Он вздохнул.
– Они больше никогда и пальцем тебя не коснутся, Елена. Блейк об этом позаботился.
– Что? – холодок пробежался по позвоночнику. Он разыскал их.
– Я хотел их освободить, дать им второй шанс, пока Блейк не заявил права на их жизни. Он рассказал мне, что они сделали с тобой. Я самолично хотел расправиться с ними, но Роберт сказал, что это должен сделать Блейк. Он должен разобраться с ними. Поэтому я отдал их ему.
– И он их убил?
– Они заслужили это, Елена. Я всегда поступал так, как было лучше для Пейи. Нам не нужны последователи Горана, свободно разгуливающие по земле. Этому миру нужно восстановиться, как и всем этим людям, – в его голосе слышалась злость. – Я сделал то, что должен был, чтобы запустить процесс. Я не мог допустить, чтобы моя дочь жила в страхе перед злом… Я говорил тебе не спасать Итан.
Он всё ещё злился на меня. И если бы я потеряла Блейка, я бы жалела об этом всю свою жизнь.
Но всё же.
– Знаю. Но это не только моё обещание. Я не из таких драконианцев, пап.
Он улыбнулся, сделал глубокий вдох и покачал головой.
– Прямо как твоя мать. Чертовски упрямая. Хотел бы я, чтобы у тебя был шанс узнать её, Елена. Она безумно тебя хотела. И я тоже.
– Да, я читала её дневники, пап.
– Правда? – он улыбнулся и вытер мои слёзы большим пальцем. – Она была бы отличной матерью, Елена.
– Я знаю.
Прошло три месяца. Они тянулись медленно, потому что моё сердце всё ещё истекало кровью. Оно ждало воссоединения с другой своей частью, но каждую ночь я сидела на подоконнике, глядя на луну, в ожидании, когда же появится его силуэт в свете звёзд. Но этого так и не происходило.
В голове всплыли воспоминания о том, что было перед тем, как я бросила в отца, который тогда был Саадедином, свои топорики.
В тот момент я буквально обезумела, потому что он отрывал Блейку крыло. Я не обращала внимания ни на что больше, и меня пронзило копьё. Это был Горан. Он отчаянно желал мне смерти с того самого дня, как впервые увидел глазами того драконианца. Последним, что я видела, было превращение Саадедина в моего отца, а затем я очнулась в лесу вместе с Блейком, не помня ничего. Так он прощался со мной? Смог, наконец, показать мне, что такое дент, и доказал, что будет любить меня вечно, а в итоге этого «вечно» у нас никогда не будет?
Да, конечно, все говорят, что он отправился на поиски последних двух сфер, но я не могу отделаться от мысли, что он мёртв, а они все просто ждут подходящего момента, когда я немного окрепну и буду готова услышать правду.
Я тяжело выдохнула и коснулась своего шрама. Он будет заживать месяцами. Констанс меняла повязку дважды день весь первый месяц, с тех пор как я очнулась. И вот уже повязка больше не нужна, но шрам… шрам остался. Она больше не может исцелить меня своим прикосновение. Тебя я должна лечить себя сама своим даром, но это было медленно, поскольку хранителя моих способностей нет. Ещё одна причина, по которой я не могла понять, жив он или мёртв: я не могу пользоваться своими способностями.
Но всё же то, что он сделал ради меня – дал частичку своей сущности, – было единственным доказательством того, что он не погиб в той пещере. Он был жив, когда я отключилась и впала в кому на два месяца. Нужно продолжать верить, что это была просто кома, а не смерть. Ведь тогда он не жертвовал собой, чтобы спасти меня.
Я наконец-то научилась настраивать свои новые обострённые органы чувств. Первые несколько дней дались нелегко. Отвратительный запах вовсе не был отвратительным, это просто все запахи мира смешались вместе. Теперь я их различала, нужно только держать это под контролем: отделять запахи, которые я хочу ощутить в первую очередь, а затем во вторую. По правде говоря, это была крутая способность.
Я как будто снова стала драконом.
То же самое коснулось и слуха. Первые недели всем приходилось шептать, хотя даже это казалось мне очень громким. Чтобы было понятнее, представьте себе, как кто-то шепчет в микрофон.
Но круче всего было зрение. Я могла приближать и отдалять картинку, как с камерой на телефоне, только лучше. У камер есть пределы, а у моего усовершенствованного зрения – нет. Теперь это мой любимый способ восприятия, поскольку я могу разглядеть ночное небо со своего подоконника даже сквозь облака.
Многое успело произойти с тех пор, как я очнулась. Многое пришлось мне принять.
Табита с Питером погибли. Она прожила всю жизнь как трусиха, но сделала шаг вперёд, когда это было необходимо. Не все бомбы сработали, как мы рассчитывали, и наши войска с той стороны не могли пройти через Лианы, поэтому Табита и Питер придумали гениальный план, который привёл их к гибели, но сработал. Они на полной скорости полетели к Лианам с бомбой. Как только она взорвалась, Лианы, уже орошенные моей кровью после первого взрыва, начали обваливаться.
Многие увидели, что это подействовало, и ещё восемь отважных драконов отдали свои жизни тем же самым способом.
Они пожертвовали собой, чтобы остальные могли пробиться внутрь.
Подозреваю, что Табита тоже не могла представить свою жизнь без Блейка. Питера ей было недостаточно. Но он был с ней в одной лодке. И они погибли вместе.
Джулия – ещё один погибший дракон. Её убила Виверна.
Род МакКензи оборван. Через сто лет никто и не вспомнит, кем они были.
Осталась только Николь и её семья, но у них уже другая фамилия.
Многие из оперативников погибли. Фред – парень, который помог нам проникнуть в замок. И Раймонд тоже.
Мне нравился Раймонд.
Но самой душераздирающей потерей стал Дин.
Сэмми тоже чуть было не погибла. В неё метнули гигантский гарпун, она сожгла нескольких противников, но кто-то из Виверн успел убить Дина. Саму её нашли едва живой.
Мы рыдали вместе всё время. Если Блейк не вернётся, то она потеряла не только своего наездника – парня, который любил её всем сердцем, – но и брата.
Может, меня ожидает та же участь, может, нет. Я обдумывала это, пытаясь представить такое будущее.
Ластохвосты, Меднорогие, Ночные Злодеи, даже Солнечные Взрывы – все они сражались, и многие пали в бою, но мы победили.
Война не бывает приятным делом.
Но кое-что хорошее тоже произошло.
Теперь я получила шанс лично познакомиться с человеком, которого все называли не иначе, как Величайший король из когда-либо живших. С моим отцом. Несмотря на то, что он был жутко занят, проводя одно за другим собрания, на которых они обсуждали пути восстановления мира и населения, с двух до пяти каждый день он проводил время со мной.
Мы разговаривали обо всём. Он даже начал учить меня тому, что пытался вбить в мою голову Совет, но с его подачей, на основе личного опыта взаимодействия со всеми этим людьми, мне было намного легче запомнить всё то, что я должна была выучить много месяцев назад. Мы говорили и о маме в том числе. Он признал, что перед своей смертью она отчаянно пыталась выяснить, кто собирается нас предать, и что она винила его в том, что прикладывает недостаточно усилий. Это была неправда, но так она всё воспринимала.
Моя комната наполнилась чёрно-белыми фотографиями с ней, где она много улыбалась, смеялась, была счастлива. На одной она даже играла под дождём. Она была такой красивой и необычайно полной жизни. И очень грустно, что в итоге её поглотила скорбь, и так она и погибла. Отец пытался завести разговор о Блейке, но я каждый раз говорила, что устала. Что мне нужно отдохнуть. Я не хотела говорить о Блейке.
Не имею ни малейшего представления, знает ли он о том, что стало с Блейком. Но я отказываюсь верить, что он бы солгал мне, ведь он рассказал о королеве Маргарет.
Сэмми и Бекки практически поселились во дворце. Бекки пришлось иметь дело с двумя тяжёлыми случаями, но она всячески пыталась нас рассмешить. И очень старалась вселить в нас надежду, что Блейк вернётся.
Сэр Роберт стал совершенно другим драконом теперь, когда мой отец вернулся. Он снова полон сил.
Папа Бекки был одним из ближайших сторонников моего отца, которым удалось выжить, как и ему.
Пока я была в коме, я пропустила множество счастливых воссоединений. В СМИ поднялась небывалая шумиха.
Люсилль была вне себя от счастья, когда увидела его. По крайней мере, так мне рассказывали. Они устроили себе второй медовый месяц и до сих пор там – не знаю, где именно, даже Бекки не знает, но она общается с ними каждый вечер.
Мой отец предложил им всем выбор: они могут продолжить служить своей родине или сложить с себя обязанности и уйти на заслуженный отдых. Многие из них, включая Этьена, предпочли как можно скорее покинуть Итан. Я его не виню.
Скоро состоится слушание отца Советом. Не ожидала, что они поступят так с ним, но он выглядел готовым.
И вот я сижу рядом с ним перед Древними.
Мне постоянно приходилось сдерживать улыбку, потому как они забыли, кто он такой. Но обо всём по порядку…
– Мне, правда, нужно идти? Ты же знаешь, пап, Совет и Древние не в восторге от меня.
– Это первое собрание, на котором мы будем вместе, Елена. Мне бы очень хотелось, чтобы ты была рядом. Пожалуйста.
Отчего-то у меня такое чувство, что они и моего отца тоже недолюбливают. Или он просто не фанат этих собраний, как и я.
Кивнула, сдаваясь.
Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб.
– Люблю тебя, моя горошинка.
Мне нравилось это ласковое прозвище. Он использовал его часто – примерно так же часто, как я раньше говорила «во имя любви к чернике».
Я надела свой лучший наряд и отправилась вместе с отцом, сэром Робертом и парой стражников, которых видела во дворце Тита.
Мы подъехали к ратуше Тита. Ненавижу это место.
Мой отец и сэр Роберт тихо переговаривались меж собой. Его выздоровление шло хорошо, но он всё ещё ходил с тростью. А ещё я время от времени задавалась вопросом, когда он получил этот ожог на лице и шее. Как бы это ни случилось, эти двое никогда не говорили об этом при мне.
Сэр Роберт неожиданно засмеялся, и мы с отцом взглянули на него.
– Что? – спросил отец, широко улыбаясь.
– Да так, подумал про Блейка.
Я улыбнулась, вспомнив день, когда он разнёс ратушу.
– Есть причины для волнений?
– Вовсе нет, Ал. Просто когда формировался дент, Елена потрепала ему нервы.
Мой отец тихо рассмеялся.
– Твоя мама была бы рада это услышать. Она всё время переживала о твоём будущем. Особенно об этом денте, с тех пор как мы узнали, что у нас будет девочка. Так что он натворил?
– Совет и Древние изменились, Ал. Сильно. Я не могу подготовить тебя к тому, что может вас ожидать.
– Мы все изменились, Роб.
– Ты уже в курсе, что они пытались лишить её титула. Но я ещё не рассказывал тебе, как они забыли предупредить Блейка о слушании. На самом деле они и не собирались высылать ему приглашение, но он как-то об этом узнал.
Я улыбнулась: Блейка оповестил дедуля.
– Он едва было не развалил всю ратушу, чтобы попасть к ней. Я до сих пор сгораю со стыда, вспоминая, как он разговаривал с ними, но в то же время я ещё никогда не был так горд за сына.
Мой отец смотрел на него в изумлении.
– Что?
Мы оба рассмеялись.
– О, меня это тоже не обрадовало, пап. Но как я поняла, они сами нарушили закон драконов, не поставив Блейка в известность.
Сэр Роберт засмеялся.
– Твоего отца смутили не разрушенные стены, Елена.
– Они посмели нарушить закон драконов? – строго спросил отец.
– Многое поменялось, Ал. Теперь они вертят законом, как им вздумается.
– Роберт, как ты мог допустить такое? – шутки кончились.
– Как? Ты реально хочешь услышать ответ?
Отец молча сверлил его взглядом. Теперь я понимаю, что имелось в виду, когда говорили об особенной связи между ними. Они вдохновляли друг друга.
Он наклонился, прижимаясь лбом к сэру Роберту:
– Даже если я был мёртв, Роб. У тебя долг перед всеми драконами.
– Они пытали меня, потому что думали, что это я предал тебя. Если бы не Гельмут…
У меня по коже побежали мурашки. Это было сильно.
Отец сделал глубокий вдох и вернулся на своё место.
– Даже если бы я хотел, Ал, они бы не стали меня слушать. Если бы Блейк не был Рубиконом, поверь, моей семьи бы уже не было.
Отец отвернул голову к окну, задумавшись.
Возможно, он только сейчас осознал, как сильно всё изменилось.
Карета приземлилась перед ратушей, и нас сразу же окружили журналисты.
Моё сердце заколотилось, но отец, даже если и чувствовал то же самое, ничем это не выдал.
Сэр Роберт вышел из кареты первым, и камеры начали щёлкать. Я запыхтела. Теперь-то они снова обращаются к нему «сэр Роберт» и лезут с вопросами.
Отец закрыл дверь.
– Что не так?
– Разве ты не слышал, как они с ним поступили, пап? Они стали называть его сэром Робертом, только когда узнали, что ты всё ещё жив. Хотя нет, даже не тогда. Только в день, когда ты вернулся.
Он прищурился, а затем закрыл глаза, стиснув челюсти.
– Ты не обязан быть здесь сегодня, пап. Подожди, узнай, как всё изменилось, подготовься. Прошу тебя.
Он улыбнулся и нежно коснулся моего лица.
– Приятно, когда о тебе кто-то заботится. Со мной всё будет в порядке, Елена.
Он сделал глубокий вдох и открыл дверь.
Я боялась, что он на самом деле окажется не готов ко всему этому. Но, честно говоря, я сама оказалась не готова к тому, что было дальше.
Отец улыбнулся, помахал рукой и даже остановился пожать руки нескольким журналистам. Он обращался к ним, как к равным, а не как к назойливым папарацци. Он успел ответить на множество вопросов по пути к ратуше. Они смеялись над его остроумными ответами. Он как будто был каким-то неведомым видом дракона, чей дар – очаровывать всех и каждого, забывать о том, кто они и зачем пришли.
Я тоже улыбнулась.
Сэр Роберт заметил восхищение на моём лице.
– Теперь ты понимаешь, почему все называют его Величайшим королём из когда-либо живших.
– Из-за того, как он разговаривает с репортёрами?
Сэр Роберт усмехнулся, мой отец в этот момент приобнял одной рукой какую-то старушку для совместной фотографии.
– Нет, рядом с твоим отцом каждый начинает чувствовать себя кем-то значимым.
Я снова взглянула на него. Он действительно вёл себя потрясающе.
Когда мы дошли до ступенек, отец развернулся, помахал всем и протянул мне ладонь. Я взяла его за руку, и мы вместе поднялись ко входу.
Стэн и его команда уже ждали нас, когда один из стражников открыл двери ратуши. Я светилась изнутри, потому что отец знал, что этот жук сделал, но сейчас они все низко кланялись.
– Не нужно, Стэн, пожалуйста, поднимись, – обратился к нему мой отец. Он даже не взглянул на меня.
– Я должен поблагодарить тебя за заботу о Елене, за то, что ты попытался в кратчайшие сроки научить её всему, что ей нужно знать. От всей души спасибо, – отец склонил голову перед ним, тепло улыбнулся и пошёл дальше.
Я тупо уставилась на него. И не только я. Стэнли тоже был растерян и даже не взглянул на меня, снова наклонившись:
– Ваше Высочество.
Я не стала ничего ему говорить, широким шагом догоняя своего отца. Как он мог его поблагодарить? Я же рассказывала ему, что он и его команда сделали со мной, когда узнали о моём происхождении.
Все в Совете склонились, когда вошёл мой отец. Он тоже изящно поклонился и прошёл к одному из стульев, поставленных перед Древними, которые ещё не заняли свои троны.
Там должен сидеть мой отец, а не эти старые пердуны.
Я села рядом с ним.
Сэра Роберта с нами не оказалось. Это обеспокоило его, он посмотрел на меня прищуренными глазами.
– Я же говорила, – тихо сказала я. Лицо отца вновь перестало выражать какие-либо эмоции, словно бы мой ответ нисколько его не напряг.
Он снова взглянул на меня, и я отвела глаза в сторону.
Он поднял щит вокруг нас. Я поняла это по тому, как болтовня вокруг мгновенно прекратилась.
– Ты расстроена из-за того, что я поблагодарил Стэна?
– Он не заслужил твоей благодарности.
Отец усмехнулся.
– Вылитая мать. Она бы, скорее всего, приказала наложить на него судебный запрет за то, как он с тобой обращался.
– Я не спрашиваю, как бы поступила она. Её здесь нет, а ты есть. Он вёл себя со мной, как говнюк, пап. Грозил лишить всех денег. Был в числе тех, кто хотел лишить меня титула.
Отец рассмеялся, что только сильнее меня разозлило.
– Даже если он и хотел, Елена, то не смог. Он пытался манипулировать тобой. И это сошло ему с рук.
– Так это моя вина?
– Я этого не говорил, – мягко возразил он. – Благодарность от человека моего статуса, Елена, хуже любого наказания. Поверь мне, ты ещё получишь от него извинения. Возможно, не перед камерами, не на глазах у толпы, но они будут искренними и от всего сердца.
Я молча смотрела на отца, обдумывая его слова.
– Ты думаешь, я не злюсь на него за то, как он с тобой обращался? Я в гневе. Но всё же я король. Нам нужно быть дальновиднее, чтобы получить желаемое. Ты моя дочь, Елена, и пришла пора им принять это и отнестись с уважением.
Я кивнула.
– Прости, у меня это совсем не получается, – сказала я, имея в виду его слова про дальновидность.
– Что, быть моей дочерью? Как по мне, ты отлично справляешься, – он обнял меня одной рукой и поцеловал в висок.
Щит исчез в тот момент, когда Древние зашли в зал, проходя к своим местам.
Дедуля улыбнулся, заметив меня, и кивнул моему отцу, а тот кивнул ему в ответ.
Интересно, знает ли папа, что это мамин пра-пра-пра-прадедушка?
Они все поприветствовали моего отца, как любого другого, как будто он не был кем-то особенным. Он ответил на всех их вопросы, даже самые грубые.
Меня это бесило, потому что я не видела его конечной цели. Почему он такой послушный и дружелюбный? Он же король Пейи, ради всего святого!
Дедуле это тоже не нравилось. Он поглядывал на Дюклина, засыпавшего отца вопросами, и я поняла, к чему это всё идёт.
Сэр Роберт поднялся.
– Дракон, сядь, – приказал Дюклин, сверля взглядом сэра Роберта. Тот не хотел подчиняться, но после паузы уступил. Как будто некая невидимая сила заставила его сесть против собственной воли.
Я взглянула на отца, который смотрел на Дюклина.
– Так каков ваш ответ, Альберт?
– Поправьте, если я ошибаюсь: вы хотите свергнуть с трона Пейи род, правивший тысячелетиями? Верно?
– Я бы выразился не так, но пришло время более сильному роду взять на себя эту ответственность.
– Дайте предположу – драконьему роду, как, например, ваш собственный, ваша честь? – голос отца звучал спокойно, будто он серьёзно обдумывает возможность отказаться от своего права по рождению.
– Почему бы и нет. В конце концов, это же мир драконов.
– И всё же вы навязываете свою волю своим подданным? – спросил отец. Дюклин сузил глаза. – Что будет с моим народом, если вы даже не прислушиваетесь к мнению драконов? Будет ли право голоса у людей и оборотней?
– Есть и другие знатные драконьи семьи, Альберт.
– Другие драконы, – улыбнулся отец. – И кто последует за этими другими драконами?
– Ваша семья долго правила этим миром, пришла пора уступить кому-то другому.
– И когда вновь грянет опасность, к кому обратятся эти драконы, которые будут править Пейей? – отец всё также сохранял спокойствие.
– Не забывайте, с кем вы разговариваете, – произнёс Дюклин сквозь стиснутые зубы.
Мой отец улыбнулся ему.
– Именно поэтому я не отступлю. Если вам это не нравится, мы можем разрешить разногласия, как это делалось в былые времена, – все ахнули. А как это делалось раньше? – Но помните, какая кровь течёт по моим венам. Я подниму меч и щит, чтобы защитить неотъемлемое право своей семьи и своего народа.
– Это угроза?
– Я не нуждаюсь в угрозах, Дюклин. Я король Пейи, как и мой отец, и отец моего отца. Мы были избраны провидением, чтобы править этим миром. Когда высшие силы выберут тебя или твой род, я обещаю тебе, Он даст мне знать, и тогда я отступлю. Но в мире нет такого дракона, который сможет управлять страной, как я. Пока нет, – по его интонации я поняла, что он намекает на Блейка. Словно он тоже всем сердцем верит, что мой дракон вернётся. Это дало мне надежду.
– Я тот, кто нужен моему народу, чтобы залечить раны и обрести мир. И если кто-то решит встать у меня на пути, то это приведёт лишь к новой войне. Я не боюсь сражаться, потому что один из самых знатных и сильных драконов всегда на моей стороне.
Я заметила, как грудь сэра Роберта слегка приподнялась, и улыбка закралась в уголки его губ.
– Я не требую расплаты за враждебность, проявленную к нему и его семье, но считаю, что время пришло.
– Для чего? – выплюнул Дюклин.
– Время провести голосование. Наши предки посадили вас пятерых здесь, настала пора выбрать новых Древних в виду того, что некоторые из вас уже не способны здраво рассуждать о том, что будет лучше для Пейи и всех её обитателей.
– Ты не можешь этого сделать. Сам только что сказал, нас выбрали предки.
– Они давно мертвы и не имеют права голоса в этом мире, – немного надавил отец, по-прежнему сохраняя спокойствие. – Кто за новый Совет?
Отец поднял руку. Я взглянула на дедулю, на лице которого сияла улыбка. Он закрыл глаза и расслабился, будто бы ждал этого уже очень давно.
